~•••~
Проснувшейся Никки в глаза сразу бросился рыжий зад. Абиссинец балансировал на краю кровати и, вытянув мордочку, пытался посмотреть в окно. Девушка приподнялась на локтях, чтобы узнать, что же так привлекло внимание пушистого друга. За окном медленно пролетали большие снежинки. — Что, мелкий, ростом не вышел? Иди сюда… Никки поднялась с кровати и взяла кота на руки. Тот сначала недовольно замяукал, но, когда хозяйка поднесла его к увлекательному виду, успокоился и уставился в окно. Задними лапами стоя на подоконнике, передними Амон пытался поймать снежинки, но мешало стекло. — Это твой первый снег… Нравится? — Мя, — ответил кот, не отвлекаясь от своей игры в «Поймай». — Мне тоже… Выглянув на улицу внимательнее, Никки увидела, что поляну у дома и весь лес застелило белым, блестящим на солнце саваном. Снег шёл всю ночь. — Кажется, грибы накрылись… снегом. Она перевела взгляд в сторону. Вздохнула. Вместо горшка с вербеной на столе — небольшой росток в стаканчике. Остальное пошло на опыты. Никки открыла шкаф, присела. Поддела ноготком фанерную доску внизу. За тайником лежала коробка, а в ней — мешок с сушеными частями растения и бутылка из-под колы, но жидкость внутри не тёмно-коричневая, а прозрачная с зеленоватым оттенком. Никки открутила крышечку, понюхала. Экстракт вербены всё ещё не имел запаха. Это хорошо, если надо самому кого-то отравить. Но, если такая штука попадёт в чужие руки — плохо дело. — Чин-чин, Амон! — Никки приподняла бутылку в сторону котёнка и сделала глоток. — Как противозачаточные… пить каждый день. Надеюсь, аллергию не схлопотаю. Девушка поспешила вернуть всё обратно, как было. Накинула халат и вышла из комнаты. В доме царил переполох. Мия бегала из одной комнаты в другую, собирая вещи. Раскрытый чемодан стоял на проходе в их с Максом спальню. — Твою ж Ибицу… Что происходит? Маньяка не нашли, и мы переезжаем? — Солнышко, ты уже проснулась? — Мия оторвалась от запихивания гардероба в ограниченное пространство чемодана и обняла Никки. — Доброе утро… А мы ненадолго уедем… — Мы? — Я и Макс. Возникли неотложные дела в Чехии. — Это как-то связано с вашей сверхъестественной хернёй? — Напрямую… И что за привычка ругаться с утра пораньше? — Я вот смотрю на всё это… И не ругаться просто не получается! — Никки сложила руки на груди. — Вы бы хоть предупредили, ёбушки-воробушки! — Прости… Мы с Виктором решили, что откладывать нельзя. — Ещё и Князь… все кидают… пиздец просто. — Нет, Виктор остаётся… — Мия угрожающе-шутливо понизила голос. — Это не значит, что можно валить на него свои проблемы, пока нас не будет. — А он, кажется, и не против… — Вероника! — Шучу я! Шучу! — девушка засмеялась, но скоро помрачнела. — Эх… Надолго вы? — Ещё неизвестно, но с Аши обычно без задержек не бывает. — С кем? — Аши. Клан древних вампиров, охраняющих историю. — Сложно… Типа Акацуки что ли? — Чего? — А, забей… Пообщайся с Эйприл пару дней — и не такие слова узнаешь… — Надеюсь, ты найдёшь, чем заняться… без вреда для окружающих. Будем созваниваться каждый день. Сувениров привезём. — А если тут без вас какая-нибудь жопа начнётся? — Фоллы тебя защитят. — Хых… Учитывая, что Одри меня не переваривает, а Ральф и Хелен сторонятся… Рановато Гуэрра свалил. Уже можно писать завещание? — Не драматизируй. «Да какой уж тут драматизм… Реализм как он есть». — Ладно, Мия, я поняла. Когда улетаете? — Сегодня ночью.~•••~
Раз уж опекуны заняты сборами, а для выполнения школьных заданий совершенно пропало настроение, Никки решила заняться собой. Пробежаться по лесу, сжечь хотя бы часть отложившихся в боках вкусняшек Макса. Несмотря на снег кругом, было совсем нехолодно. И всё равно Никки натянула верный анорак и тёплые колготки под спортивные штаны. Энергичная латинская музыка в наушниках настраивала на рекорды. Прохладный воздух румянил щёки и нос. Тихий хруст снега под ногами успокаивал. Никки старалась не бежать слишком быстро, чтобы не выдохнуться, не сбиваться с ритма. Но навалившиеся события требовали резкого выхода. Импульсивного толчка, взрыва. Как она ни сдерживала этот порыв, в итоге, сугробу рядом досталось. Никки принялась с остервенением пинать ногами снежную кучу, раскидывать в стороны, швырять, исступлённо колотить раскрасневшимися кулачками. При этом она, конечно же, кричала и материлась. — Я тоже зиму не люблю, — раздалось сзади. Никки вскрикнула и, схватившись за сердце, обернулась. В нескольких шагах стоял взъерошенный Шон в одних трусах. Оборотень шумно дышал и с интересом её разглядывал. — Твою мать, Шон… Напугал! — Прости, Никки. Я разминался недалеко, а тут тебя услышал, ну и решил проверить… — Я думала, подкрадываться — вампирская традиция. — Уметь подкрадываться должен каждый охотник, не обязательно вампир… «Он — охотник, — подумала Никки, по-новому взглянув на волка. — А я кто? Его добыча? Спортивный интерес или… Испанский стыд, ну почему ты такой… такой… несвободный!» — Проверил? — хмуро спросила она. — Я в норме, а теперь иди. Дай побыть одной. — Никки… — оборотень сделал шаг к ней. — Нет, ни с места! Это ничем хорошим не кончится! — Я приставать не буду, обещаю. Давай просто поговорим. — О чём? — О нас с тобой. — Хах! О нас… Шон, хорош. Никаких «нас». Ну поцеловались разок, бывает. Бес попутал! — Ах, попутал… — оборотень криво улыбнулся. — Для тебя это ничего не значит? — Ага. — И поэтому ты вчера на свидание пошла? Услышав это слово, Никки почувствовала, будто смешинка попала в горло, и начала громко кашлять, срывая горло. Да уж, такое… «свидание» врагу не пожелаешь. Не в том смысле, что всё было плохо, нет. Виктор… занятный. С ним, оказывается, много, о чём можно поговорить и помолчать… А то, как Ван Арт сбивался с толку, стоило ей выдать что-нибудь эдакое, — это же просто умора! Но как закончилось, это, конечно… Без комментариев. Когда кашель отпустил, Никки прохрипела: — Ага… — И как прошло это твоё свидание? Никки отвела взгляд. — Ну… неплохо. — М-м-м… понятно. Хреново, значит. — А я не обязана обсуждать с тобой свою личную жизнь, понял? Всё было прекрасно! Прекращай совать нос не в свои дела, ни то я… ни то я… — Ну? Чего? — Ни то я кину в тебя снегом, вот! — Ой! — Шон притворно выпучил глаза. — Боюсь, боюсь! И оборотень захохотал, схватившись за живот. Такое не прощают! Это ж надо иметь такую наглость, чтобы открыто издеваться над угрозами! Никки нахмурилась и сжала кулаки до хруста костяшек. Затем набрала пригоршню снега и, сформировав плотный комок, метко запустила в оборотня, что не прекращал смеяться. Увесистый снежок попал точно в горячую накаченную грудь и распался на несколько кусочков. Шон тут же замолк. — Ах ты… мелочь… — прошипел волк, уже ища глазами сугроб для ответного снаряда. — Ну берегись, сейчас получишь! — А вот и нет! А вот и не попадёшь! — девушка показала язык и, повернувшись спиной, дразняще завиляла бёдрами. — Бе-бе! Не попа… Ай! Попал. Липкий снежок с глухим шлепком угодил в её левую ягодицу. — В яблочко! — возликовал Шон. — Вот так-то! Охлади свою красивую задницу! — Ну ты… писька! Всё, Шон Фолл! Лучше беги! И понеслась. Беспорядочный обстрел друг друга снежками с каждой минутой набирал обороты. Смех, крики, ругательства. Её визги. Его подколы. Шон оказался настоящим монстром по части снежных битв. Вся в белых комьях, будто снежная баба, Никки поняла, что ей не выстоять в этой борьбе. И начала молить о пощаде, стоя коленями в снегу. — Ну всё! Всё! Ты победил! — Что я слышу… Никки сдаётся? — Сдаюсь! Иначе ты меня в сугробе закопаешь! — Йиху! — Шон сделал ликующий жест рукой и подошёл к Никки, чтобы помочь ей встать. — А кто у нас красавчик? Кто, а? А?! — Ты! Ты! — девушка закатила глаза. — Только на этот раз! — Я победитель, так? — Так. Шон приблизился, оставляя между ними чертовски мизерное расстояние. И заглянул своими глубокими голубыми глазами в её бездонные тёмные. Поверх морозного румянца на щёки Никки лёг румянец смущения. — Победителю требуется награда… — сказал он, чуть наклонившись. — Шон, тут холодно, я… — Согрею. Оборотень пылко приник к её губам, прижался к её телу каждой мышцей, заключив в крепкое кольцо из собственных рук. Сильные пальцы оборотня смяли синтетическую ткань светло-серого анорака. Никки вдохнула запах его губ… запах дикости, свободы… «Запах настоящего мужика…» И закружилась голова… Одной рукой она обхватила маленькими ручками широкие плечи, другую — запустила в волосы, прохладные от потерявшихся внутри кусочков снега. Шон прижимал её ближе, хотя казалось, что ближе уже некуда. Никки тянулась к нему, летела, точно бабочка на огонь. К такому сильному, тёплому, нужному до невозможности. Шон мягко опустил её на снег, сверху накрыв своим телом, прижимая собой к белой земле. Прохлада была ей незнакома, чужда… пугала… и Никки, обхватив руками и ногами горячее тело оборотня, держалась за него, как за соломинку. Воспользовавшись замешательством волка, положила на лопатки. Теперь Никки была сверху. — Вау… — восхищённо прошептал Шон. — Какая ты… классная… — Нет… нет… — Да. Ещё как да! — Нет, Шон, подожди… Я не могу… ты… мы не можем… — Почему? — Блядь… он ещё спрашивает! — она плеснула снежных брызг ему в лицо. — Сколько можно повторять… У тебя есть девушка! Хлоя! И она же ничего мне не сделала, она хорошая, я не могу с ней так поступить. Хлоя этого не заслуживает! — Никки, ты меня хочешь? — Хочу — не то слово! — подтверждая желание, она начала двигать бёдрами вперёд-назад, дразня и без того напряжённую плоть. — Хочу, но не могу. Я не настолько сука. Не могу увести чужого мужика, не умею. — Ну… р-р… — Шон прикусил губу от нехитрых манипуляций с его слабым местом. — Ну хочешь, я расстанусь с Хлоей? — Я?! — Никки скривилась. — А ты сам-то хочешь? Шон отвёл глаза. Он не знал, что сказать. А если и знал, то не мог понять, как подобрать слова правильно. — О… ну всё ясно… — Никки поднялась, чувствуя слабость в ногах, но поспешила (с великим трудом) вернуть себе самообладание. — Знаешь, Шон… Ты сперва сам для себя реши, окей? Не надо водить вокруг пальца ни меня, ни милашку Хло. Люблю, когда мужики думают головой… а не головкой. — Ну… это будет сложно… — Да неужели?! — Я — оборотень, Никки. У оборотней всё держится на инстинктах… потребностях… — Ах вот оно что! — Никки пнула снежный комочек, лежащий под ногами. — Знаешь что, дорогуша, тогда у нас с тобой только два варианта. Первый: ты пытаешься достать голову из… своих потребностей… — Второй? — Второй: я окончательно и бесповоротно становлюсь лесбиянкой! — Ты? — Шон засмеялся. — Брось, ну какая из тебя лесбиянка?.. Ты слишком классная для этого. — А вот представь себе, опыт у меня есть! — М-м… Никки с девчонкой? — волк подмигнул. — А это возбуждает! — Да пошёл ты! Извращенец! И она, поправив одежду и волосы, побежала дальше в лес. — Я не извращенец! — крикнул Шон ей вдогонку. — Я без комплексов!~•••~
Снова аэропорт. Потоки спешащих на посадку людей. Чья-то неразбериха с багажом. Мелькание на табло. Никки снова не хотелось их отпускать. На этот раз ещё сильнее, потому что привязанность к этим двоим с каждым днём росла в арифметической прогрессии, потому что это путешествие будет длиться неопределённый срок. Рейс «Нью-Йорк — Прага» предательски не хотел задерживаться. — Ну ты чего, мини-герой, задушишь же! — прохрипел Макс, похлопывая Никки по спине. — Давай с нами, если не хочешь отпускать? Я там видел, один мужчина лететь передумал и пытается теперь продать свой билет… — Ну нет! — девушка шмыгнула носом. — Я в эту шайтан-машину с крыльями ни ногой! — Всё обойдётся, солнышко. Когда-то мы уже летали в Чехию. — Чтобы по приезде сразу же позвонили! — Как обычно, ты нас знаешь, — оборотень подмигнул. — Ну ладно, задайте этим Аши-хренаши! Оборотень и Рождённая Луной уже хотели пройти в зону контроля, но… — А его какой хрен сюда притащил?! — сквозь зубы сказал Макс. Никки обернулась. В их сторону, быстро и грациозно, приближался Ван Арт. Неожиданно однако. Тут же отвернувшись, девушка поспешила вытереть слёзы и обмахнуть лицо руками, чтобы краснота хотя бы немного спала. — Добрый вечер, Мия, Вероника… И ты, Фолл. — Виктор, привет… — всегда дружелюбная к нему Мия улыбнулась и помахала рукой. — Какими судьбами? — Выражаясь проще… ты чего припёрся? — перефразировал Макс. — Это вообще-то семейная сцена. — Надолго не задержусь, — вампир протянул Мие флешку. — Здесь подробности, касаемо того, что произошло у «Новой жизни». Ознакомьтесь, вдруг окажется полезным? — И ты даёшь это только сейчас? — волк нахмурил брови. — Поверь, Фолл, причины были. Никки стояла рядышком, внимательно слушая и не вмешиваясь в разговор взрослых. Она всё равно многого не понимала из того, о чём они говорили. Не шаришь — не лезь. — Если это всё, то мы идём? — получив утвердительный кивок вампира, Мия ещё раз обняла Никки и чмокнула в щёку. — Счастливо, солнышко. — Пока… — пискнула Никки, глядя блестящими глазами на удаляющихся опекунов. — Вероника… всё в порядке? — спросил Ван Арт, когда Мия и Макс уже скрылись в толпе, а она до сих пор смотрела в точку, где они были ещё несколько минут назад. — Угу… я… просто… — Никки вздохнула. — Нет, в норме… — проглотила ком и улыбнулась. — Приветик, Князь, как дела? Виктор искренне удивился её способности так быстро менять одну эмоцию на другую. Зрачки вампира немного расширились, рот приоткрылся. — Чего вы? — Никки почесала затылок. — Со мной что-то не так? — Высо́ко над парижской Notre Dame Красуются жестокие химеры… — Твоё лицо — зловещий лик Яги, Нагие дёсна алчны и беззубы, Твоя рука имеет вид ноги, Твои черты безжалостные грубы, Застыли пряди каменных волос, Не знали поцелуев эти губы, — Не ведали глаза химеры слёз, И шерстью, точно сорною травою, Твой хищный стан уродливо оброс… Что, настолько хреново? Ай, ладно… я с вами, в общем-то, согласна. Виктор застыл, не найдя слов. Хотел намекнуть на многоликость, а вон оно как перевернула, по-своему поняла… — Эй… мистер Ван Арт? — Никки пощёлкала пальцами перед ним. — Вы здесь?.. — Да, извини… Задумался. — Снова о работе? М-да… Вам бы в Вегас. С блэкджеком и первой положительной. — Куда ты сейчас? — вдруг спросил вампир. — Наверное, домой… А вы что, хотели взять меня в Вегас? — Не совсем. Хотел предложить подвезти до дома. — Эх… жалко, что не в Вегас. Ну ладно. Только дядю Джона предупрежу, чтобы не ехал за мной. — А как же ты добиралась сюда? — На такси, с Максом и Мией. Минуточку… — она достала телефон. — Дядя, привет! Тут такое дело…