~•••~
Когда Мия вошла в комнату Никки, кот, дремавший на стуле, сразу обратил на неё внимание, но притворился, что спит. Женщина прошла к кровати и присела на краешек. Сердце сжалось от тупой боли. Осунувшаяся Никки, как тряпичная куколка, лежала поверх постели в грязной одежде и обуви. Даже сейчас на её лице чётко угадывались следы недавно пережитых эмоций. Столько страха, печали и непонимания… Мия тихо всплакнула и взяла с подоконника пачку влажных салфеток, чтобы убрать с побледневших щёк, губ и пальцев Никки высохшие пятнышки крови. Мия старалась стирать аккуратно, но от очередного касания салфетки к коже Никки слегка вздрогнула и открыла глаза. — Мия? — слабо спросила она. — Почему ты плачешь? — Тише-тише, солнышко… Не вставай. Всё хорошо, ты дома. — Дома… Никки попыталась вспомнить, что произошло. Она напевала Бритни Спирс, уговаривала Мартина прийти к ним на Рождество. Потом… Чья-то машина… Мартин раскидывает непонятных типов… Её душит какой-то урод. Она берёт нож… и!.. Пустота. Вернул к реальности её всё тот же Мартин, а перед глазами — изуродованный труп вампира и руки в крови. Никки заплакала. Ох, лучше бы не вспоминала!.. — Мия… я… я… — слова разделялись шумными всхлипами. — Я не знаю… как это… Не помню! — Не плачь, милая! Всё будет хорошо, мы разберёмся. Я верю, что ты ни в чём не виновата. Никки приподнялась на локтях и тут же оказалась в тёплых объятиях. В них Мие хотелось вложить всю свою заботу и поддержку, чтобы страхи ушли, а неизбежно наступающая на пятки тьма не отравляла сердце этого доброго и наивного человечка. Они обнимались долго. Без слов. Мия прекрасно всё понимала. Она вспомнила, как сама впервые убила. Тогда это ещё очень долго терзало, и по сей день иногда снились кошмары. Никки физически почувствовала, как темнота отходит, испугавшись той теплоты и сострадания, что излучали руки Мии, гладящие по спине. — Тебе нужно помыться и надеть чистую одежду, — сказала Мия, отрываясь. — Я могу помочь, если хочешь. Сначала Никки собиралась согласиться. Ей не хотелось оставаться одной, даже в ванной. А потом, вспомнив, что на шее ещё есть неприятный сюрприз, помотала головой. Придётся справляться самой. — Нет, спасибо… — пробормотала Никки. — Точно? — Да, я сама… — Ну ладно… Тогда мы будем ждать тебя внизу. — Мы? Ты и Макс? — Ещё Мартин и Виктор. — Чёрт, Мартин… совсем забыла! Я, наверное, заставила его здорово так пересрать… — Никки… — Что? Я не невоспитанная, я просто прямолинейная!.. Ой, а Князь! Он же сделает Мартину харакири! Бегом иди туда, а то как бы чего не случилось! Мия улыбнулась. Хорошо, что Никки хоть немного отвлекается от мрачности. Ещё разок крепко обняв и поцеловав в макушку бедовое чадо, Мия вышла. А Никки подошла к шкафу за полотенцем и чистой одеждой. Вместо того, чтобы стирать мочалкой последствия недавней истории с головорезами, Никки стояла под плотной струёй тёплой воды и отстранённо изучала свои руки. Кровь с пальцев уже давно сошла, но Никки продолжало казаться, что она испачкалась. По локоть. Будто липкая бурая жидкость осталась под ногтями, въелась в отпечатки пальцев, хлюпала, стоило сжать кулаки. Никки присела на корточки и зажмурилась, чтобы прогнать страшные миражи. Обхватив голову, она прошептала, зная, что душ всё заглушит: — Это была не я… Я бы не смогла… никогда в жизни не смогла бы убить… Плакала Никки не долго. В голове всплыли слова того вампира и обдали, как кипяток: «Плевать, что нам велели взять тебя живой!» Никки вскочила на ноги и, подставив лицо к воде, начала торопливо умываться, при этом массируя и щипая себя за щёки. «Заказали! Меня заказали! Кто? Зачем?! Я же ничего такого не сделала… Вдруг это из-за… Надо бы обсудить с Князем, а потом… Ой, в жопу! Хватит паранормальной херни! Давайте как-нибудь без меня!»~•••~
Горячий спор Макса с молчаливым Виктором прервало появление Никки. Оптимизм оборотня дал трещину, когда он увидел, что по лестнице спускается не его мини-герой, а лишь жалкое серое подобие. Никки выглядела измученной, и казалось, что за один вечер она похудела килограммов на пять, не меньше. Но, несмотря на всю паршивость ситуации, она продолжала слабо улыбаться, шагая с котом на руках. — И чего притихли? — спросила Никки, плюхнувшись на стул. — Я же не умерла… в смысле… пока только психологически. Физически я в норме, вроде бы. — А ты молодец, — с улыбкой сказал Мартин, но Никки видела в его взгляде еле уловимый страх. — Быстро оклемалась… — Как ты себя чувствуешь? — спросил Виктор. — Неплохо. Нет, правда… Это же не моя рожа превратилась в фарш… Макс подошёл к ней, положил руку на плечо и серьёзным тоном сказал: — Не грызи себя. Ты всё сделала правильно. Тут ведь либо ты его, либо он тебя… Ну посмотри на это с другой стороны, мини-герой… ты доказала, что умеешь драться! — Вот именно! Я хотела драться, Макс… — из груди Никки вырвался судорожный всхлип. — Драться, а не убивать… — В случае с кровос… — наткнувшись на укоризненный взгляд Ван Арта, оборотень поспешил исправиться: — С вампирами… это иногда одно и то же. — Да… Наверное… — Солнышко, давай я налью тебе чаю с душицей, — Мия нашла в шкафу любимую кружку Никки. — Макс ещё печенье испёк. Лимонное, как ты любишь… — А покрепче чая ничего нет? — Никки посмотрела на Виктора и уточнила: — Не кофе. И не крепкий кофе. Вампир тихо усмехнулся. — Не вопрос! — сказал Макс и ушёл к шкафчикам на поиски спиртного. — Там где-то бренди оставался… — Макс, нет! Она не будет пить! — Да ладно тебе, Мия… Всего-то пару глотков под нашим присмотром, на сон грядущий… Да она без нас по-чёрному закладывает, уверен! Мартин, будешь? — Ну… Я вообще-то на работе… — Лол, ты же не пьянеешь! — с усмешкой сказала Никки. — Твоя работа — это я, и я тебе разрешаю. — Значит, будет, — отрезал Макс, доставая третий стакан. — Ван Арт? — Когда-то ты рассказывал, что у тебя педагогическое образование, Фолл… — в ровном голосе Виктора скользнул еле заметный упрёк. — Теперь я в этом сомневаюсь… — Хорош выёживаться… Я тебя про выпивку спросил, а не про то, что ты обо мне думаешь… — Макс поставил перед Мартином наполовину полный стакан. В стакане Никки было всего на пару глотков. Себе же волк взял почти полный. — Вот когда у тебя свои появятся, тогда и воспитывай их, как твоей душонке угодно… — Макс сделал глоток, слегка поморщившись. — Ах да… вы же холостыми стреляете… Мартин чуть не подавился смешком, но вовремя себя одёрнул. А Виктор, казалось бы, должен был вскипеть или что-то подобное, но остался непробиваемым с виду. Мия в который раз за столько лет удивилась его самообладанию. — Макс… — голос у неё был тихий и явно недовольный. — Не при всех же!.. Никки, которая в тот момент хотела лишь смочить губы в бренди, выпила всё залпом. Поставив стакан на стол, шумно выдохнула и хрипло сказала: — Мистер Ван Арт… Если в следующий раз я ляпну что-нибудь кринжовое, вспомните этот день… Его я точно не переплюну… Ух… И раз пошли такие разговоры, налейте мне ещё… — Перебьёшься, — оборотень отказал с улыбкой на лице. Никки цыкнула, но упрашивать дальше не стала. Все замолчали. Мия и Макс смотрели на неё сочувственно, Мартин — с подозрением, а Виктор… Виктор вообще на неё не смотрел. Никки старалась не думать о произошедшем, просто гладила дремавшего на коленях кота, но снова и снова перед глазами вспыхивали, как взрывы снарядов, обрывки случившегося. — Там ничего нет, Вероника, — тихий голос Виктора испугал. — А? Что? — девушка вздрогнула и огляделась. — Твоя рука… на ней ничего нет. Никки только теперь поняла, что неизвестно сколько смотрела на свою лежащую на столе ладонь. Зябко поёрзала на стуле. — Да, спасибо… — Нам пора, — сказал Ван Арт, поднявшись. — Уже поздно. Не будем злоупотреблять гостеприимством, Линн. — Да, конечно, — улыбаясь, сказала Мия. — Спасибо, что зашли. — Будет что, расскажи, — напомнил Макс. — Разумеется. «Лучшего шанса поговорить не будет», — подумала Никки. — Я вас провожу! — Не нужно, Вероника. — Поверьте, Князь, ещё как нужно… Вампиры подождали, пока она наденет верхнюю одежду, и вышли с ней из дома. Макс проводил их непонимающим взглядом. Снова открыл бутылку бренди, плеснул добавки в стакан и как бы невзначай спросил: — И как давно у нашей Никки секреты с этим х… — Макс… — …Ван Артом! — исправился оборотень и выпил залпом бренди.~•••~
Обняв Никки на прощание, Мартин наказал ей не унывать. Совет хороший, только проще сказать, чем сделать. Как только Мартин отъехал от дома стаи, девушка заявила, решив не тянуть: — С меня хватит, — она сказала это тихо, но твёрдо. — Я устала от всей этой хрени. Ещё немного, и свихнусь! Мне лучше отказаться от своей… должности. Вы не волнуйтесь, мистер Ван Арт, я сохраню всё в тайне, но работать с вами… не хочу. Это всё слишком для меня, понимаете? Тишина в ответ. Виктор словно сканировал её, прищурившись. — Ну? Чего вы молчите? Я думаю, кто-то заказал меня потому, что я согласилась помочь вам сами знаете с чем. Говорила же, что кому-то может быть невыгодно… сами знаете что… — Изначально и я так подумал, но исключил этот вариант. О твоей работе больше никому неизвестно… — Виктор вздохнул. — Однако ты права, это стало чересчур опасно, и я не имею права просить тебя рисковать. — Вот так просто? Всего одно моё слово, и… всё? — Да. Виктор оставался спокоен, потому что был уверен, что она передумает. Решения этой девушки имели характер ещё более непредсказуемый, чем стихийные бедствия. — И как же вы тогда сделаете противоядие? — спросила Никки. — Кроме тебя этим заниматься, очевидно, некому, и поэтому… никак. Но разбирать лабораторию пока не будем. Возможно, ты передумаешь. — Я? Передумаю? После такого?! Да скажите спасибо, что я сейчас вообще разговариваю с вами, а не катаюсь по снегу в припадке! — Это поразительно. Правда. И мне интересно, как ты это делаешь… Как продолжаешь улыбаться вопреки обстоятельствам? — Ну вы же как-то ходите с похерфейсом круглые сутки! — Никки хихикнула. — У всех разные таланты… — Послушай то, что я сейчас скажу. Мои слова могут показаться жуткими, но это истина… — Ван Арт приблизился на пару шагов, и ей неосознанно захотелось отступить на столько же, но Никки продолжала топтаться на месте. — Ты считаешь себя убийцей, но, поверь, это не так. Я видел настоящих убийц. Ты — не они. Убийцы не жалеют и не раскаиваются в содеянном… «Взгляд с высоты прожитых… веков? Убийца говорит мне, что я не убийца! Чудненько…» — Эм… — Никки всё же отступила на шаг. — Понятно… Спасибо, хех… Нет, серьёзно. Вы не считаете меня убийцей, окей. И всё же мне надо время. Переварить, всё такое… — Я понимаю. Если всё же захочешь вернуться к работе, позвони. Когда Виктор сел в машину, ему позвонил Артур. — У меня новости. Билли нашёлся. — Хорошо. Он в клубе? — Да. Немного помялся при… транспортировке, но, в целом, говорить может. — Я скоро буду.~•••~
С виду она была почти в порядке. Так же шутила, улыбалась, сюсюкалась с котом, обучая его новой команде. Даже готовилась к предстоящим экзаменам и пыталась настроиться на рождественские каникулы. Она была почти в порядке… если не считать, что не спала по ночам и не выходила из дома целых три дня. Мию это беспокоило. Всякие попытки вытащить Никки на праздничный шоппинг или хотя бы на пробежку по лесу ломались о монотонное «не хочу». Макс тоже ходил как на иголках. Поездка к Форестам принесла столько же облегчения, сколько и беспокойства. Оказалось, что загадочным вервольфом на видео был новичок той стаи — Адриан. Обычный одиночка, вдруг решивший примкнуть к группе. Но тогда всплывала куча новых вопросов. Когда Форесты успели принять его? Почему Макс до этого ничего о нём не слышал? Да и поговорить лично с Адрианом как-то не вышло. Гарольд сказал, что парень нелюдим, не до конца смирился со своей новой природой… и тому подобная чушь. В общем, ситуация имела кучу белых пятен, и это Макса раздражало. Конечно, была мысль посоветоваться с Ван Артом, но её волк быстро отмёл, ну потому что он ведь и сам разберётся. Зачем ему в этом деле мнение вампира? Вечером третьего дня добровольной самоизоляции к Никки вошли без стука, чуть не сорвав дверь с петель. Это был Шон. — Слышал, ты вампира грохнула. Класс! — Ага… — девушка сделала вид, что читает, хотя на самом деле всё внимание переключила на посетителя. — И тебе привет. Чего пришёл? — Макс говорит, ты никуда не ходишь. Решил исправить. — Как? — Ну… по лесу погуляем, я тебе одно место хотел показать. Красивое. — Давай как-нибудь потом. Сейчас не хочется. — А киснуть, как старая бабка, с книжкой хочется? — оборотень взглянул на обложку. — Что это, кстати? — Габриэль Гарсия Маркес «Сто лет одиночества». Захотелось перечитать несколько книг до конца года… И нихрена я не старушка! Сам попробуй. Девушка протянула ему книгу. Шон с умным видом пролистал несколько страниц и с улыбкой признался: — Ни черта не понятно… — Потому что в оригинале, лол. Могу версию и на английском языке дать. — Скука. Может, чем другим займёмся? — М-м, а чем? — оставив закладку в нужном месте, Никки закрыла книгу и игриво взглянула на парня. Молодой волк принял недвусмысленный флирт без лишних слов. Навис прямо над ней и, обдав ушко Никки раскалённым дыханием, прошептал: — Я покажу тебе свой красивый… большой… — Большой?.. Хах! Как же… — Большой… лес. Несколько километров на северо-запад… — Ха-ха-ха! Ну ты вообще… — Никки взяла книгу и несколько раз шлёпнула оборотня по взъерошенной шевелюре. — На! На! Получай! Как тебе великая сила слова? — Эй! Больно! — насмешливое выражение лица о боли не сообщало. — Дай сюда… — Шон выхватил орудие пытки и швырнул в другой конец кровати. — Нельзя же так, по голове сразу… — А, ну да. Прости. Не подумала, что выбью из тебя последние мозги! — Ща получишь… — Что получу? — Конфетку. Если пойдёшь со мной. Никки безнадёжно промычала, закатив глаза. Но возможность побыть наедине с Шоном показалась заманчивой, и она согласилась. — Ладно, уговорил. Всё равно дома заняться нечем, а Амон уже видеть меня не может… — девушка ласково посмотрела на кота, сидевшего на подоконнике с прикрытыми глазами. — Да, мелкий? — Мр… — прозвучало как «Отвали». Вот, что бывает, когда дрессируешь животное несколько дней подряд по пять часов, если не больше. — Отлично! — Шон встал и подмигнул, уходя к двери. — Одевайся, я тебя жду. В лес ребята шли пешком. Смеялись, шутили и иногда кидались друг в друга снегом. Никки запрещала себе думать о нём как о парне. Пыталась просто весело прогуляться. Но взгляд периодически возвращался на горячие губы, а сама она будто тонула в его глазах, почти не слушая, о чём он говорит. Поэтому, когда оборотень неожиданно остановился в чаще, Никки не сразу поняла, что происходит. Этот участок леса был ей незнаком. — Где мы? — Да так, подумал затащить тебя в кусты и изнасиловать… Шон, конечно, сказал это шутки ради и думал, что Никки оценит, но та восприняла всё в штыки. Труп замученной девушки на трассе чётко возник перед её глазами, и Никки, нахмурившись, прошипела: — Не смешно… Идиот… — Эй, ты чего? Я же пошутил… — А я и говорю, не смешно… — Ну прости, я больше не буду… — оборотень миролюбиво коснулся хрупкого плеча. — Ладно, проехали… — не могла Никки долго злиться, видя столько раскаяния в шикарных голубых глазах. — Скажи уже, зачем мы здесь? Вместо ответа Шон начал раздеваться. Никки, выпучив глаза, попятилась, но скоро уткнулась спиной в смолистый ствол высокой сосны. Отвести взгляд от любительского стриптиза она была не в силах. Куртка, обувь, штаны, футболка… Скоро вся одежда Шона лежала на снегу, а он сам стоял в одних трусах и улыбался как мальчишка. — Трансформироваться хочу, — объяснил Шон. — Побегать… — М, прикольно… — промямлила покрасневшая Никки, стараясь смотреть куда угодно, но не на этого эксгибициониста. — А я тебе зачем? — А ты со мной. — Лол… Вообще-то у меня две ноги, а не четыре лапы, если ты забыл… — А ты на меня залезешь. Будешь как принцесса на сером волке. — Да ну нахер! — выпучив глаза, воскликнула девушка. — Реально? — Реально. От восторга Никки по-детски запищала и запрыгала на месте. Она верхом на волке! Это же круто! С замиранием сердца наблюдая, как Шон из горячего парня превращается в свирепого зверя, Никки прикрыла рот ладошками. Она уже много раз видела Фоллов в волчьих обличиях, и каждый раз был как будто бы для неё впервые. Море впечатлений! — Обалдеть… — на одном дыхании выдала Никки. — Никогда не привыкну… — Залезаешь? — волк приглашающе показал мордой на свою спину. — А… да! Да, сейчас! Но залезть на Шона оказалось намного сложнее, чем она ожидала. Волк был огромным. И Никки боялась сделать ему больно — случайно ударить ногой или ухватиться за шерсть слишком сильно. Шону пришлось прилечь, но даже тогда Никки забралась не с первого раза. Когда наконец девушка покорила эту вершину, она ещё несколько минут сидела на волке, пытаясь отдышаться. — М-да… не так я себе… представляла… позу наездницы… — И ты говорила мне, что я извращенец… — Что сказать… мы друг друга стоим… — Порядок? Держишься? Не бойся, крепче берись. — И куда ты меня потащишь? — Место есть одно. Секретное. — Какое же оно секретное, если вокруг забор? Кто-нибудь точно уже нашёл. — Оно за забором. Я лазейку нашёл… — Охренеть… А вдруг кто-то нас увидит? — Мы осторожно. В такое время года люди здесь уже не ходят. «Ага… только маньяки…» Девушка отогнала от себя мрачные мысли, точно надоедливых мух, и вцепилась двумя руками в холку лютоволка. Слегка пригнулась, прижавшись к нему корпусом. Потёрлась щекой о мягкий ароматный мех. — Нравится? — спросил Шон. — Балдёж… — промурлыкала Никки, прикрыв глаза. — Век бы с тебя не слезала… — Век… Жопу отморозишь — столько на мне сидеть. — Какой романтичный… — саркастично бросила Никки. — Просто пиздец… Затея прогуляться с Шоном, как с другом, полетела к чертям. Её тянуло к нему, тянуло на романтику с ним. Будь проклят этот животный магнетизм! Никки тут же заставила себя успокоиться. Тут нечего ловить. Шон почти женат. — Ты чего притихла? — спросил он. — Замёрзла? Домой пойдём? — Нет, я в норме… Неси меня, мой верный скакун! И Шон пулей сорвался с места… По тихой местности разлетелся девичий визг. Никки схватилась крепче, прижалась плотнее. Холодный свежий воздух обдувал её румяные щёки и выбивал из-под шапки яркие пряди волос. От скорости, на которой мчался волк, дух захватывало. Перед глазами проносился волшебный пейзаж, и Никки чувствовала себя сильнее, выше и лучше. Будто это она обросла шерстью и отрастила себе хвост. «Волчица по духу», — часто говорил ей Макс. И теперь Никки понимала, о чём он. Потому что ощущала себя неотделимой частью этого леса. О какой «лазейке» говорил Шон, скоро стало ясно. Волк резко затормозил, дав волю реакции. Сильные лапы избороздили рыхлый снег. Шон уверенно смотрел на забор, и Никки всё поняла. — Нет… — зашептала она, замотав головой. — Нет-нет! Ты собираешься прыгнуть через забор?! — Ага, — ответил волк. — Ты не бойся, я тыщу раз это делал. — Но не со мной на спине! — Никки в панике забегала глазами, ища способ слезть с этого зверя, но было слишком высоко, а Никки до смерти боялась высоты. — Спусти меня, живо! Я не буду! Я ещё жить хочу!!! — она начала стучать пятками по мохнатым бокам, но Шон был подготовленным, и для него это не оказалось проблемой. — Тихо ты, тихо! — прорычал Шон. — Сейчас всё зверьё на крики сбежится! — Зверьё? Какое ещё зверьё? — Ну там… олени… — Олени?! — глаза Никки округлились. — Кабаны… — Кабаны?! — Медведи… — МЕДВЕДИ?! — девушка схватилась за голову. — Да ну тебя! Я по съёбам! — Если тебе прям очень страшно, просто закрой глаза и дыши, окей? Я скажу, когда можно будет открывать. — Легко сказать! У меня вон, коленки трясутся, как два алкоголика! — Ты вампира пришила… Неужели прыжок страшнее? — Спасибо, что напомнил, ага… А то давно кошмары не посещали! — Ты сможешь, — уверенно сказал Шон. — Давай, бунтарка, доверься мне! — Ух! Ну ладно! Тебе же потом от Макса прилетит, если со мной что-нибудь случится! — Неплохой стимул! — Шон сделал несколько шагов назад, чтобы взять разбег. — Ну, готова? — Нет, но, знаешь, всё равно же сдохну когда-нибудь… — Точно не при мне. Волк рысью побежал на забор. Никки зажмурилась и с каждой секундой сжимала веки всё сильнее. Прижалась к Шону, обхватив руками его крепкую шею. Она почувствовала наклон, свист ветра в ушах, недолгое парение в воздухе… Волк пружинисто приземлился на лапы. Шапка девушки, слетев с головы, осталась по ту сторону забора. — Всё уже, — шумно дыша через ноздри, сказал Шон. — Открывай глаза, бунтарка. — Точно? — Никки открыла один глаз. — Ух, жесть… Другая часть леса не особо отличалась от той, что принадлежала Фоллам. А может, дело в том, что она ещё была под впечатлением от прыжка. Не успела Никки отдышаться и успокоить шумно стучащее сердце, Шон побежал дальше. Огромный хищник ловко, но в то же время с присущей волкам грациозностью, огибал высокие деревья, перескакивал через кочки, ямки и поваленные коряги. Никки глядела вперёд, широко разинув глаза и рот от восторга. Она чувствовала себя принцессой Покахонтас. Услышав шелест неподалёку, девушка напряглась. — Что это? — тихо спросила она. — Вода?.. — Ага… — оборотень пошёл трусцой. — Мы почти на месте. Никки распрямила спину и приподняла подбородок, пытаясь разглядеть, что впереди. В полумраке леса сделать это оказалось трудно. Шон остановился и осторожно прилёг. — Мы на месте. Слезай. Она была готова целовать снег, когда твёрдо ступила на землю. — Оказывается, я обожаю гравитацию! Терпеть не могу физику, но, дядюшка Ньютон, ты гениальный сукин сын! Ой… — она наконец увидела то, что было перед ней. — Это… Чуть ниже, из-под камней пробился буйный ручей. Вода была горячей — об этом говорила тёплая влажная дымка вокруг. По обе стороны ручья даже росла жухлая трава. Никки долго смотрела на поток, как завороженная, и даже не заметила, что Шон превратился обратно в человека. — Я ещё никому не показывал… — прошептал оборотень ей на ушко. — Хочешь, будет наше место? Никки разомлела и прикрыла веки, наслаждаясь редким моментом присутствия Шона рядом с собой. Он такой хороший, тёплый, родной (скрытые смыслы, хых)… И Никки с болью в сердце понимала, что у них остались считанные дни. Скоро он сделает Хлое предложение на глазах у всех Фоллов, стоя на одном колене перед рождественской ёлкой. И Хлоя, конечно же, согласится, как иначе? А потом начнутся свадебные хлопоты: список гостей, украшения, торт, платья, смокинги… и прочая чушь! Шон будет ждать Хлою у алтаря, произнесёт клятву перед сотней людей и поцелует… так страстно, чувственно, как он умеет. И у них с Хлоей будет свадебное путешествие, первая брачная ночь, дети, домик с летней террасой в лесу. Будет как надо, как у всех. И Никки должна бы радоваться за них, но ощущала лишь противную горечь и злость. По щеке со шрамом скатилась слеза. Она задрожала, понимая, что начинает закипать. — Никки, ты чего? — Шон хотел обвить её талию руками, но Никки смахнула сильные ладони, как комья грязи. — Прекрати… пожалуйста… хватит меня дразнить, хватит обнадёживать! — девушка развернулась и начала толкать Шона в грудь. — Зачем? Скажи, зачем всё это? Вся эта природа, романтика, покатушки! Хочешь убить? Раздавить? Зачем усложнять, Шон, зачем оттягивать? Сделай это сейчас! Превратись в зверюгу и прибей меня! Я не буду падать на колени, не буду умолять выбрать меня! Потому что у меня есть гордость! — Никки… Она не слышала его. — Давай, сука! Иди к своей Хлоечке, дари колечко, плодитесь и размножайтесь! — Никки, послушай уже… — Что?.. Ну что?! Что ты мне скажешь? Предложишь быть подружкой невесты? Сыпать цветы перед молодожёнами? Нет, блядь, благодарю! Шон схватил её за плечи. Вышло немного грубо, но Никки сразу очнулась. — Да сколько можно… — голубые глаза Шона прожигали лихорадочным огнём. — Я расстанусь с Хлоей. Потому что я так хочу. — Ну да, конечно… Хлою бросишь, кольцо вернёшь, ага-ага… — Я взял кольцо ещё давно. До того, как я… как мы… Короче, до нас. А мама уже сама размечталась, что я сделаю предложение в сочельник. Не собираюсь я жениться. Не на Хлое! — Правда? — в больших глазах Никки блестело счастье вместе со слезами. — Правда. Девушка, плача, кинулась волку на шею. На Шона обрушился град из жадных, собственнических поцелуев. Ключицы, шею, подбородок, щёки… Никки целовала все части его лица, до которых могла дотянуться. Оборотень, войдя во вкус, обхватил руками её ягодицы и приподнял, вынуждая Никки обвить ногами его бёдра. Волк припечатал девушку к дереву и впился в губы. — Брошу… — горячо зашептал он. — Я брошу её прямо сегодня, прямо сейчас… — Нет… — выдохнула Никки, оторвавшись от поцелуя. — Нет, постой… — Нет? — отказ отрезвил Шона. — Почему нет? Ты не хочешь, чтобы мы… ну… были вдвоём? — Хочу! Конечно, хочу! Но послушай себя… ты собираешься бросить хорошую, милую девчонку, с которой так долго был, прямо перед Рождеством! Где твоя совесть? — Какая совесть, блин? Ты чего?! — Шон опустил её на землю и уставился в непонимании. — Речь про нас! — Я понимаю, да. Но это же очень жестоко… Хлоя классная! Она же не виновата в том, что ты встретил меня… ну, пожалуйста… Давай ещё чуть-чуть подождём? Пожалуйста! — Р-р, ладно! — оборотень махнул рукой. — Только из-за тебя! Но потом ты от меня не отвертишься! Понимая, о чём говорит Шон, Никки покраснела и хихикнула в кулачок. О, ради этого стоит подождать ещё пару недель! — Хорошо, забились… — мурлыкнула Никки ему на ушко и поцеловала в щёку. Какое-то время они просто стояли в обнимку. Целовались, как голодные. Слушали громкий, на фоне вечернего леса, шум горячего родника. Смотрели на звёзды, пробивающиеся через кроны деревьев. Шон тихо сказал: — Если честно, я привёл тебя сюда не только воду показать… — А что ещё? — чувствуя, как горят уши, спросила Никки. — Пошлячка… Я вообще-то хотел, чтобы ты покричала. — Покричала? Кто ещё из нас пошляк! — Нет… в прямом смысле покричала. Как ты на меня по поводу Хлои, только ещё сильнее. — То есть… прям поорала? — Ага. Вокруг тебя столько всего происходит. Тебе будет полезно выпустить накопившееся дерьмо. А что? Лес, никого. Кричи не хочу! — Хм, ну не знаю… А зверьё не сбежиться? — Нету тут зверья пока. Если я кого-то почую, скажу. — Окей… — Никки покашляла, чтобы прочистить горло. — Кхе-кхе… Г-хм! Так… Для Никки просьба «поори» была странной. Обычно это происходило у неё спонтанно и по настроению, но так, чтобы горланить на заказ — такого ещё не было. Никки набрала в лёгкие побольше воздуха, и… — А-а-а-а! А-а… А. А… А… а, — начало вышло уверенным, но дальше она просто выдавливала из себя эту бедную букву. Шон захохотал. — Ну ты серьёзно? Ха-ха! Ты как будто на горшке сидишь, и такая: «А-а. А-а». В него прилетел большой снежок. — Слышь! Это не так легко вообще-то! — проворчала девушка. — А если я голос посажу или, например, заболею? — Ой, ну чё ты как зануда? — Я?! Я — зануда?! Ну заебись… — Ты кричишь голосом. Так не надо делать. Это как волчий рык, он должен из души идти. Из нутра, понимаешь? Не надо просто кричать. Надо, чтобы через крик вышло всё, что у тебя тут скопилось… — оборотень положил ладонь ей на сердце. — Давай, бунтарь! Расслабься и выпусти своего внутреннего зверя! Он у тебя под кожей сидит, я чувствую. Выведи погулять. — Внутреннего зверя, значит? Ну ладно… Девушка прикрыла глаза, подышала, чтобы настроиться. Вслушалась в окружающее спокойствие. Даже встала коленями на снег для удобства. Шон не вмешивался, с интересом наблюдая, что будет дальше. Дикий, почти нечеловеческий рёв вырвался из груди Никки, спугнув птиц, маленьких зверей, воду в ручье и даже, кажется, саму природу. — Р-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! Она не кричала. Вопила в небо чужим голосом, схватившись за волосы. Обо всём, что происходило у неё на душе. Никки отрывалась за всё то время, что была знакома со сверхъестественным. Столько раз была на грани, столько страдала, накручивала себя. И теперь вся тьма и боль покидала её. От собственного голоса у Никки заложило уши. Она не собиралась заканчивать. Всё ревела и ревела, как зверь, как чудище. Шон не выдержал. Испугавшись, подошёл к ней, чтобы угомонить. Упал на колени рядом и крепко обнял. — Ну всё! Всё, хватит, львица… Иди сюда… — Шон погладил её по голове, понимая, что она уже не кричит, а истошно плачет. — Ты хорошо постаралась… Ух! Глянь, у меня волосы дыбом встали! О том, что внутренний зверь Никки настолько одичал, Шон и подумать не мог до сегодняшнего дня. Теперь он сомневался, что внутри этой девчонки сидит волчица. Такого зверя, как у неё, точно не существует в природе.