***
Завтрак закончился быстро. Венти как мог старался растягивать свои порции мисо-супа и омлета дасимаки, но они подошли к концу, а вот успокоиться он не успел даже близко. Наоборот — чем ближе было выступление, тем больше юноша нервничал. Он старался дышать так, как учила Хеврия, но всё равно чувствовал, как сердце рвётся из груди, а в голове колокольным набатом стучит кровь. Так недалеко было и до появления хвоста… Видя это, Куротори не отходил от «брата» ни на шаг. Он следовал за ним немой тенью привычной свободы. Его смешки, нелепые кривляния за спиной, лёгкий шаг — всё это придавало хоть немного уверенности. Когда мимо проходили слуги, Венти шутливо хлопал его по ладони веером, а когда в коридорах никого не было — отвечал смехом на особо удачные шутки, произнесённые шёпотом, но эхом разносящиеся по притихшим коридорам. Впрочем, стоило только им направиться в сад камней, где и должно было пройти создание икебан, как оптимизм подвёл Венти. Он почти физически ощутил, как робость захватила всё его естество. Шаг стал неуверенным и тяжёлым, а движения рук, сжимающих веер до побеления пальцев — неловкими. И даже подшитые рукава не помогали сдерживать нервные движения. — Выдохни. Всё пройдёт отлично, — шептал ему Куротори, пока по безмолвным коридорам они направлялись к площадке. — Смотрительница сегодня госпожа Камисато. Она сама мать дочери твоего возраста, поэтому наверняка не будет строга. — А её дочь тоже здесь? — Шумно сглотнул Венти. Соперничать с дочерью смотрительницы ему точно не удастся… — Конечно нет, — поспешил успокоить его Куротори. — Моракс завидный жених, но госпожа Камисато не хочет выдавать дочь по принуждению и потому не наседает на неё с браком. Камисато Аяку ты здесь не найдешь. — И откуда ты только всё это знаешь? — Выдохнул Венти. — Хорошо слушаю и много гуляю по столице, — лукаво улыбнулся Асасэ. — А ещё имею хорошего шпиона в распоряжении. Не представляешь, сколько всего можно услышать в порту, если иметь там определённый вес… — Хотел бы представлять позже, — постарался Венти тонко намекнуть «брату» на разделение обязанностей. Тот только еле слышно хохотнул, но ничего конкретного не ответил. Да и если хотел — не успел бы. Коридор закончился и Венти ступил на дорожку из гальки, мягко хрустнувшую под подошвами его таби. Бард и хотел бы пойти дальше. Сад камней семьи Кицунэ но Сэйшн был прекрасен — тонкие, изящные, словно танцовщицы, бонсаи тянули кроны к небу, а камни складывались в причудливые узоры, как нельзя лучше говорящие о тонком вкусе хозяина сада. Однако ноги его враз отяжелели, когда Венти увидел, сколько людей собралось, чтобы представить императору свои икебаны. Все они были так же молоды, как бард, но преимущественно девушками. Юноши были тоже, конечно, однако не в таком количестве и так ярко в глаза не бросались. Девушки стайками пёстрых птичек стояли у большой беседки, парни же держались от них особнячком, о чём-то еле слышно переговариваясь. Шум и гам толпы, девичий смех и тут и там звучащие последние новости столицы — всё это ошеломило Венти даже больше, чем первое видение Хикаригаоки. В прошлый раз все эти девушки и юноши были для него просто гостями Моракса. Бард почти не обращал на них внимания, не рассчитывая ни на что кроме встречи с прекрасным видением из своих фантазий. Но теперь… Теперь все эти прекрасные, аристократичные, богатые и наверняка не глупые господа и дамы были его соперниками. И Венти не был уверен, что хотя бы казался им ровней, не то что был лучше. Если бы не Асасэ, он, наверное, так и остался бы стоять в стороне, опасаясь раскрывать себя как кандидата. Но Куротори не позволил юноше тревожиться. Оглядевшись, он едва ощутимо толкнул «брата» в плечо и шепнул ему: — Иди. Покажи им себя. Уверяю, ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы они заволновались тоже. Если что, я с тобой. — А если узнают? В прошлую нашу встречу я не очень походил на аристократа, — неловко пошутил Венти, окинув взглядом толпу. Знакомых лиц не увидел, но не то чтобы бард тогда вообще старался запоминать тех, с кем общался на пути к Мораксу. Они были красивы — вот всё, что Венти помнил. Волнение барда, кажется, только повеселило Асасэ. Усмехнувшись, он поднял повыше голову, сложил руки на животе и чинно направился к юношам и девушкам, кинув Венти: — Давай же, братец. Ну дал ты лиху в прошлый раз, ну прикинулся простолюдином. И не такое видали. Зато узнал, что да как, заранее. Даже к моим грязноватым делишка не пришлось обращаться. Говорил Куротори подчёркнуто небрежно и достаточно громко, чтобы местные сплетницы и сплетники могли всё услышать и разнести дальше. Венти почти почувствовал лукавые взгляды, остановившиеся на его лице, увидел, как нахмурились одинаково тонкие брови. Бард не собирался давать им и шанса себя обсуждать. Кашлянув, он постарался сделать вид, что ему всё равно, и направился вслед за Куротори, хотя ноги его неприятно трусило, а внутри что-то тревожно екало с каждым шагом. — Не говори об этом так громко, — буркнул он, радуясь тому, что белила скрывают румянец. — Пусть знают. Чем больше толков о тебе, тем меньше они верят в твою победу. Пока местные не видят в тебе соперника, шансов нарваться на их подлянки меньше. Что-то подсказывало Венти, что здесь Асасэ не прав. По крайней мере, смотрели аристократы на него очень недружелюбно. А если верить Хеврии, кого-то клеветники уже успели выжать. Бард предпочитал держаться осторожнее, а не полагаться на дурную славу. И общения не заводить пока. Принцесса и Куротори постарались, натаскивая его на местный стиль общения, но Венти всё ещё не был уверен, что сможет справиться. И уж тем более не был уверен, что статус иностранца избавит его от унизительных смешков. Нет уж, таких знакомств ему точно не надо. Венти умел играть роль дурачка и ловко избегать конфликтов, это он доказал ещё жизнью в местных идзакаях, где грубиянов, жаждущих подраться, было порядком. А вот чего бард не умел, так это терпеть. И не любил, к слову. Свободная душа не терпела ограничений и даже на уступки шла неохотно. Здесь, в Кицунэ Тейкоку, где терпение и холодность были основой этикета, Венти хотел избегать провокаций как можно дольше. К счастью, к ним с Асасэ никто не подошёл. Видно, аристократы, выросшие в узком кругу, предпочитали держаться подальше от чужаков. Обсуждать их не чурались, Венти это слышал, но вот беседовать — точно нет. Оно было и к лучшему. Тем более, что времени на общение вообще оказалось немного. Венти и Куротори едва успели отойти в сторонку, так, чтобы видеть беседку, но не сталкиваться с остальными кандидатами на сердце Моракса, как с другой стороны сада камней раздался лёгкий звук сямисэна. Под этот пронзительный гул, который тут же дополнил лёгкий бой барабанов, в сад вошла делегация… Во главе с принцессой Гуй Чжун. — Ой-ей… — протянул Асасэ, потерев гладко выбритый подбородок. — Вот это подстава. — О чем т… О нет. Только не говори, что это… — Делегация наблюдателя, — кивнул Куротори. — Видишь, какой у неё оби? Это специальный пояс, сакура на нём означает мудрость, непоколебимость и вечность. Стандартный знак для наблюдателей. Хотя, конечно, её высочество использует его очень… Вычурно. — Знаешь, вычурность беспокоит меня в последнюю очередь, — дёрнулся Венти, не зная, куда себя деть. Вот на такое он точно не рассчитывал. Старшая из сестёр Моракса да в наблюдателях… У него нет шансов. Ещё в их первую встречу принцесса Гуй Чжун ясно дала понять, что не готова терпеть безродного барда рядом с братом, особенно когда вокруг столько более удачных кандидатов. Видно, женщина решила наглядно себе и ему доказать, что у Венти шансов нет. В её строгости юноша не сомневался, как и в том, что к нему она будет особенно нетерпима. — Как всегда своевольна. Это у них с братом общее, — покачал головой Куротори. — Ну что, братец, готовься. Расслабиться не выйдет. Госпожа Камисато может и спустила бы ошибки, неловкости и иностранные непонятки, но вот Гуй Чжун… Она порвёт тебя в клочья. — Спасибо за поддержку, — шикнул Венти, нахмурившись. Взгляд его остановился на лице Гуй Чжун — строгой маске белоснежно-белого цвета. Алые от помады губы были крепко сжаты, янтарные глаза, подчеркнутые длинными ресницами, смотрели тяжело, цепко, выискивая недостатки в каждом вокруг. Вся Гуй Чжун была воплощением суровости. Её брат не особо отличался от сестры внешне, но в его глазах Венти видел хотя бы искорку усмешки, веселости, задора какого-то… Гуй Чжун же была истинной строгость. Пожалуй, несмотря на грубость, Куротори от правды ушёл недалеко… Венти не жить. Может, не в буквальном смысле, но в метафорическом — точно. Словно желая подтвердить его мысли, Гуй Чжун остановила взгляд на юном барде. Губы ее презрительно скривились, а взгляд словно стал ещё холоднее. Да так, что Венти почувствовал мурашки, которые скользнули по его позвоночнику. Желание принцессы убивать он ощутил кожей. Что-то подсказывало юноше, что его икебана до императора не дойдёт. Но, удивительное дело, этот вызов хоть и родил в его душе тревогу и страх, но вместе с тем поднял волну протеста. Бард уверенно выпрямился, несмотря на дрожь в ногах, и ответил на взгляд Гуй Чжун наглой улыбкой. Одна из служанок за её спиной заметно нахмурилась и подалась вперёд, взметнув хвостики лиловых волос, но принцесса махнула ей рукой, не дав девушке права на вольность. Показалось Венти, или губы принцессы действительно дернулись в усмешке? Может, не всё ещё было потеряно. Впрочем, хорошее настроение быстро покинуло Гуй Чжун и в беседку она вошла уже вновь мрачной, подавляющей своей тяжёлой аурой. Женихи и невесты стихли, остановив взгляды на ней и её свите. Принцесса небрежно оглядела их, еле слышно прокашлялась и, грациозно взмахнув рукой, произнесла: — Добрый день, дорогие гости, женихи и невесты. Я рада приветствовать Вас во дворце семьи Кицунэ но Сэйшн и спешу извиниться — госпожа Камисато не сможет быть наблюдательницей на этапе создания икебан. Её заменю я. Фраза была строгой и безапеляционной. Радости не снискала, как и ожидалось. Участники смотрин зашептались только громче, и удовольствия — да что там, хотя бы принятия, — в их голосах уж точно не было. Только недовольство и страх. Гуй Чжун это не смутило. Без капли переживаний та махнула слугам, которые один за другим внесли в большую беседку столы и материалы для икебан. Сама же принцесса чинно присела на скамейку и, сложив ладони на коленях, спокойно сказала, не глядя на участников: — Приступайте. Я вам не помешаю, как не помешала бы и госпожа Камисато. Моё дело сегодня лишь в наблюдении. Порадуйте меня и брата, господа, дамы. Пусть победит достойнейший. Наверное, она хотела воодушевить людей… Но вместо этого те засмущались лишь больше. Тон голоса решал многое. И такой точно не успокаивал. По крайней мере, Венти от него почувствовал только жуткий холод, скользнувший по позвоночнику колючими мурашками. Гуй Чжун была страшна. Однако Венти видал существ и страшнее. Он сможет доказать ей, что чего-то стоит. Ведь увидел же в нём что-то Моракс. То, что увидел Моракс… Озарение словно рёв грома сотряс сознание барда. — Удачи, — шепнул Куротори, когда Венти направился к столу. Тот в ответ только хитро улыбнулся. У него в голове созрела безумная, но, наверное, действенная идея… Что там Хеврия говорила про цветы? Будут и зарубежные, но лучше использовать что-то более близкое народу, чтобы проявить патриотический дух, любовь к Кицунэ Тейкоку, который и должен обладать будущий младший император — так она сказала на втором занятии по икебанам, более подробном. Но что если проявить немного… Наглости? Бард уже представил себе икебану с двумя видами прекрасных цветов — сессилиями с его родины и, возможно, глазурными лилиями, чтобы уж не совсем шокировать публику… Хотя, конечно, это всё равно будет так дерзко, как мог поступить только Венти. Юноша надеялся, что правильно понимал императора и то, чем сумел привлечь его внимание. Потому что если так, то своей неуёмной энергией и свободолюбием он сейчас заслужит себе хорошую фору… Лишь бы это сработало, а всё остальное приложится.Икебаны
20 февраля 2022 г. в 18:46
Тонкие женские руки крепко затянули пояс оби на талии Венти, скользнули по затянутой в шёлка кимоно спине, коснулись тёмных волос, заплетенных в пучок и скрепленных большим гребнем-птичкой, украшенным подвесками с яркими бусинами и стеклянными цветами изящной работы. Бард еле ощутимо передернул плечами. Пытаясь сдержать охватывающую душу тревогу, он выдохнул и прикрыл глаза.
Всё было хорошо. Он всё знал. Ещё неделю Куротори-сан и принцесса Хеврия натаскивали его быть дворянином. За это время юноша узнал всё, что было необходимо знать заграничному кицунэ — от норм поведения до мельчайших способов выражения эмоций. Асасэ учил его, как быть Куротори — держать голову прямо, улыбаться, почаще говорить на французском, особенно с ним, чтобы не так бросалось в глаза его плохое знание языка, но при этом держать натуру под контролем. Вместе они изучили историю клана чуть ли не до самого его основания. Вместе же зазубрили, чем занимается семья сейчас и чем занималась раньше.
Этот образ они тоже подобрали вместе.
Венти медленно повернул голову. В стоящем на низком столике зеркале отразился совершенно незнакомый ему юноша — неуловимо похожий на того бродячего музыканта, что ещё недавно выступал на улицах Хикаригаоки в надежде заработать на еду и ещё ночь в рекане, но теперь заметно более царственный. Умытое лицо словно снег припорошил густой слой белил, губы алели от помады, а взгляд лазурных глаз был особенно подчеркнут тушью, нанесённой умелой девичьей рукой. Чисто-белое кимоно казалось продолжением его кожи, а алые пятна подхваченных ветром кленовых листьев на этом полотне выделялись особенно ярко. Как, собственно, и чёрные волосы…
Венти снова на мгновение зажмурился. В памяти возникло родное лицо. Нежные черты, мягкий взгляд и улыбка на пухлых губах… Всё как у него, и точно так же подчёркнуто белой пудрой. Сейчас Венти особенно походил на маму, как всегда и мечтал. Но что-то подсказывало ему, что ни она, ни Барбатос не были бы этому особо рады.
Если у него пальцы тряслись от волнения, то какой безумный ритм выбивали бы их сердца в тревоге за сына и брата?
И всё же… Как бы Венти хотелось, чтобы это мамины руки сейчас оправляли ворот его новенького кимоно, а за тонкой стеной звучал звонкий голос брата, а не тягучий говор Асасэ.
— На этом всё, Венти, — услышал он шепоток в самое ухо. — Давай, открывай глаза. Расслабься и поднимайся. Ты прекрасен, ты готов. Всё пройдёт хорошо.
Венти послушно открыл глаза. И снова взгляду его предстала успевшая стать родной небольшая комнатка во дворце императора кицунэ. Только на этот раз на краю зрения мелькнули не тонкие белые ладони, а острочертное лицо. Хеврия скользнула к нему, замерла совсем рядом, внимательно осматривая, ожидая ответа. Язык так и зачесался выдать какую-нибудь глупую шутейку, чтобы избавиться от этой маски, которая тяжёлыми белилами лежала на его лице и сковывала губы густым слоем помады.
— Спасибо, принцесса, — с трудом удержал бард этот порыв.
До первой для него официальной встречи с императором оставалось два часа. Парад икебан был важен для Венти так, как для утопающего важен воздух. От этого зависело, сможет ли он удержаться рядом с императором или вылетит в первом раунде, заставив Моракса вновь юлить и подмахивать ему, навлекая на себя гнев аристократов. Император и его семья и так хорошо постарались, чтобы привести Венти сюда. Сейчас уже ему нужно было приложить все усилия, чтобы этот день прошёл в лучшем виде и закончился успехом.
И всё же… Соблюдать все эти правила, постоянно держать в голове нормы приличия и страх ошибиться было ужасно тяжело. Особенно для такого кицунэ, как Венти.
— Ну что вы там, готовы? — Раздался из-за стены голос Асасэ.
— Господин Куротори, не торопите их. Время ещё есть. Дайте и им его. Собраться на такое важное мероприятие — дело долгое, сложное и…
— Да, да, я знаю. Но всё же. Надо ещё поесть, если помнишь. Хотя… Слуги Моракса, я так понимаю, вообще едят раз в день. На пару с императором.
Венти невольно усмехнулся, представив, как лукавая усмешка изогнула губы Куротори, когда Осиал пробурчал что-то наверняка возмущенное.
— Сейчас, мы уже почти готовы! — отозвался бард, чтобы не дать небольшому конфликту перерасти в словесную перепалку.
Впрочем, попытка подняться на ноги успехом не увенчалась. Венти опять пришлось опереться на Хеврию, чтобы не шлепнуться обратно на татами.
— Помни, сначала разминка, потом движения, — ласково поддержала его принцесса, осторожно, но ощутимо хлопнув по вновь согнувшейся спине.
— Конечно… Просто поспешил, — кивнул Венти, тут же вытянувшись.
За эту неделю он успел привыкнуть к манере кицунэ сидеть, однако ноги его всё ещё затекали, а спина так и грозила ссутулиться, как он привык. Бард старался держать себя в руках, но всё ещё забывался через раз и спешил, как если бы сидел привычно, а не на коленях. Хеврия, к счастью, не наседала, а Куротори прямо заявил, что будет сидеть свободно, чтобы в случае чего прикрыть его невежество тем, что у них в семье отказались от этой придворной традиции. И всё же… Даже это не гарантировало юноше спасения от насмешек и, возможно, откровенной травли, если всё пойдёт совсем плохо.
Венти не любил соперничать, но понимал, что здесь с ним это мнение не разделяли. Особенно когда на кону стояла свадьба с императором и место на троне рядом с ним. И собирался если не вступить в эту борьбу, то хотя бы не давать повода сбросить себя со счетов.
Оправив полы кимоно, юноша шагнул к седзи, всё ещё ощущая покалывание в ногах. Принцесса довольно кивнула и последовала за ним.
Куротори и Осиал, как это и ожидалось, уже вновь затеяли перепалку. К счастью, молчаливую. И прервать её удалось даже появлению Венти, а не строгому взгляду Хеврии.
— Ну наконец, — фыркнул Асасэ. — Идём. Надо позавтракать, пока ещё можно.
— Даже если кухарки уже приступили к подготовке обеда, всё в порядке, я переживу, — честно признался Венти, встав рядом с ним как учила Хеврия, на почтительном расстоянии, но недостаточно далеко, чтобы можно было принять их за чужих друг другу людей.
В конце концов, до прибытия во дворец барду часто приходилось отказываться от еды. Когда нет денег, голод особенно сильно скребет желудок. Словно в назидание за неумелость. Хуже сейчас, после сытного ужина, а не скромного яблока, наскоро запитого водой, точно не будет.
— Давай, не отговаривайся. До вечера ты может и дотянешь, но точно не в том виде, которого требуют от аристократов. Так что пошли.
— Куротори-сан прав, — поддержала мужчину Хеврия.
Она встала напротив, чуть оттеснив Осиала, заставив того перевести внимание на себя и отведя грозу от Куротори. Улыбка замерла на губах девушки, подчеркнув строгость взгляда лиловых глаз.
— Мы с Осиалом пока передадим Мораксу что все готово. Порадуй его успехом, хорошо?
— Буду сиять ярче всех, — улыбнулся Венти.
— А уж как он засияет, когда тебя увидит… — выдохнул Осиал.
Несмотря на тон, губы слуги дрогнули в намеке на добродушный смешок. Пожалуй, это было лучшим и самым ярким показателем того, что Венти получил одобрение при императорском дворе. По крайней мере, какой-то части его обитателей… О Гуй Чжун и её холодном взгляде думать не хотелось. По крайней мере, точно не сейчас.
Лукаво глянув на Осиала, принцесса Хеврия едва заметно поклонилась Венти — достаточно глубоко, чтобы подчеркнуть его новообретенный статус, но недостаточно, чтобы принизить себя. Бард ответил ей тем же. Правда, его поклон получился, пожалуй, через чур сильным. Хеврия насупилась, но только кивнула.
— Уважай себя, Венти, — напомнила она перед тем, как развернуться и направиться прочь. — Без этого при дворе любви не сыщешь. Позволишь вытирать о себя ноги — это с радостью сделают все, кому местечко рядом с императором греет душу.
— Пусть попробуют. Вы хорошо обучили меня отвечать, ваше величество, — не позволил себе смутить Венти.
Судя по тому, как качнулась голова Хеврии и распрямились её тонкие плечи под тяжестью кимоно, она этой фразой удовлетворилась сполна. А раз так, то и Венти остался доволен.
Не сдерживая улыбки, бард повернулся к Куротори.
— Вот теперь пойдём!
— Хе-хе, да ты у нас ловелас. Смотри не зарывайся, три наследника престола на тебя одного слишком много, — задорно состроумничал Куротори, как бы невзначай потянувшись ладонью к макушке Венти.
Тот ловко скользнул в сторону и только потом позволил себе смущённо пробормотать:
— И в мыслях не было… Моя душа любит свободу, но в любви я умею быть верен. Да и вообще… Хеврия хорошая. А с родственниками избранника нужно быть на короткой ноге. Меньше подлостей и подлянок будет.
— И то верно. Но скажи это лучше Гуй Чжун. Вот уж кто точно тебе житья не даст, пока не докажешь ей, что достоин.
Венти нервно повёл плечом. Вот здесь Асасэ был прав… Со старшей принцессой у бродячего музыканта сразу не сложилось. И что-то ему подсказывало, что его старательность в обучении её не впечатлила. По крайней мере, за всё то время, что бард жил во дворце, старшая принцесса ни разу не опустилась до того, чтобы посмотреть за его прогрессом. Может, просто не успевала, но Венти резонно подозревал — брезговала.
Но, может, лояльность хотя бы одной сестры даст ему шанс?
Чем размышлять об этом Венти решил прервать череду тревог завтраком. Неловко вытащив из-за пояса-оби веер, бродячий музыкант кое-как развернул его. Украшение было роскошным — между тонкими металлическими спицами тянулся алый бархат, украшенный кленовыми листьями, — и потому казалось особенно чужим в неуверенных ещё пальцах барда, привыкших к теплу дерева или тонким струнам под пальцами, а не к холоду металла.
Но Куротори явно остался доволен тем, как Венти прикрыл низ лица и, подняв повыше голову, направился в столовую.
По крайней мере, смешок, которым он сопроводил свой первый шаг, был достаточно красноречив. А ещё однозначно заставил Венти хоть немного гордиться усилиями, которые он приложил к обучению правильному держанию веера. Ещё бы это отметили его соперники на выставке икебан…