Лисья свадьба

      — О нет, Моракс, я даже слышать этого не хочу!       Гуй Чжун кинула на брата строгий взгляд. Острые черты лица ее от гнева заострились лишь больше, придав ему еще больше суровости. Тонкие губы поджались до того, что стали походить на белую ниточку. И только щеки, наконец не скрытые белой пудрой, заалели, особенно подчеркнув блеск золотых глаз и общую бледность девушки. Настолько злой Гуй Чжун бывала редко.       Моракс, впрочем, встретил ее гнев достойно — не пошевелив и бровью. Сестру это разозлило лишь больше.       — Да как тебе вообще такое в голову пришло?! Я два месяца отбирала невест, сверяла их семейные древа, общалась с их родными, ночами не спала, а ты… Мне назло решил подобать с улицы какого-то бродяжку?       — Оскорблен тем, что ты думаешь обо мне так, — подчеркнуто холодно ответил Моракс. — Во-первых: ты придумала эти смотрины. Я отказывался от них с того самого момента, как только услышал само слово «смотр». Во-вторых: я, кажется, давно вырос из того возраста, когда раздражение толкает сделать что-то наперекор, не находишь?       — То, что ты сейчас говоришь, я могу объяснить только так, — выдохнула Гуй Чжун, прижав тонкую ладонь ко лбу.       Чувство вины заскреблось где-то в груди Моракса. Несмотря на клокочущий в ней гнев, сестра выглядела больше растерянной, нежели действительно готовой его убить. Моракс был ее защитником всю их жизнь. Он был ее старшим братом — тем, на чью поддержку девушка всегда могла рассчитывать, кто пообещал защищать её от проблем. А сейчас все складывалось наоборот — он приносил Гуй Чжун лишние беспокойства. Те самые, от которых так хотел её защитить.       Но разве виноват Моракс был в том, что впервые почувствовал подобие интереса не к отобранным ею невестам, а к очаровательному бродячему музыканту? Забота о чувствах должна работать в обе стороны. Если сестра не уважает его, он имеет полное право не уважать ее.       Поэтому Моракс подавил острое желание коснуться тонкого плеча, скрытого тканью розового кимоно, и только все так же холодно ответил Гуй Чжун:       — Ты меня знаешь, как никто другой, имото. Должна понимать, что я принимаю решения не сердцем, а головой. Если что-то делаю, то это «что-то» точно обдумано, взвешено и оправдано.       — Я… Понимаю, — шикнула Гуй Чжун, хлопнув себя по красной щеке, словно пытаясь прогнать тень нерешительности с лица. — Но побери тебя боги Селестии, Моракс, так нельзя!       Моракс едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Сложив на груди руки, скрытые рукавами простого хлопкового кимоно темно-серого цвета, мужчина остановил взгляд на украшающем дальнюю стену его кабинета гобелене парящего в облаках дракона и приготовился слушать порядком поднадоевшую тираду о правилах, нормах и традициях. Как будто он не знал, чего народ ожидал от императора.       — Из поколения в поколение браки императоры заключают с выгодными партиями! Это традиция. Правило, если твоему рациональному уму так проще, — всплеснула руками Гуй Чжун. — Ты лучше меня знаешь, что Кицунэ Тейкоку — это сплошное сборище соперничающих кланов. И так же хорошо знаешь, что даже наша семья полностью страну не контролирует. Только союз с такой же сильной и уважаемой семьей может упрочить власть, которая под молодыми императорами всегда шаткая!       Повторять этого ей было и не нужно. Моракс прекрасно выучил это правило еще в детстве, когда отец учил его основам правления страной и знакомил с дальней родней матери — главами мелких, деревенских, но сильных кланов, поддерживающих своим влиянием и многочисленностью не только основную ветку клана Чжун, но и клан Кицунэ но Сейшин. Еще тогда он понял важность связей. Но никогда не думал, что ему придется продавать за них право быть его парой.       Его родители женились по любви, а не по расчету. И жили так же — в любви. Моракс всегда был уверен, что его семья будет такой же, как у них, а не как у брата матери, которому по расчету подсунули жениха из крупного клана, с которым они настолько не сошлись характерами, что жили не просто в раздельных комнатах, а в разных домах.       Мужчина уважал контракты. Прекрасно понимал, что брак — такой же контракт. Но считал, что главное в нем не согласие разделить деньги и влияние, а заключение договора любить друг друга до окончания действия контракта. То есть, до самой смерти.       — Родителям повезло, Моракс, — шепнула Гуй Чжун, словно прочитав его мысли. — Просто повезло.       — И я намерен сделать все, чтобы мне повезло так же, — уверенно ответил мужчина, чуть оскалившись.       — У нас нет времени, Моракс. Ты уже император. Со дня на день в стране может начаться новый водоворот дворцовых интриг.       — У нас есть нужный человек и несколько месяцев. Этого хватит.       — Нет, у нас нет нужного человека! Кицунэ но Сейшин нужна достойная невеста! Родовитая, богатая, влиятельная… С хорошей наследственностью, в конце концов! Чтобы ваши дети могли быть достойными наследниками престола. И я сомневаюсь, что все это есть у безродного мальчишки-музыканта.       Моракс с каждой минутой все больше жалел, что решил поделиться всем с сестрой и попросить у нее помощи. Надо было привлечь своих слуг и наблюдателей. Да, они были хуже подготовлены, но это помогло бы избежать неприятного разговора.       Впрочем… Наверное, Моракс в какой-то степени наивно надеялся, что фраза про мгновенные чувства что-то всколыхнет в Гуй Чжун. Заставит ее поддержать его. Она ведь всегда ждала от него этого — умения любить кого-то кроме семьи. Это было глупо, но Моракс ведь имел право надеяться на сестру?       Однако вышло как вышло. И, нахмурившись, Моракс ответил как можно строже:       — Повторяю, я никогда не обещал тебе взять в жёны кого-то из невест, что ты отберешь. Я согласился лишь из твоего упорства. И то только потому, что мне хватает проблем кроме твоего приседания на уши. Но брак по расчету мне что тогда, что теперь одинаково мерзок.       — Ты обещал хотя бы попытаться, — рыкнула Гуй Чжун, обнажив показавшиеся клыки. — А не кинуться на первого попавшегося мальчишку!       Моракс почувствовал клубящуюся вокруг нее энергию. Сестра, как и он, прекрасно ее контролировала, но мужчина чувствовал — еще немного, и пыль на улице заклубится, а над головой Гуй Чжун появятся рыжие лисьи уши. Однако и его терпение было на исходе.       — Может, он и первый попавшийся, но он первый, к кому я чувствую хоть что-то, кроме безразличия, — рыкнул он. — Твои невесты не заслужат и этого.       Его аура всегда была подавляющей. Вот и сейчас мужчине не составило труда прижать сестру, задавить ее силу своей. Девушка цокнула языком, опустила взгляд.       — Не понимаю, что, ну что ты в нем нашел… — выдохнула она, невольно по-детски обхватив себя руками за плечи и надув губы.       — Что-то настоящее. Что-то, чего нет и никогда не будет во мне, — в тон ей выдохнул Моракс, попытавшись расслабить напряженные мышцы. — Может, это и не любовь, но… Сама знаешь, я никогда и этого ни к кому не испытывал.       — Знаю, — ответила Гуй Чжун, пройдя к его рабочему столу. — Знаю…       Ладони ее — тонкие, бледные, идеально-ухоженные, — скользнули по стопкам документов, только чудом не опрокинув баночку чернил и бамбуковую палочку в ней. Желтоватая бумага зашуршала под торопливыми движениями, взгляд забегал по стремительным, резким иероглифам, написанным рукой брата. На фоне холодного, полупустого рабочего кабинета, украшенного разве что парочкой несвязных гобеленов да фарфоровой вазой с подвявшими цветами, она стала выглядеть еще беззащитнее. Гуй Чжун очевидно пыталась спрятаться от него. Скрыть свою слабость, свои сомнения, свой стыд. Она делала так всегда.       Моракс подошел к ней и коснулся плеча. Девушка не дрогнула, только пальцы ее перестали перебирать документы.       — Не представляю, когда ты успеваешь заниматься этим, — отчеканила она. — Неужели… — Голос дрогнул. — Неужели я и вправду так тебе мешаю?       — Мешаешь, — не стал юлить Моракс. — Но я понимаю, что ты пытаешься позаботиться обо мне. Только, имото… Я уже не просто взрослый, я император. Поздно прятаться за спину сестры. Теперь я сам должен принимать решения.       — Я просто… Просто хоть раз хочу помочь тебе, а не быть обузой, — зашипела девушка, хлопнув документами об стол.       Моракс вздохнул и крепко обнял ее. Конечно. Это было очевидно. Моракс заметил изменения в сестрах ровно после того, как развеяли прах отца. Тогда он повел себя неправильно — расплакался на прощании, впервые напился, огрызался даже на Осиала. Сестры просто увидели, что их брат тоже человек — слабый, подвластный чувствах, нуждающийся в заботе. Вот только если Хеврия дала ему эту заботу в разговорах за чаем и молчаливой поддержке, то Гуй Чжун, как вторая по силе среди тройняшек, решила разделить с братом бремя правления.       Она была мудра во всем, что не касалось чувств Моракса. Когда приходилось думать о них, Гуй Чжун становилась словно озверелая мать-лиса — с головой ныряла в омут заботы и старалась сделать все, чтобы Моракс мог почувствовать рядом плечо поддержки. И мужчина хотел, чтобы она чувствовала — он это понимает и ценит.       — Я встречусь с теми девушками, которых ты отобрала, — шепнул он, пытаясь отогнать сомнения.       — Что? — Удивилась девушка. — Правда?       — Но только с тем условием, что ты отправишь своих людей разузнать все возможное о Венти.       Гуй Чжун нахмурилась и вновь спрятала лицо, уткнувшись в ворот кимоно брата. Но Моракс все равно разобрал ее обиженное:       — Хорошо…       Когда она выпуталась из его объятий, Моракс заметил в глазах сестры огонек надежды. Она не сомневалась, что её прекрасные кандидатки смогут переубедить юного императора, увлечь его.       Моракс ничего не сказал в ответ. Но, стоило сестре уйти, как он опустился на колени у стола и шумно выдыхает. Сестра не сомневалась, но и он уверен в своём выборе.       Тот юноша на улице был подобен свету, согревающему что-то внутри. Или, может, порыву ветра в жаркий день. Он был идеален. И Моракс никак не мог выкинуть его из головы.

***

      Гуй Чжун организовала встречи с расторопностью, которой могла бы позавидовать даже её трудолюбивая служанка Кэ Цин. Моракс надеялся, что у него будет неделя подготовиттся к этим совершенно унылым знакомствам — настроиться, приготовиться держать себя в руках, выработать отстраненную, но уважительную форму поведения. Однако уже через день сестра ворвалась в его рабочий кабинет со словами:       — Собирайся. Встреча с невестками через два часа.       Это произошло на рассвете. Моракс только сел за документы, только сделал первый глоток любимого жасминового чая, и от крика сестры едва не подавился.       — Что? — Прокашлялся он, ставя чашку и взволнованно глядя на документы. — Ты шутишь?       — Нет. Давай, вставай и собирайся. И Осиала зови. Сорвешь встречу — не получишь то, что собрали мои наблюдатели на твою музу.       Пришлось отложить возмущения и на самом деле собраться — вновь надеть официальное кимоно, накинул на него иссиня-черное, словно вороново крыло, хаори, собрать волосы тяжёлой заколкой и отправиться за Гуй Чжун.       Та едва не подпрыгивала от нетерпения пока они добирались до паланкина. Моракс и Осиал же совсем не разделяли её восторга. Второй, который к моменту прихода Гуй Чжун едва проснулся, вяло плелся за господином, на ходу завязывая оби и расправляя края кимоно. Моракс же просто мысленно возмущался, прожигая затылок сестры взглядом. От Гуй Чжун этого стоило ожидать. Она была ранней пташкой. Но, соглашаясь на встречу с её невестками, мужчина не предполагал, что эта нервотрепка начнется так рано. Надеяться на то, что и закончится она так же не приходилось. Оставалось только верить в то, что сестра не будет совсем уж жестока и хотя бы предложит пообедать с какой-нибудь из девушек. Иначе к вечеру боль в желудке грозит перерасти в боль в голове.       Паланкин сестры доставил их до дворца Чжун быстрее ветра. Носильщики, несмотря на тройную тяжесть, торопились настолько, что едва не упали, опустив транспорт с высокопоставленными людьми в нем.       — Спасибо, господа — одарила их Гуй Чжун своей фирменной милой улыбочкой, особенно подчеркнутой слоем пудры на лице и ярко-алой помадой на губах.       — Все для вас, госпожа, — поклонился ей один из носильщиков, совсем еще молодой юноша.       Гуй Чжун захихикала, прикрыв рот рукавом кимоно, но Моракс все равно отметил, каким взглядом сестра этого юношу окинула. От такого того наверняка мурашки пробрали.       — А меня выговаривала за интерес к обычному человеку, — усмехнулся он, едва они оставили отдыхающих носильщиков и направились через сад к гостевой части дворца.       — Я не императрица, — тут же хлопнула его по плечу веером девушка. — Да к тому же просто флиртую с юношей, а не намереваюсь выйти за него замуж.       — Это же еще обиднее, — вклинился в разговор Осиал, наконец разобравшийся с непослушными прядями и заплевший их в высокий хвост. — Бедняга рассчитывает на что-то.       — Вот, слышишь, Гуй Чжун? Не я тут главная заноза в идеальной истории Кицунэ но Сейшин, — хохотнул Моракс.       Его гулкий смешок эхом разнесся по саду и тут же потонул в чириканье птиц в голубятне, мимо которой они проходили, и шелесте листвы в кустах нежно-голубых гортензий. Гуй Чжун надула губы, сложила руки на груди и по-детски задрала нос.       — Не перестанешь издеваться, я наприглашаю еще невест, — обиженно произнесла она, но тут же бросила на брата лукавый взгляд и изогнула губы в насмешливой ухмылке.       — Ладно-ладно, ты всего лишь заусенец, только без новых невест.       — Моракс! — Ахнула девушка.       Их задорный смех вспугнул стайку птиц, взлетевших с веток сакуры, и отправился вместе с ними прямо к чисто-голубым небесам.       — Вы все еще как дети… А вроде бы господа, мои руководители, — фыркнул Осиал, выбившись вперед.       — Кэ Цин будет ждать у входа, — крикнула ему вслед Гуй Чжун, опустив фразу про детскость. — Передай ей, чтобы подготовила мою фаворитку к обеду. И заодно сказала поварам приготовить бамбуковый суп с ветчиной. О, и себе захвати что-нибудь на кухне!       — Уж себя не обделю!       — Значит, с голоду я все же не загнусь, — усмехнулся Моракс. — Я-то думал, что придется с Осиалом за рисовые лепешки драться.       — И показать себя перед невестами как дикарь? Нет, такого я не позволю.       — Вот все-то тебя невесты беспокоят… А то, что брат с голоду может умереть, это у нее на последнем месте.       — Ты сегодня больно веселый. Я ожидала возмущения и грубости, — прищурилась Гуй Чжун. — Колись, что случилось?       — У нас был договор. Ты согласилась помочь мне, я терплю твоих невест. Все честно, — пожал плечами Моракс. — А если так, я могу быть и повеселее.       — Тебе правда так понравился этот парень? — Нахмурилась Гуй Чжун.       — Больше, чем ты можешь представить.       Кажется, настолько честный ответ девушку смутил. Она отвела взгляд от брата, сложила ладони в замок на животе и вся как-то сжалась. Моракс уже хотел потрепать её по голове, но Гуй Чжун быстро взяла себя в руки и произнесла:       — Что ж, я поняла. Так уж и быть, больше я ничего не буду говорить о том, насколько это будет неправильно. Ты доволен?       — Настолько, что готов поулыбаться и невестам.       — Прекрасно, — усмехнулась Гуй Чжун, потянувшись к боку брата.       Моракс ловко, по лисьи скользнул в сторону и хлопнул её по руке прежде, чем сестра успела его хотя бы коснуться. Гуй Чжун шикнула, смешливо оскалилась… Если бы этот день был обычным, она точно кинулась бы щекотать его, но так как день обычным не был, девушка взяла себя в руки и, прокашлявшись, опять натянула на лицо маску строгости.       И вовремя — гостевой дворец уже показался из-за раскидистых крон садовых сакур. А на пороге его ожидали господ служанки в простых белых кимоно и в таких же белых таби, делающих их шаги почти бесшумными.       — Добро пожаловать, — хором произнесли две белоликие девушки, синхронно же поклонившись. — Ваши гости уже ожидают в Кленовом зале, а Лотосовая комната готова к чаепитию.       — Спасибо, — кивнула им Гуй Чжун. — Проводите моего брата в комнату. До зала я дойду сама, и первую гостью к нему приведу тоже сама.       — Так точно, госпожа, — откликнулись девушки.       Взгляды их черных, словно угли, глаз остановились на Мораксе. Мужчина остался безучастным, хотя прекрасно вспомнил и первую, и вторую. Однажды сестры подсылали этих девушек попробовать очаровать его, здраво решив, что их серьезность и холодность, так похожие на таковые у Моракса, смогут его затронуть. Конечно, не получилось. Мужчина и подумать не мог, что они еще работают при дворе.       Гуй Чжун это ни капли не смутило. Она спокойно оставила брата со служанками, как будто бы ничего никогда и не было. Моракс не стал её окликать. Вздохнув, он взглянул на девушек.       Те, очевидно, помнили его тоже, это он понял по их переглядкам.       — Идемте, — холодно произнес он, отмахнувшись от неловких воспоминаний.       Служанки оказались из расторопных, поэтому привели его к нужному залу быстрее, чем сестра влетала в его кабинет, когда ей что-то было нужно. Они открыли перед ним сёдзи, а одна мгновенно оказалась у стола для чайной церемонии, взбила дзабутон и зажгла палочки благовоний. Комнату, залитую желтоватым светом, наполнил легкий аромат глициний.       — Удачи вам, господин Моракс, — хором попрощались они перед тем, как раствориться в коридорах мие.       Мужчина тут же позволил себе чуть опустить плечи и перестать улыбаться. Как бы он ни бодрился перед сестрой, пытаясь порадовать ее, внутри него все сильнее разгоралось раздражение. Моракс не выспался, не позавтракал, да еще и весь день проведет в обществе жеманных до невозможности девушек, всеми силами стремящихся привлечь его внимание. Радоваться этому решительно не выходило. И даже уют комнаты не успокаивал. Шелест листвы за тонкими сёдзи, ведущими на задний двор, раздражал, запах любимых глициний отзывался болью в висках, а украшающие стены гобелены, рассказывающие историю о хитром кицунэ, обдурившем целое царство людей, навевали лишь скуку, а не гордость за свой народ.       Одна из служанок вернулась с чайным набором. Моракс на мгновение вновь попытался вернуть лицу безэмоциональность, но та даже не взглянула на него — просто поставила сервиз и убежала. А сразу за ней в комнату изящной цаплей вошла девушка — белокожая из-за пудры, черноокая, с вишнево-алыми от помады губами, такая тонкая и хрупкая в своем нежно-голубом кимоно с морским узором, что того и гляди сломается под тяжестью украшений на ней, но держащаяся с невероятным достоинством. Мораксу она сразу не понравилась. Слишком мало жизни было в этой молодой еще девушке. Волосы, заплетенные в хитроумную прическу и поддерживаемые массивной заколкой, выглядели слишком тяжелыми, слишком блестящими, словно у мертвеца, а глаза, подведенные алыми полосами на нижних веках, казались совершенно пустыми.       Чай она разливала ловко, двигалась легко и изящно, но разговор поддерживала осторожно, боясь сказать что-то не то. От ее скользких фраз и подобострастного взгляда быстро стало тошно. Моракс пообщался с ней приличия ради и раскланялся. Девушка ушла очевидно разочарованной.       Впрочем, зря. Потому что ее соперницы и даже соперники Моракса тоже не впечатлили. В основном потому, что все были неуловимо похожи друг на друга — одинаково покорны, осторожны и лишены внутреннего пламени. Что парни, что девушки, они склоняли перед ним головы, лебезили, старались покрасоваться, но вместе с тем — проявить положенную скромность в словах. Разговоры с ними выходили пустыми. Они не пытались спорить, не старались отвечать искренне, а говорили заученными фразами, на всех одинаковыми. Никакая красивая внешность не могла компенсировать этого смиренного скудоумия.       Моракс мог примириться с женой по расчету, хоть и очень не хотел. Однако на что оно точно не собирался соглашаться — на жену, которая не может даже нормально обсудить с ним простейшие спорные вопросы.       До самого обеда кандидаты и кандидатки проходили мимо него. Он даже не запоминал их лиц. Спроси у него, кто каким заходил — мужчина бы не сказал. И лишь с обедом пришло просветление.       Под наблюдением служанок он прошел в пустую обеденную — маленькую, простенькую, знакомую с детства. Именно сюда няня приводила их с сестрами перекусить перед тем, как отправить на занятия по точным наукам. На низком столе в самом центре комнаты его уже ждала еда — бамбуковый суп и никудзяга, одуряюще пахнущий мясом. К своему стыду Моракс услышал недовольное бурчание желудка. И не удивительно. Есть хотелось ужасно. Чай скрашивал ощущение пустоты в желудке, но не заглушал его полностью.       Однако приступить к долгожданному обеду сразу ему не позволили. Едва мужчина устроился за столом, как в обеденный зал вошли Гуй Чжун и девушка, в которой невозможно было не угадать очередную потенциальную невесту. Моракс взглянул на неё мельком, неохотно — и удивленно изогнул бровь.       В отличии от остальных эта невеста выглядела куда более… Интересной. Она была так же невероятно красива, как и остальные, так же напудрена до идеальной белизны кожи, но отличалась от соперниц. И не только белыми волосами, свободно спадающими на плечи и подчеркивающими обсидиановую черноту кимоно с золотыми узорами на нём, и даже не необычными рубиново-алыми глазами. Она держалась иначе. Увереннее, свободнее. Голову держала высоко, смотрела дерзко, двигалась изящно, плавно покачивала бедрами, но каждый её шаг, казалось, высекал треск и грохот, а в фигуре ощущалась природная сила, скрытая за видимой хрупкостью.       Моракс взглянул на сестру. По её довольной улыбке он понял — вот та, на которую Гуй Чжун возлагает особые надежды. Её главная звезда. Моракс позволил себе ухмылку. Что ж, это уже интереснее.       — Добрый день, господин Моракс, — почтительно поклонилась гостья мужчине перед тем, как сесть.       Но в отличии от своих соперниц девушка произнесла это без тени покорности. Напротив Моракс она устроилась, как истинная императрица — с благородной вальяжностью, но вместе с тем с должной грацией и манерностью. Она была удивительно похожа… На Гуй Чжун. Не во внешности, а во внутренней силе. Это стало особенно очевидно, когда сестра императора села рядом с гостьей, внимательно следя за лицом брата.       — Добрый день, — проявил ответное уважение Моракс.       Как и положено встречать приятных гостей у кицунэ, Моракс низко опустил голову и позволил магии чуть освободиться. Под досками пола зарокотала земля, подчиняясь его воле. За этот день только эта девушка заслужила такое приветствие. Гуй Чжун, кажется, готова была упасть в обморок от счастья.       Девушка хихикнула, прищурив глаза.       — Спасибо за оказанное уважение, господин. Мне льстит ваше внимание.       — Не обольщайтесь. Планка моего уважения за сегодняшний день была сильно снижена, — усмехнулся мужчина, решив проверить, как девушка отреагирует на такое.       — Правда? Надеюсь, мне удастся поднять ее.       Как и ожидалось, ни тени страха. Только уверенность и лукавый блеск в алых глазах.       — Кхм, — кашлянула Гуй Чжун. — Моракс, позволь мне представить тебе Нин Гуан.       — Дочь клана Гуан? — Спросил мужчина, вспоминая уроки о планах страны.       — Признанная. Основной линии, — подчеркнула свою важность девушка.       Что ж, это действительно достойно уважения. Гуй Чжун удалось привлечь к смотринам крайне интересных личностей. Клан Гуан вышел из Поднебесной и мгновенно нашел свою нишу в Кицунэ Тейкоку — торговля. Они контролировали весь рынок тканей и драгоценных камней, имели связи на рынке руды и драгоценных металлов, занимались поставками в Поднебесную… Действительно важные личности. Такая невеста могла значительно приумножить богатство казны и силу клана Кицунэ но Сейшин.       И кроме этого — она была куда более интересна, чем другие невесты. В ней был тот огонь, который делал человека живым. Моракс заинтересовался. Не так, как юношей-музыкантом, скорее, как союзницей, но достаточно, чтобы разговаривать с девушкой всерьез.       Пока служанки разливали по тарелкам суп и подготавливали столовые приборы — ложку и палочки, металлические и с особой резьбой для господ и деревянные для гостьи, — мужчина позволил себе задать первый спорный вопрос:       — Госпожа Нин Гуан, как идет торговля? Достаточно ли легко торговать после новых реформ?       После смерти отца Моракс несколько обновил торговую политику страны. Прошлый император был суров со своими подданными в части торговли. Чтобы иметь возможность открыть новую точку продажи, нужно было пройти через настоящий бюрократический ад. Но Моракс эту систему облегчил, сократив список необходимых бумаг и согласований на добрый десяток пунктов. Вместо этого он ввёл систему наблюдателей. Теперь к каждому торговцу страны раз в месяц приходила с проверкой инспекция и уже она решала, достойна ли торговая точка работать. Система имела недостатки, Моракс это признавал. И ему хотелось услышать возможные варианты её усовершенствования.       — Она достаточно… Интересна, — задумчиво произнесла Нин Гуан, сложив руки на коленях. — Благодаря ей моей семье удалось открыть ещё несколько магазинов, причем куда быстрее, чем раньше. Но мне кажется, что она несовершенна. Она… Расширяет возможность коррупции и взяток.       — Не стану спорить. Каждый новый человек при согласовании работы чего-либо — это множество возможностей получить взятку, — кивнул Моракс, воодушевленный языкастостью девушки. — Однако в саму систему введена возможность наблюдений. За каждым инспектором наблюдают его товарищи. Взятка не пройдет незамеченной. Или вы сами становились свидетельницей коррупции?       — Пока на счастье нет. Но люди корыстны, — усмехнулась девушка. — Влиятельного инспектора за руку поймать будет трудно. Товарищи прикроют его. Позвольте мне грубость, но я и представить боюсь, какие недосдачи обнаруживаются в ваших отчетах.       — Хватит на позолоту каждому дворцу Хикаригаоки, — хохотнул Моракс. — Спасибо вам за честность.       — Вам спасибо за возможность обсудить такие темы. Я годами изучала точные науки, финансовые махинации и торговые дела, чтобы иметь возможность взять на себя управление торговым домом семьи. Однако вы и представить себе не можете, как мало в этом мире людей, с которыми можно о таком поговорить.       — Почему же, прекрасно представляю.       Перед тем, как взяться за еду, Моракс позволил себе взглянуть на сестру. По её абсолютно счастливому лицу мужчина понял — Гуй Чжун уже представляет себе его свадьбу с Нин Гуан. Свою усмешку он скрыл за ложкой с супом.       Не хотелось бы разочаровывать сестру, но… Своего прекрасного музыканта Моракс все равно не забыл. Нин Гуан была невероятной женщиной, идеальной невестой для императора, отличной собеседницей. Она была интересна, но далеко не как жена, а как советница. Моракс с радостью бы увидел её на посту министра финансов.       В любовном же плане ни её красота, ни её ум его не тронули. Нин Гуан была куда более живой, смелой и стойкой, чем все виденные Мораксом сегодня люди, однако… Чего-то в ней все же не было. Может, того задорного смеха или блеска зеленых глаз? Или, возможно, наивной безрассудности Венти? Хотя, скорее, ей не хватало той развязной веселости и абсолютной свободы, от которой по коже Моракс побежали мурашки, а душу словно тронули крылышки бабочек.       Более того, Моракс видел, что и он этой женщине не интересен. Она смотрела ему в глаза, усмехалась, но не рассматривала его. Она не искала в нём того, чего могла бы искать невеста. Возможно, Нин Гуан хорошо свой интерес скрывала, однако Моракс не сомневался, что совершенно ее не привлекает.       — Ваше кимоно удивительно красиво, — решил проверить свои догадки мужчина. — Прекрасно подчеркивает ваши снежно-белые волосы.       — Вы знаете толк в красоте, господин, — усмехнулась девушка.       Комплимент не заставил её даже приосаниться, как любую другую девушку. Догадка подтвердилась.       Вопрос почему она здесь, впрочем, отпал быстро. За обедом Моракс пару раз поднимал глаза на девушку и наблюдал за тем, куда она смотрит, заинтересованный её тайной. И то, куда она смотрела, едва не заставило мужчину расхохотаться.       Нин Гуан не сводила взгляда с его сестры. Гуй Чжун этого не замечала, окрыленная радостью, но Моракс-то видел. Этот блеск в алых глазах он не спутал бы ни с каким другим. Как и те едва заметные движения, которые Нин Гуан себе позволяла — локтем случайно касалась локтя Гуй Чжун, чуть продвигалась к ней, поворачивала голову на её тихие вдохи.       Очаровательная госпожа искала себе не мужа, а жену. И, наверное, не видела другого способа добиться её, как вступить в борьбу за место рядом с её братом.       После такого открытия общаться с ней стало ещё проще. Расстались Моракс и Нин Гуан добрыми знакомыми, а мужчина к тому же убедился в своём желании сделать её министром. Чуть позже, после смотрин.       — Мы с тобой ещё поговорим, — шикнула Гуй Чжун перед тем, как последовать за Нин Гуан. — Пока отдыхай, но впереди еще три невесты.       — Еще раз так порадуешь, и у меня будет несварение, — пошутил Моракс, закинув в рот сладковатое рисовое печенье.       Гуй Чжун только фыркнула и удалилась. Моракс проводил её долгим взглядом, мысленно пожелав Нин Гуан удачи. Такую девушку он бы хотел видеть своей невесткой… Его сестра заслуживала именно такую — умную, смелую, богатую, красивую, а главное стойкую.       А пока мужчина решил последовать совету сестры и отдохнуть. И уже удобно расположился на татами, но его покой вновь прервали. На этот раз — мужчина в самурайской одежде. Замерев в проёме сëта, он низко поклонился и еле слышно выдохнул:       — Господин Моракс, меня послала госпожа Гуй Чжун. Ваше задание было выполнено. Доклад моя госпожа попросила передать вам лично.       — Устно или письменно? — Подчёркнуто безразлично спросил Моракс.       Его терзало нетерпение. Хотелось получить долгожданную награду за общение с десятком невест. Но мужчина прекрасно понимал, что на устный доклад у него времени нет. Пока самурай будет рассказывать, вернется Гуй Чжун. Чудом будет, если тот успеет передать хотя бы половину выясненного. А вот прочитать о своём наваждении Моракс точно успеет. В конце концов, не зря же он с детства учился читать быстро.       — Письменно, мой господин, — обрадовал его самурай.       — Давай, — кивнул Моракс, поманив самурая.       Тот покорно прошёл к нему и протянул императору папку — не то чтобы особо увесистую, но все равно впечатляющую. За один день собрать столько на бродячего музыканта… Моракс недооценил наблюдателей Гуй Чжун.       — Спасибо, — кивнул мужчина самураю и наградил его небольшим мешочком моры, который всегда носил с собой.       — Вам спасибо, господин, — ещё раз поклонился ему самурай перед тем, как тенью скользнуть прочь.       Его ухода Моракс уже не заметил — с головой нырнул в изучение информации о Венти. На первом же листе самурай отметил, что информация была получена от хозяйки рëкана, в котором юноша остановился, а она в свою очередь получила эту информацию от него самого… В подпитии. Бродячий музыкант оказался страстным ценителем сакэ. Моракса это развеселило. Не то чтобы он любил алкоголь и алкоголиков, но… Было что-то уморительное в том, что информацию о себе Мораксу, по факту, рассказывал сам Венти.       Впрочем, это был самый удивительный факт из тех, что ему удалось узнать. Все остальное, в целом, было достаточно ожидаемо. Его на самом деле звали Венти, ему было двадцать — всего на три года младше Моракса, — он прибыл из коммуны оборотней во Франции и сам наполовину был оборотнем. Впрочем, на вторую половину все же кицунэ. Моракса это не очень порадовало. Ему было все равно, но вот Гуй Чжун… Она точно не обрадуется.       Конечно, знатной семьи у Венти тоже не нашлось. Обычные люди, никакого богатства. Настолько, что для путешествия в Кицунэ Тейкоку он продал все, а этого все равно не хватило. Опять же, Мораксу это было не так уж важно, но сестры будут возмущаться.       Кроме этого Моракс узнал о юноше ещё много интересного. Например, что он любит яблоки и с интересом изучает культуру Кицунэ Тейкоку. Или что он совсем не ищет любви, но обожает путешествовать. К концу папки Моракс знал о своём интересе больше, чем мог бы узнать за первую неделю робкого знакомства. А еще — никак не мог перестать улыбаться.       Венти оказался таким… Обычным. Человечным. Имеющим свои хорошие стороны и недостатки, забавные увлечения, странные желания. Он оказался… Обычным юношей.       Но именно это в нём и было самым притягательным.       Юный бродячий музыкант не был идеальным сыном знатного рода, не строил из себя невесть что. И, как оказалось, именно это Мораксу и было нужно. Кто-то приземленный, совсем не похожий на родовитых невест и почтительных служанок.       Прочитав досье, Моракс захлопнул его и мечтательно закрыл глаза. Император убедился — да, именно этого юношу он способен полюбить. И собирался сделать все, чтобы его добиться.       Кажется, сегодня вечером вместо отдыха они с Осиалом отправятся на торговую улицу и в рëкан «Перелётная птица»… Придется хорошенько постараться над маскировкой, но Моракса это уже не тревожило.       Ради этого юноши он готов был хоть всю ночь бродить по Хикаригаоке, забыв о проблемах, неподписанных документах и несходящихся финансовых ведомостях.       И пусть Гуй Чжун злится сколько хочет, Венти Моракс выбрал окончательно.