Капибара Александра Великого

— Мам, ничего, если у меня в квартире друг поживёт? — Какой друг? — Из Сендая. — Не припомню. Тецуро вздохнул. — Ну тот, который красивый. — А, Ойкава-кун! Поступать здесь будет? — Хочет подзаработать, он в Аргентину собирается. — Хорошо, пусть поживёт, если только он аккуратный. — На этот счёт не беспокойся. С Ойкавой Тецуро познакомился, как ни странно, у себя же дома. Его только назначили новым капитаном волейбольной команды, и он решил закатить вечеринку по этому поводу. Собрались ребята из кэпского чата, кто-то пришёл с девицами... Девицы скучковались в районе дивана и что-то обсуждали, потому что не захотели улыбаться и кивать, пока их бойфренды прикидывали исход межшкольных соревнований. В какой-то момент плейлист (из больших архивов Тецуро, демонстрировавший внушительный биполяр очка) сделал кульбит, Тилль Линдеманн из колонок заявил: «Ich will!» — и вдруг с дивана поднялся затерявшийся среди многочисленных девчонок смазливый пацан. — О! Мне нравится эта песня! Он вскочил на кофейный столик перед диваном, и стал вполне правдоподобно изображать танец неко-горничной, а когда девочки отсмеялись — собрал их в длинную, пляшущую сексуальную гусеницу. Тецуро тогда переглянулся с Бокуто, и они с двух сторон оцепили Кенму, который опять изображал мебель, но вполне мог за минуту нагуглить всю подноготную на кого угодно. — Кенма, кто это? — протянул Тецуро. — Покажи нам свою уличную магию, — кивнул Бокуто, пуча глаза. — Ойкава Тоору, диплом лучшего связующего префектуры в две тысячи девятом. На национальных не был, потому что в финале отборочных в Мияги всегда спотыкается о Шираторизаву, — предоставил им краткую сводку Кенма. — Можно, я домой пойду? Я уже вижу, как те парни достают пиво. Отпустив Кенму восвояси, Тецуро и Бокуто начали подкрадываться к Ойкаве, который после группового танца гусеницы столкнулся с ненавидимым Бокуто Ушивакой — последний большую часть вечера тусовался с Шинске. — ...был бы уже на национальных, если бы пошёл в Шираторизаву, перевестись ещё не поздно. Ойкава ответил ему улыбкой задолбанного работника розничной торговли. — Как же ты меня... — Он вздохнул, а затем быстро, с чувством выдал: — Волдырь, гнойник, раздувшийся карбункул, пустой и гонорливый грязный плут, гусиное лицо, разбойник из навозной кучи, бычий хрен, ублюдок, франтишка паршивый, мерзкий червь, ты утомительный дурак и выкидыш разврата, проклятый и изнеженный козёл, позорище природы... — ТЫ ПИШЕШЬ РЭП?! — восторженно воскликнул Бокуто буквально в ухо Ойкаве. — Это Шекспир?! — изумлённо опознал обороты Тецуро, лишь немного прикрутив децибелы. — Мои уши... — жалостливо простонал Ойкава, потирая пострадавшие органы восприятия, и повернулся к ним, проигнорировав нахмурившегося Ушиваку, который тоже не понял, что это только что было. — Вы кто, ребят? — Куроо Тецуро, Некома, хозяин дома, — прогнусавил Тецуро с кривой усмешкой. — Это Бокуто. — Удивительный Ас Бокуто-сан! — вскинул кулак Бокуто и по-птичьи покрутил шеей. — Ты клёвый. — Давай сыграем в «я никогда не», — кивнул Тецуро. — О, нет, — замахал руками Ойкава. — Я буду в кал. — Можно вместо пива есть кошачий корм, — предложил Бокуто. — ...ты что, обкурился? — осторожно спросил Ойкава. — Не, ему и не надо, — ответил Тецуро. — Эм. Ладно. Пошли, — сказал Ойкава, явно не веря, что он на это соглашается. Они направились в сторону кухни (Тецуро и Бокуто держали Ойкаву под локти), когда Ушивака, про которого успели забыть, окликнул: — Ойкава, мы не договорили. Это был исторический момент. Момент истины. Момент, когда появился маленький говнистый клуб. Тецуро и Бокуто как-то сразу выпустили локти Ойкавы, а затем они втроём дружно повернулись через левое плечо и продолжили двигаться в сторону кухни задом наперёд, только теперь выдавая, словно ведьмы свои заклинания: — Храбрый король мочегонов! — Писсуар кастильского короля! — Тецуро тоже уважал Шекспира. — Пиздокрыл! — Бокуто всегда предпочитал более простые выражения. — Кумир идиотов! — Оскребок человечества! — Ебалай-лай-лай! — пропел Бокуто. На следующее же утро они создали свой отдельный кэпский чат, и это было прекрасно. Кыскыс: Так вот, удаление шашлыков от экзистенциальности прямо пропорционально количеству горячительных напитков, подаваемых к оным. Если оно чрезмерно, то экзистенциальные мотивы превалируют в общей парадигме мероприятия. Великолепный Ойкава-сан: Знаешь, Куро-чан, ты иногда говоришь, а у меня в голове просто сверчки стрекочут! (*ﾉωﾉ) УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: Не у тебя одного! Великолепный Ойкава-сан: Решил неделю не использовать каомодзи. Сообщения теперь похожи на угрозы. УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: Да они и с каомодзи звучали угрожающе Великолепный Ойкава-сан: Это потому, что я не пишу тебе ничего кроме угроз, глупыш! УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: МУЖИКИ У МЕНЯ ПОЯВИЛСЯ БИЗНЕС-ПЛАН Кыскыс: Мне уже страшно. УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: Экзотические питомцы. Лысые татуированные мыши. Мы будем богаты. Великолепный Ойкава-сан: О, можно реализовывать через тату-салоны. Татухи стоят как самолёт, кто-то обкалывает спину на 95к, предлагаем ему татуированную мышь за 5к на сдачу Кыскыс: На мышах раскрутимся, а потом можно продавать татуированных сфинксов, мини-пигов. В качестве пиар-акции можно забить слона УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: Я уже вижу, как я выгуливаю татуированного мини-пига, рядом Ойка-кун с моноклем, в цилиндре, на юницикле, а на плече лысая мышь, а сзади ты на слоне Великолепный Ойкава-сан: Правда, есть проблема с гринписом Кыскыс: Если не выгорит, организуем помывочную для животных «Мокрые киски» УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: Я тут что-то читал про курсы мастурбации для котов Великолепный Ойкава-сан: Кошачий бордель, сдавать котов в аренду Кыскыс: Можно даже слоган какой-нибудь придумать: «Оформи подписку на свежие киски, красивы как розы, на вкус как ириски» Кыскыс: парни, вы не пробовали использовать порнхаб для психологической помощи? УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: всм, подрочил и на душе хорошо? Великолепный Ойкава-сан: Не знаю насчет психологической помощи, но контрольную по химии мне там решили за милую душу ᕕ( ᐛ )ᕗ Великолепный Ойкава-сан: Есть идеи, где можно спереть шкаф? (*/ω＼*) Я бы Иву спросил, но он меня задушит. Кыскыс: Не страдай фигнёй, купи Великолепный Ойкава-сан: Я что, на миллионера похож?ಠ╭╮ಠ УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: Все советуют делать карьеру, но сердце говорит: выходи замуж за богатого Великолепный Ойкава-сан: жиза ((´д｀)) Кыскыс: На Бокуто не женюсь. УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: ПОЧЕМУ? Великолепный Ойкава-сан: А я говорил, что из волос на твоих ягодицах косички заплетать можно!（￣へ￣） Великолепный Ойкава-сан: Я не приеду, я упал с дивана как королева, у меня даже справка есть (╥ω╥) Кыскыс: Диван 10 м высотой? Великолепный Ойкава-сан: я вешал плафон, упал на копчик (ᗒᗩᗕ)՞ Кыскыс: Или ты нашел себе папика? ты ж у нас не миллионер. УДИВИТЕЛЬНЫЙ БОКУТО: Ловкость кошки, грация картошки! Помимо этого Тецуро пару раз в неделю делал домашку вместе с Ойкавой по скайпу — точнее, они делали каждый своё и сплетничали как бабки. У Тецуро дома была нормальная атмосфера, но при этом деловая какая-то, что ли. И поэтому, когда Ойкава выдал своё «Куро-чан, ты такой зая, я тебя люблю», у Тецуро невольно забегали глаза, он почувствовал, что краснеет, потому что ну не разговаривали так у него дома! Но в итоге он махнул рукой и проворчал: «Ай, блин, я тебя тоже». Обаятельный засранец очаровывал всех, кого считал нужным, даже не особо стараясь. Когда Ойкава гостил у Тецуро пару дней, мамуля, плохо запоминавшая друзей своих детей, подарила ему осенний плащ из коллекции Кавалли, который на отце не застегнулся, а потом ещё и скормила ему початую банку чёрной икры, когда услышала, что к Аканэ должна прийти подружка, которая мамуле всё же запомнилась, и не в лучшем свете, чтобы ей ничего не досталось. Пожалуй, единственными, кого Ойкава очаровать не пытался, были Ушивака и Кагеяма. И если Ушивака просто был... своеобразным, мягко говоря, и не понимал намёков, то с Кагеямой вышла крайне тупая история, Тецуро долго ржал, когда всё узнал. Ойкава не любил «гениальных детишек», потому что сам выкладывался до травм, и считал, что им всё слишком легко достаётся, а Кагеяме не повезло оказаться с ним в одной команде. Ойкава вёл себя как самый хреновый сенпай в мире, Кагеяма не обращал на это внимания. Ойкава чуть его не треснул, Кагеяма его простил. А потом случилось забавное стечение обстоятельств: пошёл Ойкава записывать своего племянника в школу, а в приёмной была симпатичная студентка, которая нашла себе такую подработку на лето. Это была старшая сестра Кагеямы, но Ойкава этого не знал. Он просто подумал: вы привлекательны, я чертовски привлекателен, чего зря время терять? Он очаровывал всех даже когда не старался, а тут появился повод распушить хвост. Дама растаяла, а Ойкава просто умолчал о своём настоящем возрасте, всё равно с его ростом его принимали за студента. Хотел бы Тецуро видеть эту картину маслом, когда вышел Ойкава дома у своей дамы сердца из душа в одном полотенце и столкнулся нос к носу со своим (уже бывшим) кохаем. Далее, со слов Ойкавы: — Т-тобио-чан? — ...Ойкава-сан? Вы... вы что это... с моей сестрой? Это вы мне так отомстить решили?! Это было не так, но Ойкава просто не удержался и изобразил пугающую лисью усмешку: — Да разве это месть? Разве что... скажи-ка, Тобио-чан, а мама у тебя хорошо сохранилась? С тех пор Кагеяма пребывал в полной уверенности, что если разозлить Ойкаву, то он пойдет и перетрахает твоих близких родственников. В принципе, он мог. Что Тецуро особенно нравилось в Ойкаве, так это пьяненький Ойкава, который любил весь мир. Сам Тецуро, чуть выпив, уже не троллил людей, а откровенно и очень обидно стебал. Ну, то есть. Перебор. Его и так некоторые считали цитаделью абсолютного зла. Так что он старался не пить вообще, а Ойкава просто не хотел с утра вспоминать, кого он в этот раз обнимал, и кому признавался в любви по телефону. И это был тупик, потому что: — Не, я не буду, а то я начну жёстко стебать, — сказал Тецуро на своей последней кэпской вечеринке, когда Савамура предложил ему пивка. — О, нет, пожалуйста, выпей! — с горящими глазами попросил Ойкава. — Только если будешь пить ты. — О, нет, не доводи до греха, ты же знаешь. — Знаю, и это уморительно. Тецуро был прав, это оказалось дико смешно. Кто-то нашёл в закромах у Аканэ караоке, Ойкава захватил микрофон и стал петь Мэраю Кэри, фальшивя как Бриджит Джонс. Затем он стал делать бесконечные селфи в обнимку с кем-нибудь, кто попадался ему на пути. Потом начал записывать голосовухи для Иваидзуми с сопливыми признаниями в любви. Тецуро тем временем приобнял Бокуто за плечи и начал заяснять, что когда-нибудь он доведёт Акааши, и Акааши его анально покарает. Бокуто не поверил, хотя как-то раз Акааши за излишнюю болтовню не постеснялся выкрутить ему яйца. Акааши, который всё это слышал, прокомментировал, что у Бокуто жопа волосатая, и матерится он много, а стоны с матами его вообще не возбуждают, так что не надо ему, Акааши, такого счастья. Тецуро радостно вспомнил про набор для эпиляции, а Ойкава тем временем куда-то исчез — как оказалось, пошёл целовать всех, кого получится. Бокуто проэпилировали ровно одну ягодицу, дальше он запросил пощады. Несимметричной волосатостью жопы он мог похвастаться до сих пор. Когда Тецуро убрал набор для эпиляции, чтобы Аканэ его не прикончила, Ойкава снова появился в гостиной — с красными губами, благостный и бесконечно довольный. Тецуро присел рядом, чтобы удержать его от дальнейших подвигов, и даже (было уже, может, четыре утра) задремал, когда его разбудил басок Ушиваки. — Я всё понял. — Что ты понял? — отозвался Ойкава. — Я тебе давно нравлюсь, но у тебя была гей-паника, и поэтому ты на меня огрызался и в Шираторизаву переходить не хотел. Тецуро приподнял голову — оказывается, он уже дрых у Ойкавы на плече — и посмотрел на Ушиваку недовольным взглядом. На шее у того красовался засос. — То есть, ты подумал, что когда я пел «я не могу без тебя», это в твою честь? — искренне удивился Ойкава. — Ушивака-чан, я пел про картошку... Тецуро же просто не хотел слушать дальнейшие выяснения отношений, и на всю гостиную гаркнул: — Ушивака, окстись, ты не особенный, с Ойкавой сосались все! — Ну почти, — пожал плечами Ойкава и повалил Тецуро на диван. Акааши потом скинул ему все фотографии, и Тецуро очень нравилось, как они с Ойкавой смотрелись. Правда, слегка разочарованное выражение лица Ушиваки ему нравилось больше. — Блин, я такая шлюха, — пробормотал Ойкава, когда ему надоело целоваться. — Ага, знаю, я тоже, — вздохнул Тецуро. ...наверное, можно попрощаться с планами найти себе девушку в ближайшие пару месяцев: все будут думать, что он встречается с Ойкавой. Это же как жить с Райаном Рейнольдсом и всем рассказывать, что он тебя совсем не привлекает — всё равно никто не поверит. (Бонус:) — ТООРУ! ГНИЛАЯ ОТРЫЖКА МОИХ ЧРЕСЕЛ, Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ТУТ, МАЛОЛЕТНИЙ ЧЛЕНОСОС! Тецуро разлепил глаза. Они с Ойкавой валялись поверх футонов в одном белье, стараясь ничем не соприкасаться: была дикая жара, а им уже два дня как не могли починить кондиционер. Тецуро уже грешным делом думал опять переселиться в дом к родителям: там этой проблемы не было. Голос доносился из приоткрытого на щёлочку окна в американском стиле. Ойкава тоже открыл глаза, и выглядел он удивленно, раздражённо и удовлетворённо одновременно. — А вот и сходный образец ДНК пожаловал, — мурлыкнул он и поднялся на ноги. Да это подвиг. Тецуро было категорически лень вставать. Ойкава поднял створку окна и облокотился на подоконник, оттопырив зад. Тецуро валялся, залипал на линию загара от волейбольных шорт и думал, сможет ли он уснуть под неминуемую семейную драму. По всему выходило, что нет. — Добрейшее утречко, папаша, какими судьбами? — протянул Ойкава своим самым мерзким медовым голосом. — Ты думаешь, я не знаю, чем ты тут занимаешься? Ты меня позоришь, блудливый засранец! Тецуро вздохнул, поднялся на ноги и тоже подошёл к окну, так что его голый торс тоже было видно, и мерзко улыбнулся стоявшему перед домом покрасневшему от гнева мужику средних лет. — Здрасьте. А затем он наклонился и широко лизнул Ойкаву от ключицы до подбородка. С улицы доносилось возмущённое бульканье. Если ты никого не выбесил, день прошёл зря. Отлично утро начинается, довольно подумал Тецуро.