* * *
— Ну что, поболтали, девочки? — Юнги сидел в кабинете Чимина, за его рабочим столом, когда Джин с Чимином вернулись в него. — Вылью тебе на голову. — Чимин с громким и красноречивым звуком опустил перед Юнги стакан, и Юнги поднял на него полный признательности и задумчивой сосредоточенности взгляд. — Чим, извини, что так долго скрывал от тебя, но... Я люблю тебя. — Ай, харе, освобождай место, Мин! — Чимин закатил глаза, пока Юнги, как будто совершенно забывший о присутствии Джина, широко улыбнулся. Обнажив десны и ровный ряд белых зубов. И в этот момент он был настолько очарователен, насколько совершенно незнаком Джину. — Маленький бука. — Юнги поднялся, когда Чимин начал его буквально вытряхивать из своего рабочего кресла, что-то бубня себе под нос. Что-то, что заставляло губы Юнги шире растягиваться в улыбку, которая вдруг пропала, стоило ему только посмотреть на своего новоявленного подчиненного. — Джин, у меня для тебя будет ответственное задание! Юнги подошел к одному из стеллажей, который явно принадлежали Чимину, и свободно открыл его, достав огромный картонный скоросшиватель, который умещал в себе минимум листов… триста? — Здесь обозначены все заказчики строительной фирмы, принадлежащей семье Ким, за последние десять... Вроде. Или пять… Но это неважно, лет. Ты должен подготовить для меня список в хронологическом порядке, причем по дате обращения, а не заключения контракта. Здесь они представлены в алфавитном. Справишься? — Юнги был слишком доволен собой, пока Чимин даже не пытался скрывать свое удивление. — Юнги, зачем… — У Чимина был список всех заказчиков в хронологическом порядке. Разумеется. — Так справишься? Думаю… здесь работы на пару часов. — Юнги похлопал по пухлой папке, пока Джин нервно сглотнул. — Разумеется, господин Мин. — Джин кивнул, теперь не имея возможности быть игривым и выводящим из себя. Потому что он был напуган. — Отлично! Хороший мальчик. — Юнги улыбался так самодовольно и был теперь так счастлив, что даже Чимин ощутил себя уязвленным, хотя его задело по касательной. — Мин, ты пожадничал — здесь работы на пять часов минимум. И Юнги посмотрел на свои часы. — Еще лучше. Значит, закончит и поедет домой отдыхать. И да, Чим, я экспроприирую у тебя эту папку — мы поедем ко мне в казино. — Юнги поднялся. — Верну в целости и сохранности. — Ну разумеется, мистер Мин. — Чимин теперь понял, что это была изощренная пытка. — Но почему бы тебе не оставить Джина здесь наедине с этой… крайне важной, не терпящей отлагательств и промедления задачей? Если тебе нужно удовлетворить свой садистский интерес, ты также можешь остаться. Я не брезгливый. — Нет, этот вариант нам не подходит. Мне нужно в казино, а если я оставлю его здесь, ты обязательно кинешься ему помогать — я тебя знаю. По глазам вижу, как ты очарован. — Юнги скрестил на груди руки. — А я должен быть уверен, что он справится самостоятельно и без посторонней помощи. И если справится, я… — А почему бы тебе сразу не заставить его надраить везде полы, перемыть посуду, побазарить с крысами за жизнь и подготовить твое платье для отъезда на бал к прекрасному принцу... М, злая мачеха? Злой мачех. Не могу не отдать дань уважения твоему члену. — Чимин смотрел на Юнги, хитро сощурив глаза и начав раскручиваться на своем кресле. — А ты у нас фей-крестный, я правильно понимаю? Вообще, я думал об этом, но потом вспомнил, что я тот самый принц и не ношу платья. — Юнги спокойно улыбнулся, затем повернувшись к Джину. — Бери ее и неси в машину. Папку неси в машину. — Слушаюсь. И как только Джин скрылся… — Что за детский сад, Юнги?! Ты же вроде взрослый половозрелый пацан и должен был уяснить, что дергание за косички не является и не воспринимается полноценным актом ухаживания. Как и за яйца, собственно. — Не понимаю, о чем ты. — Юнги пожал плечами, затем задумчиво и очень самодовольно улыбнувшись. — Это… Наказание. Нет, это испытание. Ты же знаешь, что у нас с Тэ на него далеко идущие планы, и теперь он должен доказать, что готов продвинуться по карьерной лестнице. — Дай ему хотя бы нормальный свет и обеспечь удобным рабочим местом. — Чимин грозил Юнги своим коротким, но очень солидным указательным пальчиком. — Я же тебя знаю. — Чим, ты, кажется, опаздываешь. — Юнги невозмутимо поднял брови, а затем улыбнулся, взяв друга за плечо. — Не переживай — со мной все будет хорошо.* * *
Джин находился на грани истерики. И не только по тому, что для того, чтобы найти дату обращения, ему нужно было каждый раз потрудиться, потому что в отличие от даты заключения контракта, эта информация не была выделена отдельно жирненьким шрифтом. Он страдал, потому что вынужден был сидеть согнувшись. Юнги посадил его на диван рядом с обычным журнальным столиком, столешница которого находилась на одном уровне с диванным сидением. Мягким, удобным, но Джин чувствовал, как его плечи медленно, но верно каменели, а это был очень плохой знак. Юнги сидел за своим рабочим столом, закинув ноги на его край, и внимательно смотрел на экран своего компьютера, очень удобно откинувшись в кожаном кресле с ужасно анатомической спинкой и кошмарно эргономичной формой. Он чувствовал себя так комфортно, что при каждом взгляде на Джина… чувствовал себя еще комфортнее, отчаянно сдерживая свое самодовольство, которое так и рвалось наружу. Но физический дискомфорт — это только пол дела. И теперь господин Мин собирался попрактиковать методы насилия психологического. Сначала он включил документальный фильм о приматах, поставив его на среднюю громкость. Так, чтобы звук точно доносился до Джина, при этом, не слишком отчетливо, чтобы ему приходилось вслушиваться. Родная членораздельная речь, и мозг сам, без разрешения начнет его отвлекать от более важного дела, чтобы вникнуть в смысл. Юнги видел все эти страдания на лице Джина, который теперь откинулся на спинку дивана, взяв небольшую передышку. — Решил прерваться, чтобы послушать о своих ближайших родственниках? — Юнги завел руки за голову, еще больше откинувшись на эргономичную кожаную спинку. — Да, господин Мин. Как скажете, господин Мин. Любой каприз, господин Мин. — Джин очень скрывал свое раздражение, но оно все же неяркими, но очень горячими всполохами вырывались из его невозмутимой интонации. — Как же приятно иметь с тобой дело… — Юнги самодовольно улыбнулся, затем придвинувшись к столу. — Теперь время всё же заняться делом. И он начал говорить по телефону. Много, часто и внезапно меняя громкость своей речи, то переходя на шепот, то почти крича, явно кого-то отчитывая. Джин чувствовал, как его мозги набухают и начинают изнутри давить на черепную коробку. Он не мог сосредоточиться на буквах, как ни старался. Он перестал чувствовать плечи и извилины, которые, кажется, не подавали признаком шевеления. И Джин, не желая отрывать Юнги от разговора, поднялся и вышел за дверь. Просто чтобы глотнуть свежего воздуха и попить, воспользовавшись стоящим в приемной кулером. Немного холодной воды. И посидеть на широком подоконнике, совершенно не обращая внимание ни на что внешнее. Джин невольно подумал о том, как хорошо ему будет дома. Он обязательно попросит Чонгука размять его. И Чонгук, с его сильными руками и огромным добрым сердцем, не откажет ему. Возможно, Джин даже попросит прочитать ему сказку перед сном. Потому что Джин был вымотан. В буквальном смысле. И очень хотел на ручки, а не вот это вот всё... — Я не понял, в чем дело? — Юнги сидел на диване, теперь, насупившись, изучая записи Джина. — Почему только полгода? Когда ты собираешься заканчивать остальные четыре с половиной? — Господин Мин, можно вопрос? — Джин остановился в дверях. — Нет. Садись и продолжай работу — я не собираюсь ждать здесь до завтрашнего утра. — Юнги даже не поднял на Джина взгляд, несколько раз почти брезгливо пройдясь по исписанным Джином листам. — У тебя ужасный почерк. — Зачем вам это? Чтобы потешить свое самолюбие, наблюдая за тем как я страдаю? Но ведь это удел слабаков с крошечными писями, которые обычно в ответ на «Ого, какой маленький», слабаки, а не писи, начинают продумывать своими вялыми, как и член, мозгами изощренную месть. Вы не такой, господин Мин. Я не могу поверить, что смог настолько задеть ваше самолюбие, что вы теперь заставляете меня заниматься подобной ерундой. — И Джин, закончив свой спич, тяжело вздохнул. Может, это еще раз потешит самолюбие гнома. Но у него не было моральных сил держать себя в руках. — Продолжай работу. У тебя осталось два часа. — Юнги откинулся на спинку дивана, по-хозяйски растянув по ней правую руку, чтобы левой случайно не наткнуться на Джина. — Слушаюсь и повинуюсь. — Который криво улыбнулся, заняв свое прежнее место. — Вы так и будете сидеть здесь? — Это мой кабинет, и я могу сидеть где угодно. Даже у тебя на коленях, потому что ты, как и этот кабинет, теперь находишься в моем полном и безоговорочном подчинении. — Юнги смотрел на Джина, то и дело своим цепким взглядом соскальзывая к напряженно широким плечам, которые Джин уже даже не пытался расправлять. — В таком случае, вам лучше сесть мне на шею. — Джин повернулся, миролюбиво и очень вымученно улыбаясь. — Хотите? Или вы боитесь высоты? Для такого случая на моей головы предусмотрены уши, чтобы крепко держаться. — Хватит болтать. — Юнги улыбнулся, оторвавшись от мягкой спинки и схватившись за один из листков. И как только он взялся за исписанный лист, вокруг его запястья мертвой хваткой сжались пальцы. — На место. Джин упустил свое благодушие, и теперь в его голосе слышались все те негативные эмоции, чувства и переживания, которые успели накопиться и слишком опасно подобраться к краю чаши терпения. — Ты что себе позволяешь? — Юнги пытался быть возмущенным, но ему теперь было почему-то интересно, что будет дальше. Он попытался выдернуть свою руку, но ему это не удалось. — Отпусти, ну! — Мне нужен ваш рабочий стол. — Джин продолжал сжимать руку, и Юнги понял, что на его тонкой коже наверняка останутся следы. — А мне нужен мир во всем мире. Здесь поработаешь. — Юнги вновь дернул руку, но… — Откуда в тебе столько силы?! — Нравится? — Джин сидел к Юнги в пол оборота, теперь выглядывая из-за своего плеча, и в этом ракурсе он выглядел как-то особенно… отвратительно. И Юнги специально в уме сделал на этом акцент. — Могу скрутить тебя в твоем же кабинете. Легко и непринужденно. Стянуть с тебя твои маленькие штанишки и отшлепать хорошенько прямо на этом диване, пока ты будешь пыхтеть. Юнги самодовольно улыбнулся. — А где же «Господин Мин, позвольте засунуть вам в задницу язык?» И высунуть. Чтобы было приятнее. Забыл об этом? И смотри, чтобы однажды случайно не скрутили тебя. — Мне всё равно, почему ты так грезишь языком в своей заднице и что ты теперь торжествуешь — я на грани жизни и смерти. — Джин отпустил его руку, и Юнги начал потирать свое запястье. — Мне все равно, что ты на грани жизни и смерти. За работу. — Юнги поднялся, направившись за свой стол, чуть нервно поправив полы пиджака и ремень, как будто он сам собой мог расстегнуться. — Доделаешь промежуток в три года и поедешь домой. Джин закрыл глаза. Этот день не закончится никогда.* * *
— О да… Сильнее. Сильнее, Гук, иначе я умру. — Голос Джина заглушался диванными подушками, пока сидящий поверх его бедер Чонгук очень усердно разминал его мышцы. — Каменные. Ты что с ними делал? — Он прекрасно за это время успел выучить, как именно нужно обращаться с сильным, но местами хрупким телом Джина, потому теперь действовал очень уверенно, без сожалений сжимая в руках уже порядком раскрасневшуюся кожу. — Сидел в неудобной позе. Господин гном заставил. Садист долбаный. — И Джин протяжно застонал в диван, когда Чонгук достиг самых забитых участков дельтовидных мышц. — За яйца свои всё еще мстит. А сам небось обожает такое. — Какое такое? — В голосе Чонгука слышалось недоумение. — Ну… Я не буду с тобой этой обсуждать — ты еще маленький. Повыше немного… Да, да, вот здесь! — В смысле маленький? — Теперь в голосе Чонгука было возмущение. — У меня вообще-то уже был секс! — Поздравляю. Ты теперь мужчина. — В словах был слишком нежный и неболезненный подкол, поэтому Чонгук не обиделся. — Вставай. Разомну тебя сидя. — Чонгук быстро сполз с Джина, подав ему руку и потянув на себя. Раньше вид полуголого Джина внушил бы ему эрекцию, а теперь, когда он окончательно определился с тем, что они как братья, этот вид внушал ему сочувствие, потому что плечи Джина до сих пор были болезненно поджаты. — Есть несколько типов темперамента. Активы-активы, которые полностью руководят в постели и направляют не только член, но и весь процесс. Активы — пассивы — это те, кто физиологически выступают в активной роли, пристраивая свой член, но в остальном остаются в роли пассивной, отдаваясь на волю. Пассива-актива. Человек, который подставляет зад, но при этом привык все держать под контролем. Такой будет скакать на твоем члене, прижав твои собственные руки к матрасу, и у тебя будет полнейшее ощущение того, что трахают тебя, а не ты. И пассивы-пассивы. — Джин задумался. — Люди, которые остро нуждаются в заботе. — А какую роль предпочитаешь ты? — Чонгук своими сильным пальцами теперь занимался левым плечом Джина, который перестал стонать, иногда лишь низко опуская голову. — Я предпочитаю секс с человеком, который мне нравится до трясущихся коленей. И неважно, какая роль ему приглянется. — Джин улыбнулся. — А если активная? А с женщиной или мужчиной? — Чонгук теперь разминал правое плечо, задумчиво следя за собственными пальцами и стремительно розовеющей и разогревающейся под ними кожей. — В любом сексе нет ничего запретного, гадкого или стыдного, пока тебе и твоему партнеру это нравится. — Ты не ответил на мой вопрос. — Чонгук улыбнулся, уже зная, что Джин не ответит. — Я ответил на вопрос, просто ты не умеешь читать между строк, малыш. — Джин низко опустил голову, позволив Чонгуку немного поработать с его шеей. — Давай закажем еду. Я должен тебя отблагодарить. — Никогда не откажусь, ты же знаешь. Джин улыбнулся, своей ладонью накрыв находящуюся на его плече руку, и Чонгук, прежде чем продолжить массаж, мягко сжал его пальцы. — Как успехи с учебой? — Отпустив сентиментальность, Джин зазвучал как строгий родитель. — Ты был у Ёнсу? — Был. Он подбросил мне пару заданий, вроде проверки моих навыков, и я займусь в ближайшее время. А учеба… Движется к логическому завершению. Ючи, кажется, доволен. Хотя по его лицу никогда нельзя разобрать, доволен он или недоволен. — Чонгук хмыкнул, сильнее ухватившись за нежную и уже очень красную кожу. — Я с ним поговорю. А ты… Смотри, чтобы следов не осталось! — Джин слишком явно и болезненно, пусть и до одури приятно, ощущал на своей шее пальцы, чтобы не подозревать появление следов. — Я аккуратно! — Но Чонгук на всякий случай уменьшил нажим. — Выбери пока доставку. Что-то я реально проголодался. И возьми Бобби рыбные палочки.* * *
Джин уже стоял рядом с машиной, когда из здания строительной компании показался Юнги с бумагами в руках. Он был сосредоточен, и его черный гольф на фоне черного пиджака на трех пуговицах и черных брюк как-то слишком зловеще оттенял и без того бледную кожу. — Привет. — Он был смертельно собран и серьезен, и Джин невольно проникся этим. — Вот адрес. Он продемонстрировал ему экран своего смартфона, все еще смотря в отпечатанные листы. А Джин прекрасно знал этот адрес. Очень хорошо знал, еще не успев забыть. И он открыл перед Юнги дверь, затем устроившись на водительском месте. Прошло три дня, а он до сих пор не устал водить этот не уступающий по комфорту дивану и ковру-самолету танк. — Какие-то проблемы? — Джин, остановившись на светофоре, посмотрел в зеркало заднего вида, заметив, что Юнги теперь задумчиво смотрел в окно. — Тебя не касается. И Джин позволил себе самодовольно улыбнутся. — Подозреваю, что дяденька-большой начальник просрачивает регулярный членский взнос, ссылаясь на бракоразводный процесс и то, что он лишился львиной доли своего капитала из-за хитрости и сучности своей жены. — Джин мягко крутил руль, наслаждаясь неторопливым плавным ходом. — И вы прекрасно осведомлены о том, что он не врет, и теперь думаете, как же стрясти с него положенные вам денежки. — Откуда ты знаешь? — Юнги, взявшись за массивную спинку водительского кресла, теперь очень комично выглядывал из-за нее. Просто он был в шоке и не мог контролировать свою вмиг вырвавшуюся из плена взрослой сознательности детскую непосредственность. — Возьмете меня с собой, господин Мин? Уверен, вы сможете удивиться еще больше. Юнги не стал препираться, лишь кивнув. Но теперь он выглядел более воодушевленным, как будто без видимых причин успел поверить в успех своего дела. А ему нужно было выбить деньги из человека, который отказывался платить. Юнги невольно вспомнил опыт старшего Кима, которым он делился с ним и Тэхеном. В те времена, когда они только начинали, Ким нередко сталкивался с тем, что люди, которым он обеспечивал защиту, всеми правдами и неправдами пытались добыть отсрочку. И нередко главным аргументом было то, что семье нечего есть. Как в таких ситуациях поступал Ким? Брал деньги, а взамен обеспечивал семью необходимым минимумом продуктов, достаточным, чтобы дети получали все необходимое, но не слишком богатым, чтобы это можно было загнать, получив дополнительные барыши. Это быстро научило людей, что деньги Ким возьмет так и так, но в беде не оставит. Люди, которые действительно нуждались, стали его за это уважать, а те, которые таким способом пытались его обойти, — ненавидеть, но постепенно эта ненависть стала обрастать смирением. Рано или поздно с силой смиряются и силу принимают. Особенно, если она не только держит тебя за горло, но иногда гладит по голове. С момента, как они припарковались у здания и по совместительству головного офиса компании «Зи-зи Связь», являющейся одной из крупнейших в стране, обеспечивающих население мобильной связью, прошло всего пятнадцать минут. Пятнадцать чертовых минут, и у Юнги уже были чеки, которые он теперь с гордостью сможет показать Намджуну. Чеки, который мистер генеральный директор отказывался платить вовремя под благовидным предлогом, что теперь еще не закончен его бракоразводный процесс, который уже дошел до дележки никелированной кухонной утвари. А теперь он безропотно разграбил свою чековую книжку. Без каких-либо пререканий, просто в течение нескольких секунд испуганно посмотрев на Джина, который вежливо склонил голову, мягко, даже с нежностью произнес «Добрый день». Что это за магия?!.. — Как ты это сделал? — Юнги захлопнул дверь, которую открыл для него Джин, теперь на Джина прямо и бесстыдно уставившись. — Я хочу знать, почему, увидев тебя, он стал так послушен? А? Юнги был воодушевлен и даже возбужден, вдруг обнаружив такое простое решение проблемы, над которой думал всё утро. — Много будете знать, господин Мин, скоро состаритесь. Хотя ваше милое личико ничего не испортит. — Джин самодовольно улыбался, решив, что Юнги сможет сам открыть для себя дверь, а затем собрался к своему месту, но Юнги преградил ему дорогу, не боясь, уперев руку в стекло. — Ого, вы решительно настроены… — Я хочу знать, а если я хочу знать — я узнаю. Это закон. Аксиома. — Юнги смотрел на Джина прямо, с чистым, отдающим интригующим любопытством блеском в глазах. — Если вы хотите знать, вы должны заплатить. Это закон. Аксиома. Я не выдаю профессиональные тайны бесплатно. — Джин, очень самоуверенно улыбаясь, аккуратно пальцами провел по выглаженным лацканам черного пиджака, следуя за пальцами взглядом, в то время как Юнги смотрел прямо на него, как будто не замечая, насколько сократилось между ними расстояние. — Ах ты… Кобелина меркантильная. — Его озарила догадка, и улыбка Джина стала еще шире. — Ладно. У меня сегодня хорошее настроение, а значит… Я угощу тебя ужином. И ты всё мне расскажешь. — Я так не думаю. — Джин задумчиво поджав губы, хлопнул Юнги по плечам, затем направившись к своему рулю. — Достаточно того, что я так думаю. — И Юнги забрался на заднее сидение, пребывая в предвкушении чего-то интересного.* * *
— Ты всегда стонешь, когда ешь? — Юнги, который на самом деле не был так уж голоден, пребывая в радостном воодушевлении, теперь потягивал холодный американо, с интересом разглядывая Джина, который ел с первозданным аппетитом. Причмокивая, облизываясь, вытягивая язык, чтобы сначала положить на него сочный кусочек, только после этого поместив его между своих пухлых губ… Зрелище было достойное. — Это неконтролируемый процесс. Не могу удержаться от стонов, когда на языке или в глотке оказывается что-то... вкусное. — В мимолетном, обращенном к Юнги взгляде было столько скрытого подтекста, что Юнги попросту не успел с ним разобраться, безвольно окунувшись в свои фантазии. Очевидно, Джин был профессиональным соблазнителем. Юнги прекрасно это понимал, теперь лишний раз удостоверившись, но он ничего не мог с собой поделать. — Так почему он согласился на мои условия беспрекословно? — Юнги решил, что теперь самое время перейти к сути. — Потому что у вас располагающая внешность и вам неминуемо хочется угодить. — Джин задержал у своих губ стакан с имбирным лимонадом, при этом не спуская с Юнги прямой, слегка прищуренный и направленный из-под ресниц взгляд, даже в момент, когда стеклянный край стакана оказался между пухлых губ. Блядски пухлых губ. И Юнги взял себя в руки, надеясь, что ему не взбредет фантазировать об этом в душе. — Ты с ним трахался? — Прямо и грубо, чтобы обескуражить оппонента, но Джин лишь снисходительно улыбнулся. — Даже не целовался. Я не трахаюсь за деньги — только по любви. — Тогда почему он, увидев тебя, впал в ступор и согласился на все условия? Джин засунул в рот целый пук соевых проростков, до этого макнув их в арахисовый соус, и теперь жевал, забавно надув щеки и прикрыв глаза. — Потому что у вас располагающая внешность. И несгибаемый авторитет. — Джинни, послушай. — Юнги ближе придвинулся к столу, накрыв уже тянущуюся к тарелке руку и остановив ее, и прямо посмотрел на Джина. — Я могу добыть тебе повышение по службе. Если ты докажешь мне, что хорош. — Звучит как стандартный кастинг через кожаный диван… — Джин задумался, затем выдернув свою руку из пальцев Юнги. — И я больше не буду заниматься ненужной ерундой? — Ты будешь заниматься тем, чем я посчитаю нужным. — Юнги откинулся на спинку кресла, всем своим видом демонстрируя, кто хозяин этого положения. — Но твои задания будут разнообразнее, это правда. — Знаете… — Джин задумался, затем посмотрев на Юнги с сомнением. — Я бы рассказал вам, но вы производите впечатление человека, который после рюмки начинает выдавать под запись всё, что знает, а потом мамой клянется, что ничего не говорил. Я, как вы уже поняли, работаю с достаточно серьезными людьми, чтобы теперь так рисковать. Юнги был уязвлен. И это отразилось на его милом лице, насунув на него мрачную серую тучу. И Джин, судя по его улыбке, знал, какой эффект произведут его слова. Змей. Изворотливый, гадкий, который хорош только издалека, но стоит тебе подойти ближе… Он уже всеми имеющимися в его распоряжении зубами впивался тебе в лодыжку, терпеливо ожидая на безопасном расстоянии, когда ты в мучения исдохнешь. Вот какой Джин. Точнее… Юнги прекрасно знал, пусть и по рассказам старших, как жесток бывает мир улиц, потому вполне мог остановиться на мысли, что таким Джин лишь хочет казаться. И кажется. И даже если внутри он безобидный мальчик... Юнги не собирается в этом разбираться. — Спасибо за ужин. — Он встал, элегантно поправив полы пиджака и уже зная, что завтра же непременно Джин разговорится. — Я приятно провел время. До завтра. Джин только успел удивленно открыть рот, когда Юнги уже скрылся, не оборачиваясь и не сомневаясь, за стеклянными дверьми фешенебельного ресторана. Фешенебельного, мать его, и за говядину за пол сотни баксов теперь придется платить Джину. Но Джин… Он всё равно был доволен. Даже если тебя поймали за хвост, у тебя всегда будет возможность усыпить бдительность и… откусить удерживающую тебя руку. А если не откусить, то как минимум болезненно понадкусывать. А это воодушевляло, даже если ты предвидел, что за это тебе вырвут зубы.