Я сам не знал, что был таким хорошим И, в общем, был изрядно огорошен Тем, что на Ситэ уж впору приносить цветы: Трудами вашими я стал почти святым! И я уже привык к трагическим ролям: Невинный мученик и жертва короля. … А если на минутку мы допустим, Что был я омерзителен и гнусен, Что я нарушал устав, не чтил его совсем — Одних бастардов наплодил сто сорок семь, (А может и больше) … Святая Дева, я почти уже забыл, Каким же всё-таки я в этой жизни был? Канцлер Ги, «Крик души Жака де Моле» Г: — Ничего не понимаю! Или это мне приснилось? Прохожу сейчас долиной — Лошадь с крыльями летит! Это что за наважденье?! Правда, я вчера с волками Переел опять конины, До сих пор душа болит. М: — Это ты о ней подумал, Вот она и полетела Полетела б и корова, В замке крышу продавив. Г: — Это вроде из Алисы… Там, в Алисе были склиссы… М: Не надейся, ты не первый. Много, знаешь, нас таких. У Йаванны все по струнке: Шаг вперед — попытка к бегству. Крокодилы не летают, Ну а что не крокодил? Я же как-то с недосыпу Наваял летучих рыбок, Изобрел хамелеонов И драконов наплодил. Алькор, «Муки творчества»
Берсеркер, Герой Щита: Откровенно говоря, будь я прежним Гераклом, каким был при жизни — сейчас бы выпал хороший повод как минимум обидеться и затеять ссору, а то и в безумие в очередной раз впасть. Была у меня такая привычка — если кто обделил добычей, сразу воспринимать это как личное оскорбление. Не у меня одного, впрочем. Многие герои моего времени этим страдали. Да и тот же Кухулин, помнится, за свою долю готов был удавиться… ну или кого-то другого скорее удавить. Делёж трофеев — один из самых опасных моментов на войне бронзового века. Порой даже опаснее, чем само сражение с противником. Гарантированно опаснее, если во вражеском лагере героев нет, а в вашем их больше одного. Именно поэтому я в своё время взял Трою меньше чем за день, а та компания сумасшедших во главе с Менелаем провозилась десять лет. Не потому, что я был настолько сильнее следующего поколения героев (тот же Ахилл мне если и уступал, то не сильно), а потому, что у них почти всё время и силы уходили на внутренние распри, а собственно город они штурмовали так, по остаточному принципу. Мне же там ссориться было почти не с кем (и то — с Теламоном очень некрасиво получилось, хорошо ещё, что все живы остались). Люди эпохи Пятой Войны могут сказать, что мы, их предки — крайне жадные и эгоистичные существа, большие дети, готовые затеять драку из-за игрушки. Да что там столь дальние потомки — ещё у Платона можно встретить фразу «Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!» И те, кто так говорят, будут даже правы… отчасти. В действительности всё несколько сложнее. Не в жадности здесь дело и не в жажде славы, хотя то и другое, несомненно, свою роль играло. После того, как трофей был публично получен — хоть бы ради него пришлось вырезать целый город — типичный герой расставался с ним относительно легко. Но позволить недодать себе положенного вознаграждения — означало предстать в глазах современников терпилой, естественной жертвой, у которой можно — и нужно — отнять и всё остальное. Мир, где я родился и жил, постоянно пробовал человека на зуб — и в прямом, и в переносном смысле. И главное, чем выше стоял человек — тем чаще его пробовали. Ограбить свинопаса — невелико достижение. А вот опустить сына Зевса… Я реагировал на подобные попытки ещё более резко, чем средний герой — поскольку меня постоянно пытались ограбить и обездолить не только люди, но и боги. Вернее, одна конкретная богиня, не буду повторять её имени. И что характерно, это у неё получалось. Простейшая петля с положительной обратной связью: у меня что-то отнимали, я от этого бесился, бешенство волоокая скотина превращала в безумие, от которого я терял ещё больше. Смерть и попадание в Трон Героев меня от этого не излечили, скорее наоборот. Потомки про меня такого насочиняли, что мне при жизни и присниться не могло — вспоминать стыдно. И мне и это пришлось принять как часть собственной личности. Хорошо ещё, чуть ли не каждый аэд и рапсод, каждый автор комедии или трагедии норовил мне приписать другую мотивацию и характер — это давало определённую свободу выбора. А потом пришло христианство — а с ним и то, что вы называете средневековьем. Эпоха Артурии сменила эпоху Кухулина — но меня, как ни странно, продолжали вспоминать. Одни христианские авторы, не церемонясь, просто скопом определили всех языческих богов в демоны — ну и я, соответственно, стал для них «сыном демона», образцом языческой грубости, греховности и невоздержанности в страстях. Не то чтобы мне сильно нравилась такая оценка — но она во всяком случае предоставила мне возможность взглянуть на своё поведение со стороны и понять, что оно может для кого-то не быть образцом, у кого-то вызывать неприязнь не только из личной враждебности ко мне, но и в контексте понятий о должном и недолжном. Другая же часть авторов наоборот, пыталась представить меня как идеального рыцаря, «доброго язычника», «христианина до христианства». Перевирали они меня при этом не меньше, чем те же аэды, но совсем в другую сторону. И если воспоминания античного периода делятся между богом Гераклом на Олимпе и тоскующей тенью Геракла в царстве Аида, то «средневековье» для меня означает другую двойственность — я то предавался необузданному пиршеству насилия и свального греха, то погружался в глубокие философские раздумья о природе добродетели и назначении человека. А с идеальными рыцарями есть, знаете ли, одна проблема. Среди их добродетелей — щедрость вразрез со здравым смыслом. Плюс общие христианские идеалы — нестяжательство и подставление второй щеки. Взгляните хотя бы на Артурию. Нет, на практике этого не было — но из меня-то пытались изобразить именно что сказочный идеал! В итоге я… ну не то чтобы стал именно таким, каким они меня представляли, всё-таки первичная матрица… первична, простите за тавтологию. Но в моём мыслительном арсенале появилось по крайней мере само представление о том, что жадность — это плохо. Или хотя бы может быть плохо. В некоторых случаях. Особенно когда она накладывается на кровожадность. Появилось понимание, что можно не объявлять личным смертельным врагом всякого, кто не додал тебе положенной доли — и при этом не быть беспомощным презренным ничтожеством. Ни в собственных глазах, ни, что важнее для моего времени, в глазах окружающих. Так и вышло, что никакого трофея, кроме обычных пёрышек, я с Фэнхуана не получил, но все черепа, стены и колонны остались целыми. Арчер с Тактом, тем не менее, заметили какой-то нехороший блеск моих глаз. Они отошли в соседнюю комнату пошептаться о чём-то. Но быстро вернулись. — Вам не стоит переживать об этом, мой друг, — Сиванму доверительно положила тонкие пальцы мне на локоть. — Когда пробудятся остальные Звери-Защитники, каждый из Героев сможет получить оружие из их душ. А до тех пор — я прекрасно понимаю, что время не терпит — небольшой подарок может сгладить вам ожидание. Девушка попросила принести курильницу, и, отрезав прядь своих волос, зажгла в ней. — Поглотите это пламя, друг мой. Вместе с курильницей. Требования к Щиту Огня Феникса выполнены! Щит Огня Феникса 0/30 SR: Способность не освоена… Бонус экипировки: Защита от огня (средняя), усиление регенерации (среднее), скилл «Костёр Феникса». Особый эффект: Пожар — пламя от Костра Феникса распространяется, перекидываясь на любые предметы, которые его коснутся, по желанию владельца. Скилл «Костёр Феникса»: Позволяет создать в любой точке в пределах поля зрения источник огня, который не причиняет вреда существам и предметам с Защитой (существ он лечит, а предметам восстанавливает Защиту, но не структуру). Однако все объекты без Защиты этот огонь сжигает дотла. Так, а это безумно полезная штука! Пусть даже обезоруживать врагов с его помощью не выйдет, разве что припасов каких-нибудь лишить, и то — нужно очень грамотно планировать, чтобы не принести своему оппоненту больше пользы, чем вреда. Оружие в этом мире как правило имеет собственную Защиту. Зато лечить своих можно практически неограниченно — пока хватит топлива для костра. А топливом может быть что угодно! В Силтвельте я слышал легенды, что большинство Героев Щита были сильными целителями. Но моя способность варить всякие зелья пока что не превышает таковую у обычных крестьян. А к магии, в арсенале которой тоже много лечебных заклинаний, я не способен. Этот костёр даёт мне хоть какую-то способность поддержать соратников, помимо очевидного принятия на себя их ударов. — Также я бы вам советовала, пока вы находитесь в Фобрее, встретиться и поговорить с Вальнаром — лидером партии мира Силтвельта. Он очень переживает, что вы находитесь целиком под влиянием Джаралиса — лидера партии войны.***
Вальнар мне не понравился. Скользкий тип, полная противоположность Бахаррота, хотя они и принадлежат к одному и тому же виду (и как я позже узнал — являются родственниками). Ему бы стоило змеёй родиться, а не фениксом. Знаете, есть такие люди, которые если пригласят вас на чай, то будут два часа рассуждать именно про чай. Пусть даже за окном разворачивается война богов. Вальнар, конечно, не человек, но он именно из таких. — Как вам понравился Силтвельт, господин Герой? Не сама местность, там смотреть по сути нечего, — тонкие пальцы феникса коснулись изящного веера. Он вообще был манерным типом — в частности, держал руки на определенном уровне, чтобы кисти всегда сохраняли бледность. — Знаю, что вы интересовались нашей религией. И тем, что суть Щита есть защита. Толковать это, конечно, можно по-разному… — Это не вопрос интереса, это вопрос необходимости. Без понимания моего Оружия и без союза со жрецами я в равной мере не смогу исполнять свои обязанности Героя. А это означает, ни много ни мало, гибель вашего мира. — То есть вы всё же за интересы целого мира. Это радует. Мир, знаете ли, многообразен, и правду можно найти только в консенсусе. И вот так с ним всегда! Он такие беседы может часами вести, ничего толком не сказав! Специально их этому учат, что ли?! — Большинство силтвельтцев не разделяют ваш космополитизм. Они полагают, что настоящий Герой Щита сосредоточился бы на защите одной страны, максимум — также Шилдфридена и нелюдей в других странах. — Понимаете, защита — она бывает разная. В том числе и через нападение. Постоянно приходится искать оптимальный путь… потому что есть зверолюди, которые будут чувствовать себя защищёнными, только когда они станут единственной расой в мире. — Ваш аналог короля Мелромарка? Что ж, такой исход я допускать не намерен. Моя цель — остановить Волны. За этим меня призвали в этот мир. От Волн страдают и люди, и полулюди, и зверолюди, и даже монстры, для которых этот мир уже успел стать родным. Потом, когда Волны закончатся — хоть трижды взаимоистребитесь, это уже не будет моей проблемой. Но пока Волны продолжаются, всякий, кто помешает мне с ними бороться — познает на себе мой гнев. — Задача Героя, но не монарха. Жаль, что у нас многие не понимают и не разделяют подобный подход. — На титул монарха я и не претендую. Один раз пытался уже. Результат мне слишком не понравился, чтобы я желал его повторить. — Занятно. При том что вас хотят видеть сакральным монархом… впрочем, учитывая, какие были Герои, «царствовать, но не править» вполне могут предложить. Ну и вы знаете, что из себя представляет король у нас. Более заинтересованный в работе короля, а не героя, человек или не человек, стал бы смотреть на то, на что похожи другие государи. И брать с них пример. Хотя управлять государством в одиночку, без советников, честно скажу, ноша непосильная. Как я хорошо понимаю в этот момент Джаралиса. Я с этим крылатым всего пятнадцать минут беседую, а уже хочу его убить, хорошо, что Щит не позволит. А лев вынужден иметь с ним дело чуть ли не всю жизнь. — Собственно, парламент и создан из-за того, что абсолютная власть… развращает абсолютно. Посмотрите на короля Фобрея. Посмотрите на короля Мелромарка. Это умные люди? Монархия — это лотерея, жребий, в котором выигрывает далеко не всякий… — Ну положим, в Мелромарке у короля не больше власти, чем у вашего… Насчёт Фобрея, — я не смог сдержать усмешку, — вы про какого из королей? Прошлого или нынешнего? — Новый особо не успел себя проявить. Занят геройской работой, чего, я так понимаю, следует ждать и от вас. — Если он не проявил себя так, как старый, это уже достижение. И да, я не собираюсь никому из вас помогать во внутренних разборках. Дело не в том, что я кого-то считаю правым или виноватым, а в том, что у меня просто нет на это времени. На самом деле я слегка… ну, не то чтобы врал, но преувеличивал. Где-то внутри меня точил червячок искушения попробовать настоящей царской власти. Всего того, чего не досталось в смертной жизни. Умом-то я прекрасно понимал, что это абсурдно, и ничего, кроме новых хлопот, не даст. Не то время, не то место… но желание вкусить запретного плода от этого слабее не становилось. Хорошо ещё, что потомки выдумали меня с таким острым чувством долга. — Отлично. По крайней мере буду знать, что наш народ может рассчитывать на вашу защиту, — понимающе кивнул Вальнар. — Многих Героев прошлого власть сводила с ума… и оказавшись у власти, они творили странные, страшные вещи. Нужна система сдержек и противовесов. Незнакомое мне выражение я понял по контексту. — Зверолюди — не одна раса. У нас есть разделение на простолюдинов и аристократию, в частности. У всех их разные интересы. Партия войны, конечно, может и рада завоевать все человеческие народы, пользуясь поддержкой Героя Щита, да вот беда… после этого начнут искать врагов внутри общества. Один из Героев прошлого употребил для этого слова «популяционная динамика». Поясняю — зверолюди быстро размножаются. Нам надо искать выход или во внешней агрессии, или резать друг друга потому, что у кого-то панцирь, а у кого-то крылья. Вот такие вот дела, господин Герой. — Что характерно, Джаралис говорил мне о том же. Что у вас каждые десять лет начинается дискуссия — устроить очередную резню с Шилдфриденом, которая гарантированно кончится ничьей, или в союзе с ним идти воевать одно из человеческих государств. — Это было до Волн. Шилдфриден экономически более завязан на торговлю с человеческими государствами, и зачастую в схожей ситуации рассматривал вариант блокирования с ними… Я надеюсь, что благодаря вам мы снова увидим, что такое «мир без Волн». — Если предыдущие Герои справлялись, то думаю, и мы справимся. Лишь бы нам не мешали. Но вы понимаете, что именно благодаря вашему парламентаризму Джаралис смог возвыситься и усиленно толкать ваш народ к войне? — Понимаю, но проблема не в парламентаризме как в целом. Джаралис — простолюдин, не очень довольный положением кланов аристократов. Для него война — это нормальный социальный лифт. Особенно после дискредитации клана Хакуко, к которому он приложил руку. Вы слышали об этой истории? — Да, от некоторых моих любовниц. Что Четыре Семейства — это сейчас фактически три, поскольку белых тигров осталось мало и к ним никто не прислушивается. Но вот что к их падению причастен Джаралис — впервые слышу. В основном говорят, что они просто неудачно воевали и потеряли слишком много людей, особенно значимых. — Он очень хорошо выиграл как генерал на испорченной репутации наследника клана. Там была интрижка со слепой человеческой аристократкой, о которой я не знаю подробностей. В итоге наследник оказался опозорен, вдобавок наплодил полукровок, а Джаралис в той же войне завоевал славу и репутацию. У других кланов таких уязвимостей особо нет. По крайней мере нет порочащих связей, в которых замешаны знатные вельможи и которые позволяют говорить об испорченности аристократов. — Поэтому он хочет подорвать саму систему власти кланов? — В целом да. Его можно в чём-то понять, армия для простолюдинов самый быстрый способ набора уровней, среди аристократов «переростков» куда меньший процент. Это не может не сказываться на мышлении нации. Да уж, когда я мечтал стать царём, я совершенно не думал о том, что мои подданные могут оказаться чем-то средним между кентаврами и сатирами. Хотя сам, с точки зрения некоторых сочинителей, недалеко от этой публики ушёл. — Потому что аристократы куда реже вступают в армию на боевых должностях? Или они это делают уже после совершеннолетия? Или следят за количеством убийств в день, чтобы не набрать больше одного уровня в день? — Какой толк от уровня самого по себе, если к нему не прилагаются очки мастерства? Второй и первый варианты предпочтительны. Вся парадигма аристократического воспитания именно на это и направлена. А когда тело взрослое, а мозг детский… — Тогда простолюдины должны вас ненавидеть не только за богатство и власть, но и за трусость. «Они бросают нас на копья, а сами отсиживаются в тылу». — Именно потому стандарт подготовки тех, кто выбирает военную карьеру, крайне высок… иногда, правда, в ущерб разностороннему образованию, но это уже личный выбор. Когда аристократ идёт на войну, он должен выглядеть героем — пусть и с маленькой буквы. Собственно, именно потому для Джаралиса стало делом чести подставить наследника Хакуко — тот был слаб здоровьем, но выбрал военную карьеру. Что бывает крайне редко. Но было. И тут угораздило влюбиться в человеческую аристократку… — Слаб здоровьем, но не слаб телом, насколько я слышал. О нём до сих пор ходят легенды как об одном из сильнейших бойцов Силтвельта. Генералом, правда, он был не лучшим — но его здоровье тут не причём. Просто несовместимое с жизнью благородство. Терпеть не мог всяких хитростей и уловок, а на войне без них невозможно. Я сам не заметил, как стратегические переговоры превратились в светскую болтовню — обмен мнениями и сплетнями. Как раз то, на чём Вальнар собаку съел. — Ну вот. И под этот идеал подложили свинью. Впрочем, я уже изложил проблему с такой вот ситуацией. С одной стороны — много дешевого пушечного мяса со специфическим мышлением. С другой стороны — высокие требования к прокачке навыков у избравших военную карьеру аристократов, чтобы мясо их хоть как-то уважало. Но вот сохранятся ли эти школы, эти традиции подготовки, если планы Джаралиса и тех, кто за ним стоит, окажутся выполненными? — Я бы поставил вопрос иначе — стоит ли их сохранять? Для прошлых Героев Щита это был единственный способ спасти народ зверолюдей от вымирания, но сейчас эпоха на дворе уже не та. — Вы уйдете, мы останемся. Вряд ли задача у вас прекратить Волны как явление. Точнее, вряд ли она выполнима. Даже вами. — Одна наша общая знакомая говорит, что это вполне выполнимо. Всего-то надо убить две трети населения мира — и Волн больше не будет. Но я такую цену платить не собираюсь. Хотя в своём мире я знал некоторых… личностей, которые не сочли бы её ни чрезмерной, ни даже высокой. — Такой план устроит Джаралиса, но не меня. Рассматривайте это как хотите. Если удастся найти обходной вариант… буду признателен.***
Выходя из посольства Силтвельта, где провёл целых три часа, я отчаянно пытался собрать мозги в кучку и понять, до чего же мы в итоге договорились. Вроде бы по основным пунктам и согласились, позиции обозначили — но никакой договоренности или плана действий так и не выработали. Джаралис, конечно, гораздо агрессивнее и опаснее, но у него по крайней мере есть одно достоинство — он сразу берёт минотавра за рога. Переходит к делу и чётко обозначает, что ему нужно. Жаль только, что нужны ему обычно вещи, которые мне подходят мало.***
Но переместиться обратно в Силтвельт мне не дали и после этого. Пока я болтал с этим крылатым, Арчер, Сиванму и Куньлун подготовили всё необходимое для ритуала. — В принципе, — докторским тоном пояснял красавчик, — чтобы получить фамильяра из сброшенного пера, достаточно его сжечь или воткнуть в землю. Правда, если не прочесть при этом специальное заклинание, фамильяр будет атаковать всех подряд, в чём и состоит его изначальное предназначение. Но заклинания контроля нам известны, так что это не было бы проблемой. Однако, используя магию Песочных Часов Эпохи Драконов, в которых тоже заложена функция создания фамильяров, а также вашего Оружия, можно получить значительно более сильное и умное существо, способное к самостоятельному развитию. — Для создания фамильяра высшего класса необходимы, помимо Часов, ещё два Героя и частица монстра (можно также зверочеловека или получеловека). Один из Героев даёт свою кровь — не беспокойтесь, всего лишь каплю — а второй произносит заклинание сотворения. Фамильяр будет привязан к донору крови, и наследует некоторые его свойства. Монстров-доноров может быть более одного, тогда фамильяр наследует свойства их всех. Хм, интересно, а Ехидна с Тифоном случайно не нашли где-то в Тартаре такие же Песочные Часы? Потому что их потомство походило на кого угодно, только не на папу с мамой. Химера, например, явно была собрана из таких вот разнородных кусочков. Хотя, конечно, маги моего мира умудрялись сшивать самых странных фамильяров и безо всяких Часов. — Лучше, чтобы их действительно было больше одного, — добавила Сиванму. — Основой фамильяра в любом случае будет феникс — Звери-Защитники слишком сильны, их наследие перекрывает любое другое. Однако вторичную прошивку лучше взять от разных монстров, чтобы фениксы всех Героев могли развиваться в разных направлениях и проявлять со временем разные дополнительные способности. — Также хочу заметить, что каждый Герой может быть связан лишь с одним фамильяром высшего класса, — добавил Куньлун. — Поэтому доноров лучше выбрать расчётливо. Конечно, неудачного фамильяра всегда можно пересоздать на тех же Часах, но для этого придётся сбросить всё его развитие. — Погодите, — вмешался я, — если из всех Зверей-Защитников можно создать таких полезных зверушек, но только по одной на Героя, то не стоит ли подождать победы над всеми четырьмя, чтобы иметь больший выбор? Священных Героев тоже четверо… — Увы, нет, — покачал головой аватар. — Фамильяры остальных трёх Зверей умирают вместе с ними, и их энергия возвращается в землю. Только мы оставляем перья-зародыши — в виде компенсации за то, что не оставляем тел. Вы, конечно, можете срезать, к примеру, кусочек мяса Лингуя, и создать фамильяра и на его основе — но у него будет значительно более низкий потенциал к развитию. — Насколько более низкий? Что вообще в принципе может фамильяр? — Это… Трудно измерить числами или объяснить словами. Из нас много раз делали фамильяров и никогда не было двух одинаковых. Фамильяр высшего класса — это что-то вроде ходячей лаборатории. Его конечное назначение — вносить в Систему элементы и функции, которых там не было раньше. Или можно сказать, что Оружие — это резец скульптора, а высший фамильяр — глина в его руках. Правильно обученный и развитый высший фамильяр становится Прародителем — родоначальником нового вида магических существ, прирожденных помощников Героев. В частности, все филориалы произошли от некогда созданной Героем птицы-фамильяра. Поэтому их королевы могут развиваться в разных направлениях, они сохранили часть генной пластичности — но ни одна из них не сравнится в этом смысле с Прародителем. По мере того, как Куньлун говорил, глаза Арчера разгорались любопытством и предвкушением. Ох уж эти маги — им только дай поэкспериментировать! Уверен, он и сам этого не замечал. ЭМИЯ считает себя практиком и циником, заклинателем, а не Магусом. Но сколько бы он ни насиловал собственную природу, творческую душу не спрячешь. — Но всё-таки, в чём тогда разница между фамильяром из пера и фамильяром из мяса? Или второй не будет «высшего класса»? — Да нет, формально будет, в любом случае… Как же объяснить… Если «простого» высшего фамильяра я сравнил с глиной, то фамильяр на основе пера — это скорее каолин. Из обоих материалов можно создать бесконечное число новых форм, однако это разные бесконечности. Процесс создания отличается, и есть вещи, которые можно сделать из фарфора, а из глины нельзя. — А ещё фамильяром на основе Фэнхуана вам будет легче управлять, — влезла Сплетница. — Это правда, — Сиванму покраснела, опустив глаза, — но ведь мы не враги вам, так что от этого не будет вреда. Мы всего лишь тени убитого чудовища, и существуем лишь благодаря вам. — Пока — нет. Но если Герои обратятся друг против друга, что в истории не раз бывало… Ты — спутница Такта, и если у него возникнут… разногласия с моим хозяином, сможешь изрядно испортить жизнь другим Героям по его требованию. — Я не стану такого требовать! — возмутился уже Такт. — Это ты сейчас думаешь, что не станешь, — хмыкнул Арчер. — Если дойдёт до конфликта, твоё мнение о разрешёных и запрещённых средствах может измениться. Поэтому лучше до конфликта между Героями просто не доводить. Должны же мы хоть чем-то выгодно отличаться от Героев прошлых эпох? — Должны! — охотно согласился король Фобрея. — И в том числе тем, что будем держать слово. Хотя конечно, ссориться со Слугами Грааля я тоже не собираюсь.***
— В общем так, — сказал Арчер. — Я произнесу заклинание сотворения фамильяра для Такта и для Берсеркера, а Такт — для меня. Осталось выбрать, какие монстры выступят вторичными донорами — «прошивкой», как вы это называете. И да… Лучше сразу учесть, что у двух фамильяров — моего и Геракла — доноров будет по факту не три, а четыре. Так как мы — Слуги, вместе с нашей кровью в ритуал попадут и частицы маны наших Мастеров. В конце концов, в нашем мире именно Слуг именовали «высшими фамильярами». Я пожал плечами. — Ничего не имею против зверька с характером Мелти, я о ней ничего плохого не слышал, хотя лично встретиться возможности не имел, но чувствую её через связь. А Лансер и Сэйбер достаточно взрослые Героические Духи, чтобы решить этот вопрос самостоятельно, когда до них дойдёт очередь. Кто будет у меня монстром-донором, тоже решить оказалось нетрудно. Конечно, Топороклюв, моя самая верная спутница. Однако брат с сестрой решительно запротестовали. И в этот раз Сплетница их поддержала. — Филориалы — сами потомки фамильяров. Их пересечение с новым процессом сотворения может дать… неприятные побочные эффекты. По той же причине не рекомендуется брать в качестве доноров драконов — даже на прошивку. — Я не буду использовать прошивку, — решил Такт. — Я хочу единственным из всех Героев получить фамильяром чистого феникса, без мутаций. В конце концов, Страна Фэнхуана — мой вассал. А кому-нибудь из вас могу подарить немного шерсти Тулины. Это лиса-оборотень из моего гарема. — Девятихвостая? — заинтересованно уточнил Арчер. — Она самая. Я же помню, какая у всех японцев любовь к кицунэ. И да, на твоём месте я бы добавил ещё немного от какого-нибудь полярного зверя. У вас вроде была битва с Волной где-то в северных землях? Арчер почесал в затылке. — Pesets? — уточнил он. — Точно! — расхохотался фобреец. — Ты-то откуда знаешь? — За время работы наёмником мне пришлось выучить много языков… и профессиональный жаргон других наёмников. Я знаю, в каких случаях вы говорите это слово, и что оно значит. — Ну, если уж делаем фамильяров с национальными мотивами, то я думаю, Гераклу пёрышко Рейнбоу будет в самый раз. В конце концов, это его народ придумал Пегаса. Ну, насчёт «придумал» — это ты, конечно, загнул. Вы, жители двадцатого века, порой сильно перебарщиваете со скептическим отношением к мифам. Вы так скоро дойдёте, что и меня не было… Олимпийцев, вон, всем скопом уже отправили… туда, где им и место, в принципе. И всё равно в таком стремительном разоблачении мифов есть нечто пугающее. Ну что ж, пегас, так пегас — к Беллерофонту я всегда относился с уважением. Да и Рейнбоу, насколько успел заметить — сильный воин и надёжный соратник. Насколько я успел понять, то, что они называют «прошивкой», влияет на характер и отчасти на внешность фамильяра, но вот на его способности — по минимуму. Силы в основном задаются тем, что называют «основой». Остался вопрос, кто прочтёт заклинание сотворения фамильяра первым. Повторять — намного легче, чем начинать. Арчер, безусловно, опытнее в магии в целом, магии как концепции — но Такт куда сильнее конкретно в магии местной — насобачился за два десятка лет. — Насколько я знаю, если допустить в заклинании ошибку, просто Мана будет потрачена впустую, — уточнил Такт. — Разве нет? — При открытой ошибке — так и будет, — согласилась Сиванму. — Но поскольку высшие фамильяры — отчасти вне Системы, в них могут быть… скрытые ошибки. Будет казаться, что всё пошло правильно, но в критический момент может открыться… слабость или опасность, на которые в SMS указаний нет. — Тогда я читаю первым, — решительно сказал Арчер. — У меня есть… способ искать внесистемные ошибки. Не гарантированный, конечно, но лучше, чем ничего.***
— Ныне желаю я сотворить из частички силы сего соратника, что будет защищать и помогать сему. Явись, прирожденный защитник… Множество разноцветных огоньков замерцало в воздухе, затем их свет стал ярче и ровней. Они закружились и втянулись в перо Фэнхуана, которое держал Арчер. Яркая вспышка и всё вокруг заволокло то ли дымом, то ли туманом. Из этого тумана вылетела красно-оранжевая птица и приземлилась на плечо Такта, в процессе довольно сильно стукнув его крылом по голове. Простому смертному это могло бы быть довольно неприятно, но Такт даже не заметил — то ли потому, что был Героем двухсотого уровня, то ли слишком увлёкся разглядыванием системного меню. — Ничего себе! Сколько тут опций! Прямо как в Линуксе! Можно целыми днями с настройками возиться… — Что такое Линукс? — тихо спросил я у Арчера. — Такая штука из двадцатого века, долго объяснять. Как и то, почему Такт назвал своего питомца этим именем… — Каким именем? Король между тем погладил ярко-оранжевый хохолок на голове фамильяра и повторил: — Фоукс…***
Следующим по порядку был я. Снова радужные огни, снова облако дыма — и на этот раз существо из облака ринулось прямо на меня. Пришлось слегка напрячься, чтобы не отбросить его инстинктивно ударом. — Гип-гип-ура! — клич этого существа был таким же своеобразным, как и оно само. Потому что из дыма возник самый натуральный гиппалектрион! Размером, правда, скорее с петуха, чем с коня. Но вполне себе живой… в том смысле, в каком мы сами можем называться живыми. Потому как природа высших фамильяров этого мира оказалась весьма подобна нашей собственной. Их тела состояли из какой-то разновидности Праны и точно так же могли материализоваться и дематериализоваться по необходимости. Но всё-таки… гиппалектрион… Как бы объяснить степень моего офигения… понимаете, даже в моё время, полное самых странных существ, невозможных с точки зрения современной науки, гиппалектрион считался не более чем метафорой. Никто никогда не утверждал, что видел его, сражался с ним, ездил на нём. Даже что он жил в ту эпоху, когда людей на земле не было. Это просто художественный образ, символ солнца и воскрешения. И вот теперь этот символ лезет ко мне лизаться и явно намекает, чтобы я его угостил чем-то вкусненьким. Требования к Щиту Фамильяра выполнены! Щит Фамильяра Способность не освоена… Использование Фамильяра, Усиление Фамильяра — Ну и как ты это чудо назовёшь? — поинтересовался Арчер, пока слуги бегали за зерном для моей зверушки — я рассудил, что это продукт, который едят в равной мере и куры, и лошади. — Гелиос, — машинально ответил я, копаясь в настройках, и понимая, от чего обалдел Такт. Что такое Линукс, я всё ещё не знал, но количество изменяемых параметров уже выходило за все возможные рамки разумного. Можно было определить цвет и длину перьев, яркость их свечения, соотношение перьев и шерсти, предпочитаемые виды еды, температуру тела, перьев, гривы, хвоста, кого этот жар будет обжигать и кого не будет (поимённо и целыми категориями). Кстати максимальная температура там… ого… шесть тысяч градусов?! Это жар поверхности Солнца! Удачно я имечко подобрал, ничего не скажешь! И это всё только на первом уровне, что же будет, когда такой питомец разовьётся?! За ритуалом сотворения третьего фамильяра я решил не наблюдать, поскольку в Силтвельте меня и так заждались. Попрощался с остальными Героями, взял зверика в охапку и активировал Портальный Щит.