***
Фрэнку удаётся избежать строгого маминого взгляда, он залетает в дом и сразу же поднимается в свою комнату, настолько стремительно, насколько могут позволить его многострадальные лёгкие, только оказавшись за закрытой дверью, он сбрасывает кроссовки и падает на кровать. Его грудная клетка до сих пор напоминает о себе болью, как будто вся кожа, покрывающая его рёбра — один сплошной синяк, но при этом он может дышать спокойно и глубоко, к своему удивлению. Закрыв глаза, он концентрируется на этом, прислушиваясь к каждому вдоху и выдоху, пытаясь найти хоть что-нибудь, что позже может выдать его дневной приступ маме в самый неподходящий момент. Но ничего подозрительного не обнаруживает. Он немного хрипит, как раз в самом конце выдоха, но бывало и хуже. По опыту он знает, что ему следует перейти на никотиновые пластыри на день или два, чтобы дать своим лёгким отдохнуть, но в то же время он знает, что выдержит в таком режиме только сутки, а после обязательно сорвётся. Но всё же перерыв есть перерыв. Беря в руки телефон, он быстро набирает сообщение и сразу же отправляет его Гейбу: «в случае моей смерти из-за приступа ночью, сегодня был классный день хд. Как ты» И только Фрэнк отбрасывает телефон на тумбочку, как он начинает звонить, — приходится снова взять его. — Алло? — Чёрт, Фрэнк, ты как? — Я в порядке, клянусь, всего лишь надышался пылью и докашлялся до приступа. Всё круто, не нужно никому звонить, парни позаботились обо мне. — Блять, Фрэнки, ты должен быть осторожнее с твоими-то прокуренными маленькми лёгкими, пропылесось свою нору, пока пыль не завладела человечеством! Смеясь, Фрэнк морщится, когда резкий кашель опять начинает надрывать его лёгкие. Отдышавшись, он поясняет: — Иди ты, моя комната в прекрасном состоянии, я просто поехал с парнями в Дом с привидениями, мы устроили там уборку. Он слышит, как Гейб тяжело вздыхает, и уже готовится к неизбежному: — Подожди секундочку, то есть ты пошёл в заплесневелый старый заброшенный дом и предложил помощь с его уборкой? Ради всего святого, Фрэнк, ты пытаешься покончить с собой? — Не в моём стиле, вообще-то, кроме того, смерть в пыли не самый классный способ уйти из жизни. — Ещё бы… Ты точно хорошо себя чувствуешь? — Клянусь. Мне просто хотелось рассказать кому-то об этом, не доводя маму до сердечного приступа. — Да уж, она достаточно натерпелась из-за тебя. — Он слышит, как Гейб снова вздыхает, и почти уже видит, как он качает головой. — Скажи, ты хоть привлёк внимание принца своими стараниями и страданиями? — Пошёл нахрен, — улыбается Фрэнк, свободной рукой пытаясь повторить положение рук Джерарда на своей груди, отпечатавшееся в памяти. — Я тебе не спящая красавица. — Скорее, задыхающаяся красавица. — Как хочешь. Где Пит? — Вляпывается в неприятности незнамо где. Он серьёзно настроен подцепить цыпочку из Женского клуба. — Цыпочку? — Эй, это же колледж, время экспериментов. Хихикая, Фрэнк пожимает плечами и залезает под одеяло, с удовлетворённым вздохом получше в него закутываясь. — Да, но девушка из Женского клуба? Серьёзно? — Я думаю, он на самом деле надеется на тройничок с её парнем… — Иу, с меня хватит. — Морщится Фрэнк и качает головой. Гейб смеётся в ответ, но что-то есть в тоне его голоса ещё, будто он хочет сказать что-то ещё, что-то действительно важное. — Послушай, Фрэнки, мы тут подумали… — Начало мне уже не нравится. — Я знаю, что у твоей мамы пунктик насчёт того, что день рождения — семейный праздник и так далее, и тому подобное, но мы подумали, что, может, тебе позволят маленькое путешествие, и мы сможем увидеться? Мы бы выделили тебе уголок в нашей комнате или же вообще позволили переночевать на нашей кровати, только если она не возражает… — Да! Я имею в виду, нет, то есть, конечно она не будет против, в общем… Чёрт, да! Гейб снова смеётся, и Фрэнку кажется, что от его собственной улыбки у него скоро треснет лицо. — Отлично, тогда посмотрим, удастся ли нам украсть какую-нибудь тачку, чтобы приехать и забрать тебя, может, у нас получится привнести немного драйва большого города в твою скучную деревенскую жизнь. И эй, если твоя мама и правда разрешит тебе поехать с нами, то мы устроим настоящую шумную вечеринку, обязательно привози с собой своих милашек-братьев, может, нам повезёт устроить оргию! — О боже, Гейб… — Да шучу я. Хотя, если младший и правда настолько хорош собой… Нет, мы, пожалуй, оставим вас наедине. Если вы нам дадите возможность спокойно в ванной потра… — Всё, Гейб, я понял, — перебивает его Фрэнк, пока фантазия его друга не зашла слишком далеко. — В любом случае, поговори с мамой, Айеро, и дай нам знать о её решении, хорошо, малыш? Если она она не разрешит, мы всё равно приедем за тобой и украдём, и сделаем всё, что только придёт в наши головы, чтобы тебе было весело. — Жду не дождусь. — Ох, Фрэнки, сладенький, мы устроим тебе день рождения, который ты точно никогда не забудешь. — Я и прошлогодний-то помню, как будто он был вчера. — М-м-м, я очень на это надеялся. Сладких снов, ангелочек.Глава 3. Часть 2: Душевные разговоры
16 ноября 2021 г. в 20:17
Джерард пытается скрыть признаки усталости в своих движениях, пока наконец не садится рядом с Фрэнком на ступеньку крыльца, испуская вздох облегчения. Фрэнк до сих пор тяжело и шумно дышит, но хотя бы больше не смертельно бледный или пугающе красный, судороги вроде бы тоже прекратились. При его появлении Фрэнк ободряюще улыбается ему из-под спадающих на лицо волос, прежде чем снова опустить взгляд на колени. Его пальцы играют с рваным краем его джинсов, и Джерард обнаруживает, что невольно оказывается загипнотизирован ими. Только когда хриплый кашель сотрясает Фрэнка, Джерард вспоминает, зачем он здесь.
Джерард не понимает, как не замечал этого раньше — в ауре Фрэнка есть пятно, похожее на клочок плотного серого облака, нависающего над его грудью, и оно переливается тёмными оттенками, покрывается рябью, накатывает и возвращается, словно волна во время прилива, с каждым его вдохом. Раньше оно было огромным чёрным грозовым пятном, но с помощью Джерарда стало почти светло-серым и как раз достаточных размеров, чтобы влиять на Фрэнка, но всё-таки не причинять ему больше боли.
Это вовсе не означает, что Джерарду больше не нужно буквально сидеть на своих руках, чтобы сопротивляться сильному желанию прикоснуться к Фрэнку прямо сейчас и исцелить его полностью, пока никто не может ему помешать.
— Тебе нужно было сказать…
— Это ерунда, — перебивает его Фрэнк, скрещивая руки на груди. — Я просто… Летом у меня был сильный кашель, и мои лёгкие всё ещё в немного худшем состоянии, чем я предполагал. Ничего серьёзного.
— Фрэнк, если бы ты предупредил, я бы…
— Ты бы что? — Фрэнк резко поднимает взгляд, исполненный крайнего раздражения, он смотрит на Джерарда пристально, будто бы проникая под все маски, какие тот когда-либо надевал. — Ты бы присматривал за мной? Не позволил бы прийти? Оставил бы меня в машине или отправил бы подальше с каким-то мелким поручением? Мне не нужна защита, Джи, и уж тем более жалость.
Морщась, Джерард поднимается, засовывает руки в карманы, при этом не отрывая взгляда от Фрэнка.
— Да не в жалости дело, идиот.
И поднимается по ступенькам в дом, чувствуя, что Фрэнк наблюдает за ним, как брошенный у порога щенок, ждущий возвращения своего хозяина, когда он исчезает внутри. Беря то, что ему нужно, в одной из коробок, он возвращается, снова садится рядом с Фрэнком и бросает белый предмет ему на колени.
— Маски. Мы используем их, когда работаем с красками, потому что некоторые из них имеют довольно едкий запах. Майки и Рэй повязывают банданы или косынки, когда мы делаем действительно грязные ремонтные вещи, а у Боба вообще аллергия на большинство типов грима, поэтому он должен носить маску и не может использовать макияж на Хэллоуин, даже гипоаллергенный. А я, — Джи улыбается, — до чёртиков боюсь иголок.
— И какое отношение это всё имеет к дому? — насупившись, бурчит Фрэнк.
— Да никакого, в общем-то, но должно помочь прояснить ситуацию. У нас всех есть несовершенства, Фрэнк, и мы все в той или иной степени зависим от них, и это нормально — вносить какие-то коррективы в то, чем занимаешься, чтобы, чёрт возьми, остаться в живых, так что в следующий раз, когда у тебя возникнут какие-либо проблемы, ты расскажешь о них хотя бы мне и лучше до того, как мы все испугаемся до смерти и уже будем думать, как же сказать твоей маме, что убили тебя. Хорошо? — Фрэнк всё-таки улыбается в конце его тирады и начинает играть с маской, вытаскивая ремешки, а затем надевая её на лицо. — Тебе идёт.
— Что ж, очень лестно, что благодаря мне даже эта хрень начинает выглядеть неплохо.
Потрепав его по затылку, Джерард встаёт, но тут же оседает обратно, потому как чувствует сильное головокружение из-за резкого прилива крови к голове. Он закрывает глаза, пытаясь прийти в себя.
— Джи, ты в порядке?
— Давление, это всего лишь подскочившее давление, отвык я от таких нагрузок за год. Каждый раз одно и то же, не переживай. — Отвечает Джерард, заставляя себя кивнуть в попытке избавиться от неприятных ощущений.
— Ты и я одной крови… — хихикает Фрэнк.
Майки подзывает их, потому что разгрузка закончена и они готовы закрывать дом и разъезжаться. На этот раз Фрэнк встаёт первым, помогая Джи подняться — он пошатывается от того, как резко это произошло. Они замирают, прижавшись друг к другу, крепко держась за руки, и пусть всего на пару мгновений. Джи чувствует, как сильно хочет исцелить Фрэнка полностью прямо сейчас, но вовремя понимает, что слишком устал, поэтому вскоре он отпускает его и не оборачиваясь уходит, чувствуя на себе взгляд Фрэнка, провожающий его до машины.