~•••~
Тихонько вернувшись в номер, Никки прислушалась. Мия всё ещё спала. С облегчением вздохнув, Никки побежала к себе, стараясь не шуметь. Тот странный вампир сказал, что для приёма у Мора надо выглядеть прилично. Времени перебирать наряды не было, поэтому Никки вытащила из шкафа самое шикарное — то чёрное платье, подаренное Виктором на Рождество. Конечно, Никки взяла его на всякий случай, ведь думала, что Ван Арт наверняка потащит их с Мией в какой-нибудь театр или музей. Ну вот, в этом случае почти то же самое. Главный экспонат — Анхель Мора. Надев платье, Никки достала туфли, но не те самые (каблук пятнадцать сантиметров — чистая пытка!), а поудобнее. Собрала волосы в аккуратный пучок, сделала макияж и хотела уже выйти, но тут вспомнила. — Вербена! — и подбежала к чемодану, найдя во внутреннем кармане маленькую бутылочку. Открыв, по привычке принюхалась. Никакого запаха, отлично. Прежде чем сделать пару глотков, Никки шепнула: — Давно не виделись… И она отпила, мысленно поставив себе галочку, что алкоголь в ближайшие пару дней лучше не употреблять. Ну, если помнишь, Никки, тебе семнадцать. И тебе всегда нельзя употреблять алкоголь! И Никки кинулась к двери, но вдруг услышала шаги. Мия! И, кажется, она приближалась. Да уж, лучше ей ничего не говорить, а то эта комната станет единственной доступной достопримечательностью Испании. Никки повернула замок и отошла на несколько шагов. Мия постучалась. — Солнышко, ты не спишь? Я слышала шум. — Эм… да… да! Я не сплю! А ты чего проснулась? — Решила выпить воды… — Мия повернула ручку, но было заперто. — Можно, я войду? — Нет! Нельзя! — Почему? — А… я… я тут просто… Я мастурбирую! — Никки еле сдержалась, чтобы не шлёпнуть себя по лбу, иначе плакал бы весь макияж! — Скоро лягу. — Э-э… ну ладно, — аргумент на Мию подействовал. — Извини, что помешала… Спокойной ночи. Явно смутившись, Мия ушла к себе, но Никки убегать не торопилась, решив выждать несколько минут. Она уже опаздывала на пять. Но ведь пунктуальность у испанцев не в моде, да?~•••~
Когда Никки подошла к лифту и тихим «кхе» обратила на себя внимание, вампир обернулся, удивлённо осмотрел её и улыбнулся. — Не ожидал, что ты наденешь это платье. Выглядишь очаровательно. — Да, спасибо… — Никки немного покраснела (под плотным слоем пудры и тональника это было незаметно) и посмотрела на Ван Арта, подбирая слова для ответного комплимента. На мужчине был уже новый костюм, а от раны не осталось и следа. Чудеса регенерации! — Вы тоже выглядите… Целым. «Ха-ха-ха! Чего, блядь?! Заткнись-заткнись-заткнись!» Вдруг Никки почувствовала на коже прохладную ткань мужского пиджака и слегка вздрогнула. Вопросительно посмотрела на Виктора. Он объяснил: — У платья открытые плечи. Ты замёрзнешь. Никки благодарно кивнула и нажала на кнопку вызова лифта. Восьмой ждал их на крыльце. Как только Виктор и Никки вышли из отеля, он спустился и открыл пассажирскую дверцу машины. Но Ван Арт его притормозил: — Не стоило, у нас есть транспорт. — Вынужден отказать. Сеньор Мора настаивает, чтобы я лично доставил девушку. Между вампирами повисло ощутимое напряжение, от которого Никки замутило. Она понимала, что, кажется, никто из них не уступит. И, если ничего не сделать, они ведь могут и сцепиться. А Никки уже насмотрелась на кровь за сегодня, поэтому дерзнула снова вмешаться. — Так! Всё! Стоп! — она встала между ними и кисло посмотрела на Восьмого. — Предлагаю компромисс! Я поеду с Князем, а ты, если уж прям горит, езжай следом. Вампир неприязненно скривился, но через силу кивнул. Если бы Анхель Мора не приказал привести девчонку невредимой, церемониться бы с ней он точно не стал. Вампир сел за руль машины и начал следить за тем, как они уходят. Когда Виктор завёл двигатель, тут же посмотрел в зеркало заднего вида. Машина посланника Мора тоже беззвучно завелась, фары загорелись. Сжав руки на руле, Ван Арт попросил: — Пристегнись. — Только после вас! — ответила Никки и натянула ремень следом за Виктором. — Вы собираетесь погонять? Виктор поджал губы. Он с удовольствием бы рискнул оторваться от преследования. Если бы был один. Но он был с Никки, а значит — нёс за неё ответственность. Как бы ни были велики его возможности, сейчас они на чужой территории, и лучше не испытывать терпение местного Князя. — Нет, — сухо ответил Виктор. — Не в этот раз. Они молчали. Каждый из них был глубоко в своих мыслях. Виктор напряжённо смотрел то на дорогу, то назад. И почти каждый раз, когда убеждался, что преследование всё ещё идёт, качал головой. Никки смотрела на свои колени и думала о скорой встрече с Мора. Волновалась. Ведь испанского Князя недаром называли самым опасным. И что могло ему понадобиться от такой, как она? Было одновременно тревожно и любопытно. — Вы злитесь? — тихо обратилась Никки к Виктору. — Злитесь, за то, что я лезу во всё это? — Злюсь. Однако больше даже не на тебя. Я бы и сам мог узнать, зачем Мора понадобилось тебя видеть. — Он бы вам не сказал. — Значит, пришлось бы говорить убедительнее. — Пф… Да ладно… Вступать в тёрки с испанским Князем! Было бы из-за чего! Неужто вам проблем не хватает? Да и я уже говорила, что сама хотела с ним познакомиться. — Зачем тебе это? — А мне интересно. Действительно ли он такой могущественный и опасный, как вы говорили? — Твоё любопытство не доведёт тебя до добра. — Да, наверное. И всё равно спасибо. За то, что всё же позволили мне поехать, и за то, что едете со мной. Да и вообще… — Никки вздохнула. — Спасибо за вечер… Было весело, да. Виктор кивнул и продолжил смотреть на дорогу. Говорить им сейчас было особо не о чем, и Никки это понимала. Поэтому отвернулась к окну. Мимо промелькнула дорожная табличка. Они за городом. Девушка постучала ноготками по коленке и вдруг, словно пришла к какому-то открытию, воскликнула: — Восемь! Тот козёл сказал, что он Восьмой! А восьмой — уж точно не единственный! Как вы думаете, эти Чистые, кто они? Сколько их? — Думаю, они — приспешники Мора. Сколько их, сказать не могу, я раньше не слышал ни о каких Чистых. Скорее всего, появились недавно. Запустив кончики пальцев в волосы, Никки почесала затылок и стала рассуждать вслух: — Ну… их, как минимум, восемь. Прикиды носят странные. И зовутся тоже странно — Чистые. Почему Чистые? Они что, моются несколько раз в день? Никогда не мараются? Вампиры с антипригарным покрытием? — Никки хихикнула в кулачок. — Вообще, если серьёзно, они похожи на жутких сектантов… Вот, точно, так и буду их называть — чистые сектанты! — Тебе страшно? — Ну… так… Одной было бы в сто раз страшнее. — Пообещай, что будешь вести себя осторожно. Держись рядом, а если скажу бежать — беги, не оглядываясь. — Вы думаете, нас там ждёт задница, да? — Вероятность мала, но нельзя исключать любые варианты. — Хах… ладно… Я вас поняла. Буду готовой ко всему.~•••~
Когда машина остановилась у особняка Мора, Никки тихо присвистнула. На освещённом готичными фонарями дворе замок выглядел внушительно. Выйдя из машины, Никки сказала: — Вот таким примерно я и представляла ваш дом до того, как попала к вам в гости… Скажите, у вас точно нет никакого замка? — Идём, иначе замёрзнешь. Предоставив свой локоть для опоры, Виктор повёл её. Никки шла медленно, придерживая рукой подол и смотря под ноги. Но вдруг чертыхнулась, когда сектант беззвучно нагнал их. Сердце пропустило ударов пять. — Твою мать! Ну и напугал же ты меня! — Простите, сеньорита, но я должен лично… — Да-да, я помню! Как видишь, проводник у меня уже есть! — Но позвольте… — Ты не слышал? — ледяным голосом произнёс Ван Арт. — Мы не нуждаемся в помощи. — Да, но… Когда войдёте к Его светлости… Вдруг Никки резко остановилась, едва не запнувшись о камушек на пути. Её глаза растерянно заметались туда-сюда. Ладони покрылись холодным потом. «Его светлость… Блядь, точно! Он же ещё более древний, чем… А-а-а! Кошмар! Что мне делать? Как с ним говорить?!» — Вероника, что случилось? Тебе нехорошо? — Князь, спасите! Что мне делать? Как себя вести? Что говорить? Он же полный… аристократ! Испанский стыд! Я ничего не умею… Даже грёбаный реверанс! Виктор вздохнул. Бедняжка… Она же не знает, в каком состоянии Мора. Ему-то сейчас точно не до реверансов. — Спокойно, не нервничай. Просто будь вежлива и веди себя чуть более… — Адекватно? — перебила Никки. — Сдержанно, — поправил Виктор. — Меньше говорите, меньше смотрите на него. И не забывайте обращаться к нему «Ваша светлость», — добавил Восьмой. — Ясно… А смотреть почему нельзя? — Скоро узнаете, — с ухмылкой сказал Восьмой, предвкушая реакцию гостьи. Когда они вошли в особняк, Виктор думал, что нужно будет идти к кабинету. Но сопровождающий их вампир сказал: — Его светлость ждёт в домашней галерее. — В галерее? — удивился Виктор. — Но он же… — Чтобы любить искусство, глаза не нужны. Этих слов Никки не услышала. Её внимание было занято изучением обстановки. Она мало что увидела, только холл и коридоры, но уже могла описать их как «пустовато, но дорого-богато». Обилие лепнины, высокие потолки, блестящий паркет, позолоченные бра с настоящими свечами на стенах… Испанский Князь знал толк в роскоши. — Пришли, — чуть громче сказал Восьмой, привлекая внимание. Виктор хотел потянуть за ручку, но его притормозили. — Нет, простите. Вы же помните… Его светлость примет только девушку. Вам следует подождать здесь. От мысли, что ей в одиночку придётся зайти в прайд к голодным львам, к горлу Никки подступила паника. Только отступать уже было поздно. Она увидела, как Ван Арт нахмурился, собираясь что-то ответить, но опередила его. — Не волнуйтесь, Ваше хладнокровие, я справлюсь… — девушка слабо улыбнулась. — Если что, буду бить в набат! Она сняла с плеч пиджак и, чуть смяв в руках от волнения, отдала Виктору. Сердце застучало под ложечкой, когда «чистый сектант» распахнул для неё дверь. Никки вошла. И тут же раскрыла рот от изумления. В шикарной комнате восьмиугольной формы стены уходили высоко-высоко вверх, и на них не было почти ни одного пустого участка — всё завешано картинами. Для удобства между картинными уровнями была проложена система лестниц. У одной из стен горел камин, к которому были повёрнуты два шикарных красных кресла. Одно пустое, в другом кто-то сидел. К ней спиной, рядом с занятым креслом, стоял человек с седыми, собранными в хвостик волосами. А у пустого кресла были двое. В таких же чёрно-красных формах, как Восьмой. И пусть они и были повёрнуты к Никки лицами, она всё равно не могла понять, кто это, из-за капюшонов и масок на лицах. — Ваша светлость… — Восьмой низко поклонился. — Я привёл девушку, как Вы просили. Широкая мужская фигура молча поднялась, опираясь на трость. Парочка «чистых сектантов» тихо засуетилась, подняла кресло и повернула сиденьем к Никки. Девушка еле удержалась от хохота — до того странно это выглядело! Но, как только испанский Князь повернулся и сел обратно, стало не до смеха… Увидев лицо вампира в шрамах и рубцах, Никки приоткрыла рот и неосознанно коснулась подбородка, где под макияжем скрывался след от царапины. В груди Никки заныло тяжёлое чувство. Нет, не страх. Жалость. Такая искренняя, истинно человеческая жалость к ближнему, доставшаяся ей от набожной бабушки. Во внутренних уголках глаз защипало, но Никки сдержалась. Посмотрела на пустое кресло рядом. Тоскливо подумала: «La rey sin la reina…» — Ты провалил задание, — безэмоционально произнёс Мора, обратив незрячий взор в сторону Восьмого. — Понимаешь, что тебя ждёт? Никки повернула голову на сектанта и даже через маску увидела, как лицо его побледнело, а глаза расширились от ужаса. Восьмой начал тихо оправдываться, упав на колени: — Но, Ваша светлость… я же наблюдал, привёл, как Вы приказали! — Я велел привести только её. Что, скажи на милость, здесь делает Ван Арт? Ты позволил себя схватить, оставил своё оружие! — Ваша светлость… Пощадите! — Довольно! — чуть громче пресёк Анхель и сделал жест двум другим Чистым. — Уведите его. Вампиры в чёрно-красных формах молниеносно приблизились к товарищу и, взяв его под мышки, поволокли из галереи. Восьмой сопротивлялся недолго, скоро смирившись со своей дальнейшей участью. Двери громко хлопнули, закрывшись. «Так-то, пидор… — подумала Никки, злорадно улыбнувшись. — Больше ты не будешь, когда не надо, ножиком махать…» — Ты, — к ней по-английски обратился почему-то не Князь (видно, много чести), а стоящий рядом седовласый мужчина. — Перед тобой мудрейший Князь Старого Света. На колени! Приказ прозвучал так неожиданно и яростно, что Никки откровенно растерялась и забормотала по-испански, нелепо уставившись в пол: — Эмх… д-да. Я… простите, Ваша… — Что ты мямлишь? Тебя не научили разговаривать? — Тише, Филиппе… — обратился к нему Мора, слегка подняв руку с подлокотника. — Это всего лишь смертное дитя… — слепые глаза вампира отстранённо посмотрели в её сторону. — Подойди ближе. Никки рефлекторно кивнула, хоть и понимала, что Князь не увидит, и, слегка придерживая платье, пошла. Она старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на шрамы вампира в кресле. Из-за длинной юбки идти получалось медленно. Но Мора ждал, а вот Филиппе, наоборот, кажется, ещё сильнее побледнел от сдерживаемого недовольства и смешно изогнул брови, такие чёрные, большие и лохматые, сильно выделяющиеся на фоне серебристых волос и белёсой кожи. Когда до испанского Князя оставалось всего пару метров, Никки выпрямилась, расправила ручками в стороны шуршащую юбку и с прикрытыми глазами слегка склонилась. — Она вам поклонилась, сеньор, — тихо объяснил Филиппе. — Добрый вечер… — по-испански сказала Никки и поспешила добавить: — Кхм… Ваша светлость. Услышав другой язык, Филиппе ощутимо удивился. В его красных глазах слабо забрезжило одобрение. А вот что думал Мора, сказать было сложно, ведь Никки старалась на него не смотреть, и для её любопытства это было тяжким испытанием. Хотелось спросить у Князя, что же случилось. Больно ли ему? Может ли она помочь? — Ты знаешь испанский… Похвально… — хриплый голос Анхеля вызывал ощущение безнадёжности. — Надеюсь, моё приглашение тебя не слишком напугало? «Нет, что вы! Подумаешь, воткнули нож в нашего Князя… Дело житейское!» — В следующий раз лучше пришлите открытку… — сказала она, не поднимая взгляда. Хмыкнув, Мора спросил: — Как тебя зовут? — Ни… Ни… — Опять мямлишь! Прекрати! — шикнул Филиппе, на этот раз уже тоже по-испански. — Вероника Фолл, сеньор. — Вероника… Недурно… — Мора чуть повернулся в сторону советника. — Взгляни-ка, как она. Филиппе услужливо поклонился и тут же оказался перед Никки, не успела она и глазом моргнуть. Испугавшись, девушка вздрогнула и немного отшатнулась. Вампир двумя пальцами приподнял её подбородок и внимательно, как скупщик в ломбарде проверяет предложенную ему побрякушку, рассмотрел лицо Никки. Та покраснела. Но не от смущения, а от злости. Филиппе отступил, взял со столика между креслами серебристую подставку с салфетками и протянул Никки. — Убери макияж с лица, — он не попросил, а потребовал. — А после распусти волосы и сними обувь. «Чего, сука?! Может, мне ещё раздеться перед вами? Старые извращенцы!» Брать салфетки она не торопилась. Вампир нахмурился и скривил рот в недовольстве. — В чём дело? Быстрее! — Нет, — тихо ответила Никки. — Что? — Нет, — громче повторила она. — Я не буду этого делать. Это странно! Никки услышала за спиной советника тихий, надтреснутый смех Князя. Но этот смех совсем не веселил. Наоборот, как могильный холодок, тянулся по полу и вселял чувство надвигающейся опасности. Хрипло и от этого не менее жутко Мора сказал: — Строптивое дитя… — пошевелился в кресле и махнул рукой. — Отойди, Филиппе. Я сам. Советник отдал ей салфетки и вернулся к креслу так же быстро. И хоть он ещё был здесь, к Никки стало цепляться вымораживающее ощущение, будто она осталась с Князем один на один. Она уже успела пожалеть о том, что пришла сюда, и хотела позвать Ван Арта, но… Ничего. Её язык приклеился к нёбу, голос иссяк. Тело стало совершенно чужеродным. Она просто молча смотрела на салфетки, как амёба. «Я уже под воздействием?! Но… когда?» Как только она всё поняла, воля Мора стала более ощутима. И, если бы можно было так оценивать, Дар Луны Мии ощущался ею, как нежный морской бриз, Дар Виктора — как море в шторм — неспокойное, трудно поддающееся, но пережить можно, а Дар Анхеля — цунами — почти ничего не остаётся, кроме как смириться, и будь что будет. Атака загнала Никки в клетку, из которой не выбраться, если не сделать так, как ей сказали. И всё же Никки была упряма, поэтому решила хотя бы попытаться. «Белая пешка… Белая, мать твою, пешка!» Бесполезно. Как биться лбом о пуленепробиваемое стекло. Но Князь всё же ощутил сопротивление и сам немного ослабил свою волю. В его хриплом голосе послышались скудные нотки довольства: — Знаешь испанский, сопротивляешься Дару Луны… Не думал, что уже скажу это, однако Новый Свет иногда умеет преподносить сюрпризы… — Х… хв… х-гр… — Что? — Анхель Мора сбавил давление ещё немного. — Х-хва… Хва-тит. Хватит. Я вас поняла. И сама всё сделаю! — Мудрое решение. «Дремучий козёл!» Дар Мора отпустил её. Никки пошатнулась, но не упала. Почувствовала, как из ноздрей потянулось что-то густое и неприятное, с запахом железа. «Нет-нет- нет!.. Только не кровь! Только не снова! Не сейчас!» Поздно. Струйка добралась уже до губ, и теперь Никки ощущала во рту вкус собственной крови. Отвратительно… Её замутило и, чтобы не стало в разы хуже, она прижала к лицу бумажную салфетку. Как только белый квадратик пропитался красным, к ней подлетел Филиппе и вырвал салфетку. Приблизил к носу, вдохнул запах её крови, облизнул губы. Никки скривилась. — Вот, Ваша светлость… — советник протянул Князю салфетку с красными пятнами. — Это её кровь. Мора тоже понюхал салфетку, но отреагировал более сдержанно: — Аппетитно. «Фак… только бы не лизнул! Там же вербена! Во будет конфуз…» Пронесло. Мора скомкал бумажку и бросил на пол. Взяв ещё несколько салфеток, Никки начала мелкими мазками снимать помаду, пудру, тональный крем, тушь. Без специального средства дело шло худо. На коже остались разводы, но вампирам, кажется, было плевать. Кинув грязные салфетки туда же, прямо на дорогой ковролин, Никки вытащила шпильки из причёски. Волосы мягкими волнами упали на плечи. Снять туфли — единственное, что она готова была сделать с удовольствием. Когда Никки сделала всё, что от неё требовалось, Филиппе снова оказался перед ней и так же, приподняв подбородок, придирчиво оглядел. — Общая конституция в пределах нормы, — начал говорить он так, будто диктовал какой-то отчёт. — Низковата, сутулится. Рыжие волосы, красивые глаза… Никки тихо хмыкнула. Ещё бы красивые! — Подождите, что это… — вампир задержал взгляд на нижней части лица. — Есть шрам, сеньор… Несерьёзный. — Шрамы украшают мужчину, — отшутилась Никки. — Груба и язвительна, — строго добавил Филиппе. — Издержки американского воспитания, — брюзгливо сказал Мора. — Если говорить в целом, я бы оценил на четыре… «Неплохо…» — …Из десяти. «Да вы охерели!» — Может, добавите балл? За чувство юмора. Вампиры нахмурились, ничего не ответив. «Понятно… Лучше заткнуться». Филиппе ушёл обратно и наклонился к креслу. Вампиры едва слышно начали что-то обсуждать, а Никки открыла сумочку, чтобы достать влажные салфетки, убрала остатки макияжа и больше даже не пыталась расслышать, о чём они шепчутся. Куда интереснее ей было разглядывать комнату. Огромную золотую люстру на высоченном потолке с множеством свечей, красивые завитки на деревянных лестницах и перилах. И, конечно, картины. До безумия много картин! Она никогда не интересовалась живописью, поэтому большинство из них видела впервые, а какие-то — только в учебниках. — Да будет тебе известно, неприлично смотреть по сторонам, когда с тобой разговаривают! — повышенным тоном сказал советник Князя. — Ой… Да, простите. Я просто залюбовалась картиной, и… — Картиной? — переспросил Мора. — Да, Ваша светлость. Я больше не буду, честное слово, только не гипнотизируйте меня, пожалуйста! — Какая картина вызвала у тебя интерес? — Эта, — она показала пальцем куда-то себе за спину. Какая — эта? Вампиры не умеют читать мысли дорогуша. Не в этой вселенной! А Анхель, ко всему прочему, ещё и слепой… Ну ты и балда! — Ой, простите! Я покажу. Позволите? И тут Никки поступила совершенно по-хамски. Без позволения подошла ближе к испанскому Князю и вытянула вперёд руку. Челюсть Филиппе щёлкнула, он готов был кипеть от негодования. — Какая непозволительная наглость! — воскликнул он. — Как ты смеешь?! — Что она сделала? — спросил Мора. — Протянула вам руку! Неслыханно! Просто неслыханно! Мора направил пустой взгляд вперёд, немного выше, чем рука девушки. Он будто задумался над тем, что делать дальше. И к изумлению своего советника протянул свою грубоватую, широкую руку в ответ. Никки помогла вампиру подняться и пошла с ним к той самой картине, забыв про туфли. — Вот эта… — Никки чуть наклонилась, чтобы разобрать название на маленькой табличке под картиной. — «Девушка у окна» Сальвадора Дали. — Что ты о нём знаешь? — О Дали? Эм… — Никки немного смутилась. — Мало чего. Только то, что он из Каталонии, из Фигéраса. А ещё у него очень длинное имя. Я не помню… — Фигéрес. — Что? — Дали — каталонец. Правильнее будет называть город по-каталонски — Фигерес. Фигерас — это по-испански. — Простите, я не знаю каталонского… Моя бабушка знала. — Я тебя не спрашивал. — Ну извините… Вампир молча смотрел на «Девушку у окна». Непроницаемо, но, если хорошенько приглядеться, за непроницаемостью пряталась потерянность и беспомощность. Анхель смотрел так, как смотрят дети на верхнюю полку со сладостями, до которой не дотянуться. Как смотрят немощные старики на чёрно-белые фото, где они ещё молоды, полны жизни и энергии — с сожалением и невозможностью, несмотря на свои ресурсы, повернуть время вспять. Смотрел затуманенными глазами человека, лишённого не только зрения — чего-то большего. Неотъемлемой частички жизни. Сердце Никки сжалось в тугой комок, трепещущий от сострадания. Губы задрожали, но она успела поджать их быстрее, чем вырвался бы первый всхлип. Никки тихо и осторожно спросила: — Хотите, помогу вам увидеть то, что на картине? Мора едва заметно вздрогнул, как от несильной пощёчины, и медленно повернулся к Никки. Сквозь зубы процедил: — Это невозможно… — Нет ничего невозможного. Вам только нужно кое-что сделать. — Что же? — Закрыть глаза. — Нелепость! Зачем? — А вы попробуйте! Закрыть глаза — это же несложно! — Глупое дитя… Я и без того ни черта не вижу! — Да расслабьтесь вы уже и закройте глаза, чёрт возьми! Не будьте занудой! — Ваша светлость! Поверить не могу! — Филиппе подскочил к ним, схватившись за голову. — Я сейчас же распоряжусь, чтобы эту нахалку вышвырнули отсюда! Советник быстро пошёл к двери, задыхаясь от вопиющего поведения смертной девчонки, но Князь его остановил. — Это всего лишь невоспитанный ребёнок, Филиппе. Не позволяй подорвать своё терпение. Советник не поверил своим ушам. Глядя на Никки налитыми кровью глазами, он попыхтел-попыхтел… но всё же успокоился. Спорить со своим Князем он не мог. А Мора глаза всё же прикрыл. И холодно сказал: — Не заставляй меня ждать. Никки тут же собралась, распрямилась, прочистила горло тихим «кхм-кхм» и внимательно посмотрела на картину Сальвадора Дали. «Девушка у окна» смотрела… в окно. Логично, правда? И Никки не могла ничего о ней сказать. Только представить… — На картине стоит девушка. Красивая, очень красивая. Представьте, как она распахнула окно, выглянула на улицу, а там море… Сильное и такое… глубокое, с тёплой водичкой. И море шумит, плещется, разбивается о берег… Чайки летают в чистом небе, громко кричат, подставляют пёрышки под приятный ветерок… И вдруг этот ветерок долетает до окошка, которое открыла девушка. Ветерок играет с занавеской, треплет её шелковистые волосы… И девушка смеётся, вдыхает этот воздух, машет ладошкой проплывающим мимо морякам… — Но на картине нет никаких моряков, — хмуро заметил Мора. — А давайте представим, что есть! Вампир хмыкнул, но возражать не стал. Только сказал: — Вернёмся к девушке. Какая она? — К девушке… Да… какая… Она очень красивая. И она очень любит море. Каждый день открывает окно, наблюдает… А по вечерам выбегает прямо на песчаный берег. Бегает, мочит ножки в солёной воде и улыбается… Много улыбается. Ой, надо же! Она поворачивается, видите? — Вижу, — с едва заметной улыбкой, на выдохе, произнёс Мора. — Я вижу… — Какая она? Как её зовут? — Агата… — Агата… Хорошее имя.~•••~
Терпение никогда раньше Виктора не подводило. А тут он и сам удивился тому, насколько часто смотрел на часы. Никки находилась за этой дверью вот уже больше часа, и ничего. Виктор, воспользовавшись своим Даром, сосредоточился на звуках. Всё было более-менее тихо. Что обычно не свойственно для тех мест, где находилась Никки. Тогда Виктор решил пойти дальше и сосредоточиться на эмоциях тех, кто находился за этой дверью. И почти сразу почувствовал чьё-то волнение, сожаление, грусть, немножко страх и капельку веселья. Это были эмоции Никки, без сомнений. Дальше Виктор почувствовал спокойствие, уверенность… одобрение и тоже грусть, только другую, светлую грусть, какую испытывают в память о чём-то хорошем. «Неужели это Мора? Интересно…» Там был кто-то третий. Наверняка сеньор Рамос. И вот его эмоции Виктору очень не понравились. Злость в сочетании с недовольством и осуждением. И эти эмоции были настолько сильны, что разрушали того вампира изнутри. «Пора вмешаться», — подумал Виктор и потянул за ручку. Первым он увидел Рамоса. Вампир очень удивился, растерялся и даже слегка испугался, когда увидел на пороге фигуру Ван Арта. — Ваша светлость… — Филиппе позвал своего Князя. — Ну кто там ещё? — Мора отвернулся от «Триумфа Галатеи» Рафаэля Санти к двери. — Мистер Ван Арт! — радостно крикнула Никки. — А мы тут это… картинами любуемся. — Ван Арт, — повторил Мора, но уже с гораздо меньшим энтузиазмом. — Не думал, что вы ещё здесь. Чем обязан? Виктор дёрнул губой, но быстро взял себя в руки и спокойно ответил: — Прошу прощения за вторжение, однако скоро встанет солнце. Веронике лучше вернуться. — Солнце? Филиппе, который час? — Половина шестого, Ваша светлость. — Что ж, и вправду… Скоро рассвет, — в голосе Мора можно было, с трудом, но различить досаду. — Тогда время прощаться, мисс Фолл. — Да, конечно. Я была рада с вами познакомиться! Никки уже хотела побежать к Виктору, но вспомнила про туфли и прежде пошла за ними. Трое высокопоставленных вампиров в полнейшей тишине дождались, пока обычная девушка обуется на ходу, чертыхаясь себе под нос. После того как на ней снова оказались туфли, Никки пошла к Ван Арту уже куда медленнее. Она ещё немного путалась в юбке, но двигалась намного лучше, чем в первый раз, когда надела это платье. — До свидания, сеньор Мора, — сказала Никки, оглянувшись на испанского Князя, затем на его советника: — Ну и вам не болеть… Виктор снова накинул ей на плечи свой пиджак, и они ушли. Князь Мора, ощупывая тростью пол, добрёл до кресла, сел. Бездумно поглядел перед собой. — Значит, Вероника… — Какие будут распоряжения? — спросил Филиппе. — Когда вы собираетесь её убить? — Убить? — Анхель Мора оскалился и прошипел: — Ах, да… Когда-нибудь… Ещё не время…~•••~
Как только они отъехали от особняка испанского Князя, Виктор спросил с необычайно живым для себя интересом: — Почему так долго? Что они говорили? — А, да так… Мы картины всякие смотрели. Вы знали, что настоящая фамилия Айвазовского — Айвазян? Ха-ха-ха! Так смешно! Только послушайте! Айвазян… — Поверь, уж я-то знал. Это армянская фамилия… А почему ты была босиком? И что с твоими волосами? — А что с ними? — Они были собраны, когда мы ехали к Мора. — А… я просто… Так удобнее, вот! — Никки не захотела рассказывать Ван Арту про те «смотрины», ведь это было действительно странно. Про гипнотическую атаку говорить тоже было бессмысленно. Всё-таки Никки её не отбила, хоть и попыталась. — Вы знаете, как сложно ходить в этом платье на каблуках?! А эти шпильки в волосах… втыкаются в голову, ужас! — А макияж чем тебе не угодил? «Бля, какой внимательный, вы посмотрите!» — Макияж… Ну так я подумала… если расслабляться, то по полной! — И Мора позволил? — Да! Вы не поверите, но он нормальный Князь! Немного ворчун, но что поделаешь… Это отличительная черта всех, кому за двести. — Прошу прощения? — Виктор претенциозно поднял одну бровь. — Хи-хи… Ага, спалились! Значит, вам есть двести? А знаете, что… Мора хоть и нормальный Князь, но вы лучше. — Неужели? — Точно вам говорю! Вы вне конкуренции! — Я польщён. — А что случилось со стариком? Кто его так потрепал? Виктор немного помедлил перед уклончивым ответом: — Оборотень. А ещё вы с Мией. Ну так, немножко… Совсем чуть-чуть, правда ведь? — Охереть! Теперь понятно, почему здешний Князь не любит оборотней… А пока я там была, вы что-нибудь узнали? — О чём? — Про этих Чистых. В галерее я видела ещё двоих. Отмороженные психи! Утащили своего же на растерзание Кракену! Этот Восьмой, конечно, заслужил, а те двое просто выполняли приказ, но всё равно жесть! — Да, я видел, как они вышли. Я собирался позвонить Артуру после поездки. Узнавать про Чистых что-то там, в особняке, бессмысленно. Скорее всего, за мной следили. — Ну позвоните Артуру сейчас. А что, вампиры же не спят. Да и рано там ещё… Только не говорите, что у вас опять какие-то секретики… — Ну хорошо… — Виктор сбавил скорость и взял телефон. — Стойте! Я вспомнила ещё кое-что! Мора очень ругал Восьмого за то, что он оставил в вас… то есть у вас… Своё оружие. Вы же тот нож не выкинули? — Нет, он у меня. — Как он выглядит? — Тонкий, острый кинжал, похожий на иглу. Я ещё не рассматривал его детально, но я тебя понял. Возможно, на кинжале обнаружится подсказка… Виктор набрал номер Артура. Гудки шли долго, но наконец друг трубку взял. — Здравствуй, Артур. — Виктор, это ты! Аллилуйя! Скажи, что вы возвращаетесь! Скажи! Обрадуй старика! — Боюсь, что нет. Спрашивать, как дела не буду. Слышу по голосу, что не очень удачно. — Держусь из последних сил, ей-богу! — Прости, но у меня к тебе срочная просьба. Нужно кое-что узнать… — Что угодно, только сними меня с должности заместителя, умоляю! Для этой миссии больше подходит София. Виктор задумчиво посмотрел на дорогу и спросил: — Думаешь, надёжно ставить на такой важный пост, пусть даже и временно, вампиршу, которая специализируется на сплетнях, интригах и заговорах? — Виктор, ты там на испанском солнце не перегрелся случайно? Не доверяешь Софии? — Нет. — Не доверяешь?! — Нет, не перегрелся, — на лице Ван Арта заиграла ухмылка. — Я просто пошутил. — А-а… Смотрю общение с Никки даёт плоды? Шутник чёртов… — Прекрати. Ты прав насчёт Софии, она для этой роли больше подходит… Так ты поможешь? — Конечно. С чем? — Нужно узнать всё о Чистых. Предположительно, это новая испанская организация, служащая Князю. Нужно узнать, как давно они появились, сколько их, чем конкретно занимаются. Я бы попробовал разузнать всё отсюда, но шестое чувство подсказывает, что разведка издалека даст больший эффект. — Постараюсь узнать как можно больше. — Спасибо. Какие ещё будут новости? Артур не собирался вмешиваться в отношения друга и говорить Виктору о приходе Беатрис в клуб, поэтому сказал о другом: — Если говорить о работе, то я собирался отправить тебе некоторые документы на почту, нужно, чтобы ты посмотрел. — Хорошо. Это всё? — Не совсем. Мартин вернулся. Что с ним делать, не знаю… Виктор кинул взгляд на соседнее сиденье. Лишняя пара глаз для просмотра за Никки всё ещё не помешала бы. Девушка посмотрела на Ван Арта с подозрением. — Как удачно… Артур, купи ему билет на ближайший рейс до Мадрида. — О… Что-то подсказывает мне, что вам с Никки там скучать не приходится. Ну ладно. Позвоню ему, обрадую. — Удачи, Артур. Виктор положил трубку, и Никки сразу накинулась на него с вопросом: — Ну что? — Артур сказал, что узнает о Чистых всё, что возможно. — А кому там билет до Мадрида? — Линну. Он вернулся. — О-о-о… — Никки закатила глаза. — Чувствуете? От вас пахнет недоверием. Мне, конечно, нравится Марти, он классный, с ним весело. Но вы ведь просто ищите любую возможность приставить ко мне как можно больше надзирателей! И она обиженно отвернулась к окну, надув губки. — Вероника, пойми меня правильно… — Виктор вздохнул. — Дело не в недоверии. Дело в твоей безопасности. — Вам просто нравится всё контролировать! — Скрывать не стану… Однако сейчас дело тоже не в этом. — А в чём? — Чистые. Сегодня всё обошлось, но, признаться, тот вампир застал меня врасплох. — Обошлось, ага, как же… — Никки покосилась на Ван Арта, туда, откуда несколько часов назад торчал кинжал. — Ладно, вы правы… А то чего все шишки на вас с Мией падают? Пусть и Мартину немного достанется! — Рад, что мы пришли к консенсусу. Никки немного помолчала, глядя на предрассветные сумерки. Хихикнув, весело сказала: — Я слышала, как вы хотели пошутить над Артуром! — Пытался. — Больше не надо. — Почему? Всё настолько плохо? — Скажу вам честно, юмор — не ваш конёк. — О нет… Неужели у меня нет шансов? — Нисколько. — Как жаль… — Я пошутила. Виктор посмотрел на неё, сбитый с толку, и Никки не выдержала — расхохоталась на весь салон от его выражения лица. Вампир покачал головой. — Да, кажется, теперь я понял Артура…~•••~
Вернувшись в номер с первыми лучами, Никки чувствовала себя как никогда изнемождённой и думала лишь об одном. Об этом классном, нежном, прохладном, мягком, упругом… матрасе. Мия, к счастью, до сих пор спала, как сурок, и даже не узнает о ночных похождениях своей дочурки… Чтобы уговорить Виктора опять удержать всё в секрете (котором по счёту?), она ныла ему в уши остаток пути. Ну и, конечно, Виктор сдался. Не каждый устоит слушать «Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!!» двадцать минут без остановки. Зато сработало, а это главное! Никки еле приползла в комнату. Она чувствовала себя уставшей, морально и физически вымотанной. И жизненно нуждающейся в горячей пенной ванне. Убрав измятое платье в шкаф, Никки присела на кровать, чтобы перевести дух. Только до ванны добраться так и не смогла. Отрубилась прямо в халате. Уже после того как её веки слиплись, телефон тихонько вжикнул на подушке. Ларс прислал ей пожелание доброго утра.