* * *
— Тэ, хули ты пасуешь? Планируешь влезть в конце в игру один на один? — Юнги спокойно ждал, пока свое слово скажет Намджун, хитро смотря на Ким Тэхена. Который ответил ему такой же хитрой улыбкой. — Так я тебе и рассказал. Карта просто не идет. — Он пожал плечами, откинувшись на мягкую спинку обитого черным бархатом стула. — Рискованная затея. — Джин, который чувствовал себя как рыба в воде, принял такую же непринужденную позу. — Можешь выйти на какую-нибудь плевую пару, и тогда придется блефовать, делая вид, что ты, наконец, дождался большой карты. — Ты так делал, да? — Тэхен с любопытством смотрел на Джина. Который вслед за сидящим по правую руку Юнги сделал чек, отбив пару раз по столу. — Блеф — это слишком тонкая материя. Даже опытные каталы предпочитают что-то более надежное, вроде крапа или туза в рукаве. Это, в свою очередь, рискованнее из-за перспективы физической расправы за мухлеж, но вероятность выплыть всё равно намного больше. — Кажется, ты в этом спец, да? — Намджун сцепил перед собой руки, то и дело заглядывая в карты, которые как будто могли от этого поменяться. — Одно время зарабатывал на покере. Но без крапа и прочих спецэффектов. — Джин улыбнулся, заметив, что Юнги не спускал с него глаз, явно в преддверии игры один на один. — Блеф? — Глаза Чимина горели, и он поднял ставку, заставив половину собравшихся за столом недовольно выдохнуть. — Блеф. — Джин кивнул. — Для новичков это чистая лотерея, для опытных игроков же шанс не вляпаться немного повышается. Все зависит от того, с кем ты играешь за столом. — Это как? — Чонгук, который слышал до этого от Джина всякие премудрости, ставку Чимина поддержал, теперь уставившись на своего наставника. — Наблюдение. Кто-то надевает очки и кепки, но твои намерения чаще выдают не глаза, а руки и тело в принципе. Если долго играть за одним столом, можно примерно представлять, кому какая карта пришла и сколько у тебя шансов с двумя парами или сетом. Блеф — это актерская игра. Его почти невозможно просчитать, но можно блестяще отыграть. Особенно если начать готовиться к нему заранее, правильными эмоциями и телодвижениями сопровождая каждый ход. — Ты умеешь так? — Чимин удивленно округлил глаза. — Поднимаю до пятиста. — И Джин выложил на стол несколько фишек. — Эй, ну у нас же только вторая раздача. — Чонгук недовольно надул губы, сбросив карты. — Пас. — Чимин, который шел следом за Тэхеном, который сбосил карты до этого, кинул свои на стол. — Поддерживаю. — Намджун добавил необходимое количество фишек. — Поднимаю. До тысячи. — Юнги уверенно выложил перед собой фишки, расслабленно откинувшись на спинку кресла. — Оу, Юнги, ты решил ввязаться в большую игру…. — Джин улыбался, прямо смотря на Юнги, изредка переводя взгляд на выложенные на стол пять карт. — Неужели, к тебе пришел фул-хаус на тузе, что ты теперь так уверен в себе? Пас. И Джин, не задумываясь сбросил карты, как и Намджун после него. — Отлично. — Юнги, самодовольно улыбаясь, сгреб фишки, быстро рассортировав их по указанному на них номиналу. — Джин, он блефовал? — Тэхен прямо смотрел на Джина, как на главного специалиста за этим столом. — Нет, ему действительно пришла хорошая комбинация. И я в этом уверен на все сто процентов. Просто он ждал момента, чтобы поднять ставку, и очень обрадовался, когда это сделал я, решив, что я блефую. — Я не думал, что ты блефуешь, просто был уверен в своей комбинации. — Юнги снисходительно улыбнулся, пока Джин, обращаясь ко всем присутствующим, показал на него пальцем. — Видите, он подтвердил, что получил на руки что-то, не меньше стрита на короле или тузе. — Я и не собирался блефовать. — Юнги пожал плечами. — В мастерстве играть и притворяться мне тебя всё равно не переплюнуть, а вновь проиграть тебе... Это будет уже просто неприлично. Придется вздернуться. Или вздернуть тебя. — Ай, Юнги, ну что ты начинаешь, ну нормально же общались… — Тэхен закатил глаза, пока Джин лишь многозначительно улыбался. — Ладно, давайте продолжать. — Оп, кажется, я собираюсь блефовать... — Тэхен торжествующе сгребал все свои фишки, явно готовясь идти в олл-ин. — Олл-ин. — Итак, господин Ким только что объявил, что ему пришла хорошая карта и что вы, мальчики, в пролете. — Юнги улыбался, и чем самодовольнее становился Тэхен, тем шире была его улыбка. — Так, а сколько мы уже успели слить? — Чимин был сосредоточен, пытаясь подсчитать что-то в уме. — Пятьсот пятьдесят баксов со всех. — Джин, который, кажется, теперь так же был уверен в том же, что и Юнги, еще раз посмотрел в свои карты. — Что, господин Мин, ты пас? — Сначала пас господин Пак. — И Чимин сбросил карты. — И я пас. — Намджун, для верности, еще раз проверил находящиеся у него на руках карты, затем их уверенно сбросив. — Пас. — И Юнги так же уверенно сбросил карты. — Вряд ли я чего-то добьюсь со своей парой. — Что ж, тогда я тоже пас. — Джин отложил карты, откинувшись на спинку стула и обратив свой взгляд на Чонгука, который был очень сосредоточен. — Поддерживаю. Сколько ты там поставил? — Он пытался вглядеться в находящуюся перед Тэхеном кучу фишек, которую он быстро взглядом пересчитал. — Четыре пятьсот? Ну у меня есть только четыре, так что, пятьсот забирай. И он выдвинул перед собой фишки. — Итак, вскрываемся. — Юнги потирал руки. — Две пары, Тэ? Серьезно?! — Я блефовал. — Тэхен пожал плечами, пока Джин позволил себе засмеяться. — Эй, что смешного? — Ничего. — Джин теперь снисходительно, но без чувства своего собственного, шулерского превосходства. — Ты действовал очень уверенно и даже красиво, но… Находчиво уведя подозрения от блефа, ты невольно заставил всех думать, что тебе пришла хорошая карта. В этом случае, велик риск, что кому-то пришла карта не хуже, и ты прогоришь. Но в любом случае, это полезный опыт. — Стрит. — Чонгук теперь был более чем доволен собой, красивым веером выложив перед собой карты. — Давайте мне мои денежки! — Ничего, у меня осталось пятьсот баксов. Я еще отыграюсь. — И Тэхен закатал рукава. — Тебе что-нибудь принести? — Юнги поднялся, решив, что теперь можно позволить себе виски. — Вина. Бокал красного вина. — Ооо, кажется, кто-то серьезно настроен…. — Юнги многозначительно улыбнулся, затем обратившись к Джину. — Тебе? Джин, к сожалению, успел очень удивиться, что тут же отразилось на его лице, и Юнги, который успел это запечатлеть, снисходительно улыбнулся, успев придумать, как исправить то, что вырвалось из него без разрешения. — Я задал вопрос Чонгуку — не надо на меня смотреть. — Господин Мин, я здесь! — Донгу стремительно возник рядом с Юнги, до этого аккуратно расставив заказы Чимина и Намджуна, до этого продиктованные ему на ушко доблестным генеральный директором банка. — Пожелания? — Пиво! — Чонгук теперь чувствовал себя увереннее в столь светском обществе, и бармен, улыбнувшись, кивнул. — Красное сухое. Бокал. А лучше два. — Тэхен, с грустно опущенными уголками рта, откинулся на спинку стула, положив одну руку на спинку стула Чимина, который теперь наклонился к Намджуну, что-то ему рапортуя. — Виски со льдом. — Юнги, который теперь был избавлен от необходимости работать официантом, вновь занял свое место. — Тебе, Джин? — Донгу, помня приятное знакомство, не стал дожидаться когда задумчивый Джин озвучит сам свой заказ. — Двойной виски. Без льда. Кто вообще сказал, что наличие у Юнги второй половины, кошачьей половины, должно остановить Джина в его стремлении Юнги смущать? Как вообще Джин мог допустить мысль о том, что любовь Юнги может помешать ему добиться чего-то, что ему было бы приятно? И плевать на моральную сторону вопроса. Джин был свободен, а это было единственное, что могло его теперь волновать. Особенно теперь, когда Джин то и дело становился жертвой язвительных острот. — Ого, ты настроен даже серьезнее, чем Тэ. — Намджун, который виски брать постеснялся, отдав предпочтение алкогольному Мохито, посмотрел на Джина с уважением. — Я вот не решился. — Гулять так гулять. Тем более, казино угощает, а я играю на свой долг. — Джин невозмутимо пожал плечами. — Я смогу его еще немного сократить, если ты поучишь меня играть. — Тэхен придвинулся к столу, сцепив перед собой руки и смотря на Джина прямо, так, что он вполне мог отнестись к его словам серьезно. — А я тебя уже не устраиваю, да? Или ты думаешь, что он играет лучше меня? — Юнги смотрел на Тэхена с недоумением и даже возмущением, пока Тэхен обезоруживающе улыбался. — Я хочу научиться, чтобы обыгрывать тебя. И да, мне кажется, что скоро мы сможем узнать, кто из вас круче.* * *
— Повышаю, на сотню. — Сосредоточенный Намджун, на которого Чимин все никак не мог насмотреться, бросил фишку в уже успевший сформировать банк, дождавшись, когда на столе оказались розданные Чонгуком три карты. — Скромно, но я пас. — Юнги сбросил карты, взявшись за виски. — Поддерживаю господина Мина. — Джин еще раз проверил свои карты, которые затем сбросил. — Вы серьезно? — Кажется, Намджун серьезно недоумевал. — Это ж всего сотня... Я даже не пошел в олл-ин! — Пас. — Чонгук, которому до сих пор удалось удержать самый большой банк, отрицательно качал головой, откладывая карты. — Джун, я тебя поддержу. Мне уже нечего терять. — Тэхен, подняв фишку с нарисованной на ней сотней, положил ее на стол. — Спасибо, Тэ. — А я… — Чимин смотрел в карты, потом на свои фишки, потом на Намджуна. — Тоже пас. И он сбросил карты, под осуждающим взглядом Намджуна. — Ах, вот значит как. Ну ладно, я запомню. — Намджун отвернулся от Чимина, который теперь смотрел на него вопросительно, явно теперь прикидывая, чем он успел рискнуть и чем сможет заслужить это обратно. Хотя... мужественно агрессивный профиль генерального директора заранее окупал возможные издержки. — Подозреваю, что Намджуну пришла отличная комбинация, да? — Джин хитро сощурился в сторону Намджуна, который закатил глаза. — Ой, тогда я пойду в олл-ин. — Тэхен, отхлебнув вина, не дожидаясь, когда Чонгук выложит карту, бросил в общий котел оставшиеся у него фишки. — Спасибо, Тэ. — Намджун улыбнулся и доложил ту сумму, что внес Тэхен. — Вскрываемся? — Чонгук оглядел всех собравшихся, и Намджун открыл свои карты. — Ого! — Чимин присвистнул. — Каре на тузах! Да чтоб тебя! — Затем он обратился к Джину. — Какая там вероятность выпадения? — Ну… двести тысяч к одному, примерно. — Джин сочувствующе посмотрел на Намджуна, который скрестил на груди руки. — Джун, не расстраивайся. Знавал я случаи, когда люди с флэш роялями оставались одни за столом после первого круга ставок. Ты в любом случае счастливчик и это круто. Но… Мы, все собравшиеся здесь, в этот раз были не столь везучи. — Джун, хочешь, я тебя утешу? — Чимин повернулся к Намджуну, наклонившись к нему и положив обе руки на его бедро, смотря с такой нежностью, что Намджун невольно расслабил свою до этого сжатую и придающую ему смертоносной сексуальности челюсть. — Утешьте меня кто-нибудь. — Тэхен поднялся. — Пойду заливать горе в баре. — Я! — Чонгук поднялся, прихватив пиво. — Я заработал, А всегда надо уметь вовремя остановиться, чтобы заработанное не превратилось в потраченное. Джин посмотрел на него с явным удивлением. — Горжусь тобой, Чон Чонгук. Только не забудь потом обналичить фишки. — Джин с заботой улыбнулся, посмотрев на своего сожителя, который теперь, после вслух озвученной похвалы, был очень горд собой. — Не забудет — я ему напомню. — Юнги дал знак Донгу, что хочет обновить свой стакан, затем, бросив на Джина многозначительный взгляд, указал и на его стакан тоже. — Джин, ты пробуравишь во мне дырку — перестань так пялиться. — Юнги пытался сосредоточиться только на своих картах, но теперь буквально кожей ощущал направленный в его сторону слишком прямой, не смотря на второй по счету двойной виски взгляд. — Дополнительная вентиляция. Или путь для любви. — Джин как-то очень многозначительно улыбался, откинувшись на спинку своего стула. — Давай быстрее. Ничего не поменяется от того, что ты так внимательно смотришь на свои карты. Или ты не можешь понять, какой они масти? На этих словах Джин удивленно и как будто сочувственно округлил глаза, и Юнги поднял на него взгляд. — Остроумие не твой конек, Джин. — Он вновь опустил взгляд, только теперь на выложенные на стол четыре карты. — Твой конек — горбунок. Поднимаю. Они остались за столом одни, как и ожидалось, почти с одинаковым количеством фишек на руках. — Ооо, неужели тебе пришла хорошая карта? — Джин, не глядя, внес в образовавшийся банк столько фишек, сколько добавил Юнги. — Или ты решился на блеф? — А ты так уверенно ставишь, чтобы сделать мне приятное? Хочешь задержаться под моим непосредственным руководством? — Юнги ожидал, когда Тэхен выложит на стол последнюю карту, но Тэхен был слишком увлечен их словесной дуэлью. — Хочу. Должен, нет, обязан дождаться момента, когда приятное мне, наконец, сделаешь ты. — Джин обезоруживающе улыбнулся. — Придется долго ждать. Настолько долго, что твой долг успеет пополниться стоимостью погребального венка. Но ты не должен переживать — выберу для тебя самый красивый. — Юнги за один глоток осушил свой стакан, дав знак Донгу. — Из тех, что будут на распродаже. Хотя… Есть еще вариант с б/у. — Я польщен, господин Мин. И уже примерно представляю, на что вы способны, поэтому… — Джин драматично вздохнул. — Заставлять меня таааак долго ждать слишком жестоко. — А на что он способен? — Тэхен, руки которого лежали на колоде, которую он должен был снять, с недоумением смотрел на Юнги, который теперь пытался своим взглядом свернуть Джину его длинную шею. — Может, ты, наконец, выложишь последнюю карту на стол? — Юнги перевел взгляд на Тэхена, который, решив, что спорить теперь и настаивать на чем-то опасно, по всем правилам открыл пятую карту. — Я могу сказать, на что он способен, если тебе всё еще это интересно. А если Юнги смилостивится надо мной, смогу даже показать. — Джин посмотрел на Тэхена почти безобидно, и Тэхен уже успел кивнуть, прежде чем озвучить свое согласие вслух, но Джин, который вновь уставился на возмущенно, но всё же смущенно порозовевшего Юнги, покачал головой. — Нет, не хочу, чтобы господин Мин провалился сквозь землю от стыда — у меня на него другие планы. Поэтому… Придется унести эту тайну в могилу, к которой он уже присмотрел мне венок. — Олл-ин. — Юнги решил не откликаться на эту провокацию и подвинул все свои фишки к центру, теперь совсем не думая о том, какие планы могли быть у Джина. Ему нет никакого дела до его планов, пф. — Юнги, скажи, ты очень хочешь выиграть? — Джин, который теперь сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула, с поднятым в руке стаканом и мерно барабанящими по зеленому сукну длинными пальцами, выглядел очень спокойным и уверенным в себе. — Нет, я хочу, чтобы выиграл ты. Чтобы был шанс быстрее избавиться от тебя и твоего общества. — Юнги принял ту же позу, что и Джин, и все, собравшиеся вокруг стола, до этого лишившиеся в неравной борьбе фишек, замерли. — Так, может, стоит теперь попросить господина Кима меня отпустить? Чтобы ты не страдал? — Джин невинно округлил глаза, но при этом на его губах появилась снисходительная ухмылка. — Я об игре, Джин. Понимаю, что ты теперь будешь томно и драматично доебываться до меня, чтобы побесить своими вызывающими высказываниями, которыми, ты думаешь, меня можно к чему-то склонить или заставить краснеть… Давай, ты уже выиграешь, и мы разойдемся по домам. — Твое желание — закон. — Джин поставил на сукно пустой стакан. — Пас. И он сбросил карты.* * *
— Ты поддался. — Юнги допивал четвертый по счету виски, прислонившись к столу, за которым пару минут назад, наконец, завершилась игра. — Не принимай это на свой счет. — Джин, встав напротив и передав Донгу пустой стакан, заложил руки в карманы брюк, до этого застегнув пиджак, уже почти готовый отправляться домой. — Просто надоело смотреть на твое лицо, пусть и в такой приятной компании. И Джин повернулся в сторону бара, где шла оживленная дискуссия, и где Чонгук, кажется, был теперь в центре событий, успев полностью потерять свое смущение и освоиться. — Ты врешь. — Юнги самодовольно улыбнулся, на этот раз вместе с высоким градусом в крови не ощущая никаких агрессивных позывов. — Вру. — Джин смотрел на него прямо, чуть прищурившись, но без тени какой-либо даже совсем невнятной улыбки. — Твое лицо — это то единственное за столом, что меня действительно интересовало. Юнги не торопился ничего отвечать, ожидая, что Джин продолжит это чем-то остроумным и неминуемо заставившим по итогу Юнги покраснеть, но Джин не продолжал, просто задумчиво смотря чуть в сторону от него. — Ты должен продолжить, чтобы я убедился, что это очередной повод просто вогнать меня в краску, пока я буду чувствовать себя идиотом. И Джин вдруг неожиданно тепло улыбнулся, опустив голову, как будто смутившись собственных мыслей. — Знаешь, Юнги, чтобы я тебе не говорил... Чтобы ты мне не говорил и как бы не пытался меня обидеть, я совершенно точно могу сказать, что ты… — И Джин покачал головой. — Все равно не поверишь тому, что я скажу. А, значит, я не буду расходовать на это силы. Спасибо, что пригласил меня и Чонгука поиграть. Это было очень увлекательно и приятно. И не дождавшись ответа, Джин двинул в сторону бара, чтобы вызволить из явно захватывающего, судя по жестикуляции Тэхена, разговора Чонгука, который начал сопротивляться, но потом покорно сдался. — Пойдем, Гук. Нас скоро будет ждать такси. — Джин взял Чонгука за плечи. — Скажи дядям «до свидания». Все прощались, пока Юнги отдавал последние распоряжения по поводу бара и зала для Донгу, который, получив очень солидное вознаграждение, вызвался всё уладить в лучшем виде. А потом, когда Джин и Чонгук в такси умчались восвояси, Ким Тэхен дождался автомобиль с водителем, который очень оперативно, комфортно и без приключений развез всех по домам. Кроме Намджуна, которого пришлось высадить у дома Чимина, почти агрессивно, после выпитого, настроенного закрепить то, до чего они договорились с утра, на гендиректорском столе. А Юнги, добравшись, после непродолжительного, но очень необходимого омовения в душе, до своей кровати, перед сном успел подумать о том, что… Он не успел подумать, потому что как только закрыл глаза, тут же, молниеносно провалился в непроглядный, глубокий и теперь особенно нужный сон.* * *
— Спасибо, что пропустил меня вперед. — Джин, укутанный в белый махровый халат, остановился напротив кресла, в котором вальяжно устроился Чонгук. Вальяжно, но при этом всем своим видом транслируя волнение, на которое у Джина просто не было сил обратить внимание. — Я с ног валюсь. Благо, господин Мин решил завтра подольше поваляться в постели, и… — Джин сладко зевнул, затем с нежностью потрепав Чонгука по голове. — Спокойной ночи, Гук. Ты сегодня был великолепен. — Спокойной ночи, Джинни. — Чонгук лучезарно улыбался, наблюдая за тем, как Джин скрылся в своей комнате, закрыв за собой дверь. И он тут же бросился в душ, прихватив с собой вещи, в которые планировал переодеться. Не пижаму, как мог бы подумать Джин, который уже во всю умащивался под одеялом, готовясь отчалить в царство Морфея. Чонгук взял один из своих флисовых спортивных костюмов, буквально на ходу избавившись от брюк и рубашки. И ему понадобилось ровно пятнадцать минут, чтобы окончательно освежиться, выдохнуть и еще раз продумать свой план. Но прежде он проверил свой телефон, самодовольно и с явным предвкушением чего-то приятного улыбаясь. А затем всё было как в лучших шпионских фильмах. Он быстренько схватил свои кроссовки и заранее укомплектованный портфель и бесшумно прокрался к одному из окон, подсвечивая себе путь мобильным телефоном. Добравшись, он выключил вспышку и открыл ночную, наглухо закрывающую стекло штору,распахнув окно. Быстро облачившись в кроссовки, он ловко оказался на карнизе, перед этим удостоверившись, что не потеряет по дороге вниз содержимое своих карманов. И уже спустя пару минут он крепко стоял на земле, отряхивая руки. Оставалось вызвать такси. Которое доставило его к месту назначения спустя пятнадцать минут. К элитному жилому комплексу, в который его пропустила учтивая охрана, явно до этого получившая заказ на пропуск. И Чонгук взлетел по каменным ступеням, впорхнув в просторный вестибюль, чтобы затем оказаться в лифте, оперативно и с комфортом доставивший его на седьмой этаж. И он в первый раз позволил себе выдохнуть, при этом заметив, что дверь в квартиру, в которой он должен был оказаться, была открыта. И Чонгук напрягся. Но Чонгук был бы не Чонгук, если бы он не вошел внутрь, аккуратно дверь за собой закрыв, при этом успев стянуть кроссовки и портфель. В квартире было тихо, и благодаря обилию окон, которые пропускали внутрь свет большого ночного города, он мог заметить… Точнее не мог заметить ничего необычного. Кроме какого-то силуэта на диване. И он, мягко ступая по теплому дубовому паркету, двинул в гостиную. И как только он оказался на мягком ковре с невообразимо длинным ворсом, который уже успел полюбить всей душой, за его спиной послышался шорох, а затем… — Не с места, Чон Чонгук! Ты на прицеле у солдата имперской армии, и я не задумываясь спущу курок, если ты обернешься. Знакомый голос, и Чонгук самодовольно улыбнулся, подняв руки и пока не оборачиваясь. — Тебе не остановить повстанческое движение, прихвостень загневающей тирании. Моя смерть ничего не решит. — Зато доставит мне удовольствие… — В мальчишески звонком голосе слышалось безупречно отыгранное злорадство, а потом раздался треск, как будто что-то деревянное упало на пол, увлекая за собой всё то, что на это деревянном располагалось. — Блять, ни черта не вижу. И Чонгук уже почти повернулся, когда на него достаточно ловко для «Блять, ничерта не вижу» налетела мужская фигура, аккуратно повалив его на мягкий ковер. — Зачем вторгся на мою территорию? — Молодой человек, с взъерошенным темными волосами и насупленными бровями, которые он хмурил просто потому, что пытался получше вглядеться в лицо Чонгука, склонился над ним, опасно грозя пальцем, поджав при этом свои тонкие губки. — Чтобы поцеловать тебя. — Чонгук мечтательно улыбнулся, и парень еще ниже склонился над ним. — Так целуй! Или тебе надо… И молодой человек не успел договорить, так как Чонгук схватил его одной рукой за шею, притянув к своим губам, в то время как другой прижал его к себе за голую талию. И молодой человек довольно заурчал прямо в торопливый, но очень нежный поцелуй. — Ты уже собрался спать? И где твои очки, слепая ты курица?! — Чонгук нахмурился, смотря на опустившегося ему на грудь парня, который смирился с тем, что не может как следует разглядеть милое ему лицо. — Я без очков красивее. — Он с улыбкой смотрел на Чонгука, запустив пальцы сразу обеих рук ему в волосы. — Ты придурок, Чи. Пусть и с зашкаливающим уровнем IQ. — И Чонгук прикусил его за плечо, затем строго на него посмотрев, понимая, что он явно не оценит по достоинству этот взгляд. — Ты всегда красивый. — Неа. — Парень звонко чмокнул Чонгука в нос. — Ты самый красивый. Ючи Кондо был ровесником Чонгука, но из-за своего худощавого, по-детски нескладного телосложения, по-детски милых, не успевших как следует заостриться черт лица выглядел младше своих лет. Чонгук раз и навсегда запомнил то первое впечатление, которое он произвел на него при встрече. В круглых очках, белой классической рубашке, застегнутой на все пуговицы и в ярких шортах с покемонами... Лохматого и смертельно сосредоточенного, молча пригласившего его войти, затем, не оборачиваясь, направившись в свой кабинет. Сложно было поверить, что этот парень успел добиться того, чего многие не могли добиться и к сорока годам. Потому что у него был выдающийся уровень интеллекта и незаурядный талант к программированию. А еще звонкий голос, беззвучный, конвульсивный смех и привычка высовывать язык, который он прикусывал зубками, когда был очень сосредоточен. Они были ровесниками, и Ючи также обожал компьютерные игры. Правда, если Чонгук в них только играл, то Ючи Кондо участвовал в их разработке. Сначала Чонгук его опасался, то и дело замечая в его репликах самоуверенность и раздражение, которое обычно присуще гениям в присутствии простых смертных, а когда они нашли общий язык и окончательно раззнакомились… Это была любовь с первого взгляда. Ладно, со второго. — Вообще, это должно было получиться эффектно и захватывающе. Как в одной яой манге, которую… Черт, я их столько прочитал, что не помню название, но я хотел сделать тебе сюрприз! — Сюрприз удался. — Чонгук теперь двумя руками обнимал Ючи, который носом уткнулся ему в плечо. — Извини, если разбудил. Просто у меня сегодня было такооооое…. Ючи поднялся, получше устроившись на бедрах Чонгука, своими длинными пальцами упираясь ему в живот. В твердый пресс, по которому без даже тени намека на игру, как исследователь, водил коротко постриженными ногтями, разгоняя по коже мурашки. — Какое?! — Он забавно округлил глаза, а затем вдруг очень посерьезнел. — Можно сначала я кое-что скажу? — Валяй. — Чонгук расположил свои ладони на его худых бедрах, ощутив под пальцами мягкий хлопок пижамных штанов. — Мама хочет с тобой познакомиться. И услышав это, Чонгук чуть не выпустил глаза из орбит. — Что? — Ну, мама, моя мама хочет с тобой познакомиться. Я ей рассказал, и она… В общем, пригласила нас к себе. — Ючи, это… — Чонгук теперь был настолько растерян, что вообще перестал воспринимать то, что ему диктовал здравый смысл, как-то неожиданно резко уступивший место несовместимому с ним волнению. — Мы же… не больше пары недель… И Ючи на глазах погрустнел, опустив голову и надув губы. — Ну да. — Он был похож на обиженного ребенка, который теперь должен был незаслуженно идти в угол. — Эй, что ну да? — Чонгук нахмурился — такая реакция мигом смогла его отрезвить, и он, чтобы совершенно обрести уверенность в себе и в том, что он не перестал быть хозяином положения, ловко переместил Ючи спиной на ковер, почти угрожающе нависая над ним. — Что ну да? — Ну не хочешь — не надо. — Он скрестил руки на груди, которые Чонгук тут же расплел, взявшись за тонкие запястья, которые завел ему за голову, пока Ючи продолжал самоотверженно дуться. — Хочу. Но это… — И теперь пришла очередь Чонгука погрустнеть. — Моя мама прекрасно относится к моей ориентации. Она сразу мне сказала, что ненавидит пидарасов, типа моего отца, который оставил ее с пятилетним мной, уйдя к какой-то вертихвостке. А к геям у нее никогда не было претензий. Особенно, когда я объявил ей о том, что хочу однажды выйти замуж, а не жениться. — Нет, Ючи… — Чонгук отпустил его руки. — Просто ты… Ну, я… — Это была слишком болезненная тема, которой Чонгук боялся касаться даже в мирное время, даже когда был наедине с собой и мог порассуждать, не боясь быть услышанными, и он теперь не мог нормально подобрать слова, чтобы озвучить то, что было внутри него. — Ты из обеспеченной семьи, гений, уже до черта успешный, а я… Безродный, вырос в детском доме… — И что? — Ючи так натурально удивился, что Чонгук удивился такой реакции вслед за ним. — Мама знает. И ей все равно. Ты же не племенной кабель, чтобы выбирать тебя по твоей родословной. Мама придирчиво отбирает щенков из помета, для продажи, а к моему выбору у нее одно требование — чтобы я был доволен им. Ну и чтобы мой выбор мог за меня постоять, потому что я не умею. — То есть, тебе нужен защитник? — Чонгук испытал от услышанного и от реакции Ючи явное облегчение, и теперь вновь мог позволить себе быть игривым. — Ага. — Ючи уверенно кивнул. — А то, что я вор и мошенник? — Чонгук наклонился к длинной шее, решив позволить себе немного поцелуев, вновь и вновь с удовольствием замечая, как живо откликалось тело его любимого программиста на даже самые невинные ласки. — Пф. — Ючи закатил глаза, нарочито шумно выдохнув. — Чтоб ты знал, это мама уговорила меня работать на Ёнсу, после того, как познакомилась с ним, вместе со мной. Чтобы у меня был перед глазами пример настоящего мужчины. Да-да, это ее слова. И она всегда поощряла мою дружбу с Джином, надеясь, что он, в отличие от отца, сможет меня чему-то научить. Как и Ёнсу. А Джин вместо этого подсунул мне самого красивого и сильного парня. И уже за это только я должен благодарить и уважать его еще больше. А ведь я тогда хотел отказаться... — Твоего парня. Это важно уточнить. — Чонгук поставил предплечья по бокам от взъерошенной головы Ючи, который самодовольно улыбался. — Я, кстати, вполне готов отправиться в постель. И на этих словах Ючи вдруг погрустнел, крепко обхватив ЧОнгука и ногами, и руками, уткнувшись ему в шею. — Мне завтра, а точнее, уже сегодня, рано вставать. Надо в офис, но после десяти я буду совершенно свободен. По крайней мере, буду дома. Подождешь меня? Оставлю для тебя пару занимательных задачек в Го и Джаваскрипте — будешь искать ошибки, опечатки и потенциальные лаги. Но это если я не забуду. — Я встану вместе с тобой. И ты не забудешь. Ни оставить мне задание, ни позавтракать. — Гук. — Ючи чуть отстранился, чтобы посмотреть Чонгуку в глаза, очень серьезно, как будто теперь вдруг возник вопрос жизни и смерти. — А ты не бросишь меня? — А ты меня? — Чонгук был совершенно серьезен, как и Ючи, который теперь отрицательно мотал головой, при этом выглядя достаточно растерянным. — Тогда пошли баиньки. И я как раз расскажу тебе перед сном сказку о своих похождениях. Чонгук ловко поднялся, потянув за собой Ючи, которого затем легко и непринужденно взял на руки. — Господи, когда ты уже станешь тяжелее кота… — Чонгук нахмурился, пока Ючи крепко держался за его плечи, при этом вжавшись губами в его висок. — Когда ты станешь жить со мной — это простая логика. Но ты лучше будешь каждый раз тайно, под покровом ночи вылезать, как домушник, через окно и спешить ко мне, чтобы... Ну вот чтобы рассказать что-то интересное, как сейчас. — Я приехал, чтобы уложить тебя спать. — И Чонгук аккуратно положил Ючи на уже расстеленную кровать, тут же начав избавляться от одежды. — Первая версия была — чтобы поцеловать меня… — Ючи, как только залез под одеяло, тут же стянул с себя пижамные штаны, отбросив их за пределы кровати, за которыми осталась и вся одежда Чонгука, который уже пристраивался рядом с Ючи, прижав его спину к своей груди. И Чонгук теперь полной грудью вдохнул свежий запах не сорванных с дерева персиков. Ючи всегда пах персиками, потому что терпеть не мог всякие стереотипно мужественные ароматы, типа уда, морской соли или табака. Но персик на нем был всегда разным, в зависимости от случая, и Чонгук начал ловить себя на мысли, что он стал обожать персики. Со вкусом Ючи. Вообще, это всё было важнее и приятнее чем секс. Нет, секс тоже был жизненно необходим, но спать вот так в обнимку, голышом, совсем беззащитными друг перед другом и лишенными всех возможных барьеров и границ… Это было бесценно. — Ну, в общем, сегодня я играл в покер за одним столом с очень большими людьми, имена которых я тебе не скажу, но... — И Чонгук говорил мягким полушепотом прямо Ючи на ухо, который внимательно вслушивался в каждое слово. И заснул только после Чонгука, который успел закончить свой рассказ, ответить на все вопросы и с особой нежностью, поцелуем пожелать Ючи приятных снов. И это было намного круче и романтичнее, чем в любой манге или дораме.* * *
То, что наступила осень, пусть и самое ее волшебное начало, было понятно по тому, как быстро теперь темнело. Чонгук, с портфелем наперевес и возвышенным настроением, которое обуславливалось тем, что они с Ючи смогли провести вместе больше трех часов, ничего не делая и лишь наслаждаясь друг другом. Чонгук не замечал ничего вокруг, и уже думал о том, как ему скрыть свою дебильную улыбку от Джина и вообще, стоит ли от него скрывать то, что они с Ючи вместе. В конце концов… Чонгук остановился. И пригляделся. Синяя ветровка с желтым капюшоном лежала в кустах в нескольких метрах от подъезда. Такая же ветровка… И он на всех парах бросился к дому. — Бобби?! Ветровка явно была надета на тело, которое лежало лицом вниз и как-то странно содрогалось. — Бобби! Бобби, это я! Чонгук аккуратно схватил Бобби за плечо, пытаясь его перевернуть, и как только он увидел его лицо… — Господи. — Он в одно мгновение побледнел, невольно открыв от ужаса рот. Потому все лицо Бобби, ниже глаз, было в крови, лишь в некоторых местах разбавленное просвечивающими бледную кожу следами. Очевидно, от слез. Его глаза были закрыты, однако, он дышал, но Чонгук не мог выдохнуть. — Бобби! — Он начал трясти его за плечо, и мужчина открыл красные глаза. — Бобби, что случилось?! Его сухие, окровавленные губы отказывались открывать. — Стой! Стой, я сейчас! — Чонгук тут же скинул с плеч рюкзак, достав бутылку воды, которой тут же полил на губы Бобби, которые сразу приоткрылись, судорожно впустив через себя воздух. — Я поругался… Они громко кричали, а потом ударили. Они кричали. Джуди кричала. Я спрятался. Чонгук чувствовал, что его сердце ушло в пятки и не собиралось оттуда выбираться. Но он, возможно, из-за выплеска адреналина, который это сердце все же вернул на место, быстро взял себя в руки. — Ты можешь встать? Бобби! Я отведу тебя домой! Встанешь? Что у тебя болит? — Они били. Я… — Из раскосых глаз градом потекли слезы, и Чонгук ощутил, как слезы покатились и по его щекам. Ничего не мог поделать. — Давай. Давай, держись! Он взял Бобби за плечи и попытался усадить. — В лицо и в живот ногой. Я спрятался, потому что Джуди плакала. — Он смотрел на Чонгука широко раскрытыми глазами, из которых хлестали слезы. Он как будто не понимал, почему плакал, и переживший жуткий стресс организм реагировал без его ведома. — Пойдем, Бобби! К мистеру Вэйну. Опирайся на меня. Чонгук стал осторожно поднимать Бобби, который подался за его руками, помогая и делая усилия, пыхтя и шумно выдыхая. — Я пойду. Пойду. — Бобби попытался отряхнуть ноги, и Чонгук, опустив взгляд, заметил, что у него были мокрые штаны. Его напугали так, что… — Умница. Умница, Бобби! Сейчас ты будешь в безопасности. Мы позаботимся о тебе. — Чонгук, теперь явственно ощущая запах еще не успевшей до конца высохнуть на одежде мочи, крепко держал Бобби за плечи, направляя его к дому. Главное, чтобы никто не увидел. И в этом моменте ему повезло, потому что время перевалило за десять часов, и на первом этаже их уже ждал лифт. И спустя пару минут он уже закрывал за Бобби дверь его квартиры. — Давай, я тебя раздену. И мы пойдем в ванную, хорошо? — Руки Чонгука тряслись, но увидев, как Бобби, которого до сих пор била мелкая дрожь, согласно кивнул, он стал решительнее освобождать его от обуви, затем от куртки. — Держись за меня. Держись. Чонгук вновь присел на корточки, теперь пытаясь стянуть с Бобби грязные джинсы. Ему не было противно, потому что всё, о чем он теперь думал — помочь. Помочь как можно быстрее. — Так, умница. Ты умница, Бобби. — Чонгук отбросил в сторону джинсы, стянув их вместе с трусами. — Пойдем, я сделаю тебе горячую ванну. Хочешь? — Джуди хочет. — Мужчина перестал плакать, и по тому, что он двигался, сгибался и поворачивался без признаков болевых ощущений, Чонгук понял, что внутренности скорее всего были в порядке. По крайней мере, ребра. — Малышка Джуди захочет пузыри. — Чонгук, который успел наспех стянуть кроссовки и бросить рюкзак, направлял Бобби. — Давай сначала умоемся немного. Давай? — Давай. — Бобби, кажется, на каком-то подсознательно уровне, почувствовав себя в безопасности, улыбнулся, и у Чонгука защемило сердце от того, насколько ужасно смотрелась эта вымученная улыбка на фоне успевшей высохнуть на лице крови. Захотелось закричать что есть мочи, но вместо этого, он быстро метнулся к шкафу, со всех сил тарабаня по скрытой двери. — Ай, ну что такое?! — Джин почти сразу показался в проеме, и увидев до края взволнованного Чонгука, тут же замер. — Что случилось? — Бобби избили. — И Чонгук вновь кинулся к мужчине, который, совершенно голый и нисколько не стесняющийся своей наготы, как ребенок, остановился на пороге ванной. И Джин тут же бросился к нему. — Бобби! Услышав его голос, мужчина обернулся, и Джин чуть в обморок не упал, увидев его лицо. — Мистер Вэйн. Не смотрите. — Бобби смущенно опустил голову, и Чонгук мягко подвел его к раковине, включив теплую воду и намочив небольшое полотенце, которым стал вытирать окровавленное лицо, проверив, насколько успел пострадать нос, который наверняка успел выплеснуть из себя кровь. Но нос, кажется, не был сломан, и Чонгук выдохнул. — Джин, я сейчас наберу ему ванну, а ты пока собери вещи в пакет и выкинь их. Там... всё плохо. И Джин кивнул, обнаружив всю одежду брошенной у двери. И почувствовав запах мочи, который исходил от джинсов. И его кулаки сами собой сжались, вместе с зубами. Как можно было напугать взрослого, пусть и нездорового мужчину, чтобы он, не имеющий проблем с недержанием… — Не горячо? — Когда Джин вернулся, Чонгук уже усадил Бобби в ванную. — Спасибо. — Он улыбнулся, и Джин, внимательно вглядываясь, заметил, что ему недоставало клыка, в то время, как губа была подбита, успев собрать вокруг глубокой ссадины синяк и уже начав опухать. — Бобби, ты заметил, кто это сделал? — Джин взял из находящейся за зеркалом аптечки перекись водорода и вату, устроившись рядом с лицом мужчины, который опустился чуть ниже, чтобы больше погрузиться в постепенно набирающуюся и пахнущую апельсиновым печеньем воду. — Мистер Вэйн. Я сидел на скамейке, а они громко говорили. Я сделал замечание, а они тогда подошли ко мне. У них на шее были ошейники. — И руки Бобби невольно потянулись к своей шее. — Как на больших собачках. С иголками. И синие волосы. У одного, а у другого тоже ненормальные, как зеленые, но... Они очень напугали Джуди. Она сказала мне уйти, но когда я поднялся, меня ударили в живот. Я схватился за него, согнулся, и тогда… — Бобби лупал глазами и уставился на свои ладони, которые теперь были под водой. — Ударили меня в лицо. Прямо в рот. — Его голос задрожал. — Я закрыл глаза, потому что кровь пошла. Они смеялись, что-то говорили, но я не понимал. У меня очень болели зубы и… кровь лилась. Они ударили меня ногой по попе, коленом еще... Потом кто-то поднял мою голову, схватив вот… — Одна его рука потянулась к волосам. — И я открыл глаза. Мне дали какую-то бутылку и сказали, чтобы я прополоскал рот. Я взял, чтобы убрать кровь, а когда набрал в рот, кто-то засмеялся и… — Бобби задумчиво закатил глаза. — Это было что-то... Никогда не пробовал ничего такого. И воняло. Я выплюнул, а они сказали, что я должен выпить, потому что это полезно. Но... Я разлил, и они снова ударили в... — Бобби начал судорожно вдыхать, пальцами схватившись за белые борта ванны. — Тихо. Тихо, Бобби, ты в безопасности. Мы с Робом не дадим тебя в обиду. — Джин аккуратно вытирал нижнюю губу Бобби от крови, бережно взяв его за подбородок. — Ты в безопасности, Бобби. Всё позади. — По тому, как выглядел и звучал Джин, Чонгук сразу понял, что он находится на грани чего-то… решительного и страшного. — Тебя никто не обидит. — Мистер Вэйн… Я… Джуди напугалась. Она кричала, и я начал отползать, а они громко смеялись. А я боялся, что кто-то увидит. Я страшный. И плохой, да? Меня били потому что я плохой. — Бобби. — Джин взял лицо взволнованно тарахтящего мужчины в свои руки. — Ты хороший. И малышка Джуди хорошая. Но есть злые люди. С которыми я разберусь, потому что я Бэтмен. Веришь мне? — А если они будут вас бить? Злые люди. — Мужчина начал мотать головой. — Не надо. Я… — Давай ты сейчас помоешься хорошенько, как тебя учила малышка Джуди, а потом Роб сделает для тебя очень вкусный чай. А я — бутерброд со сливовым вареньем. Хорошо? Как тебе такая идея? — Джин пытался выдавить из себя ободряющую улыбку, но его колотило от чего-то, что он пытался удержать внутри, чтобы не напугать и без того до этого доведенного до ужаса мужчину. — Правда?! — Бобби округлил глаза. — Да! Я хочу! — И вдруг из его глаз вновь потекли слезы. — Я… — Всё в порядке, Бобби. Ты в надежных руках. — Джин гладил мужчину по голове, пока тот кивал, хлюпая носом. Он был ребенком. Несмотря на то, что ему явно перевалило за сорок лет, он был чистым, абсолютно невинным ребенком. — Давай мы тебя оставим, но ты нас позовешь, если тебе нужна будет помощь. Хорошо? — Да. — Бобби вновь кивнул, потянувшись за своей любимой мочалкой, пока Джин поднялся. — Не беспокойтесь! И Джин с Чонгуком вышли из ванной, прикрыв, но не закрывая дверь, чтобы следить за тем, чтобы Бобби случайно не поскользнулся на скользком кафеле. Они оба теперь направились на крошечную, но всегда аккуратно прибранную кухоньку. Чонгук поставил чайник, пока Джин в смертельной задумчивости остановился на подходе к холодильнику. — Завтра же я займусь поиском этой падали. Только отпрошусь у Юнги.* * *
— Ой, что это у тебя с лицом? — Юнги, который оперативно занял пассажирское сидение рядом с водительским и уже успел пристегнуться, с удивлением смотрел на Джина, который теперь был чернее тучи. — До сих пор жалеешь, что тогда поддался и увеличил… — Юнги, мне нужно кое-что уладить, и я прошу тебя на время освободить меня от обязанностей. Возможно, на день, а может… — Кое-что — это что? — В голосе Юнги слышался весьма очевидный скептицизм по поводу возможности согласиться на такое большое одолжение, и Джин повернулся к нему, не спеша заводить машину. — Бобби избили. — Джин слишком ожесточенно сжал пальцы на руле, пока Юнги начал стремительно терять свой изначально игривый настрой. — Из-за тебя? — Из интонации также пропало все легкомысленное. — Нет. Какие-то отморозки, за то, что он сделал им замечание. — И Джин, отпустив руль, полностью развернулся к Юнги, который сразу заметил на его лице ярость, круто перемешанную с чем-то болезненно отдающим внутри. — Они ударили его ногой в живот, потом били ногами по лицу, выбив зуб, а после — напоили мочой. Он… — Голос Джина сорвался, и он взял небольшую паузу, чтобы собраться с силами. — Он обмочился от страха. Понимаешь? Плакал, но сам не понимал, почему. Я… — Приметы? — Юнги уже взялся за телефон. — Он запомнил, кто напал? — На них были строгие ошейники. Видать, какая-то банда. У одного синие волосы, у другого... Как я понял, зеленые. — О… — Юнги злорадно улыбнулся. — Банда, значит. В таком случае, я знаю, к кому обратиться первым. Я помогу тебе, Джинни. И разделю с тобой желание разделаться с ними по понятиям. И спустя мгновение Юнги уже приложил к уху телефон, набрав чей-то номер. — Чон Хосок? Хо, мне нужна твоя помощь и твои полицейские базы. Кажется, на твоей территории завелись отморозки. Носят строгие собачьи ошейники и ходят с синими и зелеными волосами. Да? Желательно срочно, потому что кулаки очень чешутся. Да, я буду через полчаса. И Юнги убрал телефон от уха, повернувшись к Джину. — Мы едем в полицейский участок? — Джин с недоверием смотрел на Юнги, который расплылся в уже что-то предвкушающей улыбке. — Да, но ты будешь не подозреваемым, и свидетелем. — И Юнги быстро набрал на навигаторе нужный адрес. — Погнали, Бэтмен. Пора уже, наконец, побыть супергероем.