Jasper and the Dragon

      За окном лениво дребезжал рассвет, но Блум не обратила на это никакого внимания. Стрелки часов Магикса медленно приближались в сторону семерки, когда земное время лениво переходило за тройку. Там, в далекой солнечной Италии, прошел обед. Звонить можно было.              Тем не менее, Блум не решалась. Вопрос, осевший на языке, явно не был создан для телефонного разговора. Тем не менее, выбросить из головы слова Диаспро фея огня не сумела. Груши, яблоки, вишни. Глаза, не знавшие хорошего сна, неприятно пухли. В короткие минуты дремоты Блум увидела сон. Вишня, полная яблок, упорно тянулась к солнцу. На коротких и тонких ветвях висели яблоки, которым было не суждено созреть. Они падали на землю раньше, чем успевали налиться соком.              Сон оставил неприятное, прямо-таки гнетущее ощущение. Когда последнее яблоко упало на землю, оставив голое дерево, Блум проснулась и поняла, что больше заснуть у нее не получится. Рука нашарила телефон сама. Холодный свет экрана резанул мягкую полутьму. После переписок с Диаспро аккумулятор опустел почти до основания, но это не было самым страшным событием дня.              Настоящее испытание грозилось начаться здесь и сейчас.              Блум продолжала смотреть в светящийся экран. Голубая строчка замерла над контактом «мама». Мысленно Блум опять прокатала список своей родни, выискивая хоть кого-нибудь, кто в теории был способен передать свой дар и освободить Блум от бремени неведения.              Никого.              «И что мне придется делать?!» — Мысленно Блум негодовала. — «Что я ей скажу?! Эй, мам, а я не могу быть приемной? Просто я с подругой подумала, что как-то странно быть феей в семье обычных людей!»              Это звучало так ужасно, что открой Блум рот и реши все сказать сейчас, ее язык быстро бы отсох. На ум тут же пришли воспоминания о счастливом детстве в компании Майка и Ванессы. Дни рождения, праздники в кругу семьи, поездки за город, совместное строительство замков из песка — верхушка айсберга, чья основа состояла из вереницы однообразных, но важных вещей. Спрей от москитов в конце лета, мазь для охлаждения ссадин на коленках, обед в школу, совместный просмотр телевизора, сытные завтраки и совместная работа в магазине. Вспоминая все это, Блум тщательно стремилась выделить что-нибудь, что могло бы пролить свет на возникшую тайну.              Но зря. Ванесса никогда не стремилась ее оттолкнуть, а Майк был рад видеть Блум в любое время дня и ночи. Он не злился, когда она прибегала среди ночи из-за монстра под кроватью. Он же прогонял всех чудовищ, нагревал молоко и рассказывал Блум байки с работы до тех пор, пока веки той не ползли вниз.              «Я люблю их» — подумала Блум, тупо смотря в телефон. — «И я не могу такое спросить. Это разобьет им сердце»              На мгновение ей захотелось накричать на Диаспро, и на себя. Первая заслуживала гнева за то, что посеяла семена сомнения. Блум же слепо повелась.              «Но это может быть правдой!»              Истины знать не хотелось, но и жить так, как она жила раньше, Блум не могла. На грудь точно рухнула плита. Воздуха стало так мало, что в попытке урвать еще один вдох, пришлось открыть рот. Фрагменты воспоминаний закружились перед глазами. Вишня с яблоками резко проросла посреди рушащегося города.              Блум повернулась к стене. Усталость скопилась где-то ниже поясницы. Отчаянно ничего не хотелось. Ни говорить с родителями, ни идти на занятия, ни взаимодействовать со всем живым. Словно прочитав ее мысли, Кико беспокойно завертелся на небольшой лежанке. Посапывание Флоры забило набатом. Вот дома, подумала Блум, у нее была своя комната, где она могла находиться в полном одиночестве.              Дом… В душе неприятно кольнуло. Как же сильно ее потянуло домой! Наверное, впервые за все время пребывания в Алфее. Никогда раньше Блум не хотелось втянуть носом привычные запахи, походить босиком по ковру в гостиной и посидеть на продавленном диване.              Когда одеяло полетело на пол, фея твердо знала, чего именно она хочет. Умывание, чистка зубов и попытка придать лицу свежий вид пролетели практически незаметно. В комнату Стеллы фея ворвалась, на ходу натягивая джинсы.              — Стелла. Стелла. Стелла!              — Ха!              Принцесса Солярии подпрыгнула на месте. Кружок огурца сполз с левого глаза и упал прямо на простыни. Спросонья принцесса Солярии растерянно вертелась из стороны в сторону.              — Тихо-тихо-тихо. — Блум тут же приобняла подругу за плечи. — Не надо кричать. Других разбудишь.              Едва ее голос коснулся Стеллы, как солярийская принцесса затихла. Дремота покинула глаза, ровно как и второй огурец. Стелла зевнула, после чего сонно спросила:              — Ты чего пугаешь?              — Прости-прости. — В горле стало сухо. Сглотнув. Блум сжала руки в кулаки, мысленно настраиваясь на просьбу. Страх щекотал небо. То, что фее предстояло сказать, имело огромное значение. Быть может, именно этот выбор изменит жизнь Блум так, что та успеет не раз об этом пожалеть. — Стелла, ты не могла бы одолжить мне кольцо?              — А?              Подруга сонно заморгала. Ночная маска, частями нанесенная на лицо, пошла сетью трещин. Стелла вытерла засохшую слюну у уголка рта. Еще несколько секунд принцесса Солярии бестолково смотрела в пустоту. В это время Блум боролась с желанием начать грызть ногти.              — Что прости? — Стелла тряхнула головой и ударила ладонями по щекам. — Ты что-то сказала?              Все внутри Блум налилось холодом. Это было первым шагом, чтобы ей отказать? Если да, то самое время броситься в слезы. Огненная фея мысленно себя ругнула.              — Пожалуйста, одолжи кольцо. — Борясь с самой собой, повторила Блум. Пальцы ее сильно впились в чужое одеяло. — Мне очень-очень надо домой. Это вопрос жизни и смерти!              Осмысленность вернулась в глаза Стеллы. Принцесса Солярии мельком посмотрела на кольцо, закрепленное на указательном пальце, после чего посмотрела на Блум. Взгляд ее был пристальным, пробирающим едва ли не до костей. Блум была не уверена, но ей казалось, что подруга стремится найти в ее лице огрехи иллюзии, указывающие на Дарси.              — Зачем тебе? — Недоверчиво поинтересовалась Стелла.              — Понимаешь… — В попытках унять рвущуюся дрожь, Блум сцепила руки вместе. — Простомнекажетсячтомоиродителимогутбытьнемоимиродителямиияумруеслинеузнаюправду.              Она говорила так быстро, что кончик языка не раз напоролся на зубы. Не до крови, но все же было неприятно чувствовать жжение. Сглотнув слюну, Блум умоляюще посмотрела на подругу. Стелла молчала.              — Я с утра не очень хорошо соображаю. — Пожаловалась принцесса Солярии, потирая висок. — Но ты говоришь, что…тебе надо узнать правду? Да? Я не совсем…              — Не заставляй меня это повторять. — Блум тяжело вздохнула. То, что она сказала минуту назад, не могло прозвучать снова. Сил просто не хватало. — Просто одолжи кольцо. Мне очень нужно домой.              — Сейчас же утро. — Сонно пробормотала Стелла, повернув голову к окну. — Как же занятия?              — Потом. — Блум сложила руки в молитвенном жесте. — Все потом! Сейчас мне действительно нужно домой, Стелла.              Повисло молчание. Взгляд подруги перестал быть ужасно цепляющим. Время мучительно пошло вперед, но вот Блум продолжала стоять на месте в ожидании ответа. В конце концов, Стелла стянула с пальца кольцо и протянула его подруге.              — Пойти с тобой? — Принцесса Солярии потерла все еще заспанные глаза.              Блум была бы рада. Когда ее рука накрыла ладонь Стеллы, бушующие проблемы показались мелочью. Наверное, согласись она, все прошло бы легче. Но нет. Блум благодарно улыбнулась.              — Я сама. Спасибо, Стелла.              Кольцо в руке завибрировало. Воздух в комнате стал гуще. Блум вызвала скипетр. Мысленно проговорив просьбу, фея огня резанула скипетром воздух. В пространстве тут же возникла трещина. Точно такая же, которую когда-то в Гардении открыла Стелла.              — Кольцо можешь пока оставить себе. Ты ведь должна как-то вернуться.              Блум кивнула.              — Постараюсь вернуться до обеда.              Эти слова были последними, что вырвались из горла. Фея огня вошла в трещину, оставляя Стеллу в полном одиночестве.              Стены привычной общаги сменились парковой пустотой. Блум сделала глубокий вдох и невольно прослезилась. Гардения… Ее Гардения! Теплый ветер ласково растрепал волосы, а нос защекотал запах травы. Осень только-только вошла в город. Листья деревьев начали потихоньку отходить от зеленого цвета, покрываясь желтым, коричневым и багровым налетами.              Парк, он же место, откуда все началось, приветливо зашебуршал листвой. Блум вновь втянула носом воздух. Магикс и его просторы были хороши, но ничто не могло сравниться с ней… Родной Землей. Блум хрюкнула под нос. Яблоки, вишни, странные родословные. Смех заклокотал в горле.              — Глупости.              Парк постепенно расступался. Деревья становились все реже, а трава под ногами чаще сверкала осенней желтизной. Блум продолжила смеяться.              Сомнения, посеянные в ее душе, становились все слабее и слабее. Все-таки Диаспро ошиблась. Ну не могла Блум быть приемной. Не могла прийти с других планет. Когда трава сменилась щебнем, а потом тротуарной плиткой, все встало на свои места.              Диаспро действительно ошиблась.              Этот мир целиком и полностью принадлежал Блум, ровно как и она была его неотъемлемой частью. Ветер ударил в спину, поднимая копну волос вверх.              «Значит, все это зря?» — Тем не менее, фея продолжила путь до родительского дома. Глаза Блум жадно впитывали пейзажи. Магазины, дома и дороги, такие дорогие сердцу, но такие далекие в последнее время. Голова предательски подкидывала воспоминания. Вот тут она и Майк покупали мороженое, вон там она с Ванессой собирала цветы, вон там они всей семьей проводили выходные.              «Как вообще можно было подумать, что я приемная?»              Ноги сами привели к родному дому. Привычная лужайка порадовала глаза. Блум кашлянула. Пусть вопрос и был исчерпан, все же желание увидеть хоть кого-нибудь из семьи не исчезло.              «Надеюсь, я попала в перерыв»              Открыв дверь, Блум шагнула в коридор.              — Мам, пап! Я дома!              В следующую секунду стена ледяных сосулек впечаталась в стены.