Nemo sine vitiis est

      Всех новоприбывших вместе с их вещами, собирали в большом спортивном зале. Некоторые ребята тихо переговаривались между собой, уже неспешно формируя компании. Эрен уронил сумку, вертя головой по сторонам.       — Не думал, что нас будут собирать тут. Мы ведь только прибыли, — недовольно протянул он, оглядываясь.       Армин рядом с ним тяжело вздохнул.       — Если собирают, значит так надо. Не ворчи.       — Я не ворчу. Просто не понимаю, что происходит. Мы перед прибытием сдавали экзамены, отправляли сюда результаты.       — В зале собирают для прохождения медицинской комиссии, — около говорящих остановился парень, лет 19. — Жан Кирштайн, — тут же представился он, роняя возле них сумку. — Вы не против?       Армин поднял на парня взгляд и кивнул, опережая тем самым Эрена, который не особо ладил с людьми в последнее время.       — Не против. Армин Арлерт, — он пожал руку Жану, — А это мой друг, Эрен Йегер.       — Приятно познакомиться, — чуть кивнул Жан.       — Так, что ты там говорил о медицинской комиссии? — тут же напомнил Эрен, отчего его друг закатил глаза.       — Ах, это я услышал от одного сержанта, стоящего на входе. Он сказал, что все сегодня должны будут получить врачебное заключение, и если будут хоть малейшие отклонения в здоровье — отправят домой.       — А если результаты экзаменов хорошие? — удивился Армин.       — Это не спасёт, — пожал плечами Жан.       Эрен вновь тихо хмыкнул, окидывая взглядом зал. Видимо, управление колледжем решило хоть немного уменьшить количество желающих, и эту мысль тут же озвучил Армин.       — Они решили, что пока ещё можно брать только здоровых курсантов.       — Ага, а ещё сократили нам сроки обучения.       — Насколько?       — С двух, до года, — хмыкнул Жан, полностью переключая своё внимание на Армина.       — Видимо, на фронте дела совсем плохи, — как-то огорчённо вздохнул Арлерт, глядя на окружающих их ребят.       — Старшие курсы поговаривают, что будут ещё какую-то спецгруппу формировать, но для чего, и чему эту группу учить будут — не ясно.       — Откуда ты всё это знаешь? — блондин чуть склонил голову к плечу, новым взглядом окидывая Жана.       — У меня друг здесь, последний год учится. Вот и рассказал, что творится в кадетском корпусе, когда я сообщил, что решил поступать.       — Вот оно что. Друзей на старших курсах иметь хорошо.       — Много интересного и полезного рассказать могут, — согласно кивнул Жан.       Эрен бросил взгляд в сторону Жана и тихо хмыкнул. Он пришёл сюда не друзей заводить, а служить. А Армин уже уши развесил, и вовсю слушал нового знакомого. Как обычно, только дай повод, так он сразу же подхватит нить разговора. Йегер не слушал, но слышал. И про сокращённый срок обучения, и про ускоренную программу, и про отбор до десятка курсантов. Правда, он упустил тот момент, зачем нужно было набирать этот десяток. Его взгляд всё так же скользил по залу, с интересом рассматривая присутствующих и в какой-то момент замер на сцене.       На неё неспешным шагом вышел командующий колледжем в сопровождении женщины в белом халате и ещё одного мужчины в форме. Командующий — полковник Эрвин Смит. Его знали все, кто следил за новостями. На него ровнялись практически все юноши, считая Смита героем и умелым стратегом. Только вот потеря руки в одном из сражений, заставила его осесть здесь. И это был ещё один фактор, по которому многие пытались поступить именно сюда. Смит дарил уверенность в победе, умел подобрать правильные слова и направить, дать толчок, указывая направление движения.       Гул в зале постепенно затихал, и все взоры были направлены на сцену.       Смит не спешил, изучающе скользя взглядом по залу, который был наполнен юношами от 17 до 19 лет. Ему не нужно было привлекать внимание, добровольцы один за другим поворачивались к сцене, завидев притихших соседей.       Когда в зале повисла полная тишина, Смит наконец-то заговорил.       — Рад вас приветствовать в Третьем Кадетском Колледже, — произнёс старший, всё так же следя за новоприбывшими.       Ребята не шумели, они наблюдали. Это поколение было из тех, кто практически всю свою жизнь провел в мире, где шла война. Их взгляды были другими. Они уже понимали на что идут. Но этот факт ничуть не успокаивал Эрвина. Эти юноши всё равно были детьми. Детьми, которые заслуживали иного отношения к себе. Их жизнь должна быть совсем другой, и Эрвин искренне сожалел, что его поколение не смогло остановить войну.       — Каждый из вас прибыл сюда во имя благой цели. Каждый из вас желает изменить мир, закончить эту войну и наконец-то подарить нашей родине покой. Я не буду вас отговаривать, говорить что вы ещё слишком юны. Вместо этого я и мои коллеги, мои товарищи и сослуживцы, поможем вам выстоять там, где не будет старших. Ведь там, за несколько тысяч километров, вы уже не будете детьми. Вы будете воинами и защитниками своих близких, своих семей. Помните это. Каждый день. Помните, ради чего вы решились на этот шаг, в столь непростой для нас час. И удачи вам на этом пути.       Мужчина чуть отступил в сторону, позволяя занять своё место стоящей рядом женщине.       — А сейчас бросайте здесь свои сумки. Надеюсь, с памятью у вас всё хорошо и вы сможете их найти потом. И по одному проходите в дверь справа. Мы сейчас же проведем медицинский осмотр.       Эрен тихо хмыкнул.       — И правда, решили сразу пересмотреть все возможные варианты, — недовольно буркнул он.       — А потом немощные будут поднимать популяцию, когда все лягут там, — раздался слегка грубый, на первый взгляд, голос в стороне.       — Бертольд! — второй парень, стоящий рядом с говорившим, толкнул друга в плечо и шагнул в сторону двери, занимая очередь.       Эрен проводил взглядом двух парней, отмечая, что первый выше его на голову, да и в плечах шире, так что с таким лучше не спорить.       — Эрен, идём!       Армин ухватился за край рубашки друга и потащил за собой. Не хотелось до ночи сидеть в этом зале…       Из 250 прибывших, осталось около 160 человек. И вот эти 160 человек вызывали множество спорных вопросов. Ханджи, будь её воля, и их бы отправила домой. Но они и так превысили лимит, на сорок человек — больше нельзя было.       Эрвин стоял возле окна в кабинете заведующего медицинским крылом и наблюдал за неспешно бредущими в сторону автобусов отсеянными юношами. Он осознавал, что всё это для их блага, пусть они этого и не принимали.       — Что ж, — тихо хмыкнул Смит, оборачиваясь к сидящим за столом Ханджи и Леви.       Второй держал в руках до десятка личных дел и в очередной раз просматривал их.       — Определился?       — Вот так сразу?       — Да. Я хочу их сразу же отселить от основного потока. И хочу, чтобы ты разработал индивидуальную программу обучения для них.       Леви поднял взгляд на старшего и хмыкнул.       — Я похож на человека, который занимается разработкой планов обучения 24 на 7?       — Ты похож на человека, который за год, из группы юношей, должен сделать группу, которая может пробраться в тыл врага и совершить диверсию.       Леви окинул оценивающим взглядом Смита и вновь опустил взгляд на папки. Ему сказали выбрать десяток, но из тех папок, что он держал в руках, ему приглянулось только шесть человек.       — Эти, — молодой мужчина уложил шесть папок на стол.       — И всё?       — А больше для того, чтобы проникнуть в тыл врага и не нужно, — сообщил Леви, складывая руки на груди и внимательно глядя на Эрвина. — Тем более, я смогу качественней их научить всему, что знаю сам. Понимаешь?       — А…       — Никаких лишних бумажек я писать не буду. У тебя есть программа обучения? Вот пусть всё так и остаётся.       — Эрвин, Леви прав. Если это не выгорит, отвечать будем все. А так…       — А так мы покажем, что годовая программа не подходит для усвоения и ускоренной подготовки, — обречённо вздохнул Эрвин. — И почему я с вами соглашаюсь?       — Ты доверяешь нашему мнению, — хмыкнула Ханджи, краем глаза следя за вновь замолчавшим Леви, взгляд которого был направлен на карточки новичков.       — Всё так же считаешь это бредом?       Леви поднял взгляд на доктора и хмыкнул.       — Всё так же считаю, что мы просто готовим их на убой, — чуть пожимая плечами бросил он и неспешно поднялся на ноги. — Пойду, передам распоряжение относительно этой шестёрки.       — Какое распоряжение? — Эрвин слегка удивлённо взглянул на Аккермана.       — Теперь всё будет по моим правилам. Всё, что будет касаться этих шестерых.       Дверь за ним бесшумно закрылась.       — Думаешь, это правильно?       — Правильно что, Ханджи?       — Правильно ставить его на эту должность? Он всего три недели назад потерял свою группу. А тут такое поручение.       — Ты же понимаешь, в некоторых случаях мы бессильны. Мы — солдаты. Нам дали приказ — мы его выполняем. Было бы идеально, если бы мы и вовсе молчали, не находишь? А ещё не думали. И чувств человеческих у нас тоже не было. Но ведь это не реально. Мы живые люди. Мы чувствуем всё. Нам может быть больно и мы можем радоваться. Но им плевать.       — Именно за такие речи, теперь ты сидишь здесь.       — Я сижу здесь, потому что я калека, как выразился один из генералов.       — Твой изъян не был бы тебе помехой там.       — Это ты так считаешь, Ханджи, — вздохнул Смит, отрываясь от созерцания уезжающих юношей.       — Многие так считают.       — Но не многим дано что-то изменить. Не так ли? — командир усмехнулся и направился прочь из кабинета. — Чувствую, нам предстоит много бумажной работы.       — Это точно. Бумажек много. Готовься, — хмыкнула женщина и пододвинулась ближе к своему столу, раскрывая первую попавшуюся папку. — Ох уж эти мужчины… — поджав губы и поправив очки, она принялась за работу.

***

      Так как многих отсеяли, шансы на более комфортное расселение были велики. По крайней мере, они рассчитывали на то, что в казармах на верхних койках будет как можно меньше людей.       Но к удивлению Эрена их отправили не в общую казарменную комнату. Да, как оказалось, здесь был корпус с комнатами на 10 человек, что было куда удобнее, чем в общих. Когда Йегер толкнул дверь в комнату под номером 9, то удивлённо хмыкнул, заприметив всё того же Жана Кирштайна. Парень уже занял одну из нижних коек и поднял голову на звук.       — Кто бы мог подумать, — усмехнулся он, бросая взгляд на Эрена, а затем и на Армина, который вошёл следом.       Армин лишь слабо улыбнулся, приветствуя нового знакомого.       — И я того же мнения. Кто бы мог подумать, — раздосадовано фыркнул Эрен, глядя на Жана.       И вот спросите, какова причина его негативного отношения к этому парню? Эрен и сам не ответит. Вот просто не нравился он ему и всё. Может быть из-за того, что Армин довольно легко нашел с ним общий язык. Может потому, что этот тип бросал какие-то непонятные взгляды на его друга, полностью игнорируя присутствие Эрена. Не нравился и точка.       — Эрен! — Армин пихнул его в бок и бросил сумку возле кровати по соседству с Жаном.       — Спишь наверху, — фыркнул Эрен, бросая свою сумку рядом с сумкой друга, и выгружая на постель два комплекта постельного белья.       — Это ещё почему? Я на нижней хочу!       — Наверху, — ещё раз более твердо молвил Йегер, опускаясь на постель.       Он прекрасно понимал причину, по которой Армин пошёл сюда. Это был он сам. Армин пошёл сюда, чтобы присматривать за ним. А вот теперь, Эрен будет присматривать за другом. Ему всегда казалось, что Арлерт мягкий человек, и если кто-то надумает его подавлять своим авторитетом, он обязан вмешаться.       Взгляд Эрена скользнул по обстановке комнаты. Ничего особенного не было. Пять двухъярусных кроватей, возле каждой из них стояли тумбы. Три шкафа в углу, и три стола. Не особо удобно для десяти человек, но разместить можно. И, конечно же, Жан. Эрен встретился с ним взглядом, чуть хмурясь.       — Проблемы?       Армин, который уже стоял на лестнице, рассматривая своё место жительства, опустил взгляд на Эрена.       — Никаких проблем, — вздохнул он и перевел взгляд на открывшуюся дверь.       На пороге стоял невысокий коротко стриженный парень.       — Всем привет! Я Конни. Конни Спрингер!       Эрену он показался слишком громким и слишком…       — С каких пор на службу набирают коротышек?       В комнате повисла тишина, всего на краткое мгновение, но… Жан прыснул в кулак, давясь смешком.       — Эрен! — довольно громко бросил Армин, спрыгивая на пол.       — А с каких пор, сюда берут умственно отсталых дылд, не знающих манер? — парировал Конни, проходя в комнату и бросая сумку возле пустой кровати.       — Один-один, — уже громко засмеялся Жан. — Жан. Жан Кирштайн! — сквозь смех выдал он, протягивая руку для рукопожатия.       — Что ты сказал? — Эрен взвился, вскакивая на ноги.       — Сядь! — прошипел Армин, тут же упираясь рукой в плечо Эрена и возвращая его обратно в сидячее положение. — Не обращай на него внимания, — блондин широко улыбнулся, протягивая руку для рукопожатия. — Меня зовут Армин Арлерт. А этот невежда — Эрен Йегер.       И если бы Армин только знал, что именно в этот момент, один человек в комнате просто подвис на его улыбке. Кто же только мог подумать, что улыбка человека может быть столь яркой, а глаза светиться, словно звёзды.       — Так уж и быть, приятно познакомиться.       Когда дверь открылась в третий раз, все в комнате вздрогнули, оборачиваясь в её сторону.       Эрен тут же вспомнил высокого и широкоплечего блондина, с которым стоял рядом во время речи Эрвина Смита. А за его спиной маячила ещё одна фигура. Блондин окинул взглядом присутствующих и хмыкнул.       — Райнер!       Мимо него протиснулся стоящий за его спиной парень, тут же принимаясь дружелюбно улыбаться.       — Привет, ребята! Видимо, теперь мы будем жить вместе? Я Бертольд, а эта молчаливая гора мышц — Райнер!       — Приятно познакомиться! — первым ожил Армин, отвечая такой же добродушной улыбкой. — Я — Армин, это — Эрен. А…       — Конни.       — Прямо, как пони, — прыснул Жан, от чего получил просто уничтожающий взгляд от парня. — Я — Жан.       — Приятно познакомиться, — вторил Бертольд, проходя в комнату. — Нам придётся провести много времени вместе, так что, надеюсь, мы найдем общий язык.       — Поддерживаю. — согласился Конни, бросая недовольные взгляды на Эрена и Жана.       Последний, всё с той же улыбкой, примирительно поднял руки.       — Прости, прости, я не смог удержаться.       — А вроде взрослые люди, — вздохнул Армин, окидывая парней взглядом и все же начиная раскладывать свои вещи.        Правда, тишина в комнате висела отнюдь не долго. Через какое-то время завязался разговор, неспешный, но в таком темпе они узнавали друг друга.       Эрен старался не участвовать в этой беседе, всё ещё считая это лишним. Но чем дальше, тем больше закрадывалось ощущение, что с этими ребятами он надолго. А ведь чувство его не подводило. Просто он ещё не знал, что с ними он пройдет и огонь, и воду, и медные трубы. Ведь чем дальше, тем они больше будут пересекать черту из разряда «просто знакомые», в разряд «я ему готов доверить свою спину». Но это будет потом. А сейчас, был слишком громкий Конни, неприятный ему Жан, яркий Армин, говорливый Бертольд и такой же молчаливый, но всевидящий Райнер…