𝑻𝒉𝒆 𝒑𝒓𝒊𝒄𝒆 𝒐𝒇 𝒂𝒏𝒐𝒕𝒉𝒆𝒓 𝒘𝒐𝒓𝒍𝒅 (Цена иного мира)

      Я не могла спать спокойно уже больше недели. Меня постоянно мучали ночные кошмары. Я просыпалась в холодном поту и с ужасом вспоминала руки мертвеца, тянущиеся ко мне. Конечно, я понимала, что это были всего лишь сны, но каждый вечер, ложась в постель и закрывая глаза, я боялась, что увижу их вновь. Мать и отец о моём состоянии очень переживали. Я практически не выходила из комнаты и обычно сидела у окна, наблюдая за летней природой и вышивала. Но в какой-то момент всё наладилось. Я выходила из комнаты. Тяжесть на душе исчезла и я смогла спокойно вздохнуть. Ага. Размечталась. Идя по коридорам дворца к Валиде, я впервые встретилась с Фюлане с глазу на глаз. Девушка не забыла мне поклониться и первой начала разговор. — Госпожа, я рада вас видеть. Как ваше самочувствие? — Уже всё хорошо. Как шехзаде Махмуд? — что-то мне не нравилось в тоне фаворитки брата. Как будто она насмехалась надо мной, интересуясь моим состоянием. Но всё же я, выдавив из себя улыбку, перевела тему. — У него всё прекрасно. И надеюсь, что у моего будущего ребёнка тоже будет всё хорошо. — Только сейчас я обратила внимание на небольшой живот девушки. Ясно. Беременна. — На всё воля Всевышнего. — держись, Сонай. Простой, лаконичный ответ. А то вдруг случится что-то, а твои слова потом выставят против тебя же. Мы немного помолчали, как девушка буквально шепнула: — Не думайте, что я всё забыла, госпожа. — Так. Что я уже успела натворить? Хотя, скорее всего, это относится не ко мне нынешней. Что же Сонай успела натворить? Но Фюлане не закончила: — Может, вы и представитель династии, но сейчас я ношу под сердцем вашего племянника, и как бы вы не хотели, навредить сейчас мне вы не можете. — Знаешь ли, я тоже не тряпка. Ответить я тебе смогу. — Поверь, если бы я хотела тебе навредить, я бы не стала так мило с тобой беседовать. И вместо того, чтобы меня обвинять, — Да уж, говорить словами сериальной Валиде или любой из моих сестёр, опять же из сериала, мне не хотелось, но хотелось показать этой женщине, что меня лучше не обвинять в том, чего я не делала. — Лучше заботься о своём шехзаде и том ребёнке, о котором ты только что сказала. Неизвестно, ведь, что может случиться. — Всё также шёпотом произнесла я. Да, угрожать человеку, особенно его детьми, было противно, но иначе бы эта женщина продолжила бы обвинять меня. — Не смейте угрожать моим детям! — О, видимо самая большая угроза для них — их мать. — Да как вы смеете! — она определённо разозлилась. Что же. Сейчас — самым лучшим будет в традициях Снейпа развернуться и уйти. Не хватало ещё масштабной ссоры. Нет. Детей в интригах я никогда не смогу использовать. Это я добавила только чтобы раззадорить Фюлане. Поэтому, не давая девушке сказать ни слова, я направилась к матери. Тепло поздоровавшись с ней, я забыла и про ссору с невесткой, и про попытки разузнать обо всем. И о себе в том числе. — Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? — голос матери отвлёк меня от мыслей и я заметила, что Шах уснула у меня на коленях. — Ты точно уже здорова? А то ты очень задумчива. — Не волнуйтесь, мама. Всё хорошо. Я просто немного устала. Думала предложить Хатидже пойти погулять в саду со мной и Шах, но видно не судьба. — я указала на заснувшую сестру и сгущающиеся тучи за окном. — Да. В сад вы сегодня вряд ли сможете пойти. Ну, если не будет дождя, то я разрешаю вам пойти завтра. — Правда? — Ну конечно. А как же ещё? — на эти слова матери я лишь улыбнулась и аккуратно, стараясь не разбудить Шах, переложила сестру ногами на тахту и головой на колени. Наверное, было очень сложно объяснить кому-то те чувства и эмоции, которые я испытывала к людям, которые по сути никогда не могли бы раньше быть моими родными. Но стали. И наверное, я этому рада. Я медленно гладила девочку по редким волосикам и думала о том, что раньше, будучи младшим ребёнком, я мечтала о сестре. На самом деле, к двенадцати годам мне её заменила моя двоюродная сестрёнка. Она была младше меня на пять лет и хотела старшую сестру. Так что мы общались очень тепло, но все же мы не виделись так часто, как нам бы хотелось. А сейчас у меня было целых четыре сестры. Подумать только. А ещё старший брат. Смешно. А ведь ещё оставались те слова Фюлане. Что же я могла ей сделать? Подняв сестру, я прошла в комнату и уложила её в кровать. Оказалось, что уже стемнело. После вечернего намаза можно будет ложиться спать. Ну кстати, никто не запрещал мне просто сидеть на тахте и делать вид, что сплю. Попрощавшись с Валиде, я отправилась к себе в покои и, не отвечая на расспросы Анны, сделала любимый династийный жест. Да уж. Мне пора бы остановиться с этим всем, а то превращусь в «типичную сестру Султана из сериала»—самой ведь от себя стыдно будет. Достав вышивку, я опять принялась над ней работать. Скука смертная. Закончив это дело, я перебралась к клавесину. Я поняла—главный плюс этого инструмента был в том, что его звук был более глухой, чем на фортепиано. А следовательно, он был тише. Никому не мешая, я продолжала подбирать на слух мелодии, иногда даже из саундтреков Великолепного века. И правда смешно. С этой атмосферой мелодия звучала ещё лучше. Затем я перешла к более знакомым личностям—от Бетховена к Григу. В какой-то момент мне захотелось пошалить. Хм, «Короля и Шута» подобрать будет несложно. А почему бы и нет. Слух есть, наизусть помню, значит сыграю. Больше двух часов я провела за инструментом, играя различные мелодии. Наконец-то прозвучала молитва. Господи, как же я её ждала! Переодевшись в шёлковый халат синего цвета, я забралась в кровать и, убаюканная собственной игрой, заснула.

***

      Я сидела на тахте, перебирая различные украшения. И зачем мне всё это? Их хватит для того, чтобы раздать всему городу, а они для меня одной. Но несмотря на такие мысли, я продолжила делать перепись драгоценностей. Наконец, закончив это нудное дело, я вышла из своих покоев. Решив погулять в саду, я медленно шла по коридорам, размышляя о разных вещах. В коридоре я увидела Фюлане. Эта женщина никогда мне не нравилась. Когда у неё родился шехзаде, она стала считать, что она чуть ли не главнее матери, если не лучше неё. Я слышала это не только когда она говорила со мной или моими сёстрами, но даже с матерью. Да даже Сулейман, будучи шехзаде и самым старшим ребёнком, никогда с ней так не говорил. Что уж говорить про кого-то другого. Меня куда больше устраивала Гюльфем. Тихая, спокойная, ей не нужна была власть. Она не хотела титулов и уважения. Она хотела просто быть счастливой. Когда у неё наконец родился сын, я была невероятно за неё рада. Девушка стала частью нашей семьи и в отличие от Фюлане, она была, наверное, лучшим человеком, которого я знала. Хатидже тоже нашла с ней общий язык. Маленького Махмуда я любила также сильно, как и Мурада. Мне было всё равно, кто их мать. Они были моими племянниками и этого было достаточно. Мои размышления прервала сама же Фюлане. — Госпожа, рада вас видеть. — И я тебя, и я. — Надеюсь, у вас всё в порядке? Я слышала, что новость о предстоящей свадьбе вас огорчила? — Да она издевается!? Я сделала тяжёлый вдох и прикрыла глаза. — Я не собираюсь это с кем-либо обсуждать. — Жаль. Вы ведь скоро должны будете уехать от нас? — Дыши, Сонай, успокойся. — Скорее всего так. Но только тебе-то какое дело? — Я не могла больше держать себя в руках. — Да так. Всем будет спокойнее, когда вы покинете Манису. — А когда это ты стала всеми, Фюлане? Какое право ты имеешь дерзить мне? — Простите, госпожа, я что-то не так сказала, а может, задела ваши нежные чувства? — Повтори, что ты сказала? — я приблизилась к девушке. В минуты она растеряла свою уверенность и испуганно сглотнула. — Я могу уничтожить тебя лишь несколькими словами. И запомни: постарайся не попадаться мне на глаза, а то ты пойдёшь на корм рыбам в Босфоре. — развернувшись, я пошла в сторону своих покоев. Желание гулять пропало.

***

      Я очнулась, увидев над собой полог кровати. Опять сон про прошлое. Выходит я только угрожала. Ну ничего. Я делать ничего не собираюсь, а об остальном можно не заботиться. Встав с кровати, я открыла один из сундуков и вытащила из него красивое синее платье. Добавив пару украшений в цвет и небольшую тиару, прекрасно подходящую к моему сегодняшнему наряду, я улыбнулась самой себе в зеркале и тихо рассмеялась. Сказал бы мне кто-то, что я буду так ходить каждый день, я бы предложила ему обратиться за психиатрической помощью. За какое-то время в этом месте я уже свыклась, что это не галлюцинация и не сон. Неплохо было бы сходить к брату. Да, он говорил, что работы у него много, но хотя бы пять минут провести с Сулейманом хотелось. Выйдя из комнаты, я пошла к нему. Тот сидел и делал какое-то украшение. Конечно же ему доложили обо мне, но он не стал отрываться от работы. В этом я его понимала. — Красиво получается. Уже выбрал камень, который вставишь? — Да. Мне кажется, что сапфир сюда бы очень подошёл. Я думаю подарить это Хатидже. Что думаешь? — Если ей, то лучше будет цвет подобрать чуть-чуть светлее. Например — светло-голубой. — Ты права. Как тебе этот? — Брат протянул мне камень, напоминающий аквамарин. — Этот подойдёт. Наверное. Всё же решать тебе. — я улыбнулась Сулейману. Надеюсь, такие тёплые отношения у нас будут ещё долго. — Прости, не хочу тебя задерживать. Я, наверное, пойду. — какая-то неясная тревога преследовала меня, когда я вышла из покоев. Насколько мне известно, Сулейман позвал Гюльфем и Мурада на завтрак. Как вдруг я увидела Фюлане. Женщина была в светлом платье, её глаза были заплаканы, а на волосы растрёпаны. Несмотря на недавнюю ссору, я никогда бы просто не прошла мимо. — Фюлане, всё в порядке? — я заметила взгляд девушки, полный ненависти, направленный на меня. — Будто вы не знаете. — С едкой ухмылкой поинтересовалась она осипшим от слёз голосом. — Я не понимаю тебя. Поверь, я уж точно не понимаю, что случилось. — Как мило, пытаетесь изображать безгрешную. — Девушка вплотную приблизилась ко мне и посмотрела прямо в глаза. — Из-за тебя я его потеряла! — Она уже сорвалась на крик. — Потеряла своего ребёнка! Вы добились того, чего хотели! А ещё спрашиваете, что случилось? — Фюлане, послушай, я к этому не причастна. — Но девушка меня прервала. — Замолчи! — Я не успела вовремя среагировать, когда она со всей силы ударила меня по лицу. А я то думала—что же этот момент мне так напоминает? А оказывается, избиение Хюррем. Фюлане била меня со всей силы, преимущественно по лицу. В какой-то момент я просто попыталась не сосредотачиваться на боли, которая пронзала тело с каждым ударом обезумевшей девушки. Последним, что я услышала, был испуганный крик Гюльфем: — Остановись! — Дальше я уже ничего не слышала, провалившись в бессознательное состояние.

***

      Я открыла глаза. Голова раскалывалась, а перед глазами всё кружилось. Сотрясение, что ли? Слух вернулся первым. — Сонай, доченька. Наконец-то ты очнулась! — Это точно сказала Валиде. Я попыталась хоть как-то принять сидячее состояние, но от резкой боли содрогнулась и упала обратно на подушку. — Тс. Не вставай. — Это уже произнёс Сулейман. К моим губам поднесли какую-то холодную жидкость. Вода. Как только стакан убрали, я схватилась за горло в приступе кашля. Горло пересохло. Наконец-то вернулось зрение. Стакан держала в руках Хатидже. В комнате были только они и Анна, взволнованно стоявшая у стенки. — Вообще, здесь были ещё и Бейхан с Фатьмой, какое-то время сидела и Гюльфем. Это она тебя спасла. Случайно. Но она смогла оттащить эту сумасшедшую женщину от тебя. Но как видишь, уже поздно, поэтому я отправила их в покои. Хатидже выразила желание остаться. — Валиде будто пыталась оправдываться передо мной. Я лишь кивнула. На большее у меня не было сил. Сулейман покачал головой, но вдруг сказал: — Сонай, я понимаю, ты не в том состоянии, чтобы принять решение, но всё же скажи, что делать с Фюлане? — Я протянула руку к стакану и сделала глоток. Прокашлявшись, я прошептала, но так, чтобы меня слышали все: — Только не казни. Махмуд этого не переживёт.