***
— Мы согласились быть… терпимы к Ногицунэ, если он будет избегать убийств! А это было не просто убийство, а… — Скотт сглотнул, не желая даже вспоминать тот момент, когда они приехали спасти Дерека, а вместо этого увидели смердящую кучу из человеческих тел и Ногицунэ, руки которого буквально были по локоть в крови. Не самое приятное зрелище. Скотту не стыдно за то, что его вырвало в ту же секунду. Он никогда раньше не встречался с такими зверствами, а его чувствительный нюх сильно усугублял положение. — Она хотела убить Дерека, — ничуть не раскаиваясь, заметил Ногицунэ, всеми силами сдерживая полыхающую внутри ярость, вызванную тем фактом, что его лисёнку было плохо из-за недовольства и злости Скотта. Который был не только зол, но и невероятно расстроен. — Это не повод разрывать её на части! Я слышал её крики за несколько километров. Никто не заслуживает такой боли. Если уж… если уж без убийства обойтись было нельзя, можно было бы убить её быстро и милосердно. — И это была уже огромная уступка со стороны Скотта. — Я не милосерден, — отрезал лис, раздражённо махнув рукой. — По крайней мере к ней. Она проявила это хвалёное милосердие, когда сжигала семью Дерека? Или когда пытала его? Или когда обманывала, чтобы втереться в доверие и убить всех его близких? Она была милосердна, когда собиралась разорвать горло Дерека своими когтями? Она была милосердна, когда убивала невинных людей одного за другим? Мы не жалеем о том, что сделали. Мы спасли Дерека и избавились от этой досадкой ошибки человечества. — А заодно и поели, да? — горько выплюнул Скотт, и Стайлз вздрогнул. — Прекращай, Скотти. Когда мы заключали сделку с Ношико, мы упомянули, что будем убивать, чтобы защититься или защитить. Она согласилась с этим. — Я хочу понять и даже принять то, что вы сделали, Стайлз. Но я… — Скотт опустил голову и сжал кулаки. — Но ты человек, — заключил Ногицунэ после долгого молчания. — Ты человек и ты никогда не был создан для сверхъестественного мира, в котором насилие — просто обыденность. — Дух задумчиво оглядел членов стаи, удивляясь, как настолько разные люди смогли собраться вместе. — Ты создан для жизни болеющего астмой Скотта МакКолла, который мечтает попасть в первую линию, встречается с милой, обычной девушкой и может опереться на плечо друга, которого знает с детства. Жизнь оборотня — не твоя. Питер в тот день сделал неправильный выбор. — И сколького мне это стоило, — проворчал Питер совсем тихо. — Может и так, — на удивление спокойно отреагировал Скотт, поднимая голову и смотря на Стайлза, которого теперь не знал вовсе, и Ногицунэ, что стал вечным спутником его друга, — но ты ошибаешься, говоря, что жизнь оборотня — не моя. Сначала я и правда всем сердцем ненавидел то, что стал другим, но потом… Не важно, кто я есть. Важно то, кем я себя вижу. — Скотт сделал несколько шагов вперёд и крепко, словно в последний раз, обнял Стайлза. Ему хотелось передать всё, что он чувствует этими объятиями. Хотелось сказать, что не отвернётся, не бросит, не предаст, но хочет и в ответ того же. Хочет понимания и отсутствия бессмысленной жестокости. — Подумай над этим, Стайлз, — на этот раз обратился только к нему Скотт. — Я никогда не приму ваших методов. Но я постараюсь понять. А вы постарайтесь понять меня. Он отстранился, смотря в растерянное лицо своего друга, и медленно кивнул Ногицунэ, который стоял рядом, недовольно нахмурившись. Тот так же медленно кивнул в ответ. — А Кейт..? — неуверенно начала Эллисон, до побеления костяшек сжимая кулаки. Ей не было жаль того монстра, которого убил Ногицунэ. Но когда-то давно Кейт Арджент была её любимой тётей, и думать о том, как ужасно она встретила свой конец, было тяжело и больно. — Забудем о ней. Я сам бы убил её, если бы этого не сделал Ногицунэ, — мрачно изрёк Дерек, стоя в углу гостиной дома Стилински, где они все вместе собрались после всего произошедшего. — Я бы сказал, что мне не нравится то, что в моём доме обсуждается совершённое вами убийство, но вы и так это прекрасно понимаете, — со вздохом зашёл шериф в комнату. — Супер-нюх и всё такое. — По крайней мере это не наркотики, пап, — тут же отбил Стайлз и увернулся от подзатыльника, показав в ответ язык. — Ты уверен, что наркотики хуже убийства, соседства с древним духом и стаи подростков-оборотней, с которыми ты постоянно проводишь время и которые буквально притягивают неприятности? — В свою защиту скажу, что Питер — не подросток. — Это говорит не в твою защиту, а против тебя. — Ноа нашёл глазами названного Хейла и внимательно и подозрительно его оглядел, на что ему ответили вежливой улыбкой. — Вы наказаны до конца месяца. — Перевёл он взгляд на Стайлза и опешившего Ногицунэ. — Домашний арест, никакого джипа, никаких встреч со стаей. Только школа и уроки. А мне можно бургеры всю неделю. — Два дня! — Шесть. — На четырёх сойдёмся, — уныло кивнул Стайлз. — И не больше двух в день. — Но… — начал было Ногицунэ, но запнулся под строгим взглядом шерифа. Он отчасти воспринимал шерифа, как отца, из-за связи со Стайлзом, хотя тот факт, что ему указывает какой-то смертный, несмотря на это неимоверно раздражал. — Вы убили человека. Пусть и плохого. Каждый проступок влечёт за собой наказание. — Мы спасали Дерека, — не согласился Стайлз, но как-то вяло. — И именно поэтому вы наказаны до конца месяца, а не до старости, — шериф выглядел устало, от него исходили запахи печали и отчаяния, но глаза светились уверенностью. — Мы не можем стареть. Это было бы вечным наказанием, — напомнил ему о их первом разговоре лис. — Вот и я о том же, сынок. — Шериф провёл рукой по волосам, не замечая, как сконфуженно на секунду начал выглядеть дух, после того, как услышал обращение «сынок». — Я пойду спать. Не засиживайтесь слишком долго. И, Бога ради, умойтесь. — Он указал на засохшую и стягивающую кожу кровь, которой всё ещё были покрыты Дерек и Ногицунэ. Они обтёрлись сухими салфетками, пока в гробовой тишине и напряжении ехали домой, но это не сильно помогло — крови всё ещё было много. — Конечно, сэр, — за всех сразу ровно ответил Дерек. Ноа кивнул и направился наверх. Когда он шёл мимо Дерека, его рука осторожно похлопала его по плечу, а сам он тихо сказал: — Рад, что ты жив, Дерек. Дерек не нашёл, что ответить на это, поэтому просто кивнул, а шериф, наконец, ушёл. Айзек протяжно зевнул, когда после ухода шерифа все расслабились и начали тихо переговариваться. Лидии с ними не было — она уехала с матерью на отдых как раз в то время, когда началась заварушка с Кейт, и до сих пор не вернулась. — Не могу поверить, что мне довелось увидеть то, как Ноа Стилински посадил Ногицунэ под домашний арест, — ехидно протянул Питер, когда расслабленный лис развалился на любимом кресле шерифа, осторожно поглаживая руку Стайлза, лежащую у него на колене. — Я позволил ему это сделать. — И это самое удивительное, — усмехнулся Хейл, внимательно их оглядывая и качая головой. — Я никогда не смогу в полной мере понять природу вашей связи. Вы разные — очень разные, — но при этом ощущаетесь, как один человек. Как одно существо. Это занимает меня в последнее время очень часто. — Не забивай этим свою старую голову, зомби-волк, — зевнул Стайлз прислоняясь лбом к колену Ногицунэ. Он сидел на полу рядом с креслом и до этого тихо переговаривался со Скоттом, выглядя при этом хмуро, но уже не так несчастно, как несколько часов назад. — Даже я не полностью понимаю, как всё это происходит. — Мы пойдём, — встрепенулся Итан, когда его голова упала на грудь из-за того, что он уснул. Все они устали от долгой поездки, эмоциональной трёпки и длинного дня. — Если ничего серьёзного происходить не собирается, сон — то, чем я собираюсь заняться. — Поддерживаю, — поднял руку Айзек, и Эйдан согласно кивнул. — Тогда расходимся, дамы и господа. В нашем доме всего две кровати, и делиться мы не собираемся. — Ты слишком переоцениваешь себя, Стилински, — усмехнулся Итан, вставая и разминая шею, — я бы ни за что не лёг с тобой в одну постель. — Ты не знаешь от чего отказываешься, мой мохнатый друг, — поддержал шутку Стайлз. Комната опустела за считанные минуты. Дерек ушёл, кивнув на прощание, а Скотт долго стоял в дверях, словно хотел что-то сказать или сделать, но в итоге так и не решился, покинув их дом молча и в настроении более угрюмом, чем все остальные. Стайлз смотрел ему вслед, думая и словах своего друга и чувствуя себя как никогда потерянно. Кто мы? И кем мы хотим быть?***
Ничто и никогда уже не могло стать, как прежде. Ногицунэ изменил Стайлза, эгоистично привязал его к себе на всю вечность, отняв у него жизнь, что могла бы подарить ему детей и тихую, спокойную смерть в окружении дорогих и любимых людей. Стайлз не был уверен, что против этого, но его мнение, в силу причин лисьих и прочно обосновавшихся у него в голове, было предвзятым. — Разве я давал повод усомниться во мне? — Мы просто не можем доверять тебе так, как раньше, Стайлз, — поджала губы Лидия, чувствуя разъедающую язык горечь. — Но ты всё ещё член стаи. Просто дай нам время. — Вы вообще уверены, что хотите видеть нас в своей стае? — отвёл от девушки глаза Стайлз, чувствуя себя двояко. Он хотел уйти, оставив свою человеческую жизнь позади, избавив стаю от своего тяжёлого присутствия, получив больше свободы. Но также он не хотел оставлять тех, кто ему дорог, кого он любил всем сердцем и кого хотел защищать. — Мы не будем обижаться, если вы выгоните нас. — Не говори глупостей, — оскорбилась Лидия от его предположения. — Ты многим из нас дорог, Стайлз, и мы не хотим, чтобы ты уходил. Но нам нужно привыкнуть к Ногицунэ. — Девушка задумчиво погладила один из плакатов, что висел на стене комнаты Стайлза. Её взгляд был расфокусированным. — Ты, кажется, не замечаешь этого, но… Одно его присутствие вызывает дрожь. Его аура подавляет. Это что-то нечеловеческое, я остро это чувствую. Эллисон это чувствует, оборотни это чувствуют. Это мешает нам видеть в нём человека. — Он и не человек, — вздохнул Стайлз. — Мне жаль, что он вам не нравится. — Эйдан и Итан тоже многим из стаи не нравятся. Я уже сказала, что нам просто сложно привыкнуть. — Думаю, я понимаю, — подумав, кивнул юноша. — Когда Ногицунэ только начал преследовать меня, он постоянно таился по углам и искажал моё отражение. Я чувствовал, когда он был рядом, потому что меня тут же сковывал иррациональный страх. — И его взгляд физически ощутим, — кивнула Лидия, смотря на него с интересом: Стайлз никогда не рассказывал, как так вышло, что они с Ногицунэ стали единым целым, как познакомились. По крайней мере, без подробностей. — А ещё тот факт, что вы с ним как один человек. Мысли, воспоминания, желания, порывы — всё на двоих. Это сбивает с толку. — Вам кажется, что я — это уже не я. — Потому что так и есть. Ты — это больше не тот Стайлз Стилински, что был влюблён в меня с третьего класса. Ты стал другим, но это не значит, что ты перестал быть моим другом, хорошо? Стайлз улыбнулся едва заметно, надёжно пряча то, как тепло разливается у него в груди. Ногицунэ тихо ворчал на краю сознания, не вмешиваясь в его мысли, в их разговор. — Я буду помнить об этом, Лидия, — Стайлз нерешительно протянул руку, которую Лидия тут же без колебаний приняла. — Я буду помнить об этом всю свою жизнь. — Всю бесконечную жизнь, Стайлз, — прошептала банши, всем своим сверхъестественным нутром ощущая, как изменился её друг, потеряв всякую связь со смертью, которую она ощущает в каждом живом существе. Он не умрёт никогда, потеряет всех друзей, всю свою семью. «Но у него всё ещё будет Ногицунэ» — утешала себя Лидия, сглатывая неприятный ком в горле. — «Они проведут вечность вместе. А я, как и вся стая, помогу Стайлзу начать этот долгий путь». — Ты забудешь их, Стайлз. Как я забыл всех своих сестёр и братьев. Стайлз ничего не ответил, притягивая Лидию в крепкие объятия и желая лишь одного. «Я хочу остаться человеком. Я не хочу забывать». Горло сдавило, когда он вспомнил вопрос Скотта. Кто они? Ногицунэ, без сомнений. Но кем они хотели бы быть? — Человеком, — прошелестел голос Ногицунэ у него в голове, и Стайлз согласно кивнул. — Мы хотим быть человеком. — Тогда вы будете человеком, Стайлз, — ответила Лидия, и только тогда Стайлз понял, что сказал это вслух. — И отвратить вас от человечности можете лишь вы сами. И равзе это было не самым обнадёживающим? Спустя десятилетия — и даже столетия — Стайлз ответит: «нет».