Smooth like butter

      — Но на тебе ошейник смотрелся намного лучше.       Юнги смотрел на него прямо и не отводил глаза. Потому что он теперь не смущался — внутри было слишком много невысказанного, чтобы обращать внимание на то, что ты так непривычно долго для себя сохраняешь зрительный контакт. Казалось, что своим прямым, тяжелым взглядом Юнги пытался сказать Джину больше, чем до этого было произнесено. Несмотря на то, что он явно не ожидал его увидеть, Юнги теперь сохранял совершенную внешнюю невозмутимость. Руки — на подлокотниках, пальцы у губ, демонстрируя задумчивость, нога на ногу, щиколотка в черном носке на колене и расслабленно болтающийся черный ботинок. Опять весь в черном, но теперь гольф, с высоким горлом, который как будто издевался над воображением Джина, слишком хорошо расположившись на мужественно подтянутых мышцах.       — До сих пор не можешь забыть? Я думал, что сцена в твоем казино была финальной точкой нашей истории… — Джин, заметив, что у стола генерального директора теперь было только два кресла, без приглашения расположился на диване, который к счастью был повернут чуть в сторону от Юнги, чтобы не так удобно было на него пялиться, мысленно невольно проигрывая порнографические сценарии, чтобы затем позволить себе утонуть в пучине печали.       Он сидел вполоборота к Юнги, и... Ничто не могло ему мешать смотреть. Хотя бы смотреть, потому что в условиях конспирации беспечно и глупо было надеяться на что-то большее.       — Юнги, этот тот, которого… — Ким Хичхан задумчиво смотрел на Юнги, затем переведя свой взгляд на Джина, и в этом взгляде отчетливо читалось любопытство, как будто господин Ким успел познакомиться с Джином до того, как увидел его. И Джин ответил таким же откровенным разглядыванием, сразу определившись с тем, что сын получился весь в отца.       — Да. Тот самый. — Юнги кивнул, сцепив перед собой руки, затем вновь посмотрев на Джина. — Надеюсь, твой дружок передал тебе мое послание слово в слово, потому что я очень хотел тебя обидеть.       — Сказать в лицо постеснялся? Или побоялся? — Джин прижался к мягкому подлокотнику, на который поставил руку, теперь очень элегантно пальцами подпирая подбородок. — Испугался, что сорвешься и сделаешь то, о чем будешь жалеть и что захочется повторить? Я бы не позволил. Таким как ты я позволяю только смотреть. Издалека.       В голосе Джина была снисходительность, на лице Джина была снисходительность, которая выражалась теперь в чуть удивленно приподнятых бровях и едва заметной улыбке на пухлых губах. А внутри Джина был пожар, и, возможно, он уже успел себя выдать вылившим из ушей дымом.       — Очевидно, ты обломал об меня зубы, потому что твои попытки меня укусить... Больше похожи на нежные посасывания шамкающим ртом. — Юнги как будто расслабленно улыбнулся, откинувшись на мягкую спинку кресла, но по тому, что он до сих пор не сводил с Джина глаз... Любому, кто наблюдал бы это со стороны, было понятно, что страсти между этими двумя не успели до конца улечься, и возможно, даже не дошли до пика.       — Нежные посасывания — это по твоей части. Малыш. Это всё, что ты умеешь.       — Мин, если он тебя обижает, давай просто захлопнем ему хлеборезку, м? — Зайка посмотрел на Юнги, беззаботно улыбаясь, двумя руками опираясь на трость и своим вопросом явно пытаясь разрядить то сексуальное напряжение, что возникло между ними, пока Юнги голодными глазами исследовал Джина, а точнее пространство между его приоткрытыми пухлыми губами и ключицами, слишком сильно портящих атмосферу деловых переговоров своей сексуальностью.       — Что-то разговор повернул не в то русло. — Дзиро Оомори, который до этого с первозданным любопытством следил за разговором Джина и Юнги, решился подать голос, несмотря на то, что не знал всех главных действующих лиц. На его лице отражались теперь какие-то догадки, еще не успевшие ясно оформиться, и нужно было срочно переключить его внимание.       — Тебе не нравится наш разговор? — Зайка продолжал улыбаться, сделав шаг Дзиро навстречу, очень натурально прихрамывая, даже с выражением неподдельного страдания на лице. — М?       Если бы Дзиро знал, что это именно тот Зайка, о котором его предупреждал Джин, разумеется, приукрасив и ожесточив действительность, он бы не был теперь так расслаблен.       — Что, думаешь, если я инвалид, не смогу дать тебе пизды? — Он сделал еще один шаг, и Дзиро чуть больше расправил плечи. — Мне не нравится, как ты смотришь. Но я могу подрехтовать тебе угол обзора.       — Мне казалось, что все здесь цивилизованные люди… — Дзиро в удивлении поднял брови, и Зайка, усмехнувшись и обернувшись на Хана, при этом опираясь на трость одной рукой, вдруг очень резво, в пару движений сократил имеющееся между ним и Дзиро расстояние, не сильно, но чувствительно ударив его рукояткой трости в живот, а когда японец подсогнулся от неожиданности, он все той же рукояткой зацепился за его затылок, потянув голову на себя, заставив Дзиро неловко замахать руками.       — Они — да, но не я. — Зайка хищно скалился, приблизившись к лицу явно шокированного таким поворотом событий японца, пока стоящий рядом Енсу не схватился за трость, резко дернув ее на себя и жестко вырвав из рук Зайки.       — Веди себя прилично, а то молва пойдет, что слухи о твоей припизднутности — вовсе не слухи. — И Енсу кинул трость обратно в руки самодовольно улыбающегося Зайки, который как ни в чем ни бывало вернулся к рабочему столу генерального директора, который занимал Хан.       — До пизды что говорят крысы. — И он вальяжно уселся на прежнее место, в то время как Ким Хичхан поднялся, чтобы обойти стол и стать ближе к своим оппонентам, свободно устроившись поверх дорогой столешницы, демонстрируя на своем красивом мужественном лице почти игривое любопытство, успев проникнуться происходящим.       — Хан, скажи честно, ты без него даже поссать не ходишь? — Енсу подошел к столу, чуть отодвинув стоящее рядом с ним кресло для посетителей, чтобы лучше видеть Хана. — Я думал, что став приличным человеком, ты позабыл о нем. Как о пережитке своей убойной молодости. Он то явно остался на прежней ступени развития.       — Эй, Хонг, на меня у тебя нихуя нет, так что засунь свой ебучий язык в задницу… — Зайка почти с любовью гладил деревянную трость, и теперь его низкий голос звучал угрожающе, без обычной для него игривой интонации. — Пока это не сделал я.       — Я не собираюсь с тобой разбираться. — Енсу расслабленно откинулся на кожаную спинку, спокойно расправив полы расстегнутого пиджака. — Я пришел говорить с Ханом. И у меня только одно требование — чтобы твоя шайка-лейка отвалила от Фармакода и Иори Сакаи. Смиритесь и расслабьтесь.       — Если там замешаны наркотики, я… — Хан скрестил руки на груди, теперь демонстрируя и власть, и уверенность, и низкий, не требующий возражений голос.       — Мы не работаем с наркотиками. Я уже объяснял мистеру Хонгу, что препарат, которым мы торгуем, не оказывает наркотическое действие. Никаких приходов. Это биологически активная добавка. Просто сильная.       — И я должен поверить на слово? — Казалось, Ким Хичхан теперь пытался своим взглядом Дзиро как минимум смутить, а как максимум — провалить сквозь землю, но японец чувствовал себя достаточно уверенно.       — Я могу предоставить таблетку для анализа. Легко. Чтобы вы убедились. И сразу предвосхищая вопрос, почему такая тайна — формула не проходила клинические испытания, поэтому ее реализация нелегальна. Однако, она безопасна, если соблюдать рекомендации.       — Ой, Хан, хуево это всё пахнет. — Зайка с сомнением посмотрел на Дзиро, который теперь был весь поглощен объяснением со старшим Кимом, затем переведя свой взгляд на Джина, который, не моргая, уставился на Юнги. И Юнги не отставал в своем сосредоточенном созерцании. И это было весьма и весьма небезопасно, и это нужно было срочно прекращать. — Эй, красавчик. Ты вроде как контачишься с Сакаи. Что скажешь?       Джин тут же опомнился, посмотрев на Зайку, а затем на повернувшегося к нему Дзиро, на лице которого отчетливо читалось нетерпение поскорее увидеть развязку всего этого действа.       — Они не продают наркотики.       — Слушай, они в одной шайке. Ты с таким же успехом мог спросить это у японца. — Юнги закатил глаза, почти сразу поняв, для чего нужен был этот вопрос. — Надо понять, чем они собираются нас убеждать.       — Хан знает чем. — И Енсу многозначительно улыбнулся, глядя на Ким Хичхана, который медленно перевел свой взгляд с Юнги на него. — И если он не хочет, чтобы об этом узнали посторонние, он не будет теперь делать вид, что чист.       — Ты отдашь мне все документы в том случае, если я соглашусь с твоими условиями.       — Гарантии? — Енсу поднял брови.       — Мое слово. — И по голосу старшего Ким всем присутствующим стало понятно, что он не собирался его нарушать. — Условия?       Однако Енсу взял некоторую паузу, затем только кивнув.       — Я поверю тебе. И условия более чем просты: не лезь туда, куда не влазит твоя голова. Забудь об Иори Сакаи. Перестань под него рыть. Всё. Это всё, что от тебя требуется.       — И все денежки потекут мимо нашей кассы. — Зайка очень драматично вздохнул. — Но репутация… Это дело такое. С ней лучше не заигрывать, нето говна потом не оберешься.       — Когда я получу документы? — Кажется, Ким Хичхан уже успел согласиться на выдвинутые условия.       — А ты согласен? Если согласен, я привезу их сюда завтра. Все оригиналы, в чем несложно будет убедиться.       — Хорошо. — Ким Хичхан задумчиво схватился за подбородок. — Я согласен. Никто из моего окружения препятствовать и лезть не будет. Но если я вдруг узнаю, что ты меня обманул…       — Никакого обмана. — Дзиро Оомори решительно мотнул головой. — Мы заинтересованы лишь в том, чтобы нам не мешали. Никаких претензий на власть, влияние и всего остального. Просто бизнес. Никак не связанный с наркотиками.       Ким Хичхан теперь был очень серьезен и сосредоточен, нахмурив свои брови и поджав губы, а затем вдруг улыбнулся.       — Вообще, вам бы стоило предложить нам сотрудничество. Кто знает, может корпорация Ким захотела бы быть в доле…       — Что-то мне подсказывает, что это сотрудничество обошлось бы нам дороже, чем услуги господина Хонга. — Дзиро задумчиво улыбнулся, пока Ким Хичхан позволил себе рассмеяться.       — Этот пёс безродный всегда довольствовался объедками, потому и подняться не смог как следует.       — За словами следи. — В голосе Джина слышался непривычный металл, и в обращенном на него взгляде Дзиро мелькнуло уважение. Или восхищение. В общем, это было весьма эффектно. — В этом кабинете только один пес. Или два, но всех их ты кормишь с рук.       — Ох, красавчик, ты допизделся… — Зайка драматично качал головой, затем посмотрел на Юнги. — Чо, кот, погоняем его потом?       — Остынь. Он сейчас извинится. — Ким Хичхан миролюбиво улыбнулся, полностью развернувшись к Джину. — Я жду.       — Только после тебя. — Джин ответил той же улыбкой, которая затем угрожающе медленно сползла с его лица. — Просто подумай о том, что Мину или Зайке тоже бы не понравилось, если бы тебя в их присутствии назвали псом, который жрет объедки. Обидненько звучит. И их бы извиняться ты не заставил. Так где же твоя хваленая справедливость по понятиям, о которой ты всегда с упоением поешь?       Теперь пришла пора Ким Хичхана отпустить с лица улыбку.       — Ладно, Хонг. Раз уж мы всё решили и заключили мир, я прошу прощения за своим слова. Красавчик прав, а тебе стоит теперь больше ценить его за преданность.       — Взаимно, Хан. — Енсу кивнул. — Нейтралитет.       — Нейтралитет. Правда… — Ким Хичхан вновь снисходительно улыбнулся. — Ты для меня слишком мелкая рыбешка. Особенно, без документов, которые ты мне передашь. Не думаю, что мы еще пересечемся. И теперь, господа, не смею вас задерживать.       — Кот, ты чего, блять, устроил?! — Зайка, дождавшись, когда все гости покинули кабинет и отошли на безопасное расстояние, очень возмущенно восклицал, наблюдая за тем, как Юнги очень невесело пересел в кресло поближе к Ким Хичхану.       — О чем ты? — Он поднял на него слишком спокойный взгляд, пока Зайка продолжал негодовать.       — Ты когда научился так пялить?! Видел бы ты себя со стороны — чо, сожрать его пытался?! А если бы японец увидел?! Пока вы ворковали, он глаз с вас не спускал!       Юнги молчал, опустив голову, как будто на самом деле чувствовал себя виноватым.       — Если бы не я, он бы вас в два счета бы раскусил! Два припизднутых! Какого хуя твой принц вообще здесь появился?! — Зайка возмущенно пучил глаза, затем став серьезнее. — Твоя-то задница в тепле, а его — на передовой. И драть, в случае чего, будут его, а не тебя! Ромео, блять!       Услышав это, Юнги резко поднял голову, и в его обращенном на Зайку взгляде была какая-то невообразимая смесь испуга, злости и тоски.       — Угомонись. — Хан положил руку на плечо друга. — Я его отвлек.       — Я не о себе пекусь, а о них! — Зайка теперь обращался к Хану, который явно понимал, о чем он говорил. — Ладно, кот. — Его тон тут же смягчился. — Извини, что напылил. Но это был охуеть как на грани.       — Юнги, а ты знал, что Джин будет участвовать в этом спектакле? — Ким Хичхан подвинулся к Юнги, который поднял на него теперь очень задумчивый взгляд.       — Нет. Как и он не знал о том, что я буду здесь. Почти наверняка, это была инициатива японца.       — А знаешь почему? Потому что он видел ваши шашни, которые вы феерично продолжили здесь, на глазах у изумленной публики! Он глаз с вас не спускал, пока я его палкой не урезонил.       — Всё, все, мы поняли, что ты крутой! С меня медовый, пятилетний, выдержанный, как ты любишь. Будешь дома с молочком мешать. — Ким Хичхан похлопал друга по спине, и Зайка, кажется, вполне был доволен собой, а затем уже серьезно посмотрел на Юнги. — Опасный твой Джин… Скажи, дерзил бы, если бы не знал, что мы за одно?       — Енсу его вырастил. — Голос Юнги звучал тихо, как будто отрешенно. — Не будь заодно, он бы набросился на тебя с кулаками.       — И был бы прав, между прочим. — Зайка потряс в воздухе тростью, а затем вдруг с удивлением посмотрел на Юнги. — В смысле? А батя?       — Погиб, когда ему было одиннадцать. У Джина есть родная сестра. Младшая.       Услышав данный факт, оба мужчины, переглянувшись, затихли.       — Но он не распространяется об этом, чтобы ее защитить. Это его самый большой секрет.       — Говно вопрос. Мы две могилы. — Зайка решительно кивнул. — Сами знаем, как это бывает.       — Я… Извините. — Юнги не поднимал теперь глаза, всем своим видом транслируя тоскливое, сдавливающее все внутри напряжение. — Просто это было неожиданно. А я… просто дохуя как соскучился.       Выдав это признание, Юнги как будто нервно начал заламывать пальцы, и мужчины вновь переглянулись.       — Ну, знаешь, судя по тому, что я видел, твои чувства более чем взаимны. — Зайка теперь смотрел на Юнги лишь с теплотой, убрав из своего тона весь сарказм и желание поучить. — Не знал, что ты так умеешь.       — Красивый парень. И судя по биографии и повадкам… — Ким Хичхан в задумчивости гладил Юнги по плечу. — Благородный. Очень бы хотелось поговорить с ним, узнать поближе, потому что, судя по всему, у тебя всё серьезно.       — Я не собираюсь это с вами обсуждать. — Юнги усилием воли вернул себе самообладание, мягко, чтобы не обидеть, убрав с плеча руку. — Я самостоятельно могу утереться от соплей, что здесь распустил.       — А тебе не надо говорить об этом. Ты уже… об этом насмотрел. — Зайка беззлобно ухмыльнулся.       — Перестань уже его кусать! — Ким Хичхан нахмурился. — Всё прошло хорошо. А Джин потом даст Юнги подробности и расскажет о впечатлении японца. — И Ким Хичхан вдруг хитро посмотрел на Юнги. — Джиху с ним знаком?       — Божечки… — Юнги закатил глаза. — Папа познакомился с ним еще до того, как мы начали встречаться. Это Джин спас меня от аппендицита.       — Так это он?! — Хан очень искренне удивился. — Ого-го…       — Чо, батя одобрил? — Зайка многозначительно улыбался. — Такого хуй не одобришь. Знаешь, я конечно не секу, но вы отлично смотритесь вместе. Дополняете друг друга. Как инь и янь. — Увидев на себе сразу два удивленных взгляда, Зайка в недоумении округлил глаза. — Чо?       — С каких пор ты стал таким… сентиментальным? — Ким Хичхан в сомнении прищурился, пока Зайка… — Ты покраснел?!       — С тех самых пор как влюбился. — Он буркнул это себе под нос, опустив голову, концом трости что-то выводя на ковре.       — Ты что?! — Юнги и Хан сказали это почти одновременно, но Зайка головы не поднял.       — Я чо, по вашему, не способен на светлые чувства? Сами-то все в тепле, а я чем хуже? Мне пятьдесят, а не семьдесят, и простатит еще не успел меня добить, чтобы я вдруг забыл, как пользоваться хером. Тем более… Уж больно мне тот пиздюк понравился.       — Какой пиздюк? — Ким Хичхан еще больше сдвинул брови к переносице, теперь еще решительнее ничего не понимая.       — Пацан, с которым мы картишками перебросились однажды.       — Ючи?! — Юнги теперь явно испытывал шок.       — Ючи. Славный пиздюк. Как и обещал познакомил меня со своей матушкой. И Ли Эрин поразила меня в самое сердце… — Зайка мечтательно закатил глаза, и здесь пришла очередь Хана и Юнги обмениваться недоумевающими взглядами. — Она такая балаболка, но ее звенящий хрусталем голосок я могу слушать бесконечно… Такая маленькая, можно в карман положить и унести. И вредная. Но такая красивая… Даже когда ругается…       — А я то думаю, чего он последнее время такой воодушевленный и милостивый… — Ким Хичхан с многозначительной улыбкой смотрел на своего до сих пор мечтательного друга. — А молчал чего?       — Ну, так это…. — Зайка распрямил плечи, приняв очень деловой вид. — Счастье любит эту… тишину. Чего зря пиздеть...       Первым не выдержал Хан, громко и с удовольствием рассмеявшись, обняв Зайку за плечи, пока Юнги, в силу пережитых волнений, просто широко улыбался, но очень искренне.       — Когда определишься, что у вас все серьезно, буду ждать в гости. Тэён еще не знает, но уже хочет познакомиться с твоей дамой сердца.       — Всё, блять, будешь теперь меня подъебывать при каждом удобном случае… — Зайка скрестил на груди руки.       — Хоть какая-то хорошая новость за сегодня. — Юнги похлопал Зайку по колену. — Судя по тому, что мне рассказывал Джин, Зайка теперь в надежных руках. А мне… — Юнги поднялся. — Поеду в казино.       — Я думал, мы прибухнем по маленькой за правое дело и успех во всех начинаниях… — Зайка смотрел на Юнги с искренним удивлением. — Не хочу, чтобы ты сопливился по своему принцу в одиночестве. Хан, скажи ему!       — Ты медленно, но верно превращаешься из отпетого хулигана в батю. У меня уже есть два — третьего я не потяну. — Юнги улыбался, но в глазах было слишком много безысходной грусти. И он задумался. — Ладно. Сгоняю к Тэ, поделюсь с ним всем услышанным, а потом… Приезжайте в казино. Ресторан накроет нам легкий ужин. — Юнги посмотрел на часы. — К семи, чтобы наверняка.       — Юнги. — Ким Хичхан, взяв небольшую паузу, не моргая наблюдая за своим названным сыном, вдруг слишком серьезно посмотрел на него. — Точно всё в порядке?       — Нет, нихуя не в порядке. — Юнги ухмыльнулся. — Я полюбил бандита.

* * *

      — Джин, прокатимся к Иори? Уверен, он сгорает от нетерпения. — Дзиро был теперь почти болезненно воодушевлен и вдохновлен, остановившись перед Джином и Енсу.       — Конечно. — Джин улыбнулся, теперь отчаянно пытаясь скрывать свое настроение. — Он заслужил немного положительных эмоций после солидола.       — Наверняка, это происки вот этих вот. — Дзиро запрокинул голову, показывая на здание строительной. — Но теперь, собственно, все равно. Будем считать, что один-один.       — Я в таком случае поеду в офис, потому что мне нужно подготовить документы к завтрашней встрече, плюс… Все-таки у меня есть вполне официальная работа. — У Енсу были планы относительно Джина, потому что он прекрасно мог разглядеть на его непроницаемо красивом лице его истинные эмоции, но он уже успел принять приглашение, а значит, они поговорят позже.       — Удачи. — Джин положил руку Енсу на плечо, улыбнувшись. Получилось убедительно, но Енсу видел только тоску. И никогда еще не видел Джина таким — испытывающим любовную скуку, которая всегда залегала драматичными тенями не только на сердце, глубоко внутри, отражаясь лишь в глазах, но и на лице.       — Скажи, Джин. — Дзиро направился к водительскому месту своего автомобиля, который он арендовал, при этом не спуская с Джина цепкий взгляд. — У вас всё решено с Мином?       — С моей стороны — давно. А он, кажется, обижен. Но на его месте и с его положением я, наверное, тоже бы затаил обиду. — Джин пытался быть равнодушным, собрав в кулак весь свой накопленный до этого мошеннический опыт, отточивший его актерские навыки. — Он не будет ничего предпринимать. Если Ким сказал ему «Сидеть», он будет послушен.       — А что за история с ошейником? — Дзиро быстро открыл дверцу, сразу усевшись за руль, и Джин последовал его примеру, заняв пассажирское место.       — Когда он меня изловил, оглушил и надел ошейник для дрессировки собак, который бил меня током за самоуправство.       — Серьезно?! — Дзиро полностью к нему развернулся.       — Вполне. — Джин снисходительно улыбнулся, застегнув ремень безопасности. — Но я все равно тогда умудрился удрать. А потом попался по собственной глупости — развесил уши, почувствовав себя в безопасности. — Джин ухмыльнулся.       Это было так давно, что казалось неправдой. Невозможно было теперь поверить в то, что когда-то он пытался обвести Юнги вокруг пальца, бесил его, тихо презирая… Это все явно было не с ним, потому что теперь милый профиль Юнги был высечен на его, казалось, каменном и крепко заколоченном от посторонних сердце. Это было сложно. И именно поэтому он всегда избегал чувств. Не потому что мнил себя непонятым и отчужденным от всего мирского героем. Это просто мешало работе. Если бы не чувства, теперь он был бы вполне себе беззаботен, и все его моральные силы уходили бы лишь на то, чтобы остроумно шутить и доигрывать срежессированный до этого спектакль, вплоть до того момента, как он не окажется за занавесом, у себя дома, в одиночестве. А теперь все его силы уходили на то, чтобы подавлять разыгравшуюся внутри драму.       Он вновь себя жалел. Смотрел на Юнги, который был так близко и так далеко (отвратительное чувство, будто он гулял по страницам бульварного романа) и жалел себя, что не может вести себя так, как ему хотелось. Проявлять то, что наполняло его до краев, а не то, что подсказывало ему чувство самосохранения и долг. Удивительно, как эта вынужденная разлука так быстро смогла все расставить на свои места. В другое время, на осознание чувств ушли бы месяцы, когда ты мог бы позволить себе сомневаться, сверяться с сердцем и уговаривать его рациональными доводами, что все это только кажется и несерьезно. Всё было серьезно. Всё было реально. Скука, колыхающаяся где-то в животе, то и дело подкатывающая к горлу горькой тошнотой. Кто-то отравил его бабочек, и они теперь пытались выбраться наружу, задыхаясь в разлуке. Очень художественные сравнения. Ему нужно было этим с кем-то поделиться. Но…       — Эй! — Дзиро пощелкал в воздухе пальцами, пытаясь привлечь внимание Джина, затем сразу схватившись за руль и тронув машину с места, вместе с зеленым сигналом светофора. — О чем ты так задумался?       Джин тяжело вздохнул.       — Я никогда не прокалывался до этого. Ни разу. Енсу говорил, что не ошибаются только те, кто ничего не делают, но это слабое утешение, когда до этого ты был так уверен в своей непогрешимости.       Дзиро вновь быстро посмотрел на Джина, голос которого вполне соответствовал эмоциональному посылу высказанного.       — Думал, что хотя бы влюбить его в себя удалось, потому что я в этом деле спец, но и здесь господин Мин меня переиграл. И оставил с носом. — И Джин вздохнул еще раз. — Вот такая грустная история.       — Да, Иори мне поведал о его разговоре с Мином в казино. — Дзиро сосредоточенно следил за дорогой.       — Ооо… — Джин закатил глаза. — И ты сразу вспомнил о том, в каких красках я описывал любовь господина Мина ко мне.       — Не без этого. — Дзиро ухмыльнулся. — Думай о том, что у него просто нет вкуса, вот и все.       — Я подумаю об этом. — Джин улыбнулся. — Спасибо.       — А у моего племянника есть… — Прозвучало многозначительно. — Есть вкус и нет мозгов, да. Я помню. И он помнит. И не перестает себя хоронить из-за этого.       — Иори мне не доверяет.       — У Иори своеобразные… представления о жизни. — Дзиро стал серьезнее. — Хотя это я его научил не говорить ни с кем о деле. В том числе с тобой. А, возможно, особенно с тобой.       Джин теперь думал, как правильно расценить эту откровенность.       — Ничего личного, Джинни, просто бизнес. — И Дзиро Оомори пожал плечами.       Джин теперь был слишком вымотан, чтобы в очередной раз удивиться тому, насколько быстрым у дяди Дзиро был разгон от сердобольного утешателя до самоотверженного бизнесмена, слишком свято чтившего свои коммерческие тайны. Возможно, Джину придется разбить лоб, прежде чем он хоть что-то сможет разузнать. А это не помогало надежде на скорую встречу с Юнги.

* * *

      — Привет, ребята. — Тэхен открыл дверь перед Чонгуком и Ючи, гостеприимно пропуская их в свой дом. — Рад видеть.       — Взаимно, господин Ким. — Чонгук хитро улыбнулся, протягивая руку, и Ючи затем повторит его приветственный жест. — А где госпожа Ким?       Звучало очень двусмысленно, и у Тэхена даже сердечко на мгновение замерло. И все равно, что Соль носила фамилию Ким от рождения, а не по причине их брака. Однажды, кто знает…       — Рисует меня. — Тэхен по-детски надул губы и нахмурил брови. — Все рисует, и рисует, а мне не показывает.       — Если покажет, не получится эффектный сюрприз. — Ючи спокойно пожал только что освобожденными от пальто плечами.       — Нарисовала! — Соль появилась в гостиной внезапно, и сразу кинулась на шею Чонгуку, который, кажется, был вполне готов к такому повороту событий. — Привет, братишка!       — Мы не так долго не виделись, чтобы ты теперь пыталась сломать мне ребра. — Чонгук самодовольно улыбался, мягко держа крепко обнимающую его девушку за плечи. И Тэхен смотрел на это с явным недоумением, которое заметил Ючи, теперь с ним поравнявшийся.       — Они были знакомы до того, как Соль приехала. Поэтому можешь не удивляться.       — Чи! — Девушка отпустила Чонгука, теперь повиснув на шее у Ючи, который изображал на своем лице недовольство, однако, явно с удовольствием обнимал девушку в ответ. И Тэхен теперь удивлялся намного увереннее и эффектнее.       — А… А вы когда успели… — Он переводил свой растерянный взгляд с Ючи на Соль и затем на Чонгука, теперь чувствуя себя лузером — он пока даже представить себе не мог, что Соль может так просто вдруг броситься ему на шею.       — Любят одну мангу и смотрели одно анимэ. Плюс к тому, малышка Соль учится на его родине… Сам понимаешь. — Чонгук посмотрел на Тэхена, затем широко улыбнувшись. — Ты ревнуешь?       — Я? — Тэхен округлил глаза. — Ну… Я с ней живу, но пока что не успел так сильно продвинуться в отношениях... с ней.       — Возможно, проблема в том, что мы с Ючи любим друг друга, а ты любишь девушек. — Чонгук пожал плечами, затем став серьезнее. — Расскажешь, как прошла встреча?       — Конечно. — Тэхен кивнул, все еще думая не о том. — Юнги вчера приезжал и рассказал в красках. Правда, его слова очень не органично смотрелись на фоне постной рожи. Лица. По выражению лица я бы скорее предположил, что все провалилось. Хотя, виной тому был Джин.       — Джин тоже там был?! — Чонгук удивленно округлил глаза, затем вдруг обернувшись и не заметив Ючи и Соль, которые уже переместились на кухню.       — Да, он потом пояснил Юнги, что японец нагрянул к нему внезапно и завладел телефоном, так что Джин не мог никак предупредить их, даже если бы очень захотел.       — Расчетливый, гад. — Чонгук нахмурился. — Куда они пропали? Соль и Чи?       — Очевидно, куда-то в сторону кухни. — Тэхен сразу же двинул в нужном направлении. — Планируется ужин…. — Тэхен был задумчив, а затем вдруг на его лице появилось очень внезапное удивление. — Ты знал, что Зайка встречается с мамой Ючи?       — Ага. — Чонгук самодовольно улыбнулся. — И даже присутствовал при их знакомстве. Они сразу нашли общий язык, и теперь мама… В общем, Зайка ей очень нравится.       — Мама? Ты называешь маму Ючи своей мамой?       — А почему нет? Женщину, которая меня родила, я никогда не знал, а Ли Эрин заботится обо мне наравне со своим родным сыном. Если бы я и назвал кого мамой, то только ее. Собственно, я и назвал.       — Это хорошо. — На лице Тэхена появилась теплая улыбка, и он положил руку Чонгуку на плечо, теперь самостоятельно его направляя. — Я рад. Зайка более чем достойный мужчина, несмотря на всю свою эксцентричность.       И как только они вошли на кухню, заметив Соль и Ючи, копошащихся в холодильнике, Тэхен сразу обратил на себя внимание.       — Госпожа Ким, а когда я увижу свой портрет?       Соль удивленно обернулась на него, затем чуть смутившись.       — Я потом тебе покажу. Когда мы проводим гостей.       — Без посторонних глаз. Я запомнил. — Тэхен смотрел на нее прямо, затем игриво вздернув одну бровь, и Соль, смущенно опустив взгляд, улыбнулась, затем вновь обратив всё свое внимание на Ючи, с которым они, очевидно, собирались накрывать на стол.       — Знаете, мне кажется, что наш директор плотно подсел на японские таблетки. — Ючи, отставивший тарелку, теперь попал в руки Чонгука, который притянул его к себе, удобно устроив на плече. — Если бы я не знал его до этого, решил, что у него теперь маниакальная фаза биполярки. Задрал своим энтузиазмом.       — Он знаком с Сакаи? — Тэхену теперь тоже очень хотелось так приобнять Соль, а она сидела рядом, но на почтительном расстоянии, облокотившись двумя руками на стол и сосредоточенно следя за ходом беседы.       — А то. Сакаи проводил у нас одну из первых своих презентаций, правда, тех таблеток, что продает открыто. Директор потом очень восторженно о них отзывался. И о нем, ставя нам его в пример, как образец целеустремленности и трудоспособности. Но вместе я их ни разу не видел, так что, можно считать это сплетнями.       — Слушайте. — Чонгук, который все это время был задумчив, также задумчиво посмотрел на Ючи. — Он же японец. Может стоит поискать информацию о нем не на нашем домене? Чи, ты ведь знаешь японский.       — И я знаю. Не в совершенстве, но разговариваю. — Соль разделяла задумчивость и сосредоточенность Чонгука.       — Вообще, это идея. — И Ючи потянулся к своему смартфону.       — Странно, что мы не подумали об этом раньше. — Тэхен придвинулся к столу, сцепив перед собой руки, затем с сомнением посмотрел сначала на Чонгука, а затем на Ючи, который уже что-то вдохновенно набирал на сенсорном экране своего телефона. — Вы не говорили с Юнги о деле?       — Нет. Мы не виделись с Юнги. Он пару раз звонил мне, чтобы поделиться новостями, но так чтобы встретиться и всё обсудить. Неа. — Чонгук покачал головой. — Кажется, у него и без того хватает забот.       — Оу… — Ючи нахмурился. — Оказывается, нашего японца зовут Иори Оомори. Сакаи — это девичья фамилия его матери.       — Где ты так быстро смог это найти? — Чонгук очень вопросительно смотрел на Ючи, который просто продемонстрировал ему экран телефона, будто тот мог что-то понять в череде незнакомым символом. — Википедия?       — Его отец — владелец крупной фирмы, которая производит косметику. Дети… Есть еще один сын, но его имя не кликабельно, как и имя Иори. Не успели прославиться. — Ючи вновь вернул телефон только своим глазам.       — С чего бы вдруг сыну менять фамилию на фамилию матери? Родители в разводе? — Тэхен уже пытался прикинуть в голове варианты, пока Ючи искал ответ в источнике.       — Нет. Статья обновлялась последний раз в… Два месяца назад. Они, наверное, до сих пор вполне законные супруги. — Ючи поджал губы, продолжая сосредоточенный поиск. — Так, кликнем на «Пичи Блум».       — «Пичи Блум»? — Тэхен с сомнением сощурился.       — Так называется косметическая фирма. «Пичи Блум». Международное название. Цветение персика, вроде как… И…. — Ючи стремительно тыкал своими длинными пальцами в экран, то и дело задумчиво поджимая губы, пока Чонгук перестал пытаться что-то прочитать на экране, совершенно не разбирая незнакомый ему язык. — Смена владельца. Старший Оомори передал фирму… сыну. Не Иори, другому. — Ючи поднял глаза на Тэхена. — Сколько Сакаи лет?       — По-моему… — И Тэхен теперь усиленно пытался найти в своей памяти нужную информацию. — Двадцать пять?       — Ага… — Ючи продолжал быстро скользить подушечками пальцев по экрану, иногда близко поднося телефон к глазам. — Значит, младшему. Изао Оомори двадцать три.       — Интересно, почему господин Оомори предпочел младшего старшему… Разве, первым все получает не... первенец? — Соль посмотрела на Тэхена.       — Ну, обычно это так. Считается, что старший сын успел больше выучить, пережить, возможно, вникнуть в курс дел… Я единственный сын, поэтому не могу знать наверняка — у отца просто не было другого выбора. — И Тэхен, пожав плечами, улыбнулся, на что Соль ответила ему такой же улыбкой, мягко ткнув его в плечо.       — Не прибедняйся.       — Может, Сакаи обиделся и потому взял фамилию матери? — Ючи скользил взглядом по экрану. — У него нет никаких соц.сетей. Все упоминания о Иори Оомори или об Иори Сакаи ведутся только в контексте его отца. Он не успел ничем прославиться на родине. По крайней мере, в интернете. — Ючи задумчиво закатил глаза. — Но вообще, это его решение наверняка стало поводом раскола в семье. Слишком это серьезное дело — отказаться от фамилии отца. Как отказаться от родства с ним. Такое вряд ли будет спущено с рук, даже если семья не слишком традиционная.       — Поэтому он приехал сюда. Подальше от ненавистного папочки, который его, считай, унизил, получается, тем, что предпочел отдать бизнес младшему брату. — Соль смотрел на Ючи, затем на Чонгука, после остановив свой взгляд на Тэхене. — И поэтому ты ему не приглянулся. Зависть. Ты унаследовал отцовское дело, а он не смог. Может, ты напоминаешь ему младшего брата? Или отца… Короче, что-то неприятное и болезненное.       — Надо рассказать об этом Джину. — Чонгук прямо и решительно смотрел на Тэхена, который только кивнул. — Может, он сможет сделать из этого более верные и похожие на действительность выводы, чем мы.       — Я согласен. Сегодня же или завтра позвоню Юнги. — Тэхен почему-то отрешенно, погрузившись в мысли, тарабанил пальцами по столешнице, затем подняв отягощенный размышлениями взгляд на Ючи. — А ты можешь как-то заговорить со своим директором о Сакаи? Или о пилюльках? Есть такой вариант?       Ючи удивленно округлил глаза.       — Как ты себе это представляешь? Мы не на короткой ноге, да и если я вдруг подвалю к кому-то с разговорами… Это будет очень подозрительно, и директор сразу поймет, что мне что-то нужно.       — Да. Волшебные пилюли Сакаи. — Тэхена, кажется, ничего не смущало.       — Ты предлагаешь мне спросить его напрямую? Господин директор, а вы случаем не употребляете какие-нибудь забавные и запрещенные японские вещества? Тоже хотелось бы — скучаю по родине. — Ючи ухмыльнулся, поглубже зарывшись в руки Чонгука.       — Да, глупо. — Тэхен покачал головой. — А к нему можно как-то подобраться вне вашего офиса?       — Ну, он ходит по улице. — Ючи закатил глаза. — Всё, что я знаю, по слухам, ему нравится покупать предметы искусства, изображая из себя ценителя. У него кабинет завешан и заставлен. Довольно таки безвкусно. — Ючи брезгливо поморщился. — Вообще, он вроде неплохой мужик. Настырный, целеустремленный, не скандальный. Был бы женат, можно было бы назвать его образцовым гражданином.       — Ладно, это я так поинтересовался, от безысходности. — Разумеется, нет, но Тэхен тяжело вздохнул. — Уже не знаю, как помочь. Надеюсь, меня скоро выпустят из этого заточения, потому что вопрос с японской угрозой уже решен.       — А вдруг у Сакаи с тобой личные счеты? — Соль серьезно нахмурилась, развернувшись к Тэхену. — Попытается отомстить брату или отцу, но только в твоем лице, потому что… Ну, как в фильмах про маньяков, которые проецируют свои психотравмы на ни в чем неповинных людей.       Все молодые люди теперь смотрели на Соль широко раскрытыми глазами.       — Пожалуйста, Ким Сольджи, не говори ничего такого в присутствии Юнги. — Тэхен отрицательно качал головой, пока Соль вздохнула, затем подняв указательный палец.       — Я не буду говорить Юнги, но подумай об этом сам. Конечно, вероятность очень мала, но она есть, а значит… нужно быть бдительным.       — Ты вся в своего осмотрительного брата. — Чонгук с теплотой улыбнулся.       — Мы учились с ним вместе. — Соль гордо приподняла подбородок. — Так что, я тоже вполне себе… мошенница. Правда, без опыта работы.       Тэхен задумался. Тэхен глубоко задумался. Узнать имя директора конторы, в которой трудится Ючи Кондо, не составит труда. Прислать ему приглашение на выставку, об организации которой он справлялся только вчера, будет так же просто. И… А вдруг. Они с Соль вполне могут стать отличной командой. Оставалось только спросить Соль.       — Ким Сольджи, это торжественный момент, поэтому я предлагаю открыть бутылочку вина. — Тэхен, помогая Соль убирать со стола, только-только проводив гостей, выпрямился, закрыв дверцу посудомоечной машины. — Красное сухое. Двадцатилетнее. Потому что это особенно событие.       — Двадцать лет выдержки?! — Соль удивленно округлила глазки. — Оно же стоит кучу денег!       — Никогда не пробовала ничего подобного? — Тэхен хитро сощурился. — Это будет моя благодарность.       — А вдруг картина тебе не понравится? — Соль скрестила на груди руки, явно в любой момент готовясь отказаться от подачки.       — Ты работала, тратила время, а это в любом случае должно быть вознаграждено.       Тэхен теперь надеялся на то, что немного красного вина повысит между ними градус доверия. Нет, он не собирался склонять Соль к чему-то, о чем в тайне и давно мечтал — не время, плюс, он рыцарь, который сам себя вызовет на дуэль за такое. Но вот попробовать ее убедить ему помочь в щепетильном деле, которое должно остаться в тайне от ее старшего брата и от Юнги… Это было безопасно для ее и его репутации. И звучало как вполне себе удачный план.       — Вопрос решенный! — И Тэхен двинул к специально оборудованному для хранения вина ящику. — Сегодня мы балуем твои вкусовые и обонятельные рецепторы и мое чувство прекрасного!