Лисья свадьба

      Соглашаясь на предложение Моракса, Венти, сказать честно, даже не думал, что подпишется не только на авантюрную попытку провести высший свет Кицунэ Тейкоку, но и на многочасовые пытки.       А иначе как пытками обучение придворному этикету было не назвать.       Даром, что за него взялась самая младшая сестра императора, Хеврия, а не Гуй Чжун. Вторая дочь Кицунэ но Сейшн только с виду была милой и кроткой, а на деле нрав у неё оказался не менее крутым, чем у старших детей императорской троицы. Это Венти понял буквально на следующий день после обсуждения соглашения, когда Хеврия ворвалась в выделенные ему покои с рассветом, неся в руках стопку свитков, за которой терялась сама. А когда вошедшие следом за ней слуги внесли в комнату ещё и стопки тканей — одежд для обучения правильному ношению кимоно — едва продравший глаза Венти окончательно понял — всё будет совсем не так легко, как представлялось. Такому мама его точно не учила…       В итоге первые четыре дня Венти провёл за примеркой десятков видов кимоно. Ему пришлось на своей шкуре познать, насколько же неудобной бывает одежда. Не то чтобы она была многослойнее или более мудренной чем та, что ему доводилось носить дома, но движения официальные кимоно сковывали будь здоров. Ещё бы, когда на теле столько слоёв ткани!       Всё начиналось с хлопкового нагадзюбана. Он был бесспорно удобен, однако уже на этом этапе приходилось сводить ноги поближе друг к другу, потому что рубашку пошили довольно плотно и, если Венти не хотел, чтобы она закаталась и помялась — а он не хотел, Хеврия дала ему это понять очень ясно, — то двигаться нужно было исключительно мелкими шажками. На нагадзюбан надевалось кимоно. И оно только с виду казалось лёгким. На деле шелковый халат весил порядком — так, что тянул плечи вниз. Возможно, кому-то это придавало царственного величия, но в случае Венти лишь заставляло сутулиться в попытках не вытягивать тонкую шею и не задирать голову до смешного высоко. И это не говоря о том, что полы ещё сильнее сковывали движения, потому что от любого неаккуратного шага распахивались, что считалось очень невежливым. Да ладно бы ноги, руками двигать тоже особо не выходило. Рукава у кимоно были длинными, а ближе к плечам ещё и пришитыми к основной части халата, чтобы юная особа не могла руками махать, что тоже считалось крайне неуважительным в высшем свете.       Вот так и выходило, что после полного облачения в кимоно Венти чувствовал себя словно кукла — ни вдохнуть, ни двинуться, сиди себе да хлопай глазами, больше ничего в этом наряде не получалось. Даже согнуться толком было нельзя, потому что широкий пояс-оби Хеврия подвязывала так, чтобы фривольный музыкант не мог ссутулиться без проблем. Непривычному к такому Венти кимоно показалось изощрённой ловушкой для человека. В нём было тяжело, душно, почти невыносимо… Бард не представлял, как дамы Кицунэ Тейкоку носили такой наряд. И ещё хуже представлял, зачем его носили и мужчины. Хотя у них, кажется, одежды были посвободнее, это Венти видел по Осиалу, который постоянно крутился вокруг Хеврии и не то чтобы контролировал свои движения. Руки его так и летали, когда он наливал чай, а шаги были размашистыми и широкими, словно бы нагадзюбан их совсем не сковывал.       Спрашивать о причинах таких разительных отличий времени решительно не было. Хеврия просто не давала Венти продыху, пичкая его информацией об этикете высшего общества страны кицунэ. Они учились есть палочками — успешно, барду всего лишь нужно было чуть поправить то, как он держал палочки, в остальном мама хорошо справилась с его обучением, — пить чай из маленьких пиал, из которых всё так и пыталось расплескаться, сидеть так, чтобы не затекали ноги, но при этом и поза оставалась такой же, какой требовали приличия. Это было тяжело. Очень. И пусть Хеврия щедро кормила юношу во время своих уроков и не гоняла его, словно вшивого пса, а — наоборот учила послушно сидеть часами, каждый вечер он чувствовал себя измотанным. Слишком много было знаний. И это ещё Хеврия не дошла до косметики и разговоров…       Хотя, скорее, просто не успела. Потому что на пятый день к ней на подмогу явился новый «родственник» Венти — Куротори Асасэ. Настала его очередь учить барда истории своей семьи и её обычаям, чтобы тот мог успешно выдержать любые вопросы знати.       Он вошёл в комнату прямо посреди лекции Хеврии о дозволенном и недозволенном в обществе — как смеяться, как дышать, как смотреть, чтобы никто не дай Боги не подумал, что Венти строит им глазки. Высокий, почти ростом с императора, юноша оказался похож на сакуру — такой же стройный, лёгкий, гибкий и изящный. Чёрные волосы были собраны в шишку на затылке, а красные глаза смотрели с удивительно мягкого лица внимательно и цепко. В рыжем кимоно, украшенном узорами летящих листьев клёна, мужчина казался даже… Царственным. Почти как Моракс. Хотя, конечно, даже близко не такой же восхитительно-прекрасный. И уж точно не такой же интересный.       Венти понял, что ничего хорошего его не ждёт, уже в тот момент, когда гость растянул тонкие губы в улыбке, обнажив острые клычки.       — Ну здравствуй, братец, — протянул он мягким, вкрадчивым голосов и тут же отвесил поклон. — Ваше высочество Кицунэ но Сейшн Хеврия-сама.       — Добрый день, Куротори-сан, — сдержанно ответила Хеврия, захлопнув книгу.       Прядка каштановых волос упала на её бледное лицо, закрыв левый лавандово-фиолетовый глаз, но девушка даже не пошевелилась. Теперь Венти знал — если бы она пошевелилась, чтобы поправить прическу, Куротори мог расценить это как флирт, попытку обратить внимание к её лицу. Ненужный жест. Даже опасный.       — А… Здравствуйте, — добродушно улыбнулся Венти, для пущей безопасности отведя взгляд от лица гостя.       — Оя-оя, а вот так делать нельзя, — тут же одернул его Куротори. — Ни за что, ни при каких обстоятельствах нельзя отводить взгляд от высокопоставленного кицунэ. Он может расценить это как оскорбление, попытку что-то утаить.       — Думаю, уже по этому жесту вы понимаете, какой фронт работ нас ждёт, — выдохнула Хеврия, сложив руки на коленях.       — Мда, работка, конечно, хороша… Но я уже пообещал его высочеству Мораксу, что сделаю всё возможное, — чуть самодовольно произнёс Куротори. — Ну что, Венти, поработаем вместе?       — Поработаем… — неуверенно ответил бард, уже не совсем готовый к обучению новому и не то чтобы уверенный в доброжелательности нового родственника.       — Но сначала мы закончим урок хороших манер, — сдержанно ответила Хеврия, жестом пригласив Куротори сесть напротив, рядом с Венти.       — Я не против поприсутствовать. Может, смогу чего добавить, — в поистине щегольской манере ответил мужчина, приняв приглашение принцессы.       Венти послушно отодвинулся, уступив ему место рядом, но про себя подумал — нет, хорошим манерам «брату» вряд ли удастся его научить. Это сразу стало понятно по тому, как игриво он подмигнул принцессе и как устроился на полу — не на коленях, да ещё и откинувшись назад, словно проходимец в баре. Впрочем, Венти это только порадовало. Во-первых, с таким родственником его неидеальные манеры будут бросаться в глаза не так ярко. А во-вторых: теперь рядом будет хоть кто-то, кто сможет понять трудности свободолюбивого барда в усвоении давящих ограничений.       Наверное, надеяться на это было наивно. Хеврия посмотрела на мужчину очень неодобрительно, а расположившийся поодаль со свитком Осиал нахмурился, явно готовый в случае чего броситься отстаивать честь госпожи. Но Венти всё равно восхищённо глянул на подчеркнуто-небрежного, щеголеватого юношу и почувствовал себя несколько увереннее.       Спасибо Мораксу за то, что нашёл именно такого родственника. Кажется, император действительно неплохо прочувствовал свободолюбивый характер Венти… Бард растянул губы в мечтательной улыбке. Вот бы им встретиться ещё разок… Но до ближайшей встречи в рамках смотрин было нельзя — не дай Боги Селестии кто-то увидит их вместе и пустит нелестный слушок о покровительстве императора определённому кандидату. Остальные девушки и юноши на выдание порвут Венти на клочки.       — Кхм, — кашлянула Хеврия, привлекая к себе внимание. — Продолжим. Венти, сидя за столом обязательно смотри за рукавами кимоно. Ты уже успел прочувствовать на себе, насколько их ткань непослушная.       — Не будешь осторожен — рискуешь утопить дорогущий шелк в соусе. Или супе, тут как пойдет. В любом случае стыдно, — усмехнулся Куротори, не отводя внимательного взгляда от Венти.       — Личный стыд в нашем деле роли не играет. Куда важнее общественное мнение, — строго произнесла Хеврия.       — Ах, да, как же я мог забыть… Всё ради репутации, ничего в угоду себе, — повёл плечом Куротори.       Губы его растянулись в скалозубую улыбку, но взгляд красных глаз не сдвинулся. Он всё так же продолжил сверлить Венти. Бард чувствовал, что его оценивают. Может, пытаются понять причину его действий? Разобраться в порученном задании?       Наверное, это действительно было странно — император лично вызвал аристократа для того, чтобы тот играл роль родственника безродного мальчишки. Наверное, на этом можно было неплохо поживиться.       Венти в любом случае не собирался давать слабины. Выпрямившись, он ответил на взгляд Куротори словами:       — Общество не всегда бывает право. Я ещё поборюсь с ним за свою свободу. Когда-нибудь потом. Но не здесь и не сейчас.       — Хе. Ответ достойный жениха императора, — усмехнулся Куротори. — Мне достался хороший братишка. Хей, Осиал, передай потом господину, чтобы не волновался. Его зазноба будет представлена свету в лучшем виде.       — Я не посыльный! — Огрызнулся слуга, окинув гостя очень недовольным взглядом.       Венти почти не заметил затрещавших между ними искр. Щеки его залились краской, губы невольно дернулись в глупой улыбке, а голос сам собой пролепетал шутливое, совсем неуверенное:       — Ну, вообще-то я ещё не жених и мы не встречаемся…       — Но у тебя на него достаточно серьёзные намерения, раз ты сидишь тут с самой принцессой и учишь все эти унылые сводки того, что делать нельзя. Это более чем достойно рода Куротори, — усмехнулся Асасэ. — Первый урок о нас: мы всегда делаем то, что хотим и получаем то, в чем нуждаемся.       — Наверное, поэтому твой род, Куротори Асасэ-сан, уже второе поколение пускает корни вне страны, — буркнул Осиал, явно подуставший от наглости и дерзости гостя, пренебрегающего всеми мыслимыми и немыслимыми правилами высшего света кицунэ.       — Просто в каком-то поколении мудрейших Кицунэ но Сэйшн затесался один урод, решивший, что страна ему игрушка, а люди куклы, — без тени смущения и злобы повёл плечом Куротори. — Не в обиду вам сказано, ваше высочество Хеврия-сама. Я рад жить там, где живу. Но так же рад и получить от его высочества Моракса шанс вернуть себе возможность въезжать на родину.       Вот теперь в воздухе заискрило так, что у Венти мурашки по спине скользнули. Он почувствовал, как капли — не пота, воды, — скользнули по его лбу. Очень неприятный признак… При всей своей неосведомленности в магии кицунэ Венти нутром понял — это дело Осиала. И лучше бы его сейчас не злить новыми своевольностями.       Теперь-то бард осознал, что сегодня слуга императора сел с ними не только из интереса к принцессе Хеврии, но и по просьбе Моракса. Наверняка он должен был наблюдать за Куротори. И вряд ли такими темпами языкастому кицунэ удастся остаться «родственником» Венти… Не то чтобы барда должно было это волновать, но всё ж волновало.       Куротори Асасэ был грубоват и явно не вписывался в стандарты двора кицунэ, но в этом и была его прелесть. Венти походил на него. Что внешне, что морально. Вряд ли найдётся ещё кто-то, способный так ладно вписаться в легенду о простоватом мальчишке из небогатого аристократского рода, ознакомленного с правилами приличия кицунэ, но лишь в малой мере. Повторить такое смог бы разве что Барбатос, но… Сейчас только Куротори.       Надо было срочно применять дипломатические навыки. Благо, язык у барда был подвешен.       — Мне кажется, я опять вмешиваюсь не совсем в те дела, в которые должен вмешиваться, — постарался увести зашедший не туда разговор Венти. — Давайте условимся на том, что нынешних проблем хватает и не станем рождать новых.       — Правильные слова, Венти, — кивнула Хеврия, спокойно, словно и не витало в воздухе напряжение, захлопнув книгу. — Осиал, прошу, не пытайся спровоцировать Куротори-сана.       — Я и не…       — Но и вы, Куротори-сан, прошу, найдите в себе хоть немного сдержанности и следуйте традициям места, в котором оказались, — не остановилась Хеврия.       Она, маленькая, милая и хрупкая с виду, вдруг словно обрела тяжёлую, удушливую ауру. Венти почувствовал солёный вкус на языке. Лиловые глаза Хеврии напротив сверкнули золотом, а нежное лицо обрело черты, свойственные её старшим брату и сестре — резкие, острые, придающие серьёзности изгибу пухлых губ и хмурости тонким бровям.       За робостью юной девушки скрывалась настоящая императрица. Не даром Хеврия была сестрой Моракса и Гуй Чжун.       В ответ на такое проявление властности Осиал что-то невнятно пробурчал и вновь уткнулся в свитки, а Куротори рассмеялся и послушно поднял вверх руки, как бы признавая своё поражение.       — Простите, ваше высочество, дал лишка, — извинился он, сев в более приличную позу. — Проверял, насколько хватит вашего терпения. Теперь понял, дальше не пойду.       — Извините и вы меня, — выдохнула Хеврия, вновь став милой девушкой. — Я не такая сильная, как брат и сестра. Всё, что у меня есть — магия и красноречие. Нужно же мне как-то держать свой авторитет. Надеюсь, больше вы не будете рушить его. Иначе, думаю, мне придётся позвать на подмогу сестрицу.       — Не надо! — Хором воскликнули Венти и Куротори.       Венти неприятно пробрало от того, как складно прозвучали их голоса вместе. Так было только с… Барбатосом. Но Куротори не был Барбатосом. Даже близко на него не походил.       Бард постарался взять себя в руки.       — Я буду учиться ещё лучше, только, прошу, давайте обойдемся без вашей сестры, — произнёс он, прокашлявшись. — Иначе, думаю, я даже до первого представления на смотринах не доживу.       — Есть такая вероятность, да. Поэтому давайте будем друзьями и не станем устраивать друг другу проблем, — невинно улыбнулась Хеврия.       За этой невинной улыбкой скрывалась умелая, почти дьявольская манипуляция. Куротори и Венти переглянулись. И если первый только закатил глаза и небрежно махнул рукой, то вот второй условился держаться осторожнее с новым братцем. Его выходки любви при дворе не находили. Поддержит их, позволит им зайти слишком далеко — и о Мораксе придётся забыть.       Но… Как Венти забыть его золотые глаза, лёгкую полуулыбку, тон, которым он обращался к барду в их прошлую встречу? Как забыть этот сладкий сон, если кроме него не осталось ни единой надежды найти утешение израненной душе?       Нет уж, Венти не позволит разрушить своё счастье, каким бы мимолетным, невозможным и ненадёжным оно ни казалось. Всё можно изменить, всё можно выполнить. Нужно лишь приложить достаточно стараний.       Выдохнув, бард мягко постучал пальцем по столу — так, как учила Хеврия, достаточно громко, чтобы быть услышанным, но осторожно и ритмично, чтобы не нарушить атмосферы разговора. Принцесса довольно кивнула.       — Молодец. Ты схватываешь налету, — произнесла она, не дав Венти вставить и слова. — Я не задержу тебя надолго. Давай быстро разберёмся с тем, как вести себя на предстоящем представлении икебан и до завтра я тебя со своими обучениями оставлю.       — Спасибо, — кивнул Венти.       — Тебе спасибо за терпение, уважение, и, главное, за готовность всё это понимать, несмотря на скорость обучения, — мягко, учтиво ответила принцесса.       Это тоже было обязательной нормой приличия. Если тебе говорили комплимент, нужно было отыскать в своей голове ответный. Пусть даже самый простой, но он мог помочь благожелательно настроить собеседника к разговору, выстроить определённую линию поведения. Намёк на истину можно было вложить в слова, но лишь как подтекст.       Истинные кицунэ слету понимали намеки, а вот Венти только почувствовал, что за словами принцессы кроется что-то большее. Впрочем, и это дало ему понять, что принимать похвалу бахвальством не стоит.       Медленно кивнув, он кашлянул и спросил:       — Так что там с икебанами?       — Сразу в обрыв прыгаем. Как по-императорски, — хмыкнул Куротори, подперев голову рукой.       — Икебана — это особый вид искусства составления композиции в нашей культуре, — проигнорировала его Хеврия. — Для нее тебе будет выдан специальный горшок и набор цветов и украшений на выбор. Лучшая икебана будет доступна взгляду всех — её поставят в приёмном зале, где позже пройдёт ужин для выбранных невест и их родителей.       — Думаю, я смогу справиться с этим, — чуть расслабился Венти. — У меня хороший вкус.       — Это приятный бонус. Однако в основном в икебане всё строится не на вкусе, а на подборе тех или иных элементов, — остудила его пыл Хеврия. — Запомни главное — ни за что не бери для композиции глицинии или хризантемы. Они считаются символом Кицунэ но Сейшн. Позволишь себе использовать их и заявишь всем свои намерения. Не в лучшей форме. Они обязательно будут как ловушка для неподготовленных или слишком самоуверенных, так что запомни, прошу.       — Можешь взять амариллисы, если они будут, — вступил в разговор Куротори. — Это не только цветы нашего рода, но они ещё и обозначают скромность. Покажешь себя примерным женишком.       — Не буду комментировать это. Моя цель лишь объяснить тебе основное, никакого преимущества, — выдохнула Хеврия, задержав взгляд на сосредоточенном лице Венти. — Украшения можешь выбирать какие пожелаешь, как и горшок. Надеюсь, вкус у тебя действительно хороший.       — Ага, я понял… Никаких хризантем и глициний, по возможности амариллисы, всё остальное как захочу, — пробормотал себе под нос Венти.       — На этом мой урок закончен. Господин Куротори, предоставляю слово вам.       Ещё раз повторив слова Хеврии, на этот раз про себя, Венти сосредоточил внимание на «брате». Тот, что удивительно, дождался, пока бард посмотрит на него и кивнет и только тогда озвучил план своих уроков:       — Думаю, сегодня я не буду накидывать ещё больше. Головешка не справится, если я ещё и информацию о роде начну в неё вбивать, — усмехнулся он, нагло потрепав Венти по голове.       Осиал дёрнулся в их сторону, возмущённо шипя что-то про приличия и домогательства, а Хеврия неодобрительно сложила ладони, явно направляя в них магию. Впрочем, и сам Венти был недоволен. Вместо того, чтобы стерпеть или позволить другим себя защитить, бард смахнул его руку. Он ненавидел, когда его волосы трогали без разрешения. И готов был даже к ответной злости ради отстаивания своих границ.       Венти был свободной пташкой, в какую бы клетку себя не загнал попыткой найти новый смысл в жизни. Кицунэ Тейкоку и его обитателям придётся смириться с этим или отвергнуть его.       Однако Куротори только рассмеялся.       — Правильное действие, малыш. Никаких контактов на публике. Даже с близкими, — кивнул он, покорно опустив руки на колени. — Так, на сегодня о семье Куротори с тебя хватит основного. На данный момент в роду есть шесть человек не считая тебя: наш дед, Куротори Игараши, бывший чиновник, ушедший в отставку из-за конфликта с бывшим императором и бежавший из страны; наш отец, сын Игараши, Куротори Шион, руководитель строительной компании на территории Фонтейна, столицы иномирной Франции; наша мать, Куротори Гайна, дочь другого рода бежавших из страны кицунэ; я, твой брат, Куротори Асасэ, и две наши младшие сестры, Алария и Момо.       — Угх… — простонал Венти, старательно пытаясь всё запомнить.       — Можешь пока остановиться только на именах. Дед Игараши, отец Шион, мать Гайна, сестры Алария и Момо. Своё имя я тебе забыть не дам, не беспокойся, — усмехнулся Куротори.       — Я… Постараюсь запомнить.       — Писать умеешь?       — Немного. На родном языке… — кивнул Венти.       — Хм… Хватит и этого. Если понадобится больше, я помогу тебе выучить основные слова. Если что, скажем, что тебя учили не для возвращения на родину.       — Как у вас всё ловко, — не сдержал тяжёлой остроты Венти.       — Просто не бывает никогда. Ты либо приспосабливаешься, либо утопаешь. Всё просто, — на французском произнёс Куротори, верно расценив, что так Венти будет проще понять его.       Бард благодарно кивнул. Что ж, для начала уже неплохо — у него были союзники и он, кажется, неплохо справлялся с основной необходимой информацией. Могло быть хуже. Нет, Венти даже ожидал, что будет хуже.       — Если вы хотите поговорить, я могу оставить вас, — произнесла принцесса. — Я понимаю, некоторые моменты о семье стоит говорить только лично, и…       — Не, мы закончили, — грубо оборвал её Куротори, поднявшись с пола. — Спасибо за шанс ещё раз. И, Венти… Завтра после обеда будь готов серьёзно взяться за изучение рода Куротори.       — Так точно!       Венти знал, что легко не будет. Однако стоило ему только вспомнить лицо Моракса, как все сомнения отступали.       Он стоил того. Он мог дать жизни Венти новое начало теперь, когда старая жизнь стремительно подходила к концу.       Бард постарается. Ради него. Ради себя.       «Барбатос… Я смогу жить без тебя. Ты будешь гордиться мной, где бы ни был теперь».