* * *
— Выходи, парень. И приятных снов. — Водитель дождался пока Джин, босиком, выбрался наружу, затем сразу уехав. Он осмотрелся. Давно здесь не был. Но знал, где живет папа. И Джин сжал ключи. Там было много ключей, но он знал, какой из них от нужной двери. А какой дом? Вот этот. Он вошел в подъезд. Тихо. Все спали. Наверное, скоро должно было начаться утро. Или закончится ночь. Он не понимал, но знал, что скоро будет в безопасности. Пятый этаж. По ступенькам, чтобы размять ноги. По ступенькам на пятый. Тяжело. Он задыхается. Легкие расправляются и тут же болезненно сжимаются. Они жадничают, не дают воздуха. Джин остановился и согнулся пополам, открыв рот. Кислород должен попасть в него по законам физики. Оттуда, где его много, туда, где его нет. Дверь. Ключ подошел первый, который ему попался. Он вошел в квартиру, сразу почувствовав приятный запах прогретой на солнце пыли. Здесь давно никого не было. Папы не было. Точно. Его не было, но Джин любил его. Здесь он все равно будет в безопасности. Если закроет дверь. На ключ. И примет ванну. Теплая вода отмоет пятки и освежит голову. Но он плохо стоит на ногах. Значит, ему нужно сесть. Он стянул с себя одежду. Памперс. На нем был грязный памперс, который он брезгливо пнул ногой. Они хотели его унизить. Но теперь он отмоется. Он сел в ванную, включив воду. Пятки обожгло огнем, а потом — льдом. И все выравнялось. На двери был халат. Джин мечтал о нем. Он вдруг понял, что именно теперь нужно было ему. Мыться было приятно. Он пах уколами, исколотыми венами и мочой. Его мочой? Господи, как стыдно… Он скреб себя мочалкой, не замечая отцветающие гематомы на ребрах. без мыла. Он не нашел его, но все равно пах морем. Джин улыбнулся. Затем закутался в халат и пошел на кресло, рядом со столиком. Он поджал под себя ноги, прикрыв их. Ему было хорошо. Сердце перестало биться, и он взял фотографию. Джин, Соль и Енсу. Енсу. Соль… Он любил их. Он точно это знал, потому что внутри было тепло и светло. Кажется, в мозгах посветлело. Сестра и лучший друг отца. Они любили его. Это был его дом. И он прижал снимок к груди. Безопасность. Его пытались убить. Он почти умер, но он слишком сильный. Как отец. Он не бросит свою малышку. Он выживет. Да? Джин вжался в спинку кресла, вновь ощутив оглушивший его ужас. Он зажал уши, в которых раздавался скрежет и его собственный крик, который он не мог уговорить замолчать. Всё позади. Всё осталось позади. И он оглянулся, чтобы удостовериться. А потом он поднялся и открыл окно. Свежий воздух. Он дышал полной грудью. А потом лег на пол, свернувшись калачиком. Спать. Ему не давали так свернуться, когда пытали. Нет, не пытали. Они проводили опыты. Спать. Пожалуйста, Джин, усни. Чтобы потом проснуться или уснуть окончательно. Просто чтобы внутри был порядок. Или пустота.* * *
Соль знала, что Джину нужны положительные эмоции. Она привезет фотографии и что-нибудь, что осталось от папы. Джин увидит, вспомнит и наверняка сможет быстрее пойти на поправку. А еще она постоянно будет держать его за руку. Никогда не отпустит. И на этой мысли она бесшумно выскользнула из квартиры, оставив Тэхену записку. Ей нужно было успеть до того момента, как Джин проснется и ему позволят побыть в сознании. Он оглядится и увидит вокруг личные вещи. Дорогие ему. Это наверняка сможет его воодушевить. И Соль покрепче сжала в руках взятые у Енсу ключи, садясь в вовремя подкатившееся к подъезду такси. Открыв дверь папиной квартиры, она сразу заподозрила неладное. Запах мочи. Отчетливый запах человеческой мочи. И она тут же напряглась, тихо прикрыв за собой дверь и вооружившись металлической лопаткой для надевания обуви. Кадык, колени… Она без труда, воспользовавшись эффектом неожиданности, вырубит того, кто… — Господи! — Она отбросила свое оружие, тут же опустившись на колени. — Джин! Джинни! Старший брат лежал, свернувшись на полу, прижав к груди и руки, и ноги, и Соль сразу смогла разглядеть мокрые разводы на пижаме и на паркете. — Родной. — Она мягко коснулась его щеки, затем потеребив за плечо. — Джин! Джин открыл глаза и тут же подскочил на месте, больно ударив сестру головой по подбородку. — Ты… Он отполз в сторону, пока Соль потирала ушибленную челюсть, проверяя, все ли зубы в порядке, и благодаря вселенную, что не успела вставить между зубов язык. Тем временем, Джин разглядывал ее пристальнее, а затем неуверенно улыбнулся. Нервно. Это была нервная кривая улыбка. — Оооох! Это я! Соль! — Девушка тут же подскочила к брату, крепко его обняв и прижав к груди, совершенно игнорируя исходивший от него запах. – Как ты здесь оказался?! Нам нужно вернуться в больницу! — Нет. — Джин неожиданно сильно отпихнул ее. — Я не вернусь! Не вернусь! Надо мной проводили опыты. Понимаешь? Они скрутили мне мозги. Я ничего не знаю. Я чуть не умер. У меня то и дело отнимаются руки или ноги, я вообще не понимаю, что с моим организмом… Я… — Тихо. — Соль мягко взяла брата за руку. — Ты прав. Ты останешься здесь. Я буду за тобой присматривать, хорошо? Я позабочусь о тебе, да? — Спасибо. — Джин вновь криво улыбнулся, и его болезненно блестящие глаза улыбались вместе с потрескавшимися пухлыми губами. А потом он опустил голову и поморщился. — Я… обмочился. — Он поднял виноватые глаза, и Соль, чтобы его успокоить, махнула рукой. — Ой, я в младенчестве постоянно ссалась в штаны — подумаешь! — Она снова крепко обняла брата, который до сих пор не решался обнять ее в ответ. — Я помню, как ходить в туалет. Просто ночью у меня были кошмары… Я боялся встать, потому что везде были руки и скрежет, и наверное… — Джин звучал виновато, смотря в пол, и Соль мягко его отстранила, взяв в руки его серое, осунувшееся и все равно безмерно красивое и родное лицо. — Я тебя спасу от всех кошмаров. Раньше ты меня спасал, а теперь пришла моя очередь. Я о тебе позабочусь. Знаешь, как хорошо? Ты будешь как новенький! И соображать будешь даже лучше, чем раньше! Обещаю тебе! Только ты должен меня слушаться, хорошо? Джин рассеянно кивнул. — Сейчас… — Нужно было срочно съездить в больницу, чтобы успокоить всех, кто уже наверняка начал его искать. И чтобы спросить у доктора Мин, что делать дальше. — Я ненадолго уеду, и потом сразу вернусь к тебе! Хорошо? Просто посиди здесь, я обязательно вернусь! Очень скоро! Джин вновь неуверенно кивнул, и Соль тут же бросилась к выходу.* * *
— Ты…. Ты издеваешься?! — Юнги смотрел на отца широко раскрытыми глазами, явно теперь не имея возможности как-то спокойно реагировать. — Куда мог деться человек, который только несколько часов назад вышел из комы?! Куда?! Ты… — Юнги! — Мин Джиху был настолько взволнован, что Юнги не мог вспомнить, когда последний раз видел его таким. — Мы… — Ты хотя бы представляешь, что с ним может быть?! — Шокированное сознание и воображение Юнги уже активно представляли, пока он лихорадочно соображал, что делать. — Мы сейчас же разошлем ориентировки. — Стоящий рядом полицейский, видя, что главному врачу пока нечего было сказать, решил взять инициативу в свои, уполномоченные законом руки. — Мы найдем его, обязательно. — Господи… — Юнги схватился за голову. — Вы меня в могилу сведете! Он впервые за долгое время повысил голос, и с ним рядом тут же оказалась Соа, взяв его за плечи и отведя в сторону. — Отпусти меня! Отпусти! — Он пытался стряхнуть ее руку, но Мин Соа была слишком решительно настроена. — Хватит истерить! Что произошло то произошло, и теперь нужно думать о том, как найти его, а не жалеть себя! Нужно жалеть Джина! И неужели ты думаешь, твоему отцу теперь легко? — Соа четко проговаривала каждое слово, будто чеканя, как будто это могло помочь им быстрее достучаться до Юнги. — Не говори мне! Не смей говорить мне… — Юнги поднял руку, а затем краем глаза увидел взволнованную Соль, которая быстро приближалась к ним. — Что мы скажем ей?! — Джин в безопасности. — Сольджи теперь пыталась отдышаться, пока Юнги пытался собрать в кучу мысли, которые теперь вдруг резко изменили свое направление. — Пойдем в мой кабинет. — Соа взяла девушку за руку, потянув к лифту, который доставил их на третий этаж, в то время как Юнги теперь находился в крайней степени растерянности, сразу попавший в руки своего отца, успевшего услышать… хорошую новость. Лучшую новость. А спустя минуту, Соль и доктор Мин прибыли в светлую, оформленную деревом и всевозможными зелеными насаждениями комнату, которая выполняла функцию кабинета главного анестизиолога. Небольшого кабинета, но очень уютного, главными достопримечательностями которого были широкий рабочий стол, небольшой диванчик и шкаф. — Ты нашла брата, я правильно поняла? — Соа села на свое кресло, сразу начав рыться по ящикам и записям. — Да. Он в безопасности. В квартире папы. — Соль опустилась на диванчик, напряженно сцепив перед собой руки. — Хорошо. Что заметила, когда увидела его? — Соа была очень сосредоточена, не поднимая взгляда на Соль. — Он лежал на полу. Описался. Узнал меня не сразу. Сказал, что не вернется в больницу, потому что здесь над ним проводили опыты. Он очень напуган. — Понятно. Инстинкт самосохранения. Как я и думала. — Соа отвлеклась от бумажек, подняв на Сольджи задумчивый взгляд. — Компенсаторная функция нервной системы. Он побывал в смертельной опасности, прежде чем не по своей воле уснуть, и теперь его организм пытался оградить его от нее даже в той ситуации, когда его жизнь на самом деле пытаются спасти. — Ему… Нужно вернуться? — Соль с волнением наблюдала за тем, как Соа заполняла какие-то бумаги. — Нет. Если ты сможешь следить за тем, чтобы он принимал все нужные медикаменты, ему не нужно возвращаться. Даже… — Соа задумчиво посмотрела на Соль, затем впервые мягко улыбнувшись. — Если он будет чувствовать себя в безопасности, выздоровление пойдет быстрее. Только… Ему нельзя будет выходить на улицу и ни с кем встречаться. Полный покой и изоляция. Пусть больше спит. Как только заметишь, что он клюет носом — веди в туалет, а затем укладывай. Он первое время, думаю, еще пару дней, не сможет контролировать свои выделительные системы — в этом нет его вины. Плюс возможны перепады настроения, но если он будет принимать лекарства, это быстро пройдет. Сейчас он находится в стрессовом состоянии, и этот стресс очень сильный. Ему поможет поддержка, разговоры, теплые и приятные воспоминания — всё, в чем он будет чувствовать себя в безопасности. И... — Соа посмотрела на девушку с сомнением, будто о чем-то размышляя про себя. — Ты должна быть готова к не очень адекватным реакциям его нервной системы. Справишься? — Да. — Соль уверенно кивнула. — Я понимаю. Мне все равно. Я всё сделаю для него. — В таком случае… — Соа протянула Сольджи несколько листков, пара из которых были с печатями. — Это нужные ему препараты, с которыми тебе помогут в регистратуре. Я расписала как их принимать. Лучше было бы пускать внутривенно, но так как он пришел в себя, иголки будут его пугать и только портить эффект от лечения, поэтому… консервативно, перорально и со строгой регулярностью. Кушать ему можно давать все и по началу, пару дней, лучше в потертом виде. Пять раз в день, понемногу, чтобы желудочно-кишечный тракт вновь включился в работу. — Соа вдруг задумалась. — Я дам тебе распечатку, в которой будут перечислены все рекомендации. Много воды. Следи за тем, чтобы он много пил и много писал — у некоторых препаратов есть побочные эффекты, бьющие по моче-половой системе. Но будем надеяться, что они пройдут Джина стороной. Если все строго соблюдать, он начнет постепенно приходить в себя, и, возможно, уже через неделю или чуть больше, ты сама поймешь, его можно будет вывести на улицу. Разговаривай с ним. По разговорам и его рассуждениям ты скорее всего поймешь, насколько он адекватен и готов к большим впечатлениям. Если начнет что-то вспоминать и задавать вопросы, постарайся смягчать факты. Ему лучше пока не касаться травмирующих воспоминаний, потому… Делай упор на том, что было до всей этой истории. Его нужно подготовить, прежде чем он окончательно осознает, что с ним произошло. — Хорошо! Я все поняла! — Девушка взяла все распечатки, не переставая кивать, изучая врачебные назначения. — У тебя есть деньги? — Соа, закончив с формальностями, смотрела на Соль с сочувствием и искренней заботой. — Да. Разумеется. — Соль улыбнулась. — Спасибо вам огромное! — Пока не за что. И… Я дам тебе свой номер телефона. Звони в любое время. И… Один раз в день обязательно, около двенадцати, чтобы рассказать, как идут дела. Чтобы Джин был хоть на каком-то врачебном контроле. — Да. Да, разумеется. — Соль продолжала кивать. — Скажите, а ведь ему нельзя сейчас посещения и прочее… Гости… — Не волнуйся. Я поговорю с Юнги и всё ему объясню. Джина никто не будет тревожить. Как и тебя. — Соа смотрела на смутившуюся девушку, которая собиралась что-то сказать, но почему-то передумала, но Мин Соа невозможно было провести. — Не переживай за это. Твоя единственная задача теперь — ухаживать за братом. От тебя будет зависеть, как скоро он сможет вернуться к нормальной жизни. — Соа поднялась и Сольджи поднялась вслед за ней. — Я уверена, что твоя любовь и забота будут эффективнее любых таблеток. Мы уже в этом убедились. Просто запомни: на данный момент он не контролирует то, что находится в его голове, но у него скорее всего нет никаких когнитивных патологий, судя по тому, как хорошо он поддался назначенному лечению. Он пока не понимает, что с ним происходит, но постепенно, как его нервная система продолжит восстанавливаться, он вновь будет адекватно воспринимать действительность. Я гарантирую, что если он смог выбраться, сможет вернуться к своей обычной жизни. Просто нужно время. — Спасибо. — Соль улыбнулась, а затем вдруг бросилась девушке на шею, крепко ее обняв. И доктор Мин лишь улыбнулась, мягко приобняв взволнованную младшую сестру. — Вы ангел! Мы обязаны вам всем! Вам и мистеру Мину! Вы… — Милая, это наша святая обязанность — спасать человеческие жизни. И знаешь, я хочу услышать эту благодарность от Джина. — Соа подмигнула Сольджи, и та улыбнулась. — Позаботься об этом. Доктор Мин открыла дверь своего кабинете, на пороге которого увидела… — Соль, я могу тебя подвезти. — Юнги был взволнован, но при этом решителен. — Чимина я уже отправил на такси, так что полностью в твоем распоряжении! — Так, мистер Мин младший, заходи и отпусти девушку — у нее много дел. Она справится без тебя. — Соа взяла Юнги за руку, решительно отодрав ее от плеча Соль. И Сольджи, быстро шепнув что-то Юнги на ухо, тут же выскочила из кабинета. — Что это значит? Почему я не могу помочь? — Юнги не собирался садиться в предложенное ему кресло, всё еще надеясь догнать Соль. — Потому что твоя помощь пока не требуется. — Где он? Она сказала, где он? Что ему нужно? Я… — Юнги, ты не должен с ним видеться. — Соа вздохнула, уже предвидя неадекватную реакцию на озвученное. — В смысле? Что значит, я не должен с ним видеться? А ничего, что я с ума схожу? А ничего, что я чуть не сдох у его койки, пока вы пытались вернуть его к жизни? А ничего, что я… — Голос Юнги срывался от вновь навалившегося на его плечи напряженного волнения — он был на грани нервного срыва всё это время, держась только за свой несгибаемый характер. — Я люблю его и всё готов отдать, чтобы… — Котик. — Соа присела на край стола, взяв Юнги за руку. — Я не говорю, что ты должен забыть его и никогда не должен его видеть. Просто ему нужно время, чтобы восстановиться. Чтобы окончательно прийти в себя. Для этого ему достаточно будет любящей сестры рядом, которая будет о нем заботиться и… делать все, чтобы вы смогли быстрее встретиться. Не нужно ей мешать. И Тэ… — Мешать? — Юнги ухмыльнулся. — Мешать… Как будто я могу ему навредить. Я должен удостовериться, что с ним все в порядке. Не хочешь говорить, где он, я сам найду. И Юнги решительно направился к двери. — Ты, кажется, не понимаешь, Мин Юнги. — Соа звучала неожиданно для себя строго, даже холодно. — Он не узнает тебя. Ты будешь смотреть на любимого и дорогого Джина, но Джин будет видеть перед собой незнакомца, и скорее всего, он будет думать, что ты хочешь ему зла. Он испугается. У него вполне возможно может начаться паника, а любое нервное потрясение теперь будет отдалять его от выздоровления. Любое. Даже хорошее. Даже если он тебя узнает. И вспомнит. Не нужно, Юнги. Запасись терпением. Юнги молчал, затем горько ухмыльнувшись. — Я понял. Конечно. Не буду мешать и беспокоить. Никого. И ничего не говоря более, он закрыл дверь с другой стороны. Отчаяние в нем очень быстро заменилось обидой. И он не знал, на кого или на что обижался. Он просто вымотался. Он износился за пару дней настолько, что, казалось, постарел. У него не было моральных сил. Никаких. Несмотря на то, что все опасности были позади, он был раздавлен. Ему отчаянно хотелось выплыть, но его легкие уже начали заполняться водой.* * *
Соль открыла дверь квартиры, поставила пакет с лекарствами на пол и сразу заподозрила неладное. Внутри что-то неприятно скребнуло, какое-то предчувствие, которое она не могла никак объяснить. Слишком тихо. Возможно, Джин просто спал, и она теперь очень на это надеялась, заперев дверь, выложив ключи на тумбочку и начав избавляться от обуви, до этого сняв пальто. Слишком тихо. — Джинни! — Она крикнула и не услышала никакого отклика. Абсолютная тишина, которая теперь начинала очень напрягать, пугая своей безответностью. — Джин! Я дома! Она сделала шаг вперед. Затем еще один, почему-то теперь не решаясь просто так входить в гостиную, в которой, кажется никого не было. Возможно, Джин нашел спальню и спал там. Соа говорила, что он теперь будет много спать. Значит, он спит. И Соль попыталась себя тут же успокоить этой мыслью, как вдруг прямо перед ее лицом открылась дверь в ванную. Она чудом не получила по лбу, успев в последний момент отскочить назад. — Отдай мне ключи! Из двери появился Джин. Он теперь выглядел болезненно возбужденным. Черные волосы всклокочены, прядями прилипнув ко лбу. Глаза угрожающе блестят из-под нахмуренных бровей. Бледные пухлые губы поджаты. — Просто отдай мне ключи — я тебя не трону. Соль начала пятиться к двери, вместе с тем как Джин стал медленно и угрожающе на нее надвигаться. Пижамная рубашка съехала набок, застегнутая на пуговицы в неправильном порядке, как будто он пытался ее снять. На пижамных штанах было мокрое пятно, которое свидетельствовало о том, что он вновь не успел проконтролировать свою выделительную систему (о чем ее предупреждала Соа). Но это было теперь последнее, что ее волновало. — Кто ты? — Он смотрел на нее настороженно, и по дрожащим рукам Соль поняла, что он теперь был очень напряжен, как будто готовясь к броску. — Я твоя сестра, Джин. Я... — Не ври! — Он со злостью буквально рявкнул это, и Соль почувствовала, как замерло ее сердце. — Моя сестра в другой стране! Кто ты такая?! Что ты делаешь в доме моего отца?! Это ты его убила?! Всё, что могла делать Соль — растерянно лупать глазами. Она на самом деле была растеряна, в то время как Джин, кажется, был решительно настроен дознаться, кто она такая, при том, что знал ее лучше всех. Нужно было выдохнуть и собраться с мыслями. Это не ее брат. Он себя не контролирует, и теперь ей нужно было как-то воззвать к Джину. Продраться через ту пелену, что создали в его здоровом сознании посторонние вещества. Это не Джин. Его воспаленная память выдавала ему то, что он успел запомнить до того, как начинались болезненные воспоминания. — Я никого не убивала. Я твоя сестра. И хозяин этой квартиры, который умер в автомобильной катастрофе, так же и мой отец. Джин остановился, прервав свое наступление, успев почти вжать Соль во входную дверь. — Ты врешь. — Однако в его голосе было меньше уверенности и злости чем до этого. — Чем докажешь? Чем она докажет? Чем она докажет, если на всех фотографиях вместе с отцом они дети! Что она… Соль не успела опомниться, когда Джин в одно движение оказался рядом с ней, пытаясь схватить ее за шею. Однако, пребывание в бессознательном состоянии не прошло бесследно, и он не смог приложить достаточно силы. Соль сумела выскользнуть из его рук, успев схватить с тумбочки ключи и, пригнувшись, проскочить мимо него под поднятой до этого для атаки рукой. Ею руководил теперь адреналин. Она… Она даже не могла сказать, что ей страшно. Это был ее брат. Ее родной и любимый Джин, который теперь… — Иди сюда! А вот теперь ей было страшно. Нет, не страшно, а жутко, и она побежала в сторону кухни, слыша как за ее спиной что-то падало, не вовремя подворачивающееся под ноги или руки Джина. Однако, не успела она распахнуть дверь, как рука ухватила ее за волосы, больно оттянув назад голову. И Соль взялась за крепко уцепившиеся пальцы, пытаясь как-то ослабить их хватку. — Джин! Джин, отпусти! Ким Сокджин! — Она взмолилась, чувствую, что рука продолжает ее тянуть. Паника. Вот теперь она была в панике, продолжая сжимать ключи. — Выпусти меня! — Он рычал это сквозь зубы, и Соль почувствовала, как в этот момент он ее ненавидел. И глаза тут же наполнились слезами. Больно. Пальцы драли ее волосы, в то время как изнутри жгло страхом и обидой. И она, насколько могла, развернулась и со всей силы ударила Джина по колену, воспользовавшись моментом, когда он ослабил свою хватку, не ожидая ощутить боль. И Соль тут же метнулась к дивану, перескочив его и оказавшись спиной к стене. Чтобы он не смог подойти сзади. И сложнее было зайти спереди. И чтобы у нее было место для маневра. Он превосходил ее по силе, но у нее было преимущество в ловкости, потому что она не лежала в коме. И она разжала руку с ключами, услышав, как они глухо опустились на ковер, затем подтолкнув их под диван. — Джин! Я твоя сестра! Опомнись, пожалуйста! — Соль видела, что Джин теперь стоял к ней спиной, медленно, как в фильме ужасов, развернувшись. — Ты был в коме! Я была у твоей кровати, держала тебя за руку! Джииин… Отчаяние схватило ее за шею, и голос сорвался. Из глаз брызнули слезы в тот момент, когда Джин, со злым отвращением, двинул в ее сторону. — Сука! Я знаю, что ты с ними заодно. Я знаю. Вы хотите меня убить. Сволочи... — Он не кричал, но в его голосе было столько непонятной злобы и агрессии, что Соль уже не могла сдержать слезы, хлынувшие градом. Родной брат. Единственный родной человек, который пытался ее покалечить. Она сделала глубокий вдох. Еще недавно она готова была на все ради него. Так что могло измениться теперь?.. — Отдай ключи, сука! — И он сделал еще один шаг, остановившись рядом с креслом. — Что, драться со мной будешь?! — Слабоумие и отвага, и Соль двинула вдоль дивана, к окну, обходя стороной Джина, который поворачивался вслед за ней. — Будешь бить меня?! Свою сестру, которую пообещал защищать?! Слезы душили, но Соль теперь было болезненно собрана, ощущая как все внутри закручивалось в узел, заставляя ее чувствовать тошноту. Она боялась, но не имела права, потому что это был ее родной брат. Который просто был не в себе. Который нуждался в ее помощи. — Просто отдай ключи. — Он протянул руку, и вдруг прикрыл глаза, глубоко вздохнув. — Я не трону тебя. Я просто уйду. Не причиню тебе вреда. Дай ключи. Его голос звучал мягче, но в нем все равно можно было услышать злую истерику, которая почти беззвучно звенела в комнате до этого. Соль была в ловушке. Она была в ловушке и не могла надеяться на помощь. Как она могла его успокоить? Что… Он резко подался в ее сторону, и Соль, не успев адекватно среагировать, врезалась плечом в книжный шкаф. И Джин тут же схватил ее за руку, больно сжав запястье. — Отпусти меня! — Соль ударила по руке, но он лишь ближе притянул ее к себе. Болезненно блестящий взгляд. Он дышал часто и поверхностно. Это не ее брат. — Отпусти меня! — Она крикнула ему это в лицо, рукой схватившись за его руку, начав разжимать пальцы, но Джин с силой толкнул ее к шкафу, и Соль сразу ощутила спиной больно врезавшиеся в кожу железные ручки. — Где ключи?! — Он нависал над ней, своими широкими плечами отгораживая от внешнего. От спасения. Как бы ей хотелось теперь кинуться ему на шею, обнять… Обнять! И она отчаянно бросилась к нему, боясь думать о том, чем это может закончиться. Она крепко обняла его, всем телом прижимаясь, чтобы он не мог ее оттолкнуть. И Джин замер. Соль чувствовала, как колотилось его сердце, то и дело сбиваясь с ритма. Помогло? Джин развернулся, положив свои руки Соль на талию, а потом, когда она почти поверила в успех, двумя руками отшвырнул ее. Она цеплялась за него, но пальцы соскальзывали, и спустя мгновение она оказалась на полу, ударившись головой о низкий столик. Мозги обожгло огнем. — Отдай. Мне. Ключи. — Джин нависал сверху, схватив ее за шею. Придавливал ее ноги, и Соль теперь пыталась ухватиться за его руки, которые продолжали сдавливать ее шею. В глазах начало темнеть. Она безуспешно сучила ногами, пытаясь хоть как-то изменить свое положение, но тщетно. — Джин… — Соль отчаянно пыталась сохранить в себе сознание. Она обязана была что-то придумать. Хотя бы попытаться… Это был кошмар, но она могла спастись. И спасти брата. — Когда ты… — Слова еле-еле доносились, и Джин еще ближе наклонился к ней, сжимая пальцы вокруг шеи, и Соль теперь не могла сглотнуть. — Ямочка на… подбородке. — Ей хотелось кашлять, но она только открывала рот, пыталась сделать вдох носом. — Тыкал пальцы. Когда… — Захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть обезумевшее лицо. Самое любимое. — Когда плакал. Енсу… Дядя… Джин замер. — Не смей говорить о Енсу! — Его голос стал дрожать, а Соль перестала пытаться убрать его руки. Кровь начала отливать от пальцев на ногах. Она начинала холодеть, и все теперь, что у нее осталось, пыталось попасть к сердцу, которое скоро поймет, что кислорода не хватает. — Брат… — Соль чувствовала, как по щекам текли слезы, губы дрожали, онемев. — Когда… пришел полицейский, мы… в прятки… сказал, что… — Она чувствовала, что не договорит, лишившись сознания. — Папа умер… Ты прижал… меня… Никому не отдашь… — Пальцы перестали давить, теперь просто сжимая горло. Во рту пересохло настолько, что язык прилипал к деснам при каждом своем бессильном повороте. — Лисичка. Она смотрела на Джина широко раскрытыми глазами, видя, как на его до этого обезумевшем от отчаяния спастись лице появилось смятение. Он начал разжимать дрожащие руки, и при первой же возможности Соль сделала вдох. Спасение. Воздух обжег сжавшиеся легкие, и она закашлялась. — Соль… — Голос Джин задрожал, и вдруг он отшатнулся от нее, завалившись на бок. — Соль… Он смотрел на судорожно хватающую ртом воздух девушку, которая согнулась, кашляя, как будто пытаясь расправить сжатые до этого кости и мышцы. В его руках. Он посмотрел на них. Руки дрожали. Дрожали так, как будто он совершил преступление. Он начал быстро моргать, а затем увидел на них воду. Дождь? Он поднял глаза. Сестра. Соль. Его маленькая лисичка. — Тихо, тихо, родной! — Забыв о том, что кислорода внутри было еще слишком мало и о горящей огнем коже на шее, Соль бросилась к брату, крепко обняв его за плечи. — Ты не сделал мне больно! Не плачь! — Прости… — Джин всхлипывал, отчаянно хватаясь за руку сестры. — Прости, я… Ничего не понимаю. Я… чуть не убил тебя. Я… — Тихо. — Соль прижалась щекой к лохматой, пахнущей больницей голове, начав мерно раскачиваться, будто пыталась Джина укачать. — Ничего. Это ничего. Вообще не страшно. Я даже не испугалась. Она чувствовала, как ее пробивала мелкая дрожь, но она не отпускала брата. — Это ничего. Я рядом и никуда не уйду. Я позабочусь о тебе. Даю слово. Джин продолжал плакать, и Соль показалось, что это было хорошо. Слезами всегда выходит напряжение и стресс. Слезы облегчают страдания сознания и души. — Ты цела? — Джин попытался неловко повернуться, чтобы посмотреть в глаза сестры. — Всё хорошо? — Да. — Соль улыбнулась, видя перед собой теперь те самые родные глаза, которые смотрели на нее с беспокойством и волнением. — Да, Джинни. Я в порядке. Хочешь, я позвоню Енсу, и он приедет? — Нужно было подыграть ему, чтобы слишком не шокировать той действительностью, которую его собственное сознание от него прятало. — Енсу помог мне тебя спасти. Он очень переживал за тебя. — Он приедет? — Джин перестал плакать, взволнованно смотря на сестру и утирая мокрые следы на щеках. — Хочу. Я… Очень вас люблю. Очень. Я помню. — Родной. — Соль взяла лицо Джина в свои ладони, мягко поцеловав в щеку. А потом в другую. А потом в покрывшийся испариной лоб, остановившись у уголка дернувшихся для улыбки бледных пухлых губ. — Ты всё, что у меня есть. — Ты всё. Что у меня есть. — Джин отозвался эхом, прижав к себе сестру. Тепло. Ему было так тепло...* * *
— Джинни, ты должен слушаться Соль. — Енсу, который теперь сидел напротив Джина на кухне, смотрел на него строго, но не мог скрыть волнение. — Она хочет, чтобы ты окончательно выздоровел. Мой доктор тебе поможет. Она меня вылечила и тебя вылечит. — Дядя. — Джин говорил очень тихо, теперь смотря только в свою чашку. — Я ее… пытался убить. — Вздор. — Соль, которая внимательно изучала теперь назначение врача, готовясь выдать Джину первую порцию лекарств, подала голос, подняв взгляд на дядю. — Ему приснился кошмар, не верь. — Сон? — Джин взволнованно посмотрел на нее. — Это правда был сон? — Конечно, родной. — Соль хитро улыбнулась. — Ты бы никогда не причинил мне вред. Енсу смотрел на багрово-синие кровоподтеки от пальцев на ее шее, и думал только о том, что ей пришлось пережить. И Соль заметила этот взгляд, нахмурившись, как будто Енсу думал какой-то вздор. — У тебя самая лучшая сестра. Моя куколка. — Енсу отодвинулся от стола, приглашая Соль присесть к себе на колени. И Соль безропотно согласилась, двумя руками обняв дядю за шею. Ей до сих пор было страшно, но желание окончательно вернуть Джину рассудок было намного сильнее. Она слишком сильно его любила, чтобы бояться. — Ты останешься у нас? — Джин с волнением смотрел на дядю. — Здесь хватит места на всех. Мы бы могли поговорить… Мне очень хорошо, когда ты говоришь или Соль… Вы помогаете мне вспомнить, и от воспоминаний… тепло внутри. И светло. Я как будто могу соображать. Как будто в темноте фонарь. Или звезды. Так спокойнее. Джин смущенно улыбнулся, как будто это были неправильные мысли, и Енсу посмотрел на Сольджи. — Останусь. — Он уверенно кивнул Джину. — Ты примешь ванну, мы разберем вещи, что я привез, и потом будем очень долго говорить, попивая чай и заедая его шоколадом. Согласен? — Конечно! — Джин широко раскрыл глаза, а потом поморщился. — Мне кажется, ванна мне сейчас важнее всего на свете. Я… — Он смутился, густо покраснев, и Соль сразу поняла, о чем он подумал. — Не переживай! Доктор Мин сказала, что это нормально! Это очень скоро пройдет, если ты будешь исправно принимать назначенные таблетки и слушаться меня. — Мин? — Джин с сомнением посмотрел на Соль, а затем сосредоточенно свел к переносице брови. — Это она меня спасла, да? Я должен буду ее поблагодарить! — Поблагодаришь. Я ей позвоню, и ты скажешь спасибо. А потом как-нибудь скажешь лично. — Соль улыбнулась. — А теперь не будем терять время! Они, с Енсу на пару, направили Джина в ванную, помогая ему избавляться от грязной пижамы, которую Соль сразу бросила в корзину для белья, затем отвернувшись, чтобы Джина не смущать. — Ты сможешь сам помыться? Или тебе помочь? — Енсу взял эту инициативу на себя, потому что он был мужчиной, и его помощь в этом вопросе должна была смущать меньше. — Смогу. — Джин кивнул, усевшись в ванную и включив воду, самостоятельно регулируя температуру и напор. — Хорошо. Но мы не будем закрывать дверь, так что, если вдруг нужна будет помощь — просто позови. — Енсу улыбнулся, поставив на край ванны бутылек с гелем для душа, который привез с собой, руководствуясь заказом Соль, и Джин кивнул, уже начав ощущать живительную силу горячей воды. Когда они вышли, Енсу тут же подошел к Соль, бережной рукой побудив ее запрокинуть голову, чтобы хорошенько рассмотреть синяки. — Что произошло? — Ничего. — Соль мотнула головой. — Ничего не произошло. Он не хотел причинить мне вред. — Куколка… — Енсу обнял ее, прижав к себе. — Я могу пожить с вами. Оставлю дела, и… — Нет. — Соль качала головой. — Я не боюсь его. Не думай, что я боюсь его, нет. Мне нестрашно. Страшно было, когда он лежал в коме, а это пустяки. Я справлюсь. Джин… не заслужил видеть страх в моих глаза. Любовь. Я очень сильно его люблю. Он всё делал для меня до этого, и я ни перед чем не остановлюсь. Если нужно, я буду спать в его ногах, как собака. Слезы снова подступили слишком близко, и она шморгнула носом, пока дядя заботливо гладил ее по спине. — Моя умница. Папа с мамой бы тобой гордились. Они и гордятся. — Он немного отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в блестящие глаза. — Я привез фотографии. Уверен, Джину будет это полезно. Соль кивнула, а затем вновь крепко обняла дядю. Ей нечего бояться. Только не теперь.* * *
Джин исправно принимал назначенные лекарства, не перечил и не капризничал, выполняя все указания Соль. Ей казалось, что он не поверил ей о том, что нападение ему приснилось, пусть Соль и скрывала шею, нетерпеливо ожидая, когда отцветут синяки. Она на самом деле начала быстро забывать об этом. Особенно в те моменты, когда Джин, насильно отрывая ее от любых дел, которые в основном были связаны с хозяйственными хлопотами, тянул ее на диван, крепко обнимая и прижимая к мягкой спинке. В такие моменты Соль была по-настоящему счастлива, ощущая тепло, сильные руки и тихое сопение, которое раздавалось у ее уха. Она редко могла уснуть, потому что не принимала препараты и в принципе не привыкла засыпать по щелчку, но она просто наслаждалась, закрыв глаза. После того, как она чуть не потеряла брата, это… Были на самом деле счастливые моменты. И она понимала, что он действительно быстро идет на поправку. Потому что они постоянно созванивались с Соа, у которой была возможность изменять схему лечения вместе с тем, как менялось состояние Джина, вместе с тем, как она начала сотрудничать с невропатологом, который теперь Джину был необходим. Он проходил различные тесты, которые показывали, что его когнитивные функции были в полном порядке. Кроме памяти. У него иногда случались краткосрочные провалы, но они не беспокоили врача, который списывал это всё на посттравматический синдром, потому что после трагедии прошло слишком мало времени. В общем, прогнозы были очень радужные, и Соль, с помощью Енсу, полностью наладив быт и, с помощью докторов, лечение и заботу о Джине, могла подумать о чем-то личном. Она постоянно переписывалась с Тэхеном, потому что не хотела тревожить лишними звонками Джина, у которого бы неминуемо появлялись вопросы. А он уже спрашивал, откуда на ее пальце такое красивое и дорогое кольцо, и тогда Соль тактично ушла от ответа, решив повременить с этой информацией. Она писала и Юнги, но он всегда отвечал крайней сухо и односложно. Соль знала, что ему тяжело, потому максимально красочно и подробно описывала все подвижки в деле выздоровления Джина. А еще она знала, что это было важно для Юнги, пусть он и не говорил об этом. Тэхен написал, что Юнги теперь ушел полностью в работу. С головой. Как обычно. Ну… У всех разные методы борьбы со стрессом. — Соооль! — Джин подал голос из спальни, где Сольджи оставила его, чтобы начать готовить обед. Ему нужно было поспать, и Джин не сопротивлялся, каждый раз просыпаясь, чувствуя себя немного лучше. — Иди ко мне! Я уже соскучился! Сольджи, самодовольно улыбаясь, закрыла холодильник и пошла на отчаянный призыв присоединиться. Она обожала такого Джина — капризного и нуждающегося во внимании. Потому что она обожала это внимание ему уделять. — Ложись! Быстро! Не то… — Джин задумался. — У меня начнется паническая атака. — Шантажист. — Но Соль послушно легла Джину под бок, и он по привычке крепко ее обнял. — А что ты будешь делать, когда я вернусь на учебу? — Скучать. Выть на луну. Выть на Енсу, который тоже будет скучать. — Джин уже закрыл глаза. — Я тебя навещу. — А потом он вдруг повернул к себе голову Соль, очень сосредоточившись. — Если тебе надо ехать, я готов лечь в больницу к доктору Соа. Она уже доказала, что хочет мне только добра, так что я полностью доверюсь ей. Обещаю! — У меня еще есть немного времени. — Соль теперь пытался посчитать, когда именно должна была вернуться. — Но, наверное, лучше позвонить и предупредить деканат о моем отсутствии. У меня есть уважительная причина, которую я могу подтвердить документально, а значит, они пойдут мне навстречу. — Звони! — Джин решительно ее отстранил. — Моя девочка должна закончить обучение как надо. Звони! — И он улыбнулся. — Обожаю, когда ты говоришь по-японски. Соль пожала плечами, а затем встала, чтобы взять телефон. И ей понадобилось время, чтобы найти нужный номер, до этого проштудировав сайт университета. И Джин наблюдал за ней как завороженный, а потом также слушал. Он ничего не понимал, и поэтому быстрая и четкая речь действовала на него умиротворяющее. Однако, личико его младшей вдруг начало стремительно очерняться чем-то. Она хмурилась, делала большие паузы, затем снова хмурилась… И Джин почувствовал неладное. Он не мог допустить, чтобы из-за него у сестры были проблемы. — Это из-за меня? — Он дождался, когда Соль прервала разговор, взволнованно смотря на нее широко раскрытыми глазами. — Нет, родной. — Соль улыбнулась, но слишком нервно, закусив палец. — Это не из-за тебя. — У тебя проблемы? — Джин теперь был очень серьезен и даже напряжен, и Соль постаралась убедительнее улыбнуться. — Да. С мужем. — Она вдохнула носом и выдохнула ртом, пытаясь справиться с раздражением. Очевидно, эта новость могла Джина шокировать, и Соль вспомнила об эом слишком поздно. — Мужем это который подарил тебе это кольцо, да? — Джин в сомнении сузил глаза, затем хитро улыбнувшись. — Он тебя очень любит, потому что кольцо очень дорогое. И я жду-не дождусь, когда ты нас познакомишь. — Ох, ты знаком с Тэхеном, родной. И даже дал одобрение на наш союз. Джин очень удивился. — Серьезно? — А потом самодовольно улыбнулся. — Ну, значит, он хороший человек! Можно быть спокойным. — Хороший. И друзья у него хорошие, пусть он и… — Соль усмехнулась, теперь сомневаясь в том, что у ее мужа не было недостатков, в чем она была уверена до этого. — Большой человек. Почти мафиози. — Серьезно? — Джин вновь очень искренне удивился, и по его реакции Сольджи поняла, что ничего болезненного в его голове не объявилось при упоминании Тэхена. — Ну, как сказать, мафиози... Очень добрые. А еще упрямые. Своенравные, и… — Соль теперь думала, что скажет своему своенравному мужу-эгоисту, который вдруг решил за нее ее судьбу, причем, без ее ведома. — Ты не будешь возражать, если я завтра тебя ненадолго оставлю? На пару часиков? — Хочешь увидеться с мужем? Конечно! Ты же знаешь, что я теперь адекватен и не буду пытаться сбежать. — Джин улыбнулся, затем насупившись. — Только напиши мне, как и что пить, чтобы я ничего не перепутал. — Ты ж мой золотой... — Соль, отложив телефон, вернулась на кровать, в заранее подставленные руки. Ей нужно было как-то унять раздражение, которое теперь полыхало в ней, грозя спалить всё к чертовой матери. Но она выдохнула. Выдохнула, уткнувшись Джину в плечо, который, как будто они до этого не говорили, сразу засопел. Она всё выяснит.* * *
Джин остался один, выпил все лекарства, помыл посуду, привел себя в порядок и сел, уставившись в одну точку. Юнги. Это имя не выходило у него из головы с того самого момента, как Соль упомянула о Тэхене, который был большим человеком и мафиози. Юнги. Это имя слишком навязчиво поселилось в его больной голове, и Джин, не напрягаясь, сделал вывод, основываясь лишь на ощущениях, что Юнги был ему близок. Где бы ему посмотреть на Юнги?.. А какая у Юнги фамилия? Юнги… Очень красивое имя. Звучное, но в то же время… И после этой недодуманной как следует мысли, Джин поднялся. Он знает, где можно найти Юнги! Он помнит… Адрес простой. Там ресторан и играют в карты. Покер. Казино. Но ему нельзя было выходить из квартиры. По крайней мере… Но Сольджи оставила ключи. В квартире была наличность. Но у Джина не было телефона. А он бы мог вызвать такси… А обувь? У Джина были только тапки, в которых он ходил по дому, и какие-то домашние туфли на резиновой подошве. И свитер. Тренировочные штаны, свитер и домашние туфли. Он будет выглядеть глупо. Но… Юнги. Если он найдет Юнги, Юнги наверняка ему поможет. Не зря он так хорошо его помнил. Помнил ли? Однако эмоциональный отклик был сильным, насколько он мог теперь осознавать еще не до конца пришедшим в норму мозгом. С ним все будет в порядке, если Юнги был связан с Тэхеном, мужем Соль. Джин в любом случае будет в безопасности. Он причесался, зачесав свои мягкие и непослушные после душа волосы назад, заправив их за уши. Когда они успели так отрасти? На него смотрело вполне румяное лицо. Очень худое, не очень аккуратно побритое, но… Он не должен будет вызвать больших подозрений. Поэтому Джин взял пару купюр, ключи и вышел из квартиры, быстро спустившись на улицу. Холодно, но солнце все еще грело. Температура воздуха держалась на отметке в семь градусов, и несмотря на то, что он надел поверх свитера старую папину куртку, которую обнаружил в шкафу, ветер пронизывал насквозь. Зато ноги были почти в тепле. Потому что рядом с курткой он обнаружил новую пару уже очень старомодных, но вполне надежных на вид кожаных ботинок, которые почти идеально подошли ему по размеру. Вот теперь он точно не вызовет подозрений! Джин вышел к дороге и достаточно быстро дождался такси, продиктовав водителю адрес и попросив поинтересоваться, есть ли там ресторан или казино. Водитель сказал, что там ресторан, и Джин занял пассажирское место, с интересом наблюдая за проносящимся мимо городским пейзажем. Тридцать две минуты, если верить счетчику. И Джин отдал все свои деньги, выйдя перед лаконичной вывеской и стеклянными дверьми. Он не помнил это место. Совсем. Никакого отклика. Но нужно было войти внутрь. Обеденный зал был заполнен на одну треть. К нему тут же подошел администратор. — Здравствуйте. У вас забронирован столик? — Девушка смотрела на него приветливо, без предубеждения по поводу внешнего вида, и Джин улыбнулся. — Добрый день. Мне… Скажите, у вас здесь работает Юнги? — Юнги? — Девушка округлила глаза. — Директора этого заведения зовут Юнги. Господин Мин. Но я не думаю, что вы… — Девушка смотрел на гостя с сомнением. — Хотя, скажите ваше имя. Я попрошу связаться с господином Мином. Возможно, он вас знает. — Ким Сокджин. Меня зовут Ким Сокджин. Джин. — И Джин кивнул в подтверждение своих слов. — Хорошо, мистер Ким. Присядьте, пожалуйста, я сейчас все улажу. Хотите что-нибудь? — Она взялась за меню. — Ой, я потратил все деньги на такси, но… Воды. Можно воды — мне нужно выпить таблетки. — Джин виновато улыбнулся и сразу полез в карман тренировочных штанов. — Хорошо, минуту. — Она кивнула, затем сказав что-то проходящему официанту, который через пару мгновений опустил перед Джином стакан воды. — Спасибо. — Джин улыбнулся и проглотил пару таблеток, немного закашлявшись. А потом он стал смотреть по сторонам, заметив, что за барной стойкой никого не было. Наверное, бармен появлялся только вечером. А может он заболел или в отпуске или просто не нужен днем, когда все предпочитают кофе и чай. Джин очень хотел кофе. И на этой мысли он повернулся к окну, подперев голову рукой и разглядывая немного унылый из-за низких облаков пейзаж. Сейчас он встретится с Юнги. Хорошо бы, чтобы Юнги узнал его, потому что денег на обратную дорогу нет. Но Юнги точно позволит ему позвонить, и он позвонит Соль, которая заберет его. Поругает немного, но… Джин не забыл выпить таблетки, значит, сердиться она долго не будет. — Джин! Голос раздался очень близко. Приятный, взволнованный, низковатый… Джин слышал его до этого. Точно. Но принадлежал ли он Юнги... Сейчас всё станет понятно.