Оборотень

— Так если по мне видно, что я хочу кому-нибудь набить морду, какого чёрта тогда ты лезешь? Будешь первым, — шипел Чонгук. — Ну и отлично, — кивнул Чимин, — пошли. Рука потянула за собой, Чонгук послушно плёлся следом. Чимин такой идиот. Почему он никак не отстанет? Зачем терпит унижения? Почему не боится быть побитым? — Ты мой друг, Чонгук, всегда им был и всегда будешь, — бормотал синеволосый. — Я знаю, как ты злишься, знаю, когда тебе хочется плакать, когда ты испуган или в смятении… Сейчас ты всё это вместе взятое. — Ты упрямый… — рычал Чон. — Я тебе не друг. — Зато я тебе друг. И мне больно видеть тебя таким, — натянуто улыбнулся парень. Чонгук и не заметил, как они пересекли холм и скрылись за первыми рядами деревьев. Это уже лес. Чимин остановился и, отпустив руку друга, обернулся. — Знаешь, ты ненормальный, — фыркнул Гук, — я тебя игнорирую, а ты вечно только лыбишься, я причиняю боль, а ты снова улыбаешься, у тебя всё в порядке. Тебе наверное смешно, да? — Хочешь побить меня? — тихо спросил синеволосый. Чонгук неуверенно мотнул головой. Он остыл, пока они шли. — Тогда я… Чимин замахнулся кулаком и со всей силы ударил в плечо. Ощущения были странными, он впервые бил Чонгука. Гук лишь выкатил на парня огромные глаза, он не знал, как ответить, на секунду в голове пронеслось раздражение, но то, что он увидел после, загнало его в ступор. На глазах синеволосого проступали слёзы. Чимин ударил ещё раз, в то же плечо, но уже не так сильно, как в первый. Он шумно втянул воздух через нос, щёки залились влагой. Он остановился перед третьим ударом и схватился за свои волосы, с силой сжав пальцы на синих прядях. Послышался протяжный рёв. Чимин отшатнулся назад и спрятал голову руками. — Думаешь, мне всё равно, раз я улыбаюсь? Думаешь, мне совсем не больно, раз я терплю? По-правде, я так зол на тебя… — его голос дрожал. — За то, что не помнишь меня, за то, что рассказал всем о моей форме, что ведёшь себя, как козёл… Мне так больно… Я хочу тебя ненавидеть, мне обидно за всё, что мы прошли вместе… Я готов закрыть глаза на всех, кто меня ненавидит, лишь бы среди них не было тебя… — парень вдруг согнулся пополам и со всей силы крикнул. Протяжный, долгий, его вопль доносился далеко, он доводил до мурашек. Чимин разогнулся и поднял заплаканные глаза на растерянного Чонгука. Синеволосый обтёр лицо тыльной стороной ладони. — Повторяй за мной, — снова воздух пронзил отчаянный крик. Гук вздрогнул. — Тебе больно? — Д-да… — Тогда ори, чего молчишь? Представь, что уничтожаешь всё, что тебя бесит! Всё, что ненавидишь! Чонгук неуверенно испугал воздух тихим «А», за что получил осуждающий взгляд от сопливого Чимина. Это было плохо. Второй неуверенный крик стал звонче. Синеволосый поддержал. Они раз за разом пытались друг друга перекричать, до мурашек пугая поглядывающих в сторону леса студентов (до них крики доносились лишь жутким эхом). Чонгук кричал громче, а Чимин, осипший и запыхавшийся, сменил слёзы на истеричный смех. На лице Чона проступала едва заметная улыбка, он вряд ли вспомнит о ней потом, но сейчас ему легче. Он копил эти эмоции слишком долго…

***

Юнги не чувствовал носа, тот весь был затыкан ватными тампонами, немного кружилась голова из-за недостатка воздуха. Парень осуждающе смотрел на Тэхёна, пока тот вился вокруг его койки с тяжёлыми вздохами, будто бы его сожаление могло что-то исправить. — Мне правда жаль, — ныл Тэ, — я думал, ты уклонишься. — Предупреждать о таком надо… Юнги приподнял подбородок и ощупал нос. Ничего не сломано, тогда откуда такая боль? Распухнет же. Не то чтобы его волновало, как это будет выглядеть, Юн никогда о таком не заботился, но если отец увидит его таким… Стоп! Отец. — Тэхён-а… — Юнги поднял слегка посветлевший взгляд и аккуратно взял друга за руку — врежь-ка мне ещё разок… — Эй, ты чего? — испуганно выдернул свою ладонь Тэхён. — Пугаешь… — Я серьёзно, ударь меня под глаз, — настаивал Юн, — посильнее, чтоб видно было. Я ещё ни разу эту тактику не использовал. Давай. — Да не буду я, — возмущённо пыхтел Тэхён, стараясь пятиться. Юнги максимально странный, здорово его приложило. — Хорошо, пойду столб найду. — Нет!

***

Юнги выглядел отвратительно. Под глазом красовалась чернота, ещё одна такая же была на щеке и шее. Весь в ватках и пластырях, он уверенно брёл под конвоем Тэхёна. — Слава богу, догадались нарисовать всё это косметикой, а не делать настоящие, — ворчал Тэ, с опаской оглядываясь, нет ли лишних глаз в коридоре. — Когда отец это увидит, будет в бешенстве или ему станет меня жаль, как думаешь? — улыбался Юнги. Один из передних зубов был закрашен чёрным маркером. Глаза Тэхёна расширились, парень взял друга за грудки и прикрыл его улыбку ладошкой. — С ума сошёл? Сотри его! И дураку понятно, что это цирк! Если Хёнсок этот маркер увидит, то всё поймёт! — Я подумал, так реалистичнее. Нет? Ян Хёнсок явился слишком вовремя, чтобы считать это удачным стечением обстоятельств. Тэхён выглядел как тот, кто только что побил его сына. На лице парнишки красовалась неловкая улыбка, а коленки слегка затряслись. — Привет, пап, — наигранно обессиленным голосом протянул Юнги. — Меня побили… — Умоляю, скажи ему, что это не я, — испуганно одернул руки Тэхён. — С чего бы мне врать? — тихо фыркнул Юнги, приобняв друга за плечо. — Кто мне нос разбил?

***

Чонгук чувствовал, как у него отказывают связки. На душе было удивительно спокойно, а в горле больно. Он накричался на ближайшие лет 10 — так он считал. — Что тебе вкололи такое? И почему ты не сбежал? — выдохнул Чимин, устало опав пятой точкой на траву. — Что? — Чон выкатил на парня большие глаза. Ян Хёнсок сказал ему, что никакая информация об эксперименте не разглашается, а аномалии с его телом спишут на подростковые мутации. — Не неси ерунды. — Я всё знаю, прекрати, — фыркнул Чимин. — Никому об этом не говори… — Чонгук подошёл к парню, плюхнувшись рядом. — Не знаю, откуда ты столько знаешь, но я бы на твоём месте боялся за свою жизнь. — А ты за свою не боялся, когда соглашался на такое? — усмехнулся Чимин. — Что у тебя в голове было? Ты не тот, кто решился бы на подобное. Смысл тебе становиться сильнее, если ты и без того самый сильный? Не думаешь, что тебя могли обмануть? Или шантажировать? — Говоришь так, будто знаешь обо мне всё. — Это так, — кивнул Чимин. — Тебе сейчас трудно выплёскивать эмоции из-за того, что твой организм… — Ты следил за мной? — перебил Гук, осуждающе зыркнув на парня. Чон не побьёт его сейчас лишь потому, что Чимин ему помог. — Нет, — мотнул головой синеволосый, — просто раньше ты много улыбался, много плакал, удивлялся, смеялся или расстраивался. А сейчас, когда тебе сложно, у тебя в глазах только страх, гнев и непонимание. — Чимин протянул свою ладонь и выжидающе взглянул на друга. — Я помогу тебе… Хочешь? Чонгуку не нужна помощь. Он не чувствует себя одиноким. Он справится и сам. Но синеволосый вызывает странные эмоции, он говорит правильные вещи и будто бы видит парня насквозь. Эксперимент выходит из-под контроля. Чон отгородился от мира огромной железной стеной, но с каждым днём ему всё больнее. У него что-то в груди ноет… В глазах мутнеет… Сознание отключается, прежде чем он думает протянуть руку в ответ. — Чонгук, Чонгук!!! — крикнул в панике Чимин, когда глаза Гука закатились и парень огромным металлическим шкафом повалился на него.