~•••~
До конца не проснувшись, Никки всю дорогу молчала, но под конец вдруг вспомнила слова Бенни и, взглянув на Мартина, сдавленно засмеялась. Вампир смутился. Посмотрел в зеркало заднего вида. У него на лице следы вчерашней пиццы? Или, может, волосы торчат в разные стороны? Вроде бы нет… Тогда почему эта девчонка так смеётся? — У меня что-то с лицом? — искренне не понимая, спросил Мартин. — Хе-хе… нет… всё норм, ты душка. — Точно? — Да-да. Я просто вспомнила один испанский анекдот, угар! — И какой? Никки втянула щёки, пытаясь придумать. А какой анекдот, действительно? Эх… Не умеешь хорошо врать, так вообще не берись! И всё же, слава богу, на задворках памяти один анекдот она нашла. — Дочь говорит отцу: «Папа, я беременна!» Отец в шоке: «Где была твоя голова?!» И она ему отвечает: «На руле машины, но разве это важно?» Мартин прыснул, сдерживая смех, а Никки, похоже, сдерживать себя не планировала. Громкий девичий хохот заглушил музыку в салоне машины… Чёрт! А они ведь сейчас как раз в машине! И от этого Никки засмеялась ещё сильнее. — Откуда ты знаешь такие анекдоты? — широко улыбаясь, спросил Мартин. — Бабушка рассказывала. — Такие пошлые? Сколько тебе было лет? — Восемь, а что такого? Я могла говорить с ней спокойно на любые темы в любом возрасте. — Интересно, куда смотрел твой дедушка? Никки безразлично пожала плечами. — Не было дедушки. Бабушка вообще не любила о нём вспоминать, потому что он ушёл к другой женщине, когда мой папа был ещё маленьким. Мартин хотел что-то сказать в знак поддержки и сочувствия, но Никки увидела дом певца и сразу будто бы забыла об этой тяжёлой теме. Вот уж умела она переключаться как по щелчку… — Приехали! — радостно воскликнула девушка, предвкушая хорошее времяпровождение. — Кодовая фраза — название его первого альбома…~•••~
Как только они переступили порог коттеджа, Никки получила передозировку волшебной атмосферой. Повсюду висели гирлянды, украшения, венки из свежих еловых веток, ну и сама ёлка почти доставала верхушкой до высокого потолка в холле. Настоящая Мадонна семейства хвойных! Фигуры снеговиков с подсветкой, мишура, скульптуры в виде леденцов… Никки в какой-то момент подумала, что ещё спит и ей снится сон про Лапландию. И как сам Бенни в этой красоте ещё не заблудился? Певец вышел к ним. Что неожиданно, в красном халате и рождественской шапке с помпоном. Он просто светился от радости. — Ну наконец-то! — Бенни прижался щекой к её щеке, делая вид, что целует. — Идём скорее в фотостудию, Алек уже заждался! Я ему все уши про тебя прожужжал, и теперь ему не терпится с тобой познакомиться. — Уже? Ну ладно… Куда ехать? — Зачем куда-то ехать? Всё здесь. — У тебя дома фотостудия?! — На третьем этаже, а что? Неизвестно, когда может прийти вдохновение!.. А ты Мартин? — Бенни посмотрел на него. — Точно! Я тебя знаю, ты же работаешь на Виктора. — Да, привет. — Сказали присматривать за этой оторвой? — певец подмигнул. — Я тебе сочувствую. — Ой-ой, можно подумать! — Никки фыркнула и закатила глаза. — Веди уже к своему французу! Они поднялись. У Никки сразу разбежались глаза. Певец отдал под фотосессии почти весь этаж — семь фотозон, осветительные приборы и техника, куча реквизита на любой вкус. Сам фотограф обнаружился в их фотозоне рядом с белой искусственной ёлкой, попивающим шампанское. Мартин еле заметно напрягся, почувствовав сильную энергетику. Этот парень — оборотень. — Никки, познакомься, — певец подвёл девушку к своему гостю. — Это мой друг и просто суперский фотограф, А́лек Риша́р. Француз был небольшого роста, чуть выше Никки, но компенсировал этот «недостаток» запоминающейся внешностью — загорелая кожа, развитые мышцы, выразительные зелёные глаза и каштановые вьющиеся волосы до плеч. Алек обворожительно улыбнулся и, как истинный джентльмен, поцеловал девушке ручку. — Бенни не говорил, что моя сегодняшняя модель будет так молода… — фотограф говорил с ярким акцентом, будто специально заявляя о своём происхождении. — Надеюсь, мадемуазель есть хотя бы восемнадцать? — Мадемуазель семнадцать, — выделил Мартин, вмешавшись. — Молчи! — сердито шикнула Никки. Ришар взглянул на Линна и, поняв, что перед ним вампир, напрягся. От французского акцента не осталось и следа, фотограф заговорил твёрдо и настойчиво. — Этот молодой человек тоже будет позировать? Если нет, пусть подождёт в другом месте, иначе я не смогу работать в таких условиях. — Так, ну начинается! — певец поднял глаза к потолку и прижал пальцы к виску, изобразив головную боль. — В чём дело, Алек? Я ведь тоже вампир! «Стоп, что? — Никки вгляделась в Ришара внимательнее. — Он волк?!» — Ох, Бенни, дорогой… — к французу вернулся акцент. — Если бы все вампиры были такими, как ты… — Я согласна с Бенни, не начинайте, — сказала Никки. — Это нейтральная территория, и никто никуда не уйдёт. Правда, Бенни? — Правда, ягодка! Давайте жить дружно! — Что ж… Звучит как тост, — фотограф захватил два бокала с шампанским, себе и Никки. — Мадемуазель выпьет со мной? Девушка хотела взять бокал, но «кхм-кхм» со стороны Мартина прозвучало неестественно строго, и пальцы Никки, скользнув по стеклу, выронили напиток. Бокал разлетелся на мелкие осколки. — Ой, какая жалость! — с улыбкой воскликнул Бенни. — Не переживай, ягодка, сейчас всё уберут… — Мы отойдём, окей? — отпросилась Никки и, схватив Мартина под руку, увела в другой конец студии. — Да что с тобой, твою мать?! — Я должен присматривать за тобой, если ты не забыла. А этот тип мне не нравится. Мутный какой-то. — Это потому что он оборотень?! — Нет. Он сам по себе какой-то… липкий. Спросил возраст, хочет напоить шампанским… Тебе не показалось это странным? — Ради бога, Марти, не будь занудой, как твой босс! Всего один бокальчик! — За этот бокальчик мне потом в случае чего придётся отчитываться. — В смысле? Подожди… — лицо девушки покраснело, щёки надулись от возмущения. — Ты что, стучишь Ван Арту о моих похождениях?! — Нет… — Мартин отвёл взгляд, поняв, что проболтался. — Он обычно подробности не спрашивает… — А что спрашивает? — Ну так, в общих чертах. Было ли всё спокойно… Но, если спросит подробности, я должен буду рассказать. Он мой босс, ты сама сказала… — Блядь, да какого… — на глаза девушке попался огромный мягкий цилиндр, используемый в качестве стула. Захотелось представить, что это Ван Арт, пнуть так сильно, чтобы улетел в ЮАР. Но она сдержалась, в гостях всё-таки. Шумно выдохнула и тихо сказала: — Пф… Значит так. Нихуя ты не должен. Если спросит, так и передай от меня этому бессмертному Бенито Муссолини — я его уважаю, но пусть идёт… к вампирам со своим тоталитаризмом! Не слушая предупреждения Мартина, девушка развернулась и с милой улыбкой пошла к Бенни и Алеку. Удивительно, но осколки стекла уже успели убрать, не оставив и следа. — Всё, я готова! — решительно заявила Никки. — Куда вставать? В какую позу? Доставайте свой агрегат! — Агрегат! — Барт широко улыбнулся, показав аккуратные клыки. — Ха-ха, ну ты и юмористка, ягодка! — Я про фотоаппарат вообще-то! — она понизила голос. — Ну и извращенец же ты, Бенни Барт! — Прежде чем вставать в позу, тебе нужно переодеться, — сказал певец. — Это всё-таки рождественская фотосессия! Наряд вон в той комнате! Девушка кивнула и под бдительным взглядом Мартина пошла, куда ей указали. За дверью оказалась небольшая гримёрная. Никки достала из сумочки свою косметику, чтобы замазать шрам, и увидела на диванчике вешалку с одеждой в чехле. Не без любопытства она расстегнула молнию… и обомлела. Барт приготовил для неё очень специфичный образ: обтягивающее боди с рождественским принтом, шапочку Санты и вязаные гольфы с оленями. — Испанский стыд! Это точно фотосессия, а не кастинг праздничного порно?! Никки, как представила, что ей придётся надеть такое, покраснела от ключиц до корней волос! Оставив боди на диване, девушка выбежала из гримёрной, чтобы кое-что прояснить. — Я это не надену! — крикнула она, напролом шагая к мужчинам. — Даже за деньги! — Mon Dieu… — печально протянул француз, болтая шампанское в своём бокале. — Меня преследуют капризные модели… — А чего ты ожида-ала, я-ягодка? — удивился певец. — На улице холодно, вот я и решил устроить горячий фотосет. — Ты вампир! — Никки продолжала высказывать своё негодование. Громко. — И ты даже не мёрзнешь, пиздабол! — А ты полюбуйся на меня… — Бенни развязал пояс красного халата, и все воочию увидели подтянутый торс со знаменитой татуировкой и красные боксеры со снежинкой на причинном месте. — Я готовился, между прочим! Челюсть Мартина отвисла. О таком перед Ван Артом точно не стоит отчитываться. — Совсем обалдел на старости лет? — усмехнулась Никки. — Я думала, что волки извращенцы… — Я бы попросил!.. — выкрикнул Ришар. — …А вы, вампиры, оказывается, тоже те ещё озабоченные… — она неосознанно взглянула на торс Бенни и тут же поспешила отвести глаза. — Ладно, ягодка, как хочешь. Не буду заставлять… — Барт запахнул халат и завязал пояс. — Это, в конце концов, моя вина. Я мог догадаться, что тебе будет слабо́… Ой-ой. Зря он так сказал. Никки никогда нельзя брать на слабо́, иначе она точно это сделает назло. Вот и сейчас. Тёмные глаза девушки загорелись решимостью. Она вздёрнула подбородок и, хмыкнув, сказала: — Мне слабо? Ха! Выкуси, я в деле! И с этими словами она развернулась и бодро пошла обратно в гримёрную. Барт и Ришар были довольны. Мартин вздохнул и закрыл лицо руками. Ей точно нельзя играть в азартные игры… Как Бенни узнал её размер, для Никки оказалось загадкой, но боди сидел просто шикарно. Подчёркивал ноги, нахваленную Стюартом задницу и грудь, которой, как она думала, у неё не было. Завязав волосы в два хвостика пушистыми белыми резинками, девушка нанесла эффектный макияж с коралловой помадой и бронзовыми тенями. — Mon Dieu! — воскликнул Ришар, увидев Никки. — Бенни, ей точно нет восемнадцати? Magnifique! Charmant! — Что я тебе говорил, Алек? — гордо сказал Банни, не отрываясь от приближающейся девушки. — Ты будешь в восторге… Челюсть Мартина болталась уже где-то на уровне плинтуса, когда красивая, но хмурая девчонка в красном обтягивающем боди прошла мимо и угрожающе шепнула: — Расскажешь Князю — уши оторву! — она подошла к певцу и фотографу. — Так, ну всё. Давайте шустрее, а то я умру от испанского стыда, если пробуду в этом хотя бы на пять минут дольше, чем нужно! Слова стали призывом к действию. Алек, допив шампанское, отыскал и надел на шею свой фотоаппарат. Бенни снова развязал пояс халата, а Мартин в сторонке смотрел на это всё с выражением полного фейспалма. Поначалу Никки чувствовала себя скованно перед объективом в таком виде, но вскоре расслабилась и спокойно выполняла инструкции Ришара. Как встать, какую эмоцию изобразить. Оборотень хвалил. Они с Бенни очень хорошо смотрелись в кадре вместе. — Хочешь, сделаем пару одиночных снимков? — предложил ей фотограф. Девушка вопросительно посмотрела на вампира. — Ай, ладно! — Бенни махнул рукой и отошёл к Алеку. — Я сегодня добрый, мне не жалко. — Отлично! — француз широко улыбнулся. — Встань у ёлки, Никки. Нет, не так. Спиной ко мне… Ага. А теперь чуть повернись левым боком… Да, бедро и плечо, вот так… И посмотри в камеру, будто хитро оглядываешься… Как Санта, который знает, кто здесь себя плохо вёл… Девушка встала, как попросил фотограф. Раздался щелчок фотоаппарата. — Супер… Молодец, — сказал довольный Алек. — Ещё? — спросила Никки. — Конечно. Теперь повернись полностью ко мне и сядь у ёлки… — она села. — Нет, не так… — француз потёр подбородок. — А знаешь… Давай на колени? — Чего?! — Да ладно тебе, Никки, это же горячая рождественская фотосессия! — начал подначивать Барт. — Я думал, ты не из стеснительных. Девушка закатила глаза, но на колени встала. Расправила плечи, одну руку спрятала в уже распущенные волосы, другую — положила на бедро, повторяя изгиб тела, и прогнулась в пояснице. Фотограф и певец были в восторге. — Да, вот так! — щелчок. — Супер! — ещё один. — Какая сочная картинка! — Ягодка, а ты не думала всерьёз стать моделью? — спросил Бенни, явно наслаждаясь зрелищем. — Не-а. Точно не в ближайшие пять лет… — Почему? — Мне кажется, Макс и Мия… — «И Шон…» — Не одобрят… Не знаю… Всё-таки индустрия… неоднозначная. Я слышала, модели пашут как лошади и часто в разъездах… — Это того стоит, — с удовольствием сказал Ришар. — Ещё моделей часто хотят все подряд… — А что в этом плохого? — спросил он. — Мне было бы не по себе от мысли, что на меня дрочит львиная доля мужского населения… Бенни, Алек и даже Мартин, услышав такое, громко рассмеялись. А вместе с ними и Никки. Но это не все причины, по которым Никки сомневалась в мире моды. Главная — она совершенно не представляла себя в этой профессии. Низкого роста, непропорциональная, да ещё и этот шрам прямо на лице! Что там шрам… Она на каблуках-то начала ходить всего пару месяцев назад! — А теперь ложись на спину, головой ко мне… — сказал Ришар. — Ага… Запрокинь и смотри в камеру… — щелчок. — Одну ногу можешь согнуть в колене, вот так… Нет… Смотри с обожанием в камеру. С огнём в глазах, как ты умеешь… О! Вот! Вот так! Замри! — раздалось несколько щелчков. — Шикарно… Просто шикарно… — Это всё? — Никки перевернулась на живот, как кошечка, увидев, что фотограф со счастливым выражением лица рассматривает фото на дисплее. — Нет, — ответил Алек. — Осталось сделать последнюю совместную фотку с Бенни. Певец с радостью встал на фоне декоративной стены из еловых веток, покрытых искусственным снегом. Полностью скинул с себя халат. Никки покраснела, непонятно отчего, но быстро взяла себя в руки и подошла к Барту. От его трусов со снежинкой хотелось дико смеяться, но она держалась. — Положи руки ему на грудь, — скомандовал ей Ришар. — Что, блядь?! — опешила девушка. — Чего?! — следом за ней опешил и Мартин. — А что? Это должно быть интересно. Давай! Не бойся, он не кусается… Не кусаешься же, Бенни? — Не сегодня, — игриво сказал певец. — Ну же, ягодка… потрогай. Она сильно зажмурилась, не веря тому, что это реально. Трогать? Вампира? Прямо руками? Прямо голого вампира?! При всех? Ну нахер! — Нет… — Никки сделала шаг назад. — Нет-нет-нет! Это кринжово! Он холодный, и вообще… у меня парень есть, вот! — А мы ему не скажем, правда, Алек? — Да, точно не скажем. Давай, Никки. — И-и-и-и-хи-и-и-и! — девушка присела на корточки и тоненько запищала от щекотливости ситуации. Посмотрела на Мартина, ища в его глазах совета, но тот, кажется, и сам был в шоке. — Вы серьёзно? Прямо руками? За вампирские сиськи?! Барт от души рассмеялся. — Ха-ха-ха! А ты попробуй, — он поиграл мышцами груди. — Не такие уж они и холодные… Сама убедись. — Так… Ух… — она глубоко подышала, чтобы успокоиться, и распрямилась с румянцем на лице. — Значит… Ладно… Я это сделаю. Чисто из спортивного интереса, понял, Бенни? Когда ещё выпадет шанс пощупать звезду? — Вот! Вот это правильно! — похвалил оборотень. — Пощупай его! Не стесняйся. Девушка подошла к вампиру. Бенни явно был доволен собой и, в принципе, всем, что происходит. На его лице, в отличие от Никки, не было и тени смущения. Девушка подняла дрожащие ладони и медленно начала приближать их к телу звезды. Сердце стучало в висках. Это было так стыдно и странно. В сантиметре от его кожи Никки остановилась. Ну же, чёрт! Последний рывок! Коснулась. Едва заметно вздрогнула. Это было очень необычно и… как-то по-новому что ли. Кожа Бенни, гладкая и шелковистая, оказалась действительно холодной, но это не отталкивало. На границе подушечек её пальцев и тела Бенни как будто бы образовалось какое-то непонятное энергетическое поле. От этого у Никки внутри всё в комок свернулось. Улыбайтесь, сейчас вылетит сердце! «Мамочки, я лапаю вампира! Пиздец!» — М-м… а у тебя горячие ручки… — звучный шёпот певца пощекотал ушко. — Нет! — Никки резко убрала ладони от него и отступила на пару шагов. — Всё, хватит. Я домой. — Эй, ягодка, ты чего? — певец был обескуражен. — Я переборщил? Прости, я думал, это весело! — Всё норм, Бенни… — она быстро пошла к гримёрке. — Просто это… уже хуйня какая-то… Извини, Алек. Было круто.~•••~
Больше недели Никки находилась в состоянии напряжения. Почти не выходила из комнаты, готовясь к экзаменам. Чувствовала, что вот-вот должно случиться что-то нехорошее. Откровенно паршивое. Поэтому даже после того, как она всё сдала, перейдя в режим ожидания результатов, легче не стало. Она ходила с Мией и Максом на главный каток в городе. Приёмные родители учили её стоять и кататься на коньках. Конечно, олимпийской чемпионкой по фигурному катанию Никки не стала, но хотя бы каталась, держа Мию за руку. И всё равно было что-то не то. Было неспокойно. Как будто скоро рванёт. И рвануло. За четыре дня до Рождества Максу позвонили, как раз, когда все Фоллы сидели за ужином. Никки не знала, кто это, но Макс слушал звонившего, нахмурившись. Стая притихла. — Погоди-погоди, Сэм, не горячись! — сказал волк. «Сэм? Саманта Обье? Какого хрена она звонит Максу?» Ещё немного послушав Саманту, Макс отключился с кислым лицом. Красноречиво посмотрел на Никки и твёрдо сказал: — Мини-герой, выйди. — Но… — Так надо. — Пф! Ладно! — Никки встала из-за стола. — Тоже мне стая… Секреты какие-то! — И не вздумай подслушивать. Она нервно ходила по гостиной, дожидаясь, пока семейный совет без её участия закончится. Там что-то бурно обсуждали, но Никки не могла расслышать. Дверь на кухню открылась через полчаса. Фоллы вышли один мрачнее другого и сразу засуетились, пошли наверх, по своим комнатам. — Мия? — девушка подошла к ней. — Что случилось? — Не бойся, всё будет хорошо. Мы разберёмся, а ты посиди дома, ладно? — Это не ответ на мой вопрос. Но Мия, не желая волновать и пугать ещё больше, лишь поцеловала Никки в макушку и ушла к себе вслед за мужем. — Да что за хрень?! Дядя Джон! — девушка едва успела схватить уходящего оборотня за край футболки. — Хоть ты объясни, что происходит! — Не суйся, Никки… — Пожалуйста! Я же всё равно узнаю! Оборотень внимательно посмотрел на неё, вздохнул и сказал: — Началось. Обье и Форесты объявили войну кровососам. Вот теперь её сердце точно вылетело.