Сохраняя спокойствие

      Хайнц был готов ко всему. Во время встреч со своим врагом он обычно ожидает любого исхода. Конечно, в основном их столкновения заканчивались взрывом и негативными последствиями для учёного в дальнейшем. Как наглядными и порой весьма болезненными, так и невидимыми любому человеческому глазу. После стычек с агентом Пи приходится убираться не только в доме, но и в собственной ноющей душе. По крупице вычищать любые чувства, эмоции, мысли. А особо серьезные случаи, что конкретно забрались под кожу, необходимо было прятать с особой тщательностью и трепетом глубоко-глубоко в сердце. Лишь в холодные ночи Фуфелшмерц позволяет себе небольшую слабость — погрузиться в несбыточные мечты и хоть на минуту утешить себя этими грёзами. Ведь сколько бы Хайнц не старался отрицать своё очевидное отношение к Перри, честно говоря, выходило не очень. Конечно, мужчина понимал, что они не только одного пола, но и разных биологических видов. Однако, он не был бы гениальным учёным, если бы не знал, что тело и душа — вещи порой существенно отличимые. И, как бы ни тяжело было признавать, но эта крохотная язвительная душа холодного агента-контрактника с абсолютными моральными качествами ему явно была симпатична. Признавать отчаянно не хотелось, но, к сожалению или к счастью, выходило так. Но к такому повороту даже гений не был готов. — Перри? Перри-Утконос?! Когда инатор стал беспорядочно выпускать лучи в пространство, краем сознания, пошатнувшегося от недавнего удара агента, Хайнц увидел, как один из них попал в удалившегося Перри и пронзил того насквозь. Его передёрнуло, как на электрическом стуле, а после тело утконоса полетело с высоты тридцать пятого этажа. Точнее, полетело бы, если бы не вовремя спохватившийся Фуфелшмерц. Подхватив бессознательного агента, он оттащил его к ближайшей стене. Оставалось лишь ждать. Хайнц не знал, что в теории могло произойти, и что за луч пронзил Перри. Находясь в легком оцепенении, он прислонился к стене рядом с утконосом в отключке. Спустя пять минут учёный слегка потряс за плечо Перри, но это не дало результата. Спустя десять минут Хайнц уже встряхнул того достаточно сильно, но агент продолжал лежать без намёка на движение. Спустя ещё пятнадцать минут он не на шутку испугался и начал лихорадочно трясти тело утконоса, без умолку вереща его имя. Даже облил его холодной водой из ведра. Но толку от всего этого было по-прежнему ноль. Тогда Фуфелшмерц решился на совсем уж отважный поступок: позвонить знакомому врачу. Он провел рукой по лицу. Не очень он любил эту дамочку, но ситуация была патовая. Вызвав её по телефону и выслушав кучу возмущений по поводу срочной необходимости ехать на другой конец города, Хайнц всё-таки добился от нее согласия, попутно заявив о вопросе жизни и смерти. Затем ученый резко встал на ноги, взял бездыханного Перри на руки и отнес в свою спальню, убрав предварительно всё ненужное с кровати. До прихода доктора он устранил весь оставленный им и агентом беспорядок, спрятал обломки инатора в лабораторию и основательно пропылесосил все поверхности, хотя и ненавидел это занятие. Затем, когда дела по дому закончились, обессиленно сел у стены возле кровати и закрыл лицо руками. Ему было страшно. А вдруг он, не дай бог, убил своего врага, сам того не зная? Другие злодеи обрадовались бы такому исходу, несомненно. Как обрадовался бы и сам Фуфелшмерц года два-три назад. Но определённо не сейчас. Сейчас он был в самой настоящей панике и совсем не понимал, что ему делать и как ещё помочь Перри. Дотронувшись до глаз, ученый заметил проступившие слёзы и в отчаянии ударил кулаком по стене. — Нет! Нет, я не плакать! Не плакать! — сам не понимая, к кому обращаясь, выпалил тот. Разумеется, был ещё один вариант. Стопроцентный, но в то же время небезопасный. Позвонить Монограмму. Хайнц с силой обхватил себя руками и затряс головой. Он не был глупым и прекрасно понимал, к чему это может привести. Тюрьма для него и мгновенный перевод агента. Неизвестно, что из этого хуже…

***

Так в безмолвном ожидании прошел еще час. Перри так и не пришёл в себя. Неожиданно тишину нарушил дверной звонок. Учёный моментально собрался и поспешил ко входу. Врач на самом деле была доброй и приветливой женщиной лет тридцати пяти — сорока. Но Хайнц достаточно давно знал её и не любил за обыкновение лезть в душу без приглашения. Честно, если бы не критичная ситуация с Перри, он бы ни за что не позвал её. — Марта, — кивком головы поприветствовал он доктора. — И тебе привет, Хайнц, — в той же вежливой манере произнесла женщина. — Что за спешка? У меня работы завал, и если это приглашение в гости, то… — Марта, прошу! — Фуфелшмерц перебил её щебетания. — Как я сказать по телефону, у меня ЧП! — ЧП говоришь? Ладно, пойдем. Посмотрим на твою проблему, — она вздохнула и последовала в спальню. Марта попросила покинуть помещение, и ученый с тревожным сердцем вышел. Спустя какое-то время врач вернулась обратно. Она сняла стетоскоп с шеи, убрала перчатки и наконец обратила взор на мужчину. — Ну, что я могу сказать? В целом, он здоров, состояние стабильное. Однако тело вымотано, поэтому утконос и без сознания. — Вымотано? То есть, он просто устать? — Да, возможно. Но и не совсем. Как будто телу нужно время восстановиться от серьёзного потрясения. Учёный тяжело выдохнул и провел рукой по затылку. — Хорошо. Спасибо и на этом, Марта. Она фыркнула. — Благодарностями сыт не будешь, Хайнц. Ты же знаешь, что я обычно не беру такие заказы. Больше по людям, понимаешь ли… — женщина сделала паузу и с нажимом продолжила. — Мне было бы проще разобраться в этом деле, если бы я знала причину. Тогда, возможно, мы бы смогли быстрее привести его в сознание и… — Я понять! — раздраженно перебил её Фуфелшмерц и вручил ей деньги за осмотр. — Спасибо большое, но дальше как-нибудь сам! Над причиной я работать! Он поспешно выпроводил доктора за дверь, и та ушла, больше не задавая никаких вопросов. И, честно, Хайнц был ей за это весьма признателен. Ведь для него самого фактор нынешнего состояния Перри-утконоса был загадкой. В итоге, плюнув на всё и решив не загружать и так больную голову непосильными задачами, он лёг калачиком подле недвижимого агента и закрыл глаза. Монограмму он звонить не собирался. Ни за что.

***

Проснулся Хайнц ещё засветло от невыносимой яркой вспышки рядом. Разлепив глаза, он спросонья подумал, что ему почудилось. Возле него, практически наполовину занимая кровать, лежал весьма внушительных размеров мужчина лет тридцати пяти с пышной копной бирюзовых волос. Причём всё его тело как будто окропили оранжевой краской — его украшало огромное количество веснушек, а сама кожа была светлой. Находясь в полнейшем шоке от происходящего, Фуфелшмерц увлекся рассматриванием человека перед ним. Честно признать, он был довольно приятной наружности. Атлетическое телосложение указывало на то, что тот за собой следит. Карие глаза, симпатичный вздёрнутый носик и бесчисленные веснушки, что только подчеркивали его привлекательность. Учёный настолько забылся, тщательно разглядывая незнакомца, что не заметил как пронзительные глаза напротив насмешливо смотрели прямо на него. Тут он будто опомнился, истошно завопил и затряс руками. Далее последовало блистательное падение с кровати, что окончательно развеселило человека перед ним. Бархатный и приятный баритон разлился по квартире. — Ты кто такой?! — возмущенно начал Фуфел. — И куда ты деть Перри-утконоса? Не смеяться, тебя спрашивать! Чего разлегся на моей кровати? Казалось, ещё чуть-чуть, и учёный взорвётся в истерике. Похоже, наглец рядом это тоже понял, поэтому немного успокоился и решил всё-таки прояснить ситуацию. — Хайнц, ты вот вроде умный мужик, но иногда всё же такой дурак. — Перри… Перри-утконос?! — ошарашенно проговорил Фуфелшмерц. — Ну, — протянул тот. — Насчёт утконоса я бы сейчас конечно поспорил, но в остальном… — он оглядел себя. — Твоя работа. — Стой-стой, — Хайнц всё ещё был в шоке. — Но как? Как это вообще выйти? — Я надеялся, что ты мне расскажешь об этом, — бывший утконос подозрительно покосился на ученого. — Что? Я? Я сам не в курсе, как… — Подожди, то есть, в человека превратить меня ты смог, а как, не знаешь? — перебил его не терпящий возражений низкий голос. — Нет… Я… — растерянно начал Фуфелшмерц, но вовремя спохватился. — Так, а ты чего тут командовать? Это вообще-то моя кровать и вообще моя квартира! Перри только усмехнулся и пожал плечами. — Ладно, Хайнц, давай спать, сейчас только четыре утра. — и с этими словами вальяжно растянулся поперёк матраса. — Но… А… — начал было учёный. — Спать, Хайнц. Я ужасно устал, ещё и с твоими превращениями разбираться с утра. Фуфелшмерц только обреченно вздохнул и поплёлся на диван. Эту ночь он провёл в смятении, вечно ворочаясь с боку на бок. Уснул Хайнц только с первыми лучами солнца.

***

Карл пришел в штаб раньше всех. Собственно, как и всегда. Стажеру без оплаты предстояло выполнить кучу важных и не очень дел. По правде говоря, он не особо жаловался, так как в его положении это делать и не требовалось. Парнишка считал, что еще неплохо устроился. В конце концов, шанс пройти практику на секретном предприятии не каждому выпадает. Да и в будущем Карл надеялся однажды заменить майора Монограмма на посту начальства. К тому же, чего греха таить, большинство поручений здесь не стоили и выеденного яйца. Плюс общительный коллектив, который достаточно приветливо с ним обходился. Так что стажер не жаловался. Ну, разве что совсем немного, на отсутствие хоть какого-то одобрения. Но это всё, разумеется, делалось потихоньку, без лишних глаз и ушей, чтобы начальство, не дай бог, не усомнилось в неверности. Тогда не видать Карлу аттестата об успешном прохождении практики, как своих ушей. А про свои мечты о должности командора можно и вовсе забыть. Поэтому сейчас он неспешно прошёл к своему рабочему месту и начал наводить там какое-то подобие порядка, дабы приступить к выполнению своих непосредственных утренних обязанностей. Стажёр выбросил весь ненужный мусор, пропустил через шредер вчерашние отчеты и другую бумагу, протер пыль со стола и наконец сел за систему видеонаблюдения. Карл лениво просматривал мониторы слежки всех агентов, находившихся на задании, и неожиданно его лицо вытянулось от увиденного. Решив убедиться, что это не мираж, а то всякое бывает от переработки, он пару раз шлепнул себя по щекам. Затем он открыл записи "Фуфелшмерц Пакость Инкорпорейтед", дабы окончательно разобраться в своих глюках. Карл отчаянно желал, чтобы запримеченное им было лишь фантазией его уставшего разума. — Ох, нет, агент Пи… Стажер тяжело вздохнул. К несчастью, его худшие опасения оправдались. Он потёр переносицу и нерешительно набрал номер. — Сэр… Сэр? — Алло… Да… Кто это? — послышался недовольный и сонный голос на том конце провода. — Карл? Ты, что ли? — майор удивился и продолжил уже привычным строгим тоном. — Что звонишь в такую рань? Ты же в курсе, что по правилам тебе запрещено будить меня раньше десяти утра? — Да, сэр, я знаю. Но, во-первых, это правило придумали вы, а во-вторых, у нас ЧП! — Что за ЧП? Ты говоришь так, как будто произошёл ядерный взрыв или апокалипсис! — Хуже, сэр… Намного… — пробормотал он рассеянно, всё ещё глядя на злосчастную плёнку. — Ох… — послышался усталый вздох, а затем что-то звонко упало на пол. — Ладно. Ничего не делай. Я сейчас приеду. — Спасибо, сэр, — немного замешкавшись, стажёр добавил. — И… Извините за столь раннее пробуждение… — Извинениями не откупишься, практикант, — тут же перебил его Монограмм. — Жди, разберёмся вместе. — Спасибо ещё раз… — прерванные гудки телефона не дали ему закончить свою мысль. Карл провёл рукой по лицу и вновь обратил внимание на мониторы напротив. — Что же у вас там случилось, агент Пи…