It's A Kind Of Magic

      Месяц пролетает незаметно, дом сначала приобретает задуманные очертания очень медленно, а затем с внезапным приливом энергии всё, кажется, начинает вставать на свои места, как по волшебству. Фрэнк не может до конца поверить, что простой старый дом можно превратить в нечто большее, но ребята определённо гении. Это будет потрясающе.       И он просто надеется, что сможет найти способ посетить его в Хэллоуин.       Последний осмотр дома проходит хорошо, Джерард экспрессивно размахивает руками, пытаясь доходчивее донести каждую из своих идей по поводу ловушек и прочих уловок, рассказывая им обо всём в мельчайших подробностях, в то время как они снисходительно улыбаются ему. В каком-то смысле этот дом — его ребёнок, об этом никто никогда вслух не говорил, но и без дополнительных объяснений было заметно, как трепетно Джерард относится к традиционной вечеринке и её подготовке. По сути, всё это долгое планирование, кропотливое воплощение каждой идеи в жизнь, было тем, что до сих пор удерживало его не только в здравом уме, но и в этом городке.       Именно тогда, когда Джи начинает описывать, где все будут стоять, откуда выбегать, запускать ловушки или выпрыгивать на людей, у Фрэнка начинает возникать ощущение сжимающей пустоты сожаления в животе.       — Майки, ты как всегда будешь на дверях, ты слишком милый, чтобы выглядеть пугающим по-настоящему, но я сделаю тебе нужный грим, чтобы немного подправить это. Фрэнк, а ты можешь…       — Ам, я скорее всего не смогу быть здесь.       Ему хочется завернуться в одну из затемняющих штор, на сшивание которых он потратил целый день, и спрятаться, лишь бы не видеть это выражение на лице Джи.       — Но… Но почему? Я думал…       — Это мой день рождения…       — Ты родился в День Всех Святых? — спрашивает Рэй странно ломающимся голосом. — В котором часу?       Фыркая, Фрэнк проводит рукой по волосам:       — Я не знаю, поздно, мама всегда рассказывала, что ей пришлось пробираться через толпы пьяных придурков в костюмах, чтобы попасть в родильный зал. К тому же, к тому времени она была уже изрядно накачана обезболивающими, так что…       — Хэллоуинское дитя, значит? — уточняет Джи, тепло улыбаясь. — Это круто.       — Спасибо.       — Так, значит, мы позаботимся о том, чтобы ты не перетрудился, а смог отпраздновать свой день рождения, будет весело!       — Нет, дело не в этом, — Фрэнк смущённо потирает затылок. — Просто моя мама, она вроде как любит заниматься всякими семейными делами именно в этот день, понимаете?       — Оу.       — Эй, мы всё понимаем, чувак, — успокаивающе говорит Боб, похлопывая его по спине, даже когда улыбка Джерарда меркнет, и он начинает выглядеть так, будто собирается сильно обидеться или что-то в этом роде. — У нас у всех есть подобные проблемы с предками. Итак, семейный праздник, но он на всю ночь, или всё же есть шанс, что ты сможешь притвориться, что у тебя болит голова, и улизнуть из дома пораньше?       — Я могу попробовать. Но как я доберусь сюда? — хихикнув и пожав плечами, интересуется Фрэнк.       — Я заеду за тобой, — предлагает Боб, кивая. — Позвони мне, если тебе удастся улизнуть, я тогда вернусь в город. Обязательно напиши, если всё пойдёт не так, и ты не сможешь уйти, и мы оставим тебя наедине с твоими делами семейными. Но надо хотя бы попытаться.       — Да уж…       Фрэнк чувствует, что заметно воспрял духом, и пытается улыбнуться Джи, но тот всё ещё выглядит немного раздражённым. — Прости, я должен был сказать тебе раньше…       — Это нам нужно было поинтересоваться раньше, когда твой день рождения, — быстро перебивает его Майки, выжидающе смотря на Джи. — К слову, невероятный день для того, чтобы в него родиться.       — Да, — взгляд Джи наконец светлеет. — Да, точно! Хорошо, значит, я займу эту позицию здесь вместо тебя, сделаю для тебя маску, чтобы сэкономить время, если ты не сможешь уйти пораньше и успеть на грим, и мы установим пульты дистанционного управления для ловушки в спальне. — Кивая, Джи хлопает в ладоши и продолжает экскурсию. — Итак, решено. Что ж, когда они войдут сюда…       Фрэнк, кажется, снова немного теряет нить его мысли и чувствует мягкий толчок в бок, когда Майки подходит к нему. С улыбкой он слегка отшатывается в сторону, чтобы продолжить идти за парнями, и одновременно чувствует облегчение. Всё будет хорошо.       Кроме того, они считают, что день рождения на Хэллоуин — это круто.

***

      Джерард понимает, что подпрыгивает от неожиданности каждый раз, когда по магазину разносится звук транспортера вместе с хлопком открывающейся двери, надеясь, что вот сейчас это пришёл Фрэнк, даже если по времени это совсем невозможно. Сборка интернет-заказов занимает всё больше времени у него с приближением Хэллоуина, ведь ни один местный магазинчик не может похвастаться таким ассортиментом уникальных в своем роде, добротно отделанных и с любовью пошитых костюмов и аксессуаров к ним, как Charlie’s. Правда, ценник у них тоже соответствующий.       То, что Джи работает в этом магазине, совершенно не значит, что он примерит один из этих костюмов на Хэллоуин. Каждую свободную секунду он, скрываясь за шторкой из бусин, тратит на то, чтобы закончить костюмы парней для квеста в Доме. Маска для Боба почти готова: обычная, без каких-либо причуд основа, обклеенная несколькими слоями бумаги и переработанной бумажной упаковки, которая формирует отвратительное дьявольское лицо маски, ухмыляющееся ему с конца стола, где Джи оставил её. Она ещё не закончена, не все слои краски нанесены, и Уэй точно знает, какой оттенок куда добавит, как только маска немного подсохнет.       Он скетчит поверх вампирского дизайна макияжа для Майки и вздрагивает от неожиданности, когда дверь снова хлопает, а его пальцы соскальзывают с баночки с чернилами, которая в итоге оставляет ярко-красный след на руке.       — Чёрт… Эм, сейчас подойду!       Схватив салфетку, он поспешно вытирает руки, протискивается сквозь занавеску и улыбается, заметив Фрэнка, присевшего на край прилавка. Взглянув на красное месиво в его руках, Фрэнк приподнимает бровь:       — Значит, ты боишься иголок, но порезать запястья не прочь?       Качая головой, Джи стряхивает каплю чернил с пальца; сильный запах чернил наполняет воздух, когда он выбрасывает грязную салфетку в мусорное ведро.              — Ты рано.       — Прогулял физру, в любом случае, пустая трата времени.       — С твоими-то хилыми ручонками уж точно.       Ухмыляясь, Фрэнк перегибается через прилавок так сильно, как только может, крепко вцепившись пальцами в край и пытаясь заглянуть за бусины занавески.              — Так чем ты там занимался, кроме того, что репетировал роль статиста из «Техасской резни бензопилой?»       — Всё тем же — подготовкой к Хэллоуину, что как раз мне напомнило, раз уж ты здесь… — Исчезнув за занавеской, Джерард зарывается в коробку, стоящую под простым куском забрызганной краской фанеры, которая сошла однажды и служит до сих пор за доску для эскизов, если прикрепить её вдоль стены. Схватив простую основу для маски из коробки, он спешит обратно. — Нужно измерить тебя.       — Измерить меня? — Фрэнк хмурится, протягивает руку и берёт маску, надевает её на лицо и моргает через прорези для глаз. — Хорошо, но если это будет включать измерения по внутреннему шву джинсов, боюсь, нам понадобится обязательное присутствие кого-нибудь из взрослых.       Звонко смеясь, Джи забирает маску и придвигает Фрэнка ближе к себе, стараясь не акцентировать внимание на том, как быстро Фрэнк перекидывает ноги через прилавок, а его кроссовки противно скрипят по столешнице, когда он разворачивается, принимая удобное положение. Джи не смотрит, как эти тощие ноги теперь свисают с его стороны прилавка, когда Фрэнк впервые оказывается в его пространстве, и он определённо не задаётся вопросом, каково было бы просунуть пальцы внутрь прорезей на джинсах, обнажающих колени Фрэнка и серебряные линии давно заживших шрамов, покрывающих его кожу.       Стараясь отвлечься от этих мыслей, Джерард быстро хватает сантиметр и ленту, ловко прикрепляет её к маске и подносит к лицу Фрэнка. Ему приходится встать между его ног, чтобы дотянуться как следует до его затылка, и теперь он чувствует мягкое давление коленей Фрэнка на свои бедра, недостаточно лёгкое, чтобы быть случайным, но и недостаточно сильное, чтобы быть определённо намеренным.       Фрэнк прижимает пальцы к маске, придерживая её на лице, Джерард, пытаясь подобрать правильную длину ремешков, цепляет ленту за уши Фрэнка, стараясь не задевать его волосы. Однако непослушные мягкие пряди продолжают лезть прямо под его пальцы, и Джи снова предпринимает попытку как-то зафиксировать их, чтобы не мешались, на этот раз пропуская их под ленту и немного под края маски, едва касаясь кончиками пальцев головы Фрэнка.       — И-и… К-как ощущения? — голос Джерарда дрожит неожиданного даже для него самого, с такого расстояния всё, что он может видеть — это глаза Фрэнка, смотрящие прямо на него из-под заготовки маски.       — Отлично.       — Не туго?       Дыхание Фрэнка звучит особенно громко через маску, а его смех — глубже, чем обычно:       — Нет, в самый раз.       Джерард с трудом сглатывает, его язык кажется слишком большим во рту, пока он проверяет форму маски, а рука Фрэнка ненароком опускается на его на колене, когда Джи заканчивает подвязывать маску, и лента теперь легко сама удерживает её на месте. Призывая на помощь весь свой профессионализм, Джи сосредотачивается на том, чтобы слегка скульптурировать маску, сделать на ней небольшие пометки карандашом, проверить то, как она сидит на лице Фрэнка и выяснить, где можно увеличить вес в угоду будущей форме.              Но тут рука Фрэнка внезапно опускается на его бок, и Джерард замирает, впитывая в себя новые ощущения. Тепло пальцев Фрэнка, кажется, просачивается сквозь его футболку, проходит к самым рёбрам, и он не может пошевелиться, застывая на месте. Он даже не понимает, его это пальцы или Фрэнка тянут ленты сзади маски, позволяя ей упасть между ними.       То ли магазин начинает кружиться вокруг них, то ли это его голова кружится, когда Фрэнк целует его без колебаний или вопросов, честно и абсолютно самозабвенно, и нет ни малейшей возможности принять это за что-либо, кроме очевидного желания. Это не лучший поцелуй в его жизни: его глаза широко открыты, а руки безвольно дрожат, остановившись за спиной Фрэнка, поцелуй этот слишком жёсткий и нетерпеливый, немного небрежный и даже слюнявый, когда Фрэнк обнимает его в ответ, будто удерживая на месте сразу и руками, и бедрами, и губами. Ему не следовало бы отвечать на этот поцелуй, но он ничего не может с собой поделать, потому что он хотел этого с тех пор, как Фрэнк впервые переступил порог этого магазина.       Джерард видел всё будто сквозь дымку, или же это всё был приглушённый красный свет ламп его магазина комиксов, он чувствовал запах чернил, которые разлил недавно, слышал тихое потрескивание радио позади себя, глухо ревущее тин-роком на фоне. Он чувствовал, как сильно, почти до боли Фрэнк сжимал его футболку; ткань настолько натянулась на его спине, что он не понимал, как это до сих пор она не треснула.       Он чувствует вкус губ, так сильно прижатых к его собственным, и его руки, наконец, крепко обхватывают худые плечи, хотя, не совсем понятно, притягивает ли он его ближе к себе или наоборот отталкивает. Джерард на мгновение отстраняется, и Фрэнк тут же спрыгивает со стойки, следуя за ним, его тёмные глаза смотрят на него с такой кричащей, явной настойчивостью, буквально обжигая, как будто внутри этого парня есть нечто большее, чем просто человеческое, нечто более глубокое, древнее, нечто настолько мощное, что…       Джи стремительно возвращается, прижимая Фрэнка к прилавку, и яростно целует его, они сталкиваются зубами, губы начинают кровоточить, и металлический привкус смешивается со вкусом сигарет, кофе и жвачки, и это ужасная смесь, честно говоря, но такая настоящая, настолько про них, что, кажется, уже только от этого он может кончить. Как же давно, чёрт возьми, он не испытывал ничего подобного, как давно никто не смотрел на него так, как Фрэнк, не говоря уже о том, чтобы целовать его так, и как же это хорошо…       Вдруг в его памяти возникает яркой вспышкой воспоминание о другом лице, другом поцелуе, другой ночи; поцелуе, который стал прощальным…       — Нет… — Джи делает шаг назад, то лицо — всё, что он сейчас может перед собой видеть, и это его пугает, снова, но Фрэнк будто не обращает внимание на его замешательство и сокращает расстояние между ними, подходя ближе, не выпуская его из своей хватки несмотря на прервавшийся поцелуй. — Нет, я не должен… Мы не можем… — он пытается вырваться из рук Фрэнка, хватая его за предплечья изо всех сил. — Нет! — наконец он рывком высвобождается, отталкивая Фрэнка достаточно сильно, чтобы тот ударился спиной о прилавок, с обиженным и растерянным выражением на лице.       — Джи… — несмело начинает Фрэнк.              — Ради всего святого, какая часть слова «нет» тебе непонятна, Айеро?! — Джерард отходит назад, остервенело вытирая рот тыльной стороной ладони и всё ещё ощущая вкус крови во рту, напоминающий о реальности произошедшего только что. Посасывая губу, он смотрит на Фрэнка и пытается не смягчиться от того, каким убитым тот выглядит. И юным. Очень-очень юным.       — Я… Я всё не так понял! — кричит Фрэнк в ответ, залезая под прилавок, чтобы перелезть на сторону зала и поднять свою сумку с пола, затем он выставляет её перед собой, словно барьер между ними, как будто боится Джерарда… Или себя. — Но ты… Ты же поцеловал меня!       — Ты поцеловал меня первым.       — И ты ответил! — Фрэнк качает головой и натягивает рукава до кончиков пальцев. — Я не… Если бы ты этого не сделал, я бы не… Я думал, что ты… — Сгорбившись, Фрэнк не осмеливается поднять взгляд. — Я думал, что нравлюсь тебе.       — Это так, — Джерард едва может поверить, что действительно произнёс это вслух, ему хочется перепрыгнуть через прилавок, заключить Фрэнка в объятия и никуда не отпускать, но он не может, нельзя… — Фрэнк, ты мне нравишься, просто, я не…       — Не такой, — заканчивает фразу Фрэнк, с вызовом поднимая на него взгляд сквозь спадающую на лицо чёлку. Освещение в магазине отбрасывает драматичные тени на его лицо, только усиливая эффект его последующей реплики:       — Ты меня не хочешь.       — Фрэнки…       — Всё отлично, я не в первый раз неверно читаю знаки, — говорит он, заставляя себя улыбнуться. — Я не хотел причинить тебе какие-то неудобства…       — Я знаю, что это не от тебя зависит…       — И мне действительно жаль, что я не смог остановиться…       — Мне нужно было сказать раньше…       — Я не стану навязываться…       — Я и не думал тебя подталкивать к тому, чтобы…       — Мне жаль, — в итоге одновременно произносят они оба, и Джи откидывает волосы с лица, застенчиво наклоняя голову, когда они наконец оба смеются, не потому что так нужно, а от смущения и неловкости сложившейся ситуации. Вздохнув, Джи поднимает сброшенную на пол маску и снова подходит к прилавку, протягивая её Фрэнку. Фрэнк забирает маску и рассматривает карандашные пометки на ней в тусклом свете.       — Так в кого ты хотел меня превратить? — Фрэнку поразительно быстро удаётся сменить тему. — В какого-нибудь монстра?       — В гоблина, я задумывал смесь Зелёного Гоблина и мифологического существа, особенно важны уши…       — Уши? — фыркает Фрэнк. — Ты что, видел меня с большими ушами? — Его щёки всё ещё залиты румянцем после поцелуя, его движения немного скованные и более резкие, рваные, чем обычно, но он изо всех сил старается сделать вид, что всё нормально, вот только это не помогает Джерарду почувствовать себя лучше. Это выводит его из себя, потому что он чувствует себя гнусным обманщиком и трусом, видя всю храбрость Фрэнка — это он сделал первый шаг; всё, о чём Джерард может думать — это уши Фрэнка и его волосы, и то, какими мягкими, гладкими пряди ощущались под его пальцами, отличными от тех длинных и спутанных из его воспоминаний, которые вечно застревали в ремешке его наручных часов…       — Джи? — оказывается, Фрэнк внимательно, даже с некой тревогой смотрит на него — Джерард понимает, что застыл на некоторое время, полностью поглощённый своими мыслями, поэтому качает головой, стараясь избавиться от наваждения.       — Прости, просто…       — Ясно. — Фрэнк швыряет маску на прилавок и резким движением надевает лямку сумки на плечо, направляясь к двери. — Неважно, в общем, я пойду.       — Фрэнки…       — Нет. — Фрэнк резко разворачивается и поднимает руки в сдающемся жесте. — Я облажался, окей, я уже понял, я неверно прочитал знаки, просто забудь, я больше не буду мешаться…       — Но я не хочу этого! — Джи резко бьёт по прилавку рукой. — Блять, Фрэнки, только из-за того, что я не могу… Я не могу, окей? Не смей злиться на меня, чёрт возьми, я не собираюсь вычёркивать тебя из своей жизни только потому, что… — Фрэнк смотрит вниз, его лицо покраснело, и внезапно Джи понимает. — О Боже, ты действительно думал, что я не захочу быть рядом с тобой только потому, что… — Джерард смеётся, испытывая облегчение и ужас одновременно. — Фрэнки, я не собираюсь отрекаться от тебя только за то, что ты флиртовал со мной, Господи, да даже Боб не сделал ничего серьёзнее того, что врезал мне, когда я по пьяни лапал его за задницу, что, по-твоему, должно было случиться…       — Ох, ну не знаю, — саркастично отзывается Фрэнк, — в последний раз, когда я умудрился связаться не с тем парнем, всё закончилось тем, что я очнулся в больнице, так что я, может, не просто какой-то чёртов параноик, раз пытаюсь предположить все возможные варианты развития событий!       — О Фрэнк… — мягко говорит Джи, его лицо вытягивается, и всё, чего он хочет в данный момент, это обнять его и попытаться хоть так всё исправить, но он не может себе этого позволить, и, даже когда он делает неудачную попытку подойти ближе к нему, лицо Фрэнка меняется, гнев вспыхивает в его глазах снова, пока он отходит от него.       — Забудь, — отрезает Фрэнк, — нет, правда, я не хочу говорить об этом, я не хочу анализировать свои грёбаные чувства, или толкать речь о правах геев и прочем дерьме, я просто хочу… Ты мне нравишься, Джерард, очень сильно нравишься, но это не взаимно, я понял, так что окажи мне одну услугу…       — Какую?       — Заткнись нахуй! — выбегая, Фрэнк захлопывает за собой дверь с такой силой, что опрокидывает несколько фигурок, разрушительный эффект домино в итоге охватывает всю полку, и останавливается только тогда, когда Боба Фетт не ударяет Джи по голове, Уэй поднимает руки слишком поздно, чтобы поймать его. Заходя обратно за прилавок, Джерард смотрит на статуэтку на полу и вздыхает, проводя пальцами по своим волосам до тех пор, пока они не встают дыбом.       — Вот же блять…