***
— Вы бы видели его тупое лицо! — грубиян-семпай уже в третий раз пересказывал, как проучил глупого первогодку. — Так взвился, что даже галстук оставил. Надо было заставить повязать его себе на голову и станцевать голышом на столе. Вот была бы умора! Его приятели захохотали, но спустя секунду их лица вытянулись, а глаза стали размером с блюдца. — Вы чего? — старшеклассник оглянулся на них, а потом удивленно вскрикнул — лента сине-серого галстука выскользнула из его ладони и устремилась вверх. Он ошеломленно проследил за ней и замер. — Кавабанга, придурок! — вскричал Майки и спрыгнул прямо на врага. С одного из железных светильников, что висели под потолком. Вся очередь, раскрыв рты, смотрела, как крашеный блондин приземлился на рослого третьеклассника, заставив его распластаться на полу. Прежде, чем кто-то успел среагировать, Майки схватил с лотка четыре булочки с жареной лапшой. — Спасибо, тетушка! — монетка в пятьсот йен звякнула о прилавок, и пожилая буфетчица добродушно закивала, словно для нее это была обыденная сцена. — Дорогу! — крикнул Майки, выскочив из очереди, но тут позади послышался злобный вопль: — Чего встали?! Ловите этого мелкого ублюдка! Приятели старшеклассника ринулись следом за Микеланджело, но тот лишь рассмеялся и рванул по коридору. Школьники испуганно шарахались прочь, но он не видел ничего, прижимая к груди сегодняшний обед. Теперь нужно еще купить напитки, и можно будет… Второй раз за этот день он ощутил, как врезается в чье-то тело, но теперь оно было в разы легче и мягче. — Ауч! — Майки зажмурился, и тут послышался удивленный женский возглас. Микеланджело поспешно распахнул глаза и замер словно кролик перед удавом. Кукольно-фарфоровое лицо было совершенно бесстрастным, блестящие черные волосы разметались по полу. Над верхней губой темнела маленькая родинка. Но самым невероятным были светло-карие глаза, в глубине которых горел странный огонёк, отчего радужка казалась почти желтой, делая взгляд по-настоящему колдовским. — Эм… прости, я… — Чего разлегся?! Вставай! — резко крикнули над ухом, а потом кто-то оттащил за шиворот. Куроками Сина, не теряя достоинства, поднялась на ноги, одергивая форменную юбку. — Вице-президент! Вы в порядке? — Да, — Сина откинула волосы на спину, и Майки в очередной раз поразился тому, какие они гладкие и блестящие на вид. — Эй, а ну-ка быстро извинился перед Куроками-семпай! — кто-то поднял все еще оглушенного Майки на ноги, но тут позади послышался топот. — Вот он! — Держите его! Недавний старшеклассник в компании своих подпевал столпились позади Майки. В ответ он затравленно заозирался, прижимая к груди булочки, словно они могли послужить оружием. Однако прежде, чем агрессивные школьники успели что-то сделать, Куроками Сина выступила вперед. — Что тут происходит? — Черт… — Это вице-президент Куроками… — Семпай, — старшеклассник ткнул в Майки пальцем, — этот мелкий придурок устроил драку в столовой. Он своровал мою еду. — Неправда! — Майки покраснел. — Я заплатил за неё! Это он вышвырнул меня из очереди! — Заткнись, малявка! Кто свидетели?! — Хватит, — негромко произнесла Сина, но старшеклассник тут же заткнулся. — Поспешите на обед, иначе останетесь голодными. С этими словами Куроками направилась прочь. Её свита — скорее всего, кто-то из школьного совета, бросил на Микеланджело неприязненный взгляд, а потом он услышал: — Куроками-семпай, вы так это оставите? Этого первогодку нужно наказать. — В этом нет нужды, — она чуть повернула голову, и Майки увидел, как скривились её губы. — Это ничтожная мелочь.***
— Эй, Майки! Почему так долго? Ты за этими булками в Осаку бегал? — недовольно произнес Раф, когда Майки толкнул дверь на крышу. — Прости, — Микеланджело вручил братьям их порции. — Майки, ты в порядке? — Дон с тревогой оглядел его. — Да, все хорошо, — Майки улыбнулся и показал им знак мира. — Приятного аппетита. — А как же ты? — Лео с хлопком открыл банку. — Я не голоден, — ответил Микеланджело и отвернулся к ограждению, делая вид, что рассматривает школьников во дворе. Донателло и Леонардо переглянулись. Если Майки отказывается от еды — дело дрянь. Рафаэль угрюмо откусил от своего бутерброда, покосившись на притихшего младшего. — Майки, ты уверен, что… — начал было Лео, но тут послышался звонок на урок. — Ой, я забыл, что следующей физкультура! — воскликнул Майки. — Прости, Лео, мне надо успеть переодеться! Никто не успел и слова сказать, как Майки рванул к двери и был таков. Участие братьев — последнее, что было ему сейчас нужно. Весь остаток дня Майки проходил словно в каком-то трансе. Он не мог забыть то странное трепещущее чувство в груди при одном воспоминании о глазах Куроками-семпай. Но стоило ему вспомнить её слова, как в животе что-то нехорошо екало. И эта улыбка. Такое выражение он каждый раз замечал на лице Рафа, когда ему приходилось видеть насекомое. — …ки! Микеланджело! — громкий голос Донни прорезался словно сквозь вату, а потом Майки дернуло в сторону. Мимо проехал автомобиль, водитель которого гневно просигналил. — Дон-ни? — Что с тобой такое, Майки? — Донателло нахмурился. — Ты едва не попал под машину. — Да? — Майки смущенно почесал щеку. — Прости, Дон-ни. — Эй, — Дон вздохнул. — Ну-ка живо рассказывай, что случилось? — Ничего такого, — Майки помотал головой, расплываясь в улыбке. — Пустяки. — Из-за пустяков ты не отказываешься от обеда, — Донателло скрестил руки на груди. — И не считаешь ворон на ходу. Ты что-то натворил? Снова что-то сломал? Микеланджело опустил голову, ощущая, как внутри вновь все сжимается. — Почему ты считаешь, что я что-то сделал? — глухо спросил он. — Это потому что я ничтожный? — Майки, о чем ты… — Да, я же вечно все ломаю и порчу! — внезапно вскричал Микеланджело и поднял голову. В уголках голубых глаз дрожали слезы. — Я как пятое колесо! Вам будет лучше без меня! — Майки, успокойся, — Донателло встревожился не на шутку. — Давай пойдем домой, и ты мне все расскажешь. — Нечего рассказывать! — взвился Майки и сбросил руку брата. — Оставь меня в покое! В следующий миг Майки сорвался с места и бросился через дорогу. — Микеланджело! — крикнул Донни и кинулся было следом, но его отрезал поток машин. Невысокая фигурка в школьной форме скрылась в проулке, а когда Донателло добрался до него, брата и след простыл. «Майки, что же ты делаешь, глупый?» — вздохнул Дон и вытащил телефон. У Лео занятие в клубе, но Раф наверняка доступен.***
Эхо гулко прокатилось по просторным тоннелям ливневки, когда Майки спрыгнул с лестницы и бросил обиженный взгляд на люк над головой. — Раз уж я такой ничтожный, то останусь навсегда жить здесь, — обратился он к металлической гравировке с надписью «Токийская противопаводковая канализация». После этого он шмыгнул носом и снял со спины скейтборд, который всегда носил с собой в школу — вдруг представится шанс сделать пару финтов во дворе. Подошвы любимых кроссовок крепко сцепились с поверхностью доски, и Майки легко оттолкнулся от бетонного пола и покатился. Набирая скорость, он привычно нацепил наушники и, прибавив громкость на максимум, врубил свой любимый трек. Микеланджело прикрыл глаза, совершенно не боясь упасть или потерять контроль над доской. Легкий ветерок приятно обволакивал его фигуру, скорость возрастала. Включаем: Nobodyknows+ — Hero's Come Back «Рок-н-ролл» — ухмыльнулся Майки, пуская доску по гладким стенкам, словно по рампе. Из-за музыки он не слышал стука колес, но был уверен, что он прекрасен. Впереди показалась развилка, и он легко направил доску в боковой тоннель. Тусклый свет скользнул по темной поверхности лужи, и миг спустя скейт легко преодолел препятствие в совершенном «олли». — Кавабанга! — воскликнул Майки, приземляясь на бетонное перекрытие и мастерски пуская доску в скольжение. Школьный рюкзак оттягивал плечи, но он почти этого не ощущал. Сердце билось все чаще, а в голове не осталось ни одной тревожной мысли. На самом краю бордюра Майки ловко подбросил доску, совершая свое любимое кручение 360, но едва колеса коснулись пола, финтанул еще одно — хрестоматийный кик-флип. Скейтборд завертелся, но Микеланджело не напрягаясь вернул контроль и присел почти полностью, желая добиться максимальной скорости. Свист ветра стал слышен даже сквозь музыку, и вот впереди показался провал — яма коллектора, в который сливалась вода во время сезона дождей. Сердце колотилось где-то в горле, но Майки мотнул головой и прыгнул. Пять метров свободного полета, и он вновь раскрутил доску, а потом передние колеса чиркнули по полу. Майки соскочил с доски и обернулся на пропасть, куда вполне мог угодить, переломав себе все кости. — Так-то, Куроками-семпай, — хмыкнул он, самодовольно вздернув нос, но потом ощущение от триумфа сменилось азартом, ведь он только что пересек запретную зону. За месяц жизни в Токио они с братьями обследовали лишь одну десятую часть ливневой канализации города, что прилегала к району их школы и додзё. Дальше шла неизведанная территория порта. — Многие герои пытались пройти эти кишащие монстрами тоннели, — патетично произнес Майки, обращаясь к невидимой аудитории. — Но никто не вернулся назад. Я же, Микеланджело Великолепный Скейтбордист, клянусь, что преодолею все опасности, уничтожу всех чудовищ, одолею дракона и спасу принце… «Нет уж, никаких девчонок в моем приключении», — оборвал он сам себя, а потом направил доску в темный тоннель. Телефон удобно разместился в нагрудном кармане пиджака, освещая путь зажженным фонариком. Музыку пришлось выключить, чтобы не разрушать атмосферу напряженного спуска в подземелье. Однако спустя пару минут он начал скучать. Никаких монстров во тьме не таилось, лишь несколько раз он видел бесшумные силуэты крыс. Явственно пахло морем и сыростью, и Майки тут же вспомнил детство в Нагасаки. Летом он с братьями любил исследовать пещеры в поисках сокровищ и чудовищ, что их охраняют. Но их поиски не увенчались успехом. Лишь однажды Дон нашел ржавый крюк, но и тот был не пиратский, а самый обычный — с рыбацкого судна. Похоже, и здесь не будет никаких монстров. Тут послышался жалобный голодный стон, и Майки прижал руку к животу, решив, что хватит с него независимости. Он остановился, вспоминая, есть ли в рюкзаке какой-нибудь перекус, чтобы заморить червячка до тех пор, пока он не доберется до дома, но тут тишину тоннеля рассек металлический свист. Сюрикен чиркнул его по уху и со звоном ударился о бетонную стену. — Ай! — воскликнул Майки, прижимая ладонь к пораненной мочке, и тут из темноты появились трое темных фигур. — Можно аккуратнее?! Ниндзя замерли, и до Микеланджело дошло, что это не его братья. Страх сдавил горло, тело бросило в пот. Он сделал неловкий шаг назад, не отрывая взгляда от врагов. Нужно было бежать, но нельзя привести их к дому. Остается один выход. — Кавабанга! — воспроизвел Майки свой боевой клич, а потом оттолкнулся ногой от пола. Скейтборд понес его вперед, прямо на центрального ниндзя. Тот выхватил короткий меч, но Майки резко направил доску вбок. Сверкнула сталь, но лезвие задело лишь кончики растрепанных волос. Зазвенели сюрикены, но Майки уже набрал скорость, а потом оглянулся на ниндзя и крикнул: — Догоняйте, лузеры! Три пары ног зашелестели по бетону, а Микеланджело еще раз оттолкнулся от стены, но на финты не было времени. Главное сейчас было оторваться от преследования. Вновь раздался свист, но и как в первый раз метательное оружие не причинило ему вреда. Тусклый свет фонарика скользил по влажным стенам, и вот впереди показалась развилка. Майки свернул в правый проход, разгоняясь все сильнее. Запах морской воды ударил в нос, а потом он резко крутанулся на доске, останавливаясь. — Ух ты… — потрясенно прошептал он, оглядывая гигантский бетонный колодец метров тридцать в диаметре. Высота тоже была приличная, упав вниз можно было не то что переломать кости — запросто превратиться в пиццу, размоченную в морской воде. «Чтобы перепрыгнуть такую яму мне нужен реактивный скейтборд», — мелькнуло в голове у Майки, но тут позади вновь замаячили фигуры в черном, и ему пришлось пустить доску по краю колодца. Сердце выпрыгивало из груди, а глаза постоянно обращались к темной водной глади, что лениво плескалась внизу. Однако тут позади раздался знакомый свист, и Майки похолодел. Рука сама собой метнулась на пояс за нунчаками, но было поздно — вокруг груди сомкнулась цепь, а потом его дернуло назад. Доска отлетела в сторону, а сам Майки пребольно шлепнулся на спину так, что сбилось дыхание. Перед глазами замелькали серебристые мушки, но потом на грудь опустилась нога в черном ботинке. — Эй… знаете, почему ниндзя клана Аси такие медленные? — прошептал Майки, поморщившись. Ботинок стал давить сильнее, но Микеланджело не был бы собой, если бы упустил возможность закончить каламбур. — Потому что у них… кх… ноги короткие, — он усмехнулся, а потом в глазах потемнело — казалось, что вражеский ниндзя сейчас сломает ему шею. Однако в следующий миг раздался свист, болезненный вскрик — в грудь ниндзя вонзилась стрела. Покачиваясь, он отступил на пару шагов, а потом рухнул в коллектор. Майки хрипло вдохнул. Оставшиеся двое бесшумно кинулись прочь, совершенно забыв про пленника. Голову словно сдавило тисками, но Микеланджело смог достать с пояса рукоять нунчаки и слегка надавил. Мелькнуло лезвие, но едва он успел подцепить им звенья цепи, как послышались тяжелые шаги. Майки замер ни жив ни мертв, поскольку никто из его братьев не топал так громко. Значит — снова враг. Боль в затылке стала совсем уж невыносимой, и он просто откинул голову. Последнее, что он успел заметить — рослая фигура в темном плаще и хриплое, животное дыхание.***
Майки виделось, что он участвует в состязании скейтбордистов, а против него клан Аси. Немые парни в черных костюмах крутили кик-флипы, а судьей выступала Куроками Сина, которая зачем-то надела широкополую шляпу словно у ведьмы. Наконец-то настала очередь Микеланджело. Он привычно попробовал ногой покрытие и толкнулся, готовясь повторить свое коронное вращение. Но тут рампа превратилась в тот самый гигантский колодец, и Майки рухнул вниз. Руки и ноги оказались скованы цепями, и, когда он уже приготовился разбиться в лепешку, все кругом затопила вода. Оковы тянули на дно, а в ушах звучал надменный женский смех. Внезапно лоб прошила противная боль, и Микеланджело открыл глаза. Его рубашка была мокрой от пота, а тело сотрясала мелкая дрожь. Когда гул в ушах стих, он смог расслышать монотонную мелодию, что-то вроде джаза, который постоянно слушал Донателло. «Я дома», — выдохнул он, но тут в нос ударил запах сырости и соли, и Майки резко сел на постели. К горлу подступила тошнота, и он зажал рот ладонью. Спустя несколько секунд спазм прошел, и Микеланджело шумно выдохнул. Затылок болезненно ныл, так что впору было заплакать. Однако он пересилил боль и поднял голову, оглядываясь. Это была темная комната с низким потолком, но стены были относительно сухими. В углу примостился стол, на котором стоял пришелец из прошлого века — старомодный граммофон. Из него лилась хрипящая джазовая мелодия, нагоняющая странную тоску. Микеланджело спустил ноги с постели — которая оказалась обычным матрасом, застеленным полинявшим пледом, и уже хотел встать, когда услышал низкий мужской голос: — Если ты в порядке, то уходи скорее. Майки вздрогнул, вглядываясь в дальний угол комнаты. Из-за скудного освещения угадывался лишь силуэт, скрытый черным плащом. Но Майки мог побиться об заклад, что этот человек был выше и больше всех, кого он встречал. Пожалуй, он был даже крупнее того громилы Хана. — Чего смотришь? — в голосе незнакомца появились неприязненные нотки. — Уходи, я сказал. — А вы кто? — Майки поднялся на ноги, ощущая легкую слабость. — Это вы меня спасли? — Не спас, — буркнул он, — просто прогнал своих врагов со своей территории. И ты тоже… — Своих врагов? — Микеланджело ощутил знакомую дрожь восхищения. — То есть ты… — Слушай… — Супергерой! — просиял Майки и кинулся к нему. — Как круто! — Не приближайся! — прорычал незнакомец и поднялся на ноги. Майки потрясенно замер — он действительно был под два метра ростом, а плечи были такими широкими, что едва ли протиснулись бы в обычный дверной проем. — Забирай свои вещи и уходи, мальчик! — он ткнул пальцем в сторону кровати, где лежал рюкзак и доска Майки. — И забудь о том, что видел меня. — Круто! — Майки пропустил его просьбу мимо ушей, заметив на стене арбалет. — Ты из него стрелял? — Эй, ты… — Если клан Аси — твои враги, то ты точно не плохой парень, — Майки подскочил к столу, оглядывая граммофон, а также газовую горелку и какие-то колбы с реактивами. — Стол совсем как у Донни, и даже музыка точно такая же и… ай! Огромная ручища стиснула плечо Майки и грубо оттащила от стола. Потом незнакомец вручил ему рюкзак и скейт. — Дверь там! Не заставляй меня применять силу! — Классные перчатки, — Майки обхватил широкую ладонь, а после его отбросило в сторону. — Не трогай меня! — взревел «супергерой» и сжал кулаки, каждый размером с грейпфрут. — Убирайся, мальчишка! — Ауч… — Майки заморгал, ощущая, как в затылке снова ноет. — Что-то мне нехорошо. — Подожди, — неизвестный шагнул к нему. — Присядь, я тебя осмотрю. Микеланджело доковылял до матраса и бессильно плюхнулся на пружинный материал. В ушах снова шумело. Тут рядом прошуршали шаги, и его спаситель опустился на колени — только так он не возвышался над низкорослым Майки. — Подними голову, смотри вперед, — произнес он и включил фонарик. — Так, зрачки в норме. Голова болит? — Затылок, — пожаловался Майки, ощупывая его пальцами и морщась. — И тошнит. — Скорее всего, сотрясение, — вздохнул спаситель. — Тебе нужно как можно скорее выбраться на поверхность и обратиться в больницу. Где твои родители? — Не знаю, — Майки пожал плечами. — Я их не помню. — Так ты сирота? — грубый голос чуть смягчился. — Как тебя зовут? — Микеланджело Хамато, — Майки улыбнулся, показав ему знак мира. — А тебя? — Кавазу, — глухо ответил спаситель. — А теперь… что ты… — Слушай, — Микеланджело протянул руку и коснулся его ладони. — Твои перчатки они… теплые? Фигура в черном вздрогнула, и он попытался встать, но Майки оказался проворнее. Миг, и завязки на капюшоне плаща распутаны. — Нет! — прорычал Кавазу, закрывая лицо ладонями, которые были покрыты грубоватой коричнево-зеленой коркой. — Не смотри! Однако Майки уже разинул рот от удивления. Сидящий перед ним человек был совершенно лысым, а каждый сантиметр видимой кожи покрывала точно такая же корка, хотя на ощупь она была шершавой и сухой, словно чешуя рептилии. — Ты… — Микеланджело моргнул и рассмеялся. — Точно Кожеголовый! — Смеешься надо мной?! — рявкнул Кавазу, и в следующий миг шею Майки сдавили огромные пальцы. Он задохнулся и попытался разжать их, но это было не легче, чем гнуть железные гвозди. В глазах вновь потемнело, но потом все закончилось — Кожеголовый ослабил хватку, и Майки упал на матрас, хватая ртом воздух. — …сти… прости меня, — услышал Микеланджело, когда удушье отступило. — Скорее уходи, пока я тебе не навредил. — Все в порядке… Кожеголовый, — просипел Майки, потирая шею. — Прости, что смеялся, просто это же так очевидно. — Да, имя мне под стать, — в голосе Кавазу послышалась горечь, он прислонился к стене рядом с матрасом и притянул колени к груди, словно обиженный ребенок. Его глаза были подернуты мутной поволокой, а лицо, несмотря на уродливую чешую, было правильным с крупными чертами и мощным подбородком. Сейчас он напоминал Майки крокодила, что задремал на мелководье в ясный день. Вот только вид у него был очень грустный. Некстати заныл желудок, и Микеланджело залез в свой рюкзак, но даже после тщательной ревизии он не нашел ничего, кроме упаковки с мармеладными червяками. Но все равно лучше, чем ничего. — А мне нравится, — поделился Майки и протянул Кожеголовому пакетик. — Будешь? — Правда? — Кавазу неловко забрался в пакет огромными пальцами. — Ты меня не боишься? — Ни капельки, — Микеланджело забросил в рот мармеладку. — Ты же спас меня от тех ниндзя, и вообще ты очень добрый. — Добрый, — Кожеголовый угрюмо рассматривал мармеладного червяка. — Если бы ты знал, что я творил в прошлом, ты бы так не считал. — Что было, то прошло, — отмахнулся Майки. — Сейчас же ты мировой чувак! — Мировой… чувак? — Хороший парень, — Майки просиял. — Будь уверен, Кожеголовый, у меня чуйка на такое. — А ты забавный, — усмехнулся Кавазу. — Жаль, что у тебя нет семьи. — Как это нет? — Микеланджело округлил глаза. — Есть, братья и отец. — Но ты ведь сказал, что… В следующий миг все пространство заволокло белым дымом. — Ниндзя Аси! — взревел Кавазу и вскочил на ноги. — Беги, Микеланджело! — Стой, это… — Майки узнал эффект дымовой шашки, но тут кто-то схватил его за плечо и оттащил в сторону. — Раф, вместе! — послышался голос Лео из тумана. — Это тебе за то, что похитил нашего брата, урод! — прорычал Раф, а после раздался хриплый крик Кожеголового. — Майки, ты в порядке?! — Донни поспешно оглядывал младшего брата, но тот внезапно оттолкнул его и крикнул: — Парни, прекратите! Это мой… В следующий миг Кавазу взревел так, что у всех заложило уши, а после Рафа отбросило в стену. Звон стали, и Лео кубарем выкатился из тумана прямо под ноги Дону. Завеса почти рассеялась, и Микеланджело увидел фигуру Кожеголового, который зажимал рукой рану на плече. Чешуйчатое лицо было искажено яростью, а глаза были совершенно белые. — Кожеголовый! — крикнул Майки и бросился к другу. — Успокойся, это мои братья! — Майки, в сторону! — Дон рванул следом за ним и успел оттолкнуть брата в тот самый момент, когда Кавазу взмахнул рукой. Мощная ладонь сомкнулась на его лбу, ломая тепловизор и сдавливая словно в тисках. — Йа! — Дон из последних сил врезал ему по голове шестом, но он отскочил будто бы пластмассовый, а после Кожеголовый сжал ладонь. Донателло заметался словно пойманный в капкан зверь. — Кожеголовый, отпусти его! — Майки врезал нунчаками по сгибу его локтя, где почему-то не было чешуи. Кавазу зарычал и ударил его наотмашь. Второй раз за день Микеланджело ощутил, что летит, но спустя секунду его тело с жутким грохотом врезалось в стол. Колбы жалобно задрожали, а потом щеку Майки обожгло как огнем. — Ай! — он прижал ладонь к коже, зажимая глубокий порез от осколка стекла. Еще несколько вонзились в предплечье — рукав рубашки медленно напитывался кровью. — Майки! — вскричали Лео и Раф в унисон, Дон что-то невнятно простонал. — Микеланджело… — Кожеголовый выпрямился — его глаза вновь стали мутно-зелеными. — Я… В следующий миг он ринулся прочь с неожиданной для своего тела скоростью. — Коже… головый, — прошептал Майки, балансируя на грани потери сознания. Боль в затылке и руке лишала способности думать, но к горлу подступали рыдания. — Спокойно, Майки, — Дон, уже оправившийся после чудовищного захвата, осмотрел стол. — Сейчас я тебя перевяжу, нужно только… — Нет… — Майки сморгнул. — Надо найти Кожеголового. — Майки, этот монстр уже… — Он не монстр! — воскликнул Майки, прожигая Рафа гневным взглядом. — Он мой друг! Он спас меня от ниндзя! — Майки, вот, — Донателло поднес к его носу ватку. Резкий запах тут же прояснил мысли, и Микеланджело вскочил на ноги. — Стой, тебе нельзя! — Я должен найти Кожеголового! — выпалил он, оглядывая братьев. — Вы ранили его, а теперь он расстроился из-за меня. — Он швырнул тебя на осколки, — Раф раздраженно крутанул в пальцах сай. — И чуть не убил Дона, как по-твоему… — Он не со зла, вы просто напугали его! — продолжал стоять на своем Майки. — Если вы не пойдете, то я пойду один! С этими словами он вырвал руку, которую пытался перевязать Дон, и бросился прочь. — Майки, стой! — Вот придурок! — Майки, подожди! «Сами вы придурки!» — Майки припустил по тоннелю на звук воды. Почему-то он знал, что Кожеголовый пойдет туда. Кроссовки застучали по лестнице, и вот он уже на среднем уровне колодца. Дыхание разрывало грудь, где-то фоном слышались крики братьев, но Майки мог думать лишь о том, какое выражение лица было у Кожеголового, когда он пришел в себя. Боль и горечь. И одиночество. — Кожеголовый! — крикнул Майки, вылетая на верхнюю площадку. Грузная фигура его друга маячила на самом краю бетонного колодца. — Стой! — Уходи, Микеланджело, — глухо отозвался Кавазу. — Я ведь уже говорил. Оставьте меня в покое. — Нет! — Майки сжал кулаки и сделал шаг на бетонный край. — Ты не виноват в этом! Ты просто расстроился, я тоже… — Нет, Микеланджело, — Кожеголовый повернул голову — в зеленых глазах дрожали слезы. — Я монстр, и не только внешне. Я делал такое, что… ничего уже не изменишь. — Изменить можно все! — Майки сделал еще шаг по карнизу. — Прошлое не важно! Я не помню своих родителей, но у меня есть семья! Отец нашел меня и братьев в старой лодке после крушения и воспитал как своих сыновей. Он примет и тебя, когда узнает, что ты спас меня. — Майки! — Лео, Раф и Донни замерли на другой стороне, смотря на него во все глаза. — Слышите?! — крикнул Микеланджело, оглянувшись на братьев. — Кожеголовый отличный парень! Он мой первый и лучший друг! — Микеланджело, — Кавазу потрясенно покачал головой. — Ты… В следующий миг послышался шорох десятков шагов и верхний уровень наводнили фигуры в черном. — Боевики Аси! — крикнул Лео. — В атаку! Он вместе с братьями кинулся на врагов, но Майки продолжил стоять на узком карнизе. Именно поэтому он увидел, как снайпер наверху прицелился в Кожеголового. — Кожеголовый, берегись! — руки сами собой раскрутили цепь кусаригамы, отражая пулю. Однако радоваться было рано — четверо ниндзя бесшумно приземлились на край колодца и ринулись в атаку. — Монстра убить, — послышался холодный женский голос — его обладательница стояла на самой верхней лестнице. — Остальных взять для допроса. — Микеланджело! — взревел Кожеголовый. — Бегите! Это не ваша битва! — Теперь наша! — крикнул Майки, бросаясь на помощь другу. — Кавабанга! Он бешено раскрутил кусаригаму, вынуждая противников держать дистанцию. Кожеголовый играючи отбрасывал ниндзя, но они атаковали его снова словно рой разозленных шершней. — Лео, их здесь до пиз… — Надо перегруппироваться! — приказал Лео. — Майки, скорее сюда! — Кожеголовый, идем! — Микеланджело протянул ему руку, но тот замер словно изваяние и поднял голову, смотря прямо на девушку-командира. Её лицо было закрыто странной маской, похожей на маску театра Но — мучнисто-белое лицо и черный грим. При взгляде на нее снизу создавалось впечатление, что маска высокомерно усмехается. «Совсем как Куроками Сина», — подумалось Майки, но тут она подняла руку, и на лестнице вновь появился снайпер, прицелившись в Кавазу. — Кожеголовый, она снова… — Микеланджело, — голос Кавазу звучал необычайно мягко. — Окажи мне услугу? — Услугу? — Майки удивленно наклонил голову, но тут Кожеголовый надел ему на шею черный шнурок, оканчивающийся кулоном в виде клыка. — Этот кулон — самая важная для меня вещь, — Кожеголовый внимательно посмотрел на Майки. — Сохрани его до моего возвращения, хорошо. — Возвращения? — Микеланджело мотнул головой. — Я не… — Обещай мне, друг, — твердо сказал Кожеголовый, а потом вложил кулон в ладонь Майки. — Храни его, и я найду дорогу к тебе, где бы ты ни был. — Кожеголовый, ты же не… — Спасибо тебе, Микеланджело, — Кавазу улыбнулся. — Я был рад увидеть тебя снова. А теперь иди. — Что? — Майки подумал, что ослышался, но в следующий миг Кожеголовый подхватил его на руки, а потом швырнул на другую сторону колодца — прямо на площадку, где уже ждали братья. — Огонь! — крикнула девушка — раздался оглушительный грохот. Майки в ужасе смотрел на то, как его друг покачнулся и рухнул вниз с высоты семидесяти метров. — Кожеголовый! — завопил Микеланджело, но его тело с громким плеском ударилось о воду и исчезло в черной глубине. — Взять их! — Лео, что нам… — Отступаем! — воскликнул он и сорвал с пояса шашку. — Быстро! Все заволокло белым дымом, а когда он рассеялся, четверых ниндзя и след простыл.***
— Майки, перевязка, — Донателло отодвинул дверь в комнату младшего брата, удерживая в руках поднос, на котором дымилась чашка с мисо-супом. — И обед. Микеланджело сидел на своей постели, а его правую руку от пальцев до локтя перетягивали бинты. Пластырь белел и на правой щеке. Однако самое большое изменение было во взгляде — всегда горящие оптимизмом глаза сейчас были печальные и опухшие. Последние дни он только и делал, что плакал. — Ну как ты? — Донни поставил поднос на кровать и осторожно коснулся ладонью лба Майки. — Жар спал, ты должен поесть. — Ага… — Микеланджело вздохнул и неловко взял ложку в левую руку. — Спасибо, Дон-ни. Он без интереса зачерпнул суп и поднес ко рту, но в последний момент опустил. — Майки? — Прости, мне что-то… — Майки, — Донни стоически вздохнул. — Ты ничего не ел уже трое суток. Так нельзя. Ты пострадал в схватке, а значит, нужно хорошо питаться и высыпаться, чтобы… — Как? — внезапно спросил Майки, уставившись на Дона усталым взглядом. — Как я могу есть и спать, когда Кожеголовый где-то там в коллекторе, раненый и брошенный всеми… Голубые глаза наполнились слезами, а Донателло вздохнул. Он не верил в то, что друг Майки мог выжить после множества пулевых ранений и падения с такой высоты. Но разбивать надежды Микеланджело было слишком жестоко. — Знаешь, — он взял в руки чашку с супом. — Кожеголовый показался мне очень сильным, его просто так не убьешь. Он восстановится и обязательно вернется. И я боюсь, чтобы он снова не схватил меня за лицо, когда увидит, что его обожаемый Микеланджело превратился в ходячий скелет. Так что, давай ты попробуешь поесть? — Ладно… — протянул Майки и послушно открыл рот, когда Дон поднес к нему ложку. — Соленое. — Сенсей говорит, что мисо полезно при ранениях, — Донателло улыбнулся. — А знаешь, что он еще говорит? — М? — Майки съел еще одну ложку. — Что как только ты поправишься, он разрешит нам пойти на разведку в коллектор. До самого пятого колодца. — То есть… — глаза Майки засияли надеждой. — Да, — Донателло отставил чашку и взялся за бинты на руке брата. — Велик шанс, что мы наткнемся на Кожеголового. — Ура! Это как спасательная операция?! — Да, но сначала, — Дон размотал повязку, — давай помажем раны зеленкой. — Не хочу, она щиплет! — Думаю, что ради Кожеголового ты потерпишь пять минут?