Амплерикс. Книга 1. Серый камень

Около восьми тысяч лет назад — Пора выходить, а то замерзнешь, как в прошлый раз, и заболеешь, — сказала мать своему маленькому сынишке, когда они плескались в теплой темной воде. — Ну еще немножко! — недовольно заскулил малыш. — Никаких «еще немножко». — Мать была непреклонна, подплыла к мальчику, взяла его под локоть и потащила к берегу. — А завтра мы еще раз пойдем сюда покупаться? — Если будешь хорошо себя вести, — ответила она, нащупав пятками скользкое дно. — И уж точно не ночью, как сегодня. Надо же! Приспичило ему. Ночь была такой темной, что из воды берегов было не видно почти совсем. Только колышущиеся силуэты крон деревьев давали понять, что до берега лишь несколько метров. Небо было затянуто густыми облаками. Мать с сынишкой вышли из воды, и мама накинула на сына старое покрывало, хотя в этом не было большой необходимости. За жаркий летний день воздух сильно прогрелся, и земля не торопилась отдавать ночи свое тепло. Кутая мальчика в покрывало, женщина глазами искала потухший фонарь, который она взяла с собой из дома. Густые кусты, отделяющие небольшой берег пруда от поля, за которым начиналась деревня, зашуршали, и мать испуганно глянула туда. Отчего-то по ее спине побежали мурашки, ведь на улице стояла безветренная погода. Хотя, возможно, пугали ее не кусты, а кромешная тьма вокруг — мысленно она ругала себя за то, что поддалась уговорам сына и пошла с ним искупаться перед сном. Глаза ее понемногу привыкали к темноте, объявшей берег после того, как фонарь, поставленный на землю, потух. Обтерев мальчика, она нагнулась, чтобы поднять с земли одежду. Когда она выпрямилась, то увидела, что сын, точно застывший, смотрит в сторону кустов. В следующее мгновение она попыталась схватить мальчика в охапку, но не могла и пошевелиться от объявшего ее ужаса — перед ними предстало огромное, с два или три ее роста, существо. Это был стоящий на двух пружинящих лапах ящер, облаченный в черную блестящую чешую, отливающую неприятным холодным свечением. Четыре верхние лапы были усыпаны длинными острыми шипами. Ящер протянул одну из лап к оцепеневшей от ужаса женщине и робко коснулся ее шеи когтями, будто изучая свою жертву. Продолговатая зубастая пасть существа открылась, и с острых клыков на землю упала вязкая слюна. Существо втянуло в себя запах матери и ее ребенка, и пасть захлопнулась. Ящер, встрепенувшись, отдернул свою шипованную лапу, и в этот момент женщина ощутила порыв ветра — за спиной ящера резко раскрылись и пару раз взмахнули жилистые крылья, столь внушительные, что казалось, будто это были черные тонкие пульсирующие паруса. «Мама, кто это?» — испуганно шепнул мальчик, но мать не ответила. Она, словно лишенная рассудка, вглядывалась в большие круглые черные глаза ящера, и в их блеске она хорошо видела отражения — свое и своего сына. Женщина не дышала, не шевелилась и даже не моргала — лишь продолжала смотреть в эти ужасающие и вместе с тем чарующие блестящие черные глаза. В них она разглядела, как ее лицо стало вытягиваться и стремительно покрываться черной чешуей. Если верить атласам Королевской библиотеки, мерсеби были изгнаны из Амплерикса Магами и ангалийцами. Маги придали ветру такой мощи, что смерчи буквально захватывали ящеров в беспощадные ветряные капканы и, с силой поднимая их к небесам, выбрасывали одного за другим за пределы планеты. День, когда последний смерч унес мерсеби в небытие, нарекли Днем воцарения — население Амплерикса безоговорочно признало династию Бальеросов достойной править на планете. Незадолго до коронации Сельва, первая из династии Бальеросов, пригласила к себе Тремиса Лаплари. — Моя госпожа. — Поклонился ей Тремис, зайдя в шатер будущей Королевы, разбитый у самого края Низины. — Присаживайтесь, Тремис. — Сельва снисходительно махнула рукой в сторону небольшого сколоченного из досок диванчика. — Позвольте выразить вам мое почтение и пожелание долгих лет правления. — Тремис неуклюже устраивался на диванчике. — Благодарю вас. И извините за условия. — Она окинула взглядом свой шатер и усмехнулась: — Королева без дворца вряд ли может считаться полноценной правительницей. — Все начинается с малого, — скромно улыбнулся ангалиец. — Уверен, ваша династия построит дворец, которого эта земля еще не знала. — История Амплерикса сейчас находится у своих истоков, в этом вы правы. — Вы уже определились со своей резиденцией? — Мне не хотелось бы скитаться по планете в поисках лучшего места. Здешняя территория меня вполне устраивает. — Вы разобьете свой королевский замок прямо здесь, на краю ущелья? — Лучше. Я разобью его прямо в этом ущелье. Маги сообщили, что смогут прорастить в этой низине высочайшие, мощнейшие деревья игура, и в их кронах будет парить наш дворец, наша столица. Я не знаю, сколько десятилетий уйдет на то, чтобы деревья взмыли до небес и окрепли, и не уверена, что смогу дожить до того дня, когда моя династия обретет свое родовое гнездо. Но хочется верить, что моя будущая правнучка или праправнучка будет править в величественном замке, а не в этой нелепой палатке, как я. — Не сомневаюсь в этом, Ваше Величество. — Я пока не величество, — молвила будущая Королева, — коронация еще не свершилась. А что насчет вас? — Меня? — переспросил Тремис. — Не лично вас, а ангалийцев. Вы определились с местом, где пустит корни ваша ступень? — В полутора тысячах миль отсюда, недалеко от Чистых гор, есть чудесная необжитая долина. Если вы позволите нам взять эту территорию, династия Лаплари от имени всех ангалийцев будет у вас в долгу. — Земли Амплерикса еще не распределены. Могу ли я возражать против выбора тех, кто помог нам очистить планету от мерсеби и положить начало новой жизни? Будь по-вашему. — Премного благодарен, Ваше Величество. — Признаюсь вам, господин Лаплари, что меня в большей степени беспокоит Огненное море. — Беспокоит? — переспросил Тремис Лаплари. — Отчего? — Оно бесконтрольно извергает в небо сотни огненных шаров, и в некоторых землях их становится так много, что они сжигают деревья и иссушают пруды и озера. А в других частях Амплерикса, наоборот, огня не хватает, и земля там покрывается ледяной коркой. — У вас есть решение, моя госпожа? Могу ли я быть в этом чем-то полезен? Сельва Бальерос не успела ответить — в шатер неслышно заплыла завораживающая своим видом фигура, облаченная в длинную красную мантию, подпоясанную толстой черной тесьмой. На голову фигуры был накинут объемный красный капюшон, почти полностью скрывающий лицо, но Тремис смог разглядеть выглядывающие из-под ткани острые скулы, покрытые короткой черной бородой. — Время, — тихо сказал незнакомец, и Сельва, наградив его кивком, привстала с дивана и неторопливо двинулась по направлению к выходу из шатра. — Вы не представите нас друг другу, моя госпожа? — робко спросил Тремис Лаплари, но будущая Королева проигнорировала вопрос. Она расправила складки своего скромного белого платья, откинула назад длинные волосы и перед тем, как покинуть свои покои, обратилась к приоткрывшему перед ней штору шатра незнакомцу в красной мантии: — Где Эксиль? — Мы посадили его за вашим шатром, — голос незнакомца звучал необычайно красиво. — Он прижился? — Да. — Пустил корни? — Почти сразу. — Добро. Что насчет игура? — Мы рассыпали ядра в самой низине. Они уже дали ростки. — Как только деревья вырастут и дворец будет построен, мне нужно, чтобы Эксиль перенесли туда. Это возможно? — Возможно все. Время. Пора. Тремис зачарованно наблюдал за диалогом, пытаясь понять, что удивляет его больше — неизвестность обладателя красной мантии или же то, как он общается с будущей владычицей Амплерикса, без свойственной, на первый взгляд, учтивости. — Тогда идемте. — Сельва почти уже вышла из шатра, как вдруг замедлила шаг, обернулась к оставшемуся стоять посреди шатра Тремису и сказала, вроде бы обращаясь к незнакомцу: — Ах да. Это Тремис, родоначальник династии Лаплари, ступени ангалийцев. — Я знаю, — тихо ответила фигура в красной мантии. — Я знаю, что вы знаете, — улыбнулась Сельва и повернулась к Тремису: — А это он. Один из троих. — Маг? — с испугом спросил ангалиец. Сельва ничего не ответила, еще раз улыбнулась и, бросив Тремису надменное: «Надеюсь, вы почтете мою коронацию своим присутствием», — скрылась в темноте улицы. Когда Тремис, выйдя из шатра, поспешил за Сельвой и Магом, то увидел, что неподалеку от самого края ущелья десятки ярко полыхающих факелов были расставлены широким кольцом. Сельва в сопровождении Мага величественно зашла в кольцо и двинулась к самому центру окружности, где на небольшом помосте возвышался сделанный из полированных черных ветвей игура трон, по обеим сторонам которого стояли две высокие стройные фигуры в ярко-красных мантиях. Тремис сразу понял, кем они являлись. Внутри кольца сидели несколько десятков незнакомых Тремису персон, занятых увлекательной дискуссией — в воздухе стоял негромкий гул их неразборчивого разговора. Сельва слегка приподняла полы платья и неторопливо поставила ногу на ступеньку помоста. Один из Магов подал ей руку, помогая подняться на помост. Она приблизилась к трону и коснулась рукой черной лакированной ветви, которая неровно вилась по спинке трона и делала широкий завиток над его изголовьем. Справа от трона стояла невысокая тренога, на вершине которой лежала маленькая квадратная подушечка — казалось, она была сделана из темно-красного бархата. На подушечке Тремис заметил изящную, без излишеств, корону — та была сплетена из похожих на белую кость ветвей. Сельва повернулась спиной к трону и окинула взором пространство. Гул не думал прекращаться, но как только Маг, который помог будущей владычице Амплерикса подняться на помост, выставил перед собой руку, гул стих. Воцарилась тишина, изредка прерываемая доносящимися откуда-то издалека криками ласточек. Одна за другой фигуры людей, сидящих внутри, в кольце из факелов, поднялись со своих мест и устремили взоры на помост. «Наступил день, к которому мы так долго и мучительно летели, — голос Мага волной разнесся по краю ущелья. — Мы понесли много потерь, очищая нашу землю от мерсеби, и история Амплерикса вовек не забудет этих невосполнимых жертв. Эксиль пустил корни, и покуда он с нами, мы можем быть спокойны. Мы освоим земли везде, где суровая природа Амплерикса позволит нам это сделать. Мы учредим великие семьи, установим новый порядок и будем чтить великую Сельву из династии Бальеросов, истинную владычицу Амплерикса, защитницу нашего мира. Мы благословим ее династию на рождение дочерей, каждая из которых будет отдавать свою кровь Эксилю». Лицо Сельвы не выказывало ни единой эмоции. Она по-королевски величественно, даже снисходительно, смотрела вдаль, в черное непроглядное небо. Маг приблизился к треноге, обеими руками взял с бархатной подушки корону и протянул ее той, которая спустя миг станет первой в истории Амплерикса Королевой. «Сельва, первая из династии Бальеросов, клянешься ли ты править мудро, защищать беззаветно и карать беспощадно?» Она помедлила с ответом, но в этой паузе не было ни следа сомнения или раздумья — казалось, Сельва просто хочет насладиться торжественным моментом и навсегда запечатлеть его в своей памяти. «Клянусь», — тихо, но уверенно ответила она. Маг протянул ей корону. Как только Сельва взяла ее обеими руками, Маг стремительным движением достал из-под полы мантии длинный узкий кинжал. Взмах — и кинжал оставил на рукаве платья Сельвы продолговатый разрез, по краям которого проявились алые пятна, небольшими озерцами медленно распространявшиеся по ткани. Будущая Королева чуть стиснула зубы, но взгляд ее остался невозмутимым. Сельва приподняла раненую руку над короной и окропила ее несколькими каплями — попав на символ королевской власти, кровь моментально впиталась в ветви короны, застыв на ней размытой изящной багровой вязью. Маг взял корону из рук Сельвы, встал у будущей Королевы за спиной, поднял корону над ней и медленно опустил ее на голову Сельвы. «Перед вами Сельва, первая Королева Амплерикса», — произнес Маг, после чего встал позади трона в один ряд с остальными двумя Магами. Услышав, как все присутствующие на церемонии громко захлопали в ладони, Сельва не смогла сдержать улыбки, но тотчас невозмутимое и даже строгое выражение вернулось на ее лик. Королева опустилась на трон и положила обе руки на увитые черными ветвями игура подлокотники. Когда аплодисменты утихли, Королева взмахнула рукой, позволив присутствующим сесть на свои места. Постепенно гости церемонии вновь увлеклись разговором. Стоящий в непосредственной близости к помосту Тремис не сводил взгляда с Королевы — она была поистине обворожительна и одновременно устрашающе величественна. Заметив взгляд ангалийца, Сельва легким кивком пригласила его подойти к ней. Тремис Лаплари сделал несколько шагов и поднялся по ступеням на помост. — Ваше Величество, — робко произнес он, — позвольте выразить вам мое почтение. На этот раз — как полноправной владычице Амплерикса. — Благодарю вас, господин Лаплари. — Сельва постукивала ногтями по лакированному подлокотнику. — Когда мы были в моем шатре, вы спросили, можете ли вы быть чем-то полезны… — Ваше Величество имеет в виду Огненное море? — Совершенно верно, — ответила Королева и, окинув взглядом остальных, продолжила: — Здесь весьма шумно, вы не находите? — Как будет угодно считать Вашему Величеству, — смиренно поклонившись, сказал Тремис. — Идемте. — Сельва посмотрела на свою раненую руку и, прищурив глаза, прижала рану ладонью. Маг, который сопровождал Королеву по пути из шатра к помосту, подошел к ней, наклонился к ее уху и что-то шепнул, но Сельва отрицательно покачала головой, а после вновь обратилась к Тремису: — Идемте. Немного прогуляемся. Она медленно встала с трона, рукой аккуратно поправила корону, которая к тому моменту налилась багровым кровавым свечением, затем подобрала полы платья и изящно спустилась по ступеням с тронного помоста. Тремис поспешил приблизиться к ней и подать руку, чтобы помочь Королеве сойти вниз. Сельва нежно взяла его под руку, и они вдвоем удалились из образованного ярко горящими факелами кольца. Тремис Лаплари обернулся и заметил, что Маг неслышно следует за ними на некотором расстоянии. За то время, что они шли от кольца обратно к королевскому шатру, Сельва не проронила ни слова, и Тремис томился в ожидании того, о чем же Королеве угодно попросить его. Он уже собрался было приоткрыть массивную полу шатра и предложить Королеве пройти внутрь, но она, все еще держа его под руку, миновала вход в шатер, и они пошли дальше. Спустя несколько мгновений они оказались на небольшой поляне, окруженной невысокими густыми кустами. Сельва выпустила руку ангалийца и, зайдя в центр поляны, неспешно опустилась перед невысоким, похожим на розу, цветком. Словно почуяв приближение хозяйки, Эксиль повернул к ней свой алый бутон и раскрыл пасть, в которой Тремис разглядел несколько мелких клыков — они сверкнули в темноте, точно острие кинжала, и ангалиец поежился от внезапно объявшего его страха. Королева улыбнулась и ласково погладила бутон Эксиля, точно играя с домашним любимцем. Сидя на корточках рядом с Эксилем, Сельва обернулась к Тремису и жестом предложила ему подойти ближе. Тремис, не смея перечить королевской воле, на ватных ногах приблизился к Королеве и тоже присел на корточки. — Можете погладить его. — Она заботливо потрепала бутон цветка, отчего тот зашипел. — Я, право… — Не бойтесь. Он вас не тронет. Эксиль питается только кровью Королевы. Тремис с опаской протянул руку к цветку и коснулся его бутона — пасть раскрылась, и Эксиль агрессивно замотал бутоном в разные стороны, из-за чего Тремис, испугавшись, отдернул руку. — Да не бойтесь вы, — рассмеялась Королева. — Бедняжка голоден. Он же еще ни разу не ел здесь. С этими словами Королева, еще раз погладив Эксиль, прильнула к бутону, и тотчас пасть цветка разверзлась и впилась в шею Сельвы острыми клыками. Королева сделала глубокий вдох и замерла, позволив Эксилю получить причитающееся ему лакомство. Тремис не сводил взгляда со стебля цветка, видя, как он пульсирует, жадно глотая кровь Сельвы. Королева не издавала ни звука — она прикрыла глаза, и могло показаться, что тем самым она не желает показывать ангалийцу, что испытывает боль из-за вонзившихся в ее нежную шею клыков Эксиля. Спустя пару мгновений ствол цветка перестал пульсировать. Бутон, ослабив хватку, отодвинулся от шеи Королевы, захлопнул пасть и устало поник. Сельва, сделав еще один глубокий вдох, прислонила ладонь к тому месту на шее, где, несмотря на темноту, можно было разглядеть несколько мелких отверстий, из которых подтекала кровь. Королева провела рукой по свесившемуся почти до земли бутону Эксиля, который перестал демонстрировать всякий интерес к Сельве, точно любовник, достигший кульминации и жаждущий не непринужденного общения, а глубокого сладкого сна. Сельва поднялась на ноги, бросила взгляд на Тремиса Лаплари и молвила: — И так будет каждую неделю, до скончания времен. — До скончания… — Тремис помедлил, но договорил: — До скончания времен? — Пока корни Эксиля не закончат свой путь. — Какой путь, Ваше Величество? Сельва усмехнулась, но ничего не ответила ангалийцу, а лишь таинственно посмотрела на Мага. Она еще раз провела рукой по шее, после чего выставила ладонь перед своими глазами и посмотрела на оставшиеся на ней следы крови. Взглянув на Тремиса, она загадочно спросила его: — Вы что-нибудь помните? — О чем, Ваше Величество? — О том, что было раньше. — Раньше? — переспросил Тремис Лаплари и сам удивился своему вопросу. — Ладно, это не стоит обсуждений. Это неважно. Что важно — так это Огненное море. Вы действительно готовы помочь мне с этим? — Да, Ваше Величество, — решительно ответил Тремис, не имея представления о том, чем он мог бы помочь Королеве. — Дело в том, — начала Сельва, — что на Амплериксе не будет стабильной жизни, покуда вода, воздух и огонь не договорятся взаимодействовать друг с другом. Пока они не договорятся работать слаженно и четко. И вы можете помочь мне с этим. — Раса ангалийцев будет давать воздух Амплериксу. Столько, сколько потребуется! –воскликнул Тремис. — Не сомневаюсь в этом, друг мой. Перед тем, как говорить с вами, я общалась с леди Одой, владычицей Эр-Нерая, и достигла с ней понимания, что белый водоем будет снабжать нашу планету водой и давать ее нам в тех количествах, в которых мы будем нуждаться, и ни каплей меньше. Осталось достичь договоренности об огне. Сейчас Огненное море извергает из себя пылающие шары хаотично и бесконтрольно. И меня это определенно не устраивает. — И что вы намерены сделать, Ваше Величество? — Я собираюсь подчинить Огненное море воле короны. И вы мне в этом поможете. — Каким образом, моя госпожа? — спросил Тремис. — Вы отправитесь туда сегодня же. И дадите начало еще одной расе Амплерикса. Расе плебров. — Но… — вымолвил Тремис и тут же замолчал, поймав на себе взгляд Королевы. — Вы обстоятельны и преданы короне. Не вижу лучшей кандидатуры, которая могла бы пожертвовать своим естеством на благо Амплерикса. — Но я ангалиец, Ваше Величество! — испуганно воскликнул Тремис. — И меня это нисколько не смущает. Ни меня, ни Магов. — Позвольте, Ваше Величество, — взмолился Тремис, впервые за все время их разговора почувствовав подвох. — Ранее мы с вами достигли договоренности о том, что моя раса займет территорию долины между Чистыми горами и Медистым плато. — И я с благодарностью исполню эту договоренность, — ответила Королева, поправляя корону на своей голове. — У вас есть сын, не так ли? — Так… — пробормотал Тремис. — И ему будет даровано право занять ту долину и основать там землю, которой будут править ангалийцы — ровно так, как мы с вами и договаривались. А вы, мой друг, отправитесь на побережье Огненного моря, поселитесь в казематах и получите во владение все то пламя, которое наполняет берега этого огнедышащего смертоносного океана. — Ваше Величество! — Тремис рухнул перед ней на колени. — У меня сын! Я ангалиец. Я не должен иметь никакого отношения к огню. Воздух и ветра — вот моя стихия! — Это стихия ангалийцев, мой друг. Не ваша лично. Уверена, что из вашего сына выйдет превосходный родоначальник династии ангалийцев на Амплериксе. Вы же станете первым из плебров, и как только это случится, я буду считать, что договор между владыками воды, ветра и огня заключен. Таково мое решение. Или вы рассматриваете возможность не подчиниться королевской воле? Тремис ничего не ответил. Он резко вскочил на ноги, испуганно посмотрел на Сельву и со всех сил бросился от нее прочь, по направлению к ущелью, где, должно быть, в самом разгаре шло пиршество в честь Дня воцарения. Он ускорил бег и ощутил, как ветер приятно обдувает его вспотевшее от сильного волнения лицо, по которому тонкими блестящими линиями струился пот. Спустя мгновение он перестал чувствовать под ногами земную твердь и с ужасом обнаружил, что его ступни более не касаются поверхности — они судорожно болтаются в воздухе, ибо некие силы подняли его невысоко над землей, точно заключив в невидимый глазу капкан. «Я не приветствую отступления от моих приказов», — тихий суровый голос Королевы застучал в его ушах. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что висит в воздухе и что Сельва, скрестив руки на груди, сверлит его недовольным взглядом. Рядом с ней безучастно стоит Маг, а недалеко от него виднеется еще одна фигура — сплошь облаченная в длинную черную мантию. Руки фигуры были выставлены вперед, а массивный капюшон полностью укрывал лицо, не давая возможности понять, кто скрывается за этой сплошной непроницаемой тканью. Тремис осознал, что над землей его держит именно эта фигура. «Именем Королевы, — зазвучало доносящееся от фигуры Верховного судьи многоголосье, в котором не угадывались ни возраст ее обладателя, ни мужское естество, ни женское. — Вы, первый из плебров, отправляетесь в Огненное море». Словно запущенная из лука стрела, Тремис стал уноситься из этой земли все дальше и дальше. Судорожно дыша, он пытался рассмотреть пространство вокруг себя, но скорость его обреченного полета стала столь высокой, что окружающие его виды слились в бесформенное месиво. На какой-то момент он начал ощущать острую нехватку воздуха, пока сознание, вопреки воле, окончательно не оставило его. Первое, что почувствовал Тремис, когда очнулся, был тяжелый удушающий жар, не позволявший ему наполнить грудь воздухом в долгожданном глубоком вдохе. Раскаленный воздух силился проникнуть в его легкие, и инстинкт выживания все же заставил ангалийца пропустить в себя порцию этой ядовитой, всеобъемлющей жары. Обливающееся вязкими струями пота тело чувствовало под собой обжигающую поверхность камня, на котором очнулся Тремис. Глаза его были все еще закрыты, а веки столь тяжелы, что Тремис не в силах был раскрыть их. Наконец он постарался распахнуть глаза, но тут же вновь крепко зажмурился из-за ударившего прямо в зрачки света — яркого, необыкновенно колючего, как и воздух в этих краях. Поднеся к глазам ладонь, точно стараясь защитить их от света, он осторожно взглянул на это неизведанное пространство сквозь слегка раскрытые пальцы. Совсем скоро глаза начали привыкать к свету, и тогда Тремис обнаружил, что стоит на скалистом берегу, но вместо воды его твердь окаймляло бушующее пламя. Он сразу понял, чем являлся этот огненный беспощадный океан. Жар вокруг стоял такой, что казалось, будто еще немного — и его тело вспыхнет подобно пропитанной маслом лучине, поднесенной к огню на опасно близкое расстояние. Инстинктивно он попятился по направлению от Огненного моря прочь и уперся спиной в скалистый уступ. Перебирая ногами, Тремис медленно шел по краю берега, будто надеясь найти хоть какое-то углубление, хоть какую-то пещеру в этом скальном монолите, чтобы укрыться от жары. В глазах больно жгло от яркого излучения, исходящего от огненных волн, которые умудрялись издавать похожий на прибой шум. В какой-то миг ему показалось, что глаза привыкли к бесконечному свету — он постарался сфокусировать свой взгляд хоть на чем-нибудь, но глаза не смогли распознать ничего вразумительного. Осознавая, что зрение его неумолимо иссякает, Тремис подумал, что терять ему уже нечего, и распахнул глаза. Единственное, что смог поймать его взгляд, была белая пелена, которая становилась все ярче и ярче, покуда не достигла своего предела, вспыхнула в последний раз и погрузила ангалийца в беспробудную тьму. Перед тем, как двинуться дальше в поисках уступа в скале, Тремис неподвижно стоял. Веки его были широко распахнуты, обнажая сплошные, как яичный белок, навек ослепшие глаза. Он не смог увидеть, как далеко отсюда, в том месте, где осталась Королева, в черное небо устремился первый багровый столб кровавой пыльцы сытого Эксиля и образовал собой защиту против кишащих на орбите Амплерикса мерсеби.