* * *
— Твой Чонгук всем понравился, и если еще соберемся играть, можешь звать его без моего разрешения. — Юнги первым прошел к свой кабинет, даже не думая проявлять гостеприимство. — И да, если он жаждет вендетты за Бобби — может присоединиться. Я планирую масштабную показательную порку, и мы обязательно найдем для него роль. — Я уже отправил ему адрес и попросил осмотреться. — Джин держал в руках распечатки, которые затем положил на низкий журнальный стол, рядом с которым, пог привычке, опустился на диван. — Юнги, еще раз спасибо. Буду должен. Уже тебе. Джин говорил без тени сарказма, и Юнги тяжело вздохнул. — За что? За то, что я помогу разобраться с отморозками? Можешь быть уверен — я делаю это с удовольствием и первозданным энтузиазмом, так что можешь не беспокоиться. — Юнги смотрел в свой телефон, затем подняв на Джина задумчивый взгляд. — Дядя Хан, который старший господин Ким, рассказывал, как обстояли дела раньше. Каждая банда — это отдельный организм, а для каждого организма свойственная саморегуляция. Если один член банды в чем-то провинился, например, нарушил договоренности, за него отвечали все его собратья. Каждая уважающая себя банда строго следила за чистотой своего состава, и история, разумеется, не вошедшая в официальные анналы, знает случаи, когда с отморозками разбирались его же бывшие братаны. У каждой банды было лицо, которое разумеется принадлежало главарю, потому что он в организме голова. И вот лицо Ким Хичхана было самым красивым, мужественным и честным на фоне всех остальных. — Значит, у него была банда? — Джин был сосредоточен, серьезен, и первой мыслью Юнги было то, что он может поделиться некоторыми подробностями. Он не доверял Джину, разумеется, но почему-то догадывался о том, что он не болтает. — Да. Он участвовал в кулачных боях и собрал группу энтузиастов из своих самых достойных соперников. Крепкие, смышленые мужики, которые не плевали тебе в спину и не пиздаболили, отвечая по чести за каждое свое слово. Ким Хичхан был главарем, но его не боялись. Его уважали. Не боялись по тому, что знали: если будешь честным — тебе ничего не грозит. А если захочешь вильнуть хвостом — его лишишься. Все просто и предсказуемо. — Очевидно, в его банде не было отморозков. — Никогда. — И Юнги вдруг улыбнулся. — Были эпатажные личности, одна такая личность, но он никогда не переходил грани дозволенного и приличного. И опираясь на историю, могу сказать, что иногда, те, кто преступают закон, вызывают у людей больше симпатии чем те, кто этим законом отряжен их жизнь защищать и делать лучше. И теперь себе позволил улыбнуться Джин — Знаю одного очень хорошего парня, которого участвовать в противозаконной деятельности подбила мама, когда познакомилась… с его будущим криминальным наставником. — Серьезно? — Юнги искренне удивился. — Ага. Обеспеченная мадам, с бизнесом по разведению элитных пород собак, загородным домом и неудавшимся браком, всячески поощряла сотрудничество своего сына с… ну, формально бандитами. Типа меня. А знаешь по какой причине? — Ты скажешь? — Юнги был заинтригован. — Она была уверена, что мы, честные, с чистыми руками бандиты, будем для парня лучшим примером, чем ее бывший муженек, который вильнул кобелиным хвостом и упорхнул из семьи с маленьким ребенком. — Ну, в этом есть рациональное зерно. — Юнги улыбнулся. — Вообще, всегда решающее значение имеет человеческий фактор. Если человек по природе своей говно, он будет говном независимо от выбранного им пути. То же самое и о хорошем человеке. Хорошем относительно понятий чести. Кажется, что грабить и драться это далеко от честности, но если мы говорим о том, чтобы бить тех, кто не уступает тебе по силе и до этого плевал тебе в лицо, и грабить только того, кто на самом деле не нуждается… Здесь уже… — Серая мораль. Вынужденное расширение общепринятых рамок дозволенного и разрешенного. Из двух зол нужно выбирать меньшее. — Верно, господин философ. — Юнги кивнул, затем набрав номер и поднеся к уху трубку. — Сейчас вызову нам моральную поддержку. Джину было безумно любопытно, кого Юнги мог называть ласковым Зайка. Он знал, что это был кто-то из подельников отца Тэхена, а значит, потенциально Зайка годился Юнги в отцы, но в преступном мире значение имели не формальные расшаркивания, а твое положение к пищевой цепи. — Господин Мин, можно? Нарочито лебезящий голос раздался вместе с появившейся в проеме черноволосой, короткостриженной головой, главную достопримечательность которой составлял мужественно сломанный однажды нос и круглые, несмотря на изначальной узкий разрез глаза. Возможно, метис. — Заходи. — Юнги поднялся, многозначительно улыбаясь, и дверь тут же отворилась на распашку. И Джин смог с головы и до пят разглядеть мужчину лет пятидесяти, который очень натурально хромал, опираясь на простую трость. На нам был темно-синий джинсовый костюм, который был надет поверх черной футболки. Он не выглядел таким уж старым, даже наоборот, но походка и клюка добавляли ему лет. — Ну чо, кого будем пиздить? Этого? — Мужчина, все еще опирающийся на палку, указал в сторону Джина, затем хитро и при этом задумчиво сощурившись. — Бля, ты, парень, мне напоминаешь одного… Но это только после того, как мне нальют. И мужчина, закинув клюку на плечо, бодро направился к Джину, протягивая руку. — Коли сидишь здесь как гость, на диване, значит с этим котом заодно. Зайка. Представился бы официально, но нахуй это сдалось, если ты из наших, а мы не заключаем контракты, будь они не ладны. — Джин. — И Джин протянул руку, сразу ощутив крепкое и горячее рукопожатие. — Юнги успел рассказать? — Даже больше, чем хотел бы. Мы все вместе посмеялись над тем, как ты его три раза к ряду уморил. — Зайка, которого по его солидному виду язык не поднимался так назвать, улыбнулся, бросив взгляд на Юнги. — Молодец, что дружбу водит. Обижаются на тех, кто умнее или сильнее них только жидкие авторитеты. Нахуй таких. — Эй, я вообще-то здесь. — Юнги, который успел отдать несколько распоряжений, направился к своему столу, и Зайка поднял вверх две руки. — Не серчай, кот. Мне всегда было срать на то, кто ты и откуда, пока Хан с тобой нянчится как с родным. Да и сам ты пацан, в мозгах и талантах не ограниченный. Но… Короче, где мои напитки? Хуево ты встречаешь дорогих гостей. — Сейчас все будет, не ори. — Юнги самодовольно улыбнулся. — Где Катана? Трубку не берет. — Ой, этого старпера хер выцепишь. Он гастролирует по стране, собирая бабки за то, что… Короче, он бизнес-коуч. Я проверил — в городе его нет, так что могу организовать тебе только Валуна. Он всегда готов. — И Зайка принял оперативно принесенный ему стакан, нарочито вежливо и благодарно улыбнувшись и склонив голову перед пришедшим с кухни официантом. — Другое дело. Короче. Ты, Джин, напоминаешь мне Червового короля. — Кого? — Юнги в сомнении поднял брови, бросив взгляд на явно заинтересованного в бандитской байке Джина. — Катала, который развел меня на три куска. Сечешь какие это были деньги двадцать лет назад? Уделал, как щенка слепого — Хан долго тогда смеялся. Запретил пацана трогать. Я самолично проверил — крапа не было, а зубов мы лишали только за крап. Как говорится, если самого за нос завели и трахнули — сам пидор. И грех жаловаться. Но пацан тот был, конечно, особый… — Зайка ностальгически задумался. — Спина прямая, аки принц, среди нищих, лицо смазливое, красивое, как у бабы. Но не додик, не заносчивый, говорил как свой, простой и безобидный, но как получал на руки карты… Ууу… Короче, срисовал его на всю жизнь. Даже одно время пытался найти, чтоб узнать, чо да как, но не смог — видать женился на какой-нибудь богатой вдовушке и съебал в райские земли на сладкие харчи. А может прибили где — не все такие честные, как я, и за крупный проигрыш вполне могли обидеться. В любом случае, был Червовый король и выпал из колоды. — Это вы его так прозвали или же он был так известен? — Джин с любопытством смотрел на Зайку, который широко улыбался. — Да не, все его так знали. Только так и знали. Говорю ж, пацан был выдающийся. Это я уши развесил и потерял бдительность, а так с ним за один стол садиться боялись. Хуй знает, как он катал, если не крап и не тузы в рукаве, но…. Хотя может тузы и были, просто их никто найти не мог. В любом случае, нормальные пацаны снимали перед ним шляпу и обходили стороной, утираясь слюнями за его таланты. — Тебе есть к чему стремиться, Джин. — Юнги многозначительно посмотрел на Джина, который задумчиво смотрел на с удовольствием потягивающего свой молочный на бурбоне коктейль Зайку. — Ладно, детишки, за жизнь попиздеть это приятно, но кого воспитывать будем? — И Зайка в один момент стал очень серьезным. — Отморозки избили и унизили инвалида. Мужик, с подтвержденными проблемами с головой, но совершенно безобидный. — О… — На мужественно украшенном прожитым жизненным опытом лице Зайки отразилось сожаление. — Знаешь, в одно время мы дружили с одной мамушкой — остановилась в развитии на семилетнем возрасте, хотя сама успела разменять шестой десяток. Побиралась, но Хан из жалости организовал ей постоянное проживание в хостеле, чтоб не валандалась и чтоб не обижали. Так вот она в благодарность постоянно нас кормила. Гадость была отменная — я хуй знает, из чего она стряпала, но… Жрали. Жрали, улыбались и просили добавки, потому что… Ну для нее это была единственная радость в жизни и цель, потому что она постоянно пыталась Хана отблагодарить за его доброту. Я не сентиментальный и никогда не был сопляком, но такие люди… — Зайка неожиданно шморгнул носом. — Ебаная старость — становлюсь размазней. К делу — как унизили? — Мочой напоили. — Джин нахмурил брови, а вот Зайка почему-то широко улыбнулся. — Уринотерапия? Ублюдки, блять. Никогда не мечтал, но теперь с удовольствием обоссу пару ртов. — Сказанное, несмотря на улыбку, прозвучало достаточно… убедительно и устрашающе. — Бить будем или воспитывать? — Воспитывать. Пообещал сыну комиссара Чона, что обойдемся без рек крови. — Ох, ну какие времена были… — И Зайка на этот раз с полной теплоты улыбкой откинулся на спинку кресла. — Небось, запылился комиссар на пенсии. А батя твой как, кстати? Штопает с таким же талантом? Чертов гений. Передай ему от меня поклон. До сих пор не могу на спине шрам от заточки найти, так искусно зашил. Как платье для королевы. — И Зайка засмеялся. — Классное все-таки было время. А теперь мы все благочестивые бизнесмены. — И у него завибрировал телефон. — О! Чо, Валуна сюда звать? Спрашивает, привезти ли тебе конфет. Дебил, бля. — И Зайка широко улыбнулся. — Скучал по нему. — Как потерпевший? — Юнги самостоятельно вызвался встретить Чонгука, который до этого, по их наводке, осмотривался в том месте, в котором планировалась воспитательная беседа. — Нормально. Зуб вставить и будет как новенький, ни на что не жалуется, только лицо синее. На улицу правда теперь боится выходить. — Чонгук опустил глаза, а потом сжал кулаки. — Ничего, скоро его обидчики будут бояться выходить на улицу. — Юнги, который уже знал, что их ждет успех, потрепал Чонгука по плечу, пропуская внутрь. — Мои друзья немного специфичны, но ты должен знать, что десяток лет назад они держали в священном страхе всю зарвавшуюся шпану. — Ого! Настоящие бандиты?! — Чонгук округлил глаза. — Только им это не говори. — Юнги улыбнулся, открывая дверь своего кабинета. — Не, ты серьезно?! — Мужчина, который был под два метра ростом, за которым можно было притаиться толпой, с лысой головой и очень удивленными глазами, сидел на диване рядом с Джином, который самодовольно улыбался. — Да бля, не поверю, пока сам не увижу! — Я ж тебе говорю, блять — второй Червовый король будет. Только его походу соблазнили на более не пыльную работенку. Эх, уходят времена… — И Зайка закатил глаза, затем только обратив внимание на вошедших. — Оп, все детишки в сборе? Валун, мы с тобой сегодня за нянек, так что не матерись и не харкайся. — Ээээ…. Здравствуйте? — Чонгук явно не ожидал увидеть то, что увидел, и теперь стоял, почти как вкопанный, испытывая священный трепет перед настоящими, закаленными в боях... бандитами. — Малой, не боись — мы теперь совсем не страшные. Никогда страшными не были. — Зайка поднялся, для эффектности опираясь на клюку, которая до этого лежала у него на коленях. — Как зовут? — Чонгук. — Чонгук протянул руку, которую мужчина, явно инвалид, судя по трости, тут же пожал. — А вы… — А, это? Ну да, хромаю. Огнестрельное ранение. Шальная пуля. — Зайка драматично качал головой. — В башке у тебя шальная пуля, пиздабол. — Мужчина, который был похож на гору, поднялся. — Не слушай, малой. Просто попробуй с ним побегать на перегонки, и сразу поймешь, для чего ему клюка. — Валун добродушно улыбался, и Чонгук улыбнулся в ответ. — Что узнал? — В семь часов заведение закроют. Как я понял из разговоров, у кого-то из банды день рождения. — Отлично! У нас еще полтора часа, чтобы размять косточки и поддуть мочевой пузырек, чтоб пустить под напором. — Зайка хищно улыбнулся, оглядевшись. — Джентльмены, кто хочет пива?* * *
— Бля, ощущение, что еду в больницу с анализами, узнавать, насколько бушует мой простатит. — Зайка брезгливо поморщился, вылезая из машины с открытой пивной бутылкой в руках. — Но ради справедливости и мира во всем мире… Кстати, ребятки, а вы хоть драться умеете? Кот, я знаю, умеет — сам видел, а вот вы, мальцы, не кажетесь мне кандидатами в мастера спорта. — Постоять за себя мы точно сможем. — Джин снисходительно улыбнулся. — Этого достаточно. — Валун поставил машину, на которой они добрались с Зайкой, на сигнализацию. — Какой план? — Отморозки уже внутри. — Чонгук, который до этого делал оперативную рекогносцировку, оттачивая привитый ему Джином навык, возник внезапно, до этого внезапно из Рэнжа Юнги испарившись, и все успели удивиться. — Есть главный вход и черный. Думаю, с кухни. Он открыт. — Значит, нам нужен один человек здесь, другой — там. И выбор невелик. — Юнги усиленно соображал. — Я встану на задний. — Валун решительно кивнул, поглядев на Зайку. — Выпровожу всех лишних, прикрою дверку и посторожу. Думаю, к кухне в любом случае один выход из обеденного зала. Нас же интересуют конкретные личности? Значит, остальных по боку. — А я буду тогда на главном. — Чонгук был собран, очень серьезен, и Джин невольно испытал за него гордость, видя, что на него честные бандиты смотрели почти как на равного. — Да, малой, потому что у меня ведущая роль. — Зайка картинно оперся на клюку. — Когда пойдем внутрь, мальчики? И где бы мне оставить свои анализы…. — Он стал оглядываться, пока Чонгук не указал ему на место рядом с урной, которая располагалась чуть поодаль от главного входа. — Я прослежу, чтобы не увели. — О, это ж то еще сокровище. — Зайка самодовольно улыбнулся. — Желтое, мать его золото. Как пиво, только продукт вторичной переработки. — Я предлагаю начинать. — Юнги сверился с часами. — Без пятнадцати. Пошли. По местам. — Давай, я проведу к черному входу. — Чонгук дал знак Валуну, который пошел за ним. — Ну, за правое дело! — Зайка победно поднял вверх свою клюку, направившись ко входу. И как только Чонгук вернулся, Юнги, вместе с Джином и подставным инвалидом подошел ко входной двери, подергав ручку, которая не поддалась. Заведение действительно было закрыто. И Юнги постучал. Ботинком. Так, что дверь жалобно задребезжала. — Какого хуя?! — Сначала послышалось недовольное ворчание, потому — синие волосы в просвете пластикового оформления двери, которая затем отворилась. — Чо надо, задрот? Закрыты. Очко разуй. Заметив синие волосы, Юнги сразу посмотрел на Джина, который… — Позволь мне поговорить с этим джентльменом. — Джин очаровательно улыбнулся Юнги, который покорно отступил. — Ты чо, педик, бля? — Синеволосый противно загоготал. — О… — Джин улыбнулся на этот раз самодовольно. — Это что у тебя?! Он удивленно округлил глаза, смотря синеволосому на грудь, и когда тот опустил голову, чтобы посмотреть… Юнги почти не заметил это быстрое движение, но по тому, как синий заскулил, схватившись за руку Джина, понял, что маневр был болезненным. — Внутрь, паскуда. Пока вторая рука не выскребла тебе глаза. Он двумя пальцами крепко держал синеволосого за нос, медленно проворачивая его вокруг своей оси. Свободной рукой он втолкнул его внутрь, при этом сделав решающее движение пальцами, затем брезгливо вытерев с них кровь о щеку синеволосого. — Добрый вечер, господа! — Юнги быстро оглядел собравшихся, заметив парня с зелеными волосами и еще с десяток юнцов в строгих ошейниках, которые как по команде сделали по шагу вперед, с недоумением смотря на первого синеволосого, который держался за свой нос. — Кажется, у вас тут любят издеваться над инвалидами? В качестве подарка имениннику… — Юнги оглядел всех и брзезгливо наморщил свой маленький носик. — Хотя, я хуй знает, кто из вас сегодня будет бздеть на свечи, я приготовил подарок. — И он указал на Зайку. — Инвалид. Можете начинать. И Зайка, очень натурально кряхтя и опираясь на клюку, вышел вперед, неловко минуя столы. — Ты чо несешь? — Вперед вышел высокий крупный парень с татуировкой на шее, который, судя по тому как все встали за его спинами, был главарем. — Мы немощных не трогаем. Принцип такой. — Ты, может, и не трогаешь, а вот твои цветные друзья… — Юнги быстро нашел взглядом двух сбившихся в пару, как переваренные пельмени, хулиганов. — Вчера вечером избили больного мужчину, при этом грязно и подло его унизив. И я привел для них еще одного больного. — Бля, Мин, они ж реально будут меня пиздить. — Зайка, оглядывая собравшихся, звучал деланно жалобно. — Накину еще сотню — не скули. — Юнги огрызнулся, уже предвидя шоу, затем обратившись к цветным. — Ну, кто первый? Ладно, чтобы вам было не так страшно, я покажу, что он безобиден. И Юнги подошел к Зайке, сделав резкое движение рукой, не коснувшейся на самом деле тела, которое вопреки всему согнулось по пополам. — Скотина. — Зайка говорил сквозь зубы, а Юнги повернулся к собравшимся, которые начали перешептываться, возможно, услышав слово Мин. — О чем разговор, девочки? — Юнги поднял брови. — Нужно еще раз повторить? — Я помогу. — Джин решительно направился к синему, которому до этого чуть не сломал, а может и сломал нос. — Шаг вперед. — Синяк, о чем они базарят? Кого вы вчера драли? — Главарь не торопился кидаться на гостей, явно заподозрив в них ту власть и силу (судя по уверенности, с которой они распоряжались), с которой не хотелось связываться. — Иди долбани, коли они просят. Мы время теряем. Синяк весь сжался, бросив на Джина гневный взгляд, который тут же ушел в пол, как только Джин схватил его за волосы, дернув в сторону Зайки. — Только не бей по лицу, бля — зубы нынче дорого стоят. — Зайка сделал жалкое выражение лица. — Ну? Чо, яйца высохли? Или у тебя там пизда припрятана? Тогда тебе стоило бы носить юбку… Синяк явно успел оскорбиться и решительно двинул на лже инвалида. Однако Зайка легко блокировал его удар, загнутым концом клюки ухватив за шею и притянув, спустя эффектный оборот, к кулаку. Он отпустил его шею, и, как только синеволосый согнулся, со всей силы ударил его палкой по хребту. — Бля, Мин, чо-то хлипкие пацаны. Других не будет? — Зайка расправил до этого сгорбленные плечи, теперь поигрывая деревянной, явно оснащенной для драк палкой. — Будут, не бзди. — Юнги хотел было выволочь второго, но Джин явно читал его мысли. — Так, дружок, иди-ка сюда. — И Джин, под недоумевающими взглядами других хулиганов, схватил зеленого за ухо, ловко выкручивая его в своих пальцах так, что несчастное ухо тут же посинело. — Давай. Твой звездный шанс. И он пхнул его к Зайке, который теперь лишь хищно улыбался, разведя руки. — Ну, нападай, малыш. Однако, малыш было метнулся к главарю, если бы его не успел схватить за шиворот Джин, затем с красивым резких ударом зарядив зеленому в челюсть, после чего познакомив его со своим коленом. И зеленый повалился на стоящий рядом стол, пока Юнги... был немного в шоке, с которым ему нужно было теперь справляться. Он явно не ожидал, что Джин был способен на такое, и судя по тому, как Джин был уверен в своих движениях... Волнительное открытие. — Эй, куда же ты? — Юнги первым заметил, что до этого вырубленный Синяк попытался подняться, и наступил ему ботинком на затылок. — Хотя, что это я. Извини. И он с силой дернул его за плечи, успев куда-то нажать так, что Синяк заскулил в голос. — Вы кого, блять, вчера отпиздили?! — Главарь банды если не находился в священном ужасе, то точно теперь держался за свое чувство самосохранения. — Инвалида. Твои дружки вчера ногами били инвалида. — Джин подошел к тому, которого до этого припечатал коленом и который теперь утирал кровь, и выволок его ко второму, синеволосому. — Что, думали, мы не найдем вас? — Юнги улыбался, глядя на испуганных хулиганов, затем заметив, что Зайка вернулся с Чонгуком и открытой бутылкой, а из двери, ведущей на кухню, появился Валун, заметив которого, все хулиганы как по команде втянули плечи. — Думали, что тот мужик, которого вы били и ржали как кони, не сможет вам отомстить? Он не сможет. А вот мы вполне. Однако… Вы свое получили. И я предлагаю нам распить мировую. На этих словах к Юнги подошел Зайка, который, очень дружелюбно улыбаясь, протянул Синяку бутылку пива. — Возьми. Желтое золото, а не пивасик. Однако Синяк не торопился брать его. — Если ты не выпьешь, я вставлю горлышко тебе в рот, перед этим выбив все зубы, и завяжу губки бантиком, чтобы не вывалилась. — Зайка продолжал улыбаться как ни в чем ни бывало. — Только всё не пей — оставь другу. Я очень старался. — Я… Я не буду пить. — Синяк утирал подкравливающий нос, затем с мольбой посмотрев на главаря. — Стафф, сделай что-нибудь! — Не надо его заставлять. — Чонгук, который изначально кажется жаждал поучаствовать, подошел к синеволосому. — Не хочешь пить? Я понимаю. Потому что вчера в такую же бутылку ссал, а потом поил… — Чонгук не договорил. Вместо этого проведя один точный удар, после которого изо рта Синяка брызнула кровь, заставив его рефлекторно рот открыть. И в этот момент, Чонгук схватил его за волосы, с особой жестокостью оттянув назад голову. И Зайка, не дожидаясь вежливой просьбы, стал выливать содержимое бутылки в раскрытый рот. И как только тот рефлекторно проглотил, Чонгук с силой захлопнул его челюсти. — Теперь твой дружок. — Джин улыбнулся, глядя на смотрящего на него с ужасом зеленоволосого. — Сам откроешь ротик? Или тебе помочь? И он, как под гипнозом, открыл рот, в который очень довольный собой Зайка долил оставшееся, затем вложив бутылку в руки униженного и оскорбленного. Главарь, который до этого был очень задумчив, явно анализируя то, что ему удалось услышать или увидеть, подошел к двум побитым, которые теперь сбились в кучу, плечом к плечу упираясь в стол. — Ошейники. — Он протянул руку, и его приказ сквозь зубы был похож на предупреждающий болезненный укус рык. — Увижу здесь — унижу повторно. И братанам расскажу, как вас уделали, чтоб не рыпались. И другим было неповадно. Спустя пару мгновений на его широкой ладони оказались два ошейника, и главарь вернулся на свое место, встав лицом к лицу с Зайкой, который успел оценить этот лидерский жест. — Стафф или как там тебя. — Он спокойно обращался к главарю. — Дружеский совет, от человека, который десять лет держал этот город за яйца. В следующий раз следи за тем, кого зовешь в банду. И за бандой следи, помня, что по-настоящему доверять ты всегда сможешь лишь паре-тройке братанов. С отморозками, типа этих, в мое время расправлялись жестче. Запомни, если не знал: ты это тот, на кого ты нападаешь. И если ты позволяешь себе драться с инвалидами, пришибленными на голову, женщинами, мелюзгой и дрыщами, которых можно соплей перешибить — ты будешь жрать говно. Будешь жрать говно как главарь, которого все остальные будут нагибать при каждом удобном случае, гогоча и плюясь. — Зайка задумался. — Следи сам. Хвалю, что не стал дожидаться жидких оправданий и сам смекнул, что к чему. Защищай слабых, а не дерись с ними, и тогда тебя будут уважать — это намного надежнее страха. А те, кто уважать за это не будут, однажды плохо кончат. Это опыт. — Что ж, на этом конфликт считаю исчерпанным. — Юнги заложил руки в карманы. — Узнаю, что кого-то щемите на улицах — уши поотрываю. А я узнаю, потому что у меня везде глаза. В том числе в полиции и на спине. Пиздиться с себе подобными — только в путь, но всё остальное… — Юнги улыбнулся. — Ты сам понимаешь. К тебе и остальным твоим честным дружкам пока никаких претензий, особенно теперь, когда сам разобрался и понял. И нам, пожалуй, пора. Понадейтесь, что бы мы больше не встретились. — Эээ… может, выпьем? У нас не разбавляют. — Голос подал парень, который до этого отмалчивался и теперь смотреть на главаря, который кивнул ему. — Спасибо, мы пас. — Джин, бросив взгляд на теперь драматично утирающихся и морально раздавленных хулиганов, впервые свободно выдохнул, двинув к выходу. — Предпочитаю пить дома. — И я. — Чонгук направился за ним. — Ну и я, чего уж греха таить. — Юнги также направился к выходу, затем остановившись и посмотрев на сомневающегося Зайку. — Остаетесь с Валуном? — Пожалуй… Поучим молодежь уму-разуму. — И Зайка закатал рукава, взяв за плечи главаря, который, судя по всему, на самом деле собирался нехило почерпнуть бандитской мудрости, с должным уважением отнесясь к другой силе. — Юнги, у тебя реально в бардачке лежат бинты, вата и… — Джин, который сел на водительское место, теперь наблюдал за сосредоточенным Юнги, который перебирал на коленях пузырьки и бумажные упаковки. — Да. Потому что всегда нужно быть готовым ко всему. — Юнги не отрывался от своих поисков, доставая из глубокого бардачка все новые и новые припасы. — Джин, я влюбился. — Чонгук, у которого Юнги первым заметил стесанную на костяшках кожу, подвинулся на заднем сидении, теперь выглядывая из проема. — Это после меня. С таким настоящим мужчиной не пропадешь. И с бандитами все порешает, и дырки в тебе потом залатает. — Джин говорил без сарказма. В шутку, разумеется, но без желания обидеть, потому Юнги самодовольно улыбнулся. — Я ничего не сделал так-то. Даже не помахался толком. Гук, давай культяпку. — Он чем-то смочил ватный диск, приложил к ссадинам на покорно протянутой руке, заставив Чонгука со страданием на лице втянуть через зубы воздух. — Терпи. И держи крепко. Коркой быстрее пойдет, а потом само отвалится. — Печет. — Чонгук поморщился, но мокрую вату прижал крепче. — Не умрешь. — Джин завел двигатель, который послушно, как ручной лев, заурчал — нет, все-таки однажды он купит себе такую же тачку, на которой укатит в закат. — Давай свою. — Юнги протянул ладонь. — Свою что? — Джин смотрел на него с недоумением, уже схватившись за рычаг переключения передач. — Руку. У тебя кровь была. — Ай, да это кровь врагов. — Джин махнул рукой, на которой были примерно такие же ссадины, что у Гука. — Лучше пристегнись. — Руку. Сюда. — И Юнги пару раз согнул пальцы, как будто приглашая Джина присоединиться к своей ладони. И Джин протянул свою ударную руку, и спустя мгновение уже скрежетал зубами. — Подуй, ну! — Он стиснул зубы, пока Юнги сильнее прижимал к ссадине мокрую вату, из благих, а не садистских побуждений. — Подуууууй! Джин дул щеки как капризный ребенок, и Юнги, возможно, однажды привыкший потакать капризным детям, коим для него всегда был Тэхен, убрал ватку и пару раз подул на покрасневшую и сразу немного запекшуюся глубокую ссадину. Джин явно не ожидал этого, невольно и немного выкатив глаза из орбит. Но благоразумно решил не смущать Юнги, который на самом деле облегчал его страдания. — Всё, жить будешь? — Юнги, удостоверившись, что теперь запекшаяся сукровица не позволит проникнуть в кровь всякой гадости, убрал вату, серьезно смотря на Джина, который только кивнул, а затем вдруг задумчиво посмотрел на Юнги. — Поехали к нам. Поднимешься. Бобби скажет тебе спасибо. Я приглашу тебя выпить со мной и с Гуком. Тачку оставишь у меня — все равно с утра я за тобой заеду. М? Как тебе план? — Да, Юнги! — Чонгук тут же вновь возник в просвете между кожаных кресел. — Соглашайся! Пусть это… ну будет как благодарность, за то, что ты помог Бобби. — Я уже говорил Джину, что за это не нужно благодарить. Размял стариков. — И Юнги задумчиво смотрел перед собой, затем быстро глянув на Джина. — Ладно, поехали. Но такси до моего дома за твой счет. — Проедешься за счет Гука — это он недавно поднял девять кусков. — Джин самодовольно улыбнулся, наконец, тронув машину с места.