Тень

      Когда Ношико ушла, слабая, смертная и беспомощная, Ногицунэ едва сдержал себя от того, чтобы свернуть ей шею в качестве прощального подарка. Она была досадной помехой, которая обрекла его на многолетний голод. Однако одно обстоятельство значительно охлаждало его гнев по отношению в ней: именно благодаря Ношико лису повезло встретить Стайлза.       Он не стал сдерживать низкий, довольный смех, когда сломал хвост кицунэ, чувствуя, как контроль над Они передаётся им. Семь демонов, которые олицетворяли собой силу бьякко. Это было почти как плевок в лицо Инари: он пользуется магией светлой кицунэ в обход словам богини.       Внутри него бушевали разные чувства, но самое приятное — они были куда многограннее и разнообразнее, чем привычная жажда боли и застаревшая и очерствевшая за века одинокого существования ярость.       — Это запах триумфа, лисёнок? Или перец на подоконниках до сих пор сбивает мои чувства с толку? — Ногицунэ по-лисьи усмехнулся, растягивая губы в широкой улыбке.       — Гордец, — мягко упрекнул Стайлз, посмеиваясь и ощущая, как доволен собой и ситуацией дух. — А теперь выпусти меня, пока Скотт не сделал чего-нибудь глупого.       — Волки глупы по своей натуре, — Ногицунэ обнажил зубы, косясь на стаю и подначивая их, но никто не повёлся на его провокацию.       Стая стояла в стороне, не вмешиваясь в их с Ношико спор после неудачной атаки Эллисон, а сейчас они перешёптывались, близко подвинувшись друг к другу и выглядя уже более собранными, чем час назад. Может быть, они смогли собраться с мыслями и наметили план действий, пока Ногицунэ и Стайлз разбирались с Ношико.       — Мы хотим поговорить с тоб… с вами, — исправился начавший говорить Скотт, когда локоток Лидии вонзился ему в бок. Дерек выглядел так, словно хотел быть где угодно, но не здесь, а его виноватые взгляды, бросаемые в сторону Стайлза, вызвали у последнего странное, неприятное чувство в груди. — Мне жаль, что я даже не удосужился выслушать тебя, Стайлз. Я… Всё, что мы знаем о Ногицунэ, говорило против него. Я испугался и действовал необдуманно.       — Это простой человеческий дефект — поддаваться страху и становиться безрассудным, — лениво ответил Ногицунэ, со вздохом слушаясь Стайлза и разделяя их тела, — но мне приятно, что слава идёт впереди меня.       — Скорее, не слава, а дурная молва, — пробурчал Стайлз, разминая шею с тихим хрустом и шипя, — и не забывай, что я тоже человек. — Он встал справа от него, слегка касаясь тыльной стороной ладони его руки.       — Ты не просто человек, ты мой человек.       — Может, прекратите флиртовать и мы вернёмся к делу? — небрежно бросила Лидия, с усмешкой замечая на щеках Стайлза румянец.       Скотт выглядел сбитым с толку их лёгким, обыденным для них, но явно не для окружающих, разговором, небрежным перекидыванием фраз, а Эллисон, наоборот, смотрела на парочку во все глаза и в её взгляде сквозило понимание вместе с недовольством. Итан скрестил руки на груди, облокотившись спиной о стену позади — он явно не был рад такому повороту событий, но высказывать своё мнение не собирался, явно помня о том, что их с братом место в стае пока ещё крайне шаткое. Эйдан стоял подле Лидии и выглядел спокойно и собранно. Айзек был в дальнем конце комнаты: ему было поручено убрать перец с подоконников и спрятать яд канимы, чтобы не провоцировать конфликт с Ногицунэ, чем он был недоволен, тихо ворча себе под нос.       — Несравненная Лидия просит нас обратить на неё внимание, — протянул лис, с прищуром оглядев девушку, и повернулся к Стайлзу. — Разве это не то, о чём мы мечтали долгие годы?       — Кажется, мы пришли к выводу, что это в прошлом, — осторожно сказал Стайлз, понимая, что Ногицунэ хочет владеть им безраздельно, и не имея против этого ничего против. — А теперь, прекрати. — Он смерил Ногицунэ жёстким взглядом, медленно повернул голову и, преодолев себя, посмотрел на Скотта. — Я понимаю, чувак. Я бы тоже испугался, если бы с тобой случилось что-то подобное.       — Но ты бы не стал его пытать, — влез дух, не желая прощать так легко.       — Мы не пытали его! Ты прекрасно это понимаешь, — сердито посмотрела на Ногицунэ Эллисон. — Тебе просто хочется вбить между нами клин.       — Вы справляетесь с этим и без меня, — лениво парировал лис, даже не посмотрев на девушку, которая не нашлась с ответом и вскинула подбородок, зло сжав кулаки.       На самом деле в комнате царила напряжённая, неуютная атмосфера, и Стайлз не знал, как её разбить. Его друзья смотрели на него как на незнакомца, не подходя близко и держа на готове когти. Они переводили взгляд от Ногицунэ обратно к нему и выглядели озадаченно, испуганно, нерешительно. Эмоции были неоднозначными, но понятным было одно: никому не нравился новый компаньон Стайлза. А убийственный взгляд Дерека и горький изгиб его губ завершали картину.       — Предлагаю сначала познакомиться. Как нормальные люди, — рассудительно решил Стайлз. Ногицунэ уже знал всех его друзей и знакомых, но они сами не знали лиса, как такового.       — Абсурдно, но может помочь с налаживанием мостов, — кивнула Лидия и первая протянула руку, смотря на Ногицунэ оценивающе и с лёгким прищуром. — Лидия Мартин, но почти уверена, что ты знаешь обо мне больше, чем следовало бы.       — Мы сможем подружиться, Лидия Мартин, — усмехнулся лис, бережно сжимая чужую ладонь в ответ. Он не забыл, кто разорвал рябиновый круг и спас положение.       — А твоё имя? — спросила девушка, когда её руку отпустили. По спине у неё побежали мурашки, когда двойник Стайлза её коснулся, и она была уверена, что не из-за страха. Нет. Его холодная, сухая кожа словно обжигала плескавшейся под ней силой, а взгляд был таким тяжёлым и древним, что горло сжималось, мешая вдохнуть полной грудью.       Дух посмотрел на неё деловито, постукивая ногой по полу и сложив руки за спиной.       — Ногицунэ, — кратко бросил лис.       — Разве это не твой вид? Как кицунэ или оборотень. — Лидия с интересом оглядела их двоих, задержавшись на фигуре Стайлза, который стоял, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за их диалогом. — Я читала, что обретая хозяина, Ногицунэ забирает и его имя. В вашем случае это работает также?       — Это сложно объяснить. — Ногицунэ провёл рукой по волосам в жесте, который был так присущ Стайлзу, что Лидия неверяще склонила голову, стараясь разглядеть лиса получше. — Я не забирал имя Стайлза, но стал им в какой-то степени. Также, как и он стал мной. Мы чувствуем эмоции друг друга, знаем мысли друг друга. Стайлз обладает моей памятью, а я — его. Но, несмотря на это, я — не он. И имена у нас разнятся. — Дух посмотрел на Стайлза со своей неизменной кривоватой улыбкой. — Меня зовут Ногицунэ, потому что я единственный в своём роде. Это мой вид и моё имя.       — Это странное имя. Чтобы жить среди нас, как обычный человек, тебе нужно что-то менее броское, — практично заметила Лидия.       — Моё первое имя забрала Инари и я больше не имею на него права, — отстранённо поделился Ногицунэ. — Не имеет значения то, как я буду звать себя после. Имена пусты.       — Также пусты, как и твои мнимые добрые намерения? — бросила Эллисон, ненавидя то, как просто Ногицунэ пробрался под кожу Скотту и даже Лидии. Небольшое представление с Ношико — и хлипкое, но всё же доверие, было у него в кармане.       — Мы начинаем уставать от твоей злобы, маленькая Арджент, — угрожающе прорычал лис. Его выражение лица — холодное, но с видимым недовольством — полностью походило на выражение лица Стайлза на данный момент. — Тебе не даёт покоя, что я убийца? Что ж, я убил стольких, что даже приблизительное число павших от моей руки вспомнить не смогу. Я сделал и не сделал столько, что ваши жалкие умы не смогут даже запомнить каждый мой проступок. — Ногицунэ перевёл взгляд на Стайлза и глаза его стали отстранёнными. — Перед тем, как Ношико призвала меня… Я был в Китайской республике во время Нанкинской резни и не сделал ничего, чтобы спасти смертных — я наслаждался болью, которая исходила от избитых, раненых, изнасилованных. Я просто смотрел на состязание в убийстве, когда офицеры делали ставки, кто первый зарубит сотню китайцев мечом, как они убивали их, словно пленные — только животные, не больше. Я ходил среди них, смотрел, насыщался и ничего не сделал, чтобы остановить этот хаос. — И на самом деле Ногицунэ было плевать на то, что привычная картина насилия больше не вызывает у него сожаления, вины или страха.       Ему было плевать, но роль жертвы была бы хороша для завоевания доверия. Стайлз смотрел на него понимающим взглядом и слегка сморщился от неудовольствия, когда начал подыгрывать ему:       — Потому что ты не мог, — начал Стайлз, стараясь врать как можно меньше, выставляя при этом то, что делает Ногицунэ, в свете более благоприятном. Скотт никогда не примет его, если Стайлз покажет, насколько жестоким может быть лис. — Инари наделила тебя потребностью в боли. В этом нет твоей вины.       — Ты же знаешь, что мы могли бы жить без боли, лисёнок, — мягко и немного игриво посмотрел на него Ногицунэ, как никогда прежде ощущая внутри сладость. Стайлз понимал его с полуслова, а иногда — по обрывкам мыслей.       — Именно этого и хотела добиться Инари! Сделала из тебя монстра, зная, как мучительно будет осознавать себя им. Если и есть среди нас чудовище, то это Она. — Стайлз сжал кулаки, по-настоящему разозлившись. Перед глазами мелькали ужасающие картинки, полные истошных криков, сжигающей заживо агонии, невыносимого горя, тяжёлого смрада смерти, удушающей жестокости — всего, с чем Ногицунэ приходилось мириться, чтобы не страдать от разрывающего изнутри голода, глубокой потребности…       Инари и правда наказала Ногицунэ худшим из возможных способом: она давала ему иллюзию выбора. Он мог отказаться от поглощения боли — его бы это не убило, пусть и принесло бы ужасающие страдания. Он мог отказаться, но не отказывался, не в силах терпеть жажду всю вечность, и этот выбор — несправедливый — наталкивал Ногицунэ на мысли, что он сам выбрал быть монстром. Но Стайлз видел, что Инари просто не дала ему другого выхода.       — Ты станешь для меня спасением, Стайлз, — прикрыл глаза Ногицунэ, мысленно обращаясь к своей паре. К своей единственной надежде на спасение, к своей любви. — Или мы можем вместе пасть ещё ниже.       — Мне иногда кажется, что ниже быть не может, — укоризненно посмотрел на лиса Стайлз, чувствуя, как гложет его вина за очередную ложь друзьям.       — Ты удивишься.       Стайлз закатил глаза на его драматичность.       — Вы могли бы перестать общаться мысленно? Не все вас слышат, — нарушил тяжёлую тишину Айзек, закончив, наконец, с уборкой. Он наблюдал за их молчаливым взаимодействием с любопытством. — И я понимаю, что вряд ли мы когда-нибудь полностью поймём тебя… Ногицунэ, — Айзек немного заколебался, прежде чем решился продолжить, — но если ты не собираешься убивать меня здесь и сейчас, я согласен мириться с твоим присутствием. Стилински явно от тебя без ума.       — Как это мило с твоей стороны, — ехидно ухмыльнулся лис, тем не менее довольный таким поворотом.       Дерек тихо зарычал, привлекая к себе внимание.       — Я никогда не смирюсь с тем, что ты сделал со Стайлзом, — негромко сказал он, смотря в глаза Ногицунэ. Дерек был единственным, кто в полной мере понимал, что именно произошло между лисом и их другом. — И я никогда не буду тебе доверять. Я разорву тебя на куски, если это будет значить, что Стайлз может стать свободным. Но пока… Думаю, можешь остаться. Знаешь, держи врага ближе, дабы вонзить когти ему в шею в случае необходимости.       — Это было похоже на признание в том, что мы друзья, — улыбнулся Стайлз, тронутый такой заботой, хотя и не привлечённый ею в полной мере. Если бы Дерек когда-нибудь забрал у него Ногицунэ… Стайлз не хотел думать об этом.       — Не расслабляйся, Стайлз, — тонко улыбнулась Лидия. Её глаза были острыми, когда она наблюдала за Ногицунэ. — Мы будем следить за вами.       — Это справедливая мера предосторожности, — насмешливо ухмыльнулся Ногицунэ.       — Вы должны всё рассказать шерифу, — хмуро посмотрел на них Скотт. — Он имеет право знать.       Стайлз тихо застонал, зарывшись рукой в волосы и оперевшись на Ногицунэ всем своим телом. Его плечи поникли.       — Что не так, Стайлз? — нерешительно улыбнулся Скотт.       — Я просто подумал о том, что мы вдвоём зайдём в дом и папа просто сойдёт с ума. — Стайлз замахал руками, едва не зарядив одной по носу Ногицунэ. — У меня нет денег на дом Айкена. Я потрачу все его сбережения на лечение, потом он выздоровеет и убьёт меня. И тогда начнёт грустить. Ты же меня воскресишь? — Он посмотрел на Ногицунэ и тот любяще улыбнулся.       Лидия, увидевшая эту улыбку, неловко отвела взгляд, чувствуя, что вторглась во что-то строго личное.       — Верну тебя к жизни в ту же секунду, как остановится твоё сердце. — И это звучало, как клятва.

***

      — Вас двое, — как-то слишком спокойно заметил Питер.       Стайлз только посмотрел на него флегматично, ощущая, как Ногицунэ перебирает его волосы. Они всё никак не могли пойти домой и поговорить с отцом. Стайлз боялся его реакции, что было вполне справедливым страхом.       Все потихоньку разбрелись, когда стало понятно, что никто никого убивать больше не намерен, и Стайлз с Ногицунэ остались в молчаливой компании Дерека. Никто не подумал о Питере, который практически прописался в лофте и мог бы заглянуть в любой момент.       Он, собственно, и заглянул.       — Дерек, ты же тоже это видишь? — не выдержав их молчания, повернулся к своему племяннику Питер. Тот сидел за кухонной стойкой и что-то читал.       — Убирайся, — лаконично ответил Дерек, даже не поднимая глаз.       Питер обречённо вздохнул, не желая спорить с упрямым оборотнем, но и испытывая крайнее любопытство.       — Любопытно знать, что случилось. Не похоже на рядовую ситуацию, — заметил мужчина.       — Мы можем тебе объяснить, если хочешь, — лениво предложил Ногицунэ, наблюдая за Питером, который посмотрел в его сторону, прищурив глаза и явно о чём-то напряжённо размышляя.       — Мы? В смысле, Стайлз и Стайлз? Вы нашли перевёртыша? Тебя проклял фейри? Кто-то разозлил ведьму? — Питер всё перебирал и перебирал варианты, не замечая на лицах собеседников подтверждения. — Кто-то из вас — голем? У Стайлза был тайный брат-близнец? Наткнулись на дублирующий артефакт?       — Сделай глубокий вздох, чувак, — приподнял голову Стайлз, смотря на Питера почти с восхищением. — Если бы я раньше знал, что ты так много знаешь, я бы прилип к тебе до конца твоих дней, несмотря на твою жуткость.       — Я знаю больше, — недовольно фыркнул на его слова Ногицунэ.       — Поэтому я и сказал «раньше», — закатил глаза Стайлз, а потом посмотрел на Питера и широко усмехнулся. — Знакомься, жуткий волк, это мой новый скользкий друг.       Ногицунэ улыбнулся и грубо оттянул голову Стайлза за волосы, притягивая его лицо ближе и смотря прямо ему в глаза.       — Какая лестная характеристика, Стайлз.       — Польщён знакомством, — влез Питер, когда Стайлз ничего не ответил на подначку Ногицунэ, слишком загипнотизированный гладкой кожей и тёмными глазами напротив. — Питер Хейл.       — Наслышан о тебе, — кивнул Ногицунэ, отпуская Стайлза, — и крайне рад, наконец, познакомиться.       — Сказать честно, меня удивляет то, что ты не лжёшь, — растерялся от его дружелюбности Питер. — Мало кому нравится знакомиться с психопатом-убийцей, как меня здесь величают.       — Другой убийца мог бы оценить знакомство с таким человеком, как ты, — тонко улыбнулся лис, вызвав у Питера высоко поднятые брови.       — Вы что, решили подружиться? Почему из всех людей в этом проклятом городе, самым привлекательным для тебя оказался Питер? Он же пытался меня убить! — вполне справедливо возмутился Стайлз, впрочем, явно шутя.       — Ну, а ты поджёг его. Думаю, вы квиты. — Ногицунэ прикрыл глаза на секунду, а потом посмотрел прямо на Питера, демонстрируя свои светящиеся серебром радужки. — Понял теперь? — спроси он с любопытством.       Питер отошёл на шаг назад, разглядывая их удивлённо и недоверчиво. Он обернулся на Дерека, снова посмотрел на Стайлза и Ногицунэ, приоткрыл рот, но быстро его захлопнул.       — Кажется, он знает, — весело заметил Стайлз. — Что, серые глаза бывают только у Ногицунэ?       — Не только, — спокойно ответил Ногицунэ, отрывая взгляд от удивлённо застывшего Питера и гладя Стайлза по взъерошенным волосам. — У некоторых гиппогрифов могут быть серые светящиеся глаза. Водяные дриады тоже обладают серебристыми глазами, но они все, как правило, женского пола. Остальные не так значительны, и их глаза не светятся. Не такая уж и сложная задача — понять, что я Ногицунэ, а не дриада или пернатый гиппогриф, — заключил дух, покосившись на молчащего Дерека, который не вмешивался, но явно внимательно слушал.       — Никогда бы не подумал, что увижу Ногицунэ в такой мирной обстановке, — наконец, выдал Питер, смотря на них с любопытством и своей обычной расчётливостью.       — Ну, мы же олицетворение хаоса. Трикстер, смутьян, анархист. Мы — противоположность спокойствию, — со вздохом поделился лис.       — Все помнят только наши инспираторские выходки, но никто даже не упомянет, как мы таскались за караванами почти век. Питались от убитых разбойниками и не лезли в гремящие вокруг войны, — фыркнул Стайлз, недовольный их тёмной репутацией. — Или тот случай с Микеланджело! Мы едва спасли ту скульптуру. Этот молодой неповоротливый тупица чуть не угробил свой величайший шедевр.       — Неуважительно так говорить о прославленном мастере искусств.       — Не тебе упрекать меня в этом, — хохотнул Стайлз, вспоминая в каких выражения Ногицунэ высказывался «прославленному мастеру искусств» о его руках, растущих не из нужного места. — Ты придумывал обороты и поинтереснее.       — Чего только не наберёшься за тысячелетия жизни рядом со смертными.       — Хочешь сказать, это мы тебя развратили? Кажется, всё происходит наоборот.       — Меня уже величали демоном-искусителем. Придумай что-нибудь получше.       Стайлз усмехнулся и с невероятной нежностью посмотрел на лиса.       — Твоя репутация уже давно нуждается в том, чтобы её немного подмочили. Ты слишком пафосный и мрачный — давай исправлять это.       — Я древний злобный дух, питающийся болью.       — Вчера ты съел ведёрко моего шоколадного мороженого. Злобные духи так не поступают. — Лукавый взгляд Стайлза переместился на внимательно наблюдающего за ними Питера и стал намного менее тёплым. — Мне нравится видеть ошеломление на твоём лице.       Питер медленно подошёл ближе и сел в кресло напротив колоритной парочки. Он оглядел «близнецов» и невольно облизнул губы, ощущая опасность, волнами исходящую от них, и глубокую, священную связь, окутывающие пару самым непостижимым, глубинным образом.       Он откинулся на мягкую спинку, стараясь выглядеть непринуждённо и расслабленно. Он собирался выведать у них всё, что они позволили бы ему узнать.