It's A Kind Of Magic

      Над кладбищем застыла тишина, даже ветер в кронах деревьев безмолвствует и не пытается поговорить с Фрэнком в своей привычной манере, пока он прокладывает свой путь между надгробий к старой части кладбища, что находится прямо перед церковью. Могилы здесь более заросшие, заброшенные, на них нет красивых цветов, которые бы могли разбавить зелень травы, а мох почти полностью скрывает имена — это место напоминает грот, воссозданный из пепла силами природы.       Идеально.       Бросив сумку на землю, он выбирает место за одним из наиболее высоких надгробий, слабое осеннее солнце просачивается сквозь деревья, окружающие кладбище, и нежно целует его кожу. Несмотря на всю свою бледность, на самом деле он не испытывает неприязни к солнцу, правда, и не похоже, что он рискует получить солнечный ожог, ведь рукава его лонгслива натянуты до костяшек, а волосы закрывают половину лица. Его колени, выглядывающие из джинсов, возможно, впитывают немного больше витамина D, чем остальные части его тела, но не настолько, чтобы можно было беспокоиться. Может быть, этой порции солнца будет достаточно, чтобы на этот раз пережить зимнее обострение кашля…       Шанс ничтожно мал. И тем не менее, Фрэнк прислоняется к камню и подставляет лицо солнцу, наблюдая за мерцанием света сквозь листья, когда оно выглядывает и касается его. Здесь так тихо, не слышно даже птиц, прыгающих по веткам, но он не может избавиться от ощущения, что рядом есть кто-то ещё. Это не пугает его, но он чувствует, как снова встают волосы на затылке, пока оглядывает пустое кладбище.       Запах мха и сырости окутывает его плотным коконом, а надгробие холодит спину, но это самое безопасное место, чтобы выпустить пар, собраться с мыслями, возможно, покурить; отсюда хорошо видно его дом, небольшой холм, на котором стоит церковь и с которого открывается вид на окружающие дома. Деревья стараются закрыть собой обзор, но их осенние наряды в некоторых местах уже слегка прохудились, так что он может увидеть свою улицу. Он замечает, когда мама подъезжает к дому, и у него ещё даже остаётся время на то, чтобы докурить, а затем, как и всегда, пожевать жвачку и опрыскать одежду спреем для тела.       Сезоны постепенно сменяют друг друга, и скоро ему придётся искать новое место для уединения, пока не стало совсем холодно. Воздух уже пронизан явным предчувствием настоящих осенних морозов, и Фрэнк чувствует, как холод просачивается сквозь слои его одежды прямо под кожу, борясь с теплом нагретых солнцем чёрных и серых тканей. Это странно, но помогает успокоиться, вновь обрести гармонию. К тому же, этот контраст очень приятен, особенно по сравнению с искусственным теплом больничной палаты. Кажется, что только внезапно появившееся на небосклоне облачко может решить битву в пользу холодов.       Наконец прикончив сигарету, Фрэнк тушит её о траву и забирает с собой окурок, поднимаясь на ноги и натягивая сумку через плечо. Взглянув на наполовину скрытое имя на надгробии, к которому он прислонился, Фрэнк почтительно кивает и осторожно кладёт кончики пальцев на верхнюю часть камня:       — Завтра в то же время, Берта… Или Берт? — так и не получая ответа, он легко стучит по холодному камню, кивает самому себе и спускается вниз по склону домой.

***

      Фрэнк одинок, нет смысла это отрицать. Его мама не появляется дома после работы, в лучшем случае, ранее шести вечера, а кабельное им до сих пор не подключили, так что ему больше ничего не остаётся, кроме фильмов, которые он смотрел уже не раз, комиксов и журналов, ранее прочитанных, и, конечно, домашних заданий, ожидающих его внимания.       Он успевает сходить за кофе, намотать несколько кругов вокруг кладбища, выкурить слишком много сигарет и потерять слишком много времени онлайн. И ему было всё ещё смертельно скучно, до жути одиноко, и в итоге оказалось, что он стремительно приближался к фигуре Киберчеловека у Charlie's Comics. Видит бог, он пытался держаться подальше от этого места, и чем всё закончилось?.. Тем, что он снова стоял перед входной дверью.       Это всего-навсего магазин, а он не какой-нибудь чокнутый сталкер. Всего лишь очередной гик, который не может представить себе и дня без зависания между стеллажами с комиксами.       Как ни странно, он на самом деле такой не единственный — пара детей младшего возраста регулярно обгоняет его в разделе Marvel и громко спорит о том, испортились ли новые фильмы студии или нет. Ещё есть парень постарше, который просто олицетворяет стереотипных игроков D&D, он всегда зависает у прилавка и болтает с Джерардом, как будто Джи — единственный человек, с которым он действительно контактировал за целый день.       Фрэнку нравится компания, он с воодушевлением слушает их, а голос Джи… Он всегда возвышается над всеми, исполненный радости, звенящий от счастья, когда речь заходит о комиксах или последней RPG и ему дают слово. Это позволяет Фрэнку сбегать от реальности, не чувствовать себя странным и просто тусоваться где-нибудь, где он не чувствует себя фриком. Ему удаётся приходить в магазин каждые несколько дней, и каждое посещение становится бальзамом для его души, правда, не для бюджета — согласитесь, довольно трудно устоять перед покупкой, если она становится возможностью получить несколько секунд внимания Джерарда и при этом не чувствовать себя виноватым за то, что он так часто мельтешит в Charlie’s Comics.       Однако магазин оказывается пустым, когда Фрэнк решается зайти, только едва слышимый звук радиоприёмника Джи доносится из комнаты для персонала. Конечно, Джи выходит из-за неизменной шторки и ведёт себя, как всегда: они мило беседуют. Обо всём и ни о чём конкретном. Комиксах, ТВ, фильмах и прочем в таком же роде. Сущая ерунда, ничего серьёзного, ничего значимого, но уже это приобретает невероятную важность для Фрэнка.       Ничто не помогает ему хоть на четверть градуса охладить свои чувства. Он ничего не может с собой поделать, он флиртует, а понимая это, начинает флиртовать ещё больше. Это сумасшедше глупо, безрассудно, у него, похоже, окончательно едет крыша…       Что ещё более безумно, он просто уверен, что Джи флиртует с ним тоже. Получается, что всё, что им нужно, — это возможность увидеться за пределами магазина.       Но когда долгожданное предложение наконец поступает, оно оказывается совсем не тем, что он имел в виду.       — Так получается твой брат, — уточняет Фрэнк с улыбкой, свободно облокачиваясь на прилавок и теребя в руках одну из многочисленных листовок, лежащих на нём, настолько непринуждённо, насколько это в принципе возможно, — старшеклассник?       — Ага, ему на днях исполнилось восемнадцать, поэтому мы решили пойти все вместе на ночь научно-фантастических фильмов, будут «Терминатор», «Дюна», «Бегущий по лезвию» и другая классика. Можно взять с собой спальники да и всё, что захочешь. — Он зарывается в кучку флаеров на столешнице и выуживает один, на этот раз с расписанием фильмов, и сердце Фрэнка замирает от большой надписи «только для лиц старше 18 лет» рядом с названием вечера научно-фантастического кино. Джи же просто стоит, улыбается и молча ждёт… Чего? Какой-то реакции? Фрэнк не совсем понимает, что сказать. Они точно всё ещё просто болтают о том о сём, или?..       — Оу, звучит здорово.       — Точно, — улыбка Джи становится ещё шире, а потом он возвращается с небес на землю и наконец понимает, что упустил самую малость — пригласить Фрэнка, вместо того, чтобы рассказывать ему о своей насыщенной жизни. — Ты обязательно должен пойти с нами! Познакомишься с Майки и другими парнями, будет здорово!       — Я, эм… — Фрэнк с трудом сглатывает и трёт заднюю часть шеи, уже жалея, что всё-таки пришёл сегодня в магазин; если бы он только потерпел до следующей недели, если бы он не начал флиртовать первым, проблемы с приглашением в кино, скорее всего, даже не возникло бы. — Я не могу. Мне нет восемнадцати.       Джи машет рукой и пожимает плечами, будто это сущий пустяк:       — Мы можем закрыть на это глаза, ну или… Когда твой восемнадцатый день рождения?       — В октябре.       — Вот видишь! Значит, очень скоро мы сможем взять тебя в…       — Следующего года, — добавляет Фрэнк тихо, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в горле. — Я, эм… Мне шестнадцать.       — Ты, — Джи выглядит так, будто Фрэнк только что рассказал ему о том, как его щенка сбила машина. — Тебе шестнадцать?       — Ещё только на полтора месяца.       — Понятно, — Джи выглядит почти что испуганным, чувство вины исказило его лицо, плещется в глазах так явно, что Фрэнку становится только хуже; через пару мгновений Джерард пытается выйти из шока и перевести тему:       — Ладно, никаких кино ночей тогда, но ты должен обязательно познакомиться с Майки, с кем-нибудь из своих сверстников, я имею в виду, в школе, хорошо? Так что, может быть, иногда будешь заходить на кофе к нам?       Фрэнк чувствует себя плесенью, да, той зелёной субстанцией в окружении серого, которую он соскребал однажды с хлеба, прежде чем отдать его птицам во дворе своего старого дома. Кого, чёрт возьми, он хотел обмануть, он всего лишь ребёнок, а в некоторых штатах он ещё и несовершеннолетний. И Джи теперь…       Нет. Нет и ещё раз нет. Теперь уж точно. Забудь.       С трудом сглотнув, Фрэнк кивает, отвлекая себя поисками денег за комикс в сумке, быстро отдав которые, он спешно засовывает выпуск в сумку, царапая о молнию кожу.       — Да, это было бы круто. Мне пора.       Он находится уже на полпути к выходу из магазина, когда Джи окликает его; почему-то в его голосе звучат умоляющие нотки:       — Фрэнк? Могу я взять твой номер? Для Майки?       Для Майки. Ну конечно, младший брат Джи, который всё ещё на целый год старше Фрэнка, гораздо больше подходит ему в друзья по возрасту. Может, он тоже хорош собой, может, он как мини-Джерард…       Ага, конечно.       Обернувшись, Фрэнк буквально заставляет себя улыбнуться, берёт ручку, которую протягивает ему Джи, пишет своё имя и номер на обратной стороне флаера кино ночи и протягивает ему.       — Да, пусть Майки напишет мне или что-то в этом роде. Будет классно, если мне удастся завести побольше… друзей.       — Это точно. — Джи забирает из его рук листовку, невзначай соприкасаясь пальцами с пальцами Фрэнка, и, чёрт возьми, если он сейчас же не выберется отсюда, то сделает то, о чём действительно будет очень сильно жалеть.       — Хорошо, эм, спасибо за комиксы! — после этой фразы Фрэнк практически выбегает из магазина, не замечая сокрушённого взгляда Джи вслед, не сбавляя скорости, пока не оказывается в паре кварталов от него. Закуривая сигарету, он прислоняется к стене и из последних сил борется с подступающими слезами, как глупый маленький ребёнок. Он не плакал, когда его избивали всей футбольной командой, даже когда его накачивали чёрт знает чем в больнице, но от этого… Он прикрывает глаза ладонями, пытаясь сдержать слёзы. В любом случае, он не собирался добиться чего-то конкретного от Джи, но всё же надежда на что-то теплилась в нём. Это было нечто, чего он до сих пор не осознавал, насколько сильно желал.       Вдыхая дым и кашляя на выдохе, он надрывает свои чувствительные лёгкие, смакует эту боль, позволяя ей снова и снова терзать его. Вот она, его жизнь, в которой никогда не будет места таким парням, как Джерард.       Но может, его младший брат тоже будет крутым…       Фыркнув про себя, Фрэнк со злости пинает камень, который летит через всю улицу, врезается в машину и включает сигнализацию на ней, — теперь он спешит прочь, втянув голову в плечи и желая, чтобы кристально-голубое небо над головой разразилось дождём прямо сейчас.       

Конец первой главы