Take the Pieces and Build Them Skywards

Какое-то время все просто замечательно, так что постоянный страх, что случится что-то плохое, отпускает Джерарда. Но, конечно, стоит ему расслабиться, «что-то плохое» высовывается с ухмылкой на лице и заряжает ему хук правой. Брайан зевает, вздрагивая и прикрывая рот кулаком. – Поздно лег? – спрашивает Боб с ухмылкой. – Ага, провел романтический вечер в компании стопки документов, – отвечает тот. – Зачетно, – смеется Рэй, и Брайан подхватывает: – Отчетно. Джерарду не терпится получить стикеры и поскорее смыться. Чем больше времени он проводит с Фрэнком, тем сложнее становится притворяться, что он изымает не имущество людей, а их души. Фрэнка, кажется, все устраивает, и он не требует от Джерарда никаких подробностей. Свою работу Фрэнк тоже не особо стремится обсуждать – у них и так полно тем для разговоров. Но все же со временем Джерард все больше чувствует вину за то, что ему приходится лгать о стольких вещах сразу – о работе, о семье, о своем прошлом. И если поначалу все было не так уж плохо, и он мог касаться этих тем лишь поверхностно, подкручивать детали так, чтобы они хотя бы частично были правдивы, то чем больше они с Фрэнком узнают друг друга, тем больше Джерард понимает, что Фрэнк практически не знает его настоящего. – Я же тебе говорил, пора завязывать с кофеином до семи утра, – изгибает бровь Брайан. Джерард пытается изобразить улыбку. – У меня просто… сегодня дела. Можно мне получить задания? Они с Фрэнком хотели пообедать вместе, но Джерард даже не уверен, сможет ли встретиться с ним, пока не узнает, какое у него сегодня расписание. Брайан хмурится, но все равно передает ему стикеры. Джерард быстро их просматривает – в основном только время, и когда доходит до последнего, он уже готов выдохнуть с облегчением (ни одно задание на обеденный перерыв не выпадает), но потом случайно решает прочесть имя. Ф. Айеро, Закусочная на Пятой улице, 11:30. Сердце Джерарда замирает. Ему всегда казалось, что это всего лишь поговорка, знаете, метафора, чтобы получше выразить состояние шока. Но нет, оказывается, можно действительно почувствовать, как сердце замирает в груди. Джерард делает резкий вдох, чувствуя, как к лицу приливает кровь, а на лбу начинают выступать капли пота. Он слышит, что Брайан что-то говорит, но его голос звучит откуда-то издалека, словно с помехами и очень-очень тихо. Аккуратно написанный текст на стикере расплывается, и Джерард вдруг понимает, что пялится на него так, словно он может от этого раствориться. – Джерард? Он наконец поднимает взгляд, моргая. Брайан выглядит взволнованным. – Ты в порядке? Что… ты узнал чье-то имя? Джерард отрицательно трясет головой прежде, чем успевает сообразить, что он делает. – Нет-нет. Нет, просто… мне как-то нехорошо. Брайан скептически на него смотрит, но ничего не говорит, и Джерард выходит из вафельной, ни с кем не попрощавшись. Его тошнит в переулке, пока он крепко сжимает в кулаке скомканный стикер. Паника накрывает его с головой, и Джерард пытается вызвать еще один приступ тошноты, но в желудке уже ничего не осталось. Он едва дышит и не может ясно мыслить – в голове стоит туман. Фрэнк. Только не он. Только не сейчас. Ведь все было так хорошо, Джерард успел было подумать, что вселенная наконец позволила ему выбраться из кучи дерьма, что он называл своей жизнью. Он думал, что, может, работа жнецом поможет все уравнять, но, видимо, он еще не сполна заплатил за грехи, которые Кто-то Там Наверху, очевидно, записал на его счет. Но вдруг на ум приходит мысль, и паника исчезает так же стремительно, как и нахлынула пару минут назад. Поборов приступ, Джерард чувствует необычайное спокойствие. Не обязательно все должно быть так. Фрэнк не обязан умирать. Джерард уже предотвращал смерти людей, причем по куда менее важным причинам. Он помнит, каким дерьмом все в итоге обернулось, но сейчас он готов пройти через это снова, если только при этом Фрэнк останется жив. Пару минут спустя из вафельной выходят Боб и Рэй. Они очевидно взволнованы, но Джерарду удается натянуть улыбку и придумать какой-то бред про то, что он очень переживает из-за важной встречи с Фрэнком. Джерард не уверен, что они ведутся на ложь, но притвориться больным он все равно не сможет. Жнецы не болеют. Жнецы получают стикеры с именами их бойфрендов. До 11:30 у Джерарда по расписанию два задания, и оба он выполняет на автопилоте, улыбаясь душам картонной улыбкой и провожая их к свету. Живот сводит, когда Джерард не может не представить на месте обеих душ Фрэнка – Фрэнка с проломленной, окровавленной головой после болезненного падения или же его безмятежно плывущее тело после несчастного случая на воде. Он не может не представлять, как Фрэнк проходит сквозь свет, прочь от Джерарда, вероятно, навсегда, и при мысли об этом сердце больно сжимается в груди. В итоге Джерард бежит на автобус намного раньше, чем положено, и объявляется в закусочной за час до запланированной смерти Фрэнка. Фрэнк улыбается, когда Джерард заходит внутрь, сияя улыбкой, словно наступило Рождество. Вся воля Джерарда уходит на то, чтобы улыбнуться в ответ, а не схватить Фрэнка и обнять его так крепко, как только вообще возможно физически. – Ты сегодня рановато, – говорит Фрэнк, вытирая руки об полотенце и приподнимаясь повыше, чтобы чмокнуть его в уголок губ. – Жалуешься? – спрашивает Джерард, вливаясь в привычный ритм их общения. Фрэнк касается пальцем подбородка и делает вид, что размышляет над сказанным. Секунду спустя он уже расплывается в улыбке и качает головой. – Не. Наверное, я могу уйти пораньше, если хочешь? Джерард кивает. Он чувствует себя оторванным от происходящего, а движения получаются какими-то механическими. Паника узким комком скрутилась в животе и вот-вот разорвется, стоит только появиться малейшему сомнению, что ему не удастся предотвратить смерть Фрэнка. Раньше он об этом не думал, но теперь в голове кружит крохотная мысль, что именно так те, кто всем заправляет, решили его наказать и что он никак не сможет спасти Фрэнка, как бы сильно ни старался. У Фрэнка уходит пара минут на то, чтобы стянуть фартук и предупредить коллег, что уходит на обед пораньше. Когда он возвращается, Джерард уже не находит себе места от волнения. – Куда пойдем? – медлит Фрэнк. Джерард тянет его к двери, тревожно оглядываясь вокруг, переживая, что за каждым углом ждут могильщики. – Не важно. Просто пойдем уже отсюда. Фрэнк идет за Джерардом, но как только они оказываются на улице, выдергивает руку и спрашивает, хмурясь. – Что случилось? Они все еще слишком близко к закусочной, чтобы можно было расслабляться. Джерард почесывает затылок и неловко улыбается. – Да ничего. Просто хочу есть. Фрэнк, кажется, не до конца верит его словам, но все равно идет следом за Джерардом, и пару минут спустя повисшая между ними тишина становится уже комфортной. Через шесть кварталов от закусочной есть неплохое кафе, и Джерарду становится легче дышать только тогда, когда они в него заходят. Они садятся за столик на улице, и, удобно устроившись, Джерард цепляет ногу Фрэнка своей под столом. Фрэнк открывает меню и заглядывает под стол с легкой ухмылкой, словно там может оказаться кто-то еще помимо Джерарда. Джерард жмет плечами, вдруг посчитав, что, наверное, прилипчивость – не лучшая стратегия для отношений. Он уже собирается убрать ногу назад, но Фрэнк захватывает ее своими двумя, запирая ее на месте. – Ты же придешь на наше выступление, да? Джерард кивает. Со всем происходящим он уже и забыл про завтрашний концерт. Но это первое выступление, на которое Фрэнк его позвал с момента, как они начали встречаться, так что пропускать его Джерард не собирается. Ни в коем случае. – Конечно. А ты зайдешь ко мне посмотреть пару эпизодов дурацких реалити-шоу? – Никогда не пойму, почему они тебе так нравятся, – усмехается Фрэнк, качая головой. – Однажды, – предостерегает Джерард, – поверь, однажды пропустишь эпизод «На ножах» и не сможешь понять, почему твоя жизнь вдруг стала такой пустой. – Что ж, уверен, что ты будешь рядом, чтобы заранее меня предостеречь и сгладить ломку, – говорит Фрэнк, когда к ним подходит официант. Наблюдая за тем, как Фрэнк делает заказ, Джерард думает, что сам он обязательно будет рядом. И если это хоть каплю зависит от него, Фрэнк будет рядом тоже. -- Первый человек умирает уже к моменту, когда они возвращаются в закусочную. – Мать вашу, – выдыхает Фрэнк, раскрывая глаза от удивления, когда видит, как из закусочной выносят носилки. Они слышали, как ниже по улице прозвучала сирена скорой, и Фрэнк даже вывернулся на месте, пытаясь разглядеть машину. Джерард не обратил на нее внимания, доедая пасту, пока Фрэнк не повернулся обратно и не продолжил рассказ о жутковатом мужчине, который часто заявлялся в закусочную только ради того, чтобы заказать половину порции яичницы. Сейчас сирена выключена. Тело на носилках уже накрыто простыней с головы до ног. Видимо, теперь докторам спешить уже некуда, думает Джерард, ведь человек все равно умер. Фрэнк залетает внутрь, как только медики отходят в сторону от дверей. Он хватает какого-то официанта за руку и бормочет: – Какого хрена, Марк? Что тут произошло? Марк указывает в место над прилавком, где раньше висел большой, яркий неоновый знак «Хорошая еда!». Знак уже куда-то убрали, но на полу, куда он приземлился, все еще видна большая вмятина, и яркое кровавое пятно рядом – там, где знак задел человека, которого унесли на носилках. – Он просто взял и упал. Без предупреждения. Выбил какого-то парня прямо из-за его столика. Говорят, что он, скорее всего, умер на месте. Фрэнк раскрывает рот от удивления и переводит взгляд на Джерарда, будто говоря: «Жесть, можешь в это поверить?» Джерард беспомощно пожимает плечами. Он знает, кто должен был сегодня умереть – точно не тот парень. Но вместе с тем Джерард даже не пытается подавить ошеломляющее чувство облегчения, что на носилках лежит не Фрэнк. Что Фрэнк все еще жив и стоит прямо перед ним. Закусочную закрывают до конца дня, и когда они возвращаются в квартиру Фрэнка, он ведет себя непривычно хмуро. – Ты в порядке? – Джерард знает, что вопрос глупый, но Фрэнк лишь пожимает плечами и падает на диван. – Наверное. Просто это так странно, знаешь? – начинает он. Джерард не отвечает, и Фрэнк продолжает, взмахнув рукой. – Ну, в смысле, смерть и все такое. Гибель. «Странно» даже близко не стояло, если честно. – Мой дедушка умер, когда я был маленьким, но я еще никогда не сталкивался со смертью тех, кого хорошо знал. – Этого парня ты тоже не знал, – Джерард присаживается рядом с Фрэнком. – Ну да, но он умер там, где я работаю. Я мог быть там. Черт. Повались знак другой стороной, он мог бы убить кого-то из моих коллег. Даже не знаю. Это просто так странно. Как будто, может, будь я в тот момент на работе, он бы сел за другой стол… или я мог бы ему как-то помочь. – Ты бы не смог, – слова Джерарда звучат банально, словно стандартное «Ты ничего не мог поделать», но уж он-то знает, насколько они на самом деле правдивы. Будь Фрэнк в это время на работе, это его сегодня увезли бы в морг. – Ну да, наверное, – пожимает плечами Фрэнк. Он бегло смотрит на часы, а затем пододвигается ближе к Джерарду, пряча лицо у него на плече. – У нас еще пара часов. Не хочешь пойти прилечь? Джерард совсем не устал (честно говоря, он не уверен, что смог бы сейчас уснуть даже после снотворного), но упускать возможность провести время, обнимая Фрэнка, он точно не собирается, поэтому притворно зевает и говорит: – Конечно. Фрэнк строит разочарованную рожицу и трясет головой. – Однажды ты наконец догадаешься, когда я намекну, что нам стоит пойти заняться сексом. И это будет восхитительно. – Однажды ты наконец перестанешь говорить намеками и просто разденешься на месте. И это будет… Фрэнк вылезает из-под руки Джерарда, хватается за воротник своей футболки и стягивает ее с себя в рекордные сроки. – Сегодня! Остаток дня они проводят в постели, целуясь, пока губы не начинают болеть, и делая друг другу минеты. Джерард не может перестать думать о том, где бы он сейчас был, если бы принял утром иное решение. Что бы он сейчас делал, если бы Фрэнк умер. У него не получается выкинуть из головы мужчину, который умер вместо Фрэнка. Джерард не может не чувствовать вину за то, что ему совершенно не совестно за сделанный выбор. -- На следующий день Фрэнк уходит на работу рано утром, оставляя Джерарда виновато слоняться по квартире. Его так и тянет пойти за Фрэнком и следить за ним весь день, но на завтрак в вафельную заглянуть все равно придется. Брайан ничего не говорит, Рэй и Боб – тоже, но они оба пару раз вопросительно на него смотрят, словно ждут, что он объяснит свое вчерашнее поведение. Джерард ест вафли, забирает задания на день и уходит. Он знает, что никто из них точно не в курсе, что он вернулся к своим старым привычкам (не ко всем из них, напоминает он себе в попытках найти хоть что-то, что не вызовет у него чувства вины). Но даже так Джерард едва ли не ждет, что Брайан просто возьмет и узнает и зарядит еще одну речь в стиле «Ты проебался. Опять». Проблема в том, что Джерард как раз-таки понимает это. Он прекрасно понимает, как сильно лажает, и ему правда очень жаль тех, кто умрет вместо Фрэнка, но как только он об этом задумывается, паника и преждевременная скорбь начинают бурлить у него в груди и моментально вытесняют все намерения поступить правильно. То, что он делает, и есть правильно. Фрэнк жив. Обратное просто не может быть правильным. Он заезжает за Фрэнком в три часа дня, опасаясь, что за это время в закусочной умер кто-то еще. Но Фрэнк лишь болтает об их выступлении и о том, как хорошо они отыграли на репетиции, и какое-то время спустя Джерард постепенно успокаивается. Он даже не надеется, что теперь все будет хорошо, и не придумывает, что так просто сможет вытащить Фрэнка у Них из-под носа и все пойдет своим чередом. Но пока что ему и этого достаточно. Выступление проходит в тесном местечке на другом конце города. После постоянной болтовни Фрэнка и того, что, заехав домой за какими-то усилителями, они остановились на кухне ради секса по-быстрому, Джерарду становится спокойнее. Но пора бы ему уже запомнить, что спокойствие не наступает просто так и что за ним всегда следуют проблемы. – Обалденно выступили, да? – Фрэнк соскакивает со (слава богам, достаточно низкой) сцены, пугая Джерарда практически до… жизни? Второй смерти? С терминологией у него все плохо. – Обалденно выступили, – соглашается Джерард, притягивая Фрэнка к себе и направляясь в сторону бара. Он берет диетическую колу себе и пиво Фрэнку (они обсуждали тему зависимости с Фрэнком, хоть и достаточно поверхностно, так что тот знает, что предлагать выпивку Джерарду не стоит). Он не может свести глаз с того, как футболка липнет к телу Фрэнка из-за пота, которым тот успел облиться на сцене. Фрэнк замечает его взгляд. – Тут есть гримерка? – спрашивает Джерард, наклоняясь ближе, чтобы его можно было услышать из-за гама вокруг. Фрэнк сжимает ткань футболки Джерарда в кулаки и тоже подходит ближе к нему. – Тут есть туалет, – ухмыляется он. Они уже на полпути к туалету с напитками в руках, когда в помещении раздается громкий хлопок, и одна из ламп под потолком взрывается, осыпая искрами сцену и всех поблизости. Кто-то кричит, люди несутся прочь, но искры меркнут очень быстро, едва касаясь пола. – Господи, – говорит Фрэнк. – Мне нужно проверить, что парни в порядке, – он уносится к сцене, пытаясь пробраться сквозь толпу, и Джерард идет следом за ним. В животе уже начинает крутить дурное предчувствие. Это просто маленький инцидент, иначе быть не может. Такие вещи, наверное, постоянно случаются в подобных местах, да? Он слышит натянутый, низкий и слегка напуганный голос Фрэнка, прежде чем успевает его увидеть. – … знали, что это случится, черт, думаете, мы могли бы… Рядом с Фрэнком стоит парень, который, кажется, готов либо разреветься, либо зарядить кому-нибудь хук правой. Джерард узнает его – он тоже играет в группе Фрэнка. А вот человека на полу с почерневшими пальцами, по-прежнему сжимающими оголенный провод, он не знает. На полу рядом с ним сидит еще один парень – этот продолжает беспомощно бить мертвого по груди. Фрэнк замечает Джерарда и подходит к нему, проводя рукой по своим вспотевшим волосам. Джерард достает телефон, но Фрэнк отмахивается: – Скорая уже едет. Джерард убирает телефон обратно в карман и стоит на месте, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Мы попросили его помочь нам сегодня. Ну, со звуком и все такое, – беспомощно говорит Фрэнк. – Друг какого-то друга или типа того, я даже… я даже особо его не знал. Джерард сжимает ладонь Фрэнка в своей, и ко времени, когда приезжают копы и скорая, Фрэнк так сильно сжимает его ладонь в ответ, что у Джерарда от этого начинают болеть пальцы. Парень, который пытался оживить умершего, уже сдался и теперь стоит рядом – так же неловко, как и все остальные. Они ждут свою очередь дать показания. Движения Фрэнка становятся дергаными, резкими, словно он хочет куда-то пойти или что-то сделать, но потом вдруг меняет решение и останавливается на месте. Это все подавленная энергия из-за того, что он ничем не может им помочь – Джерард сразу ее узнает, но не знает, как подступиться к Фрэнку. Поэтому он просто держит его за руку, пока они не заканчивают со своими показаниями, а затем выводит его из бара. Всю дорогу Фрэнк покусывает ноготь на большом пальце. Он ничего не отвечает, когда Джерард спрашивает, хочет ли тот, чтобы он у него переночевал. В конце концов спать они идут рано, в абсолютной тишине. Джерард знает, что Фрэнк просто напуган, знает, что Фрэнк на него не рассержен. Глубоко внутри он также знает, что Фрэнк как раз-таки должен на него сердиться.