И вот мы здесь

В понедельник Кевин набирается смелости и еще раз подходит к Ваймаку. Он нагло врет, что все проблемы между ним и Аароном были решены, хотя на самом деле закапывает все воспоминания о том, насколько он сам перешел черту, как можно глубже и просто пользуется наигранным безразличием, которое они оба автоматически включили после пятничного валяния на полу. Он думает, что зря надавил, зря воспользовался ситуацией, и чувствует безграничную вину, поэтому не находит в себе сил даже смотреть на Аарона, не то что заговорить с ним или предпринять какую-либо попытку сближения, пусть даже это был бы диалог на почве экси и тренировок. Он готов все забыть и закрыть тему раз и навсегда, но смелости на первый шаг ему все-таки не хватает. Он думает, что по крайней мере Аарон не хочет убить его за это. По крайней мере он не показывает того, что он хотел бы, пропадая по вечерам из общежития в те моменты, когда Эндрю нет дома, а в остальное время по уши зарываясь в учебники или яростно сражаясь с Ники в видеоигры, потому что Ники первым из «Лисов» заканчивает холодную войну, так как общение с семьей для него все еще стоит на первом месте, несмотря на то, что они с Мэттом и его коллекцией DVD давно уже нашли общий язык. Ваймак делает вид, что поверил Кевину, и дает им допуск на поле. Однако, как будто в подтверждение слов Кевина тренировки проходят в более спокойной атмосфере, меняется лишь то, что Дэй больше не придирается к Аарону: его тактику и промашки он игнорирует, будто бы, вовсе не замечая всех его косяков, хотя на остальную команду это не распространяется. Впрочем, едкие комментарии Кевина действуют на них положительно, заставляя исправлять все недочеты и промахи, и в этот момент команда «Лисов» выглядит достаточно устрашающе в глазах всех противников, с которыми должна столкнуться в этом году. Две недели между Кевином и Аароном проходят в абсолютном молчании. Это вполне устраивает команду, уставшую от их перепалок и психозов, но почему-то бесит до чертиков самого Аарона, успевшего на тот момент уже два раза сходить на тайные свидания с Кейтлин, которые все же не приносят успокоения. Кейтлин является своеобразным островком «нормальности», и в какой-то мере Аарону хотелось бы быть с ней, однако он понимает, что при любом раскладе вместе они не будут, потому что Эндрю этого не допустит. Несмотря на всю «нормальность», поцелуи с ней лишь еще больше разжигают в Миньярде злость. Они приятные, нежные и совсем не слюнявые, но совершенно не похожие на яростные поцелуи Кевина. Губы Кейтлин слишком мягкие, она сама вся целиком мягкая и податливая, и никогда не сопротивляющаяся, что бы Аарон ни делал. Она льнет к нему каждый раз, когда они остаются наедине, пытаясь оказаться как можно ближе и реагируя на любое его прикосновение и желание, но, как бы он ни хотел и как бы ему самому ни было странно и стремно, он не может вжать ее в книжные полки на задворках библиотеки. Это кажется слишком грубым и неуместным по отношению к ней. Вместо этого он мысленно вжимает в деревянные полки кое-кого другого, от чего воображаемые книги с громким стуком падают на пол, вызывая ярость у воображаемого библиотекаря. И каждый вечер, ложась спать, он вспоминает тот момент, когда Кевин прижимал его руки к ковру, вжимаясь в него всем телом настолько сильно, что Аарон чувствовал, как быстро бьется его сердце. На тренировках он молчит и пытается даже не смотреть на Дэя, привычно ожидая негативной реакции на собственную рассеяность, которой, впрочем, не следует. Аарон понимает, что уже не может смотреть на Кевина так, как раньше. Нормальные друзья не лезут к тебе по пьяни в штаны. Нормальные друзья не целуют тебя, пытаясь достать до гланд, разложив на полу и раздвигая ноги коленом. Ему кажется, что то, что произошло между ними, уже не стереть с подкорки мозга и не забыть, даже если они попытаются. Потому что нормальные друзья не смотрят тайком на других друзей в раздевалке и в душевой, как это делает Аарон, они не видят странные сны, после которых, как в тринадцать, простынь необходимо стирать, и уж точно нормальные друзья не думают о своих друзьях двадцать четыре на семь, ну, по крайней мере не в таком ключе. Аарон бы хотел думать так о Кейтлин или о любой другой девчонке, но он не может сам себя перекроить или исправить. Он вспоминает, как с отвращением отвечал на подколы и истории, которые в безмерном количестве рассказывал Ники, и ему становится самому от себя противно. Он дважды ссорится с Нилом по пустяковому поводу, но у Аарона есть свои скрытые мотивы, заключающиеся в том Нилу можно делать с Эндрю все, что он хочет… все, что они хотят, а у Аарона такой возможности нет, и это чудом не заканчивается мордобоем. Чудо, конечно же, зовут Эндрю. И оно начинает что-то подозревать, хотя и не спрашивает в открытую. Аарон благодарит всех существующих богов и астральный мир за то, что в эти моменты Кевин находится где-то в другом месте, возможно, методично напиваясь в баре, но хотя бы, не видя того позора, с которым Ааарон выходит из конфликтов. В одно и то же время, находясь в совершенно разных местах, они оба понимают, что ответов на то огромное количество вопросов, которые каждый из них задает сам себе каждый день, нет, ну или они попросту не могут ответить на них самостоятельно. И самым главным вопросом становится: кто из них решится сделать первый шаг?