Зачем, зачем, Наследница морей, Ты бросила родные берега? Скажи, как мог народ земли твоей Найти в тебе врага? Хелависа, «Лики войны: Джайна» С каждым днём Шар земной летит быстрее. И на нём Удержаться всё труднее. Малышам, Полосатым и зубастым, Тут и там Нелегко бывает часто. Говорят, что тигр — всех сильней. Говорят, что тигр — царь зверей. Только даже грозным тиграм Так порой необходимо, Чтобы люди были к ним добрей. Верь-не верь — Тигры тоже чьи-то дети! И теперь, Мы с тобой за них в ответе. Там и тут, Словно предки их когда-то, Пусть живут Полосатые котята! Лейсан Гильмутдинова, «Песенка про тигра»
Садина Оркен: Несмотря на то, что у неё теперь были новые хозяева, она отнюдь не забросила прежнюю работу. Наоборот, наличие новых задач, как ни странно, позволило гораздо эффективнее решать старые. Бойцовый раб — это совсем не то, что какой-нибудь подметальщик или постельная рабыня. Бойцовый раб в Зелтобле — особенно не то. Если, конечно, он что-то из себя представляет на арене, а не является просто мясом для разогрева зрителей. Тут возможны разные комбинации. Слабого раба у слабого хозяина быстро отнимут, хочет он того или нет. Слабый раб для сильного хозяина будет именно вещью — тем, что обычно представляется при слове «раб». Слабый хозяин для сильного раба будет в лучшем случае просто нанимателем, в худшем, если заартачится и попытается слишком активно нагибать — его нетрудно и сменить. У Садины, правда, был четвёртый случай, самый сложный — сильный раб при сильном хозяине, да ещё и не одном. Она до сих пор толком не понимала, кто же такие Ларкберг и его друзья, но в том, что они не просто сильны, а чудовищно сильны, уже не сомневалась. Во всех смыслах понятия «сила»: физическом, магическом, политическом и финансовом. Это могло бы породить серьёзный конфликт, но к счастью, никто из них не пытался слишком сильно на Садину давить. Кроме Кё, но ему много воли не давали. Вот он сразу предложил поменять рабскую печать на более мощную и надёжную — но Ларк отмахнулся, сказав, что и так сойдёт, и Кё не стал настаивать. А ту, что была на ней сейчас, Садина вполне могла терпеть, даже в режиме максимальной боли. Ставили её не лучшие специалисты и не за самые большие деньги. Убить ТАКОГО носителя ей и вовсе было не под силу. Но, даже имея принципиальную возможность это сделать, девушка не собиралась бунтовать. Новые хозяева ей сильно помогли. И не только своим странным способом прокачки. Узнав, что она искала рабов из Луророны и сражалась в колизеях, чтобы собрать достаточно денег на их выкуп, все трое не только не потребовали от неё прекратить маяться ерундой, как Садина опасалась, но даже предложили свою помощь. Ларк попросил рассказать, чем конкретно ей так дорога эта маленькая деревушка в Мелромарке. Немного помявшись для виду, она рассказала ему историю гибели деревни на Волне и её разграбления соседями. А вот про Рафталию не сказала — тайну её происхождения не следовало знать даже самой Рафталии. Упомянула девочку-енота коротко, наравне с остальными — просто как одну из любимых воспитанников. — Не понимаю, — помотал головой Ларкберг. — Это напоминает мне анекдот про пьяницу, который ищет ключи от дома не в темноте у порога, где потерял, а под фонарём, где светлее. То есть хорошо, допустим, работорговцы Мелромарка просто не стали бы слушать получеловека. Но ведь пленники из Луророны всё равно у них. Победы в Зелтобле никак их освобождение не приблизят… На «пьяницу» Садина фыркнула ультразвуком, так что хозяин поперхнулся — да, выпить она любила, но её боевой эффективности это никогда не мешало! А вот с остальным пришлось снизойти до разъяснений: — Большинство работорговцев Мелромарка — не независимые предприниматели. Это филиалы, открытые или скрытые, более крупных компаний Зелтобля. Поэтому если некий ценный раб появляется на рынках Мелромарка — его найдут и в Зелтобль доставят. За дополнительную плату, конечно, это совсем другие цены — но в принципе тут можно кого угодно и откуда угодно добыть, только плати. — Это почему? — заинтересовался Кё, который до этого слушал беседу молча и вполуха, копаясь в своей Книге. — Куда делись собственные работорговцы Мелромарка? При тамошнем расистском строе им должно быть раздолье… — Да никуда не делись, — пожала плечами косатка. — Сидят там же, где и сидели, просто вписались в торговую сеть Зелтобля. Есть такая поговорка, что две трети граждан Зелтобля в нём не родились, а треть — никогда там не были. Это, конечно, преувеличение, но не такое большое. Зелтобль крышует наёмников, работорговцев и торговцев оружием по всему миру. Это главный торговый хаб континента. Как только ты начинаешь что-то из себя представлять в этом бизнесе — ты сам со всех ног к ним бежишь, оформлять заявку на вступление. Быть членом крупной корпорации всегда выгоднее и безопаснее. Особенно в таких делах. — А что мешает другим странам самим создать у себя крупные корпорации и крышевать бизнес на государственном уровне? — Поздно. Место уже занято. Ещё лет сто назад благородные рыцари не желали знать низменных купеческих дел. А когда спохватились — у Зелтобля уже было всё схвачено и за всё заплачено. Некоторые пробовали использовать протекционистские меры, запрещать у себя в стране деятельность его купцов или вводить громадные пошлины… — Как понимаю, это было всё равно, что руку себе отрубить? — Именно. Такие вылетали с рынка со свистом, потом десятилетиями платили отступные, чтобы их назад приняли. — И всё-таки странно, — протянула Терис. — Почему глобализовались именно эти сферы? Почему, например, торговля зерном в каждой стране своя, алкоголем — тоже, а все оружейники под крышей Зелтобля? — Все более-менее крупные оружейники, которые работают более чем на один город, — поправила Садина. — Местные лавочники его не интересуют. А что до торговли зерном… Понимаете, Зелтобль занимается всеми сферами торговли, где товар… обладает индивидуальностью, так сказать. Где каждое изделие уникально, не похоже на другие. Такие сферы государству труднее взять под контроль, и потому Зелтобль успел первым. А короли и губернаторы выступают гарантиями сделок в поставках тех грузов, которые считают на тысячи и миллионы, и где одну потерянную партию товара можно заменить другой точно такой же. — То есть, — как-то напряжённо спросила Терис, — ювелирное дело тоже в основном под рукой Зелтобля? — Ну да, преимущественно. А что? — Ничего… это так, личное… — В общем, с людьми это работать не будет, — сказал, как отрезал, Кё. — Он прав, — вздохнула Терис. — Разместив заказы на добрую сотню людей из одной и той же деревни, ты сразу привлечёшь спекулянтов, которые займутся их перепродажей. Итоговая цена получится… неподъёмной. Ты столько не заработаешь, а если мы все скинемся — может и хватит, но останемся без оправы. — Я уже разместила… — смущённо пробормотала Садина. — Не на всех, правда, только на самых заметных… но человек на тридцать… и цены уже начали расти. — Ну что, поздравляю, приехали, — фыркнул Эснина. — Отличная работа! И почему я вынужден постоянно тратить своё время на дураков? Сначала Ларк и девки, теперь ещё ты… — Ой, да не будь таким злюкой, — фыркнул не менее ехидно в ответ Ларк. — У тебя же определённо есть план на такой случай… — Ну конечно есть, а то что бы вы без меня вообще делали! Только с чего вдруг я должен им делиться? Что мне за это будет? Остальные хозяева как-то смущённо переглянулись. — Если я поделюсь с тобой методом усиления Косы, это будет достаточной платой? — поинтересовался Ларк. Глаза за стёклышками очков жадно вспыхнули. Садина не знала, что такое метод усиления, но похоже, это было что-то невероятно ценное. Ей даже стало неловко, что Ларк жертвует таким ради неё. Однако спасти Рафталию было важнее, чем демонстрировать благородство, так что гладиатор промолчала. — Более чем! Говори!***
Идея Кё была проста, но весьма эффективна. Нанять несколько шпионов распустить слух, что кто-то охотится за рабами из Луророны… причём не остановится перед их приобретением как законным, так и незаконным способом. А потом эти рабы начали попросту исчезать из своих загонов. Классический метод побега, практикуемый почти всеми Героями испокон веков — кинуть узнику приглашение в пати, потом телепортироваться вместе с ним. Этот метод совсем не был непобедимым — существовало множество способов ему противостоять. Зачаровать землю, где содержались рабы, на невозможность телепортации. Или установить за ними круглосуточное наблюдение. Или выставить такую плотную охрану, чтобы никто не мог приблизиться на дистанцию приглашения в пати. Или через рабскую печать запретить принимать подобные приглашения (правда, четвёртый метод требовал точного понимания, как именно осуществляется похищение — три других могли сработать и наобум). Но все эти меры имели один общий недостаток — они вынуждали рабовладельцев тратить деньги, вместо того, чтобы их зарабатывать. Стоимость содержания рабов из Луророны росла, а предлагаемая за них цена — нет. Даже наоборот — как частные рабовладельцы, приобретавшие рабов для себя, так и спекулянты, приобретавшие их для перепродажи, не могли себе позволить таких мер охраны, как крупные торговые компании. У них рабы исчезали гораздо быстрее. И они начали отказываться от подобных сделок. Допрос оставшихся луроронцев под печатью ничего не дал — они сами не знали, кто их крадёт и зачем. Поэтому, когда нанятые Садиной посредники начали скупать её односельчан по той цене, которую она за них предложила изначально, почти никто не торговался. А у самых упрямых начали исчезать и другие рабы, к Луророне отношения не имевшие. Недели за три Садине и её новым хозяевам удалось собрать почти всех пленников, что оставались на рынке. Не только в Зелтобле, но и в Мелромарке — и доплачивать за вывоз не пришлось, телепортация Героев в сочетании с абсолютно человеческой внешностью (и природой) Ларка решили вопрос. Не хватало только сотни мальчишек и девчонок, которых увезли в Рэйбию. Их раньше забрал к себе Герой Щита, убив губернатора-садиста. Но у Щита была слава защитника нелюдей, так что за этих беглецов Садина волновалась не очень сильно — вряд ли их живьём есть будут. Что ещё лучше, Герой увёз их всех куда-то за пределы известных земель, так что даже шпионы Кутенро их потеряли из виду. На этом фоне даже то, что среди пропавших была Рафталия, не слишком огорчало. Ведь она теперь недосягаема для убийц! Такой безопасности ей даже сама Садина обеспечить не могла. Однако это породило новый вопрос — что делать с полутора сотнями односельчан, в основном детей, хотя уцелели и некоторые взрослые. Куда их пристроить, чтобы не ограбили и не захватили в рабство снова? Причём это надо было сделать так, чтобы не создать проблем для новых хозяев. Щит с ней, с рабской печатью, но ведь Садина теперь была многим и многим этим людям обязана, а она привыкла отдавать долги. И тут хозяева открыли ей такое, что хоть стой, хоть падай. Они были Героями из другого мира! И собирались туда вернуться! Нет, Садина давно подозревала, что они издалека — больно уж много в них необычного было, и больно многие привычные вещи казались им странными или незнакомыми. Но она предполагала, что эти гости из закрытых стран, как она сама, в крайнем случае — с других континентов, где могли уцелеть человеческие анклавы. Но чтобы прямо из другого мира, подобно Легендарным Героям?! Более того, в этом их мире Ларк был ни много ни мало целым королём, хоть и небольшой страны. И принять под свою руку сотню-другую новых подданных для него, как он пообещал, ни малейшего труда не составит. Правда, чтобы вернуться в свой мир, этой компании нужно было провести некий ритуал, в результате которого погибнет очень много жителей мира этого. Они уже намекали на нечто подобное раньше, но только теперь признались открытым текстом. — Очень много — это сколько? — уточнила Садина. — Сотни, тысячи, миллионы? — Точно заранее не знаю, — честно признался Кё. — Зависит от того, насколько быстрыми и сильными окажутся Герои этого мира. Минимальное количество, которое необходимо для открытия портала в наш мир — две тысячи душ. Каждый из Четырёх Зверей соберёт столько в первые же часы после высвобождения. После этого они могут убить и десятки тысяч, и сотни… Если Герои провалят миссию — Звери убьют две трети населения мира… Если Герои справятся… ну, чем быстрее справятся, тем меньше потерь. — То есть вы собираетесь высвободить Зверей-Хранителей? — Вот только риторических вопросов не надо. Сама же уже всё поняла… — Хорошо. Сказали бы мне раньше, я бы вам помогла. Мой народ кое-что о них знает. Я могу подсказать, как провести ритуал быстрее, проще и с меньшими побочными потерями. На жителей континента мне плевать, если от них будет польза. Но ненужные убийства я по возможности предотвращу. Устраивает такое сотрудничество? — Вполне, — ухмыльнулся Кё, пока остальная троица смотрела на девушку квадратными глазами. — Думаю, мы сработаемся, рыбка. — На какой вы сейчас стадии? — Нам удалось проникнуть в три закрытых страны из четырёх — Страну Лингуя, Страну Фэнхуана и Страну Кирина. Барьер Страны Короля Драконов пока держится, но я уверен, что скоро найду к нему ключ. — Так ведь для ваших целей и одного Зверя достаточно, если он успеет поглотить хотя бы две тысячи душ? — Это если нам не будут мешать. А нам будут. Четыре Зверя, атакующих одновременно, увеличат шансы, что хоть один выполнит задачу. Кого бы ни выбрали Герои, один останется без присмотра. Садина хищно ухмыльнулась. — Есть более простой способ. Выбираем только одного Зверя, но подсоединяем его энергию к барьеру его страны. — Ты хочешь сказать… — Звери-Хранители блокируют вокруг себя телепортацию. Недалеко, на километр-два. Но если передать это их свойство на барьер, то он станет таким же, как вокруг Кутенро. Никто не сможет телепортироваться ни внутрь, ни наружу. А это значит, что никто не сможет передать новость о пробуждении Зверя и никто не сможет сбежать из страны. И если даже Герои каким-то образом узнают о Звере сразу — им придётся пробить сначала барьер, на что уйдёт несколько часов. Пока они будут возиться с защитой, Зверь соберёт нужное число душ и уйдёт. Я предлагаю Фэнхуана — он производит жатву душ быстрее других. — Хм, может сработать, — потёр подбородок Кё. — Покажи мне, какой магической схемой ты собираешься подсоединить Фэнхуана к барьеру страны… — Смотри сюда, — Садина начала рисовать знаки.***
Но тут всплыла новая проблема — односельчане напрочь отказались уходить в какой-то другой мир, хоть бы их там ждали молочные реки и кисельные берега. Они почти все решительно настаивали на том, чтобы вернуться в Луророну и попытаться её восстановить. Если бы сама Садина могла уйти с ними, она бы ещё как-то их убедила. Но ведь она и сама собиралась остаться в этом мире — ей нельзя было его покидать, пока здесь оставалась Рафталия! А из-за этого и попытка убедить их, что жить в Сеавете слишком опасно, встретила решительное возражение — «Но ведь с нами будешь ты!» А объяснить, что она им охранником деревни не нанималась, у Садины, при всей её жестокости, не хватило духу. Эмигрировать согласились поначалу всего десятка два добровольцев — в основном это были самые сломленные, отчаявшиеся полулюди, потерявшие в Волне или при последующем налёте абсолютно всё. Но и они готовы были уйти только вместе с остальными — а когда увидели, что большинство остаётся, решили остаться и сами. — Поэтому я вам помогу с Фэнхуаном, провожу в портал и вернусь к остальным, — подытожила Садина. — Хорошо, — кивнула Терис. — Я дам тебе специальный артефакт из нашего мира, Манускрипт Возврата — как только барьер вокруг Страны Фэнхуана падёт, ты сможешь переместиться с его помощью к Песочным Часам Сеавета, от них уже доберёшься до Луророны. — Спасибо, — Садина крепко обняла подругу. — Только лучше к Часам Зелтобля — во-первых, я хочу сопровождать своих всю дорогу до Сеавета, они сами по себе те ещё путешественники, а во-вторых, в Сеавете, если я появлюсь из воздуха перед служителями Церкви, ко мне будет сильно много вопросов. — А что, в Зелтобле вообще ничего спрашивать не будут? Телепортируйся кто хочешь и куда хочешь? — удивился Ларк. — Будут, конечно. Но здесь, по крайней мере, спрашивающих можно бить по голове со словами «Коммерческая тайна!».***
Отдельной категорией (и отдельным источником проблем) были рабы, не имевшие отношения к Луророне. Те, кого украли «за компанию», чтобы припугнуть работорговцев. Нет, никто из них не жаловался, что его похитили. Есть и такие рабы, которым в рабстве совсем неплохо, которые нашли хорошего хозяина или смогли установить с ним специфические отношения… Но здесь таких не было — они просто не приняли бы приглашение в пати, выжившие из Луророны подсказывали, кто из их товарищей по несчастью точно хочет сбежать любой ценой. Тем не менее, у этой группы потребности и проблемы были весьма разнообразными. С каждым приходилось работать индивидуально, чтобы его пристроить. Некоторые могли о себе позаботиться сами и после снятия печати отправились искать приключений самостоятельно. Другие вернулись к родственникам и друзьям. Третьи пожелали отправиться в мир Ларка. Четвёртые захотели жить в восстановленной Луророне. Но с некоторыми было сложно. В частности, с Атлой Феон, девочкой из рода Хакуко (белых тигров, одного из четырёх элитных кланов Силтвельта). Она ничего не требовала и ни на что не жаловалась. Она была тяжело больна, но это её не тревожило. Атла смирилась с тем, что скоро умрёт — и согласилась на побег не для того, чтобы облегчить или продлить себе жизнь, а только чтобы избавить брата от груза заботы о ней. Фоур Феон стал бойцом в колизеях лишь потому, что это был единственный способ заработать деньги на лекарство больной сестре. Сам он бы давно из рабства выбрался — Садина его знала как сильного и решительного бойца, пару раз приходилось сталкиваться. На что Атла и рассчитывала — решила избавить брата от лишнего груза. Однако для Садины решение «просто добить или оттащить куда-то в угол и позволить там окочуриться самостоятельно» было неприемлемо. И для трёх из четырёх её хозяев — тоже. Только Кё допускал такой вариант. Но и то — допускал, не настаивал. Хотя безжалостно высмеял остальную троицу, заявив, что среди душ, которые соберёт Фэнхуан, больных девочек в любом случае окажется больше, так что строя из себя тут добреньких, они порядком лицемерят. — Но к вашему счастью, меня это интересует как научная проблема, да и сама по себе эта девчонка — интересный зверёк, — отметил Кё. — Было бы глупо дать пропасть ни за грош такому интересному материалу для опытов, так что я с ней поработаю, так и быть. — Только работай так, чтобы стало ЛУЧШЕ, — предупредила Грасс. — А то знаю я твои опыты, живодёр. — Это уже как получится, — отмахнулся Эснина. — Обещать ничего не могу, но постараюсь. С живым можно больше опытов поставить, чем с трупом.***
— Дело сложнее, чем я думал, — констатировал Кё вечером. — Болезнь генетическая, причём вызванная не конкретным геном, а сочетанием двух признаков, один из которых достался от матери, другой от отца. По отдельности эти признаки не фатальны, но когда они сочетаются на двух разных копиях X-хромосомы… Болезнь кожи ей досталась от отца, слепота от матери. При этом, что характерно, Хакуко-зверолюди эту самую болезнь переносят довольно легко. Чесотка и линька, не более. Но для полулюдей, шерсти не имеющих и с более медленной регенерацией это оказывается смертельно. А человеческий ген, «отвечающий» за слепоту, всё только усугубил. — Так у них же есть магия усиления крови? — всплеснул руками Ларк. — Применить её на девочке, превратить в зверочеловека и всё пройдёт. Ну, кроме чесотки… — Если бы, — фыркнул Кё. — Это я проверил в первую очередь! Если кратко — в нынешнем состоянии девочка этого превращения не переживёт. Усиление крови в первую очередь усилит и болезнь. В её опухолях гены монстра активнее, чем в здоровых тканях. — А если удалить кожу, а потом усилить кровь? — спросил Ларк. — Это, конечно, болезненно, но если использовать магию для повышения Выносливости, пережить можно. — Такое бы сработало года три назад. Но сейчас кожа — это только симптом. Опухоли успели дать метастазы и во внутренние органы. Кроме того… Усиление крови — всегда временная процедура. Постоянное поддержание формы зверочеловека для того, кто в ней не родился, само по себе может навредить, даже без учёта затрат Маны. А после возвращения в получеловеческую — болезнь отвоюет прежние позиции меньше чем за месяц. — А если удалить и метастазы? — спросила Терис. — Вообще все клетки с этой мутацией? То, что останется, сможет выжить? При активном использовании магии поддержки, конечно. — Ну, теоретически да, — задумчиво протянул Кё. — Но я не могу себе представить, какое зелье или заклинание на это способно. Разница слишком тонкая. И кроме того, даже если убить всю заразу, надо будет ещё очень быстро удалить продукты распада иначе она умрёт от интоксикации, что не лучше. И тут девушка с голубыми волосами неожиданно улыбнулась. — Ты забыл, с кем говоришь, Кё. Конечно, моя магия не самая сильная среди присутствующих в этой комнате. Но по части тонкости и избирательности никому из вас со мной не тягаться. Магия драгоценных камней никогда не причинит вреда союзнику. Ни в бою… Ни на операционном столе.