***
Это была уже привычка, выработанная за последние пол года, а последний месяц просто её подкорректировал. Армин спустился в убежище и, пройдя по длинному коридору, толкнул дверь, заходя в кабинет. Здесь была вся их команда и сейчас здесь решалось, что будет происходить дальше. Райнер протянул кружку с ароматным кофе, а Армин лишь благодарно кивнул, беря её. Теперь бы ещё закурить, но здесь нельзя. ─ Что у нас тут? ─ поинтересовался Арлерт, подходя к карте развернутой на столе. Он отметил и новую линию фронта, которая за неделю продвинулась на практически 50 километров. И видел новые пометки с местами прорывов и… ─ Нас отправляют на усиления южной группировки войск, ─ хмыкнул Леви, показывая на карте точку. ─ Там не хватает людей и скидывают всех кого могут. Конни тихо хмыкнул. Ему совсем не хотелось туда ехать, но он человек подневольный и если сказали надо — значит надо. Армин тихо хмыкнул, отпивая с чашки. ─ Думаешь, стоит ехать? Мне кажется от нашего батальона толку больше будет на севере. ─ Нас не спрашивают. Пиксис пытался переубедить, что с новенькими нам там делать нечего, но сам посмотри, что ему ответили, ─ Леви кивнул в сторону другого стола. Армин подошел, прочитал письмо и хмыкнул. Целесообразно. Он был не согласен. Это повлечет за собой слишком много ненужных смертей. Он не считал себя особо взрослым, но за последние несколько лет повзрослел. Это было и не удивительно. Каждый из них перескочил на десять лет вперед, оставшись в телах юношей. Каждый нес свой груз, свою боль. ─ Когда выезжаем? ─ В ночь. Не будем тянуть. Собирайте всех, ─ вздохнул Аккерман и сел на стул, потирая переносицу. В комнате повисла тишина. Каждый из присутствующих знал, что с тех 500 человек которые в подчинении Аккермана, вернется от силы половина. Ведь эти дети, именно дети, им не больше 17 лет, не готовы к тяжелым боям на передовой. Армин почувствовал взгляд Бертольда и взглянул в ответ с немым вопросом «что?». А тот лишь слабо качнул головой. Не нужно озвучивать то, что крутиться в уме каждого из них. Каждый из них так и так понимает все происходящее. ─ Предлагаю взять только тех, у кого подготовка лучше всего, ─ хмыкнул Армин, глядя на карту. ─ Это человек 300, ─ хмыкнул Конни. ─ Плюс минус, ─ жестом руки показал Армин и плюхнулся на стул. ─ Они не готовы, а мы чисто с человеческой точки зрения не можем подвергать их смерти. Остальным придется готовиться. Предлагаю оставить за старшего Конни. ─ Что?! Почему меня?! — Спрингер подскочил на ноги. Казалось ещё немного и он начнет пыхтеть, как закипающий чайник. ─ Ты только после госпиталя. У тебя моментами все ещё дрожит рука и бегать тебе тоже тяжело, — Армин взглянул на друга. Ужасная правда, которую никто из них не хотел воспринимать. Каждый из них побывал в госпитале. Каждый зализывал раны. И если до этого все те повреждения не казались чем-то ужасным, то с Конни в последний раз все произошло совсем по иному. Они его едва не потеряли, а Армин просто больше не хотел терять друзей, не хотел видеть слез Саши. Ища поддержки, он взглянул на Леви. Аккерман хмурился, глядя на Спрингера. Он был такого же мнения, что и Арлерт. ─ От тебя здесь будет больше пользы. Останешься дрессировать оставшихся. ─ Это не справедливо! Я пойду с вами! ─ Приказ старшего по званию, ─ тихо подметил Армин, ─ и он не оспаривается. Конни перевел взгляд на Бертольда, который тут же отвел глаза, следом на Райнера, который тоже потупил взгляд. Они тоже были согласны с решением Аккермана и Арлерта. ─ Вы сейчас издеваетесь? Это шутка такая? ─ Нет. Прости, ─ тихо протянул Армин. ─ Мы просто не хотим потерять ещё одного друга. Понимаешь? Конечно он понимал, но не хотел воспринимать. Не хотел признаваться самому себе, что сейчас он будет просто обузой. Будет мешать и все будут волноваться за него лишний раз, прикрывать, и пытаться спасти. ─ Просто останься и научи их тому, что и так умеешь. Передай им знания, и когда придет время, приедешь вместе с ними, — подметил Аккерман, поднимаясь на ноги. — Кто будет уходить последним — заприте двери. Армин кивнул и пересел на место Аккермана, глядя на карту, но только уже на стене. В комнате висела гробовая тишина, только тихое и недовольное сопение напоминало Арлерту, что в помещении он не один. ─ Над чем задумался? ─ Бертольд сел рядом, провожая Конни взглядом. Парень вылетел прочь, все ещё отчасти злясь, но сложно было понять на кого больше. На них или себя. ─ Это кажется чем-то бесконечным, ─ тихо протянул Армин, делая ещё глоток. ─ Сколько ещё наших товарищей погибнет? Сколько ещё жизней будет потеряно в этой войне? ─ Ты устал, Армин. Это нормально. Нормально, что приходят такие мысли. ─ Нет. Это не нормально, ─ вздохнул Арлерт, опуская взгляд в свою чашку. ─ Мы не можем себе позволить такие мысли. Мы не должны сейчас задумываться о потерях. ─ А когда должны? ─ хмыкнул Райнер. ─ Кто как не мы понимаем цену мира? Только мы знаем, как его добывают. Только мы знаем, и будем знать, в каком количестве крови был омыт этот мир, тихие ночи и безоблачное будущее для детей. Мы должны помнить и знать цену, чтобы никогда не останавливаться. ─ А если хочется? Хочется забыть и забыться? ─ А ты уверен в этом? Армин вновь вздохнул, глядя уже перед собой. Вот бы сейчас Жан там сидел и снова убеждал его в правильности всего. Чтобы снова говорил что он, Армин, сильный и умный. Что со всем справиться, и спасет как можно больше жизней. Ведь это он, его Ангел. ─ Я уже ни в чем не уверен. Даже в себе, ─ признался он. ─ Просто возьми себя в руки, ─ Бертольд похлопал его по плечу и поднялся на ноги. ─ Закроешь. Арлерт кивнул, чуть сползая вниз. Все как обычно. Он один в этом кабинете. Один в этом мире. Его сердце практически не бьется, и это больше похоже на предсмертные конвульсии. Наверное, примерно тоже самое сейчас испытывает Аккерман. Их мир оказался разрушенным год назад. Его и Леви. Да, сегодня был ровно год, но никто не поднимал эту тему. Они (он и капитан) уже не один раз заводили этот разговор за стаканом чего-то покрепче чая. И каждый раз приходили к выводу, что жить не хочется, но все так же есть те, кто слишком расстроятся, если их не станет. Они оба умирали медленно. Изо дня в день. Из часа в час. Но этого никто не видел. А если и видел, то старался не акцентировать на этом внимания. Возможно это и правильно. Ведь было бы только хуже. Он бы точно не выдержал. Вздохнув, Армин оставил чашку на столе, уходя прочь и запирая дверь. Нужно собирать всех и выезжать. Объявив по громкой связи всем явиться в пункт командования, он отправился в кабинет Аккермана за списками. Предстоит много работы.***
Леви не понимал когда из разведотряда они превратились в обычное пушечное мясо. Вдали послушался звук взрыва, а с потолка посыпалась штукатурка. Этот дом оказался стойким на фоне другой части города. Мужчина вздохнул, устало потирая переносицу. Они уже пятые сутки спят по три-четыре часа. Это изматывало. Уже пятые сутки они наступают в рядах регулярных войск. Из трехсот двадцати семи человек мёртвыми было шестьдесят, раненными около сотни. Большие потери на фоне происходящего. Радовало, что враг нес потери ещё больше. В стороне послышался щелчок. Армин, чистивший винтовку, вновь закурил. Это было привычно. Аккерман никогда не мог подумать, что подобная картина станет для него чем-то привычным. Разрушенные стены, слои пыли, куски бетона. Спящие вповалку товарищи, курящий Армин, гул взрывов и свист снарядов вдали. Все это стало привычно и нормально. Словно так и должно было быть. Словно их всю жизнь растили для этого. От этой мысли становилось жутко. Разве так можно? Разве можно воспринимать все происходящее, как должное? Видимо можно. Видимо он уже просто устал. Это нормально, что они устают не только физически, но и морально. Это напоминает им, что они живы. Они дышат. И они все ещё люди. ─ Когда проснутся… Нужно идти вперед. Нам нужно прорвать фланг, ─ задумчиво протянул Армин и даже не вздрогнул, когда взрыв раздался немного ближе и здание задрожало. ─ Я думаю, как это сделать с минимальными потерями. ─ Это что-то на фантастическом языке. Мы не обороняемся, мы наступаем. Потерь теперь только больше, и уменьшить мы их не сможем. ─ Когда ты стал таким пессимистом? ─ Когда во мне убили оптимиста, ─ вздохнул Арлерт. ─ Или тебе конкретную дату назвать? ─ Не нужно, я знаю ее не хуже тебя, ─ отмахнулся Аккерман, и достав планшет сверил последние поступившие данные. Армин вздохнул точно также как и он. Все они знают, и все они понимают. Но разве можно это все как-то изменить? Конечно нет. Они и так изменились дальше некуда. И пути обратно нет. Парень отложил винтовку и уставился в угол комнаты. Когда-то это была квартира, в которой жила какая-то семья. Он видел детские игрушки в соседней, практически разрушенной комнате. Там осталось только две стены, да часть пола, а все остальное зияющая дыра. Оставалось только гадать, что случилось с этой семьей. Выжили ли они? Смогли убежать в более безопасные регионы? Или погибли в первые же дни под шквалом ракет. Арлерт достал ещё одну сигарету, подкуривая и делая глубокую тягу. Он не хотел думать над этим, но оно получалось само собой. За последние месяцы они продвинулись глубоко, практически дошли до границ своей страны. Они потеряли больше чем хотелось бы, но все так же стоят на защите своего государства, выгрызая кусок за куском, и идя вперед. Хотелось бы, чтобы это закончилось как можно быстрее. Чтобы перестали гибнуть знакомые, друзья. Хотя, все друзья здесь. Армин выдохнул, глядя на зажигалку в своей руке и проходя пальцем по гравировке. Память. Болезненное напоминание о человеке, который научил жить. Стоила ли его смерть всего этого? Стоила ли их жизнь хоть чего-то? Этот вопрос был самым пугающим и давящим. Ведь понимание того, что их жизнь оборвалась толком не начавшись, говорило за себя. Все происходящее говорило за себя. Их жизни ничего не стоят. Только их поступки. Их поступки могут сыграть важную роль в финальной развязке всего этого дерьма. А на память оставить только боль и разочарование. Ни один из них не готов был к этому. Они были детьми, а чуть меньше чем за два года стали солдатами, без чувства самосохранения и со жгучей ненавистью в груди. Они стали взрослыми с мерзким привкусом горечи потери, приправленной чужой кровью. Сами выбрали быть солдатами, а как известно: солдат — это профессиональный убийца. Только, стоит подметить, все зависит способен ли человек в этом положении сохранить самообладание, трезвый рассудок и понимание происходящее. Сможет ли человек остаться человеком, а не превратиться в безжалостного зверя? Вдали раздался ещё взрыв, а Армин только хмыкнул, делая ещё одну затяжку. Они смогли остаться людьми, пусть и убийцами. Он никогда не хотел становиться убийцей. Армин всегда мечтал стать нейрохирургом, а теперь это мечта заоблачная, ведь дрожь в руках появлялась в самые неожиданные моменты. Эрен мечтал сделать военную карьеру, а занял лишь пролет на кладбище раньше времени. Жан горел желание стать архитектором, и даже стремился к этой мысли, после окончания войны хотел возобновиться на учебе, правда не говорил об этом никому. У каждого из них была жизнь до и после. Арлерт ненавидел свое «после». Ненавидел его с того момента, как не стало Кирштайна. И ненавидел тех, кто его забрал. За всеми этими размышлениями он и не заметил, как по просыпались остальные, лишь слабый толчок в бок от Аккермана вывел его из транса размышлений. ─ Нам отчасти обозначили путь, ─ бросил он, показывая планшет. Армин обратил внимание на карту и вздохнул. ─ Нужно чтобы кто-то пошел на разведку. Место неудобное. Леви согласно кивнул. «Не удобное» было мягко сказано. Если идти в тот район города, нужно было просчитать все возможные и невозможные варианты, а ещё найти место для снайпера. Либо же он сам найдет это место для себя. Арлерт закинул винтовку на плечо. ─ На связь выйду через полтора часа. ─ Тебе хватит этого времени? ─ Аккерман поднял на него взгляд. Нет уже здесь детей и никогда больше их не будет. Он даже сожалел, что они, старшее поколение, не смогли раньше закончить всё это. Сожалеет, что не смогли закончить всё это раньше того времени, когда вот такие вот дети как Армин, пришли на службу. ─ Ещё и много будет. Знаешь же меня. ─ Вот именно, знаю. Иди. Арлерт тихо хмыкнул и поспешил к лестнице, скрываясь в темном проеме по краям которого виднелась сажа. Видимо, когда-то здесь что-то горело. Леви толкнул Бертольда и когда тот взглянул на него, подал знак, что пора уходить. ─ Проверю наших на позициях. Гувер кивнул, садясь и занимая место Армина. Он не спрашивал куда ушёл Арлерт. Если ушел, значит так нужно, и смысла интересоваться не было совсем. Они просто выполняют приказ. Раз за разом. И скорее бы все это закончилось, но это только мечты. Армин не помнит когда решился перейти в снайперы. Это случилось резко и неожиданно. Точно так же, как и желание пройти этот курс подготовки. А главное, что у него это получилось. Ему было так проще и приносил он гораздо больше пользы, чем на позициях. Навыки передвижения по пересеченной местности уже были отточены настолько, что Аккерман определенно им гордился. Да и сам бы Армин собой гордился, если бы был куда лучше мнения о себе же. Но что есть, то есть. Так распорядилась жизнь, и он не может этому противостоять. Перемахнув через поваленный бетонный блок блондин припал к стене, вслушиваясь в тихий разговор за поворотом. Он знал этот голос, а второй был ему не знаком. Выдавать себя он не хотел, но вот послушать разговор ─ да. Правда, он особо не удивился. Даже спустя столько времени были крысы. Их осталось мало, единицы, но они были и продолжали мешать жить остальным. Точнее не так, из-за них гибли другие, те, кто хотел на самом деле жить. А то, что очередная крыса сливала информацию, было совсем не удивительно. Он удачно спрятался, проследив взглядом за удаляющимся человеком, и, выждав ещё немного, ушел дальше, занимая удачную и удобную позицию. Лишь там он вышел на связь с Аккерманом. ─ Гилморт… ─ Уверен? ─ спрашивать, что именно, не нужно было, Леви и так знал. ─ Видел его так же, как и тебя пол часа ранее. Он сливал траекторию нашего пути. ─ Тебя не видели? ─ Нет. Даже и не заметили. ─ Ты где? ─ На позиции. Мне виден весь старый проспект. Этого было достаточно, чтобы понимать примерное расположение Арлерта и оценить его позицию. ─ Понял. Свяжусь с руководством и будем выступать. ─ Принял. Арлерт вновь оборвал связь. Теперь его функция была наблюдать и выжидать. Время тянулось бесконечно долго, а он замер, следя за происходящим. Разумней было предположить, что их накроют артиллерией, но нет. То тут, то там мелькали фигуры которые занимали позиции. ─ Второй… ─ голос Леви вырвал его с глубины размышлений. ─Слушаю, ─ ответил Арлерт, продолжая следить за передвижением противника. ─ Сколько времени нужно чтобы уйти с позиции? ─ Пятнадцать минут. ─ Они заняли позиции? ─ По обе стороны от проспекта. Хотят расстрелять с двух сторон. ─ Уходи. Это приказ. Будет нанесен авиа удар. Меня только оповестили. Встретимся на Ривьере. ─ Принял. Армин предполагал такой исход, но все же, пятнадцать минут катастрофически мало. Видимо, руководство не побоялось потерять ещё одного человека. Он быстро ушел с позиции и поспешил в обход проспекта, ведь нужно было уйти как можно быстрее. Но в какой-то миг он услышал гул, свист, и удар, перед тем как что-то или кто-то сбил его с ног. А дальше, темнота…***
─ Армина ещё нет? ─ Аккерман внимательно всматривался в ту сторону, откуда предположительно должен был выйти Арлерт. ─ Нет. Там он тоже не вышел, ─ тихо ответил Бертольд. Никому из них не хотелось верить в то, что Армин не успел, попал под удар и его больше нет с ними. ─ Но… Он не мог там так долго задержаться, ─ чуть более раздраженно, чем хотелось бы, произнес Райнер. ─ Он не может погибнуть. Леви скрипнул зубами. Не может… Это им так хочется, а как на самом деле, они не знают. ─ Идем. Оставь Милтона за старшего. Я предполагаю, как он мог уходить, нам нужно убедиться, ─ Леви поднялся на ноги. ─ В его смерти? ─ хмуро бросил Райнер. ─ Армин жив, ─ отчеканил Аккерман. Он больше не хотел терять людей. Не снова. Он больше не хочет стоять над могилой дорогого ему человека.