I. На прахе малина слаще
Глава 3. Подсчет
***
Гай—сан не был плохим человеком. Лично у меня никогда не поворачивался язык назвать его странным или глупым, всего лишь судя по простодушному характеру и гиперактивному желанию тренироваться. Как будто таких странностей не существовало на Земле?! И лучше посвящать все свое свободное время на созидательную деятельность: тренировки, как укрепление тела и оттачивание имеющихся навыков, и воспитание нового поколения, если судить по достаточно хорошим педагогическим навыкам человека в работе с командой «девять»! Вообще, будь у меня такой учитель или знакомый, то я бы его собственно ручно на руках носила! И в захлеб бы слушала все его уроки или подымала физическую планку результатов до потери пульса, лишь бы услышать заслуженную, — прошу заметить, — похвалу, да и воспитание, с точки зрения присвоения моральных устоев, подавалась через отеческие затрещины, а это всяко лучше морального унижения. Это вам не истеричные крики родителей/преподавателей в доме/школе/вузе, а достаточно строгая, требовательная, логичная и справедливая манера общения. На губах расползается улыбка, стоит подойти к молодому мужчине ближе. Брюнет передо мной выглядит молодо, фактически моим ровесником в прошлой жизни, а значит ему где—то двадцать три или двадцать пять. Значит, Наруто сейчас около двенадцати. Стоп! Не сходится, потому что военные действия Камня, Дождя, — ну, это информация находится под вопросом, — и Травы еще не до конца прекращены, а из этого идет вывод, что отголоски ТМВШ еще не не затерялись во времени, когда мирное население возвращается к быту. Или Гай выглядит старше своего возраста. — Вы что—то хотели? — осторожно интересуюсь у шиноби, вставая так, чтобы он не смог незаметно не протянуть ко мне руку. Да, пускай он, как обученный ниндзя и, если можно так сказать, ветеран военных действий, мог сделать невероятный мув, упаковав меня в два мгновения, но все же стоило мне дать хотя бы иллюзию контроля ситуации с незнакомцем и расстояние, для соблюдения рамок приличия. Восток — дело тонкое, и тут каждый старается соблюдать нормы и правила этикета, где в абсолют возведена иерархия межличностного общения, да комфорт собеседника. — Девочка, мне бы узнать, где находится военный лагерь Травы. Я близко? — спокойно спросил смуглый, приседая на корточки так, чтобы быть со мной, малявкой, на одном уровне. Льстит, конечно, что человек заботится о том, чтобы установить со мной доверительные отношения, но с другой — чел, я не настолько мелкая, чтобы выделять мой возраст особенно! Мои глаза смотрели на красный кушак, на котором блестела металлическая пластина с эмблемой листка с завитком. Вроде бы Майто принадлежит к фракции Страны Огня, к Конохе в частности, но стоит учитывать мерную мысль Каки, что мир, в котором я оказалась сейчас, может быть не тем, каким я его помню и знаю из прошлой жизни. Гаруда, Ро, Саша, Кэори, Конан, Каки — все то, что не могло существовать в другой реальности в совместном ключе. Кажется, Гай понял мой затык по своему, пока я рассматривала его «паспорт». — Допустим. — ответила я, успев остановить Майто до озвучивания другого вопроса. Или не вопроса? Без разницы, но, кажется, ниндзя понял, что я уже начала разделять незнакомцев на шиноби, гражданских и иностранцев. — Вам до конца садов, — сама оглянулась, чтобы определить наше примерное местоположение в пространстве, — На запад, а когда дойдете до участков, то на центральную улицу и на северо—восток. Там здание светлое и стеклянное, чем—то похоже на дом культуры. Это администрация, а там вас в лагерь определят. — Спасибо, девочка! — горячо ответил парень, улыбаясь еще шире и солнечнее, от чего я невольно засмущалась такому проявлению радости. Россия — для грустных, Япония — для строгих, — по таким принципам строилось мое мировоззрение, от чего я неосознанно сразу же прониклась к Гаю, как заочно знакомому человеку, — к слову, который мог оказаться моим врагом или засланцем, — уже имея острое желание все простить и преподнести в его огромные руки все самое ценное. — Гай—кун, ты скоро? — рядом кто—то звучно приземлился, падая на хрустящие старые лисья и ветки. Таким образом, неизвестный довольно открыто и миролюбиво обозначал свое присутствие, сразу же ставя себя в выгодную позицию. Этот шиноби не боялся меня, не остерегался округи, пытался установить контакт. Ага, конечно. "Я — маленький ребенок, и на такую удочку меня не поймать!» — решительно и воинственно думала, а у самой в итоге поднялись волосы на затылке. Хорошо еще, что не в просаке, но и на небе еще не вечер! Рядом встал Генма. Точнее его молодая и модная версия версия: жилистое тело было одето в болотные капри, безразмерную белую футболку, а на плечах была ветровка. На шее висела черная бархотка без камеи, причем речь шла именно о женском украшении, которая вырвиглазно смотрелась на фоне бунтарского и небрежного вида мальчишки. Синяя бандана стягивала темно—русые волосы, которые без надлежащего ухода торчали из—под ткани острыми и неровными зубцами самодельного каре. Неизменный сенбон перекатывался между губ, который блестел серебряным металликом под желтыми лучами полуденного солнца. — Добрый день. — вежливо поздоровался третий парень, знакомый по знаменитым черным и круглым очкам Кота Базилио. — «М—да, » — рассуждала я о бесшумной походке шиноби. Если первые парни старались относиться ко мне в рамках односторонней вежливости, как любой другой военный к гражданскому, то второй — «я — ниндзя мне похуй!» — «Хорошо еще, что Эбису поздоровался, потому что было бы минус уважение!» — «Все из Конохи.» — отметила, чужие эмблемы на более или менее приметных местах, — «И что вы тут забыли?» — не мое дело лезть в чужие проблемы и заботы, но не стоит забывать то, что другой чуунин пытался меня спиздить около полугода назад. Т.е. существовала далеко не маленькая вероятность того, что меня точно так же попытаются упаковать и унести с собой. — «ЧЕРТ!» Я осторожно попятилась, ища взглядом кота. Минут тринадцать или сорок назад рыжая морда ушла по своим делам, оставив свою молодую хозяйку одиночкой в лесу. На тот момент я не была против остаться в тишине и переварить полученную от Баст информацию, потому что пищи для мозговой активности и дальнейшего планирования жизни хватало с лихвой, но сейчас ситуация становилась максимально опасной, тем более, что в моем арсенале способностей и техник не было "скальпеля чакры", хотя и тот работал через раз, учитывая мой патронаж у матери и тети, и стихийные выходили с сквозняком или пуком в пространство. Капец, что за слабости? Мир, пощади меня! — Мне домой пора! — неожиданно для самой себя и окружающих воскликнула, поворачиваясь в сторону «Фруктовой» и стартанула так, что мне бы позавидовали кроссовики на дальние дистанции. Не запомнила, общалась ли команда Чозы между собой, была ли она отвлечена на что—то еще, или все мальчишки были поглощены рассмотрением моей скромной персоны, но разум отказывался даже задумываться о последних мгновениях в чужой компании, не то, чтобы я действительно стремилась познакомиться с ними. Никогда не бежала марафоны, да и на других дисциплинах тоже, однако моего страха, адреналина, инстинкта самосохранения и физической подготовки хватило, чтобы действительно придать максимального ускорения телу. Мышцы на лбу, где была переносица, свело напряжением от моего хмурого и острого взгляда, направленного вперед. Создавалось такое впечатление, что моя личность находилась вне тела, потому что видела слишком четко среди тонких плодоносных стволов деревьев возможные пути отступления, как игрок, идущий по подсвеченному маршруту в локации. Такого быть не могло, но, что скорее всего, моя память сама предлагала мне знакомые линии бега, которые могли бы кратчайшим путем доставить меня до дома. В лагере сенсоры, в деревне ниндзя Кусы и мать с отцом, да даже тетя, и все они могут мне помочь. — «Все в силах меня спасти!» — последняя мысль отчаянно билась в висках, перебивая стук сердца, быстрый ток крови в ушах и шум почвы с мусором под ногами. Дыхание не сбивалось очень долго, хотя в прошлом мире я могла едва ли пробежать один круг вокруг школьного стадиона. Легкие не справлялись со своей работой, от чего каждый вздох отзывался оболью сначала в одном боку, затем в другом. Возникала и такая ситуация, когда горло заходилось в надсадном кашле, из—за чего я потом долго плевалась мокротой с кровью, хотя в свои младые годы не болела ротавирусными болезнями. Да и в при самостоятельной жизни в институте ситуация не улучшалась, усугубленная вредной привычкой и сидячим аскетичным образом жизни. Тут же, пускай я и начала с такого маленького возраста, но все еще не могла потягаться с настоящим ниндзя. Настоящий уровень собственных сил вряд ли бы смогла бы узнать у местных, учитывая то, что солдаты в лагере имели годы за пятнадцать и статус чуунина, а родственники были выше по должности и возрасту, хотя и числились по моим внутренним стандартам ровесниками. Как четырехлетка, я смогла преодолеть пару километров за шесть минут, и с позиции гражданки, считаю, что смогла побить собственный рекорд. Кажется, такие цифры были включены в ГТО моей школы, но тогда мои шансы преодолеть такой рубеж числились в минусах системы, даже ниже нуля. Чем не причина для радости? И она действительно была бы, если бы не сосущее чувство беспокойства. Команда Чозы могла и не являться таковой. Что мешало знающим чужие личности людям имитировать их внешность и прийти в стан врага? Возможно, мое решение, принятое в отчаянной попытке обезопасить себя от максимально опасного мира ниндзя, было опрометчивым и грубым, но считаю, что лучше перебдеть и быть живой, чем недобдеть и умереть в пыточных Корня или еще где, — куда, так сказать, правительство пошлет! Совсем скоро показались огороды соседки, бабушки, для которой я время от времени полола от сорняков грядки. Сырая земля была скользкой, но каким—то чудом не упала в своих вьетнамках, которые так же невероятной удачей не потерялись в садах среди корней и не порвались от интенсивных нагрузок. Да я, черт возьми, даже ноги не ушибла, хотя до этого петляла с Каки добрую тройку часов. Соседка не успела углядеть незваного гостя в моем лице, а я и не планировала останавливаться, пока не вернулась на свой участок. Пыльная дорога и знакомые заборы из разных пород дерева чуть угомонили трепещущееся сердце, которые отчаянно стремилось проломить кости ребер и выпрыгнуть на свободу. Бедра и икры беспощадно гудели от такой резкой нагрузки, хотя сами стопы чувствовались максимально легко и даже как—то прохладно, будто бы я их опустила в холодную воду. Возможно, что мне такое издевательство над телом аукнется завтра, но то проблема нового дня, если только неожиданная встреча не подложит свиньи под бок. Стриженный газон на американский манер выглядел причудливой изюминкой нашей семьи, учитывая то, что над ним старались мы, дети, подговоренные моей идеей. Примять идеальный зеленый пласт зелени не составило труда, после оставляя следы из грязи и пыли. — «Пускай, » — думала я, — «Завтра все равно буду мыть». Дом меня встретил относительной тишиной. Дети сидели на кухне, судя по свистящему чайнику, шуму глиняной посуды и заливистому смеху Саши и Карины. Пускай она и продолжала обижаться на мое русское окончание своего имени, которую делала по привычке, — все же не стоит забывать о двадцати годах жизни на Руси, — но она принимала мою игру падежей, как интимный случай между нами двумя. Все же Рыжик продолжала меня воспринимать, как старшую сестру, и ставила мое отношение к ней на высокий уровень доверия, да и я не пренебрегала ее чувством и мнением, от того и старалась среди чужих людей озвучивать японский аналог армянского имени. Но не об этом. Придя на кухню грязной, потной и встревоженной, я застала мелких за чаепитием, но стоило девчонке и мальчишке увидеть меня, как их счастливые лица осунулись и выглядели встревожено. До прихода в свое самое безопасное укрытие, которое только могла помнить за все свое существование в обоих мирах, еще не представляла, на сколько сильно могу почувствовать сильную усталость и дискомфорт. Страх почти сразу же прошел, хотя волнующее чувство в сердце еще не спешило покинуть орган. Тревожные мысли больше не перекрывали шум крови, которая набатом било по слуху и вискам так, что сила ее потока заглушала куда более тихие звуки комнаты. Пыль, пот и грязь неприятной плотной пленкой чувствовались по всей коже, душа каждый сантиметр. Руки и икры жутко чесались, подсознание не только намекало на необходимость чистки и освежения, но и пыталось унять стресс несвойственным мне саморазрушением. Ногти оставили по предплечью и коленкам длинные красные полосы, которые могли закровить, если бы я впилась пальцами в плоть посильнее. Тонкая кожа местами уже стала покрываться пятнами розации, не сумев стерпеть такого скотского обращения. Назойливая мысль о душе заглушила другие желания, став единственной целью. Даже знакомые с аниме чуунины не беспокоили моего сознания, как и испуганные моим появлением дети. — Все нормально! — сразу же заверила детей, стараясь еще больше не пугать их. В последнее время нашей семье и так выпадают самые каверзные трудности. — Просто незнакомцев увидела и струхнула. — Испугалась так, что повалялась в земле? — скептически спросил Шурик, подымаясь из—за стола, чтобы подойти ко мне. — Или тебя повали на землю и ты чудом вернулась? — Может оджи—сану сказать? — осторожно поинтересовалась Карин, вспоминая Ро. — Нет, все действительно нормально. Просто через сады бежала, вот и испачкалась. — пояснила свой вид, — Карин—чан, поможешь спинку потереть? Мы быстро! — заверила я брата, который только хотел напомнить своей подруге о незавершенной беседе. — Ладно, вы идите. Не думаю, что чай так быстро остынет. — несколько разочарованно ответил блондин, снова возвращаясь к столу. На самом деле, я думаю, что брат расстроился больше не из—за прерванного полдника, а потому что я не рассказала о своей проблеме. Его право, но не думаю, что в сложившейся ситуации Шурик может мне в действительности чем—то подсобить. Красноглазая обиженно на меня посмотрела, хмуря водянистые бровки. — А сама помыться ты не могла? — проворчала малявка, все же следуя за мной. — Да ладно тебе? Я же не на час иду, а на минут пятнадцать. Да и ты мне только спинку потрешь, а потом можешь быть свободной. — решила угомонить девочку, пока та, по своему характеру, не начала разгоняться в скандале. Я тоже поругаться люблю, но совсем не хочется сегодня зубоскалить и выяснять отношения. Ванна была выдержана в японской традиции онсена, хотя ни размеры комнаты, ни скудное сантехническое оборудование не позволяли разгуляться в обустройстве купальни на широкую ногу. Кафельный пол был поделен на две секции, где зона душевой была самой маленькой. Границей и стенкой кабины стала забавная желтая шторка и розовыми и зелеными зайцами, которые бегали по синей траве края занавеса. Если у человека возникало желание принять ванную, то в ход шла огромная пластиковая емкость кубической формы, в которую едва ли мог уместиться взрослый человек, но мне, дошкольнику, такого резервуара вполне хватало. Раковина, как и туалет, были сделаны из фарфора и не отличались от дешевого аналога с Земли. Но вместо крана, к бетонной стене была прикреплена рукомойка из стали с серебряным носиком. Зайдя в прохладную комнату, я так и залезла в душевую камеру, отгородившись шторой. Сама Карин села на пластиковый табурет, который мы использовали в мытье. Японцы любили понежиться в кипятке, но количество воды и скромные условия отдыха в купальне не позволяли насладиться традиционным отдыхом. Я и сама была любителем киснуть в горячей воде, тем более, что можно было с собой взять блютузную гарнитуру и вино. Тут, конечно, такие изыски еще не были принадлежны моему возрасту, но будь у нас куда более комфортные и цивилизованные условия, то сидела бы с книгой и соком. Впрочем, не важно. — Так что случилось, раз ты сюда со мной ушла? — что ж, Карин, как и многие девочки в ее скромном возрасте, превосходит противоположный пол в эмоциональной эмпатии и языке тела, раз она спокойно смогла сложить два и два. Хотя такое решение кажется чудом, потому что мелкая едва подошла ко второму году жизни, а дети в этом возрасте все еще могут ходить под себя и имеют скудный словарный запас. Виновата чакра или это гены рептилоидов? Узумаки и так кажутся самыми таинственными людьми на всем белом свете, которых за какой—то черт порешали всем городом и кланом. И, получается, если они не только долголетием и фуин богаты были, но и высоким интеллектом с рождения обладали, то не зря, значит, их боялись, раз на забив целым союзом стран пошли. — К чужим дядям не подходим; если незнакомец зовет куда—то пойти, то надо отказаться и уйти домой; если чужие что—то спрашивают, то говоришь «не знаю»; кричишь о помощи в случае чего; к ниндзя относимся максимально осторожно и настороженно. — повторила я пункты, которые нам Гаруда и Ро каждый день напоминали. — И все рассказываем Ро—сану! — закончила правила Карин, которая подошла ко мне. Грязная одежда комом лежала в углу кабинки, пока я, сидя на корточках, мыла слипшиеся волосы, а девочка принялась чистить мне спину губкой. Полезно иметь человека, который может в любой момент почесать неудобное место. В сток поплыла мутная и коричневая вода, что стекала кривыми струйками по коже. Воспаленные чесоткой участки эпидермиса в теплой воде стали еще жарче, зато раздражение от грязи сходило на нет. Скоро посеревшие и припыленные волосы вновь заимели вкусный молочный цвет, бежевая кожа вновь посветлела до болезненного состояния, а ноги заныли с новой силы. С работой мы справились даже быстрее, чем нужно. Голова была прикрыта полотенцем, на манер султанского тюрбана, а тело грелось в мамином халате. Вещи мы в четыре руки быстро замылили, жаль только, что зеленые пятна от травы не сойдут, а так и останутся тусклыми полосками на светлой майке и шортах. Выйдя вновь на кухню, мы присоединились к чаепитию Саши, что только приступил к напитку. Мальчик приятно удивился, что мы так быстро освободились, но затем обрадовался, что теперь в беседе будет участвовать еще один человек. За полдником близился ужин и мы принялись готовить классические щи, потому что капусты в закромах было еще больше, чем фруктов от соседей. Блюдо, по итогу, превратилось в вкусный рассольник. Для Александра и Карин такое новшество из чужеземной кухни было воспринято с сильным скептицизмом, но кисло—соленый бульон отлично сочетался с жареными колбасками и копченой птицей. Позже, к четвертому часу дня, к нашему угощению присоединилась Кэори, что заходила за дочкой. Рыжие оккупировали зал, начиная уроки фуиндзюцу. Вот холера! И меня не позвали, так еще и наложили скромный барьер, который препятствовал проникновению других на небольшой пятачок стола и дивана, где занималась красноволосая семья. Вечером, когда солнце только стало заходить, вернулся отец со смены, который еще утром отчалил в другой город по заданию. И, между делом и словом, вкинул, что нашел отличную большую квартиру при торговом квартале, и не где—нибудь, а в самой Кусе. Не нашел сам, правда, но через знакомых выяснил, куда можно податься, да и ему, как джоунину и отличившемуся по заслугам должны были пойти на встречу. Я не против. Думаю и Санчез захочет иметь собственную комнату и друзей, а не двух пигалиц—родственниц, которых он видит каждый божий день. Вот только приход матери омрачил мое настроение, потому что после дележки новостями, она сообщила, что команда из Конохи, под предводительством главы клана Акимичи, задержится в нашем лагере на целую неделю. — «Да уж,» — думала я, тяжко вдыхая над сладостями, — «теперь мы все познаем, что такое Сила Юности!»