𝑻𝒉𝒆 𝒑𝒓𝒊𝒄𝒆 𝒐𝒇 𝒂𝒏𝒐𝒕𝒉𝒆𝒓 𝒘𝒐𝒓𝒍𝒅 (Цена иного мира)

      Хотелось уйти куда подальше и сказать: «Да отстаньте вы от меня! Мне хватало своих проблем в прошлой жизни! Почему всегда я?» Конечно, я догадывалась, что всё так и произойдёт, но надежда на лучшее всегда должна быть? Или же нет? Внимательно посмотрев на девушку, я достала из-под кровати шкатулку, вынула оттуда увесистый мешочек золота и передала его служанке. — Это тебе за молчание — Затем, ещё порывшись в других шкатулках, я достала увесистую брошь, мысленно примерила её на Айшель, а затем передала ей. — А это — за верную службу. Когда Хатидже уедет, ты будешь присылать письма с подробным описанием того, что там будет происходить. Повторяю ещё раз, чтобы ты запомнила. Поняла меня? — Да, госпожа, спасибо вам огромное. — Не важно. Иди. — Девушка, поклонившись, вышла из комнаты. Я задумчиво посмотрела на ночную Манису, и в мою голову пришла, наверное, сумасшедшая идея. — Анна, подай мне это платье и шаль. И сама возьми какую-нибудь накидку. — Вы куда-то собираетесь, госпожа? — Нет, просто погулять захотела. — Ночью? — Анна видимо сильно удивилась моему решению, что было всё-таки логично. — Да, именно. Там сейчас должно быть очень спокойно. — сказала я, накидывая платок на голову так, чтобы он закрывал ещё и плечи. — А теперь пошли. Тусклый свет факела придавал коже пугающе бледный оттенок. Наверное, если бы кто-то вышел сейчас в коридор и увидел нас двоих, то поднялся бы переполох, а наутро рассказывались бы истории о призраках. Но всё же, ничего такого не было. Выйдя в ночной сад, я вдохнула прохладный летний воздух и дошла до своей любимой беседки. Указав Анне место рядом с собой, я задумчиво посмотрела на перевернутый месяц и тихо сказала: — Я не просто так попросила тебя пойти со мной. Мне надо с тобой поговорить. Даже ночью в стенах этого дворца есть уши. — Девушка молча слушала меня, изредка посматривая на ночное небо. — Ты всё слышала. Я про разговор с Айшель. Что мне делать, Анна? Как я могу помочь сестре? — несмотря на дрожащий голос, моё лицо казалось каменной статуей в свете луны. — Госпожа, мы ведь обе понимаем, что есть только два варианта? — Да. Либо ждать и надеяться, либо сделать решительный шаг. — Анна в ответ грустно посмотрела на меня — Я боюсь сделать его. Я боюсь убить человека. — Как некстати вспомнилась фраза Сулеймана о том, что никто не ангел. Я делала много плохого в своей жизни. Но я никогда не отдавала приказы об убийстве и никогда не убивала самолично. А ведь в этом времени мне не раз придётся запачкать руки в человеческой крови. Здесь нельзя остаться белой и пушистой, иначе тебя сожрут. Не оставят ничего в тебе. Поднеся руку к виску, я задумчиво посмотрела на небо и прошептала в темноту на русском: «Прости меня бабушка. Надеюсь, ты на том свете не умрёшь от стыда за свою правнучку, если видишь меня.» В какой-то момент мне показалось, что на пару секунд луна осветила мою фигуру, будто подсказывая правильный выбор. Я прислонилась к резной стенке беседки и сказала: — Я сделаю это. Мне придётся. Ради блага сестры. Да, Сонай. Благими намерениями дорога в ад выложена, знаешь ли. Ну и пусть. Чтобы здесь выжить, надо отрастить когти, и мне придётся это сделать. Мы с Анной молча сидели до самого рассвета, думая о своем. По небу пролетали редкие облака. Я очень любила летом на даче встать где-то в четыре часа утра, тепло одеться, а затем, стараясь не разбудить спящую бабушку, выйти на веранду, дойти до двери и выбежать на улицу. Вдыхать свежий утренний воздух, стряхивать с листков росу, залезть на ещё влажное дерево и смотреть на восход. В городе такого не было. Именно поэтому я так скучала по тем временам. Сейчас ветка меня бы уже не выдержала. Выйдя из беседки, я жестом приказала Анне остаться на месте. Как в детстве, я гуляла по узким ухоженным аллеям сада, как вдруг, минуя все правила, я перескочила через куст роз, добравшись до дерева. Не боясь порвать платье, я смело поставила ногу на сук. Наконец, забравшись на вершину дерева, я присела на более-менее толстую ветку и, расслабившись, вздохнула. «Посижу немного, а потом уже слезу.» — подумала я. Просидев так немного, я ловко спрыгнула, удивившись, насколько мягко мои ноги соприкоснулись с землёй. Вернувшись к Анне, я наконец сказала: — Пора во дворец. Засиделись мы с тобой. Добравшись до покоев, я опустилась на кровать и достала книгу. Всё равно я сегодня больше не усну. Мысли о будущем убийстве всё ещё тревожили меня. Вдруг мне стало стыдно. Что я за человек такой? Из-за меня Анна ночь не спала, пока я сидела и размышляла, что становлюсь убийцей. Девушка до сих пор не ушла в свою комнату, поэтому я сказала ей: — Послушай, завтра можешь отдыхать. Ты ведь из-за меня ночь не спала. Хорошо? — не дав ей ничего сказать, я добавила. — Иди и спи. Это приказ. — Анна, даже если и хотела что-то сказать, поняла, что со мной лучше не спорить. Сидя на кровати, я погружалась в историю, одновременно вспоминая, как я ночи напролет сидела и также читала под светом ночника, и когда прабабушка просыпалась, ложилась на подушку и опускала волосы на глаза, чтобы она не видела, что я не сплю. Прабабушка всегда подходила ко мне, поправляла одеяло и выключала свет, а когда она засыпала, я вновь включала его и продолжала читать до следующего утра. Жаль, что мой двенадцатый год жизни был последним, когда так было. Наконец наступило время, когда нормальные люди просыпаются. Встав с кровати, я не стала беспокоить Анну и собрав волосы в объёмную кучку, надела корону с некрупным тёмным камнем посередине, видимо гранатом, похожее ожерелье и лёгкие серёжки. В прошлой жизни мне было всё равно, как выглядеть, но здесь, опять же, всё, что было раньше — непозволительная роскошь.

***

Дни проходили бездумно. Сестра всё же уехала, а я старалась выкроить хотя бы час в день на то, чтобы продумывать план. В голову ничего не приходило, а часики, как говорится, тикали. Прошло несколько месяцев прежде, чем идея была проработана. Нужен был человек, который беспрепятственно сможет подлить аконит в еду паше, а затем я смогу отправить его куда-нибудь подальше от Турции. Но такого человека найти было очень сложно. Наконец, продумав план до мелочей, я рассказала его Анне. Тогда она сказала мне: — Госпожа, насколько я знаю, Айшель-хатун очень хочет вернуться на родину. Вы вполне можете пообещать ей, что если она убьёт Искандера-пашу, то вы отправите её домой. — А ты? — Для меня честью будет продолжать вам служить, госпожа. — Я кивнула в ответ, и всё же ответила ей. — Ты сможешь устроить мне встречу с ней? — Конечно. Нет проблем. Дворец Хатидже, подаренный ей отцом на свадьбу был недалеко, поэтому Айшель успешно добралась до Манисы и мы встретились с ней во дворцовом саду. — Госпожа, я чем-то провинилась? Вроде бы я всё докладывала вам, или вам что-то нужно? — Можно сказать и так. Я слышала, что ты очень хочешь вернуться на родину. Откуда ты? — Из Польши, госпожа. Но как вы. — Я не дала ей договорить. — Я помогу тебе вернуться и выделю деньги на содержание, если ты, — Я посмотрела в глаза девушки, замечая там смесь радости и испуга. — Убьёшь Искандера-пашу. — Н-но. — Послушай, ты можешь не соглашаться. Убийство никто не заметит. Паша уже стар, а этот яд невозможно определить. Мне нужна только его смерть. — Я согласна. — Хорошо. — Я достала пузырёк с прозрачной жидкостью и передала его Айшель. — Со всем остальным я разберусь. Тебе надо лишь подлить это ему в еду. — На пару минут я задумалась, а затем добавила, — Через десять дней. Только тогда. Хорошо? — Я вас поняла. — Смотри, чтобы яд не попал на кожу. Твоя смерть мне не нужна. — Когда Айшель ушла, я прикрыла глаза. — Знаешь, я говорю, что решилась, но наверное, я никогда не смогу легко убить человека. — На самом деле, в моём плане было огромное число огрех. Хоть аконит не имел ни запаха, ни цвета, и в еде его было заметить очень сложно, но кто-то мог заметить Айшель, подливающую яд, или она могла просто струсить. Но приказ был уже отдан. На всякий случай я решила обезопасить Хатидже, и за день до того момента, когда мой план будет исполнен, пригласила её в Манису. Сестра выглядела ужасно. Я не представляла, как она ещё держалась. После встречи с матерью, я взяла её за руку и отвела к себе. — Как ты? — Я заботливо обняла её и посмотрела прямо в глаза. — Всё хорошо, правда. — Я не Валиде, передо мной можешь не прикидываться. Особенно, если я знаю, что всё плохо. — Зачем тогда вопрос, если ответ ты и так знаешь? — Не знаю. Отдыхай. Сон приносит покой. — В отличие от сестры, я заснуть сегодня так и не смогла. Мне было тошно от мысли, что я убила человека. Но очень быстро я вспомнила фразу из фильма «Д’артаньян и три мушкетёра» — «Его ты создал неумело, но дал мне шанс исправить дело». — Видимо, всё так и есть. Наутро я встретилась с Айшель, и мы с Анной, выдав ей мешок золота, где денег было примерно на год, посадили её на корабль, направляющийся в Польшу, и я, вернувшись во дворец, заснула беспокойным сном. Наутро я тихо сказала своему отражению в зеркале: — Я убийца.