Оборотень

      Чимин грыз свои короткие ногти и трясся у входа в кабинет. На лбу концентрировались капельки пота, они стекали по вискам, а Пак места себе не находил. Пожалуйста, пусть это всё будет шуткой…       — Мистер Ким Намджун! — воскликнул парень, подловив преподавателя, лишь тот открыл дверь.       — Боже, ребёнок, напугал, — схватился за сердце мужчина. Он сжал в руках папку со своими бумагами и подошёл к юноше. Намджун же их куратор, он должен знать о выпускных экзаменах и том, как они будут проходить.       — Я слышал, одним из экзаменов будет поединок, — взволнованно сообщил Чимин, пытаясь найти ответ в глазах преподавателя. Мужчина снял очки и обеспокоенно посмотрел на парня.       — Ты откуда это узнал, Чимин?       Пак лишь сейчас вспомнил, что Тэхён эту информацию получил не напрямую — он её подслушал.       — До меня… дошли слухи, — замялся парень, впутав пальцы в волосы. На пол едва заметно посыпалась пудра.       Преподаватель отвёл Чимина в сторону и тихо пробормотал:       — Этого пока никто не должен знать, слышишь? Не разболтай раньше времени. И не переживай, я слышал о твоих успехах, тебе подберут достойного соперника, самого сильного.       Мужчина похлопал шокировано уставившегося парня по плечу и, что-то насвистывая себе под нос, побрёл в сторону кафедры. Чимин стоял полминуты в пустой рекреации, его окутывала тишина, он еле слышно шмыгал носом, по его щекам катились слёзы. Правильно говорили ему злые мальчишки: он настоящий плакса. Ему ведь просто жаль себя. Ему страшно.       Он бы и стоял так ещё долго, если бы до его ушей не дошло такое же шмыганье носом, но только из аудитории. Пак обтёр щёки манжетой толстовки и тихо-тихо подошёл к двери. За ней ведь Чонгук сидел? Он должен был писать контрольную Ким Намджуну… Дверь открылась, Чимин шагнул внутрь. Там, на первом ряду, один-одинёшенек сидел Гук. Он смотрел прямо перед собой, а по подбородку катились слёзы.       — Я никогда не сдам… — пробормотал Чон, шумно втянув носом воздух. Чимин осторожно подсел рядом и печально уставился на друга.       — Чимин, я тупой, — отчаянно взвыл Чонгук, — я тупоОООООЙ…       Пак обнял парня за плечи, на всю аудиторию разнёсся вой обоих, они звучали, словно волки. Сопливые волки, у которых в конце года выпускные экзамены, а они их не сдадут. Какая жалкая картина. Хорошо, что этого никто не видит, какой бы был позор.

***

      — Чо ты ревел? — Чонгук поднял взгляд, но ненадолго, тот снова упал на кроссовки. Парень пнул носком маленький камень, и тот улетел в фонтан.       Друзья, под шум воды, молча сидели на лавочке в парке. Иногда было полезно вот так просто помолчать вдвоём.       — Чего ревел? — повторил вопрос Гук.       — Просто.       Чимин цокотал пальцами по скамье и поджимал губы. Чонгук оглядел друга снизу вверх. Врёт же. Или нет?       — Ты заплакал, и я вместе с тобой, — дополнил Чимин. Это звучало довольно убедительно.       — Если кто-то обидел…       — Не, никто…       — Ты говори, я разберусь.       — М. Спасибо, — кивнул Чимин, — но правда, никто…       Чонгук поёжился и поднял голову. Солнце садится, холодает, но уходить не хочется. Слишком хорошо просто сидеть.

***

      Чонгук усиленно стучал перчатками по груше, он подпрыгивал в стойке, таранил взглядом «врага» и снова бил точно в цель. От ударов разносился грохот, люстра раскачивалась, лампочки в ней мигали, она явно была не предназначена для того, чтобы на неё подвешивали спортивные снаряжения. Чона такие вещи никогда не тормозили, уж если ему что-то взбредало в голову, он делал.       — Как ты меня заколебал, — зашипел со стороны кровати хриплый голос.       — Я не знал, что ты в комнате, — дёрнулся Чон, обняв качающуюся грушу.       Что не говори, а маскировка у оборотней всегда была на высшем уровне, парень никогда не мог выделить их из кучи беспорядочно лежащих предметов. Мир был бы очень опасен для Гука, если бы не его физические возможности.       Юнги открыл глаза и недовольно уставился в потолок. Он просто хотел поспать. Почему этот парень такой шумный?       — Извини, хён, я всё уберу, — тихо шепнул Чонгук. Со старшими он никогда не спорил, особенно с теми, которых уважал. Юнги почему-то был одним из таких. Чон его плохо знал, но это не мешало ему чувствовать благоговение перед этим прекрасным человеком.       — И открой окно, дышать нечем, — шикнул Юнги, отвернувшись к стенке. Его тело в миг обратилось большим и мягким пледом. Чонгук был уверен: человек с такой тёплой и мягкой формой обращения не мог быть плохим. — Харе смотреть на меня. Грушу свою снимай.       — Да, хён…       Юн считал своего соседа глупым, он бы с удовольствием переехал отсюда, а лучше бы совсем отчислился, если бы его не заставили тут учиться. А сейчас бы мог отдыхать в шикарных отелях на родительские деньги…       — Надеюсь, тебе, шкаф, на выпускном поединке выпадет кто-то, кто научит тебя уму-разуму, — бубнил себе под нос Юнги.       Чонгук резко подлетел к парню, шумно приземлившись на край его кровати. Юн обратился в человека и поднял недовольный взгляд на мелкого. Чон смотрел своими большими круглыми глазами, он будто бы ждал чего-то от парня.       — Что? — шикнул Юнги.       — Выпускной поединок?       — А ты ещё не слышал? Какой-то идиот разболтал всем в общежитии, что в выпускные экзамены в этом году включён поединок. Если ты или я эту фигню не сдадим, то нам крышка. Но тебе-то чего переживать? Ты такой громила…       У Гука в горле пересохло, он вдруг вспомнил рыдающего Чимина и, кажется, понял, в чём на самом деле была причина тех слёз. Это нехорошо…