Smooth like butter

      — Итак. Мистер Чен, пятьдесят шесть лет. Женат, двое детей, старшему из которых тридцать два года… — Джин, устроившись на диване в кабинете Юнги, изучал экран своего смартфона.       — Слушай, если можно все узнать у Википедии, на хрена тогда слежка? — Юнги, не успевший до конца погрузиться в ворох обычных и почти что будничных дел, связанных пока только с казино, всплыл для замечания, которое Джин проигнорировал.       — Основатель первой в стране широкой розничной сети по продаже мебели от производителя, рукодельников и прочих гениальных умельцев. — Джин продолжал втыкать в телефон. — Благотворитель, меценат, не был замешан ни в каких скандалах, отличный семьянин… Что ж, когда об этом упоминается отдельно, всегда создается ощущение, что пока никто не видит, он ходит в юбке среднестатистический японской школьницы и просит какую-нибудь доминантную мадам с плеткой наказать его за двойку по литературе.       — Скажи мне, что это твоя воспаленная фантазия, а не опыт. — Юнги, который знал мистера Чена в лицо, теперь очень боялся представлять то, что озвучил Джин.       — Знаешь, фантазия нередко сталкивает нас в воображение с тем, что мы когда-то видели. Поэтому… — Джин медленно и вдумчиво водил пальцем по экрану. — Может, я нечаянно попал в цель. Напомни мне, пожалуйста, в чем именно он успел провиниться.       — Затягивает с финансовой отчетностью и членскими взносами за истекший период и не выходит на связь по официальному уведомлению.       — То есть, лично с ним никто пока не связывался, я правильно понимаю? — Джин не отрывал взгляд от своего телефона, в то время как Юнги почему-то начало это раздражать.       — Когда мы свяжемся с ним лично, будет поздно. Понимаешь, Джин, то, как люди реагируют на официальные уведомления очень многое говорит об их готовности к обоюдно приятному сотрудничеству.       — То есть?       — Если не доводит до уведомлений — это взаимная любовь. Одно уведомление — влюбленность, которая обязательно пройдет испытание бытом. Два и более — подозрение в неверности и всё нарастающее и постепенно закрывающее собой любовь недоверие. Три и более — заявление на развод, которое есть шанс порвать, но только если приложить к этому все возможные и невозможные усилия.       — Поэтично. — И Джин замолк, занявшись поиском социальных сетей, надеясь найти их хотя бы у детей или жены, потому что дядечки с солидным возрастом в паспорте, пухлым банковским счетом и огромным гандикапом бизнес-достижений редко проявляли первозданное рвение по ведению Инстаграма или Фейсбука.       И пока Джин был занят делом, о котором Юнги не имел никакого понятия, он решил заняться проверкой сметы. Как вдруг раздался телефонный звонок.       — Да, тигренок? — Юнги откинулся в кресле, сразу заметив, что палец Джина остановился, при том, что он увел взгляд от экрана.       — Откуда такие нежности с самого утра? — В голосе Тэхена слышалось сомнение.       — В смысле, откуда? Я люблю тебя, а с любимыми нужно быть нежными.       На другом конце провода замолчали.       — Не знаю, кто ты, но верни мне Мин Юнги, иначе…       — Перестань, это лишнее. — Юнги вполне был удовлетворен реакцией, которую давал Джин, явно, сам того не осознавая. — Ты хотел пожелать мне хорошего дня?       — Я хотел спросить, как вообще продвигается дело с Ченом. Часики тикают, а мистер Чен до сих пор не…       — Я работаю над этим. — Юнги сделал паузу, затем продолжив. — Хочу сделать тебе сюрприз, но я тебе этого не говорил.       — Какой сюрприз? — Тэхен явно воспринял это за чистую монету.       — Романтически-эротический.       — Юнги, скажи честно, ты заболел? Ебу дал? О чем ты? Нет, я очень тебя люблю, но так уж сложилось, что мне нравятся девочки, а каким бы супер крутым и красивым ты ни был, я не смогу ответить тебе взаимностью. Романтически-эротической.       — Я знаю. Поэтому не порти себе сюрприз. И не отрывай меня от дел. Потому что я на самом деле занят.       — Да ты охренел в край! — Тэхен очень натурально возмущался, затем взяв небольшую паузу — Ты разыгрываешь какой-то спектакль, да? Перед кем? Хочу все знать!       — Напишу тебе. — Юнги улыбался, внимательно следя за Джином, который слишком усиленно изображал на своем лице равнодушие, при том что его ушки явно вытянулись теперь в направлении интересного разговора, очень приметно покраснев. — Не хочу смущать никого вокруг.       — Лады. Только пиши сейчас же! И черкани еще по поводу Чена, что ты там наработал. Уверен, Джин уже что-то придумал.       — Хорошо. Люблю тебя.       — Точно что-то задумал. — В голосе Тэхена слышалась самодовольная улыбка. — И я тебя люблю. Пиши.       И как только Юнги повесил трубку, тут же начал набирать сообщение.       «Джин думает, что тигренок — это мой любовник. Хочу его разыграть»       «Чтобы он ревновал???»       «Тэ, таким макаром развлекаются только дошкольники». И Мин Юнги, но Юнги об этом благоразумно умолчал. Просто ему нужны были гарантии, прежде чем решиться на что-то, которые он мог получить только таким. Противозаконным путем.       «Чимин сразу сказал, что вы деретесь из-за того, что до скрежета зубов хотите друг друга)))»       «ЧЕГО БЛЯТЬ?» и Юнги был готов воскликнуть это вслух, но удержался.       «Ничего. Психология. Нереализованное сексуальное напряжение всегда выливается в агрессию»       «В таком случае, тебе бы давно бросаться на людей и ходить в строгом ошейнике… :)»       «Хахаха, дебил. Это несмешно»       «Извини, я люблю тебя»       «Не подмазывайся. Я уже обиделся»       «Ужин за мой счет»       «Я выбираю место)) Сегодня, вместо твоего эротического сюрприза, после восьми»       «Заедь за мной. Только с водителем»       «))) ой, как будто за тобой заедет тигренок… ахахаха, Юнги, ты такой смешной»       И Юнги ничего не стал отвечать на это, отложив подальше телефон, как будто тот мог его укусить.       — У миссис Чен есть профиль с инстаграме, где она постит фотографии букетов, котов и мужниных подарков, очень редко, особенно последние полгода. Есть еще несколько фото из ресторана, с подписями типа «Любимое место всегда удивляет». Значит, ходит туда регулярно. Вполне возможно, с мужем. — Джин звучал как будто как обычно, если бы только не напряженное, а не скучающее лицо. — Кажется… — Он быстро заелозил пальцем по экрану. — Каждую пятницу. А еще… Двадцатого числа у них какая-то дата, потому что в прошлом году она в это время опубликовала коробку от Картье и подпись «Всегда особенный день».       — Годовщина? Тебе бы податься в частные детективы…       — Элементарные вещи, ничего выдающегося. Странно, что ты не мог бы сам до такого додуматься. — И Джин все еще не смотрел на Юнги. — Надо туда наведаться. Возможно, удастся послушать, о чем они будут говорить. Но до этого нужно всё же попытать счастье с мистером Ченом. Прямо сейчас. Поехали. — И Джин уверенно поднялся.       — В смысле прямо сейчас? С какой стати?       Джин повернулся к нему, скрестив руки на груди.       — С той стати, что ты вызвался путаться у меня под ногами. А я должен работать, потому что выполняю заказ господина Кима. Смекаете, господин Мин?       — Нуууу, бука, не ругайся. — Юнги самодовольно улыбался. — Пять минут, и я буду готов.

* * *

      — Мы едем в главный офис «ВудСэйл», я правильно понимаю? — Юнги сидел на пассажирском сидении и наблюдал за тем, как Джин рулил, полагаясь на устные указания навигатора. Возможно, ему стоило бы поинтересоваться ранее, но он не мог перестать любоваться недовольным лицом Джина. Даже в чуть придавленном настроении этот черт был неотразим.       — Да. В это время любой уважающий себя бизнесмен находится на работе. Это очевидно, что поискать его нужно на рабочем месте. Начать с этого. Вообще, вам давно стоило бы просто его навестить в разгар рабочего дня.       — Слушай, мы не няньки, чтобы бегать и следить, чтобы наши детишки не вывались случайно за манежик и не наелись батареек. Поэтому, мы ни за кем не ходим. Просто смотрим со стороны и делаем выводы. Просто опрометчиво слишком легко отказываться от таких крупных клиентов, и мы ставим их на карандаш. Это нужно для того, что убедиться в том, насколько надежен партнер. — Услышав словосочетание «надежен партнер», Джин невольно вспомнил события прошлого вечера, и ухмыльнулся, при том, что Юнги нахмурился. — Что смешного?       — Я не смеялся. Не воспринимай всё на свой счет. — Джин улыбнулся.       — С чего я должен воспринимать это на свой счет? — Юнги недоумевал, пока Джин не посмотрел на него коротко, но очень многозначительно. — Ах, это… Я покаялся и меня простили.       — Первый раз тоже каялся? — Джин еще раз посмотрел на Юнги, но потом осознал, что явно успел сказать лишнего, поспешив увести тему. — Я зайду внутрь, а ты подождешь меня в машине.       — С чего бы? Я пойду с тобой. — Юнги скрестил руки на груди, явно не пропустив замечание мимо ушей, но не успев воспринять его на свой счет — потому что ему на самом-то деле некому было изменять.       — Я прикинусь курьером, который доставит для господина Чена заказное письмо, лично в руки. Администратору на ресепшене будет намного проще сказать, что его нет на месте, чем проверять мои документы. — Джин тщательно сверялся с габаритами, почти филигранно занимая свободное парковочное место в очень удачном месте.       — А если он есть на месте? — Юнги смотрел на Джина с сомнением.       — Я скажу, что перепутал имена и свалю, не привлекая к себе внимание. И мы спокойненько будем ждать того момента, как он закончит свой рабочий день или просто покинет здание. — И Джин обернулся на заднее сидение, взяв оттуда большой конверт формата А3, и только теперь Юнги понял, для чего он был нужен и для чего они заезжали в канцелярский магазин. — Кстати, господин Мин, ты можешь попробовать. В этом нет ничего такого, но если всё у тебя получится… Чувство эйфории от успешно проделанной шалости еще долго тебя не оставит…       — С эйфорией на свидание идти приятнее, чем без эйфории… — Юнги задумчиво потирал подбородок, думая теперь о том, на сколько интересным был этот потенциально новый опыт прикидывания почтальоном.       — Свидания? — Джин вопросительно посмотрел на Юнги. — А как же слежка?       — Я пошел. — Юнги, понимая, что он в любой момент может передумать, открыл дверь, очень решительно выдохнув и не заметив то лицо, с которым смотрел на него Джин.       Как обычно выглядят курьеры? В принципе, он может быть не курьером, а чьим-то секретарем, который доставил важные документы лично в руки. Чьим секретарем он может быть? Неважно, главное произвести правильный вид. И с этими мыслями Юнги не бывало легко взобрался по каменным ступенями, затем, через стеклянную крутящуюся дверь попав в просторный холл главного офиса «ВудСэйл», сразу взглядом наткнувшись на стойку администрации, рядом с вполне логичными турникетами.       — Добрый день. У меня заказное письмо для господина Чена. Лично в руки. — Юнги не улыбался и старался не выдавать свое оглушающее, бьющее изнутри по барабанным перепонкам сердцебиение. Девушка, кажется, не подавала признаков подозрений и смотрела на Юнги вполне себе буднично… буднично приветливо.       — Господина Чена нет на месте.       — Он появится сегодня? Я могу подождать. — Юнги как будто растеряно огляделся, будто ища место для «подождать», но девушка качала головой.       — Боюсь, что нет. Господин Чен вряд ли появится в ближайшее время.       — То есть, мне не стоит оставлять письмо здесь, в надежде что вы передадите? — Юнги был заинтригован, и кажется, эта интрига начала отражаться на его лице, потому что девушка как будто начала что-то подозревать.       — Вы же сказали лично в руки…       — Знаете… — Нужно было срочно выплывать. — Я так давно мотаюсь с этим письмом, что… Такое ощущение, что это мне нужно, а не… — Юнги посмотрел на конверт, который до этого прижимал к груди. — Господину Чену, который в последнее время совсем неуловим. Для всех. — Юнги обреченно вздохнул, и, кажется, девушка с пониманием отнеслась к его словам, что интеллигентно намекало на то, что шефа она тоже не видела давно. — Ладно, верну отправителю. Спасибо за информацию.       И не дожидаясь ответа, ограничившись любезной улыбкой, Юнги вылетел из здания как пробка из шампанского. Которая затем попала в салон черного Рэнж Ровера, прямо под удивленный взгляд Джина.       — Быстро ты.       — Чена нет на месте, и судя по тому, что я узнал — он давно не появлялся на работе. Надо ехать к его дому?       — Надо. — Джин кивнул, уже заводя машину, как вдруг с очень задумчивым взглядом повернулся к Юнги. — Давай попробуем рассуждать логически.       — Отлично. Это мой конек. — Юнги расслабленно откинулся в кресле, пристегнувшись и уже успев ответить на несколько телефонных уведомлений.       — При каких условиях генеральный директор может не появляться на рабочем месте, игнорируя электронную и прочие почты, о содержании которых ему наверняка должно быть известно, хотя бы благодаря секретарю или личному помощнику... М?       — Он… болен. Например, лежит в больнице. Что-то очень серьезное. Настолько, что он не может раздавать распоряжения. — Юнги вспомнил свой опыт.       — Резонно. — Джин кивнул, одновременно с этим вводя на экране навигатора личный адрес господина Чена, который теперь был перед его глазами, на распечатке. — Но это скорее всего стало бы известно вам, потому что болезнь — достаточно уважительная причина, чтобы просить отсрочку по всем делам. Или не так?       — Так. — Юнги кивнул. — Здоровье так и так важнее денег. Особенно в корпорации Ким. И все это прекрасно знают — что Тэ не зверствует и умеет разговаривать по-человечески, также по-человечески входя в положение, если оно действительно... сложное.       — Отлично. В таком случае, здесь что-то другое. Например, его взяли в заложники. Какой-то криминал. Рэкет? Шантаж? Рейдерский захват?       — В этом случае, в случае рэкета и прочего, он скорее бы обратился к Киму, потому что в корпорации целый отдел занимается улаживанием подобных конфликтов. Отдел корпоративной безопасности. К которому Тэ обращается обычно через меня.       — Логично. — Джин, переключив передачу, мягко двинул машину с места. — Это очень логично. Тем более, что опасность, в том числе физическая угроза так же является уважительной причиной для снисхождения.       — Но… Шантаж и прочее может быть связано с его деятельностью против корпорации Ким. И в таком случае, на поклон ты уже не пойдешь. А будешь как раз самостоятельно пытаться решить проблему, до того, как с Кимом встретиться лицом к лицу.       — Тоже верно, Юнги. — И Юнги, который теперь смотрел на сосредоточенного Джина, казалось, что в его голове работал десятиядерный процессор, так он был серьезен. — Оставим эту версию. И подумаем еще.       — Еще… — Юнги поставил руку на кожаный подлокотник. — А что еще?       — Личные причины. — Джин, который встал на светофоре, быстро посмотрел на Юнги, будто тем самым пытаясь закрепить озвученную мысль для обсуждения. — Человек может отлынивать от работы по личным причинам. Развод, измена, болезнь близких родственников — это что касается негативного.       — А позитивное? — Юнги пытался придумать нормальный повод отлынивать от работы, но не мог.       — Рождение детей, внуков, очень долгожданных, новая влюбленность…       — Новая влюбленность? Это где-то рядом с разводом? — Юнги явно недоумевал.       — Они взрослые люди, а взрослым людям тоже ничто человеческое не чуждо. Может вспомнили, как они были молодыми, и теперь вновь влюблены, представив себя беспечными подростками… — Джин говорил, и при этом пытался прикинуть, насколько эта идея вообще имела право на жизнь.       — Как-то… сомнительно. — Юнги покачал головой.       — Слушай, а старший сын? Он замешал в бизнесе? — Мысль пришла внезапно, и тут же сорвалась с языка Джина.       — По финансовой документации его имя нигде не упоминается. Старший Чен — единоличный владелец всех и вся. Пока, наверное, не планирует отдавать бизнес.       — Понятно… — Еще один тупик, и Джин позволил себе сосредоточиться на том, как плавно поворачивался руль, как будто самостоятельно подчиняясь его желаниям, без помощи рук. — В любом случае, нужно найти его.       — Может, займемся этим все-таки завтра? — Юнги повернулся к Джину. — Наверное, к дому нужно ехать пораньше, чтобы не пропустить… ну, если он отправится куда-то ни свет, ни заря?       — Резонно. — Джин кивнул. — Но в любом случае, осмотримся. Надо посмотреть, куда при случае можно будет приткнуть тачку. Твою маленькую и очень подходящую для слежки тачку.       — Ой, ну какой толстый сарказм. — Юнги закатил глаза. — У тебя есть другая?       — Можно воспользоваться прокатом. Но это всё потом. А пока — тщательная рекогносцировка.

* * *

      Юнги не любил слишком ранние подъемы, и теперь, вынужденный подняться в шесть утра, чувствовал себя не так хорошо, как мог бы, если бы позволил Джину самому следить. А не позволил он из вредности. И теперь из вредности страдал, успев с утра допить недопитый с вечера и успевший правильно остыть американо.       — Выглядишь так, как будто свидание удалось. — Джин говорил и смотрел настолько равнодушно, что Юнги вдруг почувствовал себя пустым местом, на которое, натыкаясь, взгляд брезгливо отходит в сторону.       — Ага. — Он без предисловий полез на переднее сидение. — Трахались всю ночь. Как проклятые.       Джин усмехнулся, пристегивая ремень безопасности, пока Юнги, оказавшись на слишком удобной и слишком кожаной спинке, отказывался открывать только-только закрытые глаза.       — А я то думал, почему на твоем лице не следа удовольствия… А тебя, оказывается, прокляли. — Джин не мог или не хотел сдерживаться в желании уколоть или прикусить, и Юнги повернулся к нему.       — Не завидуй, понятно? А ехай. — И Юнги, вновь расслабленно откинувшись, закрыл глаза, планируя чуть-чуть доспать то, что не удалось доспать за ночь. А все из-за Тэхена, который после ужина напросился к нему и совсем не хотел уходить до полуночи, а Юнги совсем не мог его выпроводить.       Особенно после того, как качественно он обставил свое появление у казино, выбрав черный тонированный седан очень представительского класса. Он даже смог обойтись без водителя, припарковавшись так, что оставленный у вверенного ему черного Рэнжа Джин мог видеть только то, что ему видеть можно было. А именно абсолютно довольного собой Юнги.       — Чему завидовать? Точнее, кому. Один сосется со всеми подряд, другой, как лох, хлопает ушами и всё спускает на тормоза. И я рассуждаю гипотетически, без имен, чтобы ты теперь не кинулся жаловаться на меня Ким Тэхену за оскорбление твоих чувств и достоинства.       — Ты считаешь себя «со всеми подряд»? Джин, тебе стоит в этом случае поработать над самооценкой, потому что… — Юнги задумчиво улыбнулся. — Сосание с тобой — это очень лимитированный, люксовый эксклюзив. И не нужно закатывать глаза.       — Ты… — Джин собирался как-то отгавкаться в ответ, но Юнги, самодовольно улыбаясь и не открывая глаз, его прервал.       — И ревновать.       Юнги ожидал, что Джин теперь начнет активно возмущаться, но вместо этого он стиснул зубы и еще усерднее, чем до этого уставился на дорогу. Неожиданно. Но расценивать это как согласие Юнги не мог, потому что наверняка Джин догадывался, какую реакцию от него ждали больше всего. И эту реакцию не дал.       — Припаркуюсь здесь, потому что там парковка охраняемая. — Джин первым нарушил тишину, вытащив Юнги из его размышлений по поводу бытия. — Пройдемся пешком.       — Как скажешь. — И не осталось ни следа от совсем недавно случившегося столкновения.       — Ты помнишь, как он выглядит? А жену его видел? — Джин заглушил мотор, проверив всю электронику, затем протянув Юнги телефон с фотографиями. — Если вдруг не помнишь и не видел.       — Спасибо. Но я помню и видел. — И Юнги собирался взять телефон, чтобы освежить всё в памяти, но Джин ловко увел его.       — Как знаешь. В таком случае, пошли.       Это было достаточно мучительно. У Юнги затекли плечи и очень хотелось разлечься прямо на траве, закрыв глаза и смотря только внутрь себя. Юнги не понимал, как Джин мог сохранять такое первозданное спокойствие и такие прямые плечи, при том, что они три часа… три долбаных часа сидели напротив выезда из жилищного комплекса, при этом имея возможность наблюдать за входом в пятиэтажный малоквартирный дом. И Джин наблюдал очень терпеливо, возможно, он даже медитировал в этот момент, настолько был умиротворен. В отличие от Юнги.       — Иди пройдись. — Джин не отрывал взгляд от точки. — Все равно от тебя толку мало.       — В смысле от меня мало толку?! — Это возмущение стало спасительным поводом для Юнги хоть как-то отреагировать на внешний раздражитель, чтобы размять нервную систему. — Да мы даже не знаем, дома они или нет. И сидим. Как дураки.       — Я уже предлагал тебе оставить это дело мне. Чего теперь хнычишь? — Джин ухмыльнулся, в то время как Юнги решительно поднялся. — Только далеко не уходи. И ненадолго.       — Хорошо, папочка. — Последнее было выговорено нарочито разборчиво, чтобы Джин смог по достоинству оценить каждую пропитанную ядом букву.       И Юнги двинул в направлении пункта охраны. Он прекрасно знал, как были устроены такие жилые комплексы, потому что сам проживал в похожем. Нужно заказывать пропуск, для того, чтобы войти на его территорию. Если пропуск не заказан по какой-то причине, а тебе очень нужно попасть внутрь — с пункта охраны звонят тому человеку, которого ты собрался посетить, и он лично подтверждает твое право пройти. И тебя пропускают. Значит, теперь все было просто: он подходит к охране, говорит, что ему нужен мистер Чен из восьмой квартиры, который по какой-то, о боже, неведомой причине не заказал для него пропуск, и после этого ждать, когда добрый дядя охранник наберет нужный номер и удостовериться, что мистер Чен дома или же мистер Чен не дома. Всё гениальное просто, и Юнги теперь стоило поблагодарить свою затекшую спину и мозговые извилины, которые и подбили его на это геройство.       — Добрый день, господа. — Он подошел к пластиковому окну, выложив перед собой руки, на одной из которых был Ролекс за двести пятьдесят тысяч долларов. — Мне нужно повидаться с господином Ченом. Из восьмой квартиры. Он должен был заказать для меня пропуск.       — Добрый день. Ваши документы. — Мужчина очень солидной комплекции протянул ладонь, и Юнги вложил ему в руку водительское удостоверение, с которым никогда не расставался. — Одну минуту.       Он начал сверяться со списками, в один момент начав отрицательно качать головой.       — Прошу прощения, господин Мин, но пропуска для вас нет.       — О… — Юнги поставил бровки домиком и поджал губы.       — Но я могу позвонить в восьмую квартиру, и если хозяин подтвердит, что ждет вас, проблема будет исчерпана. — И охранник, дружелюбно улыбнувшись очень натурально расстроившемуся Юнги, который теперь был очень… грустно очарователен, потянулся к телефону.       Он искал нужный номер, который был записан в планшете, а затем набрал его на трубке. И Юнги вдруг подумал о том, что никому лучше не знать о том, что он здесь был. Ну только охраннику, который срисовал его имя. Это было не смертельно, при том, что он наверняка за день мог видеть кучу документов, имен и фамилий.       — Алло? Господин Чен? Добрый день.       Ага, значит, хозяин дома, и Юнги начал активно махать руками, затем пальцами проведя по шее, показывая, что он… уже не так сильно жаждит встречи, если не сказать, что совсем не жаждит, даже наоборот. И охранник смотрел на него вопросительно, затем извинившись перед господином Ченом за неудобства и повесив трубку.       — Я идиот! Прошу прощения, я очень большой идиот! Я перепутал дома, поэтому у меня нет пропуска! Господи, какой я идиот… — Юнги очень натурально хлопнул себя по лбу, и охранник, кажется, успел ему поверить. — Извините за беспокойство! Я правда не хотел. Хорошего дня!       Юнги устроил такой убедительный спектакль, что охранник совсем не заострил внимание на том совпадении, что вдруг случилось — другой мистер Чен, но в восьмой квартире. И он не вспомнил об это, проводив взглядом Юнги, затем вернувшись к своим обязанностям.       — Он дома. Чен сидит дома — инфа сотка. — Юнги опустился рядом с Джином, под вопросительным взглядом. — И хуй знает, выйдет ли сегодня из него. Давай уедем, а? Я не могу здесь сидеть.       — Как узнал? — Джин смотрел на отчаившегося Юнги с сомнением. — Ходил к будке охраны?       — Да! Да, Джин. Поехали, а? Вернемся сюда завтра и…       Юнги не успел договорить, так как заметил, что Джин стал пристальнее вглядываться в выезд из жилого комплекса, при этом щурясь, хмурясь и…       — Они куда-то собрались с женой. Посмотри. Это же они?       Он интеллигентно указывал Юнги на пару, облаченную в светлое, только мужчина в брючное светлое, а женщина — юбочное светлое, которое было украшено лаконичной сумкой. Простой крой, и теперь они совсем не походили на очень обеспеченных людей, больше смахивая на завсегдатаев дауншифтинговых курортов, организующих очередную экоярмарку.       — Они. Интересно, куда собрались? — Это было на самом деле интересно, и Юнги вдруг ощутил прилив сил. — Они пойдут пешком?       Пара, беззаботно щебеча и держась за руки, вышла за пределы охраняемой территории.       — Походу... Пойдем! — Джин решительно поднялся.       — А тачка?! — Юнги был все же чуть менее решительным и даже испытывал некоторые сомнения, и Джин остановил свой порыв, смотря на Юнги… с раздражением. Как будто. Это было неточно.       — Без тебя твоя тачка не уедет, особенно средь бела дня! Вставай! Нас ждут великие дела.

* * *

      — Что ты хочешь, чтобы я туда положил? — Юнги с недоумением смотрел на протянутую ему ладонь, забывая смотреть под ноги.       — Руку. Дай мне руку. Если мы не хотим вызывать подозрений. — Джин все время смотрел вперед, отпустив две ничего не подозревающие спины на такое расстояние, чтобы они продолжали ничего не подозревать, а Джин — держать их в поле зрения.       И Юнги, не сопротивляясь, вложил в ладонь Джина свою, и Джин ее мягко сжал. Не формально, и Юнги знал наверняка. Но и не так крепко, как если бы они действительно были вместе.       — Тебе доводилось гулять так за руку с мужиком? — Юнги тоже теперь следил за четой Чен, которая шла беспечно медленно, то и дело останавливаясь у витрин.       — А тебе? — Джин был очень сосредоточен, в отличие от Юнги, потому что Джин теперь выполнял работу, в которой был профессионал, а Юнги… путался у него под ногами.       — Неа. Мне кажется, это какая-то сопливая херня. — И Юнги обманул, потому что на самом деле любил держаться за руки и ценил такие моменты, и не редко водил так Тэхена, не только контролируя его перемещение и положение в пространстве, но и ощущая близость. Хотя… Кроме Тэхена за руку ему ни с кем ходить больше не доводилось — возможно, не так велика была потребность в этой близости.       — Это роскошь. Которую не каждый может себе позволить. — Джин остановил Юнги, достав телефон, который стал ему демонстрировать. — Они обернулись, поэтому тебе стоит потыкать пальчиком свободной руки, как будто мы что-то ищем на картах.       — Джин, а почему для тебя ходить за ручку — это роскошь? — Юнги послушно тыкал пальчиком, пока Джин очень театрально за ним следил, то и дело поднимая глаза к указателям, но не упуская свой взгляд с супругов, которые, сверившись с часами, ускорили шаг.       — Сказал просто противоположное твоему мнение. Для тебя сопли, для меня роскошь. — Джин вновь двинул вперед, спрятав телефон во внутренний карман джинсовой куртки.       — А если бы я сказал, что для меня это… сокровище?       — Я бы тебе поверил, потому что ты слишком уверенно сжимаешь мою ладонь.       Юнги покраснел и выдернул руку, надув щеки. Джин снова начинал его раздражать. И он ничего не мог с этим поделать.       — Что, на самом деле любишь ходить с тигренком ладошка в ладошке? — Джин вновь уверенно взял Юнги за руку, потому что теперь это было не ухаживание, а осознанная необходимость. Не так много в повседневной жизни бандитов, которые могут производить слежку, держась за ручки и воркуя — это действительно было достойное прикрытие.       — А это не твое дело, Джин. — Юнги до сих пор дулся, и Джин потянул его к прилавку, на котором, помимо прейскуранта со всеми видами кофе, были яркие пирожные, одно из которых, в форме Инь и Янь, Джин оперативно приобрел, сразу протянув его Юнги, который чисто на автомате принял из его рук внезапный подарок.       — Не дуйся. Шоколад поднимает настроение и питает мозги, а ваниль… по всем параметрам шоколаду проигрывает.       — Я не согласен. — Но Юнги все же с аппетитом приложился к на самом деле аппетитному пирожному, к белой его части. Которая на поверку представляла собой промазанный сливочно-ванильным крим-чизом бисквит, покрытый белым шоколадом.       — Открой рот.       — Зачем? — Джин заметил, что супруги встали на пешеходном переходе, при этом миссис Чен очень безмятежно улыбалась, нетерпеливо теребила сумочку и широко улыбалась, выглядя теперь так непосредственно, будто ей было не пятьдесят, а пятнадцать. Хотя, Джин не имел привычки рассуждать о женском возрасте, научившись тому, что женщина хороша в любом возрасте. Особенно та, которая давала работу или же готова была расстаться почти безвозмездно с деньгами. В пользу бедных. Или в пользу Джина.       — Я оставил тебе шоколадную часть. — И Юнги, пользуясь тем, что Джин замедлился, поднес к его рту шоколадную половинку знака гармонии, и Джин мягко взял его пальцы в свои, направляя десерт так, чтобы он не испачкал неэстетичными шоколадными разводами рот. — Вкусно?       — Из твоих рук? — Джин теперь жевал, забавно двигая своими пухлыми губами, от которых Юнги не мог оторвать взгляд.       — Давай, скажи какую-нибудь гадость. — Юнги закатил глаза, в то время как Джин потянул его вперед так, что Юнги почти пришлось перейти на бег, не поспевая за длинными, по крайней мере, длиннее чем у него, ногами. — Эй, куда мы!       — Они явно направляются в то офисное здание, и нам нужно узнать, на какой именно этаж и куда вообще.       Юнги не стал отвечать, просто быстрее перебирая ногами, пока Джин, воспользовавшись тем, что супруги совсем перестали оборачиваться, видя цель и не видя препятствий, совсем ускорился. И через пару минут они, немного задержавшись у стеклянных дверей, открывающих прекрасный обзор на холл, в котором не оказалось ни охраны, ни администраторов, оказались внутри, заметив, что их цели зашли в лифт.       — Действуем быстро.       Это первое и последнее, что сказал Джин, прежде чем рванув к лифту, затароторил «Подержите, пожалуйста, двери!». И это подействовало. Мистер Чен рукой придержал дверь так, что Джин, на перевес с ничего пока не соображающим Юнги, который не умел так быстро адаптироваться к новым обстоятельствам, как Джин, смогли остановиться и отдышаться. И Джин профессионально быстро оценил, что на панели была нажата кнопка четвертого этажа.       — Вам какой? — Мужчина вежливо и очень дружелюбно улыбался, как и его супруга, которая, и Джин сразу это оценил, в жизни выглядела намного более очаровательно, чем на фотографиях.       — Четвертый. — Джин улыбнулся, затем сразу пробурчав слова благодарности.       Это был риск, потому что Джин понятия не имел, что вообще находилось на четвертом этаже, но всегда можно в нужный момент ударить себя по лбу и раскаяться в слишком раннем склерозе. И в следующее мгновение двери лифта распахнули, выпуская своих посетителей на приятного зеленого цвета коротко стриженный ковролин.       — Куда теперь? — Юнги чуть наклонил к себе Джина, чтобы иметь возможность с ним пошептаться.       — Сейчас узнаем. — И Джин вновь выпрямился, вглядываясь в удаляющиеся спины, который затем, после стука, скрылись за какой-то дверь. — Пойдем, посмотрим, что там за вывеска.       И Джин уверенно направил Юнги по коридору, как вдруг из той самой двери показался темнокожий мужчина, в как-будто медицинском костюме, хотя при более близком рассмотрении это оказалась обычного кроя рубахой и такими же простецкими, на резинке штанами, измятыми, будто они были сделаны из очень экологичного льна.       — Ох, мистер Чо? Все-таки решили посетить нас, пожалев внесенную предоплату? — Мужчина многозначительно хитро улыбался, широко распахнув дверь, приглашая Джина войти. — Проходите! Вижу, что вы с парой — прошу, не стесняйтесь. За этой дверью нет места гомофобии, как и во всем цивилизованном мире, но здесь особенно. — И молодой человек протянул руку. — Прошу! Меня зовет Джордж. Не сомневайтесь и сделайте этот шаг навстречу настоящей, естественной, а не клишированной романтике.       Джин пытался сохранять хладнокровие, пока Юнги пытался сохранять глаза в районе орбит. Это было слишком неожиданное, и, наверное, удачное стечение обстоятельств.       — Пойдем, котик. Раз уж мы выбрались из дома. — Джин, быстро глянув на Юнги, улыбнулся мужчине, который лучезарно улыбнулся ему в ответ, затем переведя взгляд на все еще напуганного Юнги, который на все том же автомате подался за рукой Джина.       Центр энергетического перерождения семьи... Это было последнее, что мог увидеть Юнги, прежде чем остановиться за широкими плечами Джина перед неизвестностью.