Через семь кругов ада

Той ночью я засыпала одна, лёжа на боку и сжимая в объятиях и наполовину не заполненную пухом подушку. Хотела уткнуться носом в неё, но очень быстро почувствовала острую нехватку кислорода и избрала менее трагичный, но зато более удобный вариант позы. Не то чтобы раньше меня кто-то обнимал и целовал в макушку перед сном, желая спокойной ночи, но отсутствие Итэра рядом, пускай даже на коврике, остро давило на мою в край истерзанную за один день психику. Сегодня я впервые убила человека, чуть было не стала обедом для Якши, так ещё и поссорилась с лучшим другом, оставшись совсем одна в чужом для себя мире. Эта тёмная ночь, эта тяжёлая бессонница очень живо напоминали мне тот последний день в родной, любимой кровати. Только тогда я не могла уснуть от радостного предвкушения, а сейчас на душе скребли кошки, выли волки и ползали мерзкие тараканы. Паймон тихо сопела всё на том же деревянном стуле. Вряд ли ей было там удобно, и я хотела пригласить её поспать на моей кровати, чтобы и самой не чувствовать себя такой одинокой, но не решилась. Феечка за весь вечер не проронила почти ни слова, молча слушая нашу ссору с Итэром, а после изъявила желание пойти переночевать со мной и снова затихла. Я не знала, о чём она думает. На удивление, не было даже привычных кислых мордочек в мою сторону. Оно и странно, я ведь сначала думала, что она решила остаться со мной, лишь чтобы саркастично позлорадствовать, но этого всего не происходило, и я окончательно смирилась, что поговорить сегодня о произошедшем будет точно не с кем. — Если ты так много знала об этом мире и скрывала это, тебе известно, где моя Люмин, я прав? Эти слова раз за разом взрывались в моём мозгу, словно вырезанные накалённым скальпелем, не давали думать ни о чём другом, даже о Сяо и тех дурацких Миллелитах. Я наконец выложила ему всю правду. Без сомнений, без утайки. И это привело к тому, к чему привело. Итэр молча выслушал, перенёс нас с Паймон в Ли Юе и исчез во тьме ночи. Оставив меня одну с как будто втрое увеличившимся сердцем, перекрывшим путь воздуху на несколько секунд. А теперь я тихо лежу, пялюсь в ободранную стену и сама ковыряю новую дырку рядом с десятками других. Возможно, тем людям было тогда так же паршиво, как мне сейчас? *** Под утро я забылась беспокойным сном, в котором были лишь тёмные тени и холодящий кожу шёпот. То и дело просыпалась, обводила безумным взглядом комнату и снова обессиленно падала на подушку. В один из таких осознанных моментов я ощутила прикосновение тени к свесившейся с края матраса руке, и это меня так напугало, что я тут же вскочила и прижала свои пальцы к груди, дико озираясь по сторонам. Вот говорила же мама: «Не будешь слушаться старших, придёт подкроватный монстр, клацнет зубами и сожрёт тебя». В этом мире уж точно возможно всё! Однако окрик проснувшейся от моей возни Паймон заставил меня устыдиться и лечь обратно с мыслью «показалось». Окончательно проснулась я только тогда, когда солнце уже водрузилось на верхушку неба и стало нещадно бить мне под закрытые веки своими ослепительными лучами. Я с обречённым вздохом села, потянулась в попытке выкинуть усталость прочь. Не помогло. Тогда я наконец открыла глаза, и… И тут же всё состояние ленивой полудрёмы как ветром сдуло. На меня снова смотрели два больших янтарных глаза. Прямо как в день нашего знакомства. — Т-ты… ты где был? — выдавила я, сочтя эту формулировку куда более приветливой, чем «Что ты тут делаешь?». — Гулял, выполнял задания Гильдии и искал оставшихся Адептов, — с прям-таки наглой невозмутимостью ответил Итэр, широко зевнув. Золотая коса его растрепалась, чёлка прилипала ко лбу, а под глазами залегли тёмные круги. И всё же я была невероятно рада хотя бы отсутствию ужасных ран, нанесённых взбесившемся Якшей моему-вроде-пока-ещё-спутнику вчера. Всё-таки статуи Архонтов, к которым можно вернуться абсолютно в любой момент, были классным таким читерским орудием. — Ночью? — тупо спросила я, перебираясь в позу лотоса, чтобы не разговаривать как тяжело больная, испуганно выглядывая из-под одеяла. Его взгляд вдруг посерьёзнел. — Мне нужно было подумать. Мысль всегда приобретает ясность стали во время сражений. — Я так понимаю, меня ждёт тяжёлый разговор? — вздохнула я, схватив в охапку свою подушку и положив на неё голову. — Да, нам просто необходимо обсудить кое-что. Вставай, завтрак уже на столе. Правда, на этот раз его готовил не я. Спрашивать, где же он раздобыл еду, я не стала. Очень хотелось свести эту ситуацию к какой-нибудь несмешной, неудачной шутке и снова прийти к тем отношениям, которые были раньше. Без всех этих недомолвок и молчаливых обид. Жаль, что поговорка «пока не потеряешь — не поймёшь ценности» всё ещё работает. Но ведь мы пока ничего не потеряли, правильно? И появление вполне себе дружелюбного и обычного Итэра спустя только ночь после ссоры — знак хороший. Наверное. Я поднялась на ноги и почувствовала на себе всю тяжесть вчерашней бессонницы. Ноги налились свинцом и вообще не сгибались, по голове стучали железным молотом, а ещё жутко болела спина. Возможно, оно было от не самого мягкого матраса, на котором я ворочалась всю ночь, как принцесса на горошине, а может, эта боль — последствия тяжёлого удара в стену, что услужливо подарил мне Сяо. Но статуя должна была излечить всё, нет? Или весь запас хп ушёл на Итэра? Поняв, что сейчас мне совсем не до разговоров, я сообщила Итэру, что иду в душ, и смылась за единственную, не считая входной, дверь, пока никто не успел разрушить мои планы. Следом уже неслось что-то из разряда «всё остынет», но меня уже и след простыл. Моему взору предстала маленькая комнатушка с низенькой раковиной, унитазом и душем, занимающим места едва ли больше, чем я в ширину. В общем, удобств мало. Раздевшись, я залезла под холодные струи воды и закрыла за собой дребезжащую на весь город шторку. Усталость была такой, что хотелось вот прям сейчас сползти по стене на пол «кабинки», но я очень сомневалась в стерильности этого места, поэтому осталась стоять. Пронзительный морозец обжигал кожу, поднимал мурашки и освежал мысли. Но эти мысли приятными вовсе не казались, так что я очень быстро попыталась их откинуть и думать о чём-нибудь отвлечённом, о том же скором завтраке, например… Не помогло. Завтрак тут же перекинул меня на человека, который его принёс. — И что же ещё ты скрываешь от меня, Мэй? Я поёжилась, обхватила себя руками за плечи и быстро сменила температуру на расслабляющую горячую. Зачем Итэр пришёл сегодня? Он уже простил меня? Или за его поведением кроется нечто похуже? Тёплая вода расплавляла сознание, уносила его далеко-далеко, в казавшуюся теперь затянувшимся сном реальность. Я вспоминала себя, вспоминала всю свою жизнь, родных и близких, несбывшиеся планы на будущее… Как всё то, чем я когда-то жила, за одну сумасшедшую неделю и два не менее сумасшедших дня успело превратиться в эфемерное прошлое? Почему такое чувство, будто я за это время стала совсем другим человеком? Может, дело в совершённом убийстве, и оно шокировало меня даже больше, чем я думаю? Опомнилась я только тогда, когда мне в макушку прилетели первые холодные капли. Видимо, горячая вода закончилась. Я поспешила выбраться из парилки, в одно мгновение превратившийся в пробирающий до костей морозильник, оделась и подошла к двери. Пальцы легли на ручку, но поворачивать её не спешили. Стрёмно, ой как стрёмно. Я прислушалась. Ну, звука точения ножей не было, значит, можно выходить. Комната встретила меня приятной прохладой и мертвой тишиной. Я, уже догадываясь, в чём дело, обошла мешающий полю зрения стол. Всё было именно так, как я и подумала. Итэр лежал на кровати, свернувшись причудливым клубком. Он не накрылся одеялом и не переоделся во что-то более подобающее для сна, чем боевая изорванная форма, а значит усталость настигла его внезапно. И не мудрено — всю ночь скакать по скалам! Честно, это была очень смешная и милая картина. Мне вдруг непреодолимо захотелось его обнять, лечь рядом или, может, потрогать наконец эти мягкие волосы! А непреодолимо на то и непреодолимо, что тут выбора просто нет. Я медленно подкралась к кровати, опасливо затаив дыхание. Насколько чутко он спит? Воин вроде, часто ночует на открытом воздухе, значит, чутко. Но меня это не остановило. Я опустилась на колени рядом с изголовьем, всмотрелась в сияющее под утренним солнцем лицо. Какие же острые у него скулы… почему я раньше не замечала этой черты? Борясь со смущением, подняла руку и медленно, почти невесомо провела по золотистой, немного спутанной косе, параллельно отмечая идеально прямой нос и красиво очерченную шею… А потом случился самый большой фэйс спаун в моей жизни. — Слушай, я знал, что неотразим, но необязательно трогать меня исподтишка, я вовсе не против, могла бы и попросить! Тонкие губы растянулись в ехидной улыбке. Он, смеясь, наблюдал, как я буквально задыхаюсь от резко нахлынувшего стыда, шока и возмущения. — Я… это… — пролепетала я, прекрасно понимая, что в данной ситуации лучше было бы вообще не открывать рот. Ухмылка Итэра стала только шире. — «Это не то, что ты подумал», да-да, мы слышали, — зевнув, он сел на кровати, тем самым заставив меня немедленно вскочить, так как я всё ещё находилась на коленях. — Именно так, — сухо выдавила я. — Помнится мне, мы собирались обсудить несколько важных вопросов? — внезапно переключился Итэр, — Ты так долго пропадала в душе, что я успел увидеть с десяток приятных снов. Я несколько прифигела с того, насколько человек умеет в миг становиться серьёзным и перебегать с веселящей его темы на ту, извините, хуйню, которую не явно не хочется обсуждать нам обоим. Это вообще в плюсы или минусы можно записать? — Собирались, — острожно согласилась я. Итэр похлопал рукой рядом с собой, приглашая меня сесть, и я, чуть помедлив, забралась на кровать в любимую позу лотоса. — Завтраку, получается, суждено умереть в одиночестве? — заметила я, чтобы прервать образовавшуюся неловкую паузу. Правда, неловко, по всей видимости, было только мне. Итэр же уселся в расслабленной позе и задумчиво рассматривал сплошной белый потолок. — Суждено, — легко согласился он, не отрывая взгляда от потолка. Я попыталась собраться с мыслями. Хотелось разом выпалить все те беспорядочные извинения, которые тысячи раз тихо повторяла ночью сквозь набегающие слёзы. Но в итоге я вдруг начала говорить совсем другое, не следовавшее той безумной и, конечно же, более искренней, но менее проникновенной и адекватно сформулированной речи. — В тот день, когда мы встретились, я была совершенно растеряна. Настолько, насколько только может быть растерян человек, которого из горячей ванны разом окунули в студёную воду. Думаю, ты можешь понять это, ведь сам попал сюда из другого мира, лишившись сестры. И до того, как мои ноги коснулись земли Тейвата, я вообще не подозревала о существовании других миров. — я посмотрела на Итэра, чтобы убедиться, что он меня слушает, но выражение его лица было скрыто в тени. Тем не менее я получила едва заметный кивок и немного приободрилась, — Так вот… Попав сюда, я наделала много ошибок, считая само своё существование здесь огромнейшей ошибкой, — я издала лёгкий смешок, — Хах, впрочем, скорее всего оно так и есть. Короче, я пыталась сохранить известный мне «сюжет», не понимая, что со мной вкупе он уже покалечен и требует перестройки. Я не рассказала тебе о Люмин сначала, испугавшись портить что-то, едва проснувшись неизвестно где. Не стала сообщать позже, подумав, что и так всё нормально, и мы найдём её по ходу дела, следуя «правильному» пути. И держала информацию до конца, не находя подходящего момента для признания, боясь твоей обиды, долго не решаясь просто взять и вылить на тебя этот груз… — усталый выдох словно после длительного бега, — Проще говоря, я сама загнала себя и тебя туда, куда попадать вовсе не собиралась. Прости меня, Итэр. Прости за то, что оказалась слишком глупой и подвела тебя. — теперь он смотрел прямо на меня, чуть улыбаясь, и говорить стало в разы сложнее, — Обещаю, что теперь между нами не будет секретов. Я расскажу тебе всё, что знаю об этом мире. Впрочем, — я хмыкнула, — На это могут уйти годы — я была заядлым фанатом! И комната снова погрузилась в тишину. На этот раз в приятную тишину. Итэр не ответил, поднялся, подошёл к кухонной стойке, громыхнул чем-то. Я не стала вставать, не стала смотреть, чем там он занимается. На меня вдруг снова накатила тяжёлая усталость после почти бессонной ночи, поэтому я только зевнула, потянулась и села в максимально неудобную позу на максимально неудобном отрезке кровати. Ну, чтобы совсем не отключиться. Вскоре у меня в руках оказалась кружка горячего чая. Кровать опасно заскрипела, и Итэр снова приземлился на мягкое одеяло рядом. — Перед тем, как рассказать тебе кое-что и разрушить наш короткий мир… — начал он, неловко улыбаясь под моим удивлённым взглядом, — Я скажу, что невероятно счастлив такому другу, как ты. Если бы не было тебя с Паймон, мне было бы очень тяжело и одиноко в этом путешествии. — Итэр замолчал, а я ободряюще, хоть и немного неуверенно, улыбнулась, вспоминая, как самой было нелегко говорить всего несколько минут назад, — Я простил тебя и прошу, чтобы ты простила меня. Помнишь, я говорил, что готов смириться с тем, что между нами будут недоговорённости? Моя ошибка была в том, что я думал, будто знаю, какие тайны ты скрываешь. Думал так и молчал, когда ты на самом деле мучалась в неизвестности. Я медленно сделала глоток горячего напитка, не сводя с Итэра опасливого взгляда, и закашлялась, обжегшись. — Извини. — я поставила кружку на прикроватный столик от греха подальше и приготовилась слушать дальше. Рой вопросов гудел в как будто потяжелевшей на тонну голове, но я старательно затыкала их, мысленно прибивая каждого кочергой, словно назойливых мух. Эта нетерпеливость меня с ума сведёт, честное слово! — Ещё в самый первый день, в день нашей встречи я прекрасно знал, кто ты такая, зачем и откуда свалилась на мою голову. — спокойно произнёс Итэр и замолчал. А у меня в голове вдруг что-то жалобно пискнуло и замкнуло, вверх взлетел белый дымок, и картина этого мира окончательно осыпалась жёлтым прахом.