Лисья свадьба

      На самом деле, тот вечер Венти помнил смутно. После многочасовой игры на лире посреди людной улицы, после очередного дня непризнания, разочарования от подаяний и нередких недовольств от снобоватых жителей Хикаригаоки юноша позволил себе отправится в местный бар — идзакай. Не то чтобы ему нужно было туда идти… Но возвращаться в маленькую комнатку, где за каждой стеной слышна шумная, веселая жизнь постояльцев, пока вся твоя жизнь — урна с прахом брата и смутная цель, было невыносимо. Поэтому он взял все, что заработал за сегодня, и попытался развлечь себя хоть как-то. Может, не совсем правильно, но хотя бы действенно.       К пятой чашке сакэ, Венти это еще помнил, к нему подсели. Господ было двое, но все внимание юноша сосредоточил на одном — том, чье лицо было словно бы укутано в странное марево. И это явно был не эффект местного крепкого алкоголя, второго человека Венти видел вполне отчетливо, хоть тот и старался скрыться в полумраке питейного заведения. Бродячий музыкант принял их так, как принял бы любого местного, готового разделить с ним вечер, тайны и сакэ — с распростёртыми объятиями. Однако уже через пару минут сквозь марево наконец показались проблески глаз, желтых, словно жидкое золото… И так похожих на глаза того щедрого господина, что подарил бродячему музыканту надежду.       Примерно с этого момента память Венти подводила. Он помнил, что говорил с мужчиной. Вроде как, даже флиртовал, хотя не всегда понимал его мудреный язык кицунэ. Все, что юноша мог сказать — ему казалось, что рядом с ним, ради него в полумраке бедного идзакая оказался сам император. Это льстило, пьянило получше сакэ. Хотя и алкоголь свое добавил…       В любом случае, ночь из памяти Венти выветрилась почти без следа. Утром он проснулся в своей темной комнатушке с ужасной головной болью, в сотый раз зарекся никогда больше так не пить, попытался подняться… Из нагрудного кармана его рубашки на татами тут же шлепнулся небольшой бамбуковый листок. Венти развернул его с опаской — боялся, что опять что-то сломал и на бумаге прочтет лишь приказы оплатить стоимость порченного имущества.       Однако взгляду его предстал ровный, невероятно изящный ряд иероглифов. Даже не читая их, Венти засмотрелся. У всех кицунэ, которые ему писали — хозяйка рëкана, бармен в идзакае — иероглифы были грубыми, резкими, местами больше похожими на кляксы. Эту же записку явно написал мастер каллиграфии, так точны, так легки и даже живописны были тонкие линии. Удивленный Венти почесал затылок. Это кто же ему такую прелесть написал?       Когда юноша пробежался взглядом по иероглифам, удивление его стало лишь больше.       Это была не просто бумажка с текстом, а приглашение. Приглашение посетить императорский дворец с четким указанием даты и времени, когда его там будут ожидать.       В этот момент Венти наконец вспомнил своих ночных товарищей и отрывки его с ними разговора. Краска смущения залила щеки, но сердце предательски пропустило удар от восторга.       Эти золотые глаза, этот голос, эта манера речи… Кем бы тот мужчина не представлялся, Венти знал — его он не забудет, не спутает ни с кем другим.       Сам император, его щедрый благодетель и забавный красавец, пришел к Венти. В идзакай. И ответил на его попытку назначить новую встречу. Боги Селестии, ему это не снится?       Бумажка доказывала — нет, не снится. И от этого Венти сомневался еще больше. Ведь не могла же та секундная встреча, его безобидные шутки и невинные, глупые надежды сказаться… Так? Этого не могло быть, ведь так? Такое бывало только в сказках… Или в фантазиях. Но точно не в реальности.       — Это ты продолжаешь обо мне заботиться, братец? — шепнул Венти, бросив взгляд лихорадочно поблескивающих глаз на урну с прахом.       Та, по обыкновению, ничего ему не ответила. Однако иначе Венти никак не мог все это объяснить. Не то чтобы он верил в мистику, но в неё поверить было все-таки легче, чем в то, что пара шуток и навязчивость могли помочь привлечь самого императора Кицунэ Тэйкоку! Может, старший братик услышал фантазии осиротевшего без него младшего и решил их исполнить? Это было в его духе…       Каждый раз, когда Венти чего-то хотелось, Барбатос старался это исполнить. Даже если в словах не было особой надежды на исполнение или мечты были совсем несбыточными, брат силился сделать все, чтобы порадовать любимого младшенького.       Венти на мгновение зажмурился, сжав письмо до хруста бумаги под пальцами. Он прибыл в Кицунэ Тейкоку только чтобы навсегда расстаться с братом… Но, может, здесь у него был и шанс начать сначала? Венти никогда не искал любви, считал её не своим уделом… Но теперь, когда у него не было никого, особенно старшего брата, юноша не мог представить себе, как будет жить. Один, совсем один… Так может, эта встреча была его шансом что-то для себя решить?       Венти не стал даже раздумывать.       Через два дня он придет к императорскому дворцу. И будь что будет.

***

      В письме было написано, что в час Петуха* пятого дня месяца дейции — апреля, спасибо маме, что учила Венти не только языку родной страны, но, и её времяисчислению, — у ворот Императорского дворца, Кагаяки Кюдена его встретит некий посланник, который отведет юношу к самому императору. Венти подготовился к этой встрече лучше, чем к любой другой. Потратился на прачечную, где добрые тётушки за улыбки и задорную песню выстирали его лучшую рубашку до идеальной белизны, раздобыл себе местную пудру, которой подчеркнул мягкие черты лица, и собрал волосы в прическу, которой его научила ещё мать — сплел косички на затылке, подвязав ими остальную часть волос в хвост. Это позволило ему открыть изящный изгиб тонкой шеи — то, что кицунэ считали чуть ли не самым красивым в человеке. В общем, выглядел он если не хорошо, то хотя бы достойно.       Хозяйка рëкана даже подивилась и пристала с расспросами, куда это он так вырядился. Однако Венти от её расспросов тактично ушёл. Нечего было этой завистливой грубиянке знать, куда он направляется. Поди ещё удавит его ночью, если узнаёт. Или затребует тройную плату за комнату. Нет уж, такого Венти было не надо. Юноша помахал ей ладонью — и выскользнул на улицы, где уже начали зажигаться первые фонари ночных лавочек и зазвучал первый перезвон чашек и бутылок сакэ в идзакаях, готовящихся принять гостей.       Весь город в этот вечер казался Венти особенно ярким. Каждая улица, каждый лоток с едой, каждая забегаловка — все сияло и блестело. Люди казались особенно довольными. В небольших передвижных ресторанчиках гостей, казалось, было ещё больше, несмотря на ранний час, и все активно и очень шумно болтали с торговцами и друг с другом. Венти не прислушивался особо, но даже так краем уха ловил пересуды о неких смотринах невест, скорой свадьбе и сиятельности невест и женихов. Впрочем, что-то такое Венти слышал и раньше, поэтому даже задумываться не стал. Там, во дворце, его ждало что-то куда более интересное, чем досужие сплетни. Думать он мог только об этом. Все остальные мысли тонули в бесконечном водовороте мечтаний о дворце, императоре и его странном интересе. А еще — в перестуке собственных зубов и попытках унять дрожь пальцев.       Однако по пути он все же позволил себе прикупить парочку залежавшихся за день яблок у какой-то старушки, готовящейся закрывать лоток. Получилось и дешево, и довольно вкусно. Несмотря на немного почерневшие бока, яблоки оказались сладкими и мягкими. Они помогли Венти немного успокоиться. А нервничал он сильно — настолько, что даже ноги слегка потряхивало. Впервые на его памяти. Даже первое выступление в большом городе не вызвало у него столько переживаний…       А когда он добрался до дворца, стало ещё волнительнее. Потому что внезапно Венти оказался в самом эпицентре чего-то шумного и многолюдного.       Вместо одного ожидаемого проводника он обнаружил у дворца целую толпу народа. Они стояли у огромного, в два человеческих роста, забора и неспешно брели за широко распахнутые ворота, где их поклонами встречали разодетые стражи. Да и сами гости, собственно, были одеты в настолько яркие одежды, что у Венти в глазах зарябило. На фоне всех этих красоток и красавцев в многослойных кимоно всех цветов радуги с такими узорами, что дух захватывало, Венти даже в своей лучшей рубашке казался мягко говоря бедноватым. Юноша скромно прижал к груди лиру и переступил с ноги на ногу.       Так… С чего император, окруженый такими людьми и сам являющийся воплощением красоты, пригласил его? Только ли из благодарности? Может… Может, Венти его тогда оскорбил и сейчас мужчина хотел… Ну, например, наказать его?!       Нет, нет, тогда бы он не сидел с ним в идзакае так спокойно… Венти помнил даже комплименты, хотя не помнил, кто именно их отвешивал — он сам, златоглазый красавец или его друг. В любом случае, они были, и не повлекли за собой ни драки, ни обид.       Однако на фоне всех этих людей Венти все равно чувствовал себя очень неудобно, как бы ни старался успокоиться. Впрочем, он постарался сделать все, чтобы не дергаться лишний раз — глубоко вдохнул, выдохнул и осмотрелся в поисках проводника. Наверняка тот должен был бросаться в глаза… Однако то ли Венти был подслеповат, то ли гости вокруг выглядели слишком броско, но возможного слугу императора юноша не увидел. Он осмотрелся ещё раз, и ещё… Пока не понял, что встречать его кроме стражи, похоже, никто не собирался.       Что ж, этого можно было ожидать. Во дворец императора стремилось попасть столько людей, что о ещё одном госте просто забыли. У Венти было два варианта — уйти или все же попытаться попасть на встречу с императором.       Юноша размышлял об этом не то чтобы долго. Он вспомнил встречу в идзакае, блеск золотых глаз, немного непонятные, но комплименты, разговоры на протяжении всего вечера... Не зря ведь все это было. И письмо не зря. Да и вообще, не Венти ли хотел весь мир объездить, не он ли не боялся рисков, косых взглядов и шушканий за спиной?       Он-то он… Но тогда рядом с ним всегда стоял брат, способный и успокоить, и поддержать и осадить, если нужно.       Венти мотнул головой и хлопнул себя по щекам. Нет уж, отказываться от такого шанса увидеть дворец и императора Кицунэ Тейкоку в лицо он не собирался. Барбатоса больше не было рядом, но и Венти был не промах. К тому же, если Селестия все же существовала, брат наверняка наблюдал за ним оттуда. Разочаровывать его? Ни в жизнь!       Для большей уверенности шутливо звякнув по струнам лиры, Венти шагнул к разодетой толпе. План созрел мгновенно. Раз уж никто его не встретил, а охрана у дворца была, ему всего-то нужно было смещаться с толпой и проскользнуть вслед за ними! А там уже эти же гости приведут его к императору.       Звучало, конечно, просто, но на деле… Некоторые сомнения были. Однако Венти все равно затерся рядом с толпой разодетых красавцев, счастливо щебечущих о чем-то совсем не касающемся приезжего барда. Они были идеальным шансом бродячего музыканта попасть в императорский дворец — такие же черноволосые, такие же бледные, только более утонченные, изящные, и одетые в кимоно, а не в рубашку и брюки. Венти надеялся, что ни они, ни стража его особо не приметят. Он умел быть незаметным, когда того требовала ситуация. Спасибо в том числе силам кицунэ, неосознанно прорывающимся наружу в самые тревожные минуты.       Юноши долго ещё не хотели никуда идти. Венти только и оставалось, что протирать лиру до блеска и осматривать прилегающие к Императорскому дворцу территории — торговую улицу Хикаригаоки справа и жилые улочки с низенькими, тихими домиками слева. Не то чтобы это не было красиво, просто… Венти уже видел и то, и другое. Да и взгляд его постоянно соскальзывал на громаду дворца, покатая крыша с устремляющимися к небесам коньками которого высоко поднималась над забором. А там уже и волнение вновь накатывало, и сердце гулко билось где-то в горле, и сомнения вновь одолевали… Мысленно Венти просил юношей пойти уже к воротам. Чем дольше он стоял рядом с ними — на почтительном расстоянии, но так, чтобы в случае чего юркнуть в хвост их шеренги и прошмыгнуть мимо стражи, — тем больше боялся внимания и разоблачения.       На его счастье, вскоре юноши действительно наговорились. Глянув в сторону ворот, они покивали друг другу и чинно направились к ним тесной группкой. Венти отметил для себя, что действовали они прямо как девушки. Он слышал, что у кицунэ вне Императорской семьи разделение по полу не было таким уж строгим из-за возможности некоторых из них менять внешность и структуру тела, но не думал, что настолько. Что ж, уж что-что, а играть он умел. Прицепив лиру на специальный поясной ремешок, Венти постарался максимально перенять чуть жеманный стиль поведения юношей и тихо, неторопясь направился за ними.       Те даже не заметили, что к их тесному кружку присоединился ещё один участник. Слишком уж были увлечены разговором. Венти только порадовался. Меньше волнений. Стража-то была все ближе, и тревог по поводу них юноше хватало с лихвой.       Когда они остановили группу юношей, Венти показалось, что сердце его ушло в пятки. Он шумно выдохнул, одернул манжеты. Приготовился бежать. Если его маневр заметят, он рванет вглубь дворца так быстро, как только сможет. Конечно, придется самому искать императора, но это будет лучше, чем быть выдворенным на середине пути.       Пытаясь подготовиться к рывку, Венти прислушался, чтобы понять, когда бежать… И удивленно распахнул глаза.       — Для таких красавцев мужья всегда найдутся, — с умешкой прожурчал один из стражей.       — Вы, господа, я не ошибусь? — Хихикнул юноша во главе процессии, видный, статный черноволосый кицунэ в золотом, струящимся по его ладной фигуре кимоно.       — А вы были бы не против?       Юноши расхохотались, а Венти потер затылок. Вот так дело… Он ожидал от местной стражи большей строгости. Бродячий музыкант слышал, что в Кицунэ Тейкоку нравы строгие, и на императора нередко покушались главы сильных кланов, страстно желающие посидеть на троне… В такой ситуации от стражи ожидаешь жутких проверок, внимательности, строгости. Но, видно, что-то мужчин настолько воодушевило, что они даже проверки проводили не то чтобы строго. Что ж, Венти это было только на руку. Юноша заметно приободрился.       Едва его невольные помощники двинулись, он пошел за ними. Стражи услужливо отвлеклись на записывание имён прибывших в список, и в этот момент Венти ловко юркнул за ворота. Кровь застучала в ушах, от страха в груди разлилось вязкое чувство, непонятная слабость… Однако никто не остановил его.       Венти оказался во дворце императора. И до чего же сладкой была радость этого невероятного момента! Она защекотала горло невольным смешком, защипала глаза слезами восторга, украсила лицо улыбкой. Венти бы позволил себе сплясать, если бы юноши перед ним не спешили через аллею глициний к громаде дворца — большой, широкой, просто обязанной быть неказистой, но на деле изящной и даже лёгкой. Бард успел позволить себе лишь оглянуться на ворота и стражей, а затем рванул по идеально ровной дорожке вслед за провожатыми. Лепестки глициний медленно опадали, путаясь в его волосах и теряясь в складках рубашки, сладкий и одновременно свежий запах наполнял тело необычайной гибкостью, а сердце билось так быстро, словно пойманная птица… Барбатос бы засмеялся, увидь брата сейчас, такого взбудораженного и вместе с тем взволнованного. Наверняка напомнил бы, что скорая встреча очень важна и он должен быть выше своей неугомонной натуры. Но как Венти мог успокоиться, если он, простой полукровка из маленькой коммуны во Франции, оказался во дворце из сказок?       Одна аллея здесь была величественнее всех садов, что Венти видел до этого. А когда ветви деревьев с лиловыми цветами расступились, полностью открыв вид на дворец, бард и вовсе ахнул. В лучах Солнца белые стены дворца, казалось, сияли… Нефритовые лисы на коньках крыши словно готовы были сорваться с места, так точно мастер высек их из такого, казалось бы, грузного камня. Все здесь было таким элегантным, таким прекрасным… В голове Венти родились первые слова новой баллады.       Пожалуй, о таком стоило спеть. И спеть много.       По бокам от поднимающейся к распахнутым дверям лестнице тянулось что-то на подобии канала. К огромному удивлению Венти, вода там была кристально чиста и в ней даже плескалась рыба! Знаменитые на весь Кицунэ Тейкоку карпы кои лениво подставляли жаркому солнцу оранжево-белые бока и с любопытством смотрели на гостей. Бард постарался запечатлеть в памяти их медленные, исполненные изящества движения, изгибы плавников и хвоста. Кому ещё из их коммуны доводилось видеть императорских карпов?! Ох, как бы мама им гордилась!       Венти почти взлетел по лестнице, желая поскорее увидеть дворец изнутри. К тому же, юноши впереди начали что-то подозревать — те, что шли в конце, уже пару раз обернулись на него, наверняка не понимая, что за странный человек идет за ними. Нужно было проворачивать все быстрее, пока они не заподозрили подвоха. Теперь Венти решил пойти ва-банк.       У ворот он догнал двух юношей в конце колонны и приветливо им улыбнулся.       — Здравствуйте! — Применил он самое уважительное приветствие из тех, что знал и в добавок отвесил им почтительный поклон.       — Здравствуйте, — скромнее и даже напряженнее ответил ему один из юношей.       Его взгляд из-под густых чёрных ресниц был полон любопытства. И Венти решил его утолить.       — Вы тоже к императору?       — Все мы, — горделиво и уже спокойнее ответил тот же юноша.       — Ха-ха, тогда рад познакомиться, — ещё шире улыбнулся Венти.       Юноша ответил ему кивком и продолжать разговор не стал. Оно и понятно, они уже вошли во дворец. Впрочем, Венти заговаривал с ним не для этого, а для того, чтобы его провожатые не поднимали панику, поэтому он не расстроился и поскорее перевёл внимание на окружение.       Рассматривать было особенно нечего. Приемная зала была скромна, как и большинство помещений царства кицунэ. Куда больше внимания привлекали люди в одинаковых чёрных кимоно и лисьих масках на головах. Стоило юношам подойти к ним, как все они почти синхронно склонились в поклоне. Наверное, это были слуги, потому что, получив ответные поклоны, они не выпрямились, а дождались, пока вперёд выступит высокий, стройный мужчина, маска которого была украшена золотыми узорами. Короткие чёрные волосы были уложены волосок к волоску, кимоно казалось скорее жидкой тьмой, чем обычным куском ткани, а темные глаза смотрели холодно, серьезно и даже пробирающе.       — Добрый вечер, господа, — почтительно произнёс он, еще раз поклонившись. — Мы, слуги Кагаяки Кюдена и лично юного императора Моракса Кицунэ но Сейшина, рады приветствовать вас в императорской обители. Наша задача — позаботиться о вас этим вечером и сделать все, чтобы ваше времяпровождение до ужина с императором прошло непринужденно и приятно. Каждому будет назначен личный слуга, который будет помогать вам готовиться и будет обслуживать во время ужина. Любое ваше слово — закон для нас. Рады будем услужить вам.       — Спасибо! — Хором ответили юноши.       А Венти ощутимо напрягся. Слуг было определенное количество — по одному на каждого приглашенного. Вот сейчас-то все и вскроется… Бард принялся судорожно размышлять, что делать и куда бежать теперь. Как ему не попасться? Как найти императора? Куда деться? Сдаваться Венти в любом случае не собирался.       Идея пришла с запозданием, но озарила вспышкой. Усмешка тронула губы Венти, когда он едва заметно скользнул чуть в сторону от толпы людей. Никто ведь не заметит, если он сейчас сделает кое-что не очень вежливое, но весьма продуктивное?       Пока дамы и юноши подходили к назначеным им слугам, Венти с тихим хлопком обратился. Раз — и вместо него в хвосте толпы гостей остался стоять лис. Маленький, словно лисёнок, чёрный и с одним причудливо закрученным в колечко хвостом, он едва ли привлек внимание. Да в добавок Венти еще и нырнул за одну из нефритовых статуй лис — единственное более или менее крупное сооружение в приемной комнате.       Там он и просидел до тех пор, пока слуги не повели своих подопечных дальше, куда-то налево. Мысленно хохоча над своей отчаянной, но успешной придумкой, Венти тенью поспешил за ними. Это было в какой-то мере глупо, комично… Но бард ощущал только всепоглощающий восторг, от которого шерсть, казалось, вставала дыбом, а уши беспокойно подергивались. Давно же он не обращался! Когда Венти был маленьким, он обожал становиться лисом и пугать маму или соседей своими внезапными появлениями. А когда стал старше, нередко использовал лисью форму для того, чтобы незаметно воровать с базара еду или утварь. Это было не забавно, а беспокойно, напряженно и даже страшно. Но то, что происходило сейчас… Ух, до чего же это захватывало дух!       Венти не думал о том, что с ним сделают, если поймают. Не хотел. Он следовал за своей глупой, казалось бы несбыточной мечтой, и на этом пути готов был немного рискнуть. Барбатос этого не одобрил бы, но точно посмеялся.       Слуги привели своих подопечных — и Венти заодно — в большую комнату. Седзи прямо напротив двери были раздвинуты, а за ними открывался вид на залитую солнцем террасу и тихий садик с прудом за ней. В токономе по левой стороне комнаты стояли роскошные вазы из знаменитого фарфора кицунэ, входящих в комнату встречали два небольших деревца-икебаны, а в качестве главного украшения комнаты над выходом на террасу висел большой, расписанный ветвями сакуры и её же цветами черный веер. Центр комнаты занимал большой стол, заставленный закусками — орехами, блюдами с моти и фруктами, — и кувшинами с водой. Одна часть комнаты была огорожена плотными ширмами, в другой виднелась дверь.       — Если вы захотите поправить наряд или причесаться — за ширмами есть все необходимое, в том числе и косметика, — опередил вопросы слуга с золотой маской. — Те, кто переживают, могут утолить тревоги легким перекусом или запить их. А те, кому нужно прихорошиться получше, могут зайти в нужник. Он оборудован по последнему слову зарубежной техники, поэтому можете не переживать. Император пригласит вас на ужин через полчаса. Проведите это время с пользой, и пусть вам всем улыбнется удача.       Гости спокойно расселись на татами и принялись болтать, не обращая внимания на слуг, замерших за ними молчаливыми тенями. Пользуясь их увлеченностью, Венти скользнул на террасу и удобно расположился на нагретых солнечным светом досках. Отсюда он видел все, но его никто не видел. Идеальное место, чтобы провести ближайшие полчаса.       Наблюдать за товарищами по удаче ему быстро надоело. Ничего особенно значимого они не делали, только говорили, иногда просили слуг дать им угощения или налить воды, но больше — обсуждали что-то. Большую часть их болтовни Венти не понимал. Его знания языка были далеко не идеальными, особенно когда говорило много людей. Поэтому бард полностью сосредоточился на себе и своих мыслях. Впрочем, и у него в голове не было ничего особенно важного, кроме мыслей о скорой встрече с императором.       Он пробивался сюда, в этот дворец, чуть ли не с боем… И все из-за той встречи в идзакае и письма в кармане. До чего же это было глупо… Но Венти искренни верил, что его не обманули. Даже несмотря на то, что никто не встретил его у входа, как было обещано в письме, бард все еще верил. Наверное, потому, что никак не мог забыть тот взгляд золотых глаз, ту улыбку на тонких губах, тот переливчатый голос в шумном полумраке идзакая… Зачем-то его благодетель пришёл за ним в заведение, куда и многие горожане не рисковали соваться. В мыслях Венти все это имело смысл, все это вело к встрече. И бард не мог дождаться, когда наконец ещё раз увидит блеск золотых глаз и услышит объяснения. Может, они даже будут похожи на его глупые мечты…       В какой-то момент Венти позволил себе прикорнуть, чтобы унять бешеный стук сердца и успокоить тревоги. Впрочем, стоило только людям в комнате вновь прийти в движение, как он сбросил с себя сон и подорвался. Беспокойно переминаясь с лапы на лапу, Венти дождался, пока большая часть гостей и слуг пройдет через раздвинутые седзи в коридор и бросился за ними, почти на лету обращаясь в человека. К счастью, никто не заметил появления еще одного гостя. Волнение темным облаком окутывало как слуг, так и юношей и девушек. Оно чувствовалось в каждом их движении, в каждом сбивчивом шаге, в каждом нервном смешке. И Венти его разделял.       Только вот в отличии от этих бедняг он испытывал и до одури яркое чувство надежды. Бард верил — его ждут. И это позволяло пальцам его не дрожать, а шагу — быть ровным и даже легким.       Коридор слишком быстро уперся в особо большую и украшенную богатой росписью в виде герба рода Кицунэ но Сейшин — девятихвостой лисицы, шагающей по полям риса, освещенных рассветным солнцем — седзи. Разговоры стихли, и даже самые спокойные гости напряженно сжались, словно колосья пшеницы меж жерновов. Венти почти ощутил их дрожь, хоть и стоял позади всех. Но слуги не стали делать уступки. Один из них вышел вперед и одним стремительным, тихим движением раздвинул седзи.       Ропот скользнул по толпе гостей, и Венти разделил его со всеми даже едва увидев зал за множеством голов. А как иначе, если золотой блеск украшений и сияние черных шелков вееров и стали черных же доспехов пленяли лучше любых картин?       На негнущихся ногах бард зашел в залу — и позволил себе шумный выдох. Татами под ногами мягко прогибались, десятки гобеленов, запечатлевших века истории рода Кицунэ но Сейшин, настойчиво бросались в глаза, а одуряющий запах еды от двух стоящих параллельно друг другу низеньких столов в центре зала заставлял желудок урчать. Но сиятельнее всего этого был он — император Моракс Кицунэ но Сейшин.       Изящная, но крепкая фигура в черном как ночное небо кимоно идеально прямо, подобно статуе, сидела на троне, чуть скрытом в тени шелковых штор. Темные волосы, скрепленные на голове массивной золотой заколкой, стекали по широким плечам и переливались в тусклых лучах солнца, едва находящих себе путь через шелка. И во всей этой черноте только белоснежная кожа и золотые глаза сияли, подобно звездам. По обе руки от него сидели две девушки в многослойных кимоно, не менее, а может даже и более прекрасные, чем император, но… Венти никак не мог отвести взгляд от него.       Эти золотые глаза пленили его, очаровали, заставили замереть, не сводя взгляда с острочертного лица.       В первую их встречу полумрак паланкина не дал барду рассмотреть благодетеля, но сейчас Венти увидел его во всей красе. Он и представить не мог, что на земле могут быть такие красивые существа… Да еще и с таким добрым сердцем, приятным голосом и очаровательной улыбкой.       Остальные юноши и девушки очаровались императором не меньше. Вновь раздались шепотки, на этот раз полные восхищения. Из-за трона императора ближе к гостям вышел мужчина — высокий, черноволосый, но одетый куда скромнее и как и все слуги носящий на голове маску лисы.       — Добро пожаловать в тронный зал Кагаяки Кюден! Император Моракс и принцессы Гуй Чжун и Хеврия со всем почтением приветствуют вас на званом ужине. От их лица прошу вас сесть и отведать блюд от лучших поваров Кицунэ Тейкоку перед тем, как пообщаться с императором. За каждым из вас закреплено свое место. Ваш слуга укажет его. Наслаждайтесь ужином.       Гости послушно направились вслед за слугами к столу, а Венти вздрогнул всем телом. Что ж, вот момент и пришел… Идти ему было некуда. Слуги у него не оказалось, место не было назначено. Оставалось только одно — предстать перед императором во всей красе.       Сняв с ремешка лиру, Венти шагнул вперед, и улыбка растянула его пухлые губы, когда император привстал со своего трона, не сводя с него удивленного взгляда.