***
Как можно было надеяться на то, что секс останется просто сексом, если до этого ты вступал в интимные отношения только по любви? Ладно, по большой и чистой взаимной симпатии, успев до этого разглядеть в своем партнере не только крепкую мускулатуру, но и что-то, что скрывалось под ней, в том числе, в черепной коробке, со всем набором морально-нравственных характеристик. О чем ты думал, Мин Юнги? Спрашивал себя Мин Юнги, уставившись перед сном в потолок и вспоминая… Проблем бы не было, если бы он вспоминал случившийся и оставивший неизгладимые впечатления секс. Но он вспоминал Джина. Чёртова Джина, с его этими пухлыми губами, нежными руками и остальным набором ласкового любовника, который вместе с членом доводит до оргазма своей заботой и теплотой в глазах. А ведь он не должен был. Они должны были просто потрахаться, сбросить сексуальное напряжение, которое долго копилось между ними, и… Ну, может, потрахаться потом еще, чтобы закрепить достигнутый эффект. А что по итогу? Слава богам, что они занялись сексом в кабинете, а не на кровати, потому что Юнги уже грезил о том, как засыпал бы в его руках. А Юнги любил такое. Он мог быть сколько угодно вредным, жестким, непрогибаемым под любой попыткой оказать давление, но стоило ему каким-то шестым чувством найти поблизости широкие плечи или сильные руки, которые должны были обязательно прилагаться к уму и сообразительности, он превращался в размазню. Никогда себя не корил за это, находя особое удовольствие в том, чтобы ласкаться и безоглядно нежиться, забыв о том, какой сильный и независимый он был (а он на самом деле был таким, всё то время, что был в штанах или вне зоны досягаемости своего сексуального выбора), но факт оставался фактом. Это был не просто сексуальный интерес. Потому что, мать его, Юнги никогда не велся просто на красивую картинку. Никогда. Его сложно было подцепить на игру мышц. А вот на остроумный диспут или же ожесточенное столкновение мнений — легко. Ему нравилось такое. Это была игра. Он на самом деле был котом, только игрался не с плюшевыми мышками и перьевыми хвостиками, а с мозгами. И теперь было очевидно, что не только с чужими. И в этом была проблема. Возможно, Юнги было бы проще и приятнее, если бы он вдруг узнал, что примерно в это же время, в таких же обстоятельствах (а именно, под одеялом и полностью готовым ко сну) примерно так же рассуждал Джин, повернувшись на бок и уставившись на луну, смотревшую на него через незадернутые шторы. Он учил Чонгука, что не нужно вступать в сексуальные отношения без обязательств, если ты не уверен в том, что после этого тебе не захочется этих обязательств. Именно поэтому Джин не позволял себе секс без отношений, сначала убедившись в том, что его привлекает не только экстерьер. Прекрасные рассуждения, прекрасная жизненная позиция, которая пошла по пизде в случае с Мин Юнги. Коту, мать его, под хвост. Ну, просто Мин Юнги был хорош. Волнующее сочетание сложного, сильного характера с безотчетным стремлением к ласке и прогибу в пояснице. При этом, он не становился слабее в глазах того, перед кем прогибался, подставляясь под ласковые руки и член. Скорее, наоборот. Этот контраст играл ему на руку, а, возможно, он даже усыплял бдительность, давая надежду на то, что за пределами постели Юнги будет так же покорен и нежен. Интересно, а какой он когда влюблен? Джин нахмурился, с головой накрывшись одеялом. Интересно, а он позволяет обнимать себя после секса, перед сном, и сопеть ему в плечо? И Джин откинул одеяло, непримиримо выдохнув. К черту! Что за мысли? Как будто это был лучший секс в его жизни! Хороший секс. Очень хороший. Потому что… Мин Юнги. Мин Юнги впервые улыбался так, как будто они были близки. А ведь Джин однажды думал о том, каково это: увидеть такую улыбку от человека, который до этого лишь шипел и кусался. Теперь Джин знал, каково это. На это можно было бы смотреть вечно, плескаясь в неожиданно мягком очаровании, которое, казалось бы, не должно было бы принадлежать такому вредному мужчине. О котором, буквально как о коте, очень хотелось заботиться. — Доброе утро, Джин. Как спалось? — Юнги теперь был одет в тонкое черное пальто, в которое кутался, явно не успев смириться, что ему пришлось вылезти из-под теплого одеяла. — Доброе утро, Юнги. Как всегда. — Джин улыбнулся, открыв для него дверь, затем ее захлопнув и отправившись к своему водительскому месту. — Как всегда хорошо или как всегда плохо? — Юнги, бросив рабочий портфель на заднее сидение, взялся за телефон. — Как всегда крепко. И без снов. — Джин завел двигатель, затем вспомнив о ремне безопасности. — А тебе? — Спустя полтора часа, после того, как я улегся, даже хорошо. Но это время, что я ворочался… Немного мучительно. Нужно пить меньше кофе. — И меньше думать о ненужном. Джин улыбнулся. — Звучит немного… бесперспективно. — Конечно. Потому что кофе течет по моим жилам. — Юнги задумчиво смотрел в лобовое стекло на пока медленно скользящую под колесами дорогу. — Когда я перейду на кофе без кофеина или начну любить чай, запомни, Джин, именно в тот момент солнце превратится в белого карлика, а земля остановится. — В белого карлика? — Джин посмотрел на Юнги с удивлением, затем мечтательно улыбнувшись. — Оно будет похоже на тебя. — Еще одно слово, и… — Юнги задумался, пытаясь справиться с желанием улыбнуться. С какого хера ему улыбаться на колкость, да еще и в его адрес?! Тревожный звонок. — Я придумаю, что тебя будет за это ждать. — А какие на сегодня планы? Пока ты думаешь, как еще меня наказать. — Джин умело управлялся с рулем, и Юнги, который всерьез задумался о планах, уставился на его руки. — Нужно съездить в строительную. Я поговорю с Тэхеном, ты посплетничаешь с Чимином, а потом мы решим, что будем делать. Потому что… — И Юнги вновь уставился в телефон. — С делами в казино и ресторане я пока что всё порешал. Большая игра будет через полторы недели, а значит, есть время для легкой прокрастинации. Спишем это на недостаток витамина Д. — Не любишь осень? — Не люблю мерзнуть. — Как котик. — Джин улыбнулся. — Наверняка, после наступления первых заморозков, ты тоже везде ищешь батареи. Или теплые руки. Последнее прозвучало тише, задумчивее и осторожнее, как будто Джин предполагал, что именно эта догадка была верной. Но Юнги никак это не прокомментировал, и Джин забыл о своем смелом сравнении. Пока Юнги думал, что находящиеся рядом руки и колени вполне бы ему подошли, будь у него хвост.***
— Господин Ким! — Мужчина в строгом, немного старомодном, судя по крою, шерстяном синем костюме в тонкую черную полоску, вскочил и нетерпеливо распахнул пиджак, засунув руки в карманы, с явным, но пока приличным раздражением смотря на озадаченно занимавшего свое рабочее кресло Ким Тэхена. — Я был уверен, что если ваша компания выступает подрядчиком, проблем не будет, однако сроки поджимают, а мы, судя по тому, что я видел вчера, еще не успели приблизиться к развязке. Я не могу указывать вам на вашу работу, потому что я в ней не разбираюсь, но когда я плачу такие деньги… — Мужчина нервно развел руками. — За такой результат… — Он вытянул вперед большой и указательный пальцы, между которыми почти не было расстояния. — Они еще даже не успели начать облицовку первого этажа, при том, что судя по нашему контракту, первый этаж должен быть полностью сдан до конца этой недели! — Господин Акира, я прошу прощения. — Тэхен поднялся, почтительно склонив голову. — Все задержки только на моей совести, и я даю вам слово, что сегодня же лично займусь этим вопросом. Увидев такую самоотверженность от столь влиятельного человека, господин Акира тут же растерял все свое раздражение, впервые легко вдохнув и выдохнув. Разумеется, ему было приятно такое обращение, но еще приятнее было то, что генеральный директор обещал лично заняться его вопросом. Личностно-ориентированный подход. И он как будто успел забыть о том, по какому именно поводу самоотверженно негодовал. — Спасибо, господин Ким. Я рад, что мы так быстро нашли взаимопонимание, и что вы не стали оправдываться, как делают это другие. — Господин Акира фыркнул, в то время как Ким Тэхен был чернее тучи. Виной тому был не почтенный, стоящий перед ним господин, который имел полное право на возмущения. Тэхен не любил краснеть перед людьми, которые платили ему деньги. В этот раз он где-то допустил промашку, что-то пропустив сквозь пальцы, и теперь ему предстояло исправить свои ошибки. Как можно оперативнее. — Ваши упреки абсолютно справедливы, и было бы глупо отпираться. Поэтому… — Тэхен вышел из-за своего стола, протянув мужчине руку. — Я сегодня же поеду на объект, и после проверки свяжусь с вами. Лично. Чтобы доложить о результатах. — Доложить? — Господин Акира даже плечи распрямил, скрывая самодовольную улыбку. — Разумеется. — Тэхен вновь склонил голову. — Я хочу, чтобы у вас остались лишь хорошие впечатления от нашего сотрудничества, не смотря на возникшие теперь трудности. — О, господин Ким! — Мужчина добродушно улыбнулся, махнув свободной от крепкого рукопожатия рукой. — Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Поэтому, это пустяки. Если вы сможете быстро с ними разобраться. — Даю слово. — Тэхен кивнул, затем взяв господина Акиру под локоть и направив к выходу. — Не беспокойтесь. И ждите хороших новостей. — Еще раз от души благодарю. Всего доброго, господин Ким. С вами приятно иметь дело! — Мужчина вежливо поклонился, сразу попав в объятия секретаря Ким Тэхена, который теперь занимался улаживанием мелких формальностей, с которым к нему до этого обратился Тэхен, только начав беседу с появившимся на пороге заказчиком. И Тэхен, тем временем, направился в кабинет своего личного помощника, чтобы запросить нужные документы, а именно — последние поступившие сметы, с которыми он планировал отправиться на объект. Загородный клуб, находящийся в черте города, но в очень живописном месте, владельцем которого и был господин Акира, обратившийся по рекомендации одного из членов совета директоров банка Ким... в строительную компанию Ким, чтобы затем вдруг разочароваться в своем решении. Неслыханно. Но еще более — недопустимо. — Чертов бал! Чертовы приглашения! Чертовы расшаркивания и вся эта деланно благородная ебала! Я совсем забыл о реальных делах! — Тэхен вошел в кабинет как всегда без стука, лишь убедившись у секретаря, что Пак Чимин никого не принимал, и сразу произвел впечатление на собравшихся своей решительной и, скорее всего, праведной, но пока непонятной агрессией. — Папа добыл себе освобождение, а я теперь как проклятый должен... — Ты тоже можешь не ходить. Твой отец сам добыл себе это освобождение, и у тебя абсолютно те же компетенции и права. — Юнги улыбнулся, заметив, как вытянулось лицо его лучшего друга. — Да, тигренок, побочный эффект безграничной власти: можешь позволить себе всё. — Значит, так можно было... — Что у тебя случилось? — Чимин, сразу заприметивший, что его начальник и друг был агрессивно взволнован, поднялся из-за своего стола и, подойдя к Тэхену вплотную, стал вглядываться в его до сих пор серое и омраченное мыслями красивое, вероломно потерявшее краски лицо. — Клуб встал. Акира только что был у меня. Почему заказчик рассказывает мне о том, что строительство замедлилось настолько, что почти остановилось? — Тэхен смотрел прямо на Чимина, который на самом деле не мог знать ответ на этот вопрос. — Ладно, это мой косяк. Я лично должен был заниматься этим заказом, но… Как сказал господин Акира, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Поэтому, Юнги, нам с тобой придется прокатиться до реки и обратно. Чим, подготовь мне последние сметы и планы работ, которые начальник должен был предоставить в начале месяца. И контракт на заказ. Мне нужны все даты, явки и пароли. — Будет сделано. — Чимин уже направился за свой рабочий стол. — Десять минут. — Отлично. — Тэхен сел на диван, рядом с Джином, напряженно сцепив перед собой руки. Он теперь выглядел достаточно устрашающе, и Джин примерно мог представить себе, что ждало начальника стройки. — Я отвезу. — Юнги встал напротив Тэхена. — Джин отвезет. — Хорошо. — Тэхен кивнул, затем повернувшись к Джину. — Тебе приходилось бывать на стройках? — Нет. — Джин отрицательно покачал головой. — Но я всегда мечтал посмотреть на то, как какого-нибудь нерадивого прораба закатывают в бетон. Тэхен улыбнулся, но лишь на мгновение, затем вновь став смертельно серьезным. — Я не буду сильно свирепствовать. По крайней мере, до того момента, как не узнаю, что они искусственно задерживают сроки. В конце концов, всегда есть место для форс-мажора, о котором… — Стоило бы сообщить заранее. — Юнги скрестил на груди руки. — Тэ, я вышлю все документы секретарю — там возьмешь распечатки. Пойдет? Или мне… — Сиди. — Тэхен поднялся, заложив руки в карманы своего темно-серого костюма. — Это не проблема. Ты закончил? — Да. — Чимин ответил спустя минуту, и в подтверждение своих слов поднялся. — Всё готово. — Отлично. Поехали. — И Тэхен первым покинул кабинет, сразу же направившись к ловко управляющемуся с копировальной техникой секретарю.* * *
Как только они подошли к шлагбауму, припарковав машину так, чтобы не мешать въезжающим и выезжающим, из будки сразу же вышел мужчина в спец.одежде, низко склонившийся, явно в лицо узнавший генерального директора, который к тому же был с сопровождением, что могло говорить только о нечаянно организовавшейся без предупреждения проверке. — Добрый день. Мне нужен начальник стройки, который объяснит мне всё это. — Ким Тэхен потряс увесистой пластиковой папкой, и охранник, коротко кивнув, тут же взял в руки мобильный телефон. — Пойдемте со мной. — Охранник очень почтительно обратился к Тэхену, который, торопливо кивнув, сразу пришел в движение. — Эй, господин Ким, черт тебя дери, подожди! — Юнги двинул вслед за своим другом, пока Джин, явно что-то успевший заподозрить, остался стоять. С появлением Ким Тэхена, все сразу пришло в движение и все сразу двинули в направление строй-площадки, на которой стояла неожиданно зловещая тишина. И пока все двигались в одном направлении, Джин сразу заметил группу энтузиастов, которая двигалась в обратном направлении. Достаточно стремительно и осторожно, чтобы Джин наметанным глазом мог не заметить какую-то подставу. И он, внимательно оглядевшись, двинул в том же направлении, что и предполагаемые заговорщики. Пройдя метров сто, Джин заметил подъехавший к другим воротам небольшой грузовик, который остановился рядом с чем-то, заботливо укрытым брезентом. Который тут же был откинут, и Джин успел разглядеть аккуратные фирменные коробки, которые начали загружаться в кузов. Что-то, издали похожее на плитку, из одной коробки достали и бросили на землю, возможно, потому что брак. Джин не умел различать строительные материалы, особенно издали, но он прекрасно разбирался во всем противозаконном, что теперь буквально отражалось на лице человека, который всей погрузкой руководил. — Здарова, мужики. Помочь? — Джин начал закатывать рукава пиджака, успев не очень-то предусмотрительно оставить пальто в машине, пока строители, остановившись, уставились на него с явно отпечатавшимся в глазах удивлением. — Чего смотрите? Я водила. Мои боссы ушли с кем-то разбираться, а я нормальный пацан и не привык стоять в стороне, видя как кто-то надрывается. Чего грузим? — А ты не видишь? — Мужчина, который олицетворял с собой явно мошеннический интерес, отложил телефон, встав рядом с Джином и скрестив на груди руки, как-то очень недружелюбно хмурясь. Хотя, возможно, это была профессиональная, строительная деформация. — Брак грузим. Говно прислали с фабрики, которое нужно вернуть. — О, так я главного начальника привез! Уверен, он всё порешит как надо и уладит. Он мужик свирепый... — Джин задумчиво закатил глаза, заметив, что рабочие, грузившие коробки, остановились, явно решив, что предположение Джина было более чем разумным. И Джин понял, что они явно не были замешаны в афере. — Чо встали? — Хмурящийся мужчина в ярко-зеленом жилете, нахмурился еще больше, и рабочие, переглянувшись, продолжили погрузку, пока... возможно, это был прораб, судя по форме и приказному тону, обратился к Джину. — Спасибо за предложение, но мы сами справимся. Гуляй. Джин пожал плечами и как будто из любопытства решил обойти машину, сразу заприметив, что водителя в кабине не было. Возможно, он отошел отлить, а может за баранку должен был сесть кто-то из тех, кто теперь раскидывал по металлическому кузову дорогие строительные материалы. В любом случае, на Джина никто не обращал внимание, и он заглянул в кабину, сразу заметив ключи в замке зажигания, которые ловко и незаметно вытащил, сунув их карман пиджака, невинно после этого заведя за спину руки и как будто скучающе двинув дальше, по дороге с земли прихватив обломок дорогой каменой облицовки. — Ладно. — Он вновь поравнялся с нахмуренным. — Пойду посмотрю, чего там мой начальник задумал. И как только Джин направился к строительной площадке, мимо него пронесся парень в строительном костюме, затем прильнув к уху нахмуренного. И до Джина донеслось «Мне надо закончить». А потом до Джина донесся очень властно прокатившийся по стройке громкий рассерженный и знакомый бас Тэхена, который искал прораба. — Кажется, они пиздят камни. — Джин подошел к Юнги, который остановился как всегда немного в стороне, скрестив на груди руки и наблюдая за тем, как Тэхен пальцами наглаживал облицовку стен, при этом с очень свирепым видом, то и дело обращаясь к стоящему рядом с ним растерянному мужчине, который оглядывался по сторонам в поисках поддержки. — На. Джин вложил в руку Юнги ключи. — Ворота севернее центральных. Как раз грузят что-то похожее на ту облицовку, что гладит господин Ким. Прораб, если это он, сказал, что это фабричный брак, но насколько я мог разглядеть, коробки запечатанные. — Ты чудо. Следи за ним. — И Юнги двинул в обозначенном Джином направлении, пока Джин подошел к Тэхену. — Что случилось? — Он заглядывал ему через плечо, заметив, что мужчина, до этого растерянно смотревший на Тэхена, углубился в находящиеся в его руках бумаги, сделав шаг в сторону. — Потрогай. — Тэхен взял его руку и поднес к камню. — На что похоже? — На… Бетон. — Джин помнил его из детства, нередко стирая колени о что-то подобное, очень шершавое. — Да, это очень похоже на крашеный бетон, при том, что по задумке, это должен был быть натуральный камень, по типу песчаника. — Кажется, я кое где видел такой. — Джин склонился к уху Тэхена, который повернул к нему голову с задумчивым взглядом, почувствовав в своей руке теплый осколок камня, к которому опустил глаза. — Вот это сейчас грузят в фургон под предлогом брака. Юнги уже разбирается с этим. Тэхен задумчиво смотрел на Джина, быстро ему улыбнувшись, а затем повернувшись к рабочим. — Где прораб? Где тот, кто должен теперь расстилаться передо мной в объяснениях? Сколько я могу ждать?! И в ответ на это раздавался только испуганный шепот и переглядывания. — Кто делал эту облицовку? — Тэхен тыкал пальчиком в искусственный камень взамен натурального. — Шаг вперед и ко мне сюда. Молодой человек, с мастерком в руках, который на самом деле успел прерваться до этого, нерешительно выступил вперед. — Скажи мне, похоже ли вот это на ощупь на натуральный камень? Дотронься, погладь его. Это похоже на натуральный камень? Натуральный камень — тридцать баксов за вот такую плитку. Скажи. Как специалист. Молодой человек, явно напуганный, стянул перчатку, нерешительно дотронувшись до камня под пристальным взглядом Ким Тэхена. — Господин, я… Не знаю, какой на ощупь натуральный камень за тридцать баксов. Я лишь умею хорошо облицовывать стены. — Его голос дрожал, и по очень искреннему испугу в глазах Тэхен понял, что облицовщик вряд ли был виноват в подмене, просто выполняя свою работу. Поэтому, чтобы нечаянно не довести до инфаркта ни в чем не повинного человека, он тут же смягчился. — Хорошо. Хорошо, я верю. И, для общего развития… — Тэхен протянул ему осколок, добытый Джином. — Вот натуральный камень. Он гладкий. Потому что над ним успели поработать ветер и дождь. Такого эффекта нельзя добиться искусственным путем. Строитель задумчиво гладил кусочек теплого натурального камня, затем подняв глаза на Тэхена. — Я понял. — Умница. Можешь идти, правда, скажу сразу — то, что ты успел так искусно к стенам приладить за это утро, придется отдирать. — И Тэхен, получив утвердительный кивок, вновь повернулся к собравшимся вокруг специалистам строительного дела. — Где прораб? Я не понимаю, вы его съели? — Нет, Тэ. — Это был голос Юнги, но он явно звучал как-то слишком… он запыхался? — Они его не съели. Но эту суку готов съесть я. Джин теперь только заметил Юнги, который, заломив хмурящемуся мужику руки, вел его вперед, немилосердно толкая под зад. Пиджак Юнги был в пыли, а на щеке виднелась небольшая ссадина, как будто он успел чиркнуться лицом о что-то. — Господин прораб. — Тэхен распростер руки, не улыбаясь, а агрессивно скалясь. — Мы тут с вашими подчиненными оценивали качество облицовочного камня. Подойдите сюда, пожалуйста. — Пошел, блять! — Юнги отпустил его, вновь пнув под зад, и мужчина выпрямился, почти с гордостью и с достоинством подойдя к Тэхену. — Господин Ким, я не думал, что такой солидный человек как вы может держать в своем штате отморозков. Которые при том даже драться нормально не умеют. — Прораб пренебрежительно зыркнул на Юнги, который уселся прямо на деревянный настил. — Он накинулся на меня в момент, когда мы принимали камень. Разгружали машину. — Ты загружал ее, гнида. — Юнги пытался перевести дух, махнув оказавшемуся рядом Джину, что с ним все в порядке, пока Джин, где-то раздобыв бутылку минеральной воды и смочив ею пальцы, аккуратно смыл с его щеки песок. — Ладно, сейчас мы во всем разберемся. — Тэхен вновь улыбался, приглашая прораба подойти к стене. — Прошу. Потрогайте. Прораб уверенно занял предложенное ему место, так же уверенно пройдясь по камню пальцами, даже останавливаясь иногда для более тщательного ощупывания. — Отличный камень. Полностью окупает свою стоимость. — Прораб невозмутимо посмотрел на Тэхена, который протянул ему обломок действительно натурального камня. — Сравните с этим. Похоже? Мне кажется, вам тщательнее нужно ощупать то, что вы так тщательно налепили на раствор. И как только прораб взял каменный осколок, Тэхен схватил его за волосы и щекой прижал к стене, чуть протянув вдоль шершавого, явно искусственного композита. — Ну, что скажете теперь? — Тэхен прижимал косматую голову к стене, затем отпустив ее и брезгливо вытерев руку о плечо прораба. — Это натуральный камень? Или натуральный камень тот, что вы загружали, чтобы вывезти и перепродать? Поэтому была задержка с облицовкой? Вы ждали, пока для вас налепят эту муть? Поэтому я краснел перед заказчиком, полагаясь на вашу сознательность и ту информацию, которой вы снабжали начальника? А теперь краснеете вы. Такой опыт работы и такая сволочная предприимчивость... Мужчина утирал на самом деле красную щеку, которая была разукрашена теперь мелкими, покрытыми сетью крошечных кровавых подтеков царапинами. Он молчал. — Я задал вопросы, на которые должен услышать от вас ответ. Прежде чем решить, что буду с вами делать дальше. — И Тэхен, не долго думая, обратился к Юнги. — Господин Мин, звоните в полицию. — Что? — Прораб округлил глаза. — Я думал, меня уволят или… — Или закатают в бетон? Я бы рад, но бетонные работы вы успели закончить в срок и, судя по документам, с блеском. Да и увольнение в этом случае будет избавлением от последствий, а не наказанием. Поэтому… — Тэхен заложил руки в карманы, оглядывая собравшихся, затем вновь обратив свое внимание на прораба, который не собирался отпираться. — Есть другой вариант. Вы возвращаете весь натуральный камень. Работаете круглосуточно, чтобы поспеть в обозначенный в контракте срок. И все денежные издержки, связанные с переработкой, вы, господин прораб, оплачиваете из своего кармана. Вы отличный специалист, я знал об этом, когда вас нанимали, но не представлял, что вы еще и бизнесмен. — Тэхен улыбнулся. — Так вот. Возвращаете камень, оплачиваете облицовщикам сверхурочную работу и до конца сдачи объекта работаете бесплатно. Совершенно. Если не вернете камень в целости и сохранности, за чем обязательно будет следить инженер по контролю качества со стороны заказчика, каждый бесплатный день работы вы будете приплачивать. То есть, будете платить за то, что будете работать. Хорошо я придумал? — Тэхен самодовольно улыбался, затем став смертельно серьезным. — Я и мысли допустить не мог до этого, что за взрослыми людьми, которых нанимали как профессионалов своего дела, нужно неустанно следить, помимо того, чтобы платить им деньги и обеспечивать все социальные гарантии, за чем моя компания очень следит. И я говорю один раз — после сдачи этого объекта, ваша строительная бригада будет расформирована, чтобы затем сформироваться вновь из тех, кто сумеет доказать свой профессионализм и сознательность. Думаю, это справедливо. А теперь пора возвращаться к работе. И да, господин прораб, если вдруг вы решите проявить сообразительность и хоть как-то попытаетесь смягчить свое положение или обратиться за помощью — я на самом деле обращусь в полицию. Мне не нужны доказательства, при том, что теперь до хера свидетелей — мне верят на слово.* * *
— Юнги! У тебя сейчас щеки лопнут. — Джин припарковал автомобиль рядом с казино, теперь вполоборота развернувшись к Юнги, который до сих пор очень переживал столкновение с главным прорабом, который, судя по всему, оказал ему сопротивление. — Отвали. — Он еще крепче сжал на груди руки, и Джин, отстегнувшись, открыл дверь, затем быстро выбравшись из машины и направившись внутрь, даже не удосужившись дождаться Юнги, не говоря уже о том, чтобы открыть ему дверь. И Юнги, тяжело вздохнув, также тяжело выдохнув, подержавшись за правый бок, выкатился из машины, и как только он оказался на улице и захлопнул дверь, сработала сигнализация, которой теперь управлял Джин, наверняка, из окна кабинета. И Юнги теперь тоже стоило попасть в свой кабинет, но он решил пройти через кухню, появившись в обеденном зале, чтобы попросить для себя кофе. На этот раз горячий. Получив который, Юнги буркнул себе под нос слова благодарности, затем уже окончательно решившись добраться до своего рабочего места. — Какие теперь планы, господин Мин? — Джин развалился на диване, взяв в руки телефон, явно загрузив какую-то увлекательную игру. — Никаких. Можешь ехать домой. — Юнги направился за свой стол, поставив перед собой кофе, к которому не торопился приступать, просто привыкнув к ожиданию, пока его кофе остынет. И горячая чашка решительно была отодвинута в сторону. Юнги уронил голову на руки. Что вообще успело так выбить его из колеи? Что он упал во время драки, или же что кто-то решился с ним драться? Но то, что кто-то не желал терпеть побои было вполне логично, и каждый раз, когда Юнги решался применять силу, он был готов к ответу, но… Он упал, поскользнувшись. И получил коленом в живот. Несильно, но достаточно обидно и чувствительно для места, на котором только не давно был свеженький шрам от аппендицита. Ах, наверное причиной его морального упадка было то, что его соперник во все услышанье заявил, что Юнги сопляк. Хотя кому какая нахуй разница... Никому и никакая, но Юнги был уязвлен. Это была самая позорная драка в его сознательно жизни. Как будто ботан-десятиклассник, всегда убегающий до того, как его начинали бить, даже если бить его никто не планировал, вдруг решил ответить обычно мутузившему его пятикласснику, который всегда побеждал на конкурсах пианистов. Вот так это выглядело. С обоих сторон жалко. И Юнги передернул плечами, на которых вдруг почувствовал пальцы, приподняв голову. — Ну и что случилось? — Ни намека на эротический массаж — пальцы беспощадно жали и давили его плечи, пытаясь их распрямить и избавить от излишнего напряжения. — Ничего. — Юнги фыркнул, еще сильнее зажавшись, но локоть Джина, который теперь упирался прямо в то место, из которого шло все сопротивление Юнги, заставил его передумать и уговорил немного расслабиться. — Ты делаешь мне больно вообще-то. — Как тот прораб? Повалил тебя, да? — В голосе Джина не было издевки или чего-то такого, что могло Юнги настроить против него. — Он пытался сбить меня с ног, но я сам поскользнулся. — Юнги говорил теперь, явно надув губы, как несправедливо обиженный ребенок, и Джин, пользуясь тем, что Юнги не видел, улыбнулся. — И из-за этого ты растерял всё настроение и мотивацию жить? — Движения и манипуляции пальцами стали намного мягче, и Юнги теперь наконец смог вытянуть шею из своих плеч, расправившись с теплыми и очень ласковыми движениями на своей рубашке, которую вдруг очень захотелось снять. — Обидно, знаешь ли. Я же хорошо дерусь. — Значит, не хорошо. — И на этих словах до этого разомлевший Юнги вновь зажался. — Ох, ну я же тебе как священнику — только правду. Надо больше тренироваться. Подумай об этом. — Обязательно. — Юнги фыркнул, а потом почувствовал, как руки, до этого ощущаемые через безопасный хлопок рубашки, оказались на голой шее. Как будто приятно щекотнуло током. Или мурашками. В любом случае, это получилось чувствительно, и Юнги дернулся. — Холодные руки? — Кажется, Джин реально беспокоился по этому поводу и, кажется, достаточно искренне. Он выпрямился, и Юнги развернулся к нему, услышав короткий, но пронзительный по эмоциональному посылу матерный возглас в тот момент, когда Джин еле-еле успел увернуться от массивной спинки его слишком комфортабельного рабочего кресла. — Что такое? — Джин с недоумением смотрел на Юнги, который смотрел на него так решительно и так прямо, будто собирался его за что-то отчитать. — Что ты задумал? — Отвлеки меня. Глаза Джина округлились, пока Юнги напряженно сцепил руки на животе. — От чего? От твоего чувствительного поражения? — Джин улыбнулся. — Ты работаешь на меня, должен выполнять все мои поручения, и вот теперь я говорю — отвлеки меня. Неважно от чего. Займи меня чем-то. — Мы что, в детском саду? — Джин фыркнул, сложив на груди руки. — Извини, я не прихватил с собой фломастеры и пластилин, а из игрушек с собой у меня только член. Нельзя сказать, что это было адекватное решение внезапно возникшей проблемы с самооценкой и настроением, но уж точно эффективный способ отвлечения. — Ты задумался! — Глаза Джина вновь округлились. — Ты что, всерьез задумался об этом?! — Ну, кто-то, когда ему грустно и тоскливо, тянет в рот сигарету. Я не курю, но занять рот вполне могу. — Да нет, Юнги, перестань шутить. — Джин улыбнулся, махнув рукой, но заметив, что Юнги не собирался давиться смехом со сдавленным «Ааа, повелся», стал серьезнее. — Неужели все так плохо? — Думаешь, я бы откровенничал тут с тобой, если бы все было не так плохо? Он всем сказал, что я не умею драться. Уверен, Тэхен еще долго будет надо мной гоготать.— Юнги поднял вверх брови, уже чувствуя, что все его сознательно и бессознательное постепенно начинает концентрироваться только на Джине. — И тебе действительно… — Джин наклонился к нему с явным сомнением в глазах и во всей мимике лица. — Настолько грустно и тоскливо, что ты готов взять в рот мой член? — Ну, знаешь, в сравнении со всем остальным, что я теоретически мог бы взять теперь в рот, твой член не такая уж плохая штука. — Юнги пожал плечами. — Но если ты против, я… — Шутишь? — Джин искренне удивился, а затем задумался. — Правда… Я не хочу тебе показывать свое поникшее... мужское достоинство, а у него пока не было повода, как и у тебя, воспрять духом. — То есть, проблема только в этом? — Юнги поднялся, откатив кресло в сторону, и, взяв еще не поверившего своему счастью Джина за талию, поставив на свое место, спиной к столу. — Проблема только в том, что ты теперь грустишь… Ох, да. Вот этот Джин уже успел поверить своему счастью и теперь делал все, чтобы Юнги поверил в свое, мягко коснувшись его щеки, заглядывая в глаза с хитрым, до черта соблазнительным прищуром. — И я могу тебя теперь поцеловать? — Юнги положил свои руки Джину на плечи, пока Джин деликатно прихватил его за талию, присев на край на стола. — Знаешь, настоящие джентльмены никогда не спрашивают, а сразу берут и… Джин ожидал, что так опасно приблизившись, Юнги займется его губами, но вместо этого он, как действительно умный и прозорливый начальник, заинтересованный в результате, а именно в эрекции, принялся за шею. И начать он решил с деликатных, едва касающихся кожи губами поцелуев, от которых по этой самой коже сразу побежали приятные мурашки. — Хороший ход. Продолжай. И мягкие губки стали порхать по шее, не обделяя своим трепетным вниманием ни миллиметра кожи, заставив Джина откинуть голову, ощутив при этом пальцы в волосах, которые неторопливо их перебирали, при это чувствительно задевая скальп. — Оооох, знал бы ты, как хорошо… — Джин улыбался, пока Юнги больше прильнул к нему, как будто начав получать от этого удовольствие. — А теперь чуть больше усердия. Но Юнги не изменил тактику, все так же нежно целуя, как будто собирался вызывать у Джина не эрекцию, а слезы умиления. Однако вдруг его рука, которая до этого спокойно находилась на плече, незаметно скользнула вниз, ловко забравшись под край тонкого не заправленного джемпера, шаловливыми пальцами на соске, который тут же затвердел, заставив Джин сокращаться от каждого чувствительного касания. — Запрещенный прием. — И слабое место, которое Юнги очень талантливо распознал… вчера. Их секс был буквально вчера, а теперь… — Да, я готов. Джин ощутил, как его член начал постепенно наливаться кровью, и теперь его вполне можно было показать жадной до зрелищ общественности, в лице Юнги, не боясь покраснеть. — Это я так хорош, или ты так голоден? — Он взял лицо довольного собой Юнги в свои ладони, и Юнги самодовольно улыбнулся, уже принявшись за пояс его брюк. — Это я так хорош. — Длинные пальцы ловко справлялись с пуговицами, и Джину оставалось лишь оставить на уже волнующих предстоящим действом губах мотивирующий поцелуй. — Я согласен. А потом он просто закрыл глаза, упираясь в стол двумя руками, пока Юнги… Он решительно подошел к этому вопросу, сразу став заглатывать член до самого основания, самоотверженно по языку впуская его в горло, кончиком этого языка волнующе касаясь мошонки. Он не выпускал член полностью, останавливаясь где-то посередине, лишь для того чтобы вдохнуть для следующего глубокого марш-броска. Джин ощутил, что готов сдаться оргазму достаточно быстро, и Юнги, почувствовав это, уменьшил амплитуду, не выпуская из глотки головку члена, которую проталкивал чуть глубже с каждым уверенным опусканием головы. Джин вдруг забеспокоился, что Юнги не успеет выпустить его изо рта, прежде чем, почувствует на языке его сперму, но… Пока у Джина были опасения, у Юнги был план. Он всё проглотил, затем, для пущего эффекта, немного поводив теперь слишком чувствительной головкой члена по своим губам. Прямо на глазах у изумленного Джина. Изумленного и очень удовлетворенного. — Кажется, я вполне белково пообедал. — Юнги, как ни в чем ни бывало, поднялся, утирая подбородок, и Джин не смог отказать себе в стремлении притянуть его к себе и поцеловать. — Ну как? После поцелуя Юнги зазвучал мягче, с интригующим волнением в голосе, как будто он мог услышать негативный отзыв. — Десять мартовских котов из десяти. — Джин еще раз поцеловал Юнги, затем потянувшись к бутылке воды, которая всегда находилось в свободном доступе на его рабочем столе. — Водички? — Спасибо. — Юнги улыбнулся, затем сделав несколько больших глотков, быстро прополоскав рот. — Знаешь, это реально помогло. — Я вижу. — Джин как-то многозначительно улыбнулся, а потом Юнги чуть не выронил из рук открытую бутылку, ощутив между своих ног руку. — Кажется, тебе нужна помощь. — Дружеская рука. — Юнги прикрыл глаза, чувствуя, как пальцы настойчиво, но при этом мягко сжимали под брюками его член, скользя по ткани, чувствительно обрисовывая его эрегированные очертания. — Рука? Ты хочешь ограничиться только рукой? — Джин взял Юнги, который отставил бутылку от греха подальше, за шею, побуждая посмотреть в глаза, с каким-то особенным удовольствием наблюдая за тем, как Юнги стал беспорядочнее впускать в себя воздух, медленнее моргая. — Рука. — Окончательно сдавшись на волю не по плану возникшего возбуждения, Юнги потянулся за поцелуем, но Джин вдруг развернул его к себе спиной, прижав к своей груди и повернув к окну. Двумя руками быстро справившись с пуговицей и ширинкой, одной рукой Джин обхватил Юнги за плечи, дав опору его ладоням, которые тут же ухватились за удерживающее его предплечье. Он осторожно вызволил слишком приятно ощущающийся горячий вставший член из белья, быстренько проведя языком по своей ладони, которая затем вновь к нему вернулась, удобно заскользив по бархатной длине. — Ты знаешь, что возбуждаться во время минета — это противозаконно? — Он мягко скользил пальцами по члену, не усиливая давление. — Я могу подумать, что ты получаешь от этого удовольствие… Голос Джина шептал в районе уха, и Юнги, как всегда млеющий в такие моменты, чуть запрокинул голову, чтобы Джин смог его поцеловать, при этом крепче обхватив его член, чувствительнее оттягивая крайнюю плоть. — Знаешь, мне никогда не приходилось встречать таких, как ты. — Взволнованно шепчущий голос отгораживал от всего внешнего, позволяя сосредоточиться лишь на удовольствии, которого было обусловлено отнюдь не только ощущениями на члене. Было что-то особенное в том, чтобы теперь прижиматься к груди Джина. Юнги был уверен, что теперь его не было видно за его широкими плечами. — Острый и ядовитый на язык и при этом… сладкий на языке. Джин нарочито мягко целовал шею Юнги, при этом рукой стремительно приближая его к развязке. И Юнги, подавая бедра навстречу крепко обхватившей его руке, запрокинул голову Джину на плечо, учащенно дыша, чтобы затем, с протяжным и прерывистым выдохом излиться ему в кулак. — Какой хороший котик… — Джин улыбался, провожая оргазм Юнги мягкими и нежными поцелуями, давая возможность ему перевести дыхание, а точнее — отдышаться. — Отличная командная работа. — Юнги повернул к Джину голову, удовлетворенно улыбаясь, затем став вдруг сосредоточенным, сместив к переносице бровки. И он выскользнул из его рук, повернувшись к столу, из которого достал вчерашнюю упаковку салфеток, с помощью одной из них уже в следующее мгновение с серьезным видом вытирая руку Джина, пройдясь ею для верности и по своему стремительно опадающему члену. — Кажется, мы договаривались, что секс у нас будет раз в неделю. — Джин быстро привел себя в порядок, принявшись за Юнги, который теперь был серьезен и задумчив. — Но теперь получается уже два раза в неделю. Как минимум. — Ты против? — Юнги щурил глаза, пытаясь разглядеть ответ на лице Джина, который теперь застегивал его брюки. — А ты? — Джин теперь так же вглядывался в Юнги, повторяя выражение его милого сосредоточенного лица. — Секс — это отличный способ снимать стресс. — Как сейчас? — Джин рассуждал серьезно, хотя, видя слишком задумчивое и при этом порозовевшее личико Юнги, ему отчаянно хотелось хихикнуть в кулачок. — Тебе понравилось? — А тебе? — И теперь Джин улыбнулся, наблюдая за тем, как сердито Юнги хмурился. — Хватит отвечать вопросом на вопрос! Я до сих пор могу придумать для тебя что-то мучительное, чтобы выбить из тебя твою спесь. — Но теперь Джин не мог воспринимать эти слова серьезно. И Юнги уже ничего не мог с этим поделать. — Понравилось. — Джин мягко улыбнулся. — Очень. — Значит, с этим нет проблем. — И Юнги улыбнулся в ответ. — А теперь принеси мне кофе, и я начну изучать список, который Тэхен уже наверняка успел мне выслать. Мы начнем изучать, потому что по объектам будем, разумеется, ездить вместе. Так что… Неси кофе. — Кофе? — Джин поднял одну бровь. — Кажется, ты уже успел об этом позаботиться. — Оу. — Юнги взглядом проследил за рукой Джина, которая указывала на отставленную до этого чашку, успевшую идеально остыть. — Тогда, принеси кофе себе. — Твое желание — закон. — И Джин направился к двери, быстро оглядев себя и удостоверившись, что ничего теперь не выдавало их приятное времяпрепровождение.* * *
Джин пребывал в прекрасном расположении духа, хватаясь за ручку двери, ведущей домой. Дом, милый дом, и он уже готовился громко и ободряюще приветствовать Бобби, который теперь наверняка был очень занят какой-то милой дребеденью, но… Наверное, Джин теперь ожидал увидеть всё, что угодно, но только не то, что увидел. — Привет, Джин.