Глава содержит сцены жестокости. Читайте дальше с осторожностью!
Машина подъехала к загородной резиденции певца, по степени охраняемости больше походившей на Белый дом. Высокий непроницаемый забор, камеры наблюдения, приборная панель рядом с воротами. Стекло дверцы водителя опустилось. Виктор вытянул руку и набрал какую-то комбинацию на приборе, похожем на домофон. Послышался голос Барта. Игривый, тягучий как мёд: — Кто та-а-ам? — Виктор Ван Арт. — Кодовая фра-за?.. — Бенни, оставим это. — Ну да, ну да. Так я и поверил. Сейчас каждый знает Виктора Ван Арта. Вот так тоже приедет проходимец, назовётся, и-и-и… Всё. Так что давай… Фра-а-за… Никки едва держалась, чтобы не расхохотаться. И решила, больше ради прикола, выкрикнуть: — Я люблю Бенни Барта! — Ну во-о-от! Другое дело! Залетайте… Глаза Вероники чуть не выпали от неожиданности. Даже жаль, что она угадала. Было бы забавно посмотреть, как Князь признаётся в любви поп-идолу. Барт, оказывается, тот ещё самолюб. «Википедия» не обманула. — У него настолько лёгкая кодовая фраза? — спросила Никки. — Нет, кодовая фраза — название его первого альбома. Но, видимо, ему просто очень понравилось твоё признание. В пентхаусе Барта Вероника просто разглядывала всё, разинув рот. Многочисленные награды, золотые диски в рамках, плакаты, портреты с его изображением. Шик, блеск, пафос. Зато сразу видно, что попал в гости к звезде. «Ещё и я вся такая ослепительная, иду под руку с главным вампиром города… Чёрт, нет… это не для меня». Певец согласился принять их в одной из гостиных. Сам он тоже был при параде: стильная укладка, костюмчик от Кутюр, ослепительная улыбка. Он поднялся с дивана и манерной походкой направился к ним. — Ви-иктор, как я рад тебя видеть! А это Вероника? — он оценивающе оглядел её. — Вау! С какой коронации ты украл эту принцессу? — Можно просто Никки, мистер Барт, — она улыбнулась. — Я так рада с вами познакомиться, это же балдёж! — Не-а, не-а! — певец погрозил пальцем. — Для тебя просто Бенни. Ну, обнимашки? Девушка с радостью открыла объятия для Бенни. Они крепко обнялись. Вероника с удивлением поняла, что он несколько отличается от вампиров. У Барта была такая тёплая, расслабляющая аура, что он сразу располагал к себе и вызывал восхищение. Теперь понятно, почему он стал таким известным. — М-м-м! — певец шумно вдохнул носом рядом с её шеей. Стало не по себе. — Как ты вкусно пахнешь! Спелая, сочная, прямо ягодка… — Бенни… — Виктор только сейчас напомнил о своём присутствии. — Да ладно тебе, ты же тоже чувствуешь! — Простите? — девушка настороженно посмотрела на вампиров. — От меня что… воняет? — Нет же, ягодка! Это другой запах, — певец понизил голос до полушёпота. — Особенный… — Эм-м… — Никки почувствовала, как щёки потеплели. — Я думала, только оборотни чувствуют запахи. — Ох, ты ещё и не такое узнаешь, когда станешь вампиром! А что, у тебя должно получиться… Личико, стиль, харизма… уже и связи есть — с самим Князем ко мне пришла! Барт сказал это с такой лёгкостью, что Вероника и не вникла в смысл. Зато Виктор прекрасно всё подметил. — Ей всего шестнадцать, Бенни. — Ой, да? Прости, ягодка! Ну ничего, я пока умирать не собираюсь… С ра-а-адостью дождусь твоего совершеннолетия! «Он что, флиртует со мной?!» — Кстати, о смерти, мистер Барт… кхм… Бенни… почему все думают, что ты мёртв? Лицо певца наполнилось драматизмом. Он взял с кофейного столика бокал с шампанским, сделал глоток и, вскинув руку ко лбу, проговорил: — Реальность так жестока, ягодка! Один мерзавец испортил мой последний концерт, — он вложил всю боль в слово «последний». — И теперь, чтобы люди забыли, я вынужден обрести себя на заточение! — Надолго? — У него спроси! — Бенни показал на Виктора. — Думаю, ещё примерно столько же, — ответил тот. — Это действительно жестоко… — Никки покачала головой. — Чем же ты занимаешься, пока сидишь здесь? — Как чем? Творю! Когда я, наконец, выйду из этой клетки, мои продюсеры не будут знать покоя! У меня подготовлена куча альбомов. Кстати, об этом… какие мои песни тебе нравятся больше всего? Девушка назвала композиции, что были ей по душе. Протрещала вампирам все уши о том, как бы ей хотелось тоже заниматься чем-то таким… пением или танцами. И тут же спустила себя с небес на землю, сказав, что для этого её лучшие годы уже прошли. Певец пришёл в крайнее недоумение: — Лучшие годы?! — он притворно схватился за сердце. — Ягодка, да ты взгляни на себя! Ты же в самом расцвете! Даже Виктор в его-то возрасте ещё умудряется творить! — В смысле? — она посмотрела на Ван Арта. — Ох, Бенни… — Виктор покачал головой. — Всё это дела давно минувших дней. Уже и не помню, когда последний раз что-то писал. — Вы пишите? Книги? — Музыку, ягодка. Виктор — композитор. — О мой бог! Я хочу это видеть! Нет, слышать! Бенни, у тебя же есть фортепиано? — Погляди-ка какая резвая! — Барт улыбнулся. — Она мне нравится всё больше и больше. — Я не знаю, Никки… Давно не подходил к инструменту. — Ну блин… ну, мистер Ван Арт, не жадничайте! — девушка сделала щенячьи глазки. — Por favor! — Какая прелесть, ты знаешь испанский? — удивился Бенни. — Ну… есть немного. Мои отец и бабушка были родом из Сарагосы. — Ну-ка, ну-ка, а как по-испански будет: «Бенни Барт лучший»? — Разве ты не знаешь испанский? — усмехнулся Ван Арт. — Хотел послушать, что ягодка скажет. — Benny Bart es el mejor… Но я вообще-то надеялась уговорить Князя своим испанским! — Что ж… — Виктор вздохнул. — Тебе удалось. — Сейчас принесу синтезатор, — сказал Бенни. — Ура-ура! — девушка захлопала в ладоши. Барт ушёл в глубь дома. Сразу стало как-то неловко. Вообще, глядя на настолько уверенного в себе человека, девушка считала, что всё, что она делала, было неловким. В какой бы позе ни сидела, что бы ни сказала, как бы ни дышала… Точно не шельма, как её прозвали знакомые, а одна сплошная несуразица. Никки начала дёргать свои волосинки, отрывая секущиеся кончики. Голос Виктора испугал: — Что ты делаешь? — Я… это? Не знаю… само как-то… — Что тебе сыграть? — А вы можете сыграть всё что угодно? — Да. — Ух… круто, — она взяла телефон, просматривая плейлист. Руки дрожали, не попадая по клавиатуре. — Секундочку… ща… я просто… «Блядь, Вероника, соберись! Не беси меня!» — сказала она себе. — В-вот… — девушка показала экран. — Хорошо. — Стойте, вы даже слушать не будете? — Я знаю эту песню. — Да? — она уткнула руки в бока. — И о чём же в ней поётся? — О любви, — вампир улыбнулся. — Ха, вы просто ткнули пальцем в небо! —Y ¿cómo mirarte A esos ojos que me dejan en enero, Cuando sé que no son míos y me muero? El destino no nos quiere ver pasar. — Всё-всё, хватит, я верю! — Никки… тебе идёт это платье. — А вы, кажется, уже перебрали с шампанским, — она прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать смешок. — Вампиры не пьянеют. — Да? Тогда мне нужно перебрать с шампанским… — взяла бокал. — Срочно! Дно показалось через два-три глотка. Вероника взяла бутылку и снова наполнила фужер. Виктор внимательно следил за её действиями. «Да где ж тебя носит, Бенни?! Быстрее, твою мать!» — А вот и я! — «Помяни чёрта…» — Скучали? Хозяин пентхауса появился не один, а в компании крепкого парня, несущего синтезатор. Как только инструмент был размещён на подставку под бдительным взглядом певца, помощник удалился. — Ну-у-у… что? — Барт сел рядом с Никки и приобнял за плечи. — Готова получать эстетический оргазм, ягодка? — Аха… — она опустошила ещё один бокал. — Ух… теперь да. — А ты не злоупотребляешь алкоголем? — с настороженностью поинтересовался Виктор, садясь за синтезатор. — Если я сейчас не буду злоупотреблять алкоголем, то начну злоупотреблять сигаретами… Бенни рассмеялся, но так и не понял, шутка это или нет. А вот Виктору, похоже, такой ответ не очень понравился. Его губы сжались в тонкую полоску. Но он промолчал. Пальцы вампира тронули клавиши. Спокойная и простая, но от этого больше изящная мелодия разлетелась по комнате. Постепенно, с каждой новой нотой музыка начала обретать витиеватость и глубину. Пианиста завороженно слушали, не в силах дышать, чтобы это не сбило весь настрой. А Виктор ни на кого и не смотрел, полностью погружённый в игру. Инструмент плакал и просил той несбывшейся любви, которая воспевалась в песне. Неистово кричал, доказывая, что тем высоким чувствам не в силах пойти наперекор даже сама судьба. Последний аккорд… Оглушительная тишина. — Браво, Виктор! — Бенни ему аплодировал. — Великолепно, скажи же, ягодка? — Я… да… у меня мурашки… — она показала свои руки. — Спасибо, — Виктор кивнул и посмотрел на часы. — Уже почти полночь, думаю, нам пора. — Точно? — голос Бенни стал немного грустным. — Может, ещё на часок задержитесь? — Думаю, мистер Ван Арт прав… — Никки поднялась. — Мне завтра в школу, ещё и обратно добираться… Но у тебя классно. — Буду рад ещё тебя увидеть, — он достал из кармана свою визитку. — Созвонимся, ягодка? — Ого… Да, конечно. Спасибо за доверие.~•••~
Перед тем, как отвезти Никки в дом стаи, Виктор сослался на необходимость заглянуть в «Новую жизнь», ему нужны были какие-то документы. Вероника не стала возражать, прекрасно понимая, что для неё это неплохая возможность посмотреть ещё одну «вампирскую пивнушку», как она это про себя называла. Ехали в молчании. Ван Арт внимательно смотрел вперёд, хотя, судя по манипуляциям с рулём и коробкой передач, а также набранной скорости, он знал эту дорогу, как свои пять пальцев. А Никки думала. О забавном Бенни, что за один вечер уже успел стать ей добрым другом. О Викторе, открывшемся с новых сторон. «При всей своей важности и охуенности он ещё и музыкант от бога. Такой идеальный, что мой комплексометр сейчас рванёт… У него есть женщина? Или мистер Грей слишком хорош для отношений? А может, он гей? Я уже слышу осуждающий вой толпы баб…» — Что-то не так? — вампир посмотрел на неё. — С чего вы взяли? — Ты необычно молчалива. Не похоже на тебя. — Ой, всё-то вы обо мне знаете! Можно подумать, я не затыкаюсь… «Бля… Ну вообще-то да…» — Ты, наверное, просто устала… Ничего, скоро будешь дома. — Можно нескромный вопрос? — Попробуй. — У вас есть ещё какие-нибудь распиздатые таланты, о которых я не знаю? Ну, например… Проходить сквозь стены, превращаться в кузнечика на стероидах, лазерами стрелять из всех частей тела, не разбрасывать носки по дому… Виктор тихо засмеялся. — О мой бог! Вы и такое умеете?! Это памятный момент, мне нужно его заснять! Скажите «сыр»! — Ну хватит дурачиться… мы почти у… Ван Арт замолк на полуслове, словно что-то почувствовал. Нахмурился. Припарковался у какой-то многоэтажки. — Мы приехали? Это «Новая жизнь»? — Никки… — его голос заметно огрубел. — Останься в машине. — Но… — Это не просьба. Он покинул салон, хлопнув дверцей. Прежде, чем завернуть за угол, вгляделся в переулок. Вероника смотрела Виктору в спину, пока тот окончательно не вышел из поля зрения. Она решила попробовать скоротать время музыкой из наушников. Но минуты ползли, как ленивые черепахи, а чаша терпения заполнялась быстрее, чем билось сердце. Наконец, она не выдержала. Начала рассуждать вслух: — Там точно случилось что-то ужасное… На нём лица не было. Князь, конечно, сказал прижать жопу, причём довольно убедительно, но вдруг ему нужна помощь? Вдруг там армия гоблинов, фанатов или, хуже того… феминистки?! Не, ну в пизду, я бездействовать не буду… Нажав на кнопку, она разблокировала дверь и вышла наружу. И тут же обнаружила единственный минус этого шикарного платья — осенней ночью в нём холодно до стука зубов. Значит, медлить тем более нельзя. Быстро перебирая ногами, она той же траекторией пошла за Ван Артом. Цоканье каблуков по асфальту и шум в ушах… что может быть ещё более нагнетающим на фоне тишины большого города? Спустя несколько метров в нос ударил какой-то странный запах. И с каждым шагом он становился всё гуще… — Это похоже на… Кровь?! Она ускорилась. От мысли, что Виктор прямо сейчас умирает где-то там, становилось плохо, грустно, страшно… И её злила эта смесь эмоций. Однако с Виктором было всё в порядке. Он стоял к ней спиной, загораживая что-то, и говорил по телефону. Когда вампир сделал шаг в сторону, перед Никки предстал сущий кошмар… Куча трупов прямо у здания с вывеской «Новая жизнь». И ещё один мертвец, одетый в униформу охранника, прямо у входа. Тела были до такой степени истерзаны, что невозможно было посчитать, сколько их там. Оторванные головы мужчин и женщин раскрыли рты, показывая окровавленные клыки. Все эти жертвы были вампирами. Их будто разжевали и выплюнули… Распотрошили, точно тряпичных кукол. На ум приходило только одно слово. Волк. Она подошла к месиву на негнущихся ногах, думая: «Нет… быть не может! Волки не такие, нет! Они же… безобидные… они не могли…» — Я не верю… — вслух сказала она. По щеке скользнула слеза. — Никки? — Виктор обернулся. — Боже, я же просил тебя сидеть в машине! От жестокого зрелища и дурного запаха у Вероники помутнело в глазах. Ноги подкосились. Холодный асфальт содрал колени. Перед тем, как окончательно лишиться чувств, она ощутила на плечах холодные руки…