Лисья свадьба

      Об успехе своего рискового решения Венти узнал самым необычным образом — за завтраком. Он как раз пытался палочками затолкать в рот рис с кусочком маринованного дайкона, когда сёдзи с громким треском раскрылись и в комнатку ворвался Куротори. Венти так дёрнулся, что едва не перевернул кигу-зэн — поднос на тонких ножках.       — Куротори-сан, могли бы постучаться. А то вдруг я не одет. Или у меня изо рта хвостик рыбы торчит, — пошутил Венти, чуть нервно поправив миску-чаван с рисом и положив на подставку палочки.       Всему этому его научила принцесса Хеврия. До этого бард вообще не считал нужным как-то убирать палочки. Да и пользовался ими с неохотой, предпочитая непрактичным деревяшкам свою вилку. Но во дворце палочками ели все, а на тех, кто не ел ими или ел неаккуратно смотрели крайне осуждающе. Венти для самого себя определил, что будет потихоньку отступать от традиций, но вот нарушать такие правила… О нет, он не был самоубийцей. Приходилось учиться есть палочками, обращаться с ними и особенно — правильно класть их. В этом тоже было целое искусство. И оно неплохо помогало отвлечься от мыслей о икебанах и Мораксе…       — До сэппуку мы ещё дойдем. И я надеюсь, что манекеном для демонстрации буду не я, — ответил на шутку Куротори, прикрыв за собой сёдзи и воровато оглядевшись. — Мне тут птичка одну новость напела. Как думаешь, какую?       — Меня осудили за поругание чести императора и изгоняют из дворца? — С затаенным страхом хохотнул Венти.       — Покаркай мне тут ещё, тэнгу недоделанный, — махнул на барда Куротори. — Как раз наоборот. Моракс тебя выбрал. Со слов принцессы Хеврии, он даже не знал, кто какую икебану делал — Гуй Чжун постаралась. Но всё равно выбрал твою. Знаешь, что это означает?       — Что я… Порадовал его?! — Выдохнул Венти.       Кажется, сердце на мгновение ухнуло в пятки. Мысленно юноша тут же возблагодарил брата за защиту и помощь, но тут же осёкся. Не потому, что не считал дух Барбатоса причастным к этому, а потому, что разум его словно на мгновение выключился. Венти изумлённо открыл рот — и тут же его закрыл. Медленно повёл рукой, потянувшись к вороту хлопкого хагадзюбана, но одернул руку и сложил ладони на коленях. Взгляд его остановился на лакированной поверхности подноса.       Слова Куротори Венти обдумывал мучительные несколько секунд. А когда они окончательно дошли до него — ахнул и вскочил на ноги.       — Да ну?! — Воскликнул он, несдержанно взмахнув руками. — Быть не может! Правда?!       — Смысла врать тебе у меня нет, — усмехнулся Куротори. — Осторожнее, не наступи на свой завтрак. И вообще, присядь-ка. Победа в конкурсе икебан кое к чему обязывает.       Но Венти Куротори почти не услышал. После первой фразы сердце его зашлось в радостном перестуке, а ноги сами понесли юношу по комнате. Хеврия старательно учила барда сдерживать эмоции, скрывать бурные их проявления, но… Как Венти мог, если его рискованный шаг сработал?!       С детства юноша был неугомонным источником энергии. Ещё мама называла его юлой, а уж в подростковом возрасте Венти и вовсе сорвался с катушек. К девятнадцати годам он более или менее сумел обуздать активного лисёнка в себе, но не изжив его, а мягко встроив в жизнь. Увы, при дворце императора Кицунэ Тейкоку это не приветствовалось.       Хорошо, что Куротори тоже не был частью дворцовой элиты. Он спокойно дождался, пока Венти находится и обрушится на татами, хватая воздух ртом и размахивая появившимся хвостом.       — А хвостик-то красивый, — только похвалил он. — Чёрный цвет редкий. Когда дойдёт до показа формы кицунэ, у тебя будет преимущество.       — Дойдёт… Дойдёт! — Воскликнул Венти, принявшись заплетать косичку. — Теперь у меня есть надежда, что и до этого дойдёт!       — Ты рискнул, но выиграл. Признаю, вкус есть, горжусь тобой, — фыркнул Куротори, опустившись на пол рядом с бардом. — Но давай-ка ты всё же послушаешь меня. Успех с икебаной — лишь первая ступень, впереди ещё кое-что есть. Готов послушать?       — Ещё немного, — произнёс Венти, шумно выдохнув и с трудом убрав беспокойно мечущийся по полу пушистый хвост. — Вот теперь можно. Что в планах?       Куротори довольно усмехнулся, показав клыки. Сев в позе лотоса и уперев локоть в колено, он подпер голову ладонью и довольно произнёс:       — Ну что ж, ты победил. Вместе с ещё двумя претендентами. Ну и отобрали ещё пять-шесть особо успешных ребят. Остальные отправятся домой. Можешь гордиться собой, в первом раунде ты выдержал дворцовые развлечения, — почти проурчал Асасэ, позволив чёрным прядкам упасть на лицо, оттеснив яркий блеск красных глаз. — Но впереди у нас ещё пара этапов. Какими они будут я не знаю, но что могу сказать точно — по итогу каждого получивших благосклонность ждёт встреча с императором. Не личная, конечно. Вас всех соберут на большой ужин, на котором каждому доведётся пообщаться с Мораксом в относительно приватной обстановке. Для вас это подарок, для него — способ понять, кто вы и чем живете. Поэтому, я думаю, ты понимаешь, что показать себя нужно как можно лучше.       — С соблюдением всех традиций? — Немного разочарованно спросил Венти.       — Конечно. Сидеть на почтительном расстоянии, говорить осторожно, смеяться негромко, руки не распускать и в интимные подробности не вдаваться, — усмехнулся Куротори. — Скажи сразу, есть тайные истории, которыми тебя подмывает поделиться? Можешь рассказать их мне, чтобы там не прорвало.       — Нет у меня никаких таких историй, — смущённо буркнул бард. — Я лис-одиночка. Был.       — Слава Богам, — с видимым облегчением выдохнул Куротори. — На девственность при дворе не проверяют, конечно, но лишь потому, что эта деталь вообще сомнению не поддаётся — никаких половых контактов до свадьбы. Как и знатное положение и знание манер.       — М-может, мы поговорим о чем-нибудь ещё? — Пробормотал Венти, спрятав взгляд в пол.       Отношения… Нет, этого у него никогда не было. Времени не оставалось среди повседневных забот. Да и кому нужен был мелкий воришка, живущий в халупе с братом и пьяницей-отцом? Да ещё и полукровка. Венти не жаловался и не обижался. Он не был нужен никому, кроме брата, но и сам никого не желал. Барду хватало романтических песен, чтобы утолить жажду любви, а братские объятия согревали в те моменты, когда душа требовала ласки. А после того, как Барбатоса не стало… Что ж, на какое-то время Венти потерялся, если не сказать хуже.       Моракс принёс в его жизнь новые эмоции. Знание того, что им тоже можно заинтересоваться. Может, даже полюбить. Надежду на новую жизнь. Вот ему Венти был не против отдать то, что в песнях так почиталось — первый поцелуй, первую страсть…       Куротори лукаво прищурился, но действительно перевёл тему. Видно, понял, насколько это важно для Венти.       — Так вот, к этому приёму необходимо подготовиться ещё лучше, чем ко всему остальному, — поучительно произнёс он, выпрямившись.       — Почему? Только не говори, что… — разволновался бард.       — Нет, никого другого, кроме вас, Моракса и принцесс не будет, — поспешил успокоить его Куротори. — Будь это отбор девушек в наложницы, может, победителей и повели бы на общение с другими знатными господами, а так вы всё ещё возможные жены или мужья Моракса. Никто не позволит себе так оскорбить императора.       Это не то чтобы успокоило Венти, но он кивнул и сделал вид, что совсем не переживает. Рукава хагадзюбана неплохо сыграли свою роль — скрыли неаккуратное движение ладоней, дрожь сжавшихся в кулаки пальцев.       — Но, как я и говорил, это демонстрация себя. Мораксу, своим соперникам, их приближенным, — продолжил Куротори, явно не заметив, как Венти выдохнул. — Забыл упомянуть — тебе придётся посидеть за столом и с соперниками. И они явно не будут хорошо настроены к тебе после сегодняшней выставки лучших икебаны. Кто продемонстрирует себя лучше, будет в выигрыше. Поэтому нам надо не только нарядить тебя в лучшее кимоно, но и ещё раз прогнать по застольным традициям.       — Я так понимаю, именно поэтому ты ворвался ко мне даже без стука? — Хохотнул бард.       — Именно! А через час придёт и Хеврия. Так что давай, заканчивай завтрак. Нужно повторить семейное древо, пока принцесса не пришла.       Венти притворно тяжело вздохнул и со всей возможной сейчас, когда он был взволнован до крайности, грацией повернулся к кигу-зэну. На этот раз один взгляд на еду заставил его тяжело сглотнуть. В горле словно ком встал. Есть расхотелось от слова совсем. Но впереди был долгий, сложный день. Отказываться от подпитки было непозволительно. Поэтому Венти показательно осторожно поднял палочки и продолжил есть — аккуратно, по рисинке, так, чтобы Куротори мог оценить его мастерство владения столовыми приборами.       До конца завтрака Асасэ молчал. А когда Венти медленно отложил палочки на специальную подставку и чинно сложил ладони на коленях, чуть склонив при этом голову — пару раз похлопал ему.       — Молодец, — отметил мужчина, перебравшись поближе к барду. — Огрехи ещё есть, хватать еду тебе тяжеловато, но для наследника изгнанной аристократии это большое достижение. Главное не трясись при Мораксе. Уронишь за одним с ним столом хоть рисинку — и всё, считай, пиши пропало.       — Надеюсь, обойдемся чаем, — пробормотал Венти, вытянувшись струной.       — Лучше бы они подготовили десерт. Потому что один лишь чай тоже нужно пить правильно и показательно, без особого жеманства, но достаточно элегантно, чтобы император не принял тебя за простака без знаний о чайной церемонии, — усмехнулся Куротори, развалившись на полу.       — Боги, сколько правил… — простонал Венти, потерев висок. — И ведь главная проблема не Моракс, а остальные. Гуй Чжун меня точно убьёт, если я напортачу…       — Не исключено, — повёл плечом Куротори. — Поэтому тебе нужно постараться. Давай, кто наша семья? Имя рода?       — Куротори но Хагадзюкан из города Хагадзюкан, но в наше время имя рода сокращается до Куротори, — повторил заученную фразу Венти, растянув губы в дежурной улыбке.       — Основатель рода?       — Ичишито Куротори но Хагадзюкан, военачальник третьего императора Ямагиши Кицунэ но Сейшин, — так же точно отчеканил Венти.       — Наши родители?       Эта пытка датами, именами и должностями продолжалась ещё полтора часа, пока за тонкой стеной из бамбуковой бумаги не раздался шелест тканей и перестук шагов. В ту же секунду Куротори прекратил спрашивать и сёл как подобает статусу — на колени.       К моменту, когда по комнате разнёсся осторожный стук, он выглядел как самый почтенный кицунэ во всей Хикаригаоке.       — Войдите, ваше величество Хеврия, — ответил Венти на стук, едва сдерживая смех.       Девушка вплыла в комнату в волнах персиково-розовых тканей и аромата сакуры. От интенсивности запаха у Венти даже в носу зачесалось. Хеврия же закрыла дверь — и тут же сбросила с волос большую, наверняка тяжёлую золотую заколку, скрепляющую её карамельно-каштановые волосы в причудливую причёску на макушке.       — Простите за задержку, Венти-сан, — произнесла она с плохо скрываемым раздражением. — С самого утра мы с сестрой оповещаем тех, чьи икебаны не удостоились внимания брата, о том, что им пора выезжать из дворца.       — Представляю, как сложно упросить некоторых уехать, — деликатно ответил Венти.       Он помнил, что некоторые из сватающихся к Мораксу были… Категоричны в своих мечтах о нём. Даже на конкурсе икебан он не раз слышал, как те объясняли менее знатным соседям свое положение и права на престол. Венти не рисковал спорить с ними и плохого им не желал… Но надеялся, что хотя бы часть подобных господ отсеялась. Не потому, что он был достойнее их, ни в коем случае. Просто бард опасался, что эти знатные, чуть заносчивые кицунэ быстро раскроют его прикрытие. Они точно знали достаточно о придворных интригах. Труда самим в них залезть, чтобы устранить самое слабое звено этого отбора, им точно не составило бы.       — Они были очень милы, — уклончиво ответила Хеврия, опустившись на пол на почтительном расстоянии от Венти и Куротори. — Но церемония прощания налагает на провожающего особые… Обязательства. Думаю, вы чувствуете главную её проблему.       Венти только кивнул. Запах сакуры уже пропитал комнату настолько, что дышать носом было трудновато. Бард не представлял, как Хеврия выдерживала это на протяжении как минимум часа.       — Позвольте я приоткрою окно, — усмехнулся Куротори. — Тайна тайной, а задохнуться лично мне не хочется.       Хеврия только кивнула. Всё её внимание сосредоточилось на Венти, бард почувствовал это сразу. Повернувшись к девушке лицом, юноша чуть склонил голову в приветствии и оправил съехавший с плеча ворот кимоно, которое он надел, пока повторял с Куротори семейное древо. Хеврия довольно кивнула ему.       — Думаю, Куротори-сан уже объяснил наш план на день? — Спросила принцесса, глянув на Асасэ, как раз открывшего окно и впустившего в комнату свежий, жаркий ветерок.       — Да. Я готов обучаться, — улыбнулся Венти.       — Ну что ж, раз так, начнём не медля, — ответила Хеврия. — Но перед этим поспешу предупредить… Будьте готовы носить что-то похожее на то, что сейчас надето на мне. И ещё… Не выделяйтесь особо. Люди уже знают, кому Моракс отдал предпочтение. Уверяю, недоброжелатели найдутся.       — Недоброжелатели? — нахмурился Венти.       Честно, бард не особо верил в это, несмотря на то, как хмуро смотрела на него принцесса. Он не был знатным, он не был особо красивым, и уж тем более не имел общественного влияния. Все это было важнейшими составляющими образа императорской жены, и без них Венти полагался только на своё упорство в освоении традиций и благосклонность Моракса. Но другие кандидаты не знали, как старательно бард учился. И уж тем более не знали, как император смотрит на него. Для них Венти был не более чем мошкой. Пешкой на пути к успеху. Он опасался как раз того, что его быстро сместят прочь как самое слабое звено, но не того, что будут ненавидеть как достойного соперника.       Однако Хеврия, кажется, подразумевала как раз второе.       — Не сомневайтесь, Венти-сан, ваш успех уже привлёк внимание, — произнесла она суровым тоном. — До этого с вами действительно никто не считался. Может, даже хотели сместить по-тихому. Но сейчас… Вы привлекли внимание. Не только императора, но и других претендентов. Будьте уверены, так просто вам это не спустят. Теперь, когда претендентов осталось меньше, начнётся настоящая борьба. И она будет на равных.       — Приму к сведению и буду осторожен, — неуверенно кивнул Венти.       — Очень осторожны, — повторила Хеврия. — Старайтесь не попадаться на глаза на территории дворца. И ни в коем случае не ешьте ничего из того, что подают не наши слуги. Уверяю вас, через пару этапов особенно отчаянные невесты могут дойти и до самого страшного. Это строго пресекается, но не пойман — не вор, как говорят у нас на рынках.       Бард нервно вздрогнул, но скрыл это, сделав вид, что потянулся к неопрятно заплетенной косичке. Хеврия, кажется, не поверила ему, однако сейчас важно было не это.       Она так легко сказала об убийстве на смотринах… Неужели такое действительно случается? Нет, мать, конечно, рассказывала пару жутких сказок про то, как нерадивые жены травили прекрасных наложниц императоров… Но в сказках несчастные воскресали, получали императора, да ещё и жён зачастую куда-то девали! Венти же сомневался, что ему удастся провернуть такое…       По правде сказать, до этого момента он и не задумывался о том, что итогом его стремления может стать смерть. Мечтательный, авантюрный бард всегда жил в своём мире, где воровать можно было только по нужде, как им с братом, а единственной печалью были болезни, уносящие близких. Он жил в мире грёз, в мире песен. Особенно после того, как не стало Барбатоса. Наверное, поэтому и влюбился в Моракса, хотя видел его лишь пару раз, а общался всего ничего. Это были воистину бардовские чувства — любовь, о которой поют, которую превозносят, которая вспыхивает пожаром и не даёт забыть о себе, которую можно встретить лишь раз в жизни… Венти совсем забыл о том, что у многих исполняемых им песен середина дурная. Что героям его подчас приходится очень нелегко.       На мгновение он подумал, не поздно ли ещё выйти из игры? Схватившись за косичку, бард вперил взгляд в пол и глубоко задумался. Хеврия замолчала, давая ему время подумать.       Но Венти только упрямо закрыл глаза и покачал головой. Нет уж. Он уже ввязался в эту игру, зашёл так далеко… Отказаться от всего сейчас всё равно что бросить набитый деньгами кошелёк, когда в животе пусто. Да и… Даже если он умрёт, что с того? На этом свете его ничего не держит, кроме этих шальных, необъяснимых чувств, возникших так внезапно, но подаривших Венти смысл жизни. Брат мёртв. Лишь его прах ещё лежит в урне, а когда и он будет развеян над Ли Юэ всё, что Венти останется — одинокие скитания.       Рискнуть было приятнее, чем мучаться в ожидании конца.       — Я готов, — решительно заявил бард, встретившись взглядом с Хеврией.       Принцесса только еле заметно улыбнулась. Кажется, Венти в её глазах только что сильно поднялся… Интересно, это увеличивало его шансы на выживание?

***

      К вечеру Венти был готов так, как ни к чему в своей жизни. Под чутким руководством Хеврии он оделся в прекрасное хон-фурисоде — специальное кимоно для знакомства невесты с женихом, которое отличалось от всех прежних особенно длинными рукавами и более свободными полами, даже волочащимися за бардом, словно шлейф. На лазурно-зеленой ткани расцветали белые, золотые и пламенно-оранжевые цветы всех размеров и форм. Венти кимоно показалось слишком пёстрым, но он быстро передумал — в тот же миг, как покрутился перед зеркалом. Длинная ткань рукавов и подол так переливались в свете лампы, что цветы на них словно бы плясали в такт движениям маленькими огоньками.       — Это немного нагло, но ты ведь у нас тот ещё огонёк, — пошутил Куротори, по просьбе Хеврии подкалывая рукава кимоно Венти, чтобы он не особо двигал руками и не путался в тканях.       — Сочту это за комплимент, — нервно пошутил Венти, разглядывая лицо в зеркале.       Хеврия вновь напудрила его кожу до абсолютной белизны, а волосы заплела в традиционную бункин-такашимаду — причёску для знатных дам и невест. Заплетать, правда, особо было нечего, поэтому причёска вышла чуть меньше, чем хотелось бы. В любом случае, желаемого эффекта достичь получилось — волосы подчеркнули мягкие черты лица барда.       Венти этот образ пришёлся по душе. Хеврия не стала наносить на его лицо слой макияжа, лишь подчеркнула губы розовой помадой и глаза — небольшим количеством туши. Смыть бы ещё белила и, Венти был уверен, он предстал бы публике Хикаригаоки и Мораксу в частности в лучшем своём виде.       К назначенному времени принцесса ушла, а Куротори помог Венти выйти из комнаты и тенью последовал за ним в назначенное место. Чуть покачиваясь на невысоких, но непривычных платформах гэта, бард шёл по коридору, прикрывая лицо лазурным веером с кленовым узором, и думал, что же его ждёт… Ожидал, признаться честно, всякого. В том числе и отравы в еде. После предупреждений Хеврии этого он боялся больше всего и даже заверения Куротори в том, что рядом с императором его травить не станут, так как это привлечёт слишком большое внимание, не успокоило юношу.       Но отказываться от встречи в любом случае было поздно. Венти оставалось только чуть рвано обмахиваться веером и внимательно смотреть по сторонам.       Что, как оказалось, не было такой уж успешной стратегией. Это Венти понял, когда коридоры дворца вывели их с Куротори к месту встречи: просторному залу, выходящему на сад. Комната была большой. Достаточно большой, чтобы в ней удалось свободно разместить восемь низких столиков. Шесть из этих столиков стояли чуть в отдалении от двух других и явно предназначались невестам. Седьмой находился в глубине зала, ближе к выходу в сад, а восьмой — прямо у открытых дверей. Венти сразу понял, что за восьмым столиком будет сидеть Моракс. Только императора могли укрыть от любопытствующих ширмами, из-за которых столик было едва видно, и то потому, что нужно было оставить проход для невест.       Лишь увидев этот зал Венти ощутимо занервничал.       — Дыши спокойно, — тут же шепнул ему Куротори. — Видишь, слуги спешат? Веди себя с ними соответствующе.       И вправду, к замершим у входа в зал гостям подбежали юноши в рыжих кимоно и с лисьими масками на головах.       — Добрый вечер! — Произнёс высокий лисёнок, явно главный в связке из двух юношей. — Рады приветствовать Вас, Куротори-сама.       Венти с непривычки чуть замешкался, но всё же поклонился в ответ слуге, склонившимся перед ним почти до самого пола.       — Кажется, мы с братом немного рано, — осторожно произнёс он, скрыв улыбку за веером, как и полагалось.       — Мы готовы исполнить любое ваше пожелание в любое время, — отчеканил слуга, подтвердив догадку Венти, но при этом не оскорбив его прямым отказом. — Хотите пройти в зал? Мы можем подать вам чай, если захотите. Или предпочтете дождаться в саду?       — Я был бы рад взглянуть на императорские сады, — кивнул Венти.       Куротори за его спиной довольно фыркнул. Кажется, он был доволен выбором барда. В любом случае, слуги уже послушно направили гостя вдоль здания к буйной растительностью за ним. Венти едва удержался от привычного присвиста, когда увидел, какой из великого множества садов Моракс выбрал для проведения встречи с гостями.       Пожалуй, это была скорее полянка, чем полноценный сад. Со всех сторон её окружали низкие кусты, прерывающиеся лишь для выводящих дальше дорожек. Но это не мешало саду у зала быть прекраснейшим из всех, что юный бард видел. В основном из-за главной его достопримечательности — огромного дерева сакуры.       Сейчас была не пора цветения, но это не мешало дереву выглядеть умопомрачительно. Раскидистые ветви с нежно-зелеными листьями тянулись к самым облакам, почти касаясь подернутого первой рябью тьмы неба. В закатных лучах дерево, казалось, багровело. А среди листьев отчётливо проглядывали яркие пятнышки ягод — вишен, наливающихся соком. В саду стоял невероятный аромат этих самых вишен, а ветер, в жаркую летнюю пору словно покинувший Хикаригаоку, приятно холодил голову и шею, не скрытую воротом кимоно.       — Позвольте принести вам чай, — произнёс один из слуг, явно не привычный к тому, что знатный господин ничего у него не просит.       — Улун пожалуйста, если можно, — не стал уклоняться Венти.       Пожалуй, он хотел бы и поесть… В желудке царила пугающая пустота. Завтрак он так и не доел, на обед времени не осталось. Однако слова Хеврии всё ещё звенели в голове и не отпускали ни на минуту, поэтому Венти решил не рисковать попусту.       — Молодец. Неплохо играешь. И наставления помнишь, — похвалил его Куротори, когда слуги скрылись из виду.       — Стараюсь, — улыбнулся Венти. — Не представляешь, как мне страшно… Как думаешь, кто придёт следующим?       — Я бы предположил, что госпожа Нин Гуан, — задумчиво потер подбородок Куротори. — Она самая очевидная кандидатка на руку и сердце Моракса… Не считая тебя. И конечно не упустит шанса показать свои притязания пунктуальностью.       — Что можешь сказать о ней? — Сглотнул Венти, терзая веер.       — Нин Гуан серьёзная соперница, — не стал успокаивать его «брат». — Она дочь основной линии двух именитых родов торговцев, наследница выходцев из Поднебесной. Богата, весьма хороша собой, точно знает себе цену, но, что самое для нас страшное — очень хороша в политических делах. Впрочем, я бы посоветовал тебе держать с ней дружеские отношения. Нин Гуан имеет строгие принципы, из всех кандидатов она — единственная, кого нам не нужно бояться в роли убийцы.       — Я уж думал совсем отчаяться, — нервно усмехнулся Венти.       — Кажется, Моракс тебе уже всё доказал, так что может не переживать вовсе, — в тон ему ответил Куротори. — Если руководствоваться в первую очередь чувствами императора, победа точно у тебя в руках. Если думать ещё и о практической стороне… Мы с Хеврией сделаем всё, чтобы вытянуть тебя на достойный уровень. Так что объективных причин для проигрыша у тебя нет.       Венти хотелось в это верить… Он любил упиваться сладкими мечтами. Вся его жизнь прошла в них — с детства, когда он фантазировал о местах из сказок матери, и до юношества, когда даже на смертном одре Барбатоса верил, что брат выздоровеет и всё у них будет хорошо. Верил Венти и сейчас. Потому что кроме веры ему ничего не оставалось.       Прогноз Куротори не обманул — второй к залу пришла делегация слуг во главе с госпожой Нин Гуан. Венти не пошёл к ней. Не видел причин, по которым он, скромный бард, мог оказаться рядом с этой леди, от одного вида которой захватывало дух. Она была одета в традиционный наряд жителей Поднебесной, близких соседей Кицунэ Тейкоку, откуда родом была и мать императора. Золотое ципао плотно облегало тонкие черты, подчёркивая изящество фигуры: небольшую грудь, широкие бёдра и стройное тело. Белоснежные волосы девушка собрала в высокий конский хвост. Они спадали на узкие плечи изящными волнами, открывая белокожее лицо, на котором особенно ярко смотрелись глаза — красные, подчеркнутые тушью. Даже издалека эта женщина источала властность и подавляющую силу. Общаться с ней без нужды явно не стоило.       Впрочем, и остальные претенденты и претендентки на сердце Моракса выглядели не хуже. По мере того, как они стекались в зал, Венти всё меньше верил в то, что объективных причин для проигрыша у него действительно нет. Все дамы и юноши выглядели царственно, уверенно и были красивы, словно Боги. Рядом с ними Венти, даже в новом наряде, чувствовал себя чрезвычайно неловко. Поэтому чем больше гостей собиралось в зале, тем меньше барду хотелось туда идти. В саду было тихо и спокойно. В саду никто не смотрел на него…       Но бояться было поздно. Он уже пришёл. Поэтому, когда слуги начали рассаживать гостей за столы, Венти пришлось собраться с духом и зайти.       Его и Куротори посадили за один стол с ещё одним юношей. Он был таким же маленьким, как и Венти, но стати в нём было в разы больше. На своего соседа по столу юноша взглянул только мельком и тут же скривил губы. Словно бы взглянул на придорожного бродягу. Бард постарался сохранить улыбку, но внутренне ощерился. Ну уж нет, он не позволит так на себя смотреть. Никому не позволял и этому богатею не позволит, как бы не боялся их разницы в положении и знании манер.       — Доброго вечера, — завёл Венти разговор. — Восхитительный перстень.       Юноша тут же горделиво поднял голову и чуть отвёл руку, позволив свету блеснуть в красном камне в серебряной оправе, охватывающей его тонкий палец.       — Рад, что вы удостоили его вниманием, — благосклонно ответил он. — Родовой знак клана Фейюнь не заслуживает меньшего, как и его наследник.       Куротори рядом насмешливо фыркнул.       — Мы с братом рады познакомиться с сыном клана торговцев, — перехватил он инициативу. — С каким из трёх имеем честь говорить?       — Акаруи, — уже не так самодовольно отозвался юноша.       Венти по выражению его лица понял — юноша третий сын. И, кажется, не очень этим доволен. Он поспешил перехватить следующую фразу Куротори и заговорил прежде чем тот открыл рот:       — Общение с вами честь для нас, детей клана Куротори. Меня зовут Венти, а это…       — Я знаю, — оборвал его мальчишка, махнув рукой. — Не утруждайте себя, я достаточно осведомлён о вашей семье. По-хорошему я даже общаться с вами не должен… Но господин Моракс почему-то проявил к вам снисхождение. Это его воля. Пусть. Время рассудит всё и определит, кому место рядом с ним, а кому — в своём Фонтейне. Или, может быть…       Взгляд юноши стал холодным, а зубы клацнули, когда он растянул губы в усмешке.       — Ещё дальше?       — О, Фонтейн прекрасное место, — сыграл в дурочка Венти.       Спина его, правда, мурашками покрылась, а сердца словно холодок коснулся. Угрозу он понял, оценил. У Акаруи Фейюня были большие планы на его высочество Моракса… И Венти явно в них не входил.       Вот и подтверждение слов Хеврии. Его успех спровоцировал более знатных юношей и девушек, глубоко уязвил их самолюбие. Он стал им равным соперником. И допускать этого аристократы не собирались.       — Ничто не сравниться с Кицунэ Тейкоку, — продолжил гнуть свою линию Акаруи, лукаво прищурившись. — Но не думаю, что кому-то вроде вас позволят задержаться здесь ещё дольше.       На это ответить Венти уже не успел, хотя хотел, и далеко не вежливо, в обход всем нормам приличия.       В зал под гул фанфар вошли принцессы и их слуги. А следом за ними — и император.       Встреча началась. И Венти осталось лишь одарить Акаруи долгим взглядом и отвернуться.       Пусть грозится. Венти трясло от одной мысли о том, на что знать могла пойти ради своей цели, но он не собирался отступать. Точно не перед этим маленьким нахалом, отчего-то считающим себя выше него.       Ещё посмотрим, кто кого, решил Венти. И встретил императора Моракса низко склоненной головой и лукавым взглядом исподлобья. Если уж делать, так с полной отдачей, не правда ли?