Незадолго до...
— Волнуешься? — Юнги сидел в кожаном кресле и смотрел на молодого человека, который располагался за монументальным и одним своим видом навевающим священный трепет рабочим столом, выполненным из дорогой агаровой древесины. Молодой человек почти с нежностью провел по отделанной темно-зеленым сукном столешнице и улыбнулся. — Нет, Юнги. Я не волнуюсь. — Он поднял свои темные, обрамленные пушистыми ресницами глаза, которые затем закатил. — Я, блять, при смерти! Нет, я догадывался, что отец захочет провернуть что-то подобное, и даже как будто готовился, когда заметил, что он всё чаще дома стал спихивать на меня документы для согласования... Но я не знал, что так внезапно! У меня…. У меня еще молоко на губах не обсохло, а я должен теперь за горло держать взрослых и влиятельных дядек! И мне, между прочим, нельзя разжимать пальцы, чтобы это самое молоко утереть... Смешно. — Проверка на прочность. — Юнги был совершенно спокоен, очень спокойно поправив полы своего черного пиджака. — Твой отец просто хочет убедиться, что ты выплывешь после того, как он выбросит тебя из лодки. Стандартная процедура — мы все через это прошли. Я вот, прежде чем заслужить свое место, должен был отправиться навстречу к одному нехорошему человеку, который не хотел считаться с правилами финансовой игры, а этот человек, на минуточку, владел крупнейшей в городе сетью закусочных. Я сначала бледнел, терялся, а потом просто спросил у себя «Юнги, какого хуя ты дрожишь, когда за твой спиной стоит такой большой и хороший человек?!» И показал себя во всей красе. И после этого всё пошло как по маслу. Первый испытанный стресс, если ты с ним справишься, сразу поднимает тебя на новый уровень. Это мой жизненный опыт, за который я могу ручаться. — Они же все мне в отцы годятся… — Тэхен, быстро освободив ноги от дорогих кожаных туфель, которые из-за волнении и врожденной привычки уже успел стоптать в районе задников, закинул их на стол, аккуратно своими белыми носками остановившись на резном дереве. — Как я вообще могу ставить им условия или угрожать или… — Тэ, они для тебя не друзья семьи, не родственники и не люди, у которых ты должен что-то попросить, своей вежливостью надеясь на снисхождение и на то, что о тебе составят хорошее мнение. Ты наследник очень успешной и очень влиятельной корпорации. Ты сын человека, который сумел своими руками и мозгами завоевать ту власть и авторитет, что имеет сейчас. Как думаешь, в свете этого что важнее: казаться хорошо воспитанным или продлить расцвет и довести до совершенства то, что он начал? Тем более, никто не говорит, что ты должен грубить и угрожать. Просто в переломный момент ты должен уметь проявить стойкость и силу. — Должен… Должен… Должен… — Тэхен болтал ножкой, задумчиво глядя в высокий, украшенный стильной и современной лепниной белый потолок. — Почему я должен? Почему я что-то кому-то должен, если я... — Так, хватит здесь философствовать и распускать сопли! Я тебе не нянька, да и ты вырос из того возраста, когда тебе нужно было подтирать зад и вовремя подсовывать сосочку. Вспомни о своем характере и о том, как ты рассказывал мне с придыханием, что однажды займешь место своего отца. И будешь как он. Помнишь? Ты помнишь это, Ким Тэхен? У тебя теперь выдался прекрасный шанс! — Юнги прямо смотрел на лучшего друга, который что-то взял со стола. — Зачем тебе хлыст? В его руках оказалась упругая тонкая палочка с ручкой на одном конце и небольшим кожаным квадратом на другом. Такой штукой по обыкновению подгоняли лошадей и именно такой штукой Тэхен обычно управлялся во время своих обычных конных выездок и прогулок по пересеченной и не очень местности, к которым его однажды приучил и привил любовь отец. — Подумал, что это поможет мне чувствовать себя на коне. — Тэхен пожал плечами, теребя в руках хлыст для верховой езды, время от времени легонько ударяя его о темно-зеленый костюмный лён брюк. Юнги улыбнулся. — Всё что угодно, лишь бы это придавало тебе уверенности. Особенно если… Юнги не успел договорить, так как в дверь учтиво постучал секретарь. И Тэхен сразу спустил ноги со стола, наспех вдев их в дорогие кожаные туфли. — Мистер Ким. К вам мистер Чой. — Молодой человек в строгом сером костюме учтиво наклонил голову, и Тэхен слишком взволнованно кивнул. — Пусть войдет. — И дверь за секретарем тут же закрылась, чтобы открыться затем вновь, чтобы пропустить долгожданного гостя. — Добрый день, мистер Чой. Мужчина, которому на вид было лет пятьдесят и не больше метра и семидесяти сантиметров, смотрел на Тэхена с недоумением, затем оглянувшись и заметив Юнги, к которому и обратился. — Это шутка? — Он явно ожидал увидеть что угодно, но только не это. — Нет, это новый глава корпорации Ким. — Юнги не потрудился встать, сразу обозначив, что он не будет участвовать в переговорах, лишь внимательно наблюдая за всем со стороны. — Ким Тэхен. — И Тэхен, взволнованно поправивший пиджак, подошел к мужчине, протянув для приветственного рукопожатия свою чуть дрожащую руку. Мужчина смотрел на него с сомнением, недоверием и… Тэхен сразу ощутил, как этот взгляд начал прибивать его уверенность к земле. — Я не планировал говорить с каким-то сопляком, пусть он и сын влиятельного отца. Меня не предупреждали, что мой важный вопрос я буду обсуждать с юнцом, которого ни разу не видел в глаза. — В тоне слышалось вопросительное пренебрежение, и мужчина продолжал обращаться к Юнги, с которым ему уже доводилось встречаться до этого. — Если вы называете меня сопляком, потрудитесь в этот момент смотреть мне в глаза. Юнги улыбнулся. В тоне его лучшего друга теперь слишком хорошо улавливалась интонация отца, только с более убедительным металлом, который теперь наверняка чувствительно резанул слуховые рецепторы мистера Чоя, который впервые посмотрел на него. Кажется, что обрушившаяся на младшего Ким отчаянная дерзость смогла окончательно привести его в чувство, и он, наконец, начал чувствовать себя хозяином не только кабинета, но и положения. — Я не верю, что это всё всерьез. Я плачу солидные деньги за то, чтобы мои проблемы оперативно решались, и теперь мне нужно решение проблемы, а не жалкие попытки сына быть похожим на своего отца, который никогда не дрожал ни в чьем присутствии. Вам далеко до Кима, и теперь не нужно строить из себя главного лишь потому, что между вами есть кровная связь. Даже Юнги ощутил желание осадить явно вошедшего в кураж бизнесмена, и Тэхен наверняка ощутил тоже самое, так как он крепче сжал хлыст в руках, заведя за спину. — Присядете? — Он улыбнулся, и хлыстом указал на кресло для посетителей. Посетитель, как-то слишком пренебрежительно хмыкнув, занял предложенное ему место. И Тэхен, вопреки ожиданиям, уселся прямо на стол, перед начинающим стремительно удивляться солидным мужчиной, при этом поставив ногу на низкий кожаный подлокотник. Прямо в обуви. — Да уж, ничего не скажешь — воспитание. Я был лучшего мнения о… Юнги даже дернулся, когда Тэхен с профессиональным замахом ударил мистера Чоя по лицу. — Что вы… — Он покраснел от возмущения и собрался было подняться, но Тэхен тут же ударил его по второй щеке. Наотмашь. С явным желанием причинить боль, а не просто показать свой авторитет. — Давайте лучше поговорим о вашем воспитании, мистер Чой. — Мужчина вновь собрался подняться, услышав в голосе молодого Кима слишком чувствительно ощущавшееся на его самолюбии надменное пренебрежение. Он надул губы и стал потирать пунцовую и явно теперь горящую огнем щеку. — Я обязательно обращусь к вашему… — Сидеть. — Прозвучало настолько прямо и жестко, что даже немного жестоко, как будто пригвоздив мужчину к кожаному креслу. И он, кажется рефлекторно сел. — По всем вопросам, со всеми жалобами и предложениями отныне и впредь вы будете обращаться ко мне. Я хозяин этого кабинета, я хозяин корпорации, единоличный. И я никому не позволю говорить со мной в таком тоне. Разумеется, я понимаю, что мне нужно будет заслужить уважение, но, знаете, исторический опыт подсказывает мне, что самым быстрым средством является страх. Когда тебя боятся — тебя уважают. Когда не знают, чего от тебя ожидать — боятся. А значит, уважают. Я сын своего отца, но я не мой отец, поэтому вам необходимо будет подстроиться под новые реалии. И я буду вести себя так, как посчитаю нужным. Как вы повели себя, появившись в этом кабинете. Я протянул вам руку, а вы вместе этого постарались сделать всё, чтобы я чувствовал себя ничтожеством. В своем кабинете. И я ударил вас два раза по лицу за это оскорбление. — Тэхен ближе придвинулся к оцепеневшему мистеру Чою, который вжался в кожаную спинку, хлыстом медленно проведя по его плечу, кожаным наконечником поднявшись по шее и остановившись на мгновение до этого оставленном красном следе. — И можете мне поверить, что впредь я каждый раз буду бить наотмашь, если какая-нибудь зарвавшаяся скотина вновь захочет меня оскорбить. Как вы меня оскорбили. Не нужно думать, что ваш возраст дает вам фору. Я не собираюсь проявлять свое блестящее воспитание в отношении того, кто забыл о своем. И стыдно должно быть теперь вам, а не мне. Потому что вы старше и опытнее. Хотя, судя по тому, как вы теперь поджали губы, на вашем фоне я выгляжу явно солиднее. — Ким Тэхен теперь говорил и выглядел настолько уверенно, что Юнги на мгновение показалось, что перед ним стоял старший Ким. — У нас теперь есть только один путь: извиниться друг перед другом, искренне, и начать, наконец, конструктивный диалог. Только один путь — другого не дано. Вы проявляете уважение ко мне, и я отвечаю уважением в ответ. Если не верите, вам стоит проверить. И запомнить, что не нужно пытаться укусить человека, который легко и непринужденно сожрет вас со всеми потрохами и блядским честолюбием. Мистер Чой теперь не выглядел таким уж самоуверенным. Кажется, он всерьез задумался над тем, что услышал. И ему понадобилась пара минут, которые Тэхен терпеливо ждал, прежде чем он поднялся. — Прошу прощения, господин Ким, за свое поведение и свою бестактность. Я был не прав, когда позволил себе вас оскорбить. Я был не прав, когда позволил себе усомниться в том, насколько хорошо вас воспитал ваш отец, при том, что сам забыл о воспитании. Я прошу прощения за это. Мужчина чуть наклонил голову, всем своим видом демонстрируя раскаяние. — Я принимаю ваши извинения, мистер Чой, и в свою очередь прощу прощения за то, что был с вами груб. — Извинения приняты. — Мужчина кивнул, и Тэхен прошел за свой стол. — Думаю, что теперь мы готовы к диалогу. — Разумеется. И теперь я с удовольствием предложу вам чай или кофе, как гостеприимный хозяин. — Тэхен сделал особый акцент на слове «хозяин», и мистер Чой, уловил вербальный посыл, вновь кивнул. — Кофе. Большое спасибо.* * *
— Похоже, ты действительно крепко встрял, да? — Чонгук, появившись в небольшой гостиной, успев только вернуться с учебы, с сомнением смотрел на Джина, который уже второй день не выходил из дома, пребывая в своем самом домашнем виде, и, кажется, выходить не собирался. — Крепче некуда. Схватил за яйца левой рукой правую руку самого влиятельного человека в городе. Схватил за яйца мафию, а теперь прячусь, как таракан, под плинтусом. — Джин сидел на небольшой кухне, которая от гостиной никак не отделялась, закинув ноги на стол и попивая черный кофе, в который для настроения плеснул коньяка. Он не был любителем черного кофе, предпочитая его молочные разновидности, но теперь было не то время для сливочных нежностей. — И что теперь будет? — Чонгук сел на стол прямо напротив своего задумчивого и как будто все же не достаточно напуганного, чтобы отдаться панике, сожителя, потянув из кармана электронную сигарету, которая коротким писком известила его о том, что он может начинать дымом успокаивать волнение. За своего наставника. — Отсижусь, а потом будет видно. Хотя, отсидеться не особо получится, потому что у меня через пару дней уже назначена встреча, которую я не могу пропустить. И не пропущу. Судя по всему, то, что мы с ним два раза встретились, было лишь его удачей, и он понятия не имеет, где я могу обитать. Даже со своими связями он не сможет определить место моего жительства. — Джин задумчиво кивнул собственным мыслям. — Да, мой хвост надежно поджат, чтобы он смог пробраться под него на расстоянии. Но если мы вдруг опять встретимся... Боюсь, мне придется лишиться и чести, и достоинства. — Ну, слушай, сейчас другое время. Теперь людей просто так не убивают… — Чонгук явно пытался приободрить Джина, но услышав «убивают», Джин напрягся. — Спасибо за поддержку. Пожалуй, я отменю заказ красивого венка на свои похороны. — Да ладно тебе, Джин! Ты же специалист, ты талант, ты… Ты крут! Неужели ты не сможешь… — Чонгук, то и дело выпуская из своих губ ароматный, а не вонючий дым, убедительно округлил глаза и всплеснул руками. — Скрыться от мафии, какой бы интеллигентной и немафиозной она ни была? Смогу. Особенно, если свалю отсюда на безопасное расстояние. Но очень не хотелось бы. Я еще не заработал на обеспеченную и беззаботную пенсию. — Джин задумчиво вертел в руках чашку, затем серьезно посмотрел на Чонгука, который даже приосанился. — У меня будет просьба. Мне нужна информация по поводу корпорации Ким, а именно, где в основном обитает Ким Тэхен и его приближенные. Приближенный. Они находятся в более безопасном положении, чем мы, несчастные бандиты, так что наверняка эту информацию можно найти в открытом доступе. Не то, где они живут, а где ведут свои дела. Сможешь? Ючи тебе поможет если что. — Смогу! — Чонгук уверенно кивнул, уже думая о том, что еще он сможет узнать, чтобы помочь и при этом восхитить своего наставника. — Отлично. Лучше быть охотником, нежели жертвой, а мне теперь очень не хочется стать жертвой… И пусть я не представляю пока, что могу ему сделать… В любом случае, знать, откуда он может нагрянуть, намного спокойнее, чем не знать этого. — Джин не поддавался панике, но все же не мог до конца собрать мозги в кучу, зато ощущал приятное тепло от выпитого коньяка. Возможно, теперь это было нужнее. — Я понимаю. — Чонгук кивнул, затем встав позади стула, который занимал Джин, и начав разминать ему плечи, сразу ощутив, насколько напряжены они были. — Давай сегодня расслабимся. Поваляемся на диване, посмотрим какое-нибудь кинцо, что-нибудь закажем, поделимся с Бобби… Джин расправил плечи, подаваясь за каждым деликатным движением, благодарно постанывая. — Давай. Это хороший план. И… — Джин открыл до этого сами собой прикрывшиеся от удовольствия глаза. — Ты прав. Убивать меня точно не станут. А всё остальное… Справлюсь как нибудь. — Хороший настрой. — Чонгук улыбнулся, профессионально занявшись шеей Джина, побудив его низко опустить голову. — Я всегда буду рядом и приду на помощь. — Спасибо, малыш. Осталось надеяться, что я не подставлю тебя под удар.* * *
— Прошу, господин Пак. Ваша комната готова. — Девушка, которая занимала пост администратора и хостес этого элитного, насквозь пропитанного роскошью и шелестом банкнот заведения, учтиво улыбнулась, затем покраснев, после того, как быстро оглядела своего гостя. Иногда Джину казалось, что он не очень-то далеко ушел от Бобби со своими выдуманными личностями. Правда, в отличие от Бобби, его преступные ипостаси были документально подтверждены. Фальшиво документально, но очень искусно, и на этой мысли Джин очаровательно улыбнулся, пока взгляд девушки был прикован к его божественно широким плечам, которые становились только шире из-за накинутого на них белого смокинга, под которым скрывалась черная шелковая рубашка, пропадающая в поясе черных узких брюк и волнительно скрывающая под собой тонкую талию. На него никто не мог смотреть без придыхания, и Джин каждый раз был этому рад, не только потому, что его самолюбие урчало от удовольствия всегда, когда замечало восторженный, подобострастный взгляд. Когда ты безупречно выглядишь, любой очевидец из всех примет скажет лишь то, что ты был божественно красив. Максимум укажет на детали костюма, от которого проще всего избавиться. Никто не будет задерживать взгляд на какой-то одной черте, когда ты весь, целиком представляешь собой произведение искусства. Господин Пак кивнул, направившись к нужной комнате, которая представляла собой, как он смог однажды запомнить, большой угловой диван с невыносимо мягкой обивкой, устилающий пол ковер, на котором удобно было стоять и босиком, и на коленях, и низкий широкий стол, который также мог использоваться по любому назначению. Этим хороши закрытые клубы: ты платишь деньги, закрываешь дверь, и вот ты уже перестаешь для всех существовать. Пока, разумеется, не позовешь на помощь. С открыванием очередной бутылки шампанского. Джин, прежде чем войти в комнату, остановился посреди небольшого, но темного, подсвеченного красным коридора, снял пиджак с плеч, чтобы продеть в его рукава руки, а затем — аккуратно и весьма элегантно вызволить из них шелковые манжеты и дорогие запонки. Закончив, он открыл дверь и вошел внутрь. На удивление, никого в комнате не оказалось, и он еще раз посмотрел на часы. А затем он почувствовал тупую боль где-то у основания шеи, которая быстро разлилась по всему телу отвратительно тягучим киселем, смывая из него сознание. Последнее, что он смог заметить — как стремительно кувыркнулась комната, прежде чем он неожиданно мягко опустился на ковер. — Просыпайся, Джинни! Сколько можно спать?! Ты так всю жизнь проспишь… — Сладко-елейный голосок, в котором слишком отчетливо слышался жестокий, закаленный отнюдь не мягким характером металл. Прежде чем открыть глаза, Джин оценил свое положение. Он сидел, облокотившись на мягкую спинку дивана. Он не был связан и, что странно, вообще никак не был зафиксирован в пространстве. Возможно, если сейчас он резко встанет, у него будет время, чтобы вырваться в коридор и позвать на помощь. Это был хороший план, и Джин, который до этого успел профессионально быстро оценить обстановку, теперь быстро оценил расстояние от дивана до двери. Препятствием мог стать только стол, но в этом случае, он просто сразу возьмет вправо, легко его миновав. Нужен сильный и быстрый рывок. Не зря же он регулярно посещает спортзал. Сжавшись внутри для резкого броска, он замер, а затем метнулся к двери, сразу заметив, что даже стол ему теперь не был помехой. За ним никто не гнался, но стоило ему добраться до дверной ручки, чтобы дернуть ее и вырваться на свободу, правую щиколотку пронзила резкая, как будто в одно мгновение добравшаяся до головы и там очень мучительно отозвавшаяся боль, тут же, мигом спустившаяся обратно. Нога сама собой подогнулась, и Джин в последний момент схватился за одвирок, чтобы не упасть. — Еще одна попытка, и придется встать на колени. — Теперь в голосе слышалось самодовольство, и он сжал зубы. — Будь хорошим мальчиком и иди сюда. Обещаю, я больше не буду так делать. — Ах, Юнги, сколько лет, сколько зим. — Джин очаровательно улыбнулся, развернувшись и расставив руки, как будто готовясь к теплым объятиям. — Ты соскучился по мне? Я знал, что ты захочешь увидеться снова. Сидящий на диване брюнет, который был теперь чернее тучи не только из-за своего выражения лица, которое теперь заострялось излишним напряжением, но из-за того, что был одет во все черное. Как всегда. Черные джинсы, черная рубашка и черная кожаная куртка. Правда, теперь на его пальцах можно было разглядеть несколько массивных колец. — Тебе понравилась эта игрушка? Можешь посмотреть — только без резких движений. — Юнги улыбнулся и поднял руку, в которой находился небольшой пульт. — Я немного поколдовал — теперь у него мощность два ватт, и силу тока он может выжимать до семидесяти тысяч вольт. Джин быстро потянул вверх штанину и заметил в районе спущенного носка широкий ремешок, который был неплотно затянут, и прилегающий к ноге датчик, который едва заметно щекотал кожу оголенными контактами. Очевидно, они и были источником электрического импульса. — Это ошейник для дрессировки собак, если хочешь знать. — Юнги спокойно улыбнулся. — Но мне пришлось прибавить ему убедительности. Собак жалко, а вот тебя... — Скажи, ты обиделся на меня за тот инцидент с твоими яйцами в торговом центре да? — Джин, как ни в чем ни бывало поправив костюм, под пристальным взглядом вернулся на диван, заняв свое прежнее место, но теперь почти совсем расслабленно, повернувшись к Юнги и вытянув по мягкой спинке руку. — Извини, я не люблю, когда меня принуждают, а я ведь даже не успел дать тебе понять, что у нас взаимность. Плюс к тому, ты начал хамить, а у меня очень нежные уши. Хочешь посмотреть? — Джин, хватит уже разыгрывать этот спектакль. — Юнги закатил глаза, но, краем глаза заметив, что Джин тянется к своей щиколотке, нажал на кнопку, и Джин дернулся, чуть поморщившись. — Тридцать тысяч вольт, щекотка, но я могу поддать огня. Хотя, лучше было бы надеть его на твой член, чтобы ощущения были ярче. — Думаешь о моем члене? Да, малыш? — Джин чуть подался вперед, надув и без того пухлые губы и хитро, но многообещающе сощурив глаза. — Мы можем договориться. Он провел большим пальцем по своим губам, как будто стирая с них остатки чужого удовольствия, и Юнги немного нервно и почти незаметно вздохнул. — Мне нужно кольцо. — Он, быстро придя в себя от неожиданной провокации, сел напротив Джина на стол, облокотившись на свои широко и убедительно разведенные колени, которые должны были дать понять Джину, кто хозяин положения. — Без кольца не встает? Или быстро опадает? — Джин как будто удивленно поднял брови и округлил глаза, затем весьма надменно и самоуверенно улыбнувшись. — В твоем-то возрасте… Или хозяин редко спускает тебя с поводка, и ты просто засиделся? Резкий удар, и Джин инстинктивно схватился за щеку, ощущая, как кожа горела, но в одном лишь месте. И проведя пальцем по этому месту, он заметил тонкий кровавый след. Джин поднял на Юнги взгляд, который мигом сорвал и скомкал всё его напускное благодушие. — Я догадываюсь, что ты не боишься боли как таковой, но должно быть очень печешься о своем милом личике. — Юнги показал ему средний палец, на котором красовался перстень с безвкусно увесистым камнем. — Будешь паясничать, разукрашу тебя так, что зеленки не хватит и даже бабушка не сможет заштопать. — Заметив, что Джин яростно дернулся к нему навстречу, Юнги вновь пустил небольшой разряд тока с помощью пульта, который крепко сжимал в руке, и Джин невольно остановился. — Мне надоело бегать за тобой. И теперь я сделаю всё, чтобы ты не смог уйти от меня по своей воле. — Если твой хозяин хочет со мной лично познакомиться, пусть позвонит или напишет — у меня есть профиль в Тиндере. Я не собираюсь ни о чем с тобой разговаривать. — Джин улыбнулся, сумев очень профессионально запрятать поглубже своим истинные эмоции, а затем забавно приподнял брови. — Кстати, Юнги. Признайся, ошейник для дрессировки собак твой? От сердца оторвал? И вновь хлесткий удар, и вновь кольцо чувствительно надорвало нежную кожу, и на этот раз Джин с силой ухватил Юнги двумя руками за черный воротник, притянув к себе. — Еще раз так сделаешь, и… Он говорил сквозь зубы, его глаза опасно сузились и из-под темных густых бровей смотрели слишком свирепо. Однако… — Блять! И Юнги почти ласково улыбался, наблюдая за тем, как Джин двумя руками обхватил до сих пор находящуюся в плену электрического тока щиколотку, просто рефлекторно пытаясь приласкать страдающую ногу. — Ты не понимаешь, что это, сука, больно?! — Джин осторожно приподнял узкую штанину, заметив, что место, которое подвергалось электрическому воздействию, опаляющему каждое нервное окончание, заметно покраснело. — Я советовал тебе быть паинькой, но ты решил мне продемонстрировать свой искрометный юмор. А я решил добавить твоим шуткам немного настроения. — Юнги положив ногу на ногу, жизнерадостно болтая носком находящегося в воздухе черного ботинка. — Где кольцо? Один вопрос. А еще лучше — не отвечай, просто отдай его мне. — Ладно, давай поговорим как серьезные люди. — Джин откинулся на спинку дивана, раздумав пытаться сбежать или унизить своего оппонента, потому что ему потом не улыбалось идти в больницу. — Я работаю индивидуально. Мне платят деньги, и я сразу честно даю понять, что если мне предложат больше — я переметнусь, но с обязательным уведомлением. Я никого не кидал, никому дорогу не переходил, а если и переходил, то лишь потому, что меня об этом попросили и мне за это заплатили. Вам стоит искать тех, кто всё это заказывал. Я хуй знает, о каком кольце ты говоришь, а если и знаю, то… — Джин сдержал в себе так и рвущуюся наружу остроту. — Твой босс не имеет к нему никакого отношения. — Кольцо из белого золота, один бриллиант в 2,5 карата и 12 по 0,5. Было на пальце девушки, с которой ты уединялся в «Синем ките», пять дней назад, где-то в районе мужской уборной. — Юнги говорил серьезно, прямо смотря на Джина, который теперь усиленно размышлял, и как только он поднял на него свой взгляд, Юнги глаза отвел. — Окей. Она не давала мне никакое кольцо. А то, что я с ней где-то уединялся, это не мои проблемы. И вообще, какое дело мистеру Киму до этой шалопутной? Она согласилась встать на колени после того, как я угостил ее парой Маргарит, а потом предлагала присунуть ей в задницу, потому что женишок не одобряет секс до свадьбы. — Джин ухмыльнулся. — Я побрезговал. Но глотает она отменно. Слушая всё это, Юнги явно испытывал какие-то эмоции, которые давали понять, что он знал эту девушку. Не так очевидно, будь она его сестрой или невестой, но достаточно заметно, чтобы понять, что ему неприятно это слышать. — Где кольцо? — Юнги не унимался, а Джин лишь закатил глаза. — Я уже сказал, что не видел никакого кольца. Если эта курица его где-то потеряла, я не… Юнги подался вперед, и последнее, что увидел Джин, прежде чем его голова резко ушла вправо — яростный замах. Но на этот раз Юнги ударил его ладонью, потому всё, что мог чувствовать Джин — свое уязвленное самолюбие и огонь, которым обдало нежную кожу. Который не оставляет следов. — Хватит строить из себя дурака. Я могу стерпеть твои примитивные подкаты, но тупость… Тебе не к лицу. Оцени мою доброту и начни шевелить мозгами. Это кольцо стоит два миллиона с хреном. Большим хреном. Больше чем у тебя. Так что… — Не знаю, о каком хрене ты говоришь, потому что мне удалось сбыть его чуть-чуть больше, чем за лям. И то, только по старой памяти и по программе особой лояльности. — Джин как будто скучающе тряхнул головой, как будто разговор ему порядком надоел. — Сказал, что оно снято с пальчика невесты нашего Дона Карлеоне, но это не помогло мне набить ему цену. Услышав это, Юнги не мог скрыть удивление. — Чего ты таращишься? Я умею сводить концы с концами. И знаешь что — Ким Тэхен должен быть мне благодарен, что я открыл ему глаза на эту… мадам недостойного поведения. Глупая, глупая девочка… — Джин театрально трагично качал головой. — Неужели не знала, что до того, как вести ее под венец, большой брат будет следить за тем, чтобы невеста такого большого человека сохраняла свое благочестие. Хотя… Кажется, она была уверена, что целки будет достаточно. В общем, беги к нему и скажи, что его любимая целочка — шлюха, и что ему лучше поискать другую мать для своих деток. А кольцо я уже давно продал. Так что… Комси комса, как говорят французы. — С ней уже покончено. — Юнги был задумчив, пока Джин смотрел на него с сомнением. — В смысле, он ее… того? В самых лучших традициях мафии? В бетон? — Господи, что за пещерные представления… — Юнги раздраженно закатил глаза. — Зачем бетон, если можно растворить в кислоте? Но вообще, он просто обанкротил ее отца и сжег их дом. — Серьезно? — Нельзя сказать, что Джин был удивлен, но он был явно поражен. — Абсолютно. Прознал, что она вместо вечерней смены в аптеке своего отца шатается по клубам. Потом пригласил ее с родителями в ресторан, чтобы обсудить детали предстоящей свадьбы, а точнее — планы и желания невесты по поводу ее организации. Пока они дорого пили и ели, добрые люди подожгли дом, обставив это так, будто кто-то оставил включенным утюг. И вот когда они закончили трапезу, Тэхен спокойно поднялся, даже не собираясь платить, и попрощался, напоследок дав своей невесте визитку эскорт-агентства, сказав, что ей теперь содержать семью, и что достаточно просто позвонить, чтобы ее сразу приняли в штат. Правда, забыл упомянуть, что там трахают всех, независимо от желания, но согласно кассовому чеку — очень строгая бухгалтерия и забота о сотрудниках. Вот такая история. — Что ж, это достойно. Можешь передать мистеру Киму мое уважение. — Джин поднялся. — Но я правда не могу вернуть ему помолвочное кольцо. Понимаю, оно важно ему как память и как напутствие в будущем не совершать те же ошибки, но… — Ты поедешь со мной. — Юнги также встал. — И смотри сюда. Чтобы не было желания удрать. Он показал на безопасном расстоянии Джину тот самый пульт, с крошечным экраном, на котором с помощью пикселей была изображена цифра пятьдесят. — Не убьет, но при паре-тройке повторений — однозначно покалечит. — Юнги самоуверенно спокойно улыбался, пока Джин, пытаясь придумать пути для отступления, все больше и глубже ощущал себя в ловушке. — Давай, я возьму тебя за талию, будто мы собираемся провести ночь где-то в другом месте. И да, не нужно вызывать подозрений — веди себя прилично. И привычно. — Привычно? — Он не мог сбежать от Юнги, но он мог заставить его краснеть. — Разумеется. Тогда тебе лучше не сопротивляться. — Что ты задумал? — Юнги, еще раз для верности продемонстрировав Джину пульт, на главной кнопке которого держал напряженный палец, остановил Джина, который уже готов был открыть дверь. — Кстати! — И Джин вдруг стал очень задумчивым. — Неужели ты писал от лица той милой мадам, с которой я связывался недавно по поводу какого-то прибыльного дельца? Юнги смотрел на Джина прямо, затем хитро улыбнувшись. — Много будешь знать — скоро состаришься. И что ты задумал? Джин задумчиво смотрел на него, затем невозмутимо отвернувшись и схватившись за дверную ручку. — Мы хотим вместе провести ночь, я правильно понял? — Джин выглядел серьезно и очень по-деловому, как будто собирался в точности исполнить все предписания Юнги. — Не бойся — я не буду пытаться сбежать или как-то выдать тебя. Или себя. Я усвоил твой урок и не хочу больше тока. — Джин решительно повернул ручку, до этого открыв замок, и распахнул дверь, затем двумя пальцами взяв Юнги за подбородок и развернув к себе. — Только если между нами. Юнги чуть не подавился, потому что вместе с этими словами, рука Джина ловко опустилась на его поясницу, а затем скользнула ниже и уверенно сжала ягодицу, заставив Юнги подпрыгнуть. — Не дергайся, малыш, иначе я передумаю… проводить с тобой ночь в другом месте. — Джин наклонился к уху Юнги, и в его сексуально приглушенном шепоте слышалась отвратительная издевка, после которой Юнги ощутил желание нажать на кнопку, но он не мог привлекать к себе внимание. Особенно теперь, когда они проходили мимо официантки, которая заметила поцарапанное лицо Джина. И Джин заметил, что она заметила. — Всё в порядке? — Девушка выглядела обеспокоенной, переводя свой взгляд с Джина на Юнги и обратно, и Юнги понял, что не предусмотрел этот факт. А Джину только то и нужно было. — Да, все в порядке. Котик просто очень хочет ласки, а я просил его подождать, что ему не понравилось. Мы пойдем, пожалуй, пока он не начал трахать мою руку прямо у всех на глазах. — Джин поцеловав Юнги в щеку открытыми губами, специально проведя по коже языков, прекрасно зная, какую реакцию это вызовет у его мучителя, который стиснул зубы и свою руку на тонкой талии, уже предвкушая, как отомстит за это на выходе. К которому Джин, наконец, направил Юнги, теперь яростно вытирающего мокрый след на щеке. — Сука, я убью тебя. — Юнги говорил сквозь зубы, смотря прямо перед собой, пока Джин увереннее сжал пальцы на его заднице, очень самодовольно улыбаясь. — Нужно быть убедительными, Юнги, если мы не хотим вызвать подозрения. А мы их уже вызвали, потому что ты, сволочь такая, расцарапал мне лицо. И на этих словах Джин громко и чувствительно шлепнул Юнги, когда они проходили мимо стойки администратора. — Всего доброго. И извините, если что — у моего котика недотрах… — На этих словах Джин показал на свое поцарапанное лицо, на которое и обратила свое внимание до этого девушка-администратор. — А я единственный никогда не мог устоять перед его задницей. — Джин снисходительно улыбнулся, пока девушка смотрела на него теперь с недоумением, а на Юнги… с сочувствием. С ебаным сочувствием, как будто у него теперь была течка, но никто не хотел на него залезть. Они вышли из заведения, и Юнги тут же прижал Джина к стене, болезненно крепко сжав его шею в одной своей руке, вдавив длинные сильные пальцы в тонкую кожу. Другую, с управлением от ошейника он теперь держал перед лицом Джина, который почему-то не выглядел испуганным, но улыбаться самодовольно все же перестал. — Я хотел предложить тебе в машине аптечку, чтобы ты смог обработать свою рожу, но теперь уменьшу ток до тридцати и буду бить тебя до посинения. Твоего посинения. Пока мы не приедем. Главное, чтобы не понадобилась реанимация. — Он сжал пальцы еще чуть сильнее, и Джин потянулся к держащей его руке, но Юнги тут же ослабил хватку, чтобы Джин смог вновь задышать. — Я хотел говорить с тобой по-хорошему с самого начала, но ты с чего-то решил, что я обязательно захочу тебя прирезать, потому и сбегал. Не знаю, с кем ты якшаешься, но я до сих пор предлагаю тебе сотрудничество. Я, блять, предлагаю тебе сотрудничество, при том, что я тебе нужен, а не ты мне. Потому что твоя распрекрасная задница в опасности, а не моя. Джин слушал Юнги внимательно, прямо смотря ему в глаза. — Куда мы поедем? — Он звучал на удивление спокойно, и даже улыбнулся, в то время как Юнги почувствовал, что раздражение в нем почему-то не торопилось идти на убыль, так же как желание нажать на кнопку и посмотреть, как лицо Джина исказится от боли. Хотя… — Разумеется, ко мне. Я обещал тебе ночь в другом месте. — Юнги улыбнулся, наконец, убрав от лица Джина руки. И лицо Джина тут же исказилось. — Сука. — Он поджал ногу, агрессивно скривившись. — Если тебе сказали, что я не применяю насилие, тебя обманули. Я действую без крови. А это другое. И тебе повезло, что у меня нет садистских наклонностей. И Юнги, наконец, отстранился от Джина, взяв его под локоть без лишней учтивости и деликатности. — Пойдем, красавчик. Нам предстоит серьезный разговор. Он уверенно потянул Джина в сторону машины, и Джин, как только Юнги отвернулся от него, очень самоуверенно улыбнулся, даже не пытаясь Юнги противодействовать. — Вот и умница. — Юнги повернулся к нему, очаровательно улыбаясь, как вдруг у него зазвонил телефон. Шанс. Юнги отпустил Джина и взял трубку, чтобы ответить на звонок. — Иди вперед. — Он встал чуть позади, ожидая, когда Джин начнет свое движение. — Черный Рэнж Ровер. Он впереди один. — Большой тачкой компенсируешь… — Джин, прежде чем двинуть вперед, с усмешкой посмотрел на Юнги, который уже собирался приложиться к своему телефону, но вместо этого демонстративно занес палец над пультом, и Джин тут же поднял руки вверх. — Не компенсируешь, а подчеркиваешь. Соответствуешь. Большой, да. Наверняка, очень большой. Джин закивал, затем повернувшись и направившись в сторону машины. Он шел медленно, не пытаясь прислушиваться к разговору, который мог расслышать итак. Наверное, он задумался, и в момент, когда нужно было поднять ногу и перешагнуть небольшой бордюр, отделяющий пешеходную зону от дороги, споткнулся, не элегантно повалившись на землю, очевидно, подвернув ногу, за которую он тут же схватился, в матерной форме жалостливо сетуя на свою судьбу. — Я бы помог, но у меня руки заняты. — Юнги, в голосе которого слышалось искреннее издевательство, поравнялся с Джином, сначала наклонившись к его уху, а затем двинув в направлении своего автомобиля, до которого оставались считанные шаги. — У тебя пять секунд, чтобы подняться, и если ты не поднимешься — я подброшу тебя электрическим разрядом. Нет, Тэ, это не тебе, а нашему симпатичному другу, который слишком… — Юнги, не поворачиваясь, поднял руку с пультом так, чтобы Джин видел. — Эй, Джинни, три счета. Раз. Два. Юнги нажал кнопку, уже предвкушая матерный выброс в атмосферу, но… И он быстро обернулся. — Блять! Вот же… ! — Юнги ударил кулаком по черному, блестящему капоту. — Упустил. Да он землю целовал, не справившись с длиной ног, откуда я мог знать… Сука! Ладно, я скоро буду. В следующий раз при встрече сразу его вырублю и засуну в багажник, дверцей прищемив яйца, чтоб наверняка. Юнги спрятал телефон в карман, быстро оценив обстановку. Вокруг было много пространства, для того, чтобы скрыться, а если учесть, насколько Джин был пронырлив… Нет, теперь бегать за ним не вариант. Но они еще обязательно встретятся. И Юнги был уверен в том, что в ближайшее время.