***
Время близилось к вечеру, Юнги с Тэхёном теперь бесцельно валялись на газоне в парке. Разминка была давно окончена, дел никаких не было, а волнение всё росло. Оба намеревались дождаться друзей, но время шло, а парней всё не было. — Они там умереть решили? — ворчал Тэхён. — Сколько можно? С раннего утра и до вечера… — парень глянул на наручные часы. Так поздно… — Нужно проверить, — нахмурился Юнги. — Нет, не надо, — опасливо покосился Тэхён. — А вдруг что случилось? — Что у них может случиться? — усмехнулся Тэ. — ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ! — кричал Чимин, несясь со всех ног в сторону валяющихся. Юнги с Тэхёном подскочили на ноги и обеспокоенно уставились на друга. Чимин выглядел не лучшим образом, он был весь красный, взъерошенный и невероятно сопливый. — Чонгук пропал! Я обыскал стадион, окраины леса и даже учебный корпус, но его нигде нет. Он приходил в общежитие? — Нет, тут на всю округу целый день ни души, у всех воскресенье, все спят, — Тэхён постукивал зубами и оглядывался по сторонам. Серьёзно, мимо них никто не проходил, они действительно сегодня сторожили этих двоих. Губы Чимина искривились, он истошно заревел, а у Юнги чуть глаза на лоб не вылезли. Он никогда не видел такой истерики от синеволосого. Перепуганные друзья кинулись навстречу.***
Чонгук очнулся в хорошо освещённом помещении. В такой комнате он никогда не был, это скорее было похоже на допросную в тюрьме: пустое помещение без каких-либо предметов интерьера, огромное стекло на полстены. Гук и понятия не имел, что по ту сторону на него смотрит целый десяток заинтересованных лиц. Парень попытался встать с кресла, на котором сидел, но вдруг осознал, что не может. Руки и ноги держали ремешки, а по правую сторону сверкнул шприц в чьей-то руке. — Не бойся, это не больно, — знакомый голос. Там стоял Ян Хёнсок. Игла вошла под кожу, и Чонгук поморщился. Ощущения не из приятных. Вскоре, по телу пошло тепло. — Я надеялся, до окончания эксперимента ты не проснёшься. — Что Вы делаете? Вы же говорили, что подарите сильную форму Пак Чимину, — слабо шепнул Чон. Язык еле ворочался. — Извини, но он бы не пережил воздействие этого препарата. Я чудом выжил, а у него тело куда слабее моего, — мужчина вытащил иглу и прижал крохотную ранку мокрой ваткой. — Вы обманули меня? — Я подарил тебе новую жизнь, ты будешь знаменит, Чонгук, поверь мне. Ты будешь самым сильным оборотнем в мире. По-крайней мере, пока. Пока мы не пустим препарат на конвеер. Как чувствуешь себя? Голова кружится? Поговори со мной. Мужчина звучал уверенно и спокойно, будто бы и не делал ничего дурного, он был похож на заботливого доктора, но едва ли это было так. Лжец и обманщик. — Я не… — Чонгук видел, как перед глазами вспышками мутнеет, это давило на голову, мешало сконцентрироваться, звуки вокруг превращались в эхо. — Мне любопытно, каким бы прекрасным ты вырос, не будь в твоей жизни Пак Чимина. Разрешишь мне немного подчистить твои воспоминания? Ничего криминального, просто не хочу, чтобы ты начал презирать его, как я своего сына. Поверь, безразличие куда безболезненней ненависти. Этот мальчик не заслужил твоего гнева. Тело Чонгука трясло, а он не мог и слова сказать, его тело ватное. — Уважаемая комиссия, — повысил голос Хёнсок, — прошу заметить, что испытуемый на стадии усвоения препарата. В данный момент он чувствует слабость, ему трудно собраться с мыслями. На фазе перестройки организма произойдёт формирование совершенно новой, укреплённой формы обращения, а вместе с ней начнётся самая трудная фаза: перестройка сознания под новое второе тело. Последуют некоторые изменения характера и, вызванная стрессом, подмена эмоций. Так как вторая форма теперь будет иметь грубую структуру и высокую концентрацию металла в составе, разум примет все надлежащие материалам свойства, а значит, никакой любви, никакой эмпатии. Эмпатия обернётся безразличием, а любовь - ненавистью. Малая цена за невероятную силу. — Скажите, а усвоение препарата настолько болезненное? — раздался вопрос из динамиков. — Нет, процедура протекает без какой-либо боли. Более того, если испытуемого ущипнуть во время перестройки организма, он совершенно ничего не почувствует. Мужчина бросил взгляд на Чонгука. Из глаз парня катились слёзы. Чон не хотел терять ни одного воспоминания, связанного с Чимином, и даже сегодняшнее, ставшее для него самым горьким, было не менее дорого. Чимин нужен ему. Он не хочет его забывать… Хёнсок прав, физической боли не было, зато была иная.***
На уши подняли всё общежитие, даже Намджун приехал, несмотря на выходной. Посреди учебного года пропал ребёнок, это ЧП. Искали везде, но всё было тщетно, ни следа. Небо давно потемнело, отбой должен был быть час назад, но в кроватях не было ни души, все искали. Чимина сопровождали Тэхён с Юнги. Синеволосый шаткой походкой упорно приминал окрестности. У него осип голос, но он не переставал звать. — Чимин, пожалуйста, — просил Тэхён, отводя красные от напряжения глаза в сторону. — А вдруг он заблудился в лесу? — не унимался Чимин. — Он пойдёт на голос… — Намджун с охранниками уже прочёсывают лес, — похлопывал по плечу Юнги. — Прекрати, твоё шипение он не услышит. Ты и так искал его слишком долго. — Не достаточно долго, — мотал головой Пак. — Эй, — резко дёрнул за руку Тэхён, — гляди! Чимин обернулся, куда показывал Тэ. На глаза снова наступили слёзы. Чонгук шёл метрах в десяти, он их не видел. Парни понеслись в его сторону, синеволосый вырвался вперёд, он едва ли не снёс друга, крепко того обхватив. — Где ты был? — сипел Пак, шумно шморгая носом. — Ты знаешь, как я испугался? Я думал, что-то случилось! Я бы себя не простил! — Ты кто? — тихо спросил Чонгук. Чимин медленно отстранился и поднял полный страха взгляд. Это шутка или Чон на него так сильно обиделся за сегодняшнее? Он заглянул в глаза дорогого друга, но увидел там лишь холод. Может ли быть что-то страшнее?