***
На торжественный ужин они поспели как раз к тому времени, как за столами собрались все потенциальные женихи и невесты. Перед императором и его семьёй слуги открыли дверь, затрубили в фанфары и забили в тайко — большие барабаны. Моракс сразу же огляделся и взглядом нашёл Венти. Почерк Гуй Чжун узнал мгновенно: барда посадили за дальним столом, рядом с одним из самых спорных претендентов на роль мужа императора — младшим сыном рода Фэйюй, очень склочным юношей. Моракс внутренне закатил глаза. Сестра… Обещала препятствий не чинить, но вот неприязнь скрывать не обещала. Что ж, так или иначе, встретиться им было суждено. Пока — только взглядами. Услышав музыку, Венти повернулся. Спокойствие Моракса не дрогнуло, но внутри он ощутил себя ребёнком, которому вручили подарок мечты. О, это нежное лицо, пусть и скрытое слоями пудры… О эти лазурные глаза, подведенные тушью и почти сияющие в тусклом свете свечей… Моракс знал, чего хотел — коснуться его, услышать певучий голос, увидеть улыбку. Ничего он в своей жизни не желал так, как этого. Может, Венти тоже. Потому что, когда взгляды их встретились, барда позволил себе шалость, за которую любого другого аристократа при дворе сожрали бы, словно овечку посреди леса. Он усмехнулся. Лукаво, задорно, словно настоящий хитрый лис. Попал. В самое сердце попал. Моракс сжал ладони под рукавами кимоно, надеясь, что шелка скроют его возбуждение, радость и предчувствие скорой встречи. Вместо этого пришлось пройтись вглубь зала, сделав вид, что всё в порядке. Хотя ничего, конечно же, не было в порядке. Моракс ненавидел сидеть… Так. За ширмами, словно бы отрезанным от всего мира, когда даже самых близких отсадили за соседний стол, как будто бы и они недостойны сидеть рядом с императором. Отец тоже этого не любил. Но учил сына терпеть, подобно ему — стиснув зубы и натянув на лицо маску холода. В конце концов, это не самый длинный официальный приём. Всего лишь несколько милых юношей и девушек. Он сможет развлечься разговором с ними. А в конце получит главный приз — встречу с Венти, своей прекрасной музой. И Гуй Чжун никак не сможет этому помешать. Ей придётся спокойно сидеть на пару с Осиалом и Хеврией за отдельным столом и наблюдать за поведением невест без пристального внимания императора. А Моракс тем временем поможет и ей устроить личную жизнь. На чай к нему как раз пригласили самую знатную, самую родовитую, но вместе с тем увлеченную совсем не императором невесту — Нин Гуан. Женщина медленно, осторожно вплыла к нему. Движения её были легки и изящны, полы ципао мягко покачивались, подчёркивая тонкие ноги и привлекая внимание к высокому вырезу, через который можно было даже увидеть самый краешек бёдра… Смелый костюм. Обычно в девушках Кицунэ Тейкоку ценили скромность. Но, право, такой женщине, как Нин Гуан скромность была не к лицу. Она заслуживала привлекать внимание. Сиять самой яркой звездой. Получать раболепное поклонение, но вместе с тем — признание её равенства. Низко поклонившись императору, женщина опустилась напротив него — изящно, вытянувшись по струнке и позволив белым волосам ореолом очертить её тонкую фигуру. Слой пудры сглаживал острые черты, но не скрывал лукавого прищура алых глаз и скрытого за усмешкой любопытства, даже коварства. Моракс коротко кивнул Нин Гуан. — Добрый вечер, ваше величество, — ответила женщина, сложив тонкие ладошки на коленях. — Надеюсь, настроение у вас хорошее. — С вашим появлением стало ещё лучше, — сделал Моракс осторожный комплимент. Нин Гуан благосклонно приняла его, склонив голову к плечу и прикрыв улыбку за тонким веером с изображением весов. Фамильная вещица, император сразу узнал её — похожий веер он видел ещё у матери Нин Гуан, когда она приходила вместе с мужем на отцовские приёмы. Попытка показать значимость? Или формальность, намёк на непреклонность и свободолюбие? Это было не важно. Веер не нуждался в обсуждении. По крайней мере, пока Моракс и Нин Гуан не могли бы назваться друзьями. Может, однажды это и произойдёт… А сейчас император лишь распорядился слугам подать чай анчан, очень любимый родом Гуан, и традиционные сакура моти. Чайная церемония была бы достойным способом закрепить эффект смотрин, но её Моракс ненавидел ещё больше, чем отрешение за ширмой, поэтому решительно заявил Гуй Чжун — или они просто пьют чай за разговором, или проводить церемонию будет она лично и без него. На этот раз точно и без жалости. Сестре пришлось согласиться. В конце концов, позорно было бы на весь двор показать, что сам император не умеет вести чайную церемонию… — О, вы тоже не любите формальностей, — с усмешкой заметила Нин Гуан, когда слуги поставили между господами большой поднос с керамическим круглым чайником и двумя пиалами. — Цель этой встречи — разговор, а не чинное попивание чая, — отстранённо отозвался Моракс, стараясь ни словом, ни жестом не выдать ненависти к сложным и запутанным правилам чайных церемоний при дворе. — Давайте этим вечером просто обсудим несколько моментов, важных для нас обоих. За чашечкой чая, за порцией моти. Словно старые друзья, не нуждающиеся в формальностях. — Для меня честь получить такое уважение, — склонила голову Нин Гуан. — Я приму это предложение. Отослав слугу, Моракс разлил ещё горячий чай по пиалами. Синеватый напиток окрасил дно пиал и узор из глициний на их дне в темно-лиловый, а терпкий аромат окутал небольшое помещение. Нин Гуан улыбнулась. Осторожно взяла пиалу, подтверждая своё желание и их маленькое соглашение. Моракс последовал её примеру. Негоже было заставлять гостью ждать, а она сама не могла отпить прежде императора. — За нашу встречу, — дал тост Моракс перед тем, как поднести пиалу к губам. — За ваше здоровье и процветание, император, — не осталась в стороне Нин Гуан. Глоток чая они разделили на двоих. Анчан как всегда был почти безвкусным, но слуги, как их и приучили, чуть разбавили напиток тёртым имбирём. Получилось пряно, чуть остро, но так, как и было необходимо Мораксу — бодряще. — Что ж, госпожа Нин Гуан, позвольте мне проявить немного наглости и задать вам прямой вопрос, — начал император, ободренный горечью имбиря на языке, — зачем вы решились учавствовать в смотринах? — Знаете, род Кицунэ но Сейшин всегда привлекал меня, — с улыбкой ответила Нин Гуан, мягко покачивая пиалу в тонких пальцах и не сводя взгляда с волн на синей глади чая. — Я довольно амбициозна, как вы наверняка знаете. И красива. И даже умна. Почему бы не попытаться поучавствовать в борьбе за сердце и трон? — Но вас интересую не я, — не стал тянуть Моракс. — Не отрицайте, мне известно, как вы смотрите на мою сестру. Чудесный веер, кстати. — Неужели это так заметно? — Хохотнула Нин Гуан, отставив пиалу. — Да, признаю, властные женщины мне по душе больше, чем властные мужчины. Может, потому, что я не люблю преклоняться. Так что же, это плохо? — Ни в коем разе, — позволил себе улыбку император. — Я давно ищу того, кто мог бы претендовать на руку и сердце моей сестры. Но позвольте заметить — Гуй Чжун не танцует. А ещё ей куда больше нравится лиловый, цвет глициний. Это если решите сделать ей еще один подарок. — Я могу считать это за ваше покровительство и разрешение? — Можете даже принять это как… Соглашение, — протянул Моракс, не сводя взгляда со спокойного лица госпожи. — Я помогу вам добиться руки моей сестры, а вы в ответ… Не станете чинить препятствия другому потенциальному жениху. А если дойдете до финала смотрин вместе — уступите ему. — Предлагаете мне подлог? — Удивилась Нин Гуан. — Заманчиво… Не боитесь, что я расскажу кому не следует? — Тогда я всего лишь расскажу о том, что вы оказывали знаки внимания моей сестре без соответствующего разрешения от вашей и моей семьи, — пожал плечами Моракс. — Мы оба рискуем. Согласны ли вы на это? Нин Гуан не стала отвечать сразу. Вместо этого она отпила ещё немного чая и попробовала принесённый ей моти. Прожевала его, задумчиво глядя в стол и чуть покачивая рукой, словно бы ей действительно было трудно принять решение. Моракс видел по её глазам, чувствовал по спокойному дыханию — она согласна. Просто набивает себе цену, как любой стоящий многих лет учёбы делец. Это было похвально. Жилка рода Гуан в ней не просто жила, а проявлялась в самом ярком своём виде. Не зря говорили, что в этот раз главенство над семьёй точно получит наследница, а не наследник. — Что ж, я приму это предложение, — наконец ответила Нин Гуан, лукаво прищурившись. — Буду рада, если поделитесь секретами о том, как добиться расположения вашей сестры. — Буду рад, если вы сумеете растопить её сердце и избавите меня от нужды выдавать её замуж без любви, — ответил Моракс. — В свою очередь… Сделайте её счастливой, если сможете. — Клянусь своим сердцем и всем, что имею и что когда-либо смогу иметь, — уверенно ответила женщина. Моракс поверил ей. Род Гуан всегда держал слово — тем и заслужил свою торговую репутацию. Свое маленькое соглашение Моракс и Нин Гуан закрепили ещё одним тостом. Горячий чай скрепил клятву, общий интерес крепко связал их. На этом их разговор закончился. Пришедшие слуги отчитались, что положенные на разговор полчаса подошли к концу. — Спасибо за увлекательную беседу, Нин Гуан-сан, — усмехнулся ей вслед Моракс. Женщина низко поклонилась, почти коснувшись длинными белыми прядками пола, но при этом лукаво взглянула на императора. До чего же невероятная лисица… Она прекрасно подойдёт Гуй Чжун. Пожалуй, только такая женщина сумеет не только покорить сердце его сестры, но и удержать его. А вот второе, пожалуй, было самым сложным. Гуй Чжун всегда была непокорной, свободолюбивой. Ни один из сватавшихся к ней аристократов не сумел смирить силу духа принцессы, её гордыни и острого языка. Но Нин Гуан… Пожалуй, у неё были шансы. Моракс ставил на неё родовой бонсай. И не сомневался, что не потеряет его. А тем временем к императору ввели новую претендентку. Пришлось вернуться из мыслей о счастье сестры к чему-то более приземленному. Увы, следующие три претендентки совсем не заинтересовали Моракса. Они были… Обычными аристократками. Скромные, яркие, словно экзотические птицы, они прятали взгляд в пол, говорили тихо и очень удивлялись, когда Моракс просил их не соблюдать церемониальные приличия. Нет, ни одна из них не несла за собой ни крамольных мыслей, ни опасной гордыни. Наверное, в том и была их проблема. Эти девушки были безумно скучными. Если бы Моракса спросили, чем одна отличалась от другой, он ответил бы — цветом кимоно. В остальном… Кажется, он даже их лиц не запомнил, настолько они были невзрачными для него. Веселее стало, когда за ширму зашёл третий сын рода Фэйюнь. Лишь увидев, как гордо он чеканил шаг и задирал нос, Моракс потер ладони и заулыбался. Может, его даже развлекут! — Приветствую вас, — склонил перед ним голову Моракс. — Ваше высочество, — тут же склонился юноша. Недостаточно низко, конечно же. Гордый. Наглый. Дерзкий. Да, всё примерно так, как и описывали наблюдатели. Любимый сын Даичи Фэйюня сильно отличался что от его скромниц-дочерей, что от труденников-сыновей. Если первые давно уже славились в аристократической среде как прекрасные жены, умные и скромные помощницы любимых мужей, а вторые были известны Мораксу как молодые украшения столичного казначейства и личной армии императора, то вот третий сын… Об этом мальчишке слухи ходили самые дурные. И он их оправдывал. В отличии от предыдущих претенденток, юноша прошёл за стол так, словно пришёл на встречу с другом — уверенно и свободно. Впрочем, явно добавил в движения попыток соблазнить. Бёдра его покачивались при каждом шаге. Действительно, наглец. Как Гуй Чжун выбрала его? Видно, хотела сделать реверанс в сторону знаменитого рода. Что ж, Моракс оценил. Хоть кто-то сумеет развлечь его перед главной встречей — с Венти, его прекрасной мечтой… Словно почувствовав, что император не обратил на него должного внимания, юный Фэйюнь насупился и, сев за стол, соблазнительно склонил голову к плечу, обнажив тонкую шею, подчеркнутую волнами чёрных волос. Красивый, бесспорно. Фарфоровая кукла с огнём в груди. Но во вкусе Моракса были другие. Такие, как Венти — свободные, наглые, но в ином смысле. Не так подчеркнуто-дерзко, а… Внутренне, наверное. Легко, словно свобода была их сутью, их целью, будто душа их всегда была открыта новому. Третий сын рода Фэйюнь был совсем другим. За его дерзостью чувствовалась не тяга к миру, не открытость, а вседозволенность. Наверняка никто и никогда не ставил любимца семьи на место… Что ж, ему придётся привыкнуть, у Моракса не было особого желания потакать ему. — Скромность может быть пороком достойных, а может быть достоинством порочных, — усмехнулся он, подзывая слугу с чаем. — Не старайтесь соблазнить меня. Это не возымеет эффекта. — Это вы так думаете, — оскалился мальчишка, явно задетый указанием императора. — Пока меня не знаете. Но это можно быстро исправить. — Быстро в этой жизни не делается ничего. Особенно отношения, — вновь остудил его пыл Моракс. Император никогда не был садистом. Не любил и издеваться над другими. Это считали недостойным в роду Кицунэ но Сейшн. Император должен быть терпеливым, всепрощающим и благочестивым, чистых в своих помыслах. Но этот мальчишка буквально напрашивался… Вместо того, чтобы принять указание и чуть притушить наглость, аристократ лишь изогнулся ещё соблазнительнее — так, чтобы из-под ворота кимоно показались острые ключицы, обтянутые молочно-белой кожей. Интересно, ключицы Венти были такими же изящными?.. В мягкости светлой, едва подернутой загаром кожи Моракса не сомневался ни капли. Образ прекрасного видения чуть успокоил раздражение императора. Его остатки задавило терпение. Моракс не стал обращать внимания на жест женишка — просто отпил ещё немного чая и спросил: — Так чего же вы хотите добиться такими… Почти военными действиями? — Спросил он, скрыв усмешку за краем чашки. — Ну как же… — соблазнительно протянул мальчик, подперев точеную головку тонкими ладошками. — Я хочу получить вас. Моракс еще раз окинул его взглядом. Красота младшего Фэйюня была почти сказочной. Император не мог найти в его чертах ни малейшего изъяна. Пожалуй, таких юношей творцы изображали на картинах о кицунэ-соблазнителях. Но, глядя на этого парня, Моракс видел совсем другой образ — мягкие черты лица вместо острых скул, слишком пухлый нос вместо вздернутого и острого, чуть встрепанные волосы вместо прилизанных волн цвета вороного крыла… Венти. Не самый красивый, бедный, наглый, дерзкий, но такой искренний и весёлый Венти. Совсем другой. Нет, младшему Фэйюню тут категорично ничего не добиться. И Моракс показал это, нахмурившись. — У вас большие планы, юноша, — строго ответил он. — Слишком большие. Не боитесь обломать о них зубы? Юноша стушевался, но продолжил держать прежнюю роль. — Не-а. Здесь нет никого, кто мог бы обойти меня, — заулыбался он. — Во всём. В красоте, уме… Мастерстве любви и плодовитости, если вас интересует и это. Голубые глаза прищурились, в них сверкнул шальной блеск. Жаль только, что эта тема явно была категорической ошибкой. При всей своей тяге к свободе в этой теме Моракс был консервативен. Не пристало обсуждать секс за столом. И говорить о нём до свадьбы — тем более. Если бы ему нужен был только секс, он бы мог сходить к проституткам в квартал Красных фонарей. Если его супруге или супругу нужно от него это и власть, она или он может отправиться туда же вместе со всеми своими представлениями о троне. — Хм. Я запомню, — процедил Моракс. — Кажется, наше время вышло. — Ну подождите же, император. Ради такого, как я, можно и задержаться, — рассмеялся мальчик. — Предложите это моим сёстрам. У нас жёсткий график, — изобразил печаль император. Наследнику рода Фэйюнь пришлось уйти. Когда за ширмой скрылась его узкая прямая спина, Моракс понял — он не запомнил даже имени этого парня. А представлялся ли он вообще? В любом случае, император не думал, что этот аристократ тут задержится. Даже у его соперниц, таких же интриганток, внутреннего такта и понимания было больше. Даже Нин Гуан не так откровенно бахвалилась собой. И даже Венти не так нагло проявлял свое невежество и свободолюбие. Они все имели… Честь. А этот мальчишка словно к тому и тянулся — отринуть семейные приличия, показать себя как-то иначе. Может, его можно было понять. Но Моракс этого не хотел. Он хотел одного — встретиться с Венти. Благо, эта его надежда сбылась. Как и ожидалось, лишь к концу вечера. Даже в «родстве» с семьёй Куротори Венти был самым незнатным среди невест Моракса. Но, может, это было и к лучшему. После горчащего обеда император получил прекрасный десерт… В Венти не было того же подчеркнутого изящества, как в Нин Гуан или младшем Фэйюне. Он шел осторожно, мелкими шажками, кланялся низко-низко, но гораздо свободнее. Всё его тело двигалось с ногами — едва заметно, но так, как может двигаться только тело человека, знающего, что такое воля. Казалось, что Венти вот-вот мог сорваться с места и побежать. Может, кому-то это показалось бы признаком нетерпения, но Мораксу… О, он ловил каждое малое движение Венти до самого стола, настолько бард был прекрасен в традиционном наряде Кицунэ Тейкоку. Хеврия постаралась. Она подобрала лёгкому, вольному юноше просторный наряд в таких же свободных, как и он сам, цветах. Лазурь в кимоно подчёркивала лазурь в глазах, а цветной узор танцевал на шёлковой ткани с каждым движением юноши. Словно бы и он сам вот-вот мог пуститься в танец… Ещё бы не было этого вездесущего макияжа! Мог бы Моракс ещё раз увидеть открытое лицо Венти, не идеальное, но такое милое сердцу — и он точно позволил бы себе потерять спокойствие. Интересно, Хеврия понимала это, когда гримировала барда? Потому что Венти точно понимал огонь страсти, терзающий Моракса. Лишь оказавшись за ширмой он окинул императора шутливым взглядом. Губы барда на мгновение дернулись в такой усмешке, что Моракс невольно почувствовал, как жарко становится щекам. Как странно, необычно… Но как волшебно! В этой усмешке не было надменности младшего Фэйюня или гордости Нин Гуан. Она была милой, чуть развязной и такой невинной, какую мог позволить себе только юный шутливый юноша, желающий сделать глупость по велению сердца. Это подкупало больше, чем откровенные попытки соблазнения Фэйюня или скромность остальных претенденток. Но ещё больше подкупала та робость, с которой Венти опустился напротив. Как будто бы его ошибка могла всё испортить. Наверное, этому его и научила Хеврия. Но для самого себя Моракс мог сказать откровенно — даже если бы этот мальчишка сейчас растянулся перед ним на столе, запнувшись об собственные гэта, он бы и слова грубого не подумал сказать. А вот взволнованных подобрал бы с сотню… Однако Венти всё же сел. Чинно и благородно, как и другие аристократы, но… Иначе. Как и всё, что он делал. Если у предыдущих кандидатов эта манера сидеть была чуть ли не в крови, то вот Венти выучился ей лишь недавно. И это было заметно. В том, как он подавался чуть вперёд, чтобы ноги не затекали слишком сильно, в том, как неуверенно покачивался из стороны в сторону, потому что постоянно держать спину прямо тяжело… Даже в том, как он едва заметно шевелил губами, явно что-то про себя бормоча. Ни один другой аристократ не позволил бы себе показывать мыслительный процесс так ярко. Это можно было счесть оскорблением, отвлечением от разговора, особенно если разговор с императором. В этом и было его великолепие. Моракс мог любоваться им часами. Но часов у них не было. Да и Венти терпением не отличался. Не дождавшись приглашения к разговору от императора, он сам заговорил: — Добрый вечер, ваше высочество. Надеюсь, вы не устали? — Разговоры с разными людьми бывают приятны, — уклончиво ответил на слишком открытый вопрос Моракс. — А когда перед глазами моими появляется такой прекрасный цветок, даже тень усталости угасает. От восторга встречи император позабыл на мгновение, что его избранник иностранец и наверняка понимает не все языковые обороты. Венти этого никак не показал: очаровательно хихикнул и потянулся к волосам, словно собираясь убрать их за ухо. Видно, основу ухватить знаний всё же хватило. Но самого себя Моракс пристыдил. — Простите, слишком привык к… Сложным словам, — уже проще выдохнул он, не отводя взгляда от лазурных глаз. — Нет-нет, всё в порядке, — слишком резко покачал головой юноша. — Они-сан кое-чему меня научил. Я теперь знаю язык Кицунэ Тейкоку даже лучше, чем дома. При этом юноша чуть прищурился, как бы намекая, благодаря кому это произошло. Моракс ещё раз осмотрел его лицо, пытаясь понять, благосклонность это или недовольство. Глупый макияж… Впрочем, Венти не выглядел обиженным. Императору хотелось на это надеяться. Приглашая Куророти Асасэ ко двору, он не мог отделаться от мысли, что избранник возмутится поблажкам. Прямо как Гуй Чжун, когда брат поддавался ей на публике, чтобы сестру похвалили… Но Венти, видно, понимал, что без сопровождающего его при дворе не просто задавили — стёрли бы в порошок, не пожалев ни на секунду. Моракса это обнадежило. — Я рад, что семья учила вас нашим традициям, — кивнул он как бы невзначай. — Вам невероятно идёт наш язык. И наша традиционная одежда, если на то пошло. — Правда? Ха-ха, я рад, что и вам тоже понравилось это кимоно, — улыбнулся Венти, взмахнув рукавом наряда. Цветы на нём заплясали в танце… Моракс бы посмотрел на то, как их хозяин пустился бы вслед за ними. Но вместо этого только отпил немного чая, стараясь скрыть смущение, и позволил себе открытый комплимент: — Да и вы, признаться, подстать этому кимоно. — Поэтому я всё ещё здесь, разве нет? — Наивно ответил мальчик. Моракса это задело. Неужели Венти считал, что ему позволили учавствовать в смотринах лишь потому, что он красив? Как будто красивая внешность хоть когда-то что-то решала!.. Однако явно своего возмущения Моракс не показал. Он только чуть нахмурился. — Конечно нет. Больше самого красивого лица я ценю цветущую душу, характер, если позволите выразиться так. Это мне важнее всего прочего. — Ой, тогда вы не по адресу, — хихикнул Венти, странно опустив плечи. — Я вредный. Неугомонный. Мама говорила, что у меня всегда волосы горят. То есть, я всегда в движении. А ещё я не умный, не спокойный и не… Ну, впрочем, вы это и так видите по тому, как я говорю сейчас, да? Бард остался подчёркнуто весёлым, однако в этот раз Моракс, кажется, почувствовал истинный смысл его слов. — Знаете, я… — начал он. — Не люблю выхолощенность. Идеальность, так сказать. Мне не нравятся жеманные дамы, которые лелеют своё достоинство, ходят исключительно подняв голову вверх и молчат до тех пор, пока их не попросят говорить. Мне не нравятся лживые притворщики, стоящие из себя невинность, а на деле плетущие интриги более умело, чем серые кардиналы. Мне не нравятся нахалы, мнящие себя единственными в своем роде. А ещё мне не нравятся мраморные статуи, которые что лицом, что душой одно и то же — острый ум, холод, выверенный шаг. Зато я люблю лёгких. Смешливых. Может, даже дерзких местами. Вольных. Но только не кукол. И каждое его слово было правдой. Той самой правдой, которую Моракс не мог донести даже до себя долгие годы ранней юности, когда считал себя неправильным, сломанным, неспособным любить… Нет, душа его была открыта чувствам. Но только тем, которых не найти было при дворе — ярким, возвышенным, полным радости самой жизни. И Венти был воплощением этой жизни. Кажется, самого барда это смутило даже больше, чем Моракса. Он чуть склонил голову к плечу, отклонился назад, весь напрягся… Наверное, не будь на лице его макияжа, Моракс увидел бы красные щеки. Глупый макияж… Хотелось бы ему схватить маленькую ладошку, сплести пальцы с пальцами, обнять, забыть обо всём мире… Но наблюдателей было слишком много. Эта вольность могла стоить Венти дорого. Поэтому Моракс остался недвижен и молчалив. И только пальцы его на фарфоровой чашке сжались чуть сильнее и энергия кицунэ забурлила в венах, грозясь вырваться из тела девятью хвостами. — Н-ну, если так ставить вопрос… — пробормотал Венти. — Я мог бы спеть вам все песни, которые знаю. Показать вам столько красот, которые видел сам… Знаете, я всегда хотел разделить это с кем-нибудь. Искал людей, которые поймут меня и не находил. Но, может быть… Нашёл? — Нашёл. Точно, — кивнул Моракс. И в этот миг, император ясно это почувствовал, между ними окончательно протянулась нить связи. Уже не тонкая, как красные нити судьбы, а вполне себе симэнава — крепкая, плетёная, неразрывная. Жаль только, что этот прекрасный миг нарушил перестук шагов. За ширму заглянула Гуй Чжун. Моракс бросил на неё злой взгляд, но сестра только спокойно покачала головой и произнесла: — Мне жаль, но время приёма подошло к концу. — Уже одиннадцать? — Удивился Моракс. — Десять минут осталось. Тебе ещё надо закрыть встречу, — коротко ответила сестра, развернувшись. И все же она дала ему время попрощаться. Спасибо и за это. — Венти… — кашлянул Моракс. — Я надеюсь, что нам удасться ещё встретиться. Ему хотелось сказать больше. Пообещать, что он точно возьмёт его замуж, что будет вместе с ним, что не позволит себе упустить его… Но за всем этим пристально наблюдали слуги. Ни слова мимо император сказать не имел. Венти это понимал. Улыбнувшись, он кивнул и ответил: — Сделаю для этого всё возможное. На этом их встреча подошла к концу. Венти ушёл, а Мораксу остались лишь воспоминания о его мягком голосе, нежной фигуре и словах. Самые сладкие воспоминания в его жизни…Джентельменское соглашение
26 мая 2022 г. в 18:15
К встрече с сватающимися Моракс подготовился так, как не готовился ни к одному мероприятию смотрин. Он надел лучшее кимоно — чёрное, с дымчатым девятихвостым лисом на полах, — накинул сверху темно-лиловое хаори с узором из глициний и золотых девятилистных хризантем… Но главное — он испытывал воодушевление. Совершенно искреннее, неподдельное и, признаться честно, всеохватывающее. Настолько, что это заметила даже Гуй Чжун.
— Неужели ты наконец признал мою идею достойной? — Усмехнулась она, наблюдая за тем, как Осиал заплетает ленту на волосах Моракса.
— Как только ты признала мои чувства и моего избранника, — в тон ей ответил Моракса.
— Ладно, ты победил, — закатила глаза Гуй Чжун, взмахнув сжатым в руках веером.
— Ты играешь на моей гордыни, сестра, — хохотнул император.
— А разве для этого нужно особо стараться? — Лукаво спросил Осиал, в последний раз затянув узелок шёлковой ленты.
Обычно Гуй Чжун не упустила бы повод посмеяться над такой шуткой в сторону брата. Но не сейчас. Сейчас она только вымученно улыбнулась и вытянула вперёд веер — неловко, словно не зная, что с ним сделать. Оно и понятно: веер был длинным, явно для танца, в котором Гуй Чжун себя проявлять не спешила, и красным с золотым. Ни тот, ни другой цвет Гуй Чжун особо не любила. Ей больше нравились синие, небесные цвета. Или фиолетовые и розовые, как растущие в саду глицинии или лепестки сакуры.
Поправляя хвост волос, Моракс глянул на сестрин аксессуар. Прищурился.
— Очень смешно, Осиал, — усмехнулся он и как бы невзначай бросил сестре, — Что это за красивая вещица у тебя в руках? Не помню у тебя такого веера.
— Потому что он новый, — выдохнула сестра, тут же спрятав вещицу в рукав кимоно. — Так, безделушка. Не думаю, что он мне подходит. Пойду оставлю его.
Не дав сказать Мораксу больше ни слова, Гуй Чжун выскользнула в коридор. Император дождался, пока она уйдёт и требовательно посмотрел на Осиала. Тот кашлянул, поправил ворот кимоно, но без лишних слов понял старого друга.
— Не смотри на меня так, я сам ничего толком не знаю, — буркнул он. — Кэ Цин меня особо не любит, сам знаешь. Всё, что мне известно — это была личная доставка для её высочества Гуй Чжун. Без имени отправителя.
— Кажется, я знаю, кто это был, — улыбнулся Моракс.
Кто-то всерьёз взялся за его сестру… И эта «кто-то» точно будет на вечерней встрече. Надо будет хорошенько поговорить с ней о том, что Гуй Чжун нравится, а что нет.
Кажется, Моракс только что получил новое воодушевление. Помимо скорой личной встречи с Венти, конечно. Хватило бы и этого, но личное счастье сестры устроить — дело святое. Особенно если есть шанс, что, увлекаясь им, сестра немного позабудет о наблюдении за братом…