Царственные лозы

Я смотрела, как исчезает та, прежняя, Белла. Я была ослеплена болью в груди — не моей, его болью, и потому просто сидела какое-то время на земле, на мокрой траве, под серым небом. Но долго это продолжаться просто не могло. Я поднялась, чуть покачиваясь, судорожно вдохнув влажный воздух. — Джас… — хрипло, на выдохе. — Джас! — громко, отчаянно. Джаспер не хотел уезжать. На самом деле он все время пытался найти в Белле, девушке его брата, что-то от жены. И находил. То, как она встряхивает головой, то, как складывает руки, то, как вздыхает… было трудно прятать все эти мысли, было трудно скрывать невесть откуда взявшуюся дикую ревность… он бросился на нее из-за жажды крови всех остальных, навалившейся на него разом, но не был уверен, что выпил бы ее, если бы ему дали добраться. Он не выпил бы ее, нет. Он бы просто украл ее, наплевав на то, что она даже не помнит его, что даже не факт, что именно Белла Свон когда-то стала его женой. Когда боль немного утихла, когда притихшая на долгие десятилетия связь вновь вспыхнула теплом, когда он услышал — даже не услышал, скорее, почувствовал, — отчаянный зов его Мэри, Джаспер, все-таки наплевав на все, просто выпрыгнул в окно, устремляясь к лесу. Никто не смог бы сейчас его остановить. Элис лишь кивнула. Все было так, как надо. Все было так, как она видела, и Джас скоро вновь станет счастлив. А Эдвард… ну, у него определенно был шанс. Я выпрямилась и сделала несколько шагов, постоянно повторяя его имя. Звала его, будучи уверенной, что он услышит. Он и впрямь услышал. Вокруг меня обвились сильные руки, притягивая ближе, мне в шею уткнулся холодный нос, судорожно вдыхая, потом меня развернули и снова прижали к груди. По лицу текли слезы, когда я держала его лицо в своих ладонях, когда я прижималась головой к его груди. Он собирал их губами, почти неверяще глядя на меня, водил руками по моему телу, удостоверяясь, что я действительно здесь… целовал меня, крепко, чувственно, с оттенком всей той боли, которую он испытал за эти годы, пока не было меня. Я смотрела на него, когда он приподнял меня, обхватив одной рукой за бедра, смотрела, когда он подавался к моим рукам в его волосах, смотрела и задыхалась от чувств — от моих и от его. Проводила ладонями по его груди, вновь оглаживала плечи. Джас уткнулся носом в ямку под моей шеей, провел чуть ниже, до груди и глубоко вдохнул. Когда-то он говорил, что там мой запах чувствуется лучше всего. Он снова крепко обнял меня, и я обхватила его руками в ответ. — Мэри… — глубокий завораживающий голос. — Я здесь, Джас. Я снова с тобой. Я не оставлю тебя больше, — он поднимает голову и прижимается лбом к моему лбу. — Будешь терпеть меня всю оставшуюся вечность. Я чувствую его счастливую улыбку на своей коже. Пусть он жутко холодный, сейчас это не важно совсем. Глаза его темнее, чем я помню. Он не голоден, нет. Или голоден… но немного в другом смысле. Прижимает все ближе, касается часто… ему всегда был важен физический контакт, но теперь — особенно. Ведь меня не было… как долго меня не было? Больше полувека. Больше, чем шестьдесят лет. — Я скучал, — куда-то в шею. — Сколько же ты испытал за все это время… — мне физически больно знать, через что он прошел. Как я могла оставить его? — Не думай об этом, — просто и серьезно, глядя в глаза. — Джас… — Не думай. Это прошло. Ты здесь, и то, что было раньше, не имеет значения, — он же чувствует… Я кивнула, крепче обняв его. Он зарылся носом в мои волосы, распуская их движением ладони. Все было правильно.