Чем измерить — и как Цену детской мечты? Что мы можем им дать Кроме слов пустоты? Мы свои корабли Посадили на мели Мы стоим у черты Мы уже на пределе Дети-мишени Дети-убийцы Время уходит Не повторится Что ты увидишь Когда им посмотришь в глаза С легкого ветра Начнется большая гроза Элизиум, «Дети-мишени, дети-убийцы» Есть за горами, за лесами маленькая страна Там звери с добрыми глазами Там жизнь любви полна Там чудо-озеро искрится, там зла и горя нет Там во дворце живёт жар-птица И людям дарит свет Игорь Николаев, «Маленькая страна»
Берсеркер, Герой Щита: Требования к Щиту Туунбака выполнены! Щит Туунбака: Способность не освоена… Бонус экипировки: +10 к Ловкости, скилл «Вызываю огонь на себя». Особый эффект: Связывание души — любой противник, обладающий душой и атакующий Щит в ближнем бою, впадает в сонный паралич. Эффект снимается, когда физический контакт Щита и противника разрывается. Пока душа противника Связана, его память и знания анализируются и постепенно передаются Герою Щита. Скилл «Вызываю огонь на себя»: Позволяет открыть перед любым из своих бойцов (членом армии, пати, рабом или питомцем) портал, перенаправляющий направленную на него атаку в Героя Щита. Так, этот Щит нужно носить круглосуточно, да и использовать как можно чаще, чтобы побыстрее Освоить! Сам по себе он уже невероятно полезен, но всё же довольно-таки опасен. А вот в тактической комбинации со Щитом Длани Божьей или Щитом Авалона… Пожалуй, мою привычку к одиночным странствиям можно будет и пересмотреть… Мы с Фиторией закончили переправку моих нелюдей в земли филориалов и их там размещение, только после этого я смог наконец исполнить требование королевских посланников и выехать в Фобрей. Ребятишки были очень недовольны, что я их оставляю — пришлось даже рыкнуть немного, чтобы их успокоить и напомнить, что они — армия, а я — командир. А армия должна исполнять приказы. В будущем к этому ещё добавляют «и не задавать лишних вопросов», но в моё время такого ещё не придумали. Так что расспросы приходилось терпеть, это поможет в дальнейшем. На большинство, впрочем, мой рык подействовал, но только не на Рифану. Эта ласочка, похоже, уже зачислила меня в личную собственность, и поэтому не думала не только бояться (никто из них не боялся), но даже и уважать, как большинство её сородичей. Любой эпизод, когда мы оказывались рядом, она использовала, чтобы поездить на мне верхом или как-либо иначе взять в захват. Топороклюв уже поглядывала на неё откровенно неодобрительно и явно ожидала, когда же подвернётся возможность дать хорошего пинка. Нет, моя воительница не ревновала, уж женскую ревность-то я распознавать умею, было достаточно прецедентов. А вот столь откровенное нарушение субординации железную птичку явно возмущало. Пока что это не было большой проблемой — можно списать на эффект экстаза от появления сказочного героя-спасителя в самый ужасный момент, в ответ на молитвы Рифаны, но если эта дурь не пройдёт за пару месяцев, то надо будет с ней серьёзно поговорить. Не то чтобы эта ласочка мне не нравилась. Если и начинать в этом мире семейную жизнь (а мне, не буду скрывать, очень хочется побыстрее вкусить её прелестей — и далеко не только сексуальных), то Рифана для этого подходит вполне… Только вот в этом сочном теле девицы на выданье — внутри всё ещё сидит десятилетний ребёнок. У меня нет того панического страха перед педофилией, который присущ выходцам из двадцатого века — по обычаям моего времени такое нормально, по законам этого мира — тоже. Зато у меня есть острая неприязнь к тем, кто злоупотребляет чужим доверием. А если бы я позволил Рифане (или кому-то ещё из девушек армии — она была самой настойчивой, но не единственной в этом плане) затащить себя в постель, хоть при законном браке, хоть без него — именно таким человеком я бы, вероятно и стал. Потому что любовь детская и любовь взрослая — это два совершенно разных чувства и горе тому, кто их перепутает. А понять эту разницу в десять лет — и вовсе почти нереально. А зрелое тело со всеми прилагающимися гормонами и ощущениями только окончательно запутывает картинку для неопытного разума. Зрелость — это не размер груди и не волосы на лобке, не ширина плеч и не ломка голоса. Зрелость — это понимание. Своих мыслей, своего тела, чужих мыслей, чужого тела, последствий, которые будут у принятых тобой решений, личной ответственности за эти последствия. Это всё можно получить с опытом, если не хватает от рождения — но нельзя с экспириенсом. И вот этого всего малышке Рифане как раз и не хватало, чтобы я мог всерьёз рассматривать её в качестве кандидатки в жёны. Но и прямо отказать ей — тоже значит больно ранить, разбив детскую мечту. Тут нужен очень деликатный подход — но где я, а где деликатность… Увы, Щит отнял у меня возможность калечить чужие тела — но не сердца. Поэтому я пока что притворялся, что просто не замечаю откровенных домогательств со стороны девочки. Каменная статуя, не больше, не меньше. У меня совершенно нет ни интуиции, ни эмпатии, ни мужских потребностей. Я ничего не умею и ничем не интересуюсь, кроме как рубить монстров и плохих людей. Только так можно удержать статус-кво, пока я не решу, что мне с этим делать. Самостоятельно или найду кого-то, кто сможет дать хороший совет. Ещё одна девочка из моей команды, Рафталия, развила бурную хозяйственную деятельность. Под её руководством наскоро разбитый полевой лагерь начал превращаться во вполне нормальный посёлок. Со своим хозяйством, обороной и даже развлечениями. Образовались даже первые супружеские пары — преобразованные тела требовали своего. От меня потребовали их повенчать, прежде чем я отправлюсь в Фобрей. На резонный вопрос, а при чём тут вообще я, был получен не менее резонный ответ: — Разрешение на брак для военнослужащих даёт их командир, для гражданских — феодал той местности, где они проживают, а заключает браки священник. Но священник есть посредник между людьми и Богом, а Герой носит на себе частицу Бога, и соответственно, ближе к нему. Господин Герой Щита является одновременно нашим военным командиром и феодальным сюзереном, так что разрешение может дать только он, и единственным носителем духовного сана в посёлке тоже является он, так что ему и обряд проводить. — Да я попросту не знаю, как этот обряд проводится! — возмутился я. — Это не важно. Вы можете сами назначить любой ритуал, ваше присутствие и ваша воля сделают его священным. Логика была мне в принципе понятна — учредил же я в своё время Олимпийские игры, свергал царей и ставил новых, организовывал праздники и жертвоприношения. Да и не я один — почти любой герой в Элладе этим баловался. Мы не столько следуем традициям, сколько традиции создаём. Но как ещё им объяснить, что Гименей не одобряет столь поспешного создания семейных уз? Я опасаюсь поломать жизнь Рифане, женившись на ней — и это я, с моим-то опытом! А двое малолеток во взрослых телах друг другу сломают её ещё вероятнее! И я не о супружеском ложе говорю, точнее — не только о нём. Я о самой обычной повседневной совместной жизни. Вы же представить себе не можете, сколько в ней подводных камней! Обычный совместный обед может обернуться ужасным скандалом. А денежные вопросы? А ревность? А беременность? А уход за детьми? Восемнадцатилетние к такому далеко не всегда бывают готовы, а уж в десять… С другой стороны, оставлять бушующие страсти неудовлетворёнными или позволить юнцам удовлетворять их в хаотичных дионисийских оргиях — тоже не лучшие решения. Оба варианта тоже могут сломать детишкам психику на раз. Да тут даже сами Гера с Афродитой вряд ли дали бы толковый совет. Учитывая, что богиня любви регулярно изменяла мужу, а богине супружества регулярно изменял муж… Боги в этом явно разбирались не лучше людей. Хотя и утверждали, что создали соответствующие явления и потому знают о них всё… Сапожники без сапог. Я даже всерьёз подумал над тем, чтобы провести своим воспитанникам ритуал понижения уровня — тогда бы их тела снова стали детскими. Остановили меня соображения, что им тогда будет гораздо сложнее выжить без взрослых, и что это оскорбит все усилия моих боевых товарищей по сохранению уровня Идола. Сюда бы пару десятков толковых гетер, да столько же опытных домохозяек. Да где их взять-то в таком количестве, да ещё быстро? — Значит так. Как ваш командир, я готов разрешить браки, но при соблюдении следующих условий. — Мы внимательно слушаем! — воспитанники даже по струнке вытянулись, а у некоторых забавно шевельнулись уши, поворачиваясь в мою сторону, чтобы не упустить ни слова. — Первое — использовать противозачаточную магию. Всегда, когда захотите разделить ложе, никаких исключений. Не хватало ещё воюющей армии детей заводить во время войны. При незапланированной беременности — немедленное исключение из армии и депортация в Силтвельт. Ясно?! — Так точно! — рявкнули все хором. — Второе — повторюсь, у нас война. Потому к бракам в такое время подход особый. И если крепость ваших чувств испытание войной не выдержит — вы вполне можете попросить разрешения от клятв… взаимного, конечно, и с надлежащей компенсацией. В доле от совместно нажитого имущества — половину. Брак, конечно, таинство — но если проверки на прочность он не выдержал, от таковых клятв я разрешить готов, чай не официальная церковь. Но. Разведённым будет разрешено заново жениться только с разведёнными же. Между разведённым и неженатым/незамужней я брак не зарегистрирую. Потому что такое отношение к клятвам воинов тоже не красит — нельзя ставить в пару надёжного и ненадёжного. Да, супруги на войне — это в первую очередь боевая пара. Я постараюсь не посылать вас на разные задания. Вместе спите, вместе ведёте хозяйство — значит, вместе и сражаетесь, вместе, если понадобится, погибаете. Всё ясно? Конечно, я намеренно сгустил краски. Посылать детишек каждый день на передовую я не собирался. Но во-первых, совсем избежать участия в битвах им не удастся, а во-вторых, мало боёв — совсем не значит «мало учений». Гонять я их буду от души. — Г-господин Герой, — я вижу, как в глазах Рафталии стоят крупные слёзы, хотя она отвернулась и старается это скрыть, изо всех сил старается. Вспоминаю, что ни разу не видел её плачущей. — Это… насчёт вместе умрём… это же… вы серьёзно? Видимо, что-то разбередилось в её душе от такого. И такую участь она совершенно не считает чем-то романтичным. А вот связанным с плохими воспоминаниями — вполне. — Я сделаю всё, чтобы вы не погибли. Я — Герой Щита, это моя задача — прикрывать других. Но я не могу пообещать, что у меня всегда и всё получится. У меня, как и у всех, бывают ошибки. — Понимаю, — девушка часто моргает, пытаясь успокоиться, но выходит это у неё… не то, чтобы плохо, но специфично. Видно, что губы девушка закусила до крови. — Мои… родители погибли именно так. Как боевая пара. Наш прежний дом… уничтожила Волна, господин Герой. И… я старалась, старалась как могла… воссоздать деревню, какой она была на новом месте. Чтобы это была деревня. Чтобы родителям это понравилось. Я… очень глупая, господин Герой, верно? Присаживаюсь рядом с ней, чтобы наши лица были на одном уровне — даже выросшая, Рафталия не достаёт мне и до груди. — Это совсем не глупость — желание создать свой дом, енотик. Если никто не будет строить дома, воинам будет нечего защищать. И я сначала всерьёз думал разделить вашу армию на две части — боевую группу и не боевую… — Небоевая группа — это… снабженцы и целители? — уже более деловито уточняет девушка. Слёзы практически полностью высохли, причём девушка предприняла для этого усилия. — Просто… вы же сейчас отправляетесь в Фобрей. А там конференция, в том числе и с людьми из Сильтвельта. И… они же предоставят вам все это лучше, чем мы можем сделать — пока что — гораздо лучше. А мы вам нужны… как солдаты. Да. Хотя… если передумали не потому, что хотите воспользоваться помощью дворян Сильтвельта — это уже лучше. — Нет, небоевая — это те, кто останутся здесь, в посёлке, и кого я не буду брать с собой на рейды прокачки. Хотя да, в определённом смысле им бы пришлось выполнять роль снабженцев, но не на передовой. Но видишь ли, у такой небоевой группы будет куда более низкий уровень, чем у сражающихся. А Волна может ударить где угодно, в том числе и здесь, хотя тут вам на помощь придут филориалы, да и нападения соседних феодалов можно не бояться. Но тем не менее, именно поэтому я решил прокачивать всех равномерно, чтобы вы все могли защитить себя. — Ясно, — кивает девушка. — Я думаю, маме и папе этот подход бы понравился. И… извините за реакцию. Я… впервые после их гибели плакала. Просто вспомнила, как они вдвоём бросились на того пса чёрного многоголового… Многоголовый чёрный пёс? Хм, где-то я такое уже видел… и даже на ошейнике таскал, было дело. Расспросил бы подробнее, где такое водится, но не хочу причинять боль ещё сильнее. — Отец был магом света. Возможно, у меня тоже предрасположенность, но формальных проверок никто не делал. Мать сражалась топором. Они бросились на эту тварь… предводителя той волны… и… больше я их не видела. А потом… старалась восстановить нашу общину такой, чтобы им это понравилось. — Маги нашей деревне, — я подчеркнул слово «нашей», — обязательно понадобятся. Я попрошу королеву Фиторию нанести визит и проверить всех вас на склонности. А там уже закажем у Ван Рейхнотта учебники по наклонностям. — Это было бы… папе бы очень понравилось! — вот теперь девушка улыбается. Видно, что своих слёз недавно она стыдится, даже очень, но видимо, умудрился я разбередить больное место…***
Перед уходом я также показал ребятам базовые тренировки для развития тела, гибкости и координации, как ставить удар и прыжок… всё в этом духе. Однако строжайше запретил отрабатывать приёмы друг на друге. Борьба между учениками, конечно, ускоряет развитие, но ею нельзя заниматься без присмотра старших — слишком легко перерастает в настоящую драку насмерть. Вот привезу им учителей — тогда другое дело. Среди прочего я сделал несколько луков, пращей и метательных копий и показал, как ими пользоваться. Велел Рафталии, как неформальному лидеру, провести проверку всех жителей деревни с этим оружием и выделить тех, кто добьётся наибольшего числа попаданий. Однако нигде, кроме полигона, в руки оружие не давать! Только здесь и только с целью проверки!***
— Мне, конечно, нравится таскать Повозку, — заметила царица, когда мы возвращались обратно в Мелромарк, — но может быть вам стоит уже научиться телепортироваться самостоятельно, если хотите регулярно посещать своих воспитанников? Э… что?! — А что, этому можно научиться?! — Конечно. Все Герои прошлого могли телепортироваться по своей воле, а не только на Волну. — Кто именно и где этому учит? Я готов немедленно отправиться к нему! — К сожалению, не помню. Но открыть эту способность не должно быть трудно, так как ею пользовались практически все, поищите. Ну спасибо! Даже Эврисфей мне не давал таких заданий — «пойди туда не знаю куда, принеси то не знаю что». Надо будет с Арчером поговорить, это он у нас специалист по поиску всяких вещей и выяснению «что как работает».***
Сразу после возвращения нас уже поджидали двое зверолюдей. Выглядели они, как нищие калеки — хромая лиса и слепой кот. Точнее, как их здесь называли, кицунэ и нэко. Изображали калек они очень профессионально, даже фактически стали ими — кот под очками ходил с закрытыми глазами, чтобы действительно ничего не видеть, а у лисы левая нога была парализована магией. И они приноровились двигаться с этими недостатками не хуже настоящих инвалидов. Только я без всякой системной справки видел, что открыть глаза и скинуть паралич эти двое могут буквально в полсекунды. — Не боитесь использовать такую маскировку в Мелромарке? — поинтересовался я, подходя к «нищим». — Какие-нибудь работорговцы могут решить, что вы лёгкая добыча, а против десятка рыцарей даже ваша подготовка не спасёт. — Вы проницательны, господин Герой, — едва заметно улыбнулась лиса. — Но видите ли, видящий нас работорговец вспоминает, что неизлечимые травмы бывают трёх типов: у тех, кто слишком беден и не имеет связей, чтобы получить доступ к целительной магии; в результате наследственных болезней; в результате проклятий. Потом он видит, что я — тридцать четвёртого уровня, а мой спутник — тридцатого. Это сразу отбрасывает вариант про отсутствие связей — воин с таким стажем, даже если бы совсем не имел денег, мог бы продать свои услуги в кредит — служба в обмен на исцеление. Значит, либо наследственное, либо проклятие. Проклятие вылечить в принципе можно, но это куда дороже, чем обычная травма, и в процессе лечения с таким же успехом можно и подхватить его самому. Работорговцы на такие риски не идут. — Зато наследственное — вроде бы в самый раз. Далеко не для всякой работы, которую могут исполнять рабы, необходимо совершенно здоровое тело. Особенно, что касается женщин, прошу прощения. Не то чтобы меня сильно интересовали все эти мелкие аспекты шпионажа нелюдей в стране людей-ксенофобов. Просто пока мы болтали, я приглядывался к ним, а они — ко мне. Оценивая опасность и перспективы. — А с наследственными болезнями возникает другой вопрос. Если будучи слепым и хромой от рождения, мы сумели набрать такие уровни — то мы определённо умеем компенсировать свои недостатки, и кто знает, какими именно способами. Работорговцы не любят рисков и загадок. Их принцип — минимум затрат, максимум прибыли. Тем не менее, дважды нас пытались захватить… но это немного, учитывая, что мы работаем в этой стране уже три года. — Не буду спрашивать, где лежат те, кто пытался. Силтвельт, как понимаю? — Именно так, Герой Щита. Четыре великих клана приглашают вас вместо Фобрея отправиться в Силтвельт — страну, храняющую наследие Щита — и занять место, предназначенное вам по праву. Конечно, в юности я бы за такое предложение схватился руками и ногами. Ведь Зевс предназначил мне стать верховным царём над всей Элладой, только благодаря обману Геры этот титул получил Эврисфей! Любой подросток считает себя недооцененным, недополучившим своё, обойдённым, затравленным, лучшим в мире (только этого почему-то никто не видит). А у меня, в отличие от многих подростков, были очень серьёзные реальные причины считать именно так. И попадание в другой мир — самый лучший способ реализовать эти комплексы. Только эти посланники зверолюдей с их предложением опоздали лет на 25. Я до своей смерти успел немножко повзрослеть и поумнеть. И титул басилея уже не является для меня вершиной всех устремлений и не кажется величайшей мыслимой наградой. — Вы имеете в виду царский… то есть королевский трон? — О нет, господин Герой Щита, в Силтвельте народовластие. Однако поскольку народ безусловно почитает вас и будет рад исполнить любое пожелание Героя Щита, фактически ваша власть и оказываемые вам почести будут даже выше королевских! Странное слово и не менее странное понятие. Хотя, кажется, его придумали именно в Элладе, но уже после моей жизни. Обрывки знаний из Трона Героев и того, что залил в меня Грааль перед Пятой Войной не дают судить чётко. Безумие ушло, а каша в голове с тех пор осталась — кушай не обляпайся. — И что же, для решения любых вопросов все жители страны собираются на одной площади и обсуждают их, пока не договорятся? — Что… нет, конечно, господин Герой, это было бы невозможно! Население Силтвельта — несколько миллионов! Народ выдвигает своих представителей — депутатов — в парламент, на заседаниях в котором и принимаются решения и законы. — И сколько в парламенте этих самых депутатов? — Точного числа законом не установлено, но обычно чуть более тридцати. По одному представителю от каждого крупного города. Мне хотелось задать много ехидных вопросов — например, как назначаются эти депутаты в своих городах, кто обеспечивает их верность выдвинувшим гражданам, сколько времени им требуется, чтобы между собой договориться… Но это всё меня напрямую не касалось, поэтому я задал более эгоистичный вопрос: — У вас есть документ, подтверждающий, что этот парламент готов беспрекословно исполнять любые указания Героя Щита? — Ну вы же понимаете, господин Герой, — промурлыкал кот, — что нося с собой подобный документ, мы бы подвергались многократно большему риску при любом обыске… — Понимаю, конечно, шпионов нигде не любят. А у вас вообще есть хоть какая-то прямая связь с командованием в Силтвельте? — Есть, хотя она довольно медленная — по букве в минуту — и используется в крайних случаях. — Отлично. Значит сейчас у нас и есть крайний случай. Используйте эту связь, чтобы послать запрос на родину: может ли ваш парламент подготовить для меня соответствующую грамоту — о безоговорочном подчинении — чтобы вручить прямо на границе? Если ответ положительный, то я еду в Силтвельт. Если отрицательный или ответа не будет — моё расписание не меняется, я еду в Фобрей. По их лицам я и так видел, что ответ будет отрицательный. Но сеанс связи позволял этим двоим хотя бы сохранить лицо, переложив ответственность на руководство. Иначе, думаю, им бы по возвращении здорово влетело за то, что «плохо уговаривали Героя». — Господин Герой… позвольте хотя бы сопровождать вас, пока не будет получен ответ! — Почему бы и нет. Пара дополнительных бойцов мне не помешает. Только полагаю, вам надо сменить маски. Иначе у слишком многих возникнут вопросы — с чего это Герой Щита с собой таскает пару калек? — О, за этим дело не станет, господин Герой! Мы и сами собирались менять имидж в ближайшие дни… Взмах лисьего хвоста, немного магии иллюзий, пара секунд возни с одеждой — и вот на меня уже смотрела пара вооружённых до зубов авантюристов средних лет. А может и разбойников. Грань между этими двумя «профессиями» весьма тонка, как и в моё время. — Так подойдёт, господин Герой? — Совсем другое дело! Давайте в повозку!