* * *
— Мы с женой посещаем эти курсы с того самого момента, как вернулись с Гоа, там впервые познакомившись с энергетическими учениями. — Мистер Чен, который решился угостить кофе всех, с любопытством разглядывал Юнги и Джина, который теперь обнимал Юнги за плечи, для верности, чтобы производить впечатление действительно счастливой пары, а не парочки слишком удачливых преследователей. — Нам с женой еще ни разу не удавался энергетический обмен. — Да, мы перепробовали много чего, даже брали индивидуальные занятия, но… — Миссис Чен погрустнела. — Иногда кажется, что мы совсем друг друга не чувствуем. — А сколько вы живете в браке? Извините, если это бестактный вопрос. — Юнги улыбнулся, и мистер Чен улыбнулся в ответ. — Тридцать два года. — И вы думаете, что смогли бы прожить такой солидный срок вместе, если бы не чувствовали друг друга? — Юнги удивленно поднял брови. — Не думаю, что это логичное умозаключение. Очевидно, что без взаимопонимания так долго рядом сосуществовать нельзя. — Привычка. — Миссис Чен вздохнула. — Адаптация. И чувства. — Вот, это ключевое! — Юнги даже поднял вверх указательный палец, пока Джин просто внимательно наблюдал. — И здесь уже не важны всякие энергии и прочие такие эфемерные штуки. — Знаете… — Джин задумчиво смотрел на мистера Чена, а затем на миссис Чен, которые тут же как по команде обратили на него внимание. — На самом деле, в жизни очень много есть того, что закрывает энергетические потоки. Вы можете не чувствовать друг друга просто потому, что ваши каналы заблокированы. Вы просто не излучаете энергию. Как аккумулятор, у которого сел заряд. — Джин рассуждал так серьезно, что Юнги не смог сдержаться и посмотрел на него с удивлением. С недоумением, в ответ на что Джин крепче сжал его плечо, явно намекая на то, что нужно держаться естественнее. И Юнги тут же улыбнулся, медленно и убедительно кивнув. — Согласен. — А что же может перекрывать энергетические потоки? — Супруги явно были готовы внемлить каждому слову. — Обязательства. Например, долговые. Это самые мощные преграды, которые сжирают и не пускают положительную энергию. — Джин драматично качал головой. — Для того, чтобы почувствовать в себе заряд, нужно освободиться от всех… — Мы уже освободились. Например, я передал свой бизнес сыну и полностью отошел от дел, посвятив себя жене. — Мистер Чен звучал самодовольно, с любовью посмотрев на супругу, пока Юнги пытался сдержаться, чтоб не выругаться. — А ваш сын справляется? — Джин понял, что Юнги был крайне удивлен, но знал, как нужно продолжить. — Возможно, у него есть какие-то проблемы, о которых он вам не говорит. А вы подсознательно понимаете, что эти проблемы могут возникнуть, и именно это вас тяготит настолько, что не позволяет настроиться друг на друга. Это очень тонкие материи, и значение имеет каждая мелочь. Мистер Чен задумался, а вот Юнги одумался, успев всё уложить в своей голове. — Вам стоит его проконтролировать. Поехать завтра на работу и самостоятельно проверить, как идут дела. Например… Проверить почту, почитать письма… — На этом Юнги сделал многозначительную паузу, которую так и подмывало заполнить неинтеллигентным, но очень точно определяющим всю сложившуюся ситуацию матерным словом. — Вам нужно убедиться в том, что всё работает так же хорошо и правильно, как работало при вас. Помочь сыну. Это тоже будет способствовать… очищению и расширению энергетических каналов. — Юнги выдавил это из себя еле-еле, а потом вдруг вошел во вкус. — Однажды, я перестал спать. Меня всё перестало радовать, и мой муж не мог понять, что со мной происходит. — Я перестал его чувствовать. От слова совсем. — Джин очень естественно подхватил разговор, и Юнги посмотрел на него с каким-то искренним и очень положительным чувством. — Он стал для меня закрытой книгой. И я было подумал, что дело во мне. Но потом мы поняли, что вся проблема была… — В моих отношениях с лучшим другом. — Юнги отчаянно импровизировал. — Он одолжил мне определенную сумму, а я затягивал с ее выплатой. Не потому, что не собирался отдавать деньги, а потому что знал, что это лучший друг, который может подождать. На нужную сумму мы купили игровую приставку, и после этого у меня начались проблемы. Наверное, меня мучила совесть, но факт остается фактом: как только я выплатил долг и поговорил с другом, всё наладилось. Вот и вам следует поговорить с сыном и проверить, как у него дела. — Вы правы! — Мистер Чен решительно сцепил перед собой руки, затем обратившись к жене. — Я же ему ничего толком не объяснил! Ох… я плохой отец и плохой директор. — Не нужно себя корить! — Джин нахмурился. — Нужно действовать! — Он посмотрел на свои часы. — И еще вполне можно успеть до конца среднестатического рабочего дня. — Милый, а может правда съездим сейчас? Минхен наверняка теперь в офисе. — Миссис Чен осторожно взяла мужа за плечо, и он накрыл ее ручку своей ладонью. — Ты права. Только заеду переодеться и… Нужно взять ноутбук. — Мистер Чен был задумчив, уже продумывая план действий, пока Юнги с Джином были абсолютно довольны собой. — Спасибо! Спасибо вам большое за дельный совет! Надеюсь, мы с вами еще увидимся! И он поднялся, протянув для рукопожатий руку, пока его супруга очень искренне улыбалась, явно предвкушая момент, когда сможет почувствовать энергетический поток мужа, показав ему свой. — Ну, теперь можно возвращаться к тачке и мчать в офис. — Юнги, проводив взглядом очень решительно настроенного должника, который наверняка теперь одумался, потирал руки. — Какие же мы молодцы! А? Что скажешь? — Я жутко голоден. — Джин поджал губы, на что Юнги только улыбнулся. — Можем заехать куда-нибудь поужинать. А потом по домам. Или можем сразу по домам. — Ну… — Джин думал и взвешивал все за и против. — Можем поужинать. Если каждый платит за себя. — Знаешь, мистер Джин. — Юнги поднялся. — По такому случаю, я вполне могу угостить тебя. Не так, как в прошлый раз, не нужно возмущаться! Будем считать, что это в счет оплаты твоего таланта выводить людей на чистую воду. Пойдем!* * *
— Почему ты так странно ешь? — Юнги, который успел быстро и с аппетитом справится с порцией свиных котлет в сопровождении холодного салата, теперь внимательно следил за Джином, точнее за тем, как двигались его губы. Возможно, это из-за того, что они были очень пухлыми, но… Они походили на мягкий пухленький клювик. — Ты меня напрягаешь. Почему ты опять следишь за тем, как я ем? Не думал, что люди твоего положения привыкли заглядывать в рот другим. — Джин не потрудился хорошенько прожевать, набив щеки и принявшись за работу челюстью только после того, как закончил. — Я просто наблюдаю. Если я тебя смущаю, я могу отвернуться. — Юнги пожал плечами, пока Джин закатывал глаза и подстанывал от удовольствия, ковыряясь в сладких остатках, что были размазаны по его до этого жадно подчищенной тарелке. — А ты также стонешь, когда… — Спасибо, было очень вкусно! — И Джин взял в руки салфетку, с помощью которой стал аккуратно вытирать свой рот. И Юнги не мог оторвать глаз, наблюдая за тем, как под каждым касанием пружинили его губы. Как упругое тесто, на которое надавливаешь пальцем, а оно потом пык и уже вернулось в прежнюю форму. — Какие планы? — Планы… — Юнги отвел взгляд, посмотрев Джину за его широкое плечо. — Ты поможешь мне подобрать классический вечерний смокинг. Потому что ты разбираешься в этом лучше, чем я. — Без проблем. — Джин любил всё, что так или иначе было связано с одеждой. Особенно, дорогой одеждой, касаться которой было приятно даже неимущим глазом. — Какой повод? — Ну, осенний благотворительный бал. — Юнги поморщился, как будто говорил о встрече нелюбимых выпускников. — Тэ настоял на моем присутствии, а ведь до этого мне всегда удавалось избегать всего такого… Вот почему Ким Хичхана не заставляют приходить, а меня… — Я думал, главный благотворитель не пропускает такие мероприятия и является на них почетным гостем… — Джин задумчиво поджал губы. — Старший господин Ким всегда терпеть не мог отношение власти и богачей к благотворительности. Для них это не повод сделать доброе дело, а ширма деланного благочестия, за которой поглубже можно припрятать свои грязные и не очень делишки. Поэтому они так помпезно обсуждают свои вложения и учредили такой дресс-код. Нет, я не хочу сказать, что все, кто туда приходят — негодяи и подлецы. Совсем нет. Просто чаще всего на таких вечеринках ты можешь хорошо расслышать только таких, нерадивых, которые и приходят, чтобы покричать о том, какие они классные. Не знаю, понял ли ты, но явно уловил эмоциональный посыл. — Я примерно представляю, о чем ты. — Джин спокойно кивнул. — Мне доводилось посещать такие мероприятия. — Вот и отлично. Значит, у тебя смокинг есть. — Нет. — Джин отрицательно качал головой. — Что нет? Ты тоже приглашен. — Юнги поставил локти на стол, сцепив перед собой пальцы. — В моем приглашении так и написано «Мин Юнги и его широкоплечая тень». — Я против. Не хочу лишний раз светиться. — Ой, не переживай — при всех твоих достоинствах, ты вряд ли будешь выделяться из пестрой толпы. Тем более, что за тобой не числится громкая фамилия или внушительные бизнес-достижения. — Юнги вновь позволил себе расслабленно откинуться на спинку кресла. — Познакомлю тебя с тигренком. — Ну, здрасти-приехали! — Джин закатил глаза. — Вот это совсем лишнее. Не думаю, что не смогу без этого жить. — Он хочет посмотреть, с кем я… Хочет сравнить. — Юнги хитро улыбался, наблюдая за тем, как Джин стал на глазах мрачнеть. — Покажи ему мою фотокарточку. Я не зверушка на манеже, чтобы тыкать в меня пальчиком и гоготать. — Джин скрестил руки на груди. — Можно тыкать только в мою фотографию, удостоверившись, что я не услышу комментарии и не заплачу. — Джин, ты можешь продолжать феерить, но это ничего не изменит. Ты пойдешь со мной. Хотя бы потому, что я не задержусь там надолго, и меня потом нужно будет доставить в офис. — Юнги теперь тоже был серьезен. — И нет, ты не можешь подождать в машине. И да, в этот раз я приобрету смокинг и для тебя. — Ты думаешь подкупить меня? — Джин нахмурился. — Вообще-то, я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем со словами «О боооже, с кем это пришел господин самыйкрасивыймужчинанасвете Мин?!». — Юнги хмыкнул. — Так что решено. Костюмчик останется тебе на память. — Я думал, что мы с тобой сумели сработаться, и ты оставил попытки надо мной поиздеваться. — Джин смотрел на свои пальцы, которые тарабанили по столу. Не то чтобы он боялся благородных приемов — ему было все равно на это, и он умел справляться со светскими разговорами. Ему не улыбалась перспектива смотреть в глаза любовному интересу Юнги. Возможно, из-за трепещущейся в нем совести, хотя это была скорее головной болью Юнги, а может потому, что… Ну, ревностью это вряд ли можно было назвать, потому что Юнги никогда ему не принадлежал и вряд ли когда-то будет, скорее наоборот. Это было больше похоже на зависть. Потому что Джин до сих пор помнил, хоть и пытался вычеркнуть это из памяти как страшный сон или что-то до края ненужное, каким может быть Юнги… И теперь, смотря на него повседневного, вспоминать его возбужденного было вдвойне обиднее. Он был хорош, со всех сторон и под любыми углами. Хорош настолько, что его можно было съесть в один присест. Но его обычно ел другой, с которым Джин должен был познакомиться. Джин, которому оставалось только облизываться в стороне и глотать слюни. Или слезы. Он не мог до конца определиться. — Тебе понравится. — И в глазах Юнги появился какой-то почти хищный блеск, который Джин пропустил, засыпавшись ненужными и неочевидными сожалениями по недостижимым перспективам.* * *
— Господин Ким! — Мистер Чен возник в кабинете генерального директора банка «Файненшл траст» как ураган. Сразу с порога всем своим видом раскаивающийся. Но Ким Намджун уже был в курсе, потому не показал никакого отчаянного удивления от столь внезапного посещения. — Я должен просить прощения за то, что проявил такую преступную халатность в делах! Это очень непрофессионально и мне очень несвойственно, но… Я искренне прошу у вас прощения и у тех, для кого эти задержки обернулись проблемами! — Мистер Чен, присаживайтесь. — Намджун поднялся, протягивая руку и приглашая возбужденного мужчину, на этот раз облаченного в строгий черный костюм, присесть. — Лучше поздно, чем никогда, и если мы с вами достигнем договоренностей, этот инцидент будет исчерпан. Мы заинтересованы в сотрудничестве с вами почти так же, как вы в сотрудничестве с нами. Последнее было произнесено интеллигентно многозначительно, и мистер Чен уверенно кивнул. — Вы совершенно и абсолютно правы! И я дорожу вашей протекцией, поэтому… — Он начал выкладывать на стол документы. — Буду говорить на чистоту, всё как есть, со всеми финансовыми и аналитическими подробностями. И сразу скажу, что я передаю свою компанию сыну, который теперь только входит в свое новое ответственное положение. Прошу, не удивляйтесь так! Это… всё это моя вина, и я все исправлю! А потом вы, если посчитаете нужным, встретитесь с моим сыном и убедитесь, что он даже ответственнее чем я, просто ему нужно пообтереться. Но если вы проявите терпение… Мужчина взволнованно тараторил, пока Намджун набирал номер главы отдела финансового моделирования, чтобы яснее представлять перспективы после крутого поворота в уже сформировавшейся модели сотрудничества. Это будет как минимум увлекательно, а как максимум — продуктивно.* * *
— А почему ты не поехал с ним? — Джин поправлял свой черный смокинг, на который Юнги с барского плеча отстегнул четыре тысячи долларов. — И почему мы должны ждать на улице? Джин оглядывал внушительное и очень помпезно оформленное здание городского муниципалитета, взглядом затем пройдясь по череде дорогих авто, которые то и дело останавливались у крыльца, оформленного мраморными ступенями и ведущего к тяжелым деревянным дверям, которые то и дело распахивались упакованными в белые перчатки руками швейцара. — А почему ты вдруг начал задавать вопросы, на которые сам знаешь ответ? — Юнги расстегнул смокинг, заложив руки в карманы узковато сидящих брюк, и стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. — Как я выгляжу, кстати? — Как Джеймс Бонд. — На лице Джина не было ни капли энтузиазма. — Я не мог выбрать ничего другого. — Да, у тебя отличный вкус. — Юнги хитро улыбнулся, заприметив очень представительского класса черный седан, который остановился на самом козырном, явно оставленном для него месте. — А вот и любовь всей моей жизни. Юнги, взяв Джина под локоть, приблизил его и себя на пару шагов к авто, из которого уже вышел водитель, в строгом черном костюме, который затем стоял у дверцы, готовясь выпустить на свет своего пассажира. Прямо как в фильме, и Джин невольно задержал дыхание. — Та-дам. — Юнги теперь очень самодовольно улыбался, смотря не на упакованного в роскошный смокинг такого же роскошного пассажира, а на Джина, на лице которого теперь было только недоумение. Какое-то очень отчаянное. Как будто теперь он пытался самостоятельно найти причинно-следственные связи, и не мог. — Ого! Отлично выглядите, господа! — Ким Тэхен, поблагодарив своего водителя и дав ему несколько указаний, на которые тот почтительно кивнул, склонив голову, сделал решительно шаг навстречу Юнги и Джину. — Привет, тигренок. — И Юнги одной рукой схватил Тэхена за шею, притянув к себе. — Эй! Волосы растрепешь! Отпусти! — Он засмеялся, чтобы затем освободиться и выпрямиться. — Привет, Джин. Вот и интрига закончилась. — Я не понимаю. — Джин нахмурился, переводя свой до сих пор растерянный взгляд с Юнги на Тэхена и обратно. Только теперь к этой растерянности было примешано подозрение. — С самого детства я звал Тэ тигренком. И люблю его нежно. Всё ведь сходится, не так ли? — Юнги с деланным недоумением поднял брови, пока Тэхен очень внимательно следил за реакцией Джина. — Ты просто сделал неправильные выводы, а я хотел поэффектнее явить тебе разгадку. — Чтобы посмеяться? — Джин вдруг стал очень спокойным. И даже улыбался. И даже невозмутимо. И это выглядело опасно. — Ну, почему посмеяться… — Юнги задумчиво закатил глаза. — То есть, нельзя было сказать об этом тогда, когда ты, повиснув на мне, разукрашивал засосами мою несчастную шею? Тогда тоже получилось бы эффектно. — Джин улыбался, пока Тэхен очень искренне удивлялся, полностью развернувшись к Юнги, который покраснел. Немного. Точнее… он выглядел теперь ударенным по голове. И теперь пришла очередь Джина выплескивать в атмосферу свое самодовольство. — Ты роскошно выглядишь, Ким Тэхен. Подозреваю, что смокинг был сшит на заказ? — Да, его как всегда собирала мама. — Юнги решил, что нельзя было больше выглядеть идиотом, вернув себе самообладание и покрепче взяв Тэхена под локоть, чтобы ему в голову не пришло задавать уточняющие вопросы. — А… — Тэхен был немного обескуражен, и Юнги почти насильно потянул его в сторону входа. — Спасибо, Джин. Ты тоже выглядишь роскошно. — Этот смокинг оплатил господин Мин. — Джин самодовольно улыбался, идя теперь по левую руку от Тэхена. — Ой! — Тэхен повернулся к Джину, как-то многозначительно улыбаясь. — Он всегда очень щедр, когда… — Когда пропишу тебе подзатыльник прямо на глазах у изумленной публики. И начну смеяться над тобой. Громче всех. Джин мог расслышать только шипение, но Тэхен решил не испытывать судьбу и благоразумно замолк. — Добрый вечер, господа. — Швейцар распахнул двери, и на них тут же обрушилась роскошь внутреннего убранства, которая вся почти была сосредоточена в богатых вечерних туалетах гостей, отсвечивая золотом и драгоценными камнями. — Джин, можешь оглядеться, только не пей. Потому что ты мой водитель. Я напишу тебе, как только освобожусь. — Тэхена и Джина нужно было немедленно разделить, потому Юнги не сомневаясь, потянул своего лучшего друга, который уже готов был выплеснуть на него кучу неудобных вопросов, в гущу событий. — Разумеется, господин Мин. Он разозлил Джина. Это точно. И теперь Джину ненужно было кусать, чтобы плескаться смертоносным ядом. Он был настолько очарователен, насколько опасен. Возможно, не только для Юнги, который поспешил ретироваться. Джин вдруг подумал о том, что на самом деле он находился здесь как рыба в воде. Роскошь, крайний достаток, в котором барахтались все здесь присутствующие и который, не стесняясь, демонстрировался на зависть всем здесь присутствующим… Он огляделся и сразу направился к столу с закусками. Уверенность, надменное равнодушие в глазах и тебя сразу воспринимают как равного. Дегустируя закуски, он скучающе смотрел по сторонам, то и дело ловя на себе заинтересованные взгляды, которые не могли вылиться ни во что конкретное просто потому, что взгляды были в сопровождении. Но Джин на своем опыте знал, что в этом случае достаточно было проявить совсем немного инициативы, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Если бы ему это было интересно. А ему это было интересно, когда он смог купить свой первый прилично выглядящий смокинг и дорогие часы с кожаными туфлями, подходящими для вечернего выхода. Тогда он оттачивал свои коммуникационные навыки, заводя знакомства, которые потом оборачивались дорогими подарками, роскошными, по его меркам на тот момент, ужинами и прочим, за что Джину не нужно было платить. Он быстро научился искусному флирту, которого всегда хватало, чтобы получить что-то приятное… Но теперь прошли эти времена. Джин повзрослел, заматерел и… — Извините. — Низкий, как будто только недавно поломавшийся и чуть подрагивающий от волнения голос раздался совсем близко, и Джин, резко покинувший свои ностальгические размышления, повернул голову, наткнувшись на… Чей-то сын? — Ничего, я не занят. — Он поспешил очаровательно улыбнуться, сразу заметив, что стоящий перед ним молодой человек был хорош и дорог собой. Костюм стоил около десятки, часы… на вскидку, литой золотой браслет тянул минимум на пятьдесят кусков, а всё остальное в его положении было не так важно. — Я… Я особо никого здесь не знаю. А вы вроде пришли без пары, судя по тому, что стоите один, и… — Молодой человек смотрел на Джина широко и даже по-детски раскрытыми глазами, и Джин тут же почувствовал запах легкой наживы. А если не наживы, то крайне приятного времяпрепровождения. Особенно с осознанием того, что Юнги обязательно станет тому свидетелем. — Да, я тоже одинок на этот вечер. — Джин пожал плечами, при этом поджав губы, и лицо молодого человека озарила улыбка. — Иори Сакаи. К вашим услугам. — Он чуть склонил голову, протягивая свою узкую изящную ладонь. — Автор гениального патента, который реализовывает крупнейшая в стране фармакологическая компания. Собираюсь очень разбогатеть и прославиться. — Ох, как это нескромно. — Джин сжал протянутую ему руку чуть больше приличного, при этом улыбаясь лишь уголками губ, прямо смотря в глаза своего нового знакомого, в которых появился блеск. Собирается разбогатеть… Значит, теперь получил деньги за патент, какие-то обещанные контрактом барыши за идею и тут же приоделся, чтобы производить впечатление богатого и успешного. Джин ничего не имел против этого, потому что сам активно одно время этим промышлял. Тем более, у его нового знакомого явно были мозги, судя по его достижениям, а значит, его действительно может ждать успех. А Джина вряд ли будет ждать здесь что-то, потому что он никогда не тянул из карманов деньги с рук часы у тех, кому они достались не так просто, как в перспективе могли достаться ему. Принцип. Однако… Он до сих пор мог приятно для самооценки провести время. Причем, не только своей. — Хуоджин Чен. Водитель одного большого человека. — Водитель? — Иори удивленно округлил глаза. — Но… — Да, по моему виду не скажешь, знаю. — Джин снисходительно улыбнулся. — Проиграл в казино два миллиона долларов и теперь служу на побегушках. Папочка сказал, что карточные долги нужно отдавать так и так, но отказался внести нужную сумму. Поэтому… Я раб. — Сколько же надо отрабатывать два миллиона долларов? — Иори продолжал удивляться, реагируя непосредственно, как застигнутый врасплох ребенок. Наверняка, он такие деньги никогда в живую не видел и теперь мог только гадать, как они выглядят. Примерно, как световые года. — Миллион я вернул, из собственных сбережений. А все остальное… — Джин пожал плечами, затем ближе наклонившись к Иори, который слушал и смотрел на него как завороженный. — Дело техники. Молодой человек явно был поражен в самое сердце, и Джин с небывалым удовольствием вновь почувствовал себя в седле. В как и прежде сияющих доспехах, на свет от которых всегда слетались наивные и очень впечатлительные… люди. Люди, обеспеченные деньгами. Да. Обоих полов. — К сожалению, не могу с вами выпить, но с удовольствием угощу вас… Шампанским? — Джин, деликатно и очень вежливо прихватив Иори за талию, направил его к столу, заставленному бокалами, блестящими золотом дорогого игристого вина. — Вы не против? — Я? Нет. — Иори мотал головой, затем торопливо опустив смущенный взгляд. — Прекрасно! Знаете… Я должен выразить вам сердечную благодарность за то, что вы спасли меня от одиночества в этот вечер. Я понятия не имел, что буду здесь делать. — Джин чуть больше, но до сих пор прилично придвинул Иори к себе, немного склонившись к его уху, чтобы произвести на него впечатление своим выразительным полушепотом, как будто необходимым в достаточно шумной теперь атмосфере роскоши. — Все такие надутые, напыщенные, очень благородные, прямо как мой непосредственный хозяин, который теперь решает свои очень большие дела. А что делать мне? Правильно. Общаться с очаровательным джентльменом, который разделяет мои взгляды. Разделяете ведь, правда? — Разделяю! Я вообще не привык к таким помпезным вечеринкам, но, кто знает, может удастся завести какие-то знакомства… — Иори, послушно взяв протянутый ему бокал, вновь смотрел на Джина широко распахнутыми глазами, развернувшись к нему лицом. Высокий, с Джина ростом, с узкими острыми плечами и длиной шеей, которая венчалась головой с темными волосами, небрежно обрамляющими круглые черты лица, в которых невозможно было разглядеть зрелую мужественность, которая обычно проглядывает после прохождения пубертантного периода. Он был мил, мягок и непосредственен во всех своих чертах. И блестящий, как будто постоянно восторженный или удивленный взгляд лишь подчеркивали его внешнюю инфантильность. Однако… Судя по его туалету, он все же перешел за черту совершеннолетия, тем более, если успел получить патент, который, как водится, людям не зрелым не дают. И прямо на этих мыслях, его телефон завибрировал, очевидно, вереща о том, что Юнги готов был отчаливать. Но Джин, разумеется, специально этот сигнал проигнорировал, вместо этого с большим сексуальным давлением уставившись на своего нового знакомого. — Позволишь бестактный вопрос? — Джин хитро сощурился, уже предугадывая, что получит разрешение на всё, о чем попросит. — Да. — Молодой человек решительно кивнул. — А сколько тебе лет? Просто ты выглядишь слишком свежо и очаровательно для кого-то, кто уже успел приблизиться к тридцатке, как я. — Джин смело перешел на ты, и Иори вообще никак не отреагировал, как будто так было задумано. — Двадцать пять. — Иори Сакаи самодовольно улыбнулся. — Наверное, гены. Мне никто не может дать мой настоящий возраст, хотя, мне кажется, кроме головы, я успел сформироваться довольно… — Он задумчиво подбирал слово. — В общем, не по-детски. И Джин позволил себе самый эффектный и обычно неминуемо действенный маневр, медленно скользя по Иори взглядом. Сначала он смотрел ему в глаза, как подобает приличным собеседникам. Потом взглядом прошелся по макушке, лбу с бровями, затем резко сместился к его губам, задержавшись, от них — к подбородку и уже от него — по шее вниз, к плечам. После чуть наклонив голову, Джин скользнул взглядом ниже, затем неторопливо вернувшись к взволнованно наблюдающим за ним глазам. Это было достаточно бесстыдно, разумеется, но Джин знал, что не получит замечание в ответ. — Нравлюсь? — Вопрос прозвучал неожиданно, и Иори прямо смотрел ему в глаза, достаточно недвусмысленно намекая на то, что он очень бы хотел ему понравиться. И впервые в его взгляде можно было заметить вполне себе взрослый интерес и взрослые стремления, с каким-то глубоким, скрытым подтекстом. Становилось всё интереснее. — Я не люблю делать поспешные выводы, а первое впечатление всегда обманчиво. — Но ты ведь можешь составить второе, если только захочешь. — Иори немного потерял в своей детской непосредственности, и Джин теперь мог смотреть на него, как на взрослого. — Запишешь мой номер? Он был неожиданно напорист, но Джина нельзя было обескуражить подобным, потому он, смотря прямо и оценивающе, лишь улыбнулся. — Запишу. И только теперь он полез в карман брюк, чтобы извлечь из них телефон и записать номер, который диктовал ему его новый знакомый. — А твои контакты? — Молодой человек смотрел на Джина вопросительно и с явным нетерпением. Кажется, Джин успел произвести на него большее впечатление, чем планировал. — Я не люблю, когда мне пишут первыми. — Джин качал головой, при этом прямо смотря Иори в глаза и снисходительно улыбаясь лишь уголками своих пухлых губ. — Я люблю сам проявлять инициативу и быть хозяином положения. И в моем случае… Либо так, либо никак. Джин пожал плечами, продолжая прямо смотреть в глаза Иори, пока тот не отвел, смутившись, свой взгляд. Этого и следовало ожидать. А потом Джин ощутил, что ему кто-то сверлит взглядом спину. И он почти неприлично приблизился к Иори, наклонившись к его уху. — За моей спиной сейчас стоит кто-то, да? Невысокого роста, очень свирепый, но при этом миленький? — Ну… — Иори выглядывал из-за плеча Джина, пока тот мягко, для опоры взял его за предплечье. — Один идет сюда очень уверенно. Примерно, как ты описал. Наверное. — Это мой начальник. — Джин это сказал прямо в ухо замершего Иори, который теперь испытывал мурашки от легко и чувствительно щекотнувшего его горячего дыхания. — Какого черта ты не читаешь мои сообщения? — О, Юнги был очень недоволен, и Джин не торопился поворачиваться, от своего нового знакомого немного отстранившись, но продолжая смотреть на него и улыбаться, от чего Иори не мог не улыбнуться в ответ. — Я к кому обращаюсь? — Прошу прощения, господин Мин. — Джин резко развернулся, сразу заметив… точнее не заметив на лице Юнги прежнего самодовольства и приподнятого шуткой над ним настроения. — Вы готовы ехать? — А ты разучился читать? — Юнги улыбался, но по этой улыбке можно было слишком отчетливо понять, что он… ну как минимум негодовал. Очень. Немного агрессивно. Так агрессивно, что в любой момент мог выцарапать Джину мягкими лапками глаза. — Поехали. — Всего хорошего, Иори Сакаи. Был рад познакомиться с тобой и особенно рад буду это знакомство продолжить. — Джин протянул руку, и Иори ее пожал, замерев, когда пальцы Джина крепко схватили его ладонь, затем нарочито медленно отпустив, скользя по коже и оставляя после себя волнующие мурашки. — Взаимно. — Иори немного нервно улыбнулся, и в следующее мгновение Джин уверенно двинул за свирепо направляющимся к выходу Юнги. — С какого хуя ты не читаешь мои сообщения? Я написал тебе, что жду на улице, и стоял на улице как идиот! — Юнги без труда нашел свой Рэнж, встав рядом с ним и напротив Джина, скрестив на груди руки. — У меня стоит беззвучный режим. — Джин виновато улыбнулся, но Юнги кажется стал еще свирепее. — Да что ты говоришь? Я видел, как ты доставал телефон из своих штанов. Слепой? Тупой? Не заметил уведомление? — Юнги опасно сузил глаза, пока Джин сделал шаг ему на встречу, опасно приблизившись к его лицу. — Подглядывал за мной, господин Мин? Не знал, что тебе нравится такое. — И Джин вновь выпрямился, открыв для Юнги дверцу пассажирского сидения. — Прошу.* * *
Юнги надулся, как хомяк и не издал ни звука, пока они ехали в машине. Ни звука, ни вздоха, ни другого признака жизни. Только надутые щеки и скрещенные на груди руки. Всё. И ни единого взгляда на Джина, который не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на своего рассерженного начальника. Шалость удалась, и Юнги теперь, доказав Джину до этого, что у него никого на самом деле не было, ревновал, увидев, что Джин легко мог себе кого-нибудь заполучить. Ревновал ли?.. В любом случае, Джину удалось испортить ему настроение после того, как он так остроумно пошутил. И Джину до сих пор было страшно представлять, насколько глупо он мог выглядеть, когда так яро и порой пренебрежительно употреблял тигренка в контексте Юнги. Его романа. Глупости. Но… — Я сам должен открывать дверь? — Они остановились, и Юнги отстегнул ремень безопасности, повернув голову к Джину. — Нет, не сам. Только пожалуйста, когда протяну тебе руку — не кусайся. — И Джин обезоруживающе улыбнулся, оперативно быстро выбравшись с водительского места и встав напротив пассажирского. — Нашел себе новую жертву? — Юнги не взял протянутую руку, сразу направившись в казино. — Я могу идти? — Джин остановился. — За мной. Да. Ты можешь идти. И пожалуйста, перебирай ногами побыстрее — на улице холодно. — Юнги на самом деле поджал плечи. И Джин послушно ускорил шаг, распахнув перед своим начальником дверь. — Я жду ответ на свой вопрос. Пожалуй, этой реакции было достаточно Джину для того, чтобы чувствовать себя отмщенным. А так же, вспомнить о том, что отсутствие у Юнги кого-либо зажигало зеленый свет для того, чего, возможно, хотел не только он. — Я хотел тебя позлить. — Джин улыбался, наблюдая за тем, с каким первозданным остервенением Юнги пытался справиться с замком в свой кабинет. — Ну, разумеется. — И он распахнул дверь, на ходя стягивая пиджак, который затем оказался на диване. — Ты не мог знать, что я увижу, значит… — Мог. — И Джин ловко ухватил Юнги за руку до того, как он отправился за свой рабочий стол. — Мог, Юнги. И прекрасно чувствовал твой взгляд на своей спине. Юнги мог бы выдернуть из цепких пальцев свою ладонь, если бы хотел. Но он остановился и совсем не сопротивлялся, когда Джин потянул его к себе, затем подняв его руку и приложив запястье к своим губам. — Что ты делаешь? — Юнги пытался смотреть на него отстраненно, но внезапно всплывшие из подсознания желания и стремления делали его отстраненность слишком нетерпеливой. — Хочу узнать, чего ты хочешь. И что можешь мне позволить. — Потому что Джин прекрасно знал, чего он хотел себе позволить. Особенно теперь, когда Юнги так красноречиво продемонстрировал и свою романтическую свободу, и свое... как минимум неравнодушие к Джину. — Ничего. — Юнги вредничал, хмурил брови и дул губы, но совсем не сопротивлялся, когда Джин свободной рукой прихватил его за талию, другой переплетя их пальцы. — Ничего из того, о чем теперь мечтаешь ты. — Скажи, а если почесать тебя за ушком, ты заурчишь? — Джин чуть склонил голову и теперь смотрел на Юнги из-под ресниц и мужественных бровей, многозначительно щуря взгляд и вновь приложив его руку к своим губам. Чертов Джин… разумеется, Юнги сдался. Разумеется, он хотел того же, но не мог себе позволить так просто согласиться и поддаться на эти чувственные провокации. — Попробуй. — Юнги почувствовал, что до этого покоящаяся на плотном хлопке классической белой сорочки рука вдруг дернулась, и он тут же прихватил ее своей, заведи себе за спину, заставив тем самым Джина улыбнуться и остановить свое стремление к его уху. — Ты невыносимый. — И Джин завел Юнги за спину и вторую его руку, как в их первое серьезное столкновение, закончившееся поцелуем. — Мне не терпится снова попробовать тебя на вкус. — Так просто? — Юнги поднял брови, то и дело падая взглядом к пухлым губам, которыми поскорее хотелось завладеть. — Юнги… Секс — это нейтральная территория. Во время секса ты больше не правая рука мафии, я — не вор и не мошенник, который со всех сторон тебе должен. Хороший вор, но единственное, что я могу у тебя украсть теперь… — Джин приблизился к приоткрывшимся в тщательно подавляемом стремлении к ласке губам. — Твой поцелуй. Прямо с твоих сладких губок… Что скажешь?