Ловите нестандартный дисклеймер.
Итак… Эта глава мне далась нелегко… Поэтому прода немного затянулась, но вот она здесь. Наливайте себе чай 1:1 с корвалолом и присаживайтесь. Читать придётся много.
Мартин и остальные были в недоумении, когда скоро увидели Никки, пулей бегущей со второго этажа. Подростки сразу зашептались: «Скорострелка… Ой, а разговоров-то было!» Но вампир очень скоро почувствовал что-то неладное. В прямом смысле почувствовал. Носом. И тут же увидел. На правой ноге Никки расплылось большое алое пятно, и оно продолжало струйками стекать по ноге. Тут же послышалось со всех сторон: — Это что, кровь?! — Боже, она истекает кровью! — А где Эйприл??? Услышав последний вопрос, Никки затараторила с комом в горле: — Эйприл, да… Она у себя. Скоро выйдет… но лучше потом проверьте её и, если что, вызовите скорую! — Эйприл скорую? — Ларс вскочил с места. — Может, это тебе нужна? — Нет, я в норме. Мне надо домой. Пошли, Мартин! Вампир немного замешкался от вида крови, но быстро опомнился и, скомканно попрощавшись со всеми, вышел на улицу следом за Никки. К машине Мартин шёл молча, придерживая девушку за руку, чтобы не поскользнулась. Как только он завёл мотор, напал с вопросами: — Какого чёрта?! Что случилось?! — Что случилось… Пить не надо было, вот, что случилось… Гони. Гони к Фоллам! — К Фоллам долго… — Мартин посмотрел на рану и понял, что кровотечение сильное. — Лучше сразу в ближайшую больницу. Мие потом наберу. Мартин дал по газам. Японский седан, жалобно крякнув, понёсся по дороге так быстро, как позволяли лошадиные силы. Видя, что на пассажирку наступает слабость, он начал пытаться её разговорить. — Что там произошло, рассказывай! — Тебе по-быстрому или в красках? Мартин знал, что пожалеет об этом, но всё же попросил рассказать в подробностях. А что? Пусть болтает, лишь бы не вырубилась! — Ну, значит… — Никки посмотрела на рану, и, почувствовав тошноту от вида крови, сглотнула, и запрокинула голову. — Дело было так… …Это при всех Никки показывала храбрость, но, как только дверь в комнату Эйприл закрылась, почувствовала слабость в ногах. Но тогда рана была ни при чём. Сказалось банальное волнение. Эйприл лежала на нежно-розовых простынях, на животе в милых трусиках с уточками. Верх отличался от низа, был бежевым, но это только потому, что Эйприл ведь не знала, как повернётся вечер. От неё приятно пахло, блестящие каштановые локоны струились по спине. Никки закусила губу и приблизилась к подружке. — Смотрю, ты подготовилась… — игриво сказала она и сняла с себя свитер. — Смотрю, ты тоже… — Эйприл блестящими глазами посмотрела на заманчивый красный бюстгальтер с ажурной тесьмой. — Потрясные… — Храни господь того, кто придумал пуш-ап… Девушки захихикали. Никки приблизилась к Эйприл и нежно поцеловала в губы. Аккуратно, почти невинно. Как целуют самых близких друзей. Никки всё же была трезвее и не хотела напугать её своим напором и темпераментом. Никки оставила губы и принялась покрывать короткими поцелуями тёплую от смущения кожу щёк, подбородка, шеи… — Расскажешь… — зашептала Никки между поцелуями. — Где тебе… Приятно? — Да… — простонала Эйприл. — Только… это… — М? — У тебя уже были девчонки? — Была… Одна… — Никки прекратила поцелуи и посмотрела на Эйприл. — А у тебя? — У меня нет… Только Стив. — Стив? Эйприл откинулась на подушки и потянулась к прикроватной тумбочке. Открыв верхний ящик, достала красивый, блестящий, голубенький… — Фаллос? — Никки засмеялась. Она не могла поверить своим глазам! — Ха-ха-ха! На-а-айс! А почему Стив? Эйприл бурно покраснела и отвела взгляд. — В честь… Стива Роджерса… Девушки переглянулись и, понимая, как это звучит, с хохотом рухнули на постель. Когда немного отпустило, Никки взяла игрушку и, подняв вверх, серьёзно произнесла: — Дамы и… дамы. Позвольте представить — Первый ублажитель! Сквозь слёзы истерического смеха Эйприл проговорила: — Ну, Капитан Америка — мой любимчик, да… — Настолько, что в его честь можно назвать секс-игрушку! — Ну да… А у тебя кто? Никки хотела назвать Железного человека, но вовремя передумала. С этим героем уже есть ассоциации, хватит. А то получится как-то… странно… Мотнув головой, Никки сказала: — Чёрная вдова… И что теперь? Купить чёрный дилдо и назвать Наташей? — Ха-ха-ха! Да ты даже по части фаллосов лесбиянка! — Наверное, всё же бисексуалка… — Никки повалила подругу и села сверху. — Потому что согласна на тройничок со Стивом… Никки припала губами к её яремной ямке и начала по миллиметру опускаться ниже. Бюстгальтер скоро стал мешать и отправился на пол. От жадных поцелуев Эйприл то бросало в жар, заставляя кожу пылать, то в холод, вызывая маленькие мурашки. В забытье от ласк Эйприл скомкала простынь под рукой и вздрогнула. Пальцы нащупали что-то прохладно-липкое. Похожее на… — Милая… у тебя эти дни? — Что? — Никки оторвалась от Эйприл. — Нет, а почему ты спра… И она тут же с ужасом поняла почему. Оглядевшись, увидела справа под собой огромное тёмно-красное пятно. Штанина джинсов уже насквозь пропиталась кровью и теперь стремительно пачкала постель. Никки отшатнулась в сторону, упала с кровати. — Господи-боже! — вскрикнула Эйприл, оценив весь масштаб катастрофы. — Что с твоей ногой? Почему так много крови?! В тот момент Никки перепугалась не меньше, но она-то знала, что происходит, а вот её подруга — нет. Поэтому прежде нужно было попытаться успокоить Эйприл. — Т-ш-ш… Тихо, пончик, спокойно! Я понимаю, выглядит жутко, но я… Понимаешь, у меня… это… Болезнь Виллебранда! — Ч… чего?! Ладно, потом расскажешь! Тебе надо в больницу! — Да, не поспоришь… — Никки вдруг ощутила лёгкое головокружение, и это не эйфория от недавней прелюдии. — Вот чёрт… Прости… Мне надо идти… Не без помощи Эйприл она надела обратно свой свитер, встала и, прихрамывая, дотащилась до двери. За ней по полу прошёл след из кровавых пятен. Уже у выхода Никки повернулась к подруге с глазами, наполненными слезами. — Прости, Эйя… Я всё испортила… Твою кровать, твою комнату, твою вечеринку. И, чёрт возьми, наш секс! Эйприл натянуто улыбнулась и попыталась свести всю патовость ситуации к шутке… — Только Никки Фолл, умирая от потери крови, думает о сексе… — подруга крепко обняла её. — Всё нормально, забей. Идём быстрее. Посажу тебя в карету скорой помощи. — Нет… в смысле… лучше закончи вечеринку. Меня Мартин довезёт куда надо. — Точно? Помощь не нужна? — Точно… — у Никки начало всё двоиться в глазах, и она поморгала, чтобы это прошло. — Всё… Пойду, а то, знаешь… Я позвоню. Она безэмоционально закончила рассказ, уже когда Мартин тащил её ко входу больницы. Сил говорить почти не осталось. Но всё же это лучше, чем когда на неё напала Стелла. Тогда ко всему добавилась ещё боль от укуса и страх, что смерть настигнет её в одиночестве. Как к ней подбежали врачи и увезли куда-то на каталке, Никки уже не помнила…~•••~
Макс, Мия и Мартин сидели в коридоре, ожидая врача. Если точнее, сидела только Мия. Мартин, понурив голову, стоял у стены. А сердитый Макс топал и едва держался, чтобы не проверить больничные стены тяжёлым кулаком. — Давай. Ещё раз. Мартин… — выделяя слова, процедил оборотень. — Мы отправили тебя с Никки, чтобы ты за ней присмотрел… А ты, мать твою, не смог?! — Тише, Макс, — шикнула Мия. — Мы в больнице. — Да, я облажался, — хмуро согласился Линн. — Не знаю, что произошло, но она была наверху с подружкой, а потом, как она сказала, рана начала сильно кровоточить… — Рана? Которую она получила два дня назад? Ты сам чуешь, как звучит?! — Бредово. — Смотрите, сюда идёт врач, — сказала Мия и вскочила с места. Женщина около пятидесяти лет в белом халате, очках и с выраженными носогубными складками подошла к ним и сверилась с планшетом. — Здравствуйте, Патрисия Моррис. Я лечащий врач Вероники Фолл. Вы её родители? — Да, — ответила Мия. — Что с ней? Насколько всё серьёзно? — Сейчас уже всё хорошо, мы остановили кровь, поставили капельницу. Но девушка потеряла много крови. Это странно, из-за ран подобного рода обычно не бывает таких проблем. Ей придётся сделать небольшое переливание. — Да, конечно… У неё вторая отрицательная. Доктор не торопилась говорить дальше, но и уходить не собиралась. Будто пыталась подобрать слова. — Скажите, эм… — она поправила очки и снова сверилась с планшетом. — Вы знаете, чем занимается ваша дочь вне дома? С кем общается? — На что намекаете? — пробубнил Макс с раздражением. — Мы сделали анализы, чтобы выяснить причину кровотечения. Ничего запрещённого не нашли, и всё же… У меня есть опасения, что Вероника что-то употребляет. — Вы говорите о наркотиках, так? — Или о лекарствах. Она не принимает обезболивающие? — Насколько нам известно, нет… — Мия задумалась. — Мы обязательно с ней поговорим… — Можете прямо сейчас. Она в сознании. — Что, правда? — удивился Макс. — Не слишком рано её загружать? — Как только она пришла в себя, то сразу начала подкалывать медбрата, — с улыбкой сказала Патрисия. — Думаю, это хороший знак. — Скажите, доктор Моррис, когда можно будет забрать Никки домой? Завтра канун Рождества… — Я вас понимаю, миссис Фолл… Но для начала нужно определить, нет ли угрозы для жизни. Если всё будет в порядке, думаю, завтра и сможете забрать. Только, само собой, ей противопоказаны чрезмерные физические нагрузки. Также нельзя нервничать… Потребуется хорошая диета с повышенным содержанием железа и белков и положительные эмоции. — Не волнуйтесь, всё будет, — с ухмылкой сказал Макс. — Ну… в общем, это всё, что я хотела сказать, — доктор опять посмотрела на планшет. — Зайдёте к ней ненадолго? — Спрашиваете! — Макс пустился впереди всех, но вдруг понял, что не знает дорогу, и остановился. — Показывайте, доктор, куда топать? Никки лежала под капельницей, пустым взглядом сверлила потолок. И месяца не прошло, как она снова в больнице, только уже в другой. И снова по той же причине — потеря крови. Не так серьёзно, как от укуса, конечно, но тоже мало приятного. Очень хотелось есть и вместе с тем тошнило так, будто она отправилась в плаванье по морям с небритыми флибустьерами. Растратив последние эмоции и шуточки на персонал больницы, Никки думала в полной апатии: «Может, Саманта права? Я просто человек… Сегодня пронесло… а в другой раз? Хах, я же сдохну, а что потом? Что останется?» Дверь палаты открылась, и Макс, Мия и Мартин тут же окружили заботой. Как ты себя чувствуешь? Нужно ли что-нибудь? Что произошло? Никки повторила рассказ для приёмных родителей, только без подробностей, но не обошлось без уточняющих вопросов от Макса. — И что ты сказала подружке? — Что у меня болезнь Виллебранда. Не спрашивайте, откуда знаю. Вычитала из энциклопедии, когда… Неважно. — Ничего такого не ела на вечеринке? — спросила Мия. — Ничего такого… Какого? — Никки в задумчивости подняла глаза, понимая, к чему идёт разговор. — Только то, что приготовила Эйприл. Она бы не стала меня травить! Почему ты вообще спрашиваешь? — У тебя открылась рана, которой два дня. Мало ли… Никки, конечно, могла сознаться, что всё из-за вербены. Но тогда придётся показывать своё варево, рассказывать, как и зачем. А вдруг проболтается, что согласилась работать на Ван Арта? Нет… Формально она на него уже не работает, но всё равно обещала держать их разговоры в тайне. — Не знаю я… — Никки зевнула. — Экзамены были, разборки эти ваши, почти переспала с девушкой… — Кхм! — Так вот… Мало ли, может, просто переволновалась? Я, если честно, не хочу сейчас париться. Хочу домой. И просто поспать. — Домой завтра, мини-герой. А сейчас тебе и правда лучше выспаться как следует. Чуть что — пиши, звони! — Ага… Они попрощались. Макс и Мия — поцеловали в обе щеки, а Мартин помахал рукой. Никки периодически проваливалась в сон и скоро просыпалась. Нормально заснуть почему-то не выходило. Лишь рано утром, после звонка Эйприл наконец получилось поспать. Недолго. Через полтора часа её разбудили, чтобы поставить новые капельницы.~•••~
Рождество… Праздник, пропитанный запахом омелы, вкусом фигурных пряников и мелодичным звучанием бубенцов… Фоллы с самого утра хлопотали на кухне. Пока Макс фаршировал индейку, Мия помешивала на плите яично-молочную смесь для эгг-нога. Никки хотела присоединиться к готовке, но оборотень быстро приструнил, доктор же говорил не напрягать её, поэтому девушке ничего не оставалось, как наблюдать за созданием кулинарных шедевров и уничтожать фрукты. — Блин… Совсем забыла вам сказать. Сегодня к нам придёт ещё кое-кто, кроме Мартина… Мия напряглась, хоть и не подала виду, продолжая активно работать венчиком. А вот Макс застыл с каменным лицом, забыв вытащить руку из большой индюшачьей тушки. — Только не говори, что и Ван Арт припрётся… — Эм, нет… Я про Ларса. Он мой друг… у него родители погибли год назад, и ему не с кем праздновать, так что… да… — Уж не он ли тот самый парень не-человек? — Нет. Человек. И он не знает про вампиров и оборотней… Говорить о том, что Ларс на самом деле знает, Никки не стала. Ну, мало ли… Вдруг ему показалось? Да и зачем поднимать такую мрачную тему в такой светлый праздник? Тем более для Никки это праздник вдвойне. Сегодня же последний день, когда они с Шоном скрывают свои отношения! И это значит, завтра они смогут быть вместе! Или не смогут? Никки потупила взгляд, вспомнив то, что чуть не случилось с Эйприл. Надо будет с ней поговорить… — И, кстати… Раз уж ты сам заговорил о Ван Арте… — Никки посмотрела на Мию, думая, что ей-то уж точно известно больше. — Как он обычно проводит Рождество? — Обычно с отцом и братом, — ответила Мия. «Значит, я правильно думала… Князь и этот Дастин, как Мэтт и Скотт… Интересно, а кто их отец? Наверное, жутко старый…» — С братом… фе… — Никки сделала кислую рожу. — Тот ещё мудак… Оборотень засмеялся, услышав диагноз. — Никки! Макс! — Рождённая Лукой наградила мужа и дочку строгим взглядом. — Нет, не спорю, у Дастина сложный характер, но… — Он мудак. Ну ничего, зато удобно. Сразу видно, как к тебе относятся, без лицемерия… — Откуда ты его знаешь? — Ходила к Князю в гости, а он там… — девушка хмыкнула. — Мы сразу друг друга возненавидели. И взаимно. Хе-хе-хе… Это весело. — А ты вообще почему вдруг про Ван Арта спросила? — с настороженностью поинтересовался Макс. — Да так… Хотела на днях подарок занести. — Не получится, солнышко… — прежде чем сказать почему, Мия сняла с плиты эгг-ног. — Виктора нет в городе. София сказала, что у него… что-то вроде отпуска. — Хм, прикольно… Я рада, что у него отпуск… Наконец-то, Господи! — Никки театрально всплеснула руками к потолку. — Но вот почему у него отпуск без Софии?! Непорядок… — Неужели ты опять их шипперишь? — Не опять, Мия. Всё ещё! А долго он будет «Текилу Санрайз» на пляже попивать? — Ха-ха-ха! Ван Арт… на пляже… ну ты и выдала… — Макс открыто улыбнулся, представив, как вампир жарится на шезлонге до румяной корочки. — Ой. Окей, уточню… На ночном пляже. — Не знаю, не думаю, что долго… — Мия пожала плечами. — За годы знакомства я поняла, что Виктор не из тех, кто умеет отдыхать. — Хм, сегодня он точно не вернётся. Ну ничего. Поздравлю по телефону. Поднявшись к себе, Никки сначала хотела позвонить Князю, но быстро передумала. Он в отпуске. Зачем отвлекать? А вдруг занят? Можно написать сообщение. Но просто набрать «Счастливого Рождества» как-то скучно, поэтому Никки нашла способ добавить милоты. Помните, она говорила про кота, одетого в малыша Санту? Это не шутка. Амон в красной накидке и маленькой шапке сидел на подоконнике, мурлыкал, наблюдал за снегопадом, никого не трогал. Но у хозяйки на него были свои планы. Взяв нарядного питомца на ручки, Никки поцеловала его в мохнатую усатую щёку и умудрилась запечатлеть этот момент на фронтальную камеру смартфона. Добавив в редакторе красочную надпись, отправила фотографию Ван Арту. И тут же начала жалеть об этом. — Испанский сты-ы-ыд… — пропищала она в подушку после того, как поскорее спрятала телефон и с пылающим лицом свалилась на кровать. — Нахрена ему моя фотка? Где мозги?! Нет-нет-нет… Надо срочно удалить! Срочно! И Никки откопала телефон обратно, но удалять уже было поздно. Сообщение просмотрено. Но Виктор не торопился отвечать. Никки почувствовала себя полной дурой. И почему-то стала сверлить ожидающим взглядом экран в надежде на новое сообщение, а оно всё не приходило и не приходило… Вдруг Никки услышала громкий радостный писк-визг-смех, который доносился с первого этажа. Стало любопытно. Оставив телефон на кровати, девушка пошла к лестнице. Уже издалека она увидела презабавную и в то же время престранную сцену. Мия в обнимку прыгала с какой-то женщиной азиатского типажа. Незнакомка выглядела молодо, ухоженно, и всё же было видно, что она старше Мии лет на пять, если не больше. А сама Мия радовалась как девчонка, и Никки не видела её такой беззаботной ни с кем, кроме Макса. Скоро Никки заметили на ступеньках и, оторвавшись от Мии, новая знакомая с удивлением и детским интересом стала смотреть на неё. — Это что за милашка? — голосок у незнакомки был приятным, звонким. — Неужели ваша? — Триш, познакомься, это наша Никки. Никки, это моя подруга Триша. — Привет! — Никки помахала рукой. — Не знала, что у Мии есть такая офигенная подруга… — Ты слышала, слышала?! — с ребяческой радостью воскликнула Триша. — Она назвала меня офигенной! Она мне уже нравится! Они засмеялись все вместе. Триша оказалась действительно офигенной. Ей удавалось и на кухне помогать, и под рождественский хит танцевать, и ещё побуждать на танцы Мию, Никки и даже немного Макса! А ещё Триша была в восторге, когда узнала, что у Никки испанские корни. — Ты шутишь?! Да я с колледжа мечтаю в Испанию съездить! — Это правда, — подтвердила Мия. — На первом курсе она мне все уши прожужжала. — А какие у них песни горячие! Мия, помнишь эту… как её… ещё из каждого утюга была в одно время… Des… Des… — «Despacito»? — спросила Никки. — Обожаю. — Точно! Даже не помню уже, о чём она, но ритм! Ух! — Хы-хы… Про секс, — шепнула Никки. — Да ну?! — Триша в шоке захлопала длинными ресницами. — Ага. Там про то, что он бы сделал с ней то самое, главное, чтобы despacito — медленно… — Как не послушаешь, у тебя все песни про то самое, — с усмешкой заметил Макс. — А я что, виновата? Все испанцы и латиноамериканцы такие. Нам любовь и страсть подавай. — Хочешь помочь? Клюкву помой, страстная ты наша. — Пф… зануда… — Никки закатила глаза, но ягоды из холодильника достала. Гастрономическая подготовка к празднику прошла под звуки песен, переливчатого смеха и кипящих кастрюль. Обменивались рождественскими байками и шутками. Мия и Триша с ностальгической тоской вспоминали забавные случаи из студенческой жизни, вспомнили и о судьбе бедняжки Меган… О приключениях. Немного всплакнули. И так незаметно подкралось время прихода гостей…~•••~
Первое Рождество в семье Фоллов. Никки даже нарядилась по такому случаю. Надела то самое изумрудное платье с разрезом, нанесла яркий макияж с блёстками, после двадцати минут уговоров Триши сдалась и разрешила ей сделать что-нибудь интересное со своими волосами. Мельком проверила сообщения в мессенджере. Ответа от Князя по-прежнему не было. Никки тихо хмыкнула. Занят, наверное. Никки спускалась по лестнице к столу с котом на руках, когда Макс открыл дверь Шону… и Хлое. Они обменивались поздравлениями, но вдруг увидели её. Глаза Шона стали будто бы больше раза в три. В огромных зрачках забрезжил горячий блеск. Он едва удержался, чтобы удержать челюсть, которая начала отвисать. Никки покраснела от такого внимания. — Вау! — Хлое её наряд тоже очень понравился. — Какое шикарное платьице! Тебе очень идёт. Где купила? — Да так… в торговом центре на распродаже. — Круто! Никки с каменным лицом наблюдала, как Шон помогает Хлое снять куртку, и вот на ней тоже платье — красное, коротенькое, блестящее. Как по ней сшили! Никки поджала губы. Интересно, а она специально так приоделась? Догадывается, что Шон хочет (хотел) сделать ей предложение? Его родители, кстати, тут же оживились, когда увидели невестку. Расцеловали, осыпали комплиментами. Особенно Хелен. Конечно, она же, наверное, больше всех хотела этой свадьбы! Чувствуя себя лишней, Никки хотела уйти, чтобы не видеть эту трогательную семейную сцену, но вдруг Шон её остановил и под предлогом «ты просила посмотреть, что с твоим компом» поднялся с Никки в её комнату. Только дверь закрылась, Шон горячим поцелуем обжёг губы Никки. Нехотя оторвавшись, прошептал, оглядев её: — Ты такая… такая… вау… — Ха-хах… когда нет слов — это лучший комплимент… — Я подарок тебе принёс… Хочешь посмотреть? — Он ещё спрашивает! Конечно! Шон достал из кармана небольшую бархатную коробочку. Никки сначала не поняла, а потом как поняла! Сердце громко застучало, до шума в висках. Ладони вспотели. Это то самое?! Да? Да?! Никки начала паниковать. Сквозь спутанный клубок эмоций к ней прорывались мысли: «Да-да! О… о нет… Так быстро?! Боже мой! Глазам не верю! А как же… как же свидания, цветы и прочая романтическая чушь? Боже! Не слишком ли рано? Так… Хух… Спокойно! Спокойно… Держи лицо, держи лицо!» — Что это? — как можно спокойнее спросила Никки, хотя голос стал заметно взволнованным. — Сама посмотри, — оборотень протянул коробочку. Держа подарок в ладони, Никки незаметно взвесила его в руках. Лёгкий. Там точно не камень… а что? Вдруг он решил подшутить? От Шона всего можно ожидать! Никки взялась за крышечку, но не спешила открывать. Руки ослабели и теперь мелко дрожали. Девушка сделала глубокий вдох. Шумный выдох. С зажмуренными глазами открыла коробочку. — Ну? Как тебе? Никки медленно раскрыла веки. И счастливо засмеялась. Внутри коробочки лежал изящный серебряный браслет необычного плетения, с подвеской в форме волка. С души упал камень. Ух, значит, у них впереди ещё ожидается конфетно-букетный период. Это хорошо. — Ох, Шон… Это… прекрасно. Мне безумно нравится, спасибо! — С Рождеством… Пусть этот волк всегда будет с тобой. Шон обнял её. Так крепко и близко, что его шумное дыхание отозвалось трепетом у неё в голове. Никки сжала ткань кофты на его плечах и вдохнула запах. Густой, легко узнаваемый. Она вспомнила, как сидела на нём, когда Шон был в теле огромного волка, и так же, как тогда, потёрлась щекой о твёрдое, горячее тело. Никки захотела поцеловать его, но… Осторожный стук в дверь. Голос Мии. — Солнышко, к тебе пришли. Ларс. — Да… Да, иду! Шон отстранился и спросил: — Кто такой Ларс? — Эм… да так… — глаза Никки шустро забегали по лицу оборотня. — Друг. Ему не с кем отмечать Рождество, и я пригласила. — И давно ты благотворительностью занимаешься? — Хех… ты шо, ревнуешь? — на губах Никки распустилась хитрая улыбка. — Вот ещё… Ревновать… — Ну-ну… — Никки подмигнула и, чмокнув Шона в щёку, оставила браслет на столе рядом с ноутбуком. — Завтра надену. По случаю. Никки поспешила спуститься вниз, чтобы не оставлять Ларса наедине с роднёй. Она уже успела понять Макса и знала, что расспросов с его стороны точно не избежать. А вместе с тем и напряжённой ситуации. Но, на удивление, обстановка в гостиной была приятной. На первый взгляд. Увидев Никки, Ларс изумлённо присвистнул. — Вау! Ты хороша, как ёлка в Рокфеллеровском центре! — Как ёлка? — Никки прыснула. — Такая же зелёная, колючая и лохматая? Беда у тебя с комплиментами! Ларс подошёл ближе и сказал тише: — Если хочешь толковый комплимент, прижмись ко мне — почувствуешь… Но Макс его услышал. — Кхм-кхм! Не понял… — Простите, мистер Фолл, — парень сделал от Никки один широкий шаг. — Это мы так шутим. — Да-да… — Никки закивала. — Ларс тот ещё пранкер и приколист. — Мистер Фолл — это я для налоговой. Зови просто Макс. — Замётано! — азиат перевёл приветливый взгляд на Мию. — А вы, должно быть, миссис Фолл? Прекрасно выглядите! — Спасибо. Просто Мия. — Разрешите… — Ларс ушёл в прихожую, но быстро вернулся с плетёной корзиной мандаринов, завёрнутой в прозрачную подарочную плёнку, с пышным красным бантиком сверху. — Примите от меня этот подарочек? Долго думал, что подарить, но не смог сообразить ничего лучше. — Это очень мило, спасибо! — Мия приняла подарок с искренней улыбкой. — Для тебя у меня отдельный подарок… — Ларс протянул Никки прямоугольник в синей обёртке с жёлтым бантом. — Откроешь потом, окей? — Угу… — сухо промямлила девушка и украдкой покосилась на Шона. У того на шее играли желваки. «Пиздец подкрался незаметно… Надо что-то делать!» И тут, словно палочка-выручалочка, заговорила неунывающая Триша, подняв бокал ароматного игристого: — Предлагаю тост! Давайте выпьем за то, чтобы в жизни нам встречались только добрые, душевные человечки! — Как ты? — ехидно спросила Мия, взяв свой бокал. — Ну… Сам себя не похвалишь — никто не похвалит! Смех смешался со звоном тонкого стекла и шипением пузырьков в напитке. Все выпили немного шампанского (Никки — яблочного сока), и атмосфера стала немного воздушнее что ли. Оставшихся гостей — Мартина, Одри и Реми — ждать долго не пришлось. Когда все были в сборе, сели за стол, пестрящий вкусовым разнообразием и украшениями в виде еловых веток, шишек и тонких красных свечей на позолоченных подставках. Поначалу Мартину было немного неуютно среди такого количества оборотней, но он быстро влился в компанию. Настолько, что скоро за милую душу шутил с уже пьяненьким дядей Джоном. А ещё успешно сопротивлялся игривым взглядам Триши. Мия мысленно поражалась. Подруга ведь не так давно рассталась с одним вампиром, а теперь бесстыдно заигрывала с другим! Никки старалась быть частью беседы, но то и дело отстранилась от происходящего, замечая, как родители Шона недвусмысленно на него смотрят, всем своим нутром спрашивая: «А когда же предложение? Когда?», и Шон храбро делал вид, что не понимает намёков. Бросал взгляды то на обнимающую его Хлою, то на Никки, сидящую в другом конце стола, что смущалась от любого его неровного взгляда в свою сторону. Ларс весь вечер наблюдая за Никки, не мог этого не заметить и быстро обо всём догадался. «Вот, в чём дело! Вот, ради кого ты меня отшила… Ради племянника приёмного отца, ради кузена? Ха-ха-ха! Фу, да ты извращенка, Никки… Нужно сейчас же что-то придумать, иначе план сорвётся, и он будет недоволен! Завлечь пубертатную девчонку, это же так просто!» — Ларс, а чем ты занимаешься? — внезапный вопрос Мии заставил вилку в его руке с характерным звуком шкрябнуть по тарелке. — Я помощник инструктора в стрелковом тире, — сухо ответил Ларс. — Звучит интересно. И… опасно? — Ну что вы, Мия! — Ларс шутливо отмахнулся. — Какая опасность? Нет, конечно, в мою смену один раз был неприятный случай. Это было ровно год назад, перед Рождеством. Один из посетителей забыл поставить пистолет на предохранитель и выстрелил себе в ногу… Из травматического пистолета, но парня всё равно пришлось увезти в больницу. — Ого! После такого и лицензии могли лишить, — с удивлением сказал Мартин. — Да… После этого нас ещё долго мучили проверками, но всё обошлось… Никки слушала историю вполуха, со щемящим сердцем глядя на кота у ёлки. Амон всеми силами пытался избежать нападений со стороны Конрада Фолла-младшего. Мальчик с завидной настойчивостью пытался схватить «ризую кисю» то за лапы, то за хвост. Амон, кажется, воспринимал покушения, как игру, хотя было видно, что он уже очень устал уворачиваться от своего преследователя. — Отнесу Амона наверх, — сказала Никки, встав из-за стола. — Скоро вернусь. Еле уговорив Конрада отпустить кота, девушка взяла любимца на ручки и поспешила унести, прежде чем ребёнок поймёт, что «ризую кисю» забрали у него окончательно. Маленький ликантроп оказался сообразительным, и Никки уже на втором этаже скоро услышала недовольный детский плач. Никки принесла кота на кровать и сама села рядом, наблюдая, как уже вовсю мурлыкающий абиссинец пытается улечься в удобной позе. Никки схватилась за висок и тихонько зашипела. Слабость, головокружение и боль после недавней кровопотери всё ещё мучили её. Немного отдохнув от праздничной суеты, Никки уже хотела возвращаться, но тут к ней в комнату вошёл… — Ларс? — Ага, привет, — он стал в проходе с лёгкой улыбкой. — Как ты, детоненавистница? — Почему детоненавистница? — Ты отняла кота у ребёнка в Рождество! — в шутку упрекнул Ларс. — Ничего святого! — Это мой кот… — обиженно проворчала Никки. — Красивый зверь, — парень свободно прошёл в комнату, про себя изучая обстановку, и сел рядом с Никки. — Как зовут? — Амон. Выдержав короткую паузу, Ларс от души засмеялся. — Офигеть! Ха-ха-ха! А чё не Иисус сразу? Девушка, рассердившись, замахнулась тяжёлой подушкой и ударила шутника по голове. — Иди в жопу. Мне нравится! — громко сказала она. — Да я и не против, ты чего… Просто забавное имя. Необычное. Увидев свой подарок на столе, Ларс взял его и подошёл к Никки. — Хочешь посмотреть, что я приготовил для тебя? — Хм… Ну давай. Синяя бумага смялась и зашелестели под пальцами Ларса. Жёлтый бантик упал на пол. Никки с удивлением увидела в его руках книгу. Белую книгу с золотистыми буквами. Пауло Коэльо «Вероника решает умереть». — Боже… это же… как та… — Ага… — Ларс замялся. — Мне всё не давало покоя, что я испортил твою книгу, поэтому решил найти такую же. Честно скажу, было охрененно сложно… Ограниченное издание, всего пятьсот экземпляров. — Эм… звучит дорого… Даже не знаю… У меня ведь есть такая же книга. Да, обложка теперь не новая, зато там мои пометки, и вообще… — Ты прочитала? О чём эта книга? Никки нахмурилась. Вообще-то она давно прочитала, да, и хотела сначала обсудить книгу с тем, кто её подарил. Да только вот что-то никак… А вот теперь появилась возможность поговорить, но как-то это неправильно будет что ли. — А ты сам-то читал? — спросила она. — Нет. — Ну вот сначала прочитай, а потом поговорим. — А книгу-то себе оставишь? Я старался. Искал… Никки вздохнула. — Окей, спасибо. Очень хороший подарок, правда… Только вот я что-то ничего тебе не приготовила. — Хватит того, что я тут. Отмечаю Рождество с классными людьми, с тобой… Это ценный подарок. Замолчали. Никки слишком устала для приколов и разговоров на сегодня. Хотелось просто завалиться в постель и дрыхнуть до весны, как медведь в спячке, хотя вечер ещё только начинался. — Ладно, идём… — Никки встала с кровати и тут же слегка пошатнулась. Ларс успел её поймать, схватив за талию. — Тихо-тихо, красавица… Ты куда уплываешь? Стой… — Ларс, извини… Что-то мне… что-то я… — Никки… — Ларс внимательно вгляделся в её лицо, отчего она покраснела. — Чем он лучше меня? — Что? Ты о чём? — Ой, да ладно тебе! Я не тупой. Я видел, как ты смотришь на своего двоюродного брата. Никки покраснела ещё больше оттого, что он её подловил. Узнал секрет, да ещё и приподнёс так по́шло — двоюродный брат. Она хотела запротестовать, но Ларс опередил. — Я бы очень хотел, чтобы ты смотрела так на меня… Ты такая… хорошая, забавная, умная, красивая… Поцелуй меня… — Чего?! Нет! — девушка хотела отстраниться, но её держали крепко… или она просто была слишком слаба сейчас? — Отпусти меня, Ларс! Ты пьян? — Прошу тебя… Последний поцелуй, правда. И я уйду в сторону, не буду мешать твоему инфантильному братцу. Обещаю. — Хватит так говорить о нём! — Ты меня поцелуешь? — не унимался Ларс. — Последний рождественский подарок… Никки недовольно промычала, но согласилась. Коснулась его губ своими. Осторожно, совсем слегка. Но Ларсу от этого невинного касания будто снесло крышу. Он прижал Никки к стене и начал брать от их поцелуя всю страсть, сполна. Сумасшедше, почти первобытно. — Да… — горячо шептал Ларс между поцелуями. — Обожаю твои губы… Каждый наш поцелуй… Сначала Никки испугалась нового напора, но это было так необычно, что она поддалась и сама стала отвечать с не меньшим энтузиазмом. Чёрт возьми, да даже Шон с его животной натурой не целовал так ошеломительно! Никки тут же обожглась этой мыслью. Шон! Она отстранилась, оттолкнув Ларса, и с ужасом выглянула тому за спину. Шон стоял на пороге! И боже упаси попасть в зубы этому волку! Шон давил взглядом. Не только Ларса, их обоих. А в ошалевших зрачках чётко читалось — «предательница»! Никки не верила своим глазам, полностью всей себе не верила! Так не бывает! Нет! Только в чёртовых бразильских сериалах! Но вот она реальность. Больно ударила по лицу и окунула головой в заледенелый снег… — Шон… я… — голос девушки превратился в жалобный писк. Она смотрела то на него, разъярённого и дикого, то на Ларса с лицом победителя. — Шон, я всё объясню… — Нет! Не подходи ко мне. Ни шагу в мою сторону, поняла?! Оборотень сорвался с места и как ураган понёсся вниз. Никки за ним. Ларс следом. Можете представить себе картину? Сидите вы, значит, за рождественским столом, кутите, вкусно кушаете, отдыхаете, поёте грёбаный «Jingle bells», хотя вам уже за тридцать… И тут у вас за спиной на улицу, забыв про куртку, вылетает племянник, злой как чёрт… Через несколько секунд за ним, спотыкаясь, бежит ваша непутёвая дочурка в красивом платье и в слезах, едва успевая накинуть на дрожащие от всхлипов плечи парку. И вот вам уже совсем апогей абсурда — парень, которого вы впервые видите, с помадой дочурки на лице, не так уж и быстро, но бежит за ними, попутно объясняя вам: — Всё хорошо, не волнуйтесь. Семейная ссора… После Ларс как следует оделся и вышел, а Фоллы и их гости какое-то время переглядывались, ничего не понимая, пока в стельку пьяная Триша не обратила на себя внимание. — Во даёт!.. ик… Говоришь, из интерната взяли, Мия? А по-моему, она ваша… ик! За ней вон и оборотень, и человек… Для полного счастья вампира не хватает… хе-хе-хех… и-ик! Макс грязно выругался, представив себе гадкую перспективу породниться с каким-нибудь кровососом.~•••~
На улице было не холодно, но снежно. Утопая туфлями в белой холодной массе, Никки пыталась разглядеть Шона сквозь снегопад, догнать, объясниться, но она понимала, что это бессмысленно, поэтому от безысходности начала кричать его имя навзрыд, надеясь достучаться. — Шон! — кричала она, не жалея связок. — Шон, прошу! Выслушай! Умоляю… ШОН! Но Шон не отзывался. И наверняка уже не слышал её, убежав в чащу. Тихо плача, Никки вдруг услышала тоскливый, душераздирающий волчий вой и заплакала ещё сильнее, упав коленями в снег, закрыв дрожащими ладонями лицо. Она дёрнулась, почувствовав на спине чужую руку. — Ну всё, красавица, хватит… — это был Ларс. — Ты всех своих перепугала, идём в дом… От этих, казалось бы, заботливых слов Никки захлестнула волна такой ненависти и отвращения, что ей вдруг стал противен весь этот мир, каждая его молекула. Никки резко встала с колен. Маленькая девчачья ладошка наотмашь ударила Ларса по лицу, с такой силой, что он даже отшатнулся. И на секунду испугался. — Ты! — злобный ор Никки совсем не сочетался с хрустальными каплями слёз, капающими с её подбородка. — Всё ты, урод! Ненавижу тебя! Ты всё разрушил! — Я?! Серьёзно?! — растерянность Ларса быстро прошла, уступив место твёрдости. — Уж прости, красавица, но не я от тебя в лес убежал, как пацан сопливый! Раскрой уже свои красивые глаза! Не настолько ты и нужна ему, раз он так легко от тебя отказался! Ослеплённый ревностью кретин, вот он кто! Если бы он дорожил тобой, то он бы во всём разобрался и боролся бы за тебя до конца! Как я! — Ч… чего?! Что ты несёшь, блядь?! — Боже, ну почему вы, девчонки, такие глупые? Никки, чёрт возьми, я люблю тебя! — Что?.. — глаза Никки расширились и перестали лить слёзы от неожиданности. — Ты меня… что? — Люблю. Я люблю тебя, Никки. До сих пор ей никто не говорил этих слов. Да и сама Никки как-то на них не надеялась. А представляла она такие признания какими угодно, но уж точно не так… Зимой, стоя по колено в снегу. В обстановке, где романтикой не пахло настолько, что… короче, пахло всем чем угодно, но точно не романтикой! — Ларс, я… не знаю… я… — вместо злости осталось лишь замешательство. — Всё нормально, я не надеялся на ответ. Пообещай, что хотя бы подумаешь? Никки оглянулась на лес. Сердце снова сжалось до судороги в груди. Слёзы потекли новой рекой. — Послушай, Никки, да… — Ларс сделал к ней шаг. — Да, я гадкий мерзавец. Но я просто сражался. За тебя, за нас. На войне все средства хороши, ты и без меня знаешь… Что я должен был сделать? Просто смотреть, как ты тащишься по нему?! Вспомни наши свидания. Ты убежала ко мне пострелять в три часа ночи, а что он? Обнимался со своей подружкой, вот что! — Хватит! — крикнула Никки, заткнув Ларса. — Я не хочу больше говорить об этом. И не хочу видеть тебя. Лучше уйди. Ты и так испортил мне уже всё, что можно было! — Но, Никки… — Всё, Ларс. Если то, что ты мне сказал, хотя бы немного правда, то ты уйдёшь! Парень хотел сказать ещё что-то, но, скрипнув зубами, кивнул. Проводив Никки до дома, он очень скоро со всеми попрощался, извинился и уехал, а Никки, совсем пустая внутри, ушла к себе. Остаток вечера она слушала волчий вой из приоткрытого окна и тоже выла. По-своему.