***
Они вошли в один из номеров гостиницы, которые заранее забронировали для всей компании. Правда, их номер был в конце коридора, подальше от всех. Из катка, оставив там остальных, они улизнули. Армин просто повис на руке Жана, тихо буркнув, что устал и слегка пьян, и попросил сопроводить в номер, чтобы Арлерт не упал. Скользко ведь. Жан даже не обратил внимание на то, что на ресепшене к номеру было прикреплено и его имя. Хотя, стоило ли этому удивляться? Бронь делал сам Армин, перед тем, как они все направились в бар. — Нам сейчас глинтвейн ещё принесут, — улыбнулся Армин, стаскивая с себя шапку. Он сейчас больше походил на школьника чем на кадета, и это несказанно радовало Жана. Таким уютным и мягким он видел Армина редко. Тем более, этот блеск в глазах после случившегося он увидел впервые. — Ты же сказал, что пьян, — подметил русоволосый, стаскивая с себя куртку и вешая в шкаф при входе, и опуская свою сумку на пол. — Это просто был повод, чтобы сбежать, — пожал плечами блондин вешая туда и свою куртку. — Зачем? — Кирштайн принялся стаскивать обувь, а сердце почему-то забилось быстрее в ожидании ответа. — С тобой побыть хотел, — просто отозвался Армин и прошел в номер, бросая небольшую сумку-почтальонку через плечо в кресло. — Вот сейчас, ты меня удивил, — хмыкнул Жан, проходя вслед за ним и стаскивая с себя свитер. В комнате было тепло, и продолжать находиться в свитере не было смысла, а обзору открылась одна двуспальная кровать. — А теперь ещё раз, — уставившись на постель, он перевел взгляд на Армина. — О, глинтвейн принесли, — младший тут же умчался к двери, усердно избегая разговора. Это было, как минимум, странно. За всё это время они обходились лишь поцелуями и незначительными ласками. Жан не требовал и даже не намекал ни на что. А вот то, что сейчас происходило, заставило его растеряться. Что удумал Армин? Кирштайн обернулся на шаги и принял стеклянную кружку с ароматным напитком. — И как тебе удалось заказать глинтвейн? — Ну, в номере есть один совершеннолетний, вот и принесли без вопросов, — просто пожал плечами Армин садясь в кресло возле низкого столика. — Почему ты нервничаешь? — Жан сделал глоток обжигающего напитка, следя за каждым движением Армина и присаживаясь на край постели. — Я не нервничаю. Просто… Просто хочу побыть с тобой. Без посторонних и, тем более, не боясь, что нас кто-то увидит или услышит, — блондин стушевался, чуть опуская голову. Каким бы гением стратегии он ни был, но когда разговор касался его и Жана, тут же робел. Жан любил этот легкий румянец на его щеках. Любил когда он тут же прятал взгляд, а руки пытался укутать в рукава своего свитера. Именно этого, белого, с крупной вязкой и высоким горлом. Так он ещё больше походил на ангела. — Тогда, — Жан похлопал рукой возле себя, — Иди сюда, — он подвинулся ближе к спинке кровати, упираясь о неё спиной и выжидающе глядя на Армина. Армин тут же поднял взгляд, кажется, даже обрадованно как-то, и, поднявшись на ноги, поспешно забрался на постель к Жану, всеми силами стараясь не разлить напиток. Откинувшись на грудь Кирштайна, он вновь припал к чашке, делая несколько больших глотков. — Тут уютно, — подметил Жан, потихоньку потягивая напиток. Нет, ему даже молчание в компании Армина казалось идеальным, а сейчас так и подавно. Он прижимал его одной рукой к себе за пояс, изредка проводя носом по волосам парня, от чего тот тихо фыркал, но прикрывал глаза, позволяя это делать. Позволяя себя обнимать, ибо чуть раньше пришлось бы выжидать, когда он хоть немного успокоиться, стоило прикоснуться к нему. Жан всегда чувствовал, как громко начинает биться сердце парнишки, да и дыхание сбивается. А сейчас, он был полностью расслабленным. Таким мягким и нежным. И его так хотелось поцеловать, до головокружения. И целовать долго, чтобы потом губы болели, а голова кружилась от нехватки кислорода. — Ты в душ пойдёшь? — вдруг неожиданно выдал Армин, вновь вырывая Жана из его размышлений. Может он ещё говорил что-то? — А? Вот прям сейчас? — А почему бы нет? Мы целый день провели на занятиях, потом ещё на каток пошли. Нужно смыть усталость, а потом можно будет ещё полежать, — прошептал он, утыкаясь носом в чашку. Что-то во всём этом не складывалось, и Жан всё никак не мог понять, что не так? — Хорошо, — лишь коротко кивнув, — Хорошая идея. Большим глотком он осушил остатки напитка и, мягко выпустив из объятий такого родного Армина, отставил чашку и направился в ванную, прихватив лишь вещи для сна. Армин был прав, горячая вода и правда снимала усталость и расслабляла. Вот о чем он мечтал весь день. А ещё об Армине в своих объятиях, но тот снова сбежал. Интересно, что не так? Или Жан успел сделать что-то не так? Переодевшись и на ходу вытирая волосы, он вышел с ванной. — Следующий! — Угу, — мимо тут же пробежал Армин, прячась за дверью ванной комнаты. — Да что не так? — тихо пробормотал Жан, опускаясь на край постели и чуть хмурясь. Ему точно нужно понять, что не так, ибо поведение Армина его пугает. Может, к нему снова приставали? От этой мысли по спине прошёлся холодок. Если это так, он точно их убьёт. Всё время, что Армин был в душе, ему казались вечностью. Что там можно делать так долго? А может ему плохо стало? Но тут вода выключилась, и через пару минут показался Армин в пушистом фиолетовом халате, который предоставили в гостинице. Взгляд был каким-то решительным, и от этого возникало ещё больше вопросов. — Армин…. Всё хорошо? — Да… Да. Всё хорошо, — отозвался он, направляясь к Жану, и пока тот не успел подняться на ноги, взобрался к нему на колени, садясь к нему лицом, упираясь коленями с двух сторон от его бёдер, и овивая руками шею, припадая к его губам. Порой Армин шокировал Жана таким рвением, но в этот раз русоволосый спихнул всё на алкоголь и легкую усталость. Он был не против, очень даже за, овивая пояс парня руками и сильнее прижимая к себе, углубляя поцелуй, такой сладкий и желанный. Сума сойти можно! Горячие руки Армина скользнули по его шее, казалось, там останутся ожоги от этих прикосновений, а следом, когда он опустил их вниз, Жана начало срывать. Как же тяжело с каждым разом держать себя в руках, но он обещал. Обещал, что не позволит себе лишнего, пока Армин сам этого не скажет ему. Блондин на мгновение отстранился, и, подцепив пальцами край его футболки, потянул вверх, стаскивая и моля взглядом не сопротивляться. И Жан не сопротивлялся, ему было интересно, как далеко всё это зайдет. Он послушно поднял руки, позволяя снять футболку и откинуть её в сторону, а следом чуть отодвинулся от края, увлекая за собой и Армина. Всё это время, он что-то опускал, но что? Это «что-то» было в самом образе Армина. Но стоило об этом думать сейчас? Точнее, ему дали сейчас об этом подумать? Армин вновь припал к его губам, чуть покусывая его нижнюю губу и вновь расцеловывая. Жана вело, а внизу живота всё скручивалось в тугой узел. Вот к чему приводит воздержание? Халат съехал с плеча блондина, оголяя слегка смуглую кожу. В этот момент, Жан едва позорно не спустил в свои штаны, и не сдержавшись припал губами к плечу, оставляя на нем горячий поцелуй, в ответ на который с уст Армина прилетел тихий стон, который так ласкал слух. Это послужило катализатором. Его губы тут же заскользили по плечу, усыпая каждый оголенный кусочек, медленно поднимаясь на шею. Руки Армина он чувствовал в волосах, а затем, после очередного сладкого несдержанного стона, парень заерзал в его руках, и через мгновение, халат остался висеть на его пояснице, придерживаемый только поясом. Впервые, после того случая в душе, Армин позволил Жану быть настолько близко, прям слишком близко, кожа к коже. А сам лишь сильнее сжал руки на сильных плечах Кирштайна, откидывая голову назад, когда губы скользнули по ключицам. Жану словно нужно лишь упиваться его стонами, такими тихими, слегка несдержанными, но такими желанными. Ему бы их слушать всю ночь, всю ночь наблюдать за этим румянцем, который становился ярче после каждого такого порыва. Армин был шикарен. Кажется, блондин едва не кончил, когда губы Жана накрыли бусинку соска, чуть прикусывая и лаская его языком, неспешно переходя на другой. Вот что ускользало от Жана. Армин был полностью обнажен под халатом. Но он это опускал до последнего, пока не скользнул рукой по его бедру, забираясь под подол и поднимаясь выше, но так и не натыкаясь на край белья. Жан замер, поднимая взгляд. Такой же возбужденный встретил его в ответ. — Ты же сам сказал… Что когда я сам этого захочу, — и сейчас, когда его голос сел и слегка охрип, когда его губы были красными от долгих поцелуев, а взгляд затянула пелена возбуждения, Жан хотел умереть. Вся эта красота, весь Армин, от макушки и до кончиков пальцев на ногах — его. Когда руки блондина скользнули на грудь Жана, а следом вновь вверх, обнимая за шею, а губы встретились, Кирштайн не сдержал стон. Как же давно он этого хотел. Они слились в поцелуе, а Жан уже и второй рукой скользнул под подол, аккуратно оглаживая бедра, которые уже не были такими мягкими — сказывались тренировки и постоянная физическая нагрузка, но это не делало Армина менее привлекательным. Жан, отчасти боялся, боялся чем-то напомнить тех тварей. Но судя по тому, как с каждым касанием Армин нетерпеливо жался всё ближе, делал он всё правильно. Он наконец-то дотянулся до ягодиц парня, чуть сжимая. И черт, он был идеален во всем. — Я хочу быть сверху… — этот шепот снес все преграды окончательно. — Что? — Жан тут же растерялся, не улавливая из-за возбуждения, что именно хочет Армин. — Что ты… — Доверься мне. Он толкнул Жана в плечи, заставляя повалиться на постель, и поднялся с его ног. Кирштайн лишь приподнялся на локтях, сглатывая и наблюдая за каждым его действием. Он послушно приподнял бедра, когда Армин стащил с него штаны, и вздохнул с облегчением, так как стоящий колом член больше ничем не сдавливался. Нервно взглотнул, когда Армин с помощью зубов открыл презерватив, и едва не подавился слюной, когда тот так бережно раскатал его по члену. Он едва не задохнулся, когда сверху тот добавил ещё и смазки, а от касаний горячих рук судорожно выдохнул. Но, кажется, его сердце остановилось, когда халат упал к ногам блондина. Он был идеален. Его пропорции были идеальными. Подтянутый живот и пресс и вовсе сводили с ума, точно так же как и узкие бедра. Блондин взобрался на постель, перекидывая ногу через Жана. — Но… Стой… — Я подготовился, — слегка смущенно отозвался Армин, поднимая взгляд на Жана. — Ты думаешь, почему я так долго был в душе? Жан ничего не ответил, лишь полностью откинулся на постель, позволяя Армину вновь взять бразды правления в свои руки. И вновь горячие пальцы на его члене, а его же руки на бедрах Армина, сжимая, но сдерживая себя. Не хотелось оставлять ему синяки, но вряд ли он сможет сдержаться позже. Армин опустился медленно, но до конца, с тихим стоном, в очередной раз заставляя Жана умереть. Он был божественно красив. Невероятен. И об этом хотелось кричать всему миру, или же шептать только ему, чтобы он это знал. Запомнил. Армин смотрелся идеально на нем. Его тонкие пальцы скользнули по груди, очерчивая мышцы, и неспешно скользили вниз, опускаясь на пресс, словно изучая. Жану даже показалось, что Армин до конца не уверен, что ему можно это делать. В нем было чертовски горячо и узко. Это ещё больше сносило крышу. Слишком хорошо. Слишком долго он этого ждал. А стоило Армину неуверенно приподняться и снова опуститься, Жан не сдержал собственный стон, чем, кажется, приободрил своего партнера. Руки блондина вновь скользнули на его грудь, и теперь младший стал неспешно двигаться, сладко постанывая и наслаждаясь ласковыми прикосновениям. Жан изучал, жадно и трепетно. Позволял полностью управлять процессом. И мысленно поклялся, что эта поза будет их самой любимой, ведь Армин так идеально смотрится на нем. В Армине всё идеально. Он и сам уже не смог сдержаться, подмахивая бедрами навстречу, и с каждым разом выбивая всё более громкий стон. Удержав своего ангела в нижней точке, русоволосый потянул его на себя впиваясь губами в его губы, и вновь позволяя двигаться. Он играл, он наслаждался, расцеловывал шею, ловя губами каждый стон. Скользил руками по бедрам и спине, раз за разом оглаживал его член и терял связь с реальностью, когда их стоны сливались в единый. Армин не выдержал первым. Когда головка члена в очередной раз прошлась по простате, отправляя по телу множество разрядов, Армина практически выгнуло дугой. А их тела вновь оказались перепачканы семенем. Жан лишь ещё несколько раз двинулся в податливое тело, чтобы излиться. Ведь сам едва держался, чтобы не спустить. Арлерт повалился на него тяжело дыша и пряча лицо в шее. У них сердца бились в унисон, срываясь в галоп. Ведь всё было правильно: то как они лежали, то как руки Жана покоились на талии Армина, то как он бережно прижимал его. Даже легкий поцелуй в висок. Всё это было правильно. — Тебе… — Ты великолепен, — прошептал Кирштайн. Он читал Армина, как открытую книгу, ведь знал, как он может себя накрутить. Чуть приподняв парня, он аккуратно вышел, и вновь прижал его к себе. — Уверен? — На все сто процентов, — усмехнулся он, утыкаясь носом в волосы. — Теперь, нам снова нужно в душ. — А дальше? — Дальше? — Жан вопросительно изогнул бровь, слабо улыбнувшись. — Я не хочу спать, — пробормотал блондин, беспощадно краснея и ещё сильнее пряча лицо в шее Жана. — А что ты хочешь, Ангел? — на самое ухо прошептал Жан, прихватывая губами мочку. — Тебя… Снова… Стыдно-то как, — едва слышно пробормотал он. — Ничего стыдного нет, — весело улыбнулся Жан, оставляя очередной поцелуй на виске. — Мы пара и это нормальное желание двух взрослых людей. — Взрослые нашлись, — тихо засмеялся Армин. — Не начинай, — закатил он глаза и все же повернул голову своего парня к себе, втягиваясь в длинный поцелуй. Армин сначала протестующее простонал, но потом вновь расслабился, отвечая на поцелуй. Такой нежный, такой трепетный. С Жаном всегда так. С другими он груб, резок, а с ним такой вот. Нежный, заботливый. Его защитник. — И все же, пойдём в душ. — Нам потом снова нужно будет туда идти. — Мы пойдем туда столько раз, сколько понадобиться, — заверил его Жан и принялся садиться, всё так же прижимая к себе Армина. — Я тяжелый. — Нет. И тут недалеко. Держись. И правда, Жан поднялся на ноги легко, позволяя Армину обхватить себя и повиснуть, при этом придерживая его под ягодицы. Это только один раз, последующие он вряд ли его донесет.***
Эрен слушал размеренное сердцебиение Леви, лежа на его груди. Разговор с Микасой вызывал в нём всё ещё небольшой осадок. Йегер даже предположить не мог, что может загрузиться по этому поводу, и тем более так. — Что тебя тревожит? — голос Леви был размеренным, и он вновь зарылся пальцами в волосы на затылке Эрена, слабо массируя кожу головы. — С чего ты взял, что меня что-то тревожит? — Ты подавлен и, кажется, чем-то расстроен. Или я ошибаюсь? Эрену хотелось сказать, что ошибается, но это было далеко не так. — Расстроен, — не видя смысла лгать, отозвался Эрен. — Что произошло? Между ними вновь повисла тишина. Огоньки гирлянд на улице слабо светились, освещая пространство номера и создавая особую атмосферу. — Я … Я поговорил с Микасой и сказал то, что должен был сказать уже давно. — Что же? — Она не должна понапрасну надеяться на то, что между нами что-то может быть. Я сказал всё, как есть. Сказал, что не люблю её и люблю другого человека. Люблю тебя… — И что конкретно расстроило тебя? — Её реакция. Не люблю чужие слёзы. Мне даже стало её жалко. Но… Я ведь правильно поступил? Я выбрал то, что дорого мне на самом деле… Я… — Я тебе дорог? Эрен прикусил губу и приподнялся, заглядывая в глаза лейтенанта. Сейчас они были не такими холодными, не было в них той, присущей только Аккерману, строгости и холодка. — Я люблю тебя. И…нет… Постой… Я не требую от тебя этого в ответ. Просто будь сейчас со мной. Будь рядом. Это то, что мне сейчас нужно больше всего. Леви бы и не смог сказать эти слова в ответ. Не сейчас. Сейчас такие слова ему казались оглушающе громкими. Ему нужно немного времени чтобы окончательно разобраться во всех своих мыслях, разложить все по полкам и уже тогда, в открытую, отозваться на чувства Эрена. Вместо ответа, он прижимал к себе курсанта, неспешно расцеловывая его губы, чувствуя, как тот в его руках успокаивается. А оказывается, был столь напряжённым. — Ты поступил правильно, — тихо шепчет. — Есть моменты, когда стоит сделать что-то для себя, пусть это и сделает больно другому человеку. Ты сделал правильно. Смог выбрать и решить всё для себя. Ты молодец, Эрен. Ведь с каждым разом начинаешь принимать все более правильные решения. — Ты будешь рядом? На всем этом пути? Сколько бы нам не пришлось быть вместе. — Я буду рядом столько, сколько смогу. Я буду защищать и поддерживать тебя. И направлять. Буду рядом, пока буду тебе нужен. И нет, это не открытое признание в любви, но… Его слова чистой воды правда. Он будет рядом. Направит и поддержит. Поможет и не даст упасть. Может быть позже скажет, как сильно любит, но сейчас им двоим хватает с головой этих слов. Каждый из них чувствует эту близость, каждый из них понимает, что впереди всё не так однозначно и всё может измениться. Каждый верит в лучшее будущее, оставаясь рядом с тем, кто на самом деле дорог, празднуя первый совместный праздник и даже не предполагая, как все измениться в будущем.КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.