Но шпаги свист и вой картечи И тьмы острожной тишина За долгий взгляд короткой встречи Ах, это, право, не цена Фильм «Гардемарины, вперёд», «Песня гардемаринов» И женщины те, что могли быть как сёстры Красят ядом рабочую плоскость ногтей И во всём, что движется, видят соперниц, Хотя уверяют, что видят бл*дей. И от таких проявлений любви к своим ближним Мне становится страшно за рассудок и нрав Но этот пёс не чужд парадоксов — Он влюблён в этих женщин и с его точки зренья он прав. Потому что другие здесь не вдохновляют Ни на жизнь, ни на смерть, ни на несколько строк, И один с изумлением смотрит на запад, А другой с восторгом глядит на восток. И каждый уже десять лет учит роли, О которых лет десять как стоит забыть. А этот пёс смеётся над нами, Он не занят вопросом каким и зачем ему быть. Группа «Аквариум», «Электрический пёс»
Лансер, Герой Копья: Как почти любой Героический Дух я терпеть не могу моральные дилеммы. То есть понятно, что их вообще никто не любит, но для меня это личное. Ещё при жизни я слишком часто сталкивался с ситуациями, из которых было лишь два выхода — плохой и очень плохой. И то, что я научился (вернее, с рождения, от природы умел) встречать подобные вопросы судьбы с улыбкой и сразу же без раздумий и колебаний давать на них ответы, не значит, что они мне стали нравиться. Конечно же, с моей удачей и с особенностями моего мифа судьба и в посмертии регулярно продолжает мне такие задачки подбрасывать. Вот сейчас, например — пойти на выручку Эклер, которая сейчас в одиночку сдерживает натиск Силдины, или отсидеться в кустах, пока они не закончат? Это не был выбор между спасением прекрасной дамы и спасением собственной шкуры, как может на первый взгляд показаться — как раз при подобном раскладе у меня бы ни малейших поводов для сомнения не было. По меркам 21 века Христа любой из героев Улада был конченым самоубийцей, а я был первым из них и в этом аспекте тоже. Гнусность стоящего передо мной выбора заключалась совсем в другом. Вступив в бой сейчас, я бы не только не помог Эклер — я бы ей весьма конкретно помешал и, возможно, даже погубил. Потому что Силдина смогла бы полностью восстановить силы, поглотив меня вторично — а второй раз сбежать из неё было бы гораздо сложнее. Отсидеться в стороне, пока моя спутница не покончит с косаткой, было сейчас определённо самым разумным решением — но где я, а где разумность? Менее погано я себя чувствовать от этого не стал. Как и от того, что я не знал, какие карты у Жрицы остались, и не найдётся ли там ещё один дух, способный усилить её раз этак в пять — до состояния, в котором она была до получения удара. С другой стороны, вряд ли Силдина может поглощать духов на расстоянии в три-четыре форраха, а для меня это — довольно ленивый бросок копья, да и пробежать такое расстояние, если надо, я могу за секунду. Кто считает, что Лансер — класс исключительно ближнего боя, может быть неприятно удивлён. Нет, конечно, по сравнению с Арчерами да Кастерами… но относительно всех остальных классов — мы вполне себе дальнобойные. Так что посмотреть с относительно безопасного расстояния за ходом боя и вмешаться, если у них что-то пойдёт сильно не так, мне не запрещают ни честь, ни осторожность. А посмотреть там было на что. Раненая Силдина двигалась за счёт превосходства в уровне примерно с той же скоростью, что и здоровая Эклер. Правда, она могла вызвать ранее заученные движения с помощью Мастерства — Системе-то на боль было наплевать, но такие атаки Эклер легко просчитывала, они были быстрее, но более предсказуемы, их нельзя было изменить в процессе исполнения. При этом атаки Силдины всё ещё были гораздо мощнее, и даже одна из них могла серьёзно покалечить Эклер, тогда как на отдельные уколы рапиры косатка могла и не реагировать — они становились проблемой только в большом количестве. Но вот в промежутках между атаками и защитами, когда обе двигались с нормальной человеческой скоростью — тут Эклер держала полное и абсолютное господство. Она всегда начинала свою атаку и принимала вражескую из более удобной позиции. Понимая всё это, Силдина построила свою тактику на мощных площадных атаках. Расчёт был на то, что пока Эклер будет от них бегать, можно успеть прочитать хотя бы одно заклинание. Скорее всего — личного защитного барьера на основе Ветра, который Эклер пробьёт далеко не сразу. Под таким прикрытием уже можно и себя надёжнее подлечить, и что-нибудь более мощное самонаводящееся призвать. Да, моя спутница могла сбивать заклинания и на расстоянии, лучами, которые выпускала из шпаги. Но на это уходило гораздо больше маны, чем на прямой тычок с физическим прикосновением. Почти столько же, сколько на неосуществлённые заклинания тратила сама Силдина. А если учесть, что у косатки запас вчетверо больше… Силдина создала очередной порыв ветра, но на сей раз не стала его фокусировать в режущее лезвие — это был обычный ветер, пусть и с силой урагана. Даже если бы Эклер не уклонилась, такое дуновение могло бы максимум испортить ей причёску или толкнуть на пару шагов назад… зато оно отлично погасило наш костёр и разметало угли от него. На поляне, где шёл поединок, наступила почти полная темнота — теперь её освещали лишь звёзды и маленький серпик луны. Различить общее местонахождение противника всё ещё было можно, а вот тонкие нюансы движений рук и ног, наклон туловища и клинка, направление взгляда — уже проблемно. Особенно если учесть, что рапира и катана постоянно вспыхивали и гасли от оружейной магии, не давая глазам нормально привыкнуть к темноте. В теории это должно было мешать обоим бойцам одинаково, но у Силдины была ультразвуковая локация, а у Эклер — нет. Чем ответила Эклер — я не сразу понял, такой приём оружейной магии был мне незнаком. Она как будто разрубила что-то невидимое, выполнив клинком несколько размашистых рубящих ударов, совершенно не характерных для её стиля… и этого, как ни странно, хватило, чтобы её противница, выронив катану, со стоном обхватила руками голову. — Хва… тит… — прорычала она сквозь зубы. — Я… сда… юсь… только прекрати! — Принимаю твою капитуляцию, — Эклер отсалютовала противнице и убрала рапиру в ножны, одновременно на всякий случай пинком отбросив подальше оружие противника. — Здорово! — маленький Повелитель подбежал к нам с горящими от возбуждения глазами. — Я ни разу не видел, чтобы кто-то мог сражаться с Силдиной на равных! Придворные всегда говорили, что владельцы Духовного Оружия — слабаки и трусы! Только вы не убивайте Силдину, хорошо? Она мой лучший воин! — Если она будет вести себя как порядочный пленник — ничего против не имею, — пожал плечами я, подходя. — Если попытается сбежать, позвать подкрепление, убить Эклер или сожрать меня — тут уже ничего обещать не могу, как получится. Эклер состроила обиженную мордочку, но ничего не сказала. Я её хорошо понимал — не то чтобы ей сильно нравились убийства, но по законам воинской чести только она сама могла решать, сохранить пленнику жизнь или нет. Но ведь я не сказал, что обещаю сохранить Силдине жизнь, верно? Я сказал, что НЕ обещаю, если она заартачится и снова полезет в драку. А если будет вести себя хорошо — выбор за победительницей. Которая, впрочем, его и так сделала, приняв капитуляцию. Насколько я в этом разбираюсь, континентальный рыцарский кодекс чести запрещает убивать сдавшихся без суда и приговора. Другое дело — этика Кутенро, здесь капитуляция предполагает полную сдачу на милость победителя, а милосердие считается добродетелью, но не долгом. Если самурай не имеет прямого приказа от своего господина взять кого-то живым или без повреждений, или без урона для чести — он вправе зарубить, изнасиловать и съесть пленника — в любом порядке, если сочтёт нужным. Другое дело, что и побеждённый вправе попытаться бежать или ударить в спину своему пленителю — это тоже бесчестным не считалось, а в некоторых случаях и прямо предписывалось. Позже я это всё ей разъясню, но при восторженном мальчике-девочке в такие детали лезть не стоит. Тануки сейчас слишком боится, что мы у него отнимем любимую игрушку. Для нашей миссии портить с ним отношения невыгодно. — Она будет, я обещаю! Я прикажу ей! Кстати, как ты её победила, Эклер-тян? Я так и не понял, что ты сделала в конце… — Очень просто. Я сама никогда до сегодняшнего дня не сражалась с финообразными, но моим предкам приходилось это делать, а я тщательно изучала их мемуары и дневники. Там были описаны сильные и слабые стороны почти всех видов зверолюдей. В частности, сказано, что большинство финообразных видов могут ориентироваться с помощью ультразвука — это как свист, но настолько тоненький, что человеческое ухо его не слышит. Там же описано и средство противодействия — взмах клинка, достаточно быстрый, чтобы он со свистом рассёк воздух, а потом — увеличение громкости и высоты звука с помощью оружейной магии. Я не гарантирую, что мой приём точно соответствует тому, который использовали предки — найти живого учителя мне так и не удалось, поэтому я реконструировала технику по довольно обрывочным описаниям в мемуарах. Возможности опробовать её в бою тоже до сих пор не было — в Мелромарке финообразных очень мало, а в Силтвельте я бывала слишком редко и слишком недолго. Но как видите, против реальной косатки она вполне сработала. Заткнуть уши Силдина не могла, потому что в зверочеловеческой форме слышит отнюдь не ушами. А перейдя в получеловеческую — она бы стала гораздо слабее и я бы её уработала классическими методами. — Эй, может хватит говорить обо мне так, будто меня здесь нет? — возмутилась Силдина. — Хотя я тебя уважаю, человек… — она перешла в получеловеческую форму — довольно привлекательной невысокой девушки с пепельными волосами и голубыми глазами. — Это был действительно впечатляющий приём… Если я не могу умереть от руки Лансера-сама, от твоей — тоже неплохо. Ты сильный соперник, хотя если бы я не была ранена… — Ты бы победила меня грубой силой, но не мастерством, — невозмутимо ответила Эклер. — У тебя есть задатки настоящего мастера меча, но конкретно на данный момент ты даже в первую двадцатку фехтовальщиков Кутенро не входишь. — Это нужно много лет учиться, — опустила глаза Силдина. — А стране была срочно нужна Кровожадная Жрица… все недостающие умения я просто брала с карт… Кстати, если вы меня не собираетесь убивать, могу я взять карту с целителем? Ходить с пробитыми кишками не очень уютно… — Бери, конечно. Кстати, почему ты не использовала карту какого-нибудь сильного мастера меча или магии? Я бы не смогла тебе помешать, если бы заклинания зачитывала не ты, а один из духов, вызванных Откровениями… — Ты бы не смогла, зато он бы смог, — фыркнула Силдина, указывая на меня пальчиком. — Ты вообще знаешь, кто такой Лансер-сама? — Ну, я его знаю как Кухулина… Герой Копья, лучший фехтовальщик на длинномерном оружии, которого я когда-либо видела, мой временный сюзерен… или ты что имеешь в виду? Силдина закончила лечить себя и ухмыльнулась. — Это правда, но далеко не вся правда. Однажды ты сильно удивишься, конфетка. В общем, ты не могла помешать, но он — мог, а мне ещё надо сохранить колоду для передачи преемнице — её истинные жрицы больше тысячи лет собирали. Ладно, я в вашем распоряжении и малыш тануки тоже. Что вы теперь собираетесь делать? Установите сёгунат, используя Повелителя в качестве заложника и номинального правителя? Или просто потребуете от леди Макины каких-то важных для вас решений? Кровожадная Жрица старалась говорить уверенно и равнодушно, но я видел, что внутренне она дрожит. После того, как я побывал внутри неё (господа фении, молчать!), мне стало намного легче её читать… впрочем, как и ей меня, не стоит забывать. Сейчас она разрывалась между желанием подчиниться сильнейшему и искуснейшему противнику, с которым когда-либо имела дело, даже ценой жизни, и желанием выполнить приказ Макины, даже ценой чести. Макина — это тот же придворный, фактически управляющий страной, которого мы знали под прозвищем «Кукловод». Заполучить лояльность Силдины оказалось на удивление просто, но вот избавить её от прежней лояльности — задачка куда сложнее. Будь я один, я бы вообще с этим не парился — мне не привыкать к ударам в спину. Но сейчас я отвечаю за Эклер, а наша главная специалистка по предательствам — далеко и занята другим делом. — Ни то, ни другое. Мы сейчас заберём Повелителя с собой… Ненадолго, на день максимум. А ты останешься здесь. Когда вернёмся — Повелитель сам решит, что делать… и с тобой, и с Макиной. — Он?! Повелитель Руфтомила ещё ребёнок, как он может что-то решать? Это всего лишь символическое знамя… — Этот ребёнок всего на два года тебя младше вообще-то… — Но он не проходил ускоренного взросления! И я не претендую управлять целой страной! Я просто убиваю тех, на кого мне укажут, для этого много ума не нужно. А всё недостающее получаю через Откровения… — Ну так и Повелителю не потребуется сразу брать на ручное управление всю экономику и политику страны. На это у него умные советники есть. А отстранить от власти одну старую дуру, которая слишком много на себя берёт — до этого можно додуматься и в восемь лет. Во всяком случае, я бы додумался, а малыш явно не глупее меня в те же годы. — Я бы давно с радостью отослал Макину куда-нибудь в монастырь на далёком острове, — буркнул тануки. — Только мне не на кого опереться! Я её ненавижу, но во дворце нет верных людей! Вы… вы мне поможете её прогнать? Он совершенно не обратил внимания на то, каким испепеляющим взглядом его окинула Силдина. То ли наработал невозмутимую физиономию за годы, что служил первым лицом государства, то ли так увлёкся перспективами, что даже о Кровожадной Жрице забыл. — Разумеется, если таким будет желание Повелителя, — пожимаю плечами. — Более того, в путешествии, куда мы сейчас отправимся, твоя персона сможет заручиться и помощью других Героев континента… «Которые гораздо лучше меня разбираются в политике и не наломают случайно дров». В этом смысле мы с Силдиной гораздо ближе, чем с той же Сэйбер. Идём, куда укажут, убиваем, кого скажут. Нет, я, конечно, тоже могу хитрить и лавировать, когда надо, вот прямо сейчас, например, этим занимаюсь. И у меня это даже получается лучше, чем у неё… Потому что невелика заслуга перехитрить десятилетнюю девочку. Но удовольствие нам обоим доставляет совсем другое — честная схватка клинок на клинок, сила против силы, магия против магии. Как и я, как и Эклер, она совершенно не боится смерти. Но если мы с Эклер больше всего ценим честь и славу (хотя для меня слава важнее чести, для Эклер — наоборот), то для Силдины это… Я прищурился, вспоминая переплетение спиралей её личностной информации… Для косатки на первом месте были ощущения нужности и полезности. Единственный человек, которому она нужна, пусть и в качестве оружия — это Макина. Силдина давным-давно не стремится ни к любви, ни к уважению — потому что не верит в эти чувства. Нет, она знает, что такие вещи возможны — в принципе, к кому-то другому. Но саму Силдину никто никогда не будет ни любить, ни уважать — даже Макина. Потому она давно обрезала в себе потребность в таких отношениях. Они не для Кровожадных Жриц. Но Макина её ценит — за то, что она хорошо делает свою работу. И за это Силдина готова ради старой лисы на всё. На смерть, на пытки, на бесчестье… лишь бы не выпасть из списка полезных, или не соскользнуть на второе место в этом списке. Постой-ка, но для маленького Повелителя она тоже полезная и ценная. Более того, в отличие от Макины, Повелитель (кошка задери, всё забываю спросить, как же его зовут) её ещё любит. Не то чтобы очень горячо, с определённой долей недоверия… Но Силдина для него единственный хоть сколько-нибудь близкий человек. А вот он для неё — просто ценная вещь, очередной способ заслужить похвалу Макины. Собственное отношение тануки к ней не значит для Силдины ничего. Как и его польза для государства. Почему? А… Дошло. Когда Силдина только начала ударными темпами повышать свой уровень, чтобы срочно повзрослеть, ей было четыре года. Повелителю, соответственно, два. В том возрасте — это очень значимая разница. И для неё Повелитель так и остался несмышлёнышем, ещё не умеющим толком ни ходить, ни говорить. Стать родительской фигурой он никоим образом не мог — наоборот, воспринимался как младший братик-соперник, грозящий отбить внимание Макины. Пока Силдина лезла из шкуры вон, чтобы заслужить хоть капельку похвалы — его все вылизывали просто за то, каким он был, каким родился — без малейших на то усилий с его стороны. — Смотри, — сказал я ей, — ты ведь понимаешь, что мне ничего не стоит прямо сейчас пойти и убить Макину? — косатку передёрнуло. — Повелитель меня на это даже благословит, оставшиеся во дворце войска мне не соперники, да и они сами разойдутся в стороны, стоит только намекнуть, что Повелитель у меня. Ты же была мной немного, ты знаешь, на что способен Лансер Кухулин… — Я знаю, что ты не убиваешь женщин! — Хм, такое чувство, что ты теперь слишком много знаешь. Конечно, это взаимно, и потому справедливо, но тем не менее… — Что ж, убивать её я не буду, и даже не попрошу кого-нибудь это сделать. Унижать её, публично заковав в кандалы и вывезя, к примеру, в Мелромарк, я тоже не стану (почти уверен, что так бы на моём месте поступил Берсеркер). Я не люблю такие логические трюки с формальным соблюдением клятвы при фактическом нарушении. Хотя владею ими неплохо, но… Сделаем иначе. Я просто вывезу Повелителя на континент не на сутки, как собирался, а… Скажем, месяца на два. Малыш отдохнёт, подышит свежим воздухом, научится многому полезному для будущего правителя, а здесь тем временем… Как думаешь, сколько будет стоить жизнь Макины, когда станет известно, что она прогейсила последнего Повелителя?.. Я не успел закончить фразу, а Силдина уже напала — видимо, слишком ярко представила себе перспективы. Да, навыки дипломатии мне ещё предстоит отточить, а то будет каждый раз, как с Коннлой вышло. Я же так и не успел сказать, что это лишь угроза, а не намерение, что я могу ей предложить более благоприятный вариант… Ну да ничего, так тоже сойдёт. В этот раз я не сопротивлялся, когда меня вихрем втянуло внутрь неё. Она была уверена, что второй раз я не сбегу — но мне и незачем было. Теперь я знал, что и как делать. Эклер встала в позицию, готовясь к безнадёжному бою… Но в этот раз безнадёжной была отнюдь не её позиция.***
Мы стояли на небольшом островке посреди штормового моря. Тёмное небо рассекали, подобно молниям, узоры Магических Цепей (те самые, которые потомки называют «похожими на микросхемы»), а вместо смерчей по морю колоннами гуляли вращающиеся спирали ДНК — остатки моей прошлой визуализации. — Что это? — Силдина удивлённо осмотрелась. — Где мы? — Это твой внутренний мир. Твоя душа, грубо говоря. Здесь мы сразимся за контроль над твоим телом и моей энергией. Победитель получает всё, проигравшему остаётся роль наблюдателя. Здесь не действует Система. Здесь не имеет значения ни уровень, ни набор артефактов. Важны только воля и мастерство. Силдина вскинулась… и тут же опустила голову. — Тогда я, считай, уже проиграла. Без карт мне до тебя слишком далеко. — Так не пойдёт. Если ты заранее считаешь, что проиграла, то победить не сможешь в принципе. Это даже там, в большом мире верно. А уж здесь — это совершенно непререкаемая истина. Да, во владении оружием ты, без поддержки чужих умений, конечно мне уступаешь. Ты даже Эклер уступаешь. Но у тебя есть одно важное преимущество. Это — твой мир. Твоя персональная реальность. И живёт она по твоим законам. Ты не можешь просто менять обстановку по собственному желанию. Но если ты считаешь нечто возможным, то оно будет здесь работать, а если нечто невыносимо для тебя или неприемлемо — то здесь этого не будет. Ты можешь превратить весь мир в оружие против меня. Главное — вовремя сообразить, как это сделать, и иметь достаточно сильное желание. У меня же из оружия только это копьё и моё собственное тело. По-моему, так шансы достаточно равны, а? Кровожадная Жрица перешла в форму зверочеловека и ухмыльнулась, оскалив зубы. — А это другое дело… на таких условиях я вполне готова попытаться. Что-что, а использовать свою душу как оружие — мне не впервой.***
Ветер был злой. Очень злой. Нет, он не превращался в лезвия, способные рассекать скалы, или в молоты, способные сокрушать дома. Это просто был очень сильный и очень холодный ветер, бьющий прямо в лицо. В пределах возможного без магии. Вот только мои силы здесь тоже уменьшились до «в пределах возможного без магии». Слуга Лансер на такие мелочи и внимания не обратил бы, но человеку Кухулину приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы просто устоять на ногах. А ещё вокруг стоял сводящий с ума жужжащий звук, который складывался в голове в искажённые очертания предметов — порой эти очертания становились настолько резкими, что затмевали реальное зрение. Эхолокация была для Силдины неотъемлемой частью картины мира, поэтому в Зеркале Души она существовала даже для посторонних, неспособных воспринимать ультразвук. А она, воспользовавшись тем, что я занят борьбой с ветром, начала читать заклинание: — Я, Кровожадная Жрица, как источник силы повелеваю: сформируй законы мироздания и повергни врага моего! Дритт Торнадо! А девочка неплохо соображает! Замена «расшифруй» на «сформируй» не только многократно усилила действие заклинания именно в её Зеркале Души, но и установила граничные условия. Она здесь может пользоваться своей магией, я своей — нет. Потому что здесь её правила. Сам сказал, слово назад не заберёшь. Вернее даже так: всё, что использует она, смогу применить после этого и я — но магии ветра у меня в арсенале нет. Вот к оружейной магии Силдина не обращается — потому что ею владеем мы оба, и если разрешить такое, то у меня будет преимущество. А смерч для обычного человека из плоти и крови, не имеющего ни системной Защиты, ни сил Слуги — очень опасная вещь, почти гарантированная смерть. Нет, я-то, конечно, увернулся, но островок невелик, долго бегать не получится — а смерч пошёл на меня со скоростью колесницы на полном скаку. Можно было спрыгнуть с обрыва в море — там больше пространства, но у меня с морем плохие отношения, а Силдина владеет магией волн не намного хуже, чем ветра. Я начертил копьём на земле серию рун. Силдина поспешно отвернулась и прекратила облучение ультразвуком — она поняла, чем это грозит. Если бы она прочитала руны и поняла их смысл, то они бы начали действовать в этом мире. А не понять она не могла, потому что была некоторое время мной. Теперь, не считая магии, я почти сравнял условия — мне было трудно смотреть на неё из-за ветра, но и ей на меня — из-за рун (я начертил ещё несколько на своей одежде). Обоим придётся биться почти вслепую. Силдина, однако, сдвинула спектр эхолокации так, чтобы не видеть моей одежды. Мои очертания для неё несколько размылись, но зато теперь опасность представляли только руны на земле, из зоны действия которых мне скоро придётся выйти… Дождавшись момента, когда воронка смерча подошла вплотную к рунному начертанию на земле, я метнул копьё. Этот мир мог отнять у меня силу, скорость и неуязвимость, но не мог отнять верного глаза сына Ллуга. Смерч подхватил копьё, сломал его, раскрутил обломки до скорости в полторы сотни метров в секунду… И головной обломок, тот, что с наконечником, вылетел, подобно снаряду, точно в грудь Силдине. Она могла бы легко предотвратить эту атаку — достаточно было уже после броска лишь на неуловимо малую долю изменить скорость ветра или узор воздушных струй в колонне смерча. Но именно сейчас, когда она отвела взгляд, вихрь продолжал вращаться именно так, как ему было изначально задано магией — и стал предсказуем. Силдина захрипела и согнулась — на какое-то время она из боя вышла и сама по себе стала для меня неопасной. Однако призванный ею смерч никуда не делся от того, что я смог использовать его силу в собственных целях — и продолжал теснить меня к берегу. Ну что ж, мне как раз туда и было надо. Островок Силдины по своему рельефу напоминал чашу или арену — почти плоская середина и цепочка зубчатых скальных пиков по краям. В расщелину между двух таких пиков я и забился. Смерч покорно последовал за мной, не понимая, что теряет от этого всю силу. Ну ладно, не всю… значительную часть. Краевые потоки воронки, именно та смертельная для обычного человека «мясорубка», где давление и скорость ветра максимальны, разбились о скалы — и я оказался в центральной части смерча, в «оке бури». В зоне низкого давления, которая, высосала меня из расщелины в одно мгновение, словно пылесос соринку, и подняла в небо. Меня крутило вокруг оси, было трудно дышать… но в основном я оставался цел и невредим. Смерч потерял цель. Он не мог заглянуть внутрь самого себя, структура направлявшего его заклинания на это не была рассчитана. Теперь он должен был или рассеяться, или атаковать следующую похожую цель… Оба варианта меня устраивали. Смерч принял исчезновение цели за успешное поражение — и рассеялся. Падение с высоты в 45 метров — пустяк для Слуги, но довольно неприятная вещь для обычного человека. К счастью, я умею это делать. У меня в руках копьё. Не Легендарное Копьё и не Га Болг, а усреднённый образ «копья вообще» (японского яри, стоит заметить, а не европейского копья, на что указывает узкий наконечник). Это часть моего образа — поэтому сколько бы я его ни метал и ни ломал, оно здесь всегда будет оставаться со мной. Аналогично и к Силдине всегда будет возвращаться её меч — образ «катаны вообще». Правда, это не сработает, если яри или катана будут сломаны противником целенаправленно — в ходе атаки, направленной на обезоруживание. Тогда их потеря считается боевой травмой и до конца сражения они не вернутся. Но сейчас не тот случай. Я использую копьё как шест для амортизации — выставив его перед собой и крепко держась за него обеими руками. Не настолько крепко, чтобы выдрать руки из суставов, но достаточно, чтобы при правильном гашении остатка скорости не сломались ноги. Стоит отдать Силдине должное — даже несмотря на рану, она сумела увидеть, что я к ней бегу, и даже встретить меня ударом меча. Парировать этот выпад было довольно сложно, учитывая, что она била насмерть, совершенно не заботясь о собственной защите — ей важно было только достать меня, а для таких смертоносно-самоубийственных выпадов катана подходит куда лучше, чем для классического фехтования. Моё же парирование было затруднено как бьющим в лицо ветром, так и тем, что в руках я до сих пор держал два обломка копья, а не одно целое. Сказал бы ещё «и растянутыми при падении суставами», но тут меня выручало Продление Битвы. Навыки Героической Души тоже упали до уровня человека без магии, но не исчезли совсем — в частности, я не смог бы здесь продолжать бой, потеряв пять литров крови, но игнорировать боль — вполне. Деревянное древко копья катана разрубила бы, словно спичку, ни на миг не замедлившись. Пришлось смошенничать — сделав вид, что сближаюсь, я за миг до входа в зону действия её клинка резко отпрыгнул назад, одновременно метнув короткий обломок копья, как дротик, вогнав его косатке точно в глаз. Силдина пошатнулась… И рухнула вперёд лицом вниз.