Терновый Двор

Крик Аксиньи разрезал воздух, будто в вакууме появилась брешь. Однако Кристина, чей взгляд был крепко прикован к телу громадной волчицы, не сразу смогла повернуть голову в её сторону. И только когда Аксинья закричала во второй раз — более истошно и отчаянно, чем в первый, Кристина наконец обернулась. Увиденное не сразу уложилось в голове. Взгляд был затуманен, а когда картинка стала более чёткой, ужас, охвативший Аксинью, передался и ей. Перед глазами на холодной земле лежало бездыханное тело Виктора. Его грудь была насквозь пронзена торчащим суком из поваленного дерева. Изо рта и груди стекала кровь, казавшаяся чёрной во мраке ночи. Светло-голубые глаза остекленели, в них навсегда застыло непонимание смешанное с борьбой за жизнь. Кристину передернуло от болезненного страха, запечатленного на ещё совсем юном лице проливного. Девушка отвернулась, не в силах больше смотреть на хладное тело, замершее в неестественном положении, и только теперь поняла, что едва может сдвинуться с мертвой точки. Одна её рука была полностью заморожена и прикована льдом к земле. Перед глазами начало темнеть, а мир вокруг пошатнулся. Кристина больше не слышала ни надрывного плача Аксиньи, раздающегося из-за спины, ни биения сердец приближающихся гришей, сбежавшихся на пронзительные крики корпориалки и звуки минувшего боя. *** Сложно сказать, сколько времени Кристина пробыла без сознания, во всяком случае, когда девушка открыла глаза, она находилась в тускло освещённом факелами шатре, переодетая в нательную рубашку и укрытая шерстяными пледами. Во рту пересохло. Девушка привстала на постели, что далось ей с большим трудом, остро ощутив будто из неё выпили все жизненные силы. Кристина не сразу вспомнила, что произошло в лесу, но когда осознание подкралось к ней, по спине пробежал холодок. Губы задрожали, когда перед глазами возникло мертвое отчаянное лицо Виктора, — Кристининого ровесника, паренька, чьё желание было схожим с её. Мальчика, всего лишь сражавшегося за свою заветную цель также как и она, но жестоко поплатившегося за это. И не кто иной, как она сама виновна в трагической гибели юного проливного. Это она затянула невидимую верёвку вокруг его шеи. Возможно, он умирал уже тогда — когда Кристина из последних сил попыталась обездвижить его. Девушка вспомнила, как текла из его носа густая кровь, как замерли непонимание и отчаянное желание жить на его белом как снег лице. От душераздирающих воспоминаний сердце Кристины отбивало бешеный ритм, от которого девушка сжалась всем телом, и, казалось, если она позволит себе расслабиться — оно и вовсе выпрыгнет из груди. К ней даже пришла мысль замедлить своё сердцебиение, однако страх снова впасть в беспамятство не дал этому свершиться. Она сидела в гнетущей тишине, обхватив колени руками, и крупно дрожала, пока в шатер не вошла Наташа. Кристина кое-как смогла перевести на неё свой изможденный взгляд, и увидела болезненную грусть в карих глазах девушки. Её плечи были поникшими, а вечно улыбающийся рот — опущенным. — Как ты себя чувствуешь? — тихо, но как-то отчуждëнно спросила корпориалка. Кристина вздрогнула. Если все винят её в гибели Виктора, её ждëт горение в адском пламени презрения, не иначе. Мало того что она сама себя винит в случившемся, так ещё и весь Малый Дворец будет медленно, но верно терзать её душу, подобно терновым шипам. — Средней паршивости, — высохшими губами прошептала Кристина. — Ты упала в обморок и была без сознания пару часов. Наташа опустила голову и тяжело вздохнула, явно о чем-то раздумывая. — Кристина… — она замерла, поджав губы и отведя взгляд. — Это ведь случайность, правда? — в её робких словах слышалась надежда. — Да, — твердым голосом, не дающим повода для сомнений, сказала Кристина. — Правда. Наташа слегка расслабилась, и только теперь посмотрела на подругу глазами, полными невысказанного облегчения. — Ох, Кристина, мне так жаль! — она неуверенно потянулась к корпориалке, накрыв её руку своими длинными пальцами. — Прости, что спросила, но я должна была узнать правду. Аксинья всем сказала, что это ты… — она запнулась, но через мгновение всё же продолжила. — Убила Виктора… И без того быстро бьющееся сердце Кристины стало биться ещё чаще, так и норовя пробить грудину. Если все вокруг окрестят девушку убийцей, то никакой усилитель её не спасёт. Нет, так быть не должно. Может, Виктор и погиб из-за неё, но это не значит, что она должна поставить на себе крест и принять весь гнëт вины и страданий, что обрушатся на неё по милости остальных гришей. Вовсе нет! С другой стороны, она чувствовала тягостное чувство вины, раздирающее её изнутри, и, возможно, она заслужила того, что все святые отвернутся от неё, а живые возненавидят, но как же жить со всем этим грузом стыда и презрения к самой себе! А Дарклинг? Что прикажет с ней он сделать? Как распорядится её судьбой? Может, он сам казнит её? На этой мысли Кристина чуть не ощипнула себя. Она не готова умирать! Мертвые глаза Виктора, возможно, никогда не уйдут с задворок её памяти. Застывший ужас на лице мальчишки, отчаянно борящегося за право остаться в этом мире, всегда будет напоминать ей о том, что жизнь — самое ценное, что у неё есть, и единственное, за что она будет цепко хвататься. — Я не убивала, — сказала Кристина, смотря прямо в глаза своей собеседнице, пытаясь вложить в эту фразу всю искренность, на которую был способен сомневаюшийся в своих словах человек. Наташа лишь кивнула, слабо улыбаясь, а затем произнесла: — Дарклинг ждёт тебя у себя, — она погладила Кристину по руке, а затем привстала. Этого стоило ожидать, однако девушка почувствовала, как из лёгких будто выкачали весь воздух, и паника схватила Кристину за горло. — Не бойся так, — прошептала Наташа. — Если ты не виновата, я уверена, всё обойдется, ведь Дарклинг справедлив. Кристина поняла, что Наташа слышит, как часто бьется её сердце. Несмотря на утешительные слова подруги, девушка не почувствовала прилива уверенности. Одно дело врать гришам-подросткам, а другое — Дарклингу. Человеку с многолетним опытом и багажом знаний на плечах. Нужно срочно что-то придумать! — Наташа, можешь замедлить моё сердцебиение? — с надеждой в голосе проговорила Кристина. Девушка едва заметно вздрогнула, но затем быстро кивнула. *** К Дарклингу Кристина отправилась в сопровождении двух опричников, ни разу не бросивших и взгляда в сторону корпориалки. Снаружи Кристине сделалось легче, свежий остужающий воздух будто охладил девушке разум, придав некоторого подобия уверенности и бодрости. И хотя двигалась она вяло, дышала корпориалка полной грудью. Облака порозовели, знаменуя приход нового дня. Снег поблескивал на заснеженных ветвях деревьев. Утренняя лесная прохлада заставила девушку поежиться и глубже зарыться покрасневшим носом в меховой воротничок гришийской накидки. За каждым шагом следовал приятный хруст веток и снега, навевавший сладкие воспоминания о зимних праздниках. Однако всё очарование стиралось с невообразимой скоростью — в голове корпориалки будто поселилась гадюка, отравляющая остатки душевного равновесия гнетущим шипением. Девушка постаралась удержать в голове сказочную прелесть леса, но волнение всё равно занимало её спутанные мысли. Единственно верным решением для себя она видела во что бы то ни стало отрицать свою причастность к гибели Виктора. Дарклинг не может судить только со слов Аксиньи, и это её шанс. Кристина остановилась у шатра, помеченным знаменитым знаком Дарклинга — «солнце в затмении». Лишь бы их предстоящая встреча не оознаменовала затмение для Кристины. Мысленно взмолилась девушка перед святыми. Только когда изнутри послышалось повелительное «Пусть войдёт», произнесённое низким спокойным голосом, один из опричников отодвинул ткань шатра, пропуская Кристину внутрь. Дарклинг стоял к ней спиной, со сложенными сзади руками. Кристину это смутило. Раньше он всегда принимал её сидя за столом, лицом к лицу. Значит ли это, что он зол на неё настолько, что даже не хочет смотреть в её сторону? — Мой суверенный, — Кристина надеялась, что на эти её слова он всë-же обернётся, если же нет, то, скорее всего, что бы она не говорила, ей не удастся расположить его к себе и уверить в том, что произошедшее — вопиющая случайность. Но он не спешил оборачиваться, а лишь сказал: — Подойди ближе, — Кристина почувствовала витавшую в воздухе угрозу. То, как он произнёс эти слова на мгновение заставило девушку замереть. Голос прозвучал как натянутая тетива — обманчиво спокойно, будто Дарклинг поймал жертву в свои когтистые лапы и собирался наброситься на неё, дабы растерзать в клочья. Одно неверное слово или движение — она не выйдет отсюда живой. Вопреки ступору, что настиг её, девушка сделала несколько выверенных, неторопливых шагов ему навстречу. Она сама шла в лапы зверю, готовому пронзить её насквозь. Как только Кристина оказалась в четырёх шагах от заклинателя теней, сейчас занимавшего роль судьи, он, наконец, повернулся к ней лицом и сам шагнул к ней навстречу, останавливаясь в шаге от её растерянного лица. Его взгляд был нечитаем. Однако Кристина чувствовала, что настоящие эмоции тщательно скрыты за маской холодного спокойствия. Был ли он в гневе — она не знала. Но чувствовала, исходившее от его тела напряжение. Дарклинг склонил голову набок, словно учёный, внимательно изучающий вид только что открытого сорта растения, и произнёс: — Я хочу услышать твою версию произошедшего, — гриш выдержал паузу, будто был актёром театра. — Желательно правдивую. Предупреждаю сразу: если ты вздумаешь лгать — я пойму. Он взмахнул ладонью, как бы разрешая девушке начать свою исповедь. Кристина заколебалась на секунду, сосредоточившись на биении собственного сердца, будто проверяя насколько быстро оно бьётся. Если бы она этого не сделала, то не смогла бы расслышать за углом со спины размеренного биения чужого сердца. Осознание пришло за секунду. Человек, стоявший сзади — корпориал-сердцебит, задача которого распознавать ложь в словах Кристины, слушая ритм её сердца. Открытие показалось девушке чем-то забавным, ведь она сама была корпориалом и могла услышать спрятавшегося в тени слугу Дарклинга. Расчёт в сложившейся ситуации был на то, что Кристина ещё слишком неопытна для манипуляций с собственным телом. А даже если бы она и сразу распознала присутствие сердцебита, то вряд ли бы стала рисковать. Девушка поборола оцепенение, успокаивая себя тем, что несколько минут назад Наташа хорошо потрудилась над её сердцебиением, и теперь она вялая, но сердце бьётся более или менее спокойно, даже несмотря на не покидавшее волнение. Главное – не впадать в панику, тогда чудодейственный эффект пройдёт. Кристина рассказала, как с самой первой ночи пребывания в лесу вышла на волчий след, а затем поведала, как Аксинья и Виктор намеревались проследить за ней, дабы самим схватить усилитель. На этом моменте Дарклинг её перебил: — Интересно, почему же они были уверены, что ты точно приведешь их к волчьей норе? — вопрос прозвучал так легко и непринужденно, однако Кристина на пару секунд задумалась, как стоит преподнести Дарклингу свой спорный поступок. Наконец, девушка заговорила, рассудив, что лучше открыть правду о Валентине, тогда рассказ получится более правдоподобным, а сам генерал, возможно, ошибочно решит, что раз девушка созналась во взятке, то и в последуюших своих словах не будет места обману. — Я узнала, что наш конюх разбирается в охоте, и пошла к нему. Валентин рассказал мне про места, где волки преимущественно устраивают свои логова, про то, в какой стороне можно выйти на волчий след, — Кристина опустила взгляд всего на секунду, но этого хватило, чтобы Дарклинг спросил: — И как же ты получила от него нужную информацию? — он приподнял бровь, но взгляд оставался не слишком заинтересованным. Вероятно, ему хотелось быстрее перейти к плачевному происшествию. Кристина не вздрогнула, но её внутренности будто кто-то защекотал изнутри. — Я заплатила, — девушка попыталась не сводить глаз с его лица, однако ей так хотелось сдвинуться с места, уйти и никогда больше не стоять к Дарклингу так близко. Он просто кивнул, чем вверг Кристину в недоумение. Разве взятки не преступление? — Значит, дала отказнику взятку, — он не переставал слабо ухмыляться. — Что ж, не будем тратить время на то, откуда у тебя появились деньги, а перейдем сразу к делу. Меня интересует всё, в мельчайших подробностях. Кристина опешила. Она больше не была уверена в своём решении. А если Дарклинг таким же непредсказуемым образом отреагирует на её последующие слова и не сочтёт её причастность к гибели проливного чем-то непростительным? Наоборот же решит, что девушка проявила необходимую стойкость и жесткость, которую, она знала, генерал ценил в своих солдатах. Может, стоит рискнуть и рассказать ему правду? Девушка уже пятую секунду вглядывалась в непроницаемое лицо своего суверенного, взвешивая все за и против. «Ты одна из многих, это так. Я же отвечаю за каждого гриша в этой стране и за её пределами» — Кристине вспомнились его же слова. Значат ли они, что он заставит её ответить за смерть Виктора или же наоборот — помилует? Дарклинг терпеливо смотрел на Кристину. Взгляд его серых проницательных глаз изучал её фарфоровое лицо. — Сначала я попыталась обездвижить Аксинью, но мне не удалось — Виктор заметил и напал на меня. Затем… — Кристина запнулась и почувствовала, как паника окутывает её невидимой пеленой. — Аксинья душила меня, пока не стало слышно волчьего воя поблизости, а дальше… Дарклинг всматривался в её лицо всё также холодно, но без намёка на злость. Когда Кристина замерла и её плечи поникли будто под тяжким грузом, он приподнял её подбородок так, чтобы она снова заглянула ему в глаза. Когда их взгляды встретились, в синих глазах Кристины застыли блестящие слезинки. Дарклинг аккуратно провёл большим пальцем по нежной девичьей щеке. От лёгкого прикосновения к коже подушечкой пальца кислород будто ударил в голову, придавая столь восхитительную волну лёгкости. — Расскажи мне, Кристина, — голос Дарклинга подействовал на Кристину гипнотически — она сама захотела поведать заклинателю теней обо всех своих злоключениях, излить душу. Разумом корпориалка понимала, что страстное желание пролить свет на истину — не что иное, как сочетание стресса и прилива уверенности, настигшего её от одного прикосновения гриша-усилителя. Но это не умаляло её эмоционального порыва. Слова сами собой полились из её рта. — Затем Виктор, пока Аксинья отвлеклась, использовал свою силу. Он приковал её к дереву, заморозив ей руки. Тогда я вмешалась — я не хотела так просто сдаваться, — Кристина снова ощутила, как страх и паника оплетают её, словно щупальца, не оставляя шанса дышать полной грудью. Слёзы обожгли кожу щёк, губы задрожали. Девушка сквозь пелену отчаяния почувствовала, как пальцы её суверенного отвели влажные пряди, а затем мягко прикоснулись ко лбу. Она прикрыла глаза, но волнение глубоко пробралось в её разум, отравив сознание. Если бы не прикосновения Дарклинга, она точно лишилась бы чувств уже во второй раз. — Посмотри на меня, — раздался вкрадчивый голос, от которого у Кристины по спине пробежала мелкая дрожь. Она медленно подняла на него взволнованный взгляд лазурных глаз, затуманенных пеленой никак не отступавших слез, а затем прошептала: — Мы сражались, а потом… — слезы катились по щекам, подбородку, стекая по белоснежной шее, опаляя кожу. — Волчица вышла к нам навстречу, и я замедлила ей сердцебиение. Она почти потеряла сознание, когда Виктор ударил меня, и приковал льдом к земле, — её взгляд метался с воротника Дарклинга к его сосредоточенному лицу, слегка сведëнным бровям у переносицы, глазам, смотревшим в самую её суть. От Кристины не ускользнул странный блеск в его взгляде, стоило ей упомянуть лёд, сковавший её движения. — В последний момент я что-то сделала, и он стал падать, — Кристина отвела взгляд, и всхлипнула. — Волчица же была в шаге от меня, когда я остановила ей сердце. А Виктор он… Он был мёртв, когда всё закончилось. — Мне так жаль, — сквозь горячие слёзы прошептала Кристина. Выражение лица Дарклинга оставалось для неё загадкой. Его внимательный, задумчивый взгляд был сосредоточен на её лице, при этом девушка никак не могла понять, о чём он в действительности думает. Его проницательные глаза не выражали сочувствия, презрения или злости. Но и равнодушными их тоже нельзя было назвать. Дарклинг направил повелительный взгляд в темный угол шатра, где скрывался гриш-сердцебит и, прикрыв глаза, коротко кивнул, давая тому знак удалиться. Гриш стремительно покинул шатёр, оставляя своего суверенного один на один с Кристиной. Они стояли в гнетущем молчании несколько долгих минут. Тишину нарушали лишь приглушëнные всхлипы Кристины, постепенно уступающие место осознанию. Наконец, Дарклинг заговорил своим привычно спокойным, размеренным голосом, разрезающим тягостное безмолвие: — Успокоилась? Кристина только кивнула, переводя взгляд на землю. — Не опускай взгляд. Имей смелость смотреть правде в лицо, — от этих слов Кристину передернуло. Она вскинула на Дарклинга пронзительный взгляд и выпалила: — Я рассказала Вам всё, чего Вы хотели. Не стала отрицать свою вину. — Но ты жалеешь себя, ищешь оправдание своему поступку, в то время как сама сделала свой выбор. — Я не делала! Всё произошло внезапно, –она почувствовала, как гнев наполняет всё её существо, накаляя пространство. Дарклинг устало вздохнул, будто ему приходилось говорить с малым ребёнком, а затем ответил: — Что бы ты выбрала, заранее зная, что сможешь заполучить усилитель только если убьешь мальчишку? Ты бы тогда остановилась? — он испытывающе смотрел на неё. Его пронзительный взгляд будто приковывал к себе, не отпуская. Вопрос, на первый взгляд, с таким очевидным ответом выбил Кристину из колеи. Действительно, смогла бы она вот так просто отдать свою победу в руки гришу, который её и вовсе не заслужил, а пришёл к ней обманным путём? Ответ девушку пугал, ибо раньше она никогда в жизни не задумывалась над тем, что ради достижения цели она и вправду способна убить. Нет. Конечно, она бы не стала. По крайней мере умышленно. Дарклингу легко говорить! Это ведь не он не рассчитал собственные силы, забрав жизнь у юного дарования. — Как Вы можете такое говорить? Неужели Вы думаете, что между человеческой жизнью и личной выгодой я предпочту совершить осознанное убийство? Это же противоречит всем законам морали! — её щёки пылали, а взгляд метал молнии. Однако Дарклинг этого будто и не замечал вовсе. — Я не думаю, а знаю. На самом деле ты боишься не за свою падшую душу, а за то, какое решение я приму. Какое наказание тебя ждёт, — в его словах не было места сомнению. Напротив, он был абсолютно уверен в своей правоте. Холодный взгляд почти прозрачных глаз будто заглядывал в самые тёмные уголки её души, которые Кристина упорно старалась скрыть. От слов о наказании девушка непроизвольно вздрогнула всем телом, что Дарклинг сразу же заметил. Он издал тихий смешок. — Может, Вы так говорите, по той простой причине, что во всём ищете подвох? Ваше сердце настолько очерствело, а мысль о том, что я могу сожалеть о содеянном без задней мысли кажется Вам абсурдной? — она вложила в слова весь жар своего негодования. Выражение лица Дарклинга оставалось всё таким же спокойным. На нём, к большому сожалению Кристины, не дрогнул ни один мускул. И только глаза его едва заметно сверкнули, что вызвало в корпориалке волну нервного напряжения. — Тогда какое наказание ты сочтëшь для себя приемлемым, Кристина? — он склонил голову набок, губы же изогнулись в подобии улыбки. Кристина замерла, почувствовав, что она в тупике. Дарклинг снова застал её врасплох. Самым неприятным в сложившейся ситуации оказался факт, что он был прав. Кристина особенно сильно боялась, какая участь будет ей уготована. Но с другой стороны, а кто бы не боялся на её месте? Тем более, Виктор всё равно мёртв, и ничего уже не исправить. Да, она приложила руку к его гибели, но это ведь не значит, что Кристина должна последовать за ним, лишить себя всего! Святые, каких слов он от неё ждёт? — Не сочтите за дерзость, мой суверенный, но я не могу быть себе судьей. И поэтому мне остаётся целиком и полностью положиться на Ваше решение, — в её словах отчетливо прозвенело плохо скрытое негодование вместе с толикой сомнения. С лица Дарклинга же не сходила слабая полуулыбка, служившая Кристине ответом. С каждой молчаливой секундой смятение в душе корпориалки возрастало. Она ждала от него очередных слов, выворачивающих её душу наизнанку, но вместо этого заклинатель теней просто произнёс: — В таком случае, мои поздравления, –фраза, такая благозвучная, но вместе с тем, выбиваюшая почву из-под ног. Ей показалось, что весь их разговор — какая-то тонкая шутка, посмеяться над который смог бы далеко не каждый. Глаза девушки застыли в немом вопросе. Благо, долго ждать пояснений не пришлось. Дарклинг, заметив всю гамму растерянности на лице корпориалки, неторопливо продолжил изъясняться: — Волчица, убитая тобой, по воле случая оказалась усилителем. Ты выполнила задание. Я поручил фабрикаторам изготовить тебе браслет, — ему, видимо, надоело стоять, поэтому он прошёл к столу, стоявшему посреди тускло освещенного шатра и занял сидячее положение, не отводя от Кристины выразительного взгляда кварцевых глаз. Она уже поняла это. Почувствовала, когда сердце волчицы остановилось. Тогда мир вокруг будто замер, и не сушествовало никого, кроме них двоих. Последний удар сердца грациозного зверя отозвался в Кристине ударом её собственного о ребра, опаляя внутренности всепоглошающим жаром. Кристина была настолько измотана, что не могла даже сдвинуться с места. Вопросы терзали её душу изнутри, не давая возможности вздохнуть полной грудью. Неужели Дарклинг оставит смерть мальчишки проливного безнаказанной? — Ты выполняла моё поручение, хотела во что бы то ни стало получить силу и власть, — от этих слов сердце Кристины сжалось не только от страха и обиды, но и от как никогда ранее ощутимого чувства стыда. Корпориалка неосознанно придвинулась ближе к столу за которым сидел её мучитель и, не выдержав, произнесла: — Какое наказание Вы сочтëте правильным? Дарклинг выждал несколько мучительно долгих секунд, прежде чем ответить на терзавший Кристину вопрос. — Я уже говорил, что много лет посвятил тому, чтобы дать гришам дом, в котором они будут в безопасности, — от его многозначительного взгляда у Кристины перехватило дыхание. — Ты убила мальчика и это преступление, за которое надо платить. Однако будет ли смысл в моих стараниях, если я собственными руками сломаю то, что с таким трудом строил много лет? Мы не должны убивать друг друга. Он вдруг поднялся из-за стола и направился прямиком к сбитой с толку корпориалке. Когда он остановился в нескольких сантиметрах от её лица, девушка ощутила, как морозное дыхание касается нежной кожы щёк. Казалось, её трепещущие ресницы покрываются льдом. Кристина в ужасе распахнула синие глаза и ошатнулась на шаг, заглядывая в лицо заклинателя тьмы. Оно не выражало ни сожаления, ни сочувствия, ни злости. Лишь глаза его в полумраке палатки показались неестественно прозрачными. В них читалась вековая усталость и тень смирения, таившая в себе скрытое принятие действительности. Корпориалка вдруг подумала, что он наверняка не раз становился свидетелем столь яростной борьбы за признание с трагичным финалом, а она, судя по всему, ничем не отличалась от остальных гришей, что пошли на поводу у призрачной мечты о величии. Сил на вопросы уже не оставалось. Девушка была бледна и, казалось, вот-вот рассыпется подобно иссохшему осеннему лепестку. Дарклинг, видимо, рассудил, что их диалог окончен и, снова возвращаясь к излюбленному письменному столу, несколько отстранëнно проговорил: — Думаю, на сегодня наш разговор исчерпал себя. Тебе пора, — всего за один миг он переключил своё внимание на различные письма и свитки, занимавшие довольно большое пространоство его рабочего места. Кристина откланялась и, как в тумане, направилась к выходу. Ноги сами несли её наружу, на воздух. Если бы она осталась в шатре Дарклинга ещё минуту, то наверняка бы сошла с ума, и выстраданный усилитель бы уже не имел никакого значения, хотя теперь, после вчерашней ночи, проклятые волчьи кости при одной только мысли отравляли сознание, навсегда выжигая горечь последствий содеянного. Она убийца, и тень от принятия этого факта навсегда омрачит её существование, а усилитель послужит клеймом. Почему Дарклинг счёл наказание неразумным решением? Из-за неё всё-таки погиб мальчик, который был одним из преданных ему гришей. Одним из тех, за чьи права он так упорно сражался. Кристина как кукла плелась по заснеженной тропинке. Она уже была не в силах искать объяснение решению Дарклинга и пыталась сосредоточиться лишь на том, как бы не споткнуться о ровную поверхность, ибо ноги слушались её с трудом. Единственным верным решением на данный момент она видела отдых. Кристина обязательно поговорит с Дарклингом снова, постарается понять его мотив. А сейчас же главное — добраться до постели. Хотя бы на пару часов отключить воспаленное сознание, прервать ревущий поток болезненных мыслей, которые вот-вот лавиной наровят обрушиться на девушку и раздавить её душу всей тяжестью осознания произошедшего. *** Принцесса Фредерика знала, что ей предстоит выйти замуж в скором времени, также она знала, что произойти данное событие может с минуты на минуту, ведь девушке в прошлом месяце минуло шестнадцать лет. Однако ещё на прошлой неделе она никак не догадывалась, что её отец — король Адольфус I, благородный волк, как прозвали его Величество в народе, сочтёт необходимым отдать старшую дочь в жёны равкианскому царю. Царю страны, которой вот уже почти сотню лет правят ведьминские отродья. — Прошу, не отдавай нашу дочь в лапы этому еретику! Их традиции не совместимы с нашими, — Фредерика не помнила, чтобы матушка повышала голос на кого-либо. Так что видеть, как эта спокойная, покладистая женщина разговаривает на повышенных тонах, да ещë и с самим Адольфусом, невообразимо. — Мои решения не оспариваются, — он бросил на супругу предупреждающий взгляд, таящий в себе скрытое порицание. — Война — мужское дело, Шарлотта. Так позволь мне самому принять верное решение на благо Фьерды. — Но она наша дочь, Адольфус! Разве готов ты отдать её на растерзание в страну, отравленную ересью? — в её голосе звучала мольба, какую Фредерике никогда раньше не удавалось услышать за благородной женой короля севера. — Одумайся, во имя Джеля! Никакая победа не стоит страданий ребенка! Тем более, это не наша война, — девушке казалось, она вот-вот заплачет. — Ошибаешься, — он перевел на жену усталый взгляд упрямых голубых глаз, напоминавших льдистую пустыню Вечного Мороза. — Если Шухан, Джель не допусти, одержит победу — фьерданский народ ждет серьезное испытание. Наша религия, священные земли, благословенные Джелем, будут осквернены шуханскими захватчиками, отвернувшимися от природы — матери человека! Грудь Адольфуса тяжело вздымалась от бури, что он пытался в себе удержать, дабы не обрушить её на отчие стены. — Шуханцы — южане, их экономика процветает. Если Равка падёт, нам с ними тягаться бесполезно, — боль и отчаяние тенью прошлись по лицу уставшего от раздиравших противоречий короля. — Всё уже решено. Фредерика в скором времени покинет Ледовый Двор, — от того, насколько твёрдо и бескомпромиссно прозвучали эти страшные слова из уст родного отца, в груди больно кольнуло, но даже стоя в тени, ни один мускул на бледном лице фьерданской принцессы не дрогнул. Фредерика горячо любила утренние прогулки по Ледовому Двору. Свежесть морозного утра подпитывала разум, очищая душу, подобно молитвам всемогущему Джелю. Но мысль о том, чтобы выйти из покоев, более не прельщала юную девушку. Видеть чудесные заснеженные улочки дворца, в котором прошли лучшие годы её жизни, и осознавать приближение неминуемой разлуки — было равносильно нажатию на кровоточащие раны. Чем больше она будет впитывать в себя очертания сверкающей белизны сугробов, привычной хвойной растительности, холодной, но неповторимой красоты цитадели, тем тревожнее и больнее будет час прощания. Лучше сидеть в каменных стенах, слушая потрескивание поленьев в камине, и плести незамысловатые узоры из льняных нитей. И хотя напряжение чувствовалась на кончиках белоснежных пальцев, Фредерика старалась не замечать. «От судьбы не уйдешь» — простая истина, которой научила девушку матушка. И всё же Фредерика не могла смириться с ней. Она всю жизнь плыла по течению, следуя указаниям и соответствуя чужим ожиданиям в надежде на то, что Джель отсыплет ей щепотку счастья. Её учили быть послушной дочерью, примерной женой, а она покорно внимала всем наставлениям, свято веря в снисхождение недосягаемого, но несомненно взиравшего на неё сверху мудрого Джеля. Однако счастье так и не снизошло до девушки. Наоборот, теперь ей предстояло бросить отчий дом и стать женой чужеземца с непонятными ей взглядами на жизнь. Что она сделала не так? Где оступилась? С каждым вздохом Фредерике хотелось взвыть волком. Может тогда, вопреки наставлениям нянюшки, на сердце сделается чуть легче? Её размышления прервал стук в массивную деревянную дверь. На пороге стояла Шарлотта. Тени залегли под ярко-голубыми глазами, что свидетельствовало о бессонных ночах жены Адольфуса. — Это твои последние дни дома, моя милая девочка, — она направилась к дочери почти изящной походкой, невзирая на мучившую её усталость и раздиравшую сердце тревогу. — Почему бы нам вместе не выйти во двор? — Мне так страшно, матушка. Страшно представить, что, уехав из Джерхольма, мне никогда больше не увидеть этих стен, — Фредерика перевела поникший взгляд на свою мать. Шарлотта опустила голову, внимая тоске дочери, что отзывалась раной на сердце. Но в какой-то момент королева Фьерды будто опомнилась. Она вытянула шею, глаза, в глубине которых таился страх за судьбу своего ребёнка, сверкнули голубизной неба, а губы изогнулись в мягкой любящей улыбке. — Есть в мире вещи, которых не избежать, моя милая. Иногда мы должны уметь принимать испытания, которые посылает Джель, дабы укрепить нашу веру, — взгляд Шарлотты был таким теплым, что Фредерика ощутила, как ком подступил к горлу. Раньше, возможно, эти слова произвели бы иной эффект, вселили бы крупицу веры, а может даже и гордость от осознания важности её непростой задачи. Однако сейчас она не чувствовала ничего кроме жгучей обиды, что отравляла её ещё совсем юное сердце. — Но какой в этом смысл? Мне всё равно придется отвернуться от Джеля и уверовать в их святых! — отчаяние явно проскальзывало в нежном голосе девушки. Шарлотта подошла к дочери совсем близко и взяла её руку в свою, — Можно обмануть толпы людей, но нельзя обмануть собственное сердце. Всемогущий Джель и священные земли Фьерды никому не под силу вырвать из твоей души, — улыбка коснулась и лица Фредерики, глаза её заблестели, но она не могла пролить слезу при матери. Шарлотта ласково коснулась щеки своей старшей дочери, и произнесла: — А теперь составь мне компанию за прогулкой.