Другая сага. Убить дракона

Вечерело. Солнечный диск плавно уходил за горизонт, отражаясь в морской глади. Достаточно холодный климат в здешних водах делал многие вечера прохладными, а ночи ледяными. Но викинги, испокон веков живущие в таких условиях, привыкли. Зачастую они грелись от работы на пастбищах, выгуле животных, а иногда справляться с морозом помогали их соседи, которые любезно покрывали огнём новенькие дома. Возможно, проблем с массовыми пожарами не было бы, если бы поблизости был камень, которым можно укрепить дома хотя бы снаружи… — Надо будет предложить Плеваке эту идею, — Иккинг запрокинул голову и осмотрел архипелаг, полностью состоящий из нужного материала. Он спустился с пирса на прогретый песок и прошел вглубь небольшого пляжа, весьма удобно расположившегося под скалой, которая выполняла роль навеса. Иккинг присел возле неправильной формы камня, подогнул под себя ногу, стараясь не напороться на очередной острый камешек или гальку. Невероятной красоты закат открывался именно с этого места, к счастью для юного викинга, здесь никто никогда не ходил. В нескольких метрах от себя Иккинг заметил кусочек слюды, оставленной им же ещё в прошлое посещение этого места. Он потянулся за ней, схватил и снова сел, опершись о камень. Немного покрутив ее в руках, приставил ее к глазу и закрыл второй, наблюдая за витиеватыми узорами, искажёнными камнями, океаном и горизонтом. Усмехнувшись, он отставил это занятие и услышал знакомые рыки. Несколько Жутких Жутей, среди которых были две желто-красные и одна светло-зеленая, приземлились около воды, в противоположном конце пляжа. Казалось, они не замечали Иккинга, сидевшего в десятке футов, но тот хотел наблюдать. Дракончики, как понял юный викинг, собирались ловить рыбу, но никак не могли подойти к воде то ли из-за страха, то ли из-за температуры воды. Они бурно что-то обсуждали на своем, на драконьем, то и дело иногда хрипло порыкивая. «В ледяном океане рыбачить, — подумал Иккинг. — Не отморозьте себе крылышки да хвостики». Ему быстро наскучило наблюдать за этими жалкими попытками Жутких Жутей поймать себе ужин, так что он взял некрупный камешек, замахнулся, чтобы спугнуть их, но замер, когда выскочивший из-под воды угорь схватил светлого дракончика за загривок и потянул на себя. Оставшиеся Жути вспорхнули и, не дожидаясь товарища, улетели. Зеленый дракон брыкался, царапал коготками мокрый песок, оставляя борозды, но хват челюстей угря не позволял ему вырваться. Иккинг прицелился, бросил камень. Он попал прямо в холку Жуткой Жути, чем спугнул нападающего, который дёрнулся всем телом, разжал челюсти и одним движением уплыл, скрываясь из виду. Дракончик отскочил и, сделав всего несколько шагов, плашмя упал на песок, раскинул крылышки, тяжело и прерывисто дыша. Иккинг позволил себе приблизиться к нему чуть ближе. Рассмотрел раны от укуса, присев на корточки, невзначай взглянул на приоткрытую пасть: — Так ты Беззубик, — Иккинг прищурился. Едва различимая улыбка сменилась на недобрый оскал. — Не думаю, что ты проживёшь больше нескольких дней, если ничего не сделаешь с раной. Дракон вскочил и противно, протяжно зашипел. Превозмогая боль, он поднял крылья, сделал короткий взмах, а затем поднялся в воздух. Быстро, но неуклюже долетел до ближайшего дерева, расположенного возле одного из домов, и слился с его кроной. Иккинг равнодушно усмехнулся, покачал головой, вернулся к камню и уселся обратно. Он еще немного рисовал пальцем по песку, будто усыпляя себя монотонными движениями. Его веки слипались сами собой, но вскоре Иккинг повернул голову чуть в сторону: — Я знаю, что ты здесь, Астрид. Она прошла осторожно, тихо, бесшумно ступая, словно призрак, а единственным звуком, выдавшим ее движение, был скрип плесневелой от вечной сырости доски. Однако именно этот исчезающе тихий, едва уловимый шелест разбудил викинга, а может, только вырвал из полусна, в котором он мерно колыхался. Он не пошевелился, не дрогнул, даже не посмотрел на нее. Девушка подошла ближе, медленно, нерешительно оперлась коленом о камень. — Мы ждали тебя в Большом Зале. Думали, ты придешь. — Как видишь, не пришел, — он отвёл взгляд, нахмурив брови, и повёл неоднозначно плечом. — Иккинг? — М? — Что с тобой? — она бесцеремонно села рядом. — Выглядишь хуже, чем як в жаркую погоду. Он тяжело вздохнул. — Я не понимаю, что делаю не так. Я всегда хотел побеждать драконов… Я победил уже двоих, — он выдержал продолжительную паузу. — Почему я ничего не чувствую? Нет, не так. Почему я чувствую себя так ужасно? — Наверное, я никогда не смогу тебя понять. Ты всегда был другим. И ты всегда поступал по-своему. Он молчал. — А сейчас стараешься измениться, чтобы тебя уважали. Конечно, не только другие викинги, но в первую очередь твой отец. — Да, — нехотя согласился Иккинг, выскребая из-под ногтей песок. — Отец вёл меня рыбачить, а я охотился… — он решил промолчать, на кого именно охотился. — Притом удачно… Мне говорили сидеть дома во время нападения драконов, а я шел в бой. Я обещал Плеваке, что останусь в кузне, а сам подстрелил Ночную Фурию. Разве «по-другому» — это плохо? Она вздохнула, периферийным зрением заметила рисунок, оставленный Иккингом на песке. Он слабо напоминал приплюснутую морду какого-то дракона. По широко распахнутым глазам Астрид поняла, что рептилия была напугана. Это беспокоило Иккинга?.. — А сейчас я поступил так, как этого хотели бы викинги, как хотел бы мой отец. И чувствую, что поступаю неправильно. Будто этого не должно было произойти. Я думал, что поступаю лучше… — Ты поступал не лучше, ты поступал иначе, — наконец сказала Астрид. В ее голосе слышался метал. — Увы, ты не в силах что-то изменить, просто признай. Почему ты спас Жуткую Жуть? Он не нашел ответа. — Ты права. Я всегда отличался, а когда поступил так, как поступил бы любой, выделился еще сильнее. Мне казалось, если повторять за всеми, просто сольёшься с толпой. Потеряешь индивидуальность. — У тебя всегда были разные способы решения проблем. Так используй же некоторые из них в тех ситуациях, когда никто другой и не подумал об этом решении. В этом твоя индивидуальность, — Астрид встала и протянула ему руку, помогла Иккингу встать. — Даже когда ты поймал Фурию, ты не использовал булаву или меч. Обычная катапульта и маленький нож. — Я не смогу что-то изменить, — тихо повторил он. — Я не способен совершить невозможное… Обычно Иккинг контролировал себя и свои эмоции: это происходило неосознанно, почти что без его участия, но в этот раз тело было быстрее головы. Сжатый до побеления костяшек кулак соприкоснулся с булыжником. Боль вспыхнула в глазах и разлетелась фейерверком в голове, отрезвила. Напуганная, Астрид конвульсивно дёрнулась, отскочила. Он не верил, что это принесет должное облегчение, но чувствовал, как вслед за инерцией удара выплёскивают все его эмоции: как негативные, так и положительные. В этот удар была вложена последняя сила — Иккинг развернулся и, не попрощавшись, быстро, но бесшумно покинул пляж. Астрид недолго смотрела ему вслед. Ей хотелось поддержать друга, но также чувствовала, что могла показаться слишком навязчивой. Она перевела взгляд на камень, который ударил Иккинг. Если бы ей рассказали, она ни за что не поверила бы, пока сама не лицезрела столь невероятное зрелище: Камень раскололся.